Текст книги "Магистр дьявольского культа (ЛП)"

Автор книги: Мосян Тунсю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 102 страниц)

Шарлатан благодарно взглянул на Вэй У Сяня, словно на своего спасителя, и поспешно всучил ему стопку «Портретов Старейшины И Лин, прогоняющих зло», будто горячую картошку: «Братец, премного благодарен за случившееся только что! Прошу, прими это в подарок. Даже если ты собьешь цену и будешь продавать один за три монеты, то все равно получишь, по крайней мере, три сотни чистой прибыли».

Лань Ван Цзи взглянул на свирепого здоровяка на портрете и деликатно промолчал. Вэй У Сянь, видя, что цена все падает и падает, не знал, плакать ему или смеяться: «Это моя награда?! Если ты и правда желаешь отблагодарить меня, то лучше изобрази его красивее!.. Постой, не уходи. Я хочу у тебя кое-что спросить. Скажи, пока ты торговал здесь, не слышал ни о чем странном? Или, может быть, сам видел что-то необычное?»

Шарлатан ответил: «Странное и необычное? Это как раз по моей части. Ваш покорный слуга проводит здесь большую часть года, и все меня зовут «всезнайка из Цин Хэ». Какие именно странности вас интересуют?»

Вэй У Сянь сказал: «К примеру, не пакостничают ли в округе злые духи, не расчленили ли кого недавно, или, может быть, кто-то истребил целый клан?»

Шарлатан произнес: «В этих местах подобного не водится, но если вы пройдете три километра дальше по дороге, то увидите горный хребет под названием Синлу. На вашем месте я бы туда не совался».

Вэй У Сянь спросил: «Почему же?»

Шарлатан ответил: «Другое его название – Хребет-Людоед. Как вы думаете, почему?»

Глава 21. Довольство. Часть третья.

Вэй У Сянь ответил: «Наверное, потому что там поселилась тварь, что пожирает людей?»

Он слышал тысячи и тысячи мифов о подобных существах и собственноручно убил не меньше нескольких сотен, так что слегка разочаровался. Тем временем шарлатан неровным голосом продолжал: «Так точно! Ходят слухи, что в лесу подле хребта стоит «крепость-людоед», в которой живут чудовища, питающиеся человечиной. Они тотчас же пожрут любого, кто забредет в те края и переступит порог их дома, и крошек не оставят! Ни один труп так и не был найден – ни разу! Жуть, правда?»

Теперь понятно, почему Цзинь Лин оказался здесь. Ему не удалось совладать с богиней на горе Дафань, и, похоже, что он прибыл сюда за чудовищем хребта Синлу. Вэй У Сянь воскликнул: «Не то слово – жуть! Но если, как ты говоришь, не нашли ни одного трупа и даже ни единой крошки, то откуда известно, что тех несчастных именно сожрали?»

Шарлатан замялся на секунду, но все же ответил: «Значит, кто-то все видел, разве не очевидно?»

Вэй У Сянь восхищенно ахнул: «Но разве, не далее как минуту назад, ты не говорил, что любой, кто переступит порог их дома, будет тотчас же сожран? Тогда, во имя Небес, кто же положил начало этим слухам? Кто этот могучий человек, который все видел своими собственными глазами и при этом выжил, чтобы рассказать о том, что творится в крепости?»

«…»

Шарлатан ответил: «Так говорят люди. Откуда мне знать?»

Вэй У Сянь произнес: «Тогда, может быть, ты знаешь, сколько именно людей сожрали у хребта Синлу? Когда? Их возраст? Пол? Имена? Где они жили?»

Шарлатан сказал: «Я не знаю».

Вэй У Сянь спросил: «Еще раз, как тебя называют? Всезнайка из Цин Хэ?»

Шарлатан сердито подхватил свою корзину: «Слухи не настолько точны!»

Вэй У Сянь засмеялся: «Погоди, погоди, не уходи! Ответь мне еще на пару вопросов. Хребет Синлу ведь находится в Цин Хэ, так? А Цин Хэ лежит в зоне ответственности Ордена Цин Хэ Не, верно? Так почему же у хребта Синлу стадами разгуливают чудовища, а Орден закрывает на это глаза?»

К удивлению Вэй У Сяня, на этот раз шарлатан не ответил: «Я не знаю». Вместо этого тень презрения проскользнула по его лицу: «Орден Цин Хэ Не? Если бы это был прежний великий Орден, то, конечно же, он не закрыл бы на это глаза. На следующий же день после появления слухов его адепты прочесали бы местность и быстро и решительно уничтожили чудовищ. Но сейчас во главе когда-то великого Ордена стоит, кхм… «Незнайка».

Прошлым главой Ордена Цин Хэ Не был Чи Фэн Цзунь, Не Мин Цзюе. После того, как глава Ордена Ци Шань Вэнь, Вэнь Жо Хань, довел до белого каления позапрошлого главу Ордена Цин Хэ Не и отца Не Мин Цзюе и Не Хуай Сана, старший сын, привыкший делать все в жесткой и непреклонной манере, принял бразды правления в свои руки, хотя ему не исполнилось и двадцати лет. Кроме того, Не Мин Цзуэ был старшим названным братом Цзэ У Цзюня, Лань Си Чэня, и Лянь Фан Цзуня, Цзинь Гуан Яо. После Аннигиляции Солнца Орден Цин Хэ Не расцвел под его руководством, его величие и мощь почти достигали уровня Ордена Лань Лин Цзинь. Однако Не Мин Цзуэ настигло искажение Ци, и он скончался на глазах у огромного количества народа. Следующим в очереди на главу Ордена шел его младший брат, Не Хуай Сан. Вэй У Сянь полюбопытствовал: «Почему ты назвал его «Незнайка?»

Шарлатан ответил: «Ты разве не знаком с этой историей? О чем бы ты ни спросил главу Ордена Не – он не знает ответа и ничего тебе не скажет; а ежели он все-таки знает ответ, то он побоится его озвучить. Но если ты вдруг насядешь на него и начнешь допрашивать жестко и твердо, то он будет рыдать в голос и яростно мотать головой, приговаривая: «Я не знаю, я не знаю, я ничего не знаю!» и жалобно умолять отпустить его. Теперь понятно, почему его называют «Незнайка»?

В юности Вэй У Сянь и Не Хуай Сан учились вместе, так что ему было что сказать об этом человеке. Не Хуай Сан был по натуре незлым человеком, и безнадежно глупым его тоже назвать было нельзя. Он не стремился старательно овладевать наукой, но зато преуспевал там, чего желало его сердце: расписывание вееров, охота за птицами, ловля рыбы руками или же прогуливание занятий. А вот его одаренность как заклинателя все же была весьма скудной, и он сформировал Золотое Ядро на восемь-девять лет позже своих ровесников. При жизни Не Мин Цзуэ очень досадовал, что из его младшего брата не выходило достойного мужчины, и всегда строго воспитывал его, однако едва ли это возымело хоть какой-то успех. Сейчас Не Хуай Сан остался без покровительства и понуканий своего брата, и былая слава Ордена Цин Хэ Не под его руководством очень быстро сошла на нет. Уже во взрослом возрасте, после становления во главе Ордена, Не Хуай Сан постоянно сталкивался с различного рода заботами и неприятностями и отчаянно искал помощи, особенно часто он обращался к младшим названным братьям Не Мин Цзуэ: сегодня он жалуется Цзинь Гуан Яо в башне Кои, а завтра плачется Лань Си Чэню в Облачных Глубинах. И только лишь при их поддержке Не Хуай Сан насилу смог укрепиться на позиции главы Ордена Цин Хэ Не. Сейчас же, когда его имя невзначай всплывает в разговоре, никто не рискнет высказаться вслух, но у всех на лицах можно прочитать: размазня и болван.

Разворошив в памяти события прошлого, Вэй У Сянь не смог удержаться от печального вздоха.

Закончив расспрос шарлатана о хребте Синлу, Вэй У Сянь не забыл посодействовать его торговле и приобрел две коробочки с румянами. Он спрятал покупки в карманы и вернулся к Лань Ван Цзи. Тот по-прежнему словно и не собирался забирать назад свой мешочек с деньгами. Храня молчание, они прошествовали в направлении, указанном шарлатаном.

Хребет Синлу густо порос сосновым лесом, но под сенью деревьев петляла довольно широкая тропа. Мужчины прошли уже довольно много, однако ничего необычного им не встретилось. Впрочем, они и не питали сильных надежд и заглянули сюда лишь на всякий случай. Если бы пугающие слухи, ходящие об этом месте, оказались верны, то наверняка сведений было бы гораздо больше. К примеру, в случае с богиней-пожирательницей душ на горе Дафань любой заклинатель с легкостью мог установить имена жертв и места их жительства. Но шарлатан не припомнил никаких деталей, следовательно, скорее всего, люди приукрасили правду, а то и вовсе сочинили всю историю от и до.

Примерно через час они, наконец, встретили хоть какое-то сопротивление: вдалеке показались семь или восемь пошатывающихся человеческих фигур, имевших помутневшие белки глаз и завернутых в лохмотья, которые, казалось, мог сдуть даже самый слабый порыв ветра. Все эти признаки и чрезвычайная медлительность в довесок выдавали в фигурах ходячих мертвецов самого низкого уровня.

Эти мертвецы не могли тягаться не только со своими более совершенными «собратьями»: встреть они мало-мальски сильного человека – тот одним пинком повалит целый их строй; наткнись на более-менее проворного ребенка – тот вмиг убежит от них. Даже если жертве очень сильно не повезет, и ходячие мертвецы все-таки изловчатся и высосут из нее немного энергии Ян , то все равно смерть от этого не наступит. Единственное, чем они могли отпугнуть, – противным внешним видом и дурным запахом. Именно поэтому во время ночной охоты старшие адепты проходили мимо подобных тварей и оставляли их ученикам: никто в здравом уме не будет преследовать крыс, когда есть тигры и пантеры.

При виде кучки ходячих мертвецов Вэй У Сянь быстро сообразил, что последует далее, потому вновь проворно нырнул за спину Лань Ван Цзи. И в самом деле, твари, вихляя и качаясь, подошли к ним на расстояние примерно двадцати метров, заметили Вэй У Сяня и тотчас же в ужасе с небывалой прытью ретировались. Вэй У Сянь потер виски и, трепеща от напускного страха, повернулся к Лань Ван Цзи: «Ого, Хань Гуан Цзюнь, ты такой могучий! Ходячие мертвецы убежали прочь, едва завидев тебя! Ха-ха-ха!»

Лань Ван Цзи было нечего возразить в ответ.

Вэй У Сянь со смехом принялся его толкать: «Пойдем, пойдем. Пора уходить с этого хребта. Сомневаюсь, что мы все-таки найдем здесь мало-мальски злобных тварей. Просто местные – большие любители почесать языки, вот и превратили обычных ходячих мертвецов в беспощадных чудовищ. Наверняка и «крепость-людоед» тоже всего лишь одна из их выдумок. Мы понапрасну тратим свои силы!»

Лань Ван Цзи возобновил движение только после того, как Вэй У Сянь несколько раз подтолкнул его. Но не успели они сравнять шаг, как вдруг из глубины соснового леса послышал яростный лай.

Вэй У Сянь мгновенно изменился в лице, со скоростью молнии прошмыгнул за спину Лань Ван Цзи и, присев, сжался в калачик, обнимая того за талию.

Лань Ван Цзи произнес: «Лай еще слишком далеко, зачем ты прячешься?»

Вэй У Сянь ответил, заикаясь: «Я-я-я лучше на всякий случай спрячусь, а потом уже буду выяснять подробности. Ты его видишь? Где он?!»

Лань Ван Цзи внимательно прислушался и через секунду сказал: «Это черный пес-оборотень Цзинь Лина».

При упоминании этого имени Вэй У Сянь сразу же выпрямился, но, услышав новую волну лая, вновь присел и скукожился. Лань Ван Цзи продолжил: «Если пес-оборотень так надрывается, то что-то определенно случилось».

Вэй У Сянь что-то заворчал себе под нос, потом, не без усилий, принял вертикальное положение, продолжая дрожать как осиновый лист: «Т-т-тогда надо проверить, что!»

Лань Ван Цзи по-прежнему стоял неподвижно. Вэй У Сянь жалобно запричитал: «Хань Гуан Цзюнь, пожалуйста, иди вперед! Если ты не пойдешь, то и я не смогу!»

После короткого молчания Лань Ван Цзи ответил: «Сначала… Отпусти меня».

Однако, в конце концов, они так и тронулись в путь вдвоем, спотыкаясь на каждом шагу. Мужчины шли на лай собаки, но уже совершали по сосновому лесу второй круг и до сих пор ничего не обнаружили. Вой пса-оборотня тоже то приближался, то удалялся. Вэй У Сянь, наконец, немного свыкся с этими звуками и даже перестал заикаться: «Похоже, мы бродим по лабиринту».

Этот лабиринт определенно был делом рук человека. Некоторое время назад сам Вэй У Сянь говорил, что все истории о хребте были не более, чем выдумкой, однако сейчас дело принимало совсем другой оборот.

Черный пес-оборотень лаял уже пятнадцать минут без перерыва и до сих пор не выдохся. Тем временем мужчины нашли способ выбраться из западни, и теперь шли прямо на собачий вой. Вскоре вдалеке, среди хвойных деревьев, проступили силуэты небольших, но мрачных каменных фортов.

Они были сложены из серовато-белых камней и сплошь покрыты ярко-зелеными вьющимися растениями и опавшими листьями. Каждый форт имел вид весьма необычной полусферы, словно пиала, перевернутая вверх дном.

Кто бы мог подумать, что на хребте Синлу действительно окажутся форты? Похоже, что дыма без огня и вправду не бывает. Однако пока еще рано было судить, действительно ли это пресловутая «крепость-людоед» и что за создания обитали в ней.

Черный пес-оборотень Цзинь Лина беспокойно наматывал круги вокруг фортов, иногда тихо потявкивая, а иногда бешено завывая. Увидев приближающегося Лань Ван Цзи, собака в страхе отступила, но не убежала, а вместо этого принялась лаять еще яростнее, всматриваясь в сторону каменных фортов и оголтело роя землю передними лапами. Вэй У Сянь спрятался за Лань Ван Цзи и выдавил: «Почему он не уходит прочь?.. И где его хозяин? Куда делся Цзинь Лин?!»

Все это время они слышали лишь надрывный лай собаки, но никаких звуков от Цзинь Лина, даже ни единого крика о помощи. Очевидно, что черного пса-оборотня сюда привел его хозяин, перед этим вырвавшись из лабиринта, как и мужчины до этого. Однако куда же потом исчез сам Цзинь Лин?

Лань Ван Цзи сказал: «Нужно зайти внутрь и все проверить».

Вэй У Сянь ответил: «Как? Здесь же нет входа».

Входа действительно не было: серовато-белые камни плотно прилегали друг к другу, безо всяких намеков на двери или окна. Собака повизгивала и подпрыгивала, словно желая вцепиться в полы мантии Лань Ван Цзи, но все же не отваживалась. Тогда она обогнула препятствие и ухватилась зубами за край одежды Вэй У Сяня, таща того за собой.

Вэй У Сянь едва не испустил дух и потянул руки к Лань Ван Цзи: «Лань Чжань… Лань Чжань, Лань Чжань… Лань Чжань, Лань Чжань, Лань Чжань!!!»

Собака волокла куда-то Вэй У Сяня, а Вэй У Сянь, в свою очередь, тянул Лань Ван Цзи. Пес-оборотень протащил их вдоль фортов и привел к тыльной стороне каменной крепости. К их удивлению в стене оказался вход высотой примерно с человеческий рост. Края его были неровными, а вокруг валялись осколки камней: очевидно, что дыру проделали недавно. Внутри стояла кромешная тьма, если не считать слабого красного света. Сделав свое дело, собака разжала зубы, пару раз гавкнула на вход и ошалело замахала хвостом.

Похоже, что Цзинь Лин силой проник в каменную крепость, но внутри с ним приключилась беда.

Би Чэнь сам по себе обнажился на пару сантиметров, и его лезвие засветилось холодным голубым сиянием, освещающим им путь. Лань Ван Цзи пригнулся и вошел первым. Присутствие собаки уже едва не довело Вэй У Сяня до помешательства, поэтому он тут же бросился следом, почти врезавшись в Лань Ван Цзи. Тот поддержал его за руку и покачал головой, то ли досадуя, то ли смиряясь с неизбежным.

Черный пес-оборотень явно желал последовать за ними и даже попытался забежать внутрь, но какая-то сила словно преграждала ему путь, не давая войти. Собака изо всех сил пыталась прорваться сквозь помеху, но все попытки не увенчались успехом, и ей только и оставалось, что сесть у входа и лишь яростнее вилять хвостом. Вэй У Сянь так возликовал, что готов был пасть на колени. Он убрал руку от Лань Ван Цзи и вошел за ним внутрь. Холодный голубой свет, рассеиваемый мечом, во мраке форта представлялся почти белым.

Хребет Синлу весь зарос высокими, густыми деревьями, так что внутри оказалось весьма зябко. К тому же, сейчас они находились внутри каменной крепости, где было еще прохладнее, поэтому очень скоро легко одетый Вэй У Сянь почувствовал, как зловещий ветер свободно задувает ему за шиворот, осушая холодный пот, проступивший при виде собаки. Свет, шедший снаружи, уже давно исчез из виду, словно потушенное пламя свечи. Чем глубже они продвигались, тем темнее и просторнее становилось.

Потолок каменного форта был сводчатым: Вэй У Сянь пнул пару камней и услышал слабое эхо.

Он больше не мог терпеть и замер на месте, прижав одну руку к виску, а второй потирая брови.

Лань Ван Цзи обернулся и спросил: «Что случилось?»

Вэй У Сянь ответил: «Так громко».

В каменной крепости стояла гробовая тишина, как на кладбище. На самом деле, и в самой крепости было что-то от кладбища.

Однако сейчас Вэй У Сянь слышал, как разноголосый галдеж окружает их.

Примечания: 

Минши – дословно: «комната мрака/загробного мира».

Цицяо – семь отверстий в голове: глаза, уши, ноздри и рот.

Чэнь Цин – дословно: «выражать чувства».

Иглоукалывание, оно же акупунктура – направление в традиционной китайской медицине, в котором воздействие на организм осуществляется специальными иглами через особые точки на теле посредством введения их в эти точки и манипуляций ими.

Боги-хранители входа – изображения двух божеств, по одному на каждой створке ворот; по суеверию они охраняют дом от всякого зла.

Оборотни – в рамках данной новеллы: животные, наученные посредством дрессировки совершенствовать тело и дух. Уровень их интеллекта практически равен человеческому. В более фантазийных сянся-новеллах такие животные могут разговаривать и даже превращаться в человека.

Имеется в виду, что тот полностью потерял над собой контроль и способность здраво мыслить.

Т.е. Не Мин Цзюэ был еще несовершеннолетним.

Наткнулась на днях на миф, давший название этой операции: во времена Яо на небе внезапно взошло 10 солнц, и всё оказалось под угрозой выгорания; тогда Яо приказал искусному стрелку сбить 9 солнц; все вышло как нельзя лучше, народ возликовал, а Яо стал императором.

Искажение Ци – состояние, при котором накопленная заклинателем светлая энергия становится нестабильной и вызывает психозы.

Энергия Ян – половина из тандема Инь-Ян, где Инь – энергия зла и смерти, а Ян – энергия добра и жизни.

Глава 22. Довольство. Часть четвертая.

Гомон шел со всех сторон.

Подобно безбрежному океану шепота, хихиканья, плача и бормотания он наступал позади и впереди, сверху и снизу. Голоса были женские и мужские, юные и старческие, громкие и тихие. Иногда Вэй У Сянь мог даже различить обрывки фраз, но они накатывали подобно волнам, приближаясь и удаляясь, и уловить отдельные слова никак не удавалось.

Галдеж действительно был чересчур громким.

Вэй У Сянь продолжил одной рукой потирать висок, а вторую запустил в мешочек Цянькун и достал Компас Зла размером с ладонь. Его стрелка, дрожа и дребезжа, сделала два полных оборота, с каждым кругом все ускоряясь и ускоряясь, а затем и вовсе начала бешено вращаться в разные стороны!

В прошлый раз на горе Дафань Компас Зла уже вел себя необычно, совсем отказываясь показывать направление. В этот же раз стрелка в бешеном темпе вертелась сама по себе, не замирая ни на секунду. И беспорядочные подергивания были куда более подозрительными, чем полная неподвижность!

Дурное предчувствие охватило душу Вэй У Сяня. Он крикнул: «Цзинь Лин!»

Мужчины уже довольно долго бродили по крепости, но до сих пор никого не встретили. Вэй У Сянь еще несколько раз громко позвал Цзинь Лина, но ответом ему по-прежнему была лишь тишина. Первые каменные клети, что они миновали, оказались пустыми, но, когда они продвинулись вглубь форта, в центре одной из них обнаружился черный лакированный гроб.

Находка эта была весьма неожиданной. Она являла собой конструкцию высшего качества, изготовленную из превосходных пород дерева довольно искусной обработки. Едва увидев гроб, Вэй У Сянь тут же проникся к нему нежной любовью и не смог удержаться от нескольких ласковых постукиваний по крышке. Звук вышел чистым и звонким, и Вэй У Сянь выразил свое одобрение: «Замечательный гроб!»

Лань Ван Цзи и Вэй У Сянь, встав с противоположных сторон гроба, обменялись короткими взглядами, протянули руки и одновременно подняли крышку.

В ту же самую секунду галдеж голосов в ушах Вэй У Сяня усилился, набегая на него подобно прибою: словно все это время за ними украдкой наблюдало бесчисленное множество пар глаз – их владельцы то молчаливо следили, то бурно обсуждали каждое слово мужчин, каждое их действие; а открытие гроба возбудило в них особый интерес. Вэй У Сянь успел обдумать все подстерегающие опасности и приготовился противостоять затхлым трупным запахам, тянущимся к ним когтистым лапам чудовищ, переливающейся через край отравленной воде, рассеивающимся в мгновение ока ядовитым парам или же просто разозленному фантому. Но пуще всего он, конечно, желал увидеть Цзинь Лина. Однако ничего не произошло. Вообще ничего.

Гроб оказался пустым.

Вэй У Сянь немного удивился, но гораздо больше разочаровался, не обнаружив в гробу запертого Цзинь Лина. Тем временем Лань Ван Цзи слегка склонился над гробом. Би Чэнь обнажился сам по себе еще на несколько сантиметров и холодный бело-голубой свет залил дно гроба. Тогда Вэй У Сянь, наконец, заметил, что ящик не был пустым, просто то, что он пытался увидеть, оказалось гораздо меньше, чем ожидалось, и надежно схоронено в глубинах гроба.

Внутри гроба лежала длинная сабля.

Сабля эта не имела ножен, ее лезвие было тонким и сверкающим, а рукоять, казалось, отлили из золота, оттого на вид она казалась довольно увесистой. Оружие лежало на многоярусных наслоениях кумача и сияло отраженным кроваво-красным цветом, испуская плотную ауру смерти и разрушений.

Саблю положили в гроб вместо покойника. Что ж, похоже, хребет Синлу и правда был весьма таинственным местом, с каждым шагом являя все новые и новые загадки.

Мужчины накрыли гроб крышкой и продолжили свой путь. В других клетях также обнаружились гробы, и, судя по структуре древесины, их возрасты сильно отличались друг от друга. Внутри каждого из них также находилось по длинной сабле. Лань Ван Цзи и Вэй У Сянь обошли весь каменный форт и добрались уже до самой последней погребальной камеры, но следов Цзинь Лина до сих пор не наблюдалось. Вэй У Сянь захлопнул гроб, одолеваемый беспокойными мыслями.

Увидев его нахмуренные брови, Лань Ван Цзи на секунду задумался, затем положил гуцинь на гроб и занес руку над струнами. Из-под его пальцев полилась мелодия.

Он проиграл лишь небольшой отрывок и убрал руку с инструмента, сосредоточенно вглядываясь в струны, которые продолжили трепетать остаточными вибрациями.

Внезапно струны содрогнулись, и одна нота исполнилась сама по себе.

Вэй У Сянь поинтересовался: «Расспрос»?

«Расспрос» был еще одной популярной мелодией, написанной одним из предков Ордена Гу Су Лань. В отличие от «Призыва» «Расспрос» применялся, когда установить личность покойника не представлялось возможным, и, соответственно, нельзя было использовать проводник. При помощи игры на гуцине заклинатель задавал духу вопросы, а его ответы преобразовывались в ноты, которые отражались в струнах.

Если струны начали трепетать сами по себе, это означало, что Лань Ван Цзи уже удалось установить контакт с духом, обитающим в этой каменной крепости. Теперь они могут обмениваться вопросами и ответами, используя язык гуциня.

Язык гуциня был особым искусством, доступным только адептам Ордена Гу Су Лань. Несмотря на то, что Вэй У Сянь, пусть порой и поверхностно, но владел великим множеством знаний и умений, существовали также и приемы, неподвластные ему, и язык гуциня являлся одним из них. Он прошептал: «Хань Гуан Цзюнь, помоги мне узнать у него, что это за место, кто и для чего его построил».

Лань Ван Цзи в совершенстве изучил язык гуциня, поэтому тут же, безо всяких промедлений уверенно исполнил несколько фраз. Через несколько мгновений струны сами по себе ответили ему двумя нотами. Вэй У Сянь торопливо спросил: «Ну что там?»

Лань Ван Цзи ответил: «Я не знаю».

Вэй У Сянь: «Хм?..»

Лань Ван Цзи неспешно пояснил: «Он говорит: «Я не знаю».

«…» Вэй У Сянь в ступоре глядел на него и внезапно вспомнил их давний разговор о мече «Какая разница». Он в замешательстве потер нос, и, так и не найдя, что сказать, подумал: «А Лань Чжань умен. Он даже научился заводить меня в тупик».

Так или иначе, но первый вопрос остался без ответа, и Лань Ван Цзи сыграл еще несколько звуков. Струны отозвались теми же двумя нотами, что и ранее. Теперь Вэй У Сянь и сам понял, что ответ был прежним – «Я не знаю». Он сказал: «А о чем ты спрашивал на этот раз?»

Лань Ван Цзи ответил: «От чего он умер».

Вэй У Сянь предположил: «Возможно, кто-то стремительно убил его исподтишка, тогда стало бы ясно, почему он не знает, от чего умер. А спроси-ка у него, кто его убил?»

Лань Ван Цзи занес руку над гуцинем и озвучил следующий вопрос. Но в ответ вновь раздались уже знакомые две ноты – «Я не знаю».

Чья-то душа попала здесь в ловушку, но не знала ни что это за место, ни причину своей смерти, ни кто убил ее. Вэй У Сянь впервые столкнулся с таким неосведомленным покойником. Пораскинув мозгами, он решил начать с другой стороны: «Хорошо, давай так. Спроси у него, мужчина он или женщина. Уж это-то он должен знать!»

Лань Ван Цзи поступил, как было велено. И на этот раз стоило ему убрать руки, как одна из струн энергично задребезжала. Лань Ван Цзи перевел: «Мужчина».

Вэй У Сянь обрадовался: «Что ж, мы выяснили хоть что-то! А теперь узнай, не заходил ли сюда юноша пятнадцати-шестнадцати лет?»

Ответ был утвердительным.

Вэй У Сянь продолжал: «Тогда, может быть, он знает, где сейчас этот юноша?»

Струны помедлили пару мгновений, но потом все же ответили. Вэй У Сянь сгорал от нетерпения: «Ну, что он сказал?»

Лань Ван Цзи бесстрастно произнес: «Он сказал: «Здесь».

Вэй У Сянь остолбенел.

«Здесь», скорее всего, означало каменную крепость. Но ведь они уже обшарили каждый ее уголок и не обнаружили никаких признаков присутствия Цзинь Лина. Вэй У Сянь уточнил: «Он же не может лгать, верно?»

Лань Ван Цзи ответил: «Я здесь, потому это невозможно».

Именно так. Невозможно. «Расспрос» играл Хань Гуан Цзюнь, и под его заклятием ни один дух не способен лгать и мог говорить только правду. Вэй У Сянь внимательно осмотрел погребальную камеру, надеясь найти тайный механизм или, может быть, замаскированный проход, который они пропустили. Тем временем Лань Ван Цзи, немного поразмыслив, сыграл еще пару фраз. Он сразу же получил ответ, и на этот раз выражение его лица слегка изменилось. Заметив его реакцию, Вэй У Сянь спросил: «Что ты узнавал сейчас?»

Лань Ван Цзи сказал: «Его возраст и откуда он родом».

Оба этих вопроса задавались с целью установить личность духа. Вэй У Сянь уже понял, что Лань Ван Цзи выяснил что-то не совсем обычное и спросил: «И что?»

Лань Ван Цзи ответил: «Пятнадцать, из Лань Лина».

Вэй У Сянь также резко поменялся в лице.

Неужели «Расспрос» обнаружил душу Цзинь Лина?!

Вэй У Сянь напряженно прислушался. И действительно, среди всеобъемлющего океана голосов, заслонявших небо и накрывавших землю, смутно различались слабые крики Цзинь Лина, затихающие в отдалении.

Лань Ван Цзи продолжил расспрашивать. Вэй У Сянь понял, что он собирается уточнить нынешнее местонахождение Цзинь Лина, потому впился глазами в струны гуциня, ожидая ответа.

На этот раз отклик пришел не сразу. Лань Ван Цзи, закончив его прослушивание, обратился к Вэй У Сяню: «Оставайся на прежнем месте, повернись на юго-запад и далее следуй указаниям струн. На каждой ноте делай шаг вперед. Когда мелодия затихнет, твоя цель окажется прямо перед тобой».

Вэй У Сянь молчаливо и безропотно повернулся на юго-запад. Позади него раздались семь нот, и он тот час же сделал семь шагов вперед. Однако перед ним ничего не возникло.

Ноты продолжили звучать, но паузы между ними становились все длиннее и длиннее, и Вэй У Сянь шел все медленнее и медленнее. Шаг, и еще шаг, и еще…

На шестом шаге гуцинь неожиданно смолк. Больше не слышалось ни единого звука.

Вэй У Сянь уперся в стену.

Она была сложена из серовато-белых каменных изразцов, бесшовно соединенных друг с другом. Вэй У Сянь обернулся: «Он в стене?!..»

Би Чэнь обнажился, и в воздухе просвистели четыре всполоха голубого света, высекши в стене аккуратный иероглиф в виде знака диеза. Мужчины принялись разбирать кладку, и, вынув несколько каменных кирпичей, обнаружили сплошной пласт черного илистого грунта.

Похоже, что стены каменной крепости изначально задумывались двухуровневыми, с прослойкой земли между каменных кладок. Вэй У Сянь заметил в цельном массиве выступающий ком и начал голыми руками раскапывать его. Под черной, словно смоль, грязью проступили черты человеческого лица с плотно закрытыми глазами.

Это был пропавший Цзинь Лин!

Лицо Цзинь Лина было полностью облеплено землей, и стоило воздуху проникнуть в его рот и нос, как он тут же сделал глубокий вдох и закашлялся. Увидев, что он все-таки жив, Вэй У Сянь, наконец, почувствовал, как тревога постепенно отпускает его. Цзинь Лин действительно находился на грани жизни и смерти, иначе бы «Расспрос» не смог обнаружить его душу, готовящуюся навсегда покинуть тело. К счастью, он провел захороненным в стене не слишком много времени, но задержись они еще хоть ненадолго, и юноша бы задохнулся.

Мужчины поспешили отрыть его тело, но кто бы мог подумать, что оно поведет себя, подобно корнеплоду, выдернутому из земли: когда верхняя часть тела Цзинь Лина вырвалась из плена, меч на его спине зацепил еще что-то и потащил за собой.

Это оказалась истлевшая человеческая рука!

Лань Ван Цзи уложил Цзинь Лина на пол и нащупал его пульс. Вэй У Сянь тоже не терял времени даром: он подхватил ножны Би Чэня и, ориентируясь на длину руки, начал ловко проделывать дыры в слое грунта в форме человеческой фигуры. Вскоре перед его глазами предстал целый скелет.

Скелет находился в том же положении, что и ранее Цзинь Лин: захороненным в стене в стоячей позе. Контраст мертвенно-бледных костей, резко выделявшихся на фоне черной, как уголь, земли, слепил глаза. Вэй У Сянь продолжил копать вбок и вытащил из кладки еще несколько кирпичей. Немного порывшись в грязи, он, уже ожидаемо, нашел еще один скелет.

Этот истлел еще не до конца: кое-где с костей торчала полусгнившая плоть, а с макушки свисали всколоченные, длинные волосы. По остаткам бледно-розового платья Вэй У Сянь определил, что скелет некогда принадлежал женщине. Однако, в отличие от остальных, она стояла не прямо, а согнувшись в талии. Объяснение этому нашлось быстро – подле ее ступней покоился еще один скелет, присевший на корточки.

Вэй У Сянь перестал копать дальше.

Он отступил на пару шагов назад. Гомон в его ушах бурлил и клокотал, подобно приливу.

Теперь он был почти уверен. Толстые стены каменной крепости были битком забиты человеческими трупами.

Сверху и снизу; на юго-востоке и северо-западе; стоя, сидя, лежа, на корточках…

Во имя Небес, что же это было за место?!