Текст книги "Магистр дьявольского культа (ЛП)"

Автор книги: Мосян Тунсю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 102 страниц)

Секунду спустя, он горько рассмеялся про себя: «Не оставил бы без внимания?! Завязал бы дружбу?! Нет. Будь я тогда жив, скорее всего, никто и не стал бы выяснять, что же произошло с Орденом Юэ Ян Чан, потому что все заранее знали бы виновника. А столкнись я с даоцзаном Сяо Син Чэнем на улице и пригласи его выпить, он наверняка огрел бы меня своей метелкой из конского хвоста. Ха-ха!»

Они уже миновали имение Чан и приближались к соседствующему с ним кладбищу. На мемориальной арке Вэй У Сянь заметил темно-красный иероглиф «Чан» и спросил: «А от чего же все-таки умер Чан Пин? И кто убил его уцелевших сородичей?»

Но не успел Лань Ван Цзи ответить, как вдруг в синеватых сумерках раздался страшный грохот.

Поначалу казалось, что кто-то со всех силы молотил в стены, но первое впечатление оказалось обманчивым. Удары наносились в непрерывном темпе и поражали своей мощью; звук доходил немного приглушенным, словно его источник был чем-то отделен от внешнего мира.

Оба мужчины тут же поменялись в лицах.

В данный момент пятьдесят или около того членов Ордена Юэ Ян Чан лежали в своих гробах и колотили по крышкам изнутри, совсем как в ту ночь, когда они умерли от страха – они бешено тарабанили в дверь, но никто не выпустил их наружу.

Вот о чем рассказывал официант из лавки – неутихающий стук по гробам, шедший со стороны кладбища клана Чан!

Но ведь официант сказал, что мертвые бушевали около десяти лет назад, и все уже давно прекратилось. Почему же, стоило им прийти, и шум возобновился?

Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи, не сговариваясь, задержали дыхание и, беззвучно крадучись, двинулись вперед.

Скрывшись за столбами мемориальной арки, средь надгробных плит мужчины увидели яму.

Глубокая и совсем свежая яма была завалена комьями земли по краям. Изнутри долетали слабые звуки.

Кто-то рыл могилу.

Мужчины затаились и принялись напряженно ждать, пока человек не выберется из ямы самостоятельно.

Не прошло и часа, как из могилы ловко выскочили двое.

Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи смогли разглядеть, что людей именно двое лишь потому, что оба обладали острым зрением. Один из могильщиков нес второго на спине, и со стороны они казались парой сиамских близнецов, вплотную соединенных друг с другом. К тому же, на обоих незнакомцах были полностью черные одеяния, что придавало им видимость единого целого.

Тот, что выскочил из могилы, человек с длинными руками и ногами, стоял к мужчинам спиной, а тот, кого он нес, человек с поникшими головой и конечностями, казался безжизненным. Впрочем, все сходилось: первый вырыл второго из могилы, а значит, второй действительно мертв; безжизненность – самое подходящее ему состояние.

Внезапно могильщик обернулся и обнаружил их.

Поверх лица мужчины клубился густой черный туман, не позволяющий рассмотреть его наружность!

Вэй У Сянь сообразил, что он, должно быть, воспользовался каким-то необычным заклинанием, скрывающим его лицо. Тем временем Лань Ван Цзи уже обнажил Би Чэнь и ринулся в атаку, но могильщик среагировал молниеносно и, увидев летящий на него голубой вихрь Би Чэня, сложил ручную печать, призвав свой меч. Оружие его так же, как и лицо, оказалось окутанным густым туманом, сохраняя в тайне свой цвет и орнамент. Могильщик оборонялся чрезвычайно странным образом, возможно, из-за того, что на спине его по-прежнему висел труп. Вихри мечей несколько раз столкнулись друг с другом, затем Лань Ван Цзи отозвал Би Чэнь и крепко сжал его в руке. Мрачная тень наползла на его лицо.

Вэй У Сянь догадался, отчего тот столь неожиданно помрачнел: во время недавней схватки даже он, человек со стороны, мог сказать, что могильщик крайне хорошо знаком со стилем фехтования Лань Ван Цзи!

Лань Ван Цзи не вымолвил ни слова, лишь принялся с нарастающей силой наносить рубящие удары, сокрушая все на своем пути. Могильщик медленно, но верно отступал назад. Словно понимая, что с мертвецом за спиной ему ни за что не одолеть Лань Ван Цзи и бой завершится его захватом в плен, могильщик вдруг выудил из-за пояса темно-синий талисман.

Талисман Перемещения!

Талисман этого типа мог в мгновение ока перемещать человека на сотни километров, но при этом расходовал колоссальное количество светлой энергии, которое затем долгое время приходилось восстанавливать, поэтому заклинатели только с высоким уровнем духовных сил могли использовать его. Именно по этой причине, несмотря на очевидную ценность подобных талисманов, редко кто применял их на деле. Заметив, что могильщик вот-вот сбежит, Вэй У Сянь спешно хлопнул дважды в ладоши, упал на одно колено и ударил кулаком оземь.

Звуковая волна от его руки разошлась по всему кладбищу, достигла хтонических глубин и проникла сквозь толстые крышки гробов, пробуждая покоящихся в них мертвецов. С урчащими звуками из-под земли вырвались четыре окровавленные руки и крепко вцепились в ноги могильщика!

Но могильщик и глазом не повел и, направив поток светлой энергии к своим ступням, сдул руки мертвецов прочь. Вэй У Сянь в ответ вытащил из-за пояса бамбуковую флейту, и пронзительный резкий звук распорол завесу сумерек. Следом из почвы показались две человеческие головы, а за ними и два полусгнивших тела. Покойники, словно змеи, обвились вокруг могильщика и медленно поползли вверх, открывая пасти и готовясь вгрызться в руки и шею.

Могильщик презрительно фыркнул, будто говоря «какие дешевые фокусы», и окутал светлой энергией все свое тело. Однако только после содеянного он сообразил, что на этот раз его обвили вокруг пальца.

Поток ветра, вызванного светлой энергией, также унес и труп, что был у него за спиной!

Вэй У Сянь заколотил рукой по могильному камню, хохоча во все горло. Лань Ван Цзи тем временем одной рукой схватил обвисшего мертвеца, другой продолжая наступать. Видя, что у него отняли то, что он вырыл из могилы и что ему не победить Лань Ван Цзи даже без обузы за спиной, не говоря уже о том, что рядом болтался столь каверзный человек, как Вэй У Сянь, могильщик не рискнул долее задерживаться. Он швырнул оземь талисман, раздался оглушительный грохот, и его фигура растворилась в голубых языках пламени, взмывающих к небесам.

Вэй У Сянь помнил о Талисмане Перемещения, коим обладал могильщик, а значит, что даже если они поймали бы его, он смог бы найти возможность ускользнуть. К тому же мертвец, которого он выкопал, и являлся разгадкой, поэтому Вэй У Сянь не испытывал никакой досады. Он подошел к Лань Ван Цзи и предложил: «Давай посмотрим, кого он вырыл».

Однако, окинув труп взглядом, он слегка удивился. Череп покойника уже раскроился, но сквозь трещину не вытекали кровь или мозги. Вместо этого оттуда торчали клочья черной ваты.

Вэй У Сянь принялся трясти мертвеца, и вскоре у него в руках оказалась искусно изготовленная голова тряпичной куклы: «Что за ерунда? Как на кладбище клана Чан оказался поддельный труп из ветоши?»

Лань Ван Цзи уже успел оценить вес трупа в руке, когда поймал его, и ответил: «Не все его части поддельные».

Вэй У Сянь с головы до ног ощупал куклу и обнаружил, что только ее конечности легко мялись, а грудь и живот были окоченелыми и как будто настоящими. Он разорвал мертвецу одежду и подтвердил свою догадку – торс действительно когда-то принадлежал живому человеку. Все остальное оказалось муляжом.

Изготовленные из ваты голову и конечности прикрепили к туловищу, чтобы оно «обманулось» и думало, что до сих пор соединено с частями своего настоящего тела. Судя по цвету кожи и левому плечу, от которого отсекли уже имеющуюся у них руку, владельцем этого торса был их дражайший друг. Значит, могильщик приходил за ним.

Вэй У Сянь выпрямился и сказал: «Похоже, тот, кто скрывает труп, уже в курсе, что мы идем по его следу, поэтому он явился сюда, чтобы перепрятать туловище, на случай, если мы вдруг доберемся до него. Что ж, кто успел, тот и съел! Как удачно мы на него наткнулись, ха-ха-ха!» Он прекратил смеяться и продолжил: «Но откуда могильщик с лицом, закрытым туманом, так хорошо знаком со стилем фехтования Ордена Гу Су Лань?»

Лань Ван Цзи, очевидно, тоже задавался этим вопросом, и мрачная тень не сходила с его лица. Вэй У Сянь вновь заговорил: «Он весьма и весьма искусный заклинатель, раз способен использовать Талисман Перемещения. Кроме того, могильщик скрыл не только лицо, но и меч. Совершенно ясно, по какой причине он прятал  свою наружность –  в конце концов, ни один преступник не хочет, чтобы его видели. Однако заклинатель средней руки не стал бы укутывать туманом меч, и, следовательно, могильщик более-менее прославлен в наших кругах. Ему пришлось скрывать оружие, потому что иначе любой обнаружил бы его цвет и орнамент, а затем и личность мечника».

Вэй У Сянь с намеком спросил: «Хань Гуан Цзюнь, вот ты сейчас с ним сражался. Как думаешь, может ли могильщик оказаться тем, кого ты хорошо знаешь?»

Ему было неловко уточнять и произносить имена Лань Си Чэня или Лань Ци Жэня.

Но Лань Ван Цзи с уверенностью ответил: «Нет».

И у Вэй У Сяня не было причин сомневаться в его словах. Он признавал, что Лань Ван Цзи никогда не принадлежал к числу людей, бегущих от правды и опасающихся истинного положения вещей; и если он отринул подобную вероятность, то значит, суждение ошибочно. Кроме того, Лань Ван Цзи не любил обманывать. По мнению Вэй У Сяня, попроси кто-нибудь Лань Чжаня солгать – и тот предпочтет наложить на себя заклятие молчания, дабы не произнести ни слова. По этим причинам Вэй У Сянь немедленно исключил из списка кандидатов на могильщика тех двоих и сказал: «Что ж, получается, задачка предстоит не из легких».

Лань Ван Цзи поместил торс в еще один двухслойный мешочек Цянькунь, а затем убрал прочь. Мужчины немного покружили по окрестностям и вновь забрели на улицу с алкогольными лавками.

Молодой официант выполнил обещание. Большинство лавок уже закрылись на ночь, но их вывеска еще реяла, а огни – светились. Сам официант сидел на улице и торопливо перекусывал из большой миски. Увидев их, он просиял: «Вы вернулись! Мы с вами держим свое слово, верно? Что вы видели?»

Вэй У Сянь отшутился от него, и они с Лань Ван Цзи прошли к столу, за которым сидели днем.

Стол был заставлен большим количеством сосудов с алкоголем, и еще несколько по-прежнему стояли у ног Вэй У Сяня. Он сказал: «Так, на чем мы остановились? Могильщик прервал нас прямо посреди разговора, так что я до сих пор не знаю, как же умер Чан Пин».

Лань Ван Цзи кратко, сухо и спокойно продолжил рассказ.

Сюэ Ян, Сяо Син Чэнь и Сун Лань один за другим канули в небытие, кто-то умер, а кто-то и вовсе бесследно исчез. И вот в одну из ночей, когда с трагедии клана Чан прошло уже немало лет, Чан Пин и его уцелевшие сородичи были убиты линчи. К тому же, палач вырвал глаза главы клана.

На этот раз никто так и не смог выявить преступника – все-таки все заинтересованные лица уже давно сошли со сцены. Однако одну вещь все же установили совершенно точно.

Нашлись неоспоримые доказательства того, что линчи совершили мечом Сяо Син Чэня, Шуан Хуа.

Рука Вэй У Сяня, сжимавшая чашу с вином, замерла у его рта. Он никак не ожидал такого поворота событий: «Раны от линчи нанесли мечом Сяо Син Чэня? Выходит, это он убил Чан Пина и остальных?»

Лань Ван Цзи ответил: «Сяо Син Чэнь пропал без вести. И никакого окончательного решения так и не вынесли».

Вэй У Сянь спросил? «Если его не смогли найти живым, то наверняка кто-нибудь пытался призвать его душу?»

Лань Ван Цзи сказал: «Пытались. Безрезультатно».

Безрезультатно. Значит, он либо до сих пор жив, либо его душа рассеялась. Вэй У Сянь собаку съел в подобных делах, потому не мог не выразить своего мнения: «Призыв души – штука капризная и требовательная к условиям; важны и время, и место, и сам человек, но порой все равно случаются ошибки. Я так понимаю, большинство убеждены, что убийство – это возмездие Сяо Син Чэня? А ты, Хань Гуан Цзюнь? Ты как считаешь?»

Лань Ван Цзи размеренно покачал головой: «Никому не следует высказываться, не видя полной картины».

Вэй У Сянь крайне восхищался его подходом к делу и принципами. Довольно улыбаясь, он сделал глоток вина и услышал слова Лань Ван Цзи: «А ты?»

Вэй У Сянь ответил: «Линчи – своего рода пытка и всегда подразумевает «наказание». К тому же, Чан Пину вырвали глаза, и это только укрепляет подозрения в том, что здесь замешан Сяо Син Чэнь, ведь он в свое время также лишил себя зрения. Вот поэтому я не могу упрекать тех, кто считает, что он таким образом отомстил. Но все же…» Вэй У Сянь немного подумал, пытаясь сформулировать мысль, и вновь заговорил: «Но все же Сяо Син Чэнь никогда и не требовал от Чан Пина благодарности за помощь. И я…»

Но не успел он додумать, что должно последовать за этим «я», как официант любезно принес им два блюдца с арахисом. Речь Вэй У Сяня прервали, и он решил, что не стоит продолжать. Вместо этого Вэй У Сянь поднял глаза на Лань Ван Цзи и ухмыльнулся: «Хань Гуан Цзюнь, почему ты так на меня смотришь? Я ничего не скажу. Как и ты, я не вижу полной картины, потому тоже воздержусь от суждений. Ты абсолютно прав: никто не должен ничего предполагать, не имея на руках всех фактов и не зная истинной подоплеки любой истории… Как бы то ни было, я заказал пять сосудов, но ты купил мне еще пять, так что, боюсь, одному мне не справиться. Может быть, выпьешь со мной? Все-таки здесь не Облачные Глубины, и ты не нарушишь никакие ваши правила, верно?»

Он уже настроился на категоричный отказ, и кто бы мог подумать, что Лань Ван Цзи ответит: «Выпью».

Вэй У Сянь цокнул языком: «Ай-яй-яй, Хань Гуан Цзюнь, а ты и вправду изменился. Стоило мне раньше прикончить малюсенький сосуд у тебя на глазах, как ты тут же впадал в бешенство. Однажды ты даже сбросил меня со стены и побил! А теперь ты хранишь у себя в комнате и втайне попиваешь «Улыбку Императора».

Лань Ван Цзи оправил полы своих одежд и бесцветно ответил: «Я не прикасался к «Улыбке Императора».

Вэй У Сянь поинтересовался: «Тогда зачем же ты прячешь сосуды, если не собираешься их опустошать? Или, может быть, ты приберег их для меня, а?.. Ладно, ладно, ты их не трогал, так и быть, я тебе поверю. Давай поболтаем о чем-нибудь еще. К тому же, я сгораю от любопытства, сколько же алкоголя нужно употребить всегда умеренному и воздержанному адепту Ордена Гу Су Лань, чтобы напиться».

Он налил Лань Ван Цзи вина, и тот, не раздумывая, взял из рук Вэй У Сяня чашу и залпом осушил. Вэй У Сянь пришел в небывалый восторг и уставился на лицо Лань Чжаня, ожидая, когда же оно покраснеет. Однако сколько бы Вэй У Сянь ни впивался в него взглядом, и цвет, и выражение лица Лань Ван Цзи оставались прежними, а сам он продолжал невозмутимо глядеть своими светлыми глазами. Ничего не изменилось!

Вэй У Сянь чрезвычайно разочаровался. Но едва он собрался подбить Лань Ван Цзи на очередной сосуд, как тот внезапно нахмурился и слегка потер между бровями. В следующую секунду рука его, подпирающая лоб, замерла, и Лань Ван Цзи закрыл глаза.

Он уснул?..

Он уснул!..

Обычные люди, выпив алкоголь, сначала хмелеют, а потом уже засыпают. Лань Ван Цзи же умудрился перескочить через стадию опьянения и сразу заснул!

Но ведь он жаждал посмотреть именно на хмельного Лань Чжаня!

Вэй У Сянь помахал руками перед лицом Лань Ван Цзи, которое сохраняло суровый и строгий вид даже во сне, затем похлопал в ладоши подле ушей. Никакого отклика.

Лань Ван Цзи неожиданно оказался тем, кто падает замертво после одной лишь чаши вина.

На такой поворот событий Вэй У Сянь никак не рассчитывал.

Он на короткое время задумался, потом вынул ноги Лань Ван Цзи из-под стола, положил его руку себе на плечи и поволок из лавки.

Вэй У Сянь уже овладел искусством обшаривания карманов Лань Ван Цзи, и, добыв мешочек с деньгами, нашел постоялый двор и снял две комнаты. В одну из них он втащил Лань Ван Цзи, уложил того на кровать, снял с него сапоги и укрыл одеялом, а сам растворился в ночи.

Достигнув безлюдного места, Вэй У Сянь достал из-за пояса флейту, поднес ее к губам и сыграл короткую мелодию. После он принялся спокойно ждать.

В последнее время Вэй У Сянь и Лань Ван Цзи проводили вместе и дни, и ночи. Вэй У Сянь ни на секунду не оставался один, а потому никак не мог призвать Вэнь Нина. Поначалу Вэй У Сянь подобным образом скрывал, кем он является на самом деле, но имелась также и иная причина.

В прошлом Вэнь Нину случалось лишать жизней адептов Ордена Гу Су Лань, и даже несмотря на то, что Лань Ван Цзи хорошо относился к Вэй У Сяню, тот не мог призвать Призрачного Генерала в его присутствии. Или, возможно, именно из-за того, что Лань Ван Цзи хорошо относился к Вэй У Сяню, у того не хватало совести на подобный поступок. Каким бы бесстыжим ни был Вэй У Сянь, сейчас не время и не место упражняться в наглости.

Внезапно до его ушей донеслось уже знакомое жутковатое звяканье.

Фигура Вэнь Нина с опущенной головой возникла из теней, окутывающих городскую стену.

Одежды его были совершенно черны и сливались с окружающим мраком, лишь глаза без зрачков сверкали хищным белым светом.

Вэй У Сянь заложил руки за спину и неспешно обошел Вэнь Нина.

Вэнь Нин дернулся, словно намереваясь последовать за Вэй У Сянем  и бесконечно ходить за ним кругами, но тот приказал: «Стой на месте».

Он подчинился и замер неподвижно, и его изящное лицо, казалось, заволокло еще большей печалью и подавленностью.

Вэй У Сянь сказал: «Руку».

Вэнь Нин протянул свою правую руку. Вэй У Сянь схватил ее и приподнял, тщательно осматривая замки кандалов, опоясывающих запястье.

Это были далеко не простые железные цепи. Когда Вэнь Нин впадал в бешенство, он становился крайне яростным и способным голыми руками крошить сталь в песок, поэтому он не мирился бы с тянущимися за ним цепями. Похоже, что эти кандалы выковали специально для того, чтобы сдержать Вэнь Нина.

Обратили в прах?

Кое-кто душу был готов положить за то, чтобы восстановить уничтоженную часть Стигийской Тигриной Печати, и, само собой разумеется, кто-то также исходил слюной на Призрачного Генерала. Разве они решились бы обратить его в прах?

Ядовито усмехнувшись, Вэй У Сянь подошел к Вэнь Нину со стороны, и после непродолжительных размышлений начал с нажимом ощупывать его череп.

Те, кто держал Вэнь Нина в заточении, непременно должны были подавить его способность самостоятельно мыслить, чтобы уничтожить его рассудок и вынудить Призрачного Генерала подчинялся приказам других людей, а значит, они что-то внедрили в его голову. И в самом деле, вскоре Вэй У Сянь почувствовал под пальцами какой-то твердый выступ прямо на аккупунктурной точке с правой части головы Вэнь Нина. Вэй У Сянь симметрично занес руку на другую сторону и обнаружил такой же выступ, напоминающий игольное ушко.

Вэй У Сянь одновременно ухватился за оба игольных конца и медленно вытянул из черепа два длинных, черных гвоздя.

Гвозди, глубоко вбитые в голову Вэнь Нина, оказались примерно по 3 сантиметра длиной и толщиной с нить для яшмовой подвески. Едва штыри покинули череп Вэнь Нина, он слегка вздрогнул, и черные изломанные линии, похожие на прожилки крови, прорезали белки его глаз. Казалось, Вэнь Нин изо всех сил пытается стерпеть боль.

Удивительно, как он, будучи мертвым, по-прежнему способен страдать.

Судя по затейливому и сложному орнаменту, выгравированному на гвоздях, их происхождение, как и происхождение цепей, определенно было необычно, а их изготовитель достаточно умел, и для полного исцеления Призрачному Генералу потребуется немало времени. Спрятав гвозди, Вэй У Сянь вернулся к кандалам на запястьях и лодыжках Вэнь Нина и подумал, что весьма несподручно таскать за собой гремящие цепи, поэтому нужно воспользоваться мечом заклинателя и разбить их.

Первым ему на ум пришел, конечно же, Би Чэнь Лань Ван Цзи. Безусловно разрубить кандалы Вэнь Нина оружием, принадлежащим адепту Ордена Гу Су Лань, – не самое приличное действо, но Би Чэнь был единственным подходящим мечом, доступным Вэй У Сяню. В конце концов, он не мог более позволять Вэнь Нину таскать за собой такую обузу.

Вэй У Сянь подумал: «Что ж. Вернусь на постоялый двор. Если Лань Чжань уже проснулся, я ничего не буду делать. А если он еще спит, я ненадолго позаимствую у него Би Чэнь».

На том и порешив, Вэй У Сянь развернулся и тут же уткнулся взглядом прямо в Лань Ван Цзи.

Примечания.

Тигриная печать – металлический знак военачальника в форме головы тигра, предназначенный для командования войсками. Одна его часть находилась у императора, а вторая – у генерала. Только когда они объединялись, генерал имел право приказывать солдатам.

Даоцзан – вежливое обращение к даосскому священнику или просто к заклинателю. В китайских яойных новеллах это также игривое обращение младшего семе к старшему уке (как «гэгэ», только наоборот). В общем-то, это одна из основных причин шипа Сюэ Ян/Сяо Син Чэнь.

Китайское выражение, означающее «отпустить злодея на свободу».

Это не перевод их имен, а интерпретация устойчивых китайских выражений. Перевод см. на читалках в конце главы.

Байсюэ – дословно: белый снег.

Ручные печати – складывание рук и пальцев в различных положениях для призывов, заклинаний и т. д. Их в большом количестве можно наблюдать в «Наруто». В данном случае, могильщик призывает меч.