Текст книги "Тен-Тен пишет роман (СИ)"
Автор книги: Митэй Тиль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 26 страниц)
Размышления Кенары были не столь мучительны и неприятны, как воображал себе Неджи. Она все еще не до конца понимала его. Ей казалось, что прежняя влюбленность в силу сложившихся обстоятельств ожила в его сердце. Очевидно, что она нравилась ему, по крайней мере, ее внешность – в этом уже невозможно было сомневаться. Скорее всего, Неджи привлекали сильные девушки: их симпатия должна была льстить его гордости. И, конечно, желание обзавестись семьей было вполне естественным для взрослого мужчины. Логично, что удовлетворить это желание он хотел с той, в кого был влюблен. Но думал ли он о том, насколько Кенара действительно подходит на эту роль? Осознавал ли, что она не сможет посвятить себя целиком и полностью семейной жизни? Куноичи тянула время до весны еще и по этой причине: вдруг Неджи, утолив первую страсть влюбленности, все-таки прозреет и поймет, что Кенара не годится для воплощения в жизнь его планов? Лучше пусть это понимание придет к нему раньше, потому что если это случится уже после заключения брака, обоим будет в сотню раз больнее.
Была у Кенары еще одна причина медлить: она старалась побороть свое смущение. Нужно было научиться сохранять хладнокровие в обществе Неджи, пока она окончательно не потеряла уважение к себе.
Впрочем, Неджи как будто не собирался посягать на ее самоуважение и вел себя в обычной сдержанной манере. Он слегка пожал ей руку и тут же отпустил.
– Доброе утро.
– Привет, Неджи. Пришло письмо из Суны: меня вызывает Кайса-сама. Похоже, я буду включена в команду патрулирования границы. Обычно они два месяца находятся на службе, а потом четыре недели отдыхают. Так что я вернусь к началу января.
– Два месяца? – Неджи слегка нахмурился. – Мне не нравится, что ты будешь в другой стране и я ничем не смогу тебе помочь, если понадобится.
– Я понимаю, но все же эти полгода я должна провести на службе в АНБУ Песка.
Хьюга вздохнул.
– Надеюсь, ничего плохого больше не случится. Пожалуйста, не соглашайся на особо секретные миссии: не хочу, чтобы повторилась история с Тсучиторой.
– Я тоже не хочу. Могу я попросить тебя присмотреть за Сейджином? Ничего делать не надо, только проверять, все ли с ним в порядке. Он впервые будет жить один.
Неджи кивнул.
Кенара улыбнулась благодарной улыбкой и получила в ответ теплый взгляд, от которого улетучились все ее сомнения. Снова они притягивались друг другу, и все препятствия рассеивались, как слабое гендзюцу… Господа джонины и не заметили, как оказались в объятиях друг друга. Это был большой соблазн: забыться, вместо того, чтобы решать проблемы, но Кенара первая опомнилась. Почувствовав, что она отстраняется, Неджи сразу же отпустил ее.
– Я хотел бы, чтобы ты осталась, – сказал он.
– Неджи, ты лучше меня знаешь, что такое служба.
– К сожалению, знаю. Ты представляешь, что это за чувство – быть не в состоянии защитить любимого человека, которому угрожает опасность?
– Это всего лишь патрулирование…
– «Мы не знаем, где нас поджидает смерть», – разве это не твои слова?
«А ты их запоминаешь что ли?» – с усмешкой подумала Кенара.
– Тебе придется меня отпускать, – тихо сказала она. – По-другому не получится. Знаешь, если взять наши послужные списки и сравнить, мне останется только сгорать со стыда. А ведь когда-то ты говорил, что мы почти равны по силе. Это не совсем так, но близко к истине.
Неджи хмыкнул и скрестил руки на груди.
– Просто ты постоянно недооцениваешь себя и свои заслуги, – сказал он.
– Нет у меня никаких заслуг, я еще вообще ничего выдающегося не сделала…
– Я считал себя тщеславным человеком, но даже мое тщеславие удовлетворено. А что может удовлетворить твое?
Кенара не смогла выдержать его взгляд и отвернулась.
– Разве дело в тщеславии? – едва слышно произнесла она.
Неджи вздохнул и взял ее за руку.
– Я не хочу, чтобы ты воспринимала это как упрек. Просто я не понимаю, что должно произойти, чтобы ты считала себя наконец счастливой.
– Я сама не знаю.
– Хорошо. Мы решим этот вопрос вместе, когда ты вернешься…
И снова она была в Суне. Теперь Кенара числилась в другом подразделении, но все равно зашла поздороваться с Кайсой-сан. Старшая куноичи сидела в своем кабинете и задумчиво крутила в руках безделушку: стеклянный шарик на цепочке, в котором можно было разглядеть миниатюрную копию Деревни Песка, выплавленную из желтого стекла, и золотистые песчинки. Кайса переворачивала шарик и смотрела, как золотой песок кружится и опускается вниз в медленном завораживающем танце. «Надо избавиться от этой штуки», – мрачно подумала она.
– О, привет, Кенара, – куноичи Песка выпрямилась в своем кресле и смерила молодую женщину взглядом. – Что за мягкий свет в твоих глазах? Больше не хмуришь брови?
– Доброе утро, Кайса-сама.
– О, кажется, я поняла: шансы бедного Мотори-сана заслужить твою благосклонность обратились в ничто.
– Да откуда вы все время все знаете?! – возмутилась Кенара.
Кайса слегка вздохнула и с усмешкой посмотрела на собеседницу.
– Это ведь нетрудно: ты и Хьюга в одной деревне. А он, как я слышала, человек целеустремленный. Будь осторожна, не позволяй любви ослепить тебя. Такие невозмутимые мужчины притягивают нас своей силой воли и характера, но они же, если придется, легко переступят через наши чувства.
Младшая куноичи готовилась к насмешкам, к тому, что ей припомнят самоуверенно брошенные слова “короткие встречи вдали от людских глаз не для меня”, и с удивлением услышала нотки горечи в словах главы клана Суреми. Кайса задумалась было, но тут же встрепенулась.
– Послушай, сделай мне одолжение: возьми эту безделушку себе. На память о службе под моим руководством, – она протянула стеклянный шарик и опустила его на ладонь Кенары.
– Вы уверены? – спросила куноичи Звездопада.
– Я купила ее для одного друга, но не успела подарить. А потом мы… перестали быть друзьями.
– Кстати, один человек передавал вам привет. Бывший Шестой Хокаге.
При этих словах смуглое лицо Кайсы побледнело: удар был неожиданным и пришелся в самое сердце.
– Что он сказал?
– Спрашивал о вас, как вы поживаете. Я сказала, что нормально, хотя люди Ядзуры покушались на вашу жизнь.
– Вот оно что? И как же отреагировал на это бывший Шестой Хокаге? – глаза Кайсы сощурились, недобро сверкнув.
– Во всяком случае, своего беспокойства он не выказал. Еще Какаши-сама просил передать, что стеклянный карп в самом деле так хорош, как о нем говорят, – добавила Кенара с легким смущением, поскольку не понимала смысла этой фразы.
На этот раз Кайса слегка покраснела и отвела взгляд, явно больше не собираясь поддерживать эту тему…
Прошедшей зимой Хатаке Какаши занесло каким-то ветром в Суну по делам. Разобравшись с ними, он совершенно случайно столкнулся со своей старой подругой, которая без всякой задней мысли предложила ему воспользоваться ее гостеприимством. Было холодно, ветрено, поздно: Какаши согласился. Болтая и смеясь, они прошли в конец улицы и вошли в ее дом.
Комната, в которую они попали из маленькой прихожей, сбросив обувь и плащи, была довольно просторной, круглой. В одном углу располагался диван, он же кровать, над которым стена на полтора метра в высоту была обита той же мягкой тканью, что и сидение с подушками. На стенах висели экраны с птицами и цветами и оружие. Это было странное сочетание изящества и воинственности, свойственное и самой хозяйке дома.
Она принесла кувшин с водой, стаканы, персики и обжаренные моти с начинкой из мяса и овощей – то, что готовила еще утром.
– Руки помыл? – спросила Кайса, бесцеремонно разглядывая Какаши.
Он и в самом деле только что вернулся из ванны, с наслаждением омыв лицо и руки холодной водой. Маску и перчатки он сбросил еще где-то в прихожей и теперь в одних брюках и черной водолазке расположился на диване, слишком расслабленный, чтобы смущаться.
– Ага.
– Ешь тогда, – куноичи уселась, откинувшись спиной в подушки, и с удовольствием потянулась, зевая. – Не стеклянный карп, конечно, но тоже вкусно…
– Стеклянный карп? – переспросил Какаши.
– Да, говорят, они чертовски вкусны. Правда, я никогда не пробовала. Ну и денек сегодня был…
Они виделись так редко, что у обоих накапливалось достаточно новостей, которые можно было обсудить, перешучиваясь или обмениваясь прогнозами на будущее. Какаши и Кайса общались свободно, хорошо знали друг друга, даже, пожалуй, слишком хорошо, и, как ни странно, не задумывались о ценности такой дружбы. Было приятно иметь где-то далеко человека, к которому можешь прийти среди ночи и как ни в чем не бывало, как будто ни дня с последней встречи не прошло, попросить о чем угодно. Знать, что он не переменился, не изменил о тебе своего мнения, что между вами все просто и понятно. Все как всегда.
– Ну, что дальше? – усмехнувшись, спросила Кайса. Она сидела на диване с ногами, опираясь боком о подушки, подперев голову рукой, и блестящими черными глазами смотрела на Какаши.
– А дальше, – спокойно ответил он, – одолев разбойников, юноша должен был вернуть прекрасную девушку домой к ее родителям. Но уже настала ночь, было холодно…
– В апреле холодно?
– Действие происходит в Стране Снега, – напомнил Какаши.
– А…
– И молодым людям пришлось искать ночлег. Они набрели на пещеру и остановились там.
– Какая приятная неожиданность: пещера посреди леса…
Какаши слегка пожал плечами.
– Было бы обидно спастись от разбойников, а потом замерзнуть насмерть в каком-нибудь сугробе. Так вот, они развели огонь и улеглись спать.
– Так, так…
– Но им все равно было холодно.
– Ясное дело!
– Так что юноша решил согреть девушку в своих объятиях.
Кайса звонко рассмеялась.
– Понятно, чем все закончилось, – сказала она.
– Не рассказывать дальше?
– Наоборот: я вся внимание.
– Наш юноша – благородный герой, не забывай об этом, – сказал Какаши. – Поэтому он девушку даже пальцем не тронул, – если не считать собственно согревающих объятий, – хотя и не мог всю ночь уснуть, думая о ее красоте.
– Ну да, ну да, – скептически отозвалась Кайса.
– Девушка была покорена его вежливым и деликатным поведением и воспылала еще большей благодарностью за то, что накануне он вырвал ее из рук разбойников. В общем, ее благодарность нашла выражение во вполне естественной и понятной форме…
Куноичи снова рассмеялась.
– Ох, Какаши… твои девушки, наверное, никогда не скучают. Если ты не можешь развлечь их одним способом, то всегда есть другой… Эти твои истории…
Какаши улыбнулся.
– Это не мои истории, это рассказ «Хайро Оками» из цикла романов об одном герое. И я еще не закончил.
– Было что-то еще более интересное?
– После всех приключений молодой человек вернул девушку счастливым родителям, а спустя девять месяцев, как водится, на свет появилось дитя – будущий главный герой цикла. Его назвали Аригато, Благодарность.
– Ха-ха, – смеялась Кайса. – Это мило…
– Рад был доставить тебе удовольствие, – улыбнулся Какаши, откидываясь на подушках в расслабленной позе.
Ему уже немного хотелось спать, но было жалко расставаться с приятной собеседницей. И вся атмосфера здешнего уюта: мягкий свет, чистый воздух с легким оттенком знакомого аромата, бархатный широкий диван, который мог придумать только человек, знающий, что такое настоящая усталость, – настраивали на мирный лад. Хотелось, чтобы этот вечер длился как можно дольше.
– Иногда мне кажется, что ты воспринимаешь всерьез все эти истории, – сказала Кайса. – А ведь в них нет ни крупицы правды.
– Почему же? – удивился Какаши.
– Ну перестань: в двадцать лет проспать всю ночь с благодарной красавицей в объятьях и… больше ничего?
– Меня это не смущает, я вполне готов поверить. Хоть мне и не двадцать лет и, возможно, мое мнение от этого теряет свою ценность, но я бы мог не только не тронуть красавицу, но и хорошенько выспаться при этом, – Какаши прикрыл рот рукой, чтобы зевнуть.
Кайса хмыкнула с усмешкой и смерила его недоверчивым взглядом.
– Заврались вы, Какаши-сан.
– М?
– Не верю ни единому твоему слову! Сказать-то можно, что угодно, а на деле… Вот мы с тобой друзья, но если бы я захотела… Поверь, поспать бы тебе не удалось.
Какаши посмотрел на нее внимательно.
– Хочешь проверить? – спросил он, слегка подняв брови.
– А давай, – усмехнулась Кайса.
В ее глазах кружился целый хоровод веселых искр. «Вот самоуверенный дурачок, – ласково думала она, – сам не знает, что уже проиграл». Куноичи застелила диван, выключила свет и отправилась в ванную – готовиться ко сну. Она провела там целых полчаса, приводя себя в порядок с особой тщательностью, собираясь соблазнить друга и выиграть спор и ни на мгновение не задумываясь о последствиях такой победы.
Наконец Кайса забралась под покрывало. На ней было надето ее нежнейшее шелковое белье, волосы она распустила, и они блестящими черными прядями спускались по спине почти до лопаток. По условиям спора Какаши должен был заснуть, обнимая ее, так что Кайса легла на бок, повернувшись к нему спиной, и позволила положить руку себе на талию. Оба сделали вид, что засыпают. Впрочем, возможно, Какаши и в самом деле погружался в сон. Вот только куноичи не могла проиграть спор, иначе наутро ей было бы стыдно смотреть на себя в зеркало! Она начала незаметно придвигаться к нему поближе, пока наконец не соприкоснулась с его телом. Кайса могла чувствовать своей спиной, как вздымается его грудь, ощущала его дыхание своим затылком. Ей показалось, что рука Какаши стала тяжелее. Ее собственное сердце колотилось так сильно, как будто она участвовала в спарринге с превосходящим ее по силе противником. Кайса накрыла его руку своими пальчиками и повела ее вдоль тела.
Не то чтобы Какаши мечтал выиграть этот спор… Первые секунды ему казалось, что вот сейчас она засмеется и скажет: «Какаши, ты проиграл!», но Кайсе-сан было вовсе не до смеха. И если она позднее и произносила его имя, то совершенно не таким тоном, который мог бы его остановить.
Когда они засыпали, он и вправду держал ее в своих объятиях, только на ней уже не было никакой одежды. Какаши так удобно обнимал ее одной рукой, – его локоть у ее талии, ладонь на ключице, – как этого не делал никто; впервые в жизни она засыпала, не отстраняясь от того, кто лежал рядом. И вдруг Кайсу поразило, словно молнией, мыслью о том, что вот оно – то самое абсолютное счастье, когда хочется остановить время и больше ничего уже в жизни не нужно: все сбылось, все сбывается прямо сейчас… Это напугало ее так сильно, что она еще долго не могла уснуть и даже подумывала о том, как бы встать и убежать из дома, чтобы больше не встречаться с этим коварным мужчиной. Кайса даже стала потихоньку высвобождать свои волосы из-под его щеки, но он только сильнее прижал ее к себе, и она сдалась.
Наутро она не могла смотреть на себя в зеркало. Какаши исчез, не попрощавшись.
Масари Сейджин ласково погладил рукой свою новую сумку с кунаями: она была дивно хороша. Спереди на ней был вышит символ Деревни Звездопада: три метеора, несущихся по небу, или три падающие звезды. Было бы трогательно и романтично, если бы этот рисунок вышила собственными руками его родная мама, но на самом деле она обращалась за этим в ателье. Мальчик представлял себя шиноби на миссии ранга S: ни в коем случае нельзя допустить ни единого промаха, иначе его товарищи попадут в руки врага… Это помогало ему сосредоточиться и девять раз из десяти попадать в цель. Впрочем, здесь, на одном из тренировочных полигонов Академии, мишени располагались всего-то на расстоянии десяти метров. Отходя подальше, он уже мешал другим ребятам на соседней площадке.
В Академии Сейджина учили сдерживать эмоции. Учитель объяснял, как это важно – сохранять хладнокровие, – но мальчик пока не мог освоить эту нелегкую науку. Он был спокойным от природы, но состояние покоя никак не мотивировало его к действию. В тех случаях, когда успех зависел от везения, а не только от прилагаемого усилия, Сейджину требовалось нечто вроде вдохновения, какие-то особые чувства, и он научился использовать воображение. К счастью, оно ему досталось от отца. Представляя, что на него смотрит Райюн Эри, мальчик мог демонстрировать отличный результат. Правда, на самом деле под взглядом ее светло-зеленых ясных глаз он вполне мог засмущаться…
Почувствовав опасность, Сейджин вдруг резко обернулся и увидел господина Хьюга.
– Привет, Масари Сейджин, – произнес Неджи.
– Здравствуйте, Хьюга Неджи-сан.
– Ты специализируешься на тайдзюцу?
– По правде говоря… я еще не решил, но я тренируюсь вместе со своей мамой, а она неплохой мастер ближнего боя.
Неджи хмыкнул и усмехнулся.
– Неплохой? Вообще-то твоя мать сражалась со мной на равных, а я считаю себя чем-то большим, чем неплохой мастер ближнего боя.
Сейджин удивленно посмотрел на него.
– Я слышал о том, что мама когда-то сражалась вместе с вами против Поджигателей, но я не знал, что она сражалась против вас.
У этого мальчика были глаза, как у его отца: выразительные и яркие в обрамлении густых темных ресниц, – но взгляд был иным, более мечтательным и вдумчивым, даже слегка меланхоличным. Цветом волос и кожи он напоминал Кенару, как и некоторыми движениями: так же пожимал плечами, прикрывал половину лица в моменты тяжких раздумий, тихонько вздыхал, едва заметно приподнимая брови, если сталкивался с непониманием со стороны собеседника. Впрочем, это Неджи заметил позднее.
– Да, это был дружеский спарринг и он закончился ничьей.
Сейджин знал, что его мать – сильная куноичи, но не думал, что настолько.
– Ого!
– Твои родители – выдающиеся шиноби, но я бы хотел посмотреть, на что ты способен.
Урок тайдзюцу от гения клана Хьюга имел огромную ценность; Сейджин боялся опозориться и волновался, когда занял позицию напротив Неджи-сана на одном из полигонов для джонинов. Впрочем, его противник не собирался использовать бьякуган: в этом не было нужды.
Неджи убедился в том, что мальчик неплохо развит для своих лет и, очевидно, много тренируется. Хотя для человека, который одно время находился в команде с Ли, понятие «много тренируется» означало огромные физические нагрузки и постоянный труд над собой, так что про Сейджина правильнее было бы сказать «тренируется немало». Кенара говорила, что скорость ее сына выше ее скорости в том же возрасте. Что ж, Сейджин и вправду был быстрым; похоже, его учили ускоряться за счет использования чакры, но он пока не вполне освоил эту технику.
Каждый пропущенный мальчиком удар сопровождался советом или объяснением, так что бой затянулся почти на час. Неджи действовал в весьма щадящем темпе. Ему было интересно подметить сходство стиля Сейджина со стилем Кенары, и он узнавал отдельные элементы, улыбаясь про себя.
– А сейчас ты не следил за моими ногами, так что я мог бы сделать подножку, – произнес Неджи после того, как слегка ударил мальчика по икре носком правой ноги. – Вот так, видишь? Ты же не думал, что мой локоть находится тут без причины? Ладно, на этом все.
Сейджин низко поклонился, сложив руки.
– Благодарю за тренировку, Неджи-сан.
Глаза его сверкали, он заново обдумывал множество ситуаций в спарринге и дословно вспоминал каждый совет. Сейджин привык к более мягкой форме наставлений и Хьюга показался ему суровым, жестким учителем: мальчик пока был не способен осознать, насколько его щадили. И все же он был в восторге.
Неджи смотрел на его сияющее лицо и улыбался про себя.
«Таким сыном можно гордиться», – думал он. Невольно рождались более смелые размышления о том, насколько сильным мог бы быть ребенок, в котором соединились гены Хьюга и Масари. Но для этого требовалось выполнить одно условие: заставить Кенару захотеть от него ребенка. Мысль о том, что для нее это вовсе не было таким счастьем, как для него, причиняла боль и беспокойство. То, что так просто давалось даже самым никчемным людям, представляло огромную трудность для Хьюга Неджи. При мысли об этом он тяжело вздохнул. Устройство личной жизни в итоге оказалось сложнее любой из его миссий.
– Хотите кофе? – спросил Реза, отрываясь от своего отчета.
Господин координатор поразмыслил секунду, прислушиваясь к внутренним ощущениям, а затем кивнул. В дверях его помощник едва не столкнулся с Седьмым Хокаге, точнее, с одним из его клонов. Наруто подошел, подвинул стул и уселся почти напротив Неджи. Его явно что-то тревожило, но он многого не успел обдумать и не торопился.
– В последнее время ты прямо сияешь, – усмехнувшись, сказал он шурину.
Неджи постарался ответить на эту реплику холодным взглядом, но у него не очень получилось.
– Знаешь, Наруто, в последнее время предельно допустимая концентрация личных тем в наших беседах превысила все нормы, – тихо ответил он.
– Я ничего не понял, – с лукавой усмешкой ответил Наруто. – Просто скажи: это не расстроит Хинату?
– Во-первых, все ты понял, а во-вторых, это надо было постараться – стать подкаблучником при такой мягкой и доброй жене.
– А ты в подобных вопросах для меня вообще не авторитет! – с широкой улыбкой ответил Седьмой.
Неджи хмыкнул, но не обиделся. Реза принес поднос с чашками кофе для координатора и Хокаге и уселся на свое место, не зная, принимать ли ему участие в беседе или делать вид, что его нет. Впрочем, на него не обращали внимания.
– Абураме Расука пропал, – сказал Наруто, пригубив кофе. Лицо его выражало печальную обеспокоенность. – При очень нехороших обстоятельствах.
– Подробности?
– Команда из трех чунинов находилась на задании около Мамору. Не знаю, что именно там произошло, но Юу нашли мертвым, тело его было изуродовано, разъедено жуками изнутри, а Сэнго билась в истерике, пока не потеряла сознание. Очнувшись, она не способна была связать два слова, только твердила, что Расука – чудовище, – Наруто нахмурился.
– Жуки – это ведь способность Абураме, – спокойно произнес Неджи. – По-моему, все предельно ясно.
Седьмой кусал губы.
– Знаешь, что мне не дает покоя? За пару недель до происшествия со мной говорил их бывший наставник, он жаловался, что ребята в команде – а им по шестнадцать-семнадцать лет – не могут найти общий язык, хотя вместе успешно сдали экзамен в этом году. Их отношения напомнили мне команду номер семь: меня, Сакуру и Саске.
– Вот только ты бы никогда не убил Саске, хоть мне этого и не понять.
– Пару раз, – задумчиво произнес Наруто, – я был близок к этому.
– Ты отправил кого-нибудь за Расукой? – спросил Неджи.
– Своих теневых клонов: хочу сам разобраться в этом деле. Тебе нужно будет поставить команды АНБУ в известность о случившемся, дать им описание мальчика и указание захватить его живым. На этом все.
Хьюга недовольно хмыкнул.
– В самом деле?
Наруто потер лоб.
– По правде, мне бы хотелось, чтобы сегодня дежурил Ямато-сэмпай: я знал, что ты меня не поддержишь и жестко отреагируешь…
– Наруто, – хмурясь, произнес Неджи, – этот мальчик – предатель и убийца, ты должен объявить его нукенином и отдать РЗО соответствующие приказы.
– Я не могу, – ответил Седьмой. – Что-то мешает мне… интуиция, может быть.
– Ты эту привычку – ставить собственные решения в зависимость от предчувствий – заимствовал у Шестого вместе с кабинетом?
– Просто я вспомнил другого парня его возраста, который тоже едва не стал нукенином, поддавшись своим эмоциям, – неохотно признался Наруто, поднимая ярко-голубые глаза на координатора.
Неджи слегка побледнел и сказал:
– Договаривай то, что хотел.
– Ты тогда едва не убил Хинату. Ты бы сделал это, я знаю, если бы джонины не остановили тебя.
Наруто понимал, что наносит удар в самую главную болевую точку Неджи, и ему не хотелось этого делать, но он считал, что так защищает Расуку. Хьюга сохранил внешнее спокойствие, хотя взгляд его сделался ледяным.
– Не смотри на меня так, даттебайо! – рассердился Наруто. – Ты знаешь, что Хината простила тебя! И если я говорю об этом, то не для того, чтобы тебя упрекнуть! Все мы знаем, что ты строго судишь людей, но себя судишь еще строже. Поэтому я спрашиваю тебя: кем бы ты был, если бы…
– Преступником, – ответил Неджи. – Убийцей. И понес бы вполне заслуженное наказание.
– Так ты не хочешь дать шанс этому парню?
– А почему ты спрашиваешь? Хокаге-доно, ведь я не могу оспаривать ваши приказы.
«Хочу дать шанс и тебе», – подумал Наруто.
– Сам объявишь или мне это сделать? – хмуро спросил Седьмой.
– Сам объявляй, – Неджи поднялся со своего места, – я не собираюсь испытывать чувство вины за всех тех, кого убьет этот бедный мальчик, пока ты его щадишь.
Хьюга вышел из кабинета немного проветриться, предоставляя Резе заменить его на посту. Он не хотел в этом признаваться, но его интуиция тоже подавала сигналы: что-то зловещее было связано с именем Абураме Расуки. На улице шел дождь. Неджи постоял немного, слушая, как по мостовой хлещет ливень, и понял вдруг, что ему наскучила эта работа. С удивлением он ощутил внутри желание мчаться куда-то, покрывая большие расстояния, использовать бьякуган, пока не истратится чакра, испытывать лишения и преодолевать собственные слабости. Неужели он соскучился по службе в РЗО? В эту минуту Неджи понимал Кенару.
– Я закончил, – сказал Наруто, поднимаясь со стула.
– Послушай, прикажи доставить Сэнго в Коноху и сдать ее дознавателям. Похоже, это самый быстрый способ узнать, что на самом деле произошло.
– Так и сделаю, спасибо.
Наруто заглянул в глаза Неджи и с облегчением увидел, что тот несколько смягчился. Хината была права, когда говорила, что у ее брата сложный характер, но сильно развитое чувство внутренней справедливости, и если дать ему время, он сам придет к нужному решению. Права, как всегда.
========== Глава IX. Рука гнева, рука страха ==========
Комментарий к Глава IX. Рука гнева, рука страха
Следующая часть будет последней.
Городок казался смешением ярко-синей, темно-синей и белой краски, крупные пушистые снежинки медленно укрывали дома и дороги. Молодые люди стояли у скамьи, неподалеку от входа в гостиницу, освещенные изогнутым фонарем в форме колокольчика. Девушка скинула капюшон, и ее пушистые русые волосы постепенно покрывались снежинками. Пара белых звездочек упала на длинные ресницы. Расука смотрел на ее лицо и улыбался. Он был высоким, выше Сэнго на целую голову, немного неуклюжим, но довольно милым. Девушка заметила его пристальный взгляд, слегка покраснела и заулыбалась. Она поднесла руки к лицу и подышала на белые пальцы.
– Так красиво сегодня, но очень холодно… Не представляю, каково должно быть бездомным животным в такую погоду…
– Ты думаешь об этом, потому что у тебя доброе сердце, Сэнго, – с нежностью ответил Расука.
– Вовсе нет, – куноичи смутилась еще больше, ее лицо, на котором расцветала улыбка, казалось сотканным из лепестков алой розы: щеки и губы раскраснелись на морозе.
– Хотя бы сегодня… когда мы днем прогуливались по местному рынку, ты пожалела ту старушку, которая торговала вязаньем, дала ей денег и ничего не взяла взамен. Еще постаралась сделать это так, чтобы Юу не заметил, но я все видел, – Расука улыбнулся.
– Она напомнила мне мою бабулю, хотя все милые старушки напоминают мне ее, – Сэнго снова потерла руки друг о друга.
– У тебя всегда пальчики мерзнут…
– Да, сэнсэй говорит, что это из-за проблем с концентрацией чакры. Но я обязательно ее улучшу!
– Я знаю. Но пока этого не случилось, – Расука достал из рюкзака небольшой сверток, – пусть они согревают тебя.
Сэнго приняла из его рук две варежки, белоснежные и пушистые, словно они были связаны из снежинок.
– Ой! Какие они милые! Спасибо тебе…
Расука вздохнул про себя, чувствуя, как сердце его замирает в груди от этой улыбки. Сэнго надела варежки, похлопала в ладоши, а потом наклонилась, быстро подхватила снежок и запустила в юношу, рассмеявшись звонким смехом. Расука заулыбался и наклонился вперед, вытряхивая из своей пышной темной шевелюры снег.
– Дурака валяете? – спросил Юу, командир команды, появившись словно из ниоткуда. В его голосе слышалось недовольство. – Я нашел нужного человека, завтра утром мы с ним встретимся, а пока переночуем в гостинице.
Сэнго ловила каждое слово старшего чунина. Расука снова сделался серьезным, почти угрюмым.
Ночью началась настоящая метель. Ветер подвывал и задувал в щели, снег подобно рою рассерженных насекомых крутился за окнами, осыпая все вокруг. В маленькой комнатке на полу лежали два футона, на одном из них спал Расука. Он проснулся от того, что дверь в комнату открылась, пропуская из коридора мягкий рассеянный свет. Юу бесшумно прошел к столу, взял флягу и долго жадно пил. Рубашка на теле чунина была расстегнута. Наконец он отбросил пустую флягу и с удовольствием потянулся, напрягая, а затем расслабляя свое красивое натренированное тело.
– Где ты был? – ворчливо поинтересовался Расука, приподнимая голову.
– Не твое дело, – усмехнувшись, ответил Юу и, отбросив со лба длинные черные волосы, принялся раздеваться и укладываться спать.
За ночь городок порядком замело снегом, он подмерз и покрылся твердой коркой. Небо сделалось высоким, светло-голубым. Расука запрокинул голову и вдохнул морозный воздух полной грудью. Юу стоял с недовольным лицом и ждал запаздывавшую Сэнго. Девушка выбежала из гостиницы, на ходу надевая пушистые варежки.
– Простите, что вам пришлось ждать, – смущенно пробормотала она. Шея ее была до самых ушей замотана плотным шарфом, нижняя губа слегка припухла, как будто Сэнго прикусила ее, под глазами лежали тени.
Молодые люди пошли вдоль по улице, сухой снег поскрипывал под подошвой.
– Что с тобой? – тихо спросил Расука, отстав от Юу на пару шагов и поравнявшись с Сэнго. – Не заболела?
Куноичи покраснела и покачала головой.
– Плохо спала?
– Хорошо она спала, – повернувшись к ним, с усмешкой бросил Юу. – Правда, Сэнго?
Он посмотрел в глаза девушки, отчего та окончательно смешалась. Расука проследил за его взглядом и слегка побледнел.
– Что это значит? – хмуро спросил он.
– Ну же, скажи ему, Сэнго, – подозрительно вкрадчивым голосом произнес командир отряда, продолжая усмехаться, – тебе ведь понравилось то, что происходило сегодня ночью?
– Перестань, Юу! – возмущенно воскликнула девушка, не зная, куда деть глаза.
«Давно пора поставить его на место», – подумал старший чунин и сказал товарищу со смехом:
– У тебя сейчас лицо дурака… Ну все, хватит. Тебе нужно учиться вести себя по-взрослому, Расука.
Расука, не отрываясь, смотрел в лицо девушки и настойчиво искал встречи с ее взглядом.
– Сэнго, это правда? – мертвенным голосом спросил он. – Ты была с ним?..
Куноичи подняла глаза.
– Да, это правда, – тихо сказала она и добавила еще тише: – Я люблю его…
Расука побелел, как снег.
– Хорошо, – выдавил он из себя и повернулся к Юу. – А ты? Ты ее любишь?
Черные брови командира отряда взлетели вверх.
– Да ты и вправду дурак, – без улыбки сказал он.
