Текст книги "Тен-Тен пишет роман (СИ)"
Автор книги: Митэй Тиль
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)
Разгоряченные движением, джонины остановились, чтобы с удовольствием надышаться свежим воздухом вдоволь, полюбоваться пейзажем, подставить лица пока еще теплому солнцу. Но уже через пару минут Неджи перевел взгляд на свою спутницу. Лучи пронизывали ее темно-синие глаза, зажигая их изнутри светом и делая прозрачными, почти сапфирными, золотили ее кожу и волосы, высвечивали едва заметный нежный пушок возле ушка – там, где начинается линия волос. Кенара глубоко вдыхала, наслаждаясь ветром даже больше, чем красивым видом, губы ее невольно улыбались. Вдруг Неджи понял, что больше всего на свете хочет прикоснуться губами к этой улыбке…
Он обхватил куноичи правой рукой за талию, а левой мягко повернул ее лицо к себе. Кенара вдруг задрожала и рада была, что он поцелует ее прежде, чем это заметит. Впрочем, дрожь ее быстро прошла, только вот коленки начали подгибаться и закружилась голова.
На этот раз она его не оттолкнула и не сказала ничего, что могло бы его остановить. И все же через несколько секунд Неджи оторвался от нее и повернулся в сторону рощицы, активируя бьякуган. Видимо, он остался доволен тем, что увидел, потому что сказал:
– Не хочу больше ждать, – и, все еще крепко держа Кенару за талию, спрыгнул с ней вниз.
А дальше он схватил ее за руку и потащил за собой. Хотя тащить не пришлось: она бежала за ним сама, приноравливаясь к его широкому быстрому шагу. Они перемахнули через речку, вошли под сень деревьев, прошли еще немного и остановились на полянке. Неджи выпустил руку Кенары, отстегнул и сбросил свою походную сумку, затем отстегнул и отбросил в сторону ее сумку. Та же судьба постигла форменные жилеты джонинов, потому что они были плотными и мешали сближению. Все это он сделал быстро, решительно, не говоря ни слова, а затем прижал куноичи к себе так крепко, что она почти задохнулась, и поцеловал так, словно собирался, как и предсказывала Песчаная Темари, проглотить ее целиком.
«Кажется, мое согласие ему и не требуется», – подумала Кенара, так как при таком плотном захвате ей невозможно было пошевелиться. Но Неджи сам понял, что сходит с ума, и вдруг отпустил ее, отстраняясь и напоминая себе, что хочет сделать ее частью себя, не убивая при этом. И вот тогда, видя его глаза, затуманенные страстью, и порозовевшее лицо, Кенара сама подалась вперед, прильнула к нему губами и всем телом…
Так он и получил ответ на свой главный вопрос, а после, как в сказке, в которой с темницы срывают печать и выпускают на волю хохочущего и пожирающего все на своем пути демона, страсти удалось вырваться на волю. И она поглотила все, зная, что однажды будет снова заточена на неизвестно долгий срок своим беспощадным стражем.
В тишине октябрьской ночи на берегу маленькой речки горел, потрескивая, огонь. Он бился между сложенных из камней стенок, подбрасывал вверх снопы искр и бесновался на ветру, грозясь того и гляди перевалиться через преграду и перекинуться на ближайшие траву и деревья. Кенара в штанах и небрежно застегнутой рубашке сидела на камне, покрытом сверху сложенным спальным мешком, и смотрела на языки пламени. На небе высыпали звезды. Неджи стоял в паре шагов позади нее, пил из фляжки, и никак не мог напиться. Он тоже накинул штаны и рубашку, но застегиваться не стал, позволяя ветру обдувать натруженное за день тело.
Закрутив крышку, он повесил флягу на ветку и подошел к куноичи. Какие у нее были волосы! Мягкие, пушистые… Неджи руками погладил ее шею, плечи, почувствовал шрам под левой рукой, но и этот шрам ее не портил, а был лишь каким-то тайным знаком, что это она и есть, что больше нет на свете других таких шеи и плеч с точно такой же отметиной… Одна рука поднялась выше и коснулась ее подбородка и щеки. Кенара невольно чуть наклонила голову вбок, не избегая этого прикосновения, а как бы приглашая продолжить его более настойчиво. Потом она стала целовать его ладонь и пальцы, зная, что вот сейчас он совсем потеряет голову, и это было таким удивительным наслаждением: заставлять холодного человека терять голову… Но, как только она заметила, что ресницы его дрогнули, а щеки порозовели, Кенара отпустила его руку и как ни в чем не бывало принялась подбрасывать щепки в огонь. Неджи глубоко вздохнул.
Он скрутил спальник и сел на него, опираясь спиной о камень, вытянув одну ногу, подогнув и обхватив руками другую.
– Мы всегда были здесь? – спросила Кенара.
– Да, как будто, – ответил он. – Может, здесь и останемся?
– Останемся, – произнесла куноичи. – И будем возвращаться в этот день и в это место, пока не умрем. А может быть, и после…
– Не говори о смерти. Я сейчас не верю, что она существует.
– И я не верю, – Кенара нагнулась, склоняясь над ним.
– Хочешь поцеловать меня? – спросил Неджи, запрокинув голову и глядя ей в глаза.
Куноичи под этим прямым проницательным взглядом смутилась и вернулась в прежнее положение. Он знал, что она хочет. Она знала, что ему об этом известно, и смущенно улыбалась. И оба время от времени повторяли эту игру…
– Вы хотите сказать, что добирались сюда из Деревни Листа целых шесть дней?!
Джонины стояли перед столом Инари-сан и выглядели взбудораженными и одновременно рассеянными, но при этом подозрительно счастливыми. Госпожа Старейшина окинула обоих изучающим взглядом, затем прозрачные серые глаза ее остановились на лице Кенары и она произнесла, сощурившись:
– Мне знаком этот блеск в глазах… Вы что, пили? Потому что я знаю, что от тебя можно чего угодно ожидать…
– Тетя! – возмутилась Кенара, приходя в ужас от того, что ее позорят в глазах Неджи.
– Мы просто воодушевлены, – вмешался в разговор Хьюга.
– Да? Интересно, что это за проект такой, который так вас воодушевил… – сказала Инари, разворачивая бумаги и изучая их взглядом.
В этот момент в кабинет вошел Каоро, неся в обеих руках по стулу. Джонины и новый Старейшина обменялись приветствиями и расселись полукругом перед столом Инари.
– Итак, – произнесла она, – Хокаге-доно предлагает Деревне Звездопада каждый год направлять на обучение в Академию Листа пятерых детей с задатками шиноби. Предполагается, что после последнего курса они должны будут сдать экзамен и наравне с другими достойными учениками получить звание генина. Выбор – генина Листа или Звездопада – будет оставлен за ними и их семьями. С нашей стороны требуется также выделить средства на стипендии для учеников, чтобы оплачивать их обучение, проживание в Конохе и покрывать все необходимые нужды. В случае если генин решит остаться в Деревне Листа, расходы на него будут нам возмещены, – Инари слегка побледнела при этих словах. – А чем возместить утечку талантов из Звездопада?!
– Речь ведь о потенциальных талантах, – заметил Неджи. – Их нужно еще развить, а этим как раз и занимаются в Академии.
– У нас есть сироты, которых обучают по остаточному принципу на добровольных началах – или не обучают вовсе, – сказала Кенара. – Разве среди них нет талантливых ребят? Для них такая стипендия и такая возможность – большая удача.
– Это верно, – отозвался Каоро. Два старших джонина не привыкли видеть его таким серьезным и задумчивым, да и в размерах он увеличился, нарастив мышечную массу и раздавшись в плечах. – Прямо сейчас я могу назвать полдюжины ребятишек, которых обучаю простым приемам, и некоторые из них могли бы поступить в Академю и показать результат.
– Вы хотите сказать, что раз у нас никто систематически не занимается этими детьми, можно подарить их Листу? – произнесла Инари-сан и поджала губы.
– Может, они захотят вернуться в Звездопад, – ответила Кенара.
– Ха! Если речь о сиротах, то они останутся в той деревне, к которой будут испытывать чувство благодарности. Плюс обретенные привязанности: друзья, наставники, боевые товарищи, – все это сыграет решающую роль. Эти дети не вернутся к нам.
– Ну и что? – спросила Кенара. – Если у нас попросят семена, которые мы не собираемся сажать, неужели мы откажем в этом? Просто потому, что они наши?
– Я, кстати, не думаю, что дело ограничится сиротами, – сказал Каоро. – Инари-сан, у нас ведь достаточно знатных семей, которые почтут за честь отдать своих отпрысков на обучение в Коноху?
– Увы…
– В принципе, они тоже имеют на это право, хотя у них, конечно, изначально больше возможностей. Зато эти дети вернутся к нам с большей долей вероятности. И в стипендиях они не нуждаются. Впрочем, я за сирот, – добавил Каоро в конце и откинулся на спинку стула.
– Старейшины могут распределять места между детьми, как сами посчитают нужным, – произнес Неджи. – Хокаге-доно важно получить ваше согласие с общими положениями.
Инари-сан и Каоро переглянулись.
– Я не могу с этим смириться… Мы сами должны заботиться об обучении подрастающего поколения. Подписать такое соглашение с Листом – значит расписаться в собственной беспомощности. И потом, как это будет выглядеть в глазах жителей Звездопада?
– А как это сейчас выглядит? – нахмурившись, вмешалась Кенара. – Как горькая правда: наши порядки устарели. Нам нужна школа для будущих шиноби, но мы даже этого не можем организовать! Вам предлагают обучить целое поколение, которое потом вернется – пусть не полностью – и сможет передать свои знания и опыт другим. Вчерашние ученики станут учителями, и у нас будет своя Академия.
– Кенара, не забывай, пожалуйста, что ты всего лишь джонин Звездопада и находишься здесь только как моя племянница, – холодно сказала тетя. – И это не дает тебе права голоса.
Неджи нахмурился. Кенара успокоила его одним взглядом, слегка пожав плечами: она привыкла к такому отношению.
– Но Кенара-сан права, – задумчиво произнес Каоро. – Это решение на перспективу: кажется, что мы ничего не выигрываем, но мы получим выгоду в будущем. Может быть, этот опыт – действительно то, чего нам не хватало, чтобы сделать реальный шаг вперед.
– Если видеть все в таком свете… – Инари-сан пожала своими красивыми широкими плечами.
– Предлагаю так, – Каоро выпрямился на стуле и хлопнул ладонями по коленям. – Три места для сирот, два – для остальных детей. Отбор на конкурсной основе.
– Тогда у детей из простых семей нет шансов, – проворчала Инари-сан. – С детьми знати кто-нибудь да занимается. Да и сложно давать оценку способностям ребенка как будущего шиноби в возрасте пяти-шести лет. Каоро, ты готов нести такую ответственность, определяя их судьбу?
– Да, черт возьми! – воскликнул Каоро. – Иначе разве я бы носил этот балахон? – он взялся за грудки собственного халата в серебряной, белой и фиолетовой расцветке.
– Ладно, это уже наши проблемы. Неджи-сан, поблагодарите Хокаге-доно за щедрое предложение и передайте, что мы согласны на все условия. Право и процедуру отбора детей мы оставляем за собой. Я верну вам бумаги через час.
– Хорошо, я сам зайду за ними, – ответил Неджи, поднимаясь со стула.
Все встали со своих мест. Неджи и Кенара, попрощавшись со Старейшинами, вышли в коридор. Они уже почти дошли до лестницы на первый этаж, когда их догнал Каоро.
– Кенара-сан, прошу вас задержаться на минуту.
Куноичи осталась, проводив Неджи взглядом.
– Ты что-то хотел, Каоро? – Кенара усмехнулась. – Может, хочешь, чтобы я называла тебя Каоро-сама?
Но новый Старейшина не улыбнулся в ответ и выглядел подавленным. Он хмурился и не знал, как поднять волнующую его тему. Однако не в его натуре было долго сдерживаться, так что он выпалил:
– Скажите мне, Кенара-сан, давно вы любовники с этим Хьюга? Потому что я ничего не забыл. Я прекрасно помню ту миссию, где вы… столько времени провели вместе!
Куноичи посмотрела на него с удивлением.
– Каоро… Успокойся, пожалуйста, – мягко сказала она. – Мы начали встречаться с ним несколько дней назад. Я знаю, ты беспокоишься о чести и добром имени Номики, но можешь не переживать: я любила своего мужа и была ему не такой плохой женой, как ты воображаешь.
Каоро с облегчением вздохнул.
– Простите меня, но мне было так обидно… Сэнсэй был самым лучшим человеком на свете, и одна только мысль…
– Я понимаю. Он верил в тебя. Пожалуйста, продолжай оправдывать его ожидания, – Кенара положила руку на плечо Каоро, улыбнулась вместо прощальных слов и ушла.
Впрочем, улыбка быстро сбежала с ее лица. Она считала себя не вправе сказать, что никогда не изменяла мужу и всегда любила только его. Что, если в следующий раз такого ответа потребует не Каоро, а ее сын? От этой мысли все сжималось внутри.
Оставалось миновать перелесок и пару холмов, и они были бы уже в Конохе. Джонины обнаружили под деревьями пару удобных сухих чурбанов и остатки очага и решили остановиться здесь, в полутора часах пути от деревни, чтобы обсудить кое-что напоследок. Впрочем, если они хотели застать Хокаге еще на работе, надолго задерживаться не стоило. Неджи развел небольшой костерок, чтобы погреть воду и заварить чай.
– Сейджин не поймет меня. Я не хочу потерять его доверие и уважение.
– Но он ведь ребенок и будет относиться к этому так, как ты его научишь.
Кенара подняла на Неджи глаза.
– Большая ошибка так думать, – сказала она. – В апреле ему исполнится двенадцать, вспомни себя в его возрасте.
– Но в том-то и дело, что ни у меня, ни у тебя уже не было родителей в этом возрасте, а у него есть мать, которая все еще может принимать за него решения.
Кенара вздохнула.
– Какое же решение я могу за него принять? Решить, какие чувства ему испытывать? Я его знаю, поэтому и говорю: он будет горько разочарован, обижен. Еще трех лет не прошло с того дня, как он потерял отца.
– Хорошо, сколько должно пройти времени, чтобы он не был обижен? – теперь вздохнул Неджи. – Я готов подождать еще, но не заставляй меня ждать дольше, чем это действительно необходимо.
– Я сама не знаю… До весны? Потом я расскажу ему.
– До весны я подожду, но после все будет по-моему, – сказал Неджи.
Кенара покачала головой.
– Боюсь, ничего не будет по-твоему, Неджи. Я вообще не знаю, какие ты питаешь надежды и что представляешь себе.
– Семью, – ответил Неджи. – Я представляю семью – с тобой.
Кенара улыбнулась ему, но это была и нежная, и грустная улыбка одновременно.
– И, наверное, это похоже на семью твоей сестры? Но, Неджи, я ведь шиноби.
– Ты им и останешься. Правда… в силу некоторых обстоятельств тебе придется стать шиноби Листа. Это сильно тебя смущает?
– Нет, это не смущает. Еще при нашем знакомстве я говорила, что хочу служить в РЗО. Это желание никуда не исчезло.
Неджи поворошил веткой угли догорающего костра.
– Я ведь был в РЗО. Это тяжелая служба, но не в том смысле, как ты думаешь. Мы много бегали, мало тренировались и почти не сражались.
Хьюга рассказал Кенаре о том, как потерял своих людей и едва не лишился бьякугана. Она смотрела на него потемневшими глазами и молчала, но он знал, что она сочувствует ему: испытывает отголоски тех же эмоций, что и он. Кенара потерла ладонями лицо: даже представить страшно, какой бы это был для него удар, если бы Неджи лишился своих глаз! Куноичи не была уверена, что он смог бы это пережить.
– Я не хотел расстроить тебя, – сказал Неджи. – Но служба в АНБУ не совместима с семьей.
– Номика ни дня не был в АНБУ, однако он погиб. Мы не знаем, где нас поджидает смерть. Неджи, ты побывал на службе в РЗО, получил этот опыт и теперь хочешь семью. А со мной все как раз наоборот… Я прошла этот путь и теперь хочу пройти другой.
Кенара говорила серьезно. Хьюга слушал ее и не мог поверить, что они, столь схожие во многом, могут разойтись в главном.
– Должен ли я понять из твоих слов, что ты не собираешься связывать свою жизнь со мной? – спокойно спросил Неджи, но от этого спокойствия веяло таким холодом, что у Кенары дрогнуло сердце.
Будущее зависело от ее ответа. Куноичи хотела получить все и сразу, но это было невозможно. Чего она боялась больше: потерять Неджи или потерять себя? Ответ пришел сам собой: себя терзать она привыкла, а вот причинять боль ему было бы невыносимо.
– Я хочу связать свою жизнь с тобой, – сказала она. – В этом у меня точно нет сомнений.
– Я запомню этот ответ и буду действовать, исходя из него, – произнес Неджи.
– Но это не значит, что все будет по-твоему!
Хьюга хмыкнул и усмехнулся.
– Конечно же, нет.
«Он сказал «конечно же, нет» или «конечно же, да»? – со смятением подумала куноичи. – Почему он улыбается?»
– Ой, нет, только не подходи! – воскликнула она, вскакивая с чурбана. – Мы же совсем рядом с Конохой… А как же отчитаться перед Хокаге?..
По возвращении в Деревню Листа Неджи следующим же утром заступил на дежурство и столкнулся с Яманака Резой. Оба общались с обычной сдержанной вежливостью, Реза чуть более дружелюбно, чем его начальник, но Хьюга все-таки чувствовал себя не то чтобы виноватым, но неправым. Сутки подошли к концу, координатор и его помощник сдали смену и покинули здание. Утро выдалось сырым, туманным, хотелось поскорее пойти домой и забраться в теплую постель. Зевая и прикрывая рот рукой, Реза повернулся, чтобы попрощаться, но Неджи опередил его и произнес:
– Реза, я был не прав, когда нагрубил тебе при нашей последней встрече. Это было непрофессионально, и я об этом сожалею.
Только Хьюга мог сохранять такой гордый и независимый вид, принося свои извинения, но Реза не сумел удержаться от улыбки. Кроме всего прочего он обладал неплохой интуицией и прекрасно чувствовал настроения других людей. Несомненно, это являлось одной из причин, по которой он сработался с Хьюга. И сейчас, глядя в его вроде бы равнодушное лицо, Реза понял, что наступил удачный момент смело озвучить собственные мысли.
– По правде, я не ждал от вас извинений, Неджи-сан, – ответил он, и лукавый огонек промелькнул в его глазах. – Но раз уж вы решили извиниться, то стоило сделать это правильно.
Неджи приподнял брови, но, кажется, не рассердился.
– А не много ли ты хочешь, Реза?
Помощник координатора широко улыбнулся.
– Немного, Неджи-сан. Просто вы обидели меня не как подчиненного, а как товарища, и извиняться нужно было перед товарищем, а не перед подчиненным. Но как товарищ я вас понимаю и прощаю от души – без всяких извинений.
«Что ты можешь понимать в моей жизни?» – с легким удивлением подумал Хьюга, но почему-то ему было приятно. Наверное, он слишком привык, что люди – и он в том числе – не прощают ошибок.
– Спокойной ночи, Неджи-сан, – сказал Реза и нырнул в туман.
– Спокойной ночи, Реза.
Они всегда так прощались после дежурства, хотя обычно это происходило в утренние часы, ведь оба шли домой отсыпаться.
Про лучший во всей Стране Огня магазин оружия слышала даже Кенара. Каждый раз, бывая в Конохе, она собиралась заглянуть туда и посмотреть на новинки и произведения оружейного искусства, но всегда ее что-то отвлекало. И вот теперь, имея свободное время в ожидании приказов из Суны, куноичи наконец добралась до этого прославленного места.
Утро было раннее, но магазинчик уже открылся и за прилавком стояла сама хозяйка – Такахаши Тен-Тен. Нетрудно было догадаться об этом, так как Тен-Тен носила знаки отличия шиноби: повязку с символом деревни и нашивку джонина. Лицо ее было белым, как ее туника, под темными глазами лежали глубокие тени, вообще молодая женщина выглядела какой-то измученной.
Вот уже две недели как весь мир превратился для Тен-Тен в огромную, беспрестанно воняющую мусорку. Череда дней слилась в единый тошнотворный хоровод. Утром ее мутило, днем – тошнило, вечером – выворачивало. И даже ночь не приносила облегчения. Ноги к вечеру отекали, а низ живота беспрестанно ныл. Счастливая мать ждала ребенка.
Тен-Тен была на втором месяце, так что живот еще не вырос, и она казалась просто невыспавшейся и усталой. Собственно, так и было. Муж иногда подменял ее в магазине, но куноичи это не нравилось: какая разница, где ее тошнит? А тут хотя бы не скучно…
Появление Кенары не улучшило ее настроения: Тен-Тен узнала ее. Она была и на собрании в сентябре, и позднее видела куноичи Звездопада и Неджи беседующими на набережной. Ничего хорошего Тен-Тен не думала по этому поводу, и общее состояние здоровья и духа не способствовало оптимистическому толкованию событий. Кенара казалась ей коварной изменщицей, которая пытается привлечь внимание Неджи, будучи при этом несвободной, да еще с ребенком. Допустим, чужое семейное счастье и в целом моральный облик стоявшей перед ней куноичи не так сильно волновали Тен-Тен, но она не могла простить ей разбитого сердца Неджи. Как он тогда переживал! Чего только не делал, чтобы ее забыть… Тен-Тен подозревала, что на ухаживания других женщин ее друг не отвечает, потому что не может избавиться от прежней влюбленности. И вот эта Масари Кенара появилась здесь, в Деревне Листа, и снова пытается вскружить Неджи голову!
«Почему ты не оставишь его в покое, коварная ядовитая змея?» – думала хозяйка магазина, недобрым взглядом меряя первую за день покупательницу. Впрочем, Кенара не обратила внимания на недружелюбное выражение лица и угрожающий прищур припухших от бессонницы глаз куноичи Листа. Сделав несколько шагов к прилавку и составив общее положительное впечатление о магазинчике, Кенара произнесла:
– Здравствуйте, как у вас тут хорошо…
«На меня не подействуют твои уловки», – мысленно ответила ей Тен-Тен, но все же попыталась изобразить приветливую улыбку.
– Доброе утро, – ответила она. – Нравится вам что-нибудь?
– Мне все нравится, – улыбнулась Кенара. – А можно потрогать?
– Да, конечно. Смотрю, вам приглянулись дайсё (парные мечи)? Очень удобно, когда собираешься пронзить два сердца одновременно, – темные глаза Тен-Тен недобро сверкнули.
Куноичи Звездопада пропустила эту реплику мимо ушей: она разглядывала клинки.
– Потрясающе, – выдохнула она. – Такая тонкая работа!
Эти слова были все равно что бальзам на душу, но хозяйка магазина твердо решила возненавидеть Кенару и не сдавалась. «Лестью меня не взять», – думала она.
– Это модернизированный кунай? – спросила Кенара, подходя к подставке у стены. – Кажется, я уже такой видела…
Тен-Тен без труда догадалась, где куноичи Звездопада могла видеть еще не принятый на вооружение образец. «Так у них даже до этого дошло? Поверить не могу, что Неджи показывал ей свои кунаи…» – краснея и чуть ли не скрипя зубами, думала она.
– А как насчет боевых вееров? – с натянутой улыбкой спросила она. – Посмотрите на этот тэссэн: с виду красивая штучка, а на самом деле – смертельно опасная. Только что любовался нарисованным на пластинах невинным цветком – вжух – и у тебя уже нет глаз, и ты лежишь на полу, истекая кровью… Жестокая цена за тягу к прекрасному, не так ли?
– Эм… наверное, – ответила Кенара, удивляясь эмоциональности, с которой была произнесена эта речь. Впрочем, все увлеченные своим делом люди иногда перегибают палку.
– А для любителей особых жестокостей у меня есть это, – Тен-Тен ловким движением выдвинула из-под витрины дополнительную полку, на которой были разложены шипастые кистени, топорики и серпы на цепях.
– Ого! – протянула Кенара. – Но это оружие для меня, пожалуй, грубовато…
– Любите что-то поизощреннее?
Подумав, что хозяйка магазина оговорилась, куноичи ответила:
– Поизящнее, да.
– Как насчет кайкена (разновидность кинжала)? Маленький, тонкий, само изящество, приспособленное под нежную женскую ручку. Усыпляешь бдительность – шух – и кайкен в сонной артерии. Казалось бы, рана небольшая, но человек обречен: он быстро истекает кровью и не успевает спастись. Вы не боитесь запачкаться кровью? Предпочитаете быстрое убийство или чтобы ваша жертва умирала медленно и в муках? Впрочем, я догадываюсь, каков будет ответ.
«Она сама с собой разговаривает или все же со мной?» – с удивлением подумала Кенара. Куноичи взвесила кинжал на руке.
– Хороший кайкен, как перышко… Я бы, пожалуй, его взяла.
– Ой, какая жалость, – фальшиво протянула Тен-Тен, – но я не имею права ничего продавать шиноби других деревень без особого разрешения Хокаге.
– Правда? Действительно, жалко. А как насчет тех поясных сумок? Они такие прочные, лучше, чем делают у нас в Звездопаде. Это же не оружие…
В Тен-Тен в эту минуту жадность боролась с вредностью.
– Хорошо, сумку я вам продам.
– Тогда можно две? Сыну еще возьму.
– Может, третью возьмете – для своего мужа? – с подозрительно слащавой улыбкой поинтересовалась хозяйка магазина.
– Две, пожалуйста, – ответила Кенара спокойно, но отводя глаза.
Звякнула, открываясь, касса, и в это мгновение Тен-Тен позеленела, а потом сорвалась с места и, подобно пантере, в один прыжок оказалась за ширмой, в дальней комнатке за прилавком. Кенара осталась стоять с купонами в протянутой руке и с недоумением во взгляде. Вдруг до нее донеслись сдавленные, чуть булькающие звуки… Потом звуки стали громче, и уже невозможно было сомневаться, что хозяйке магазина сделалось дурно.
Больше всего на свете Кенара ненавидела идиотские ситуации, потому что, какое бы ни принял замешанный в них человек решение, он всегда выглядит глупо. Вот и теперь она не знала, как ей поступить: уйти, чтобы не смущать бедную молодую женщину, оставив кассу открытой, а деньги на виду, или остаться и делать вид, что ничего подозрительного не слышала? Хотя как такое можно не услышать… «Ей там совсем плохо. Похоже на маленькое цунами», – с сочувствием думала Кенара. Она сразу же вспомнила себя беременной – это невозможно было забыть даже спустя двенадцать лет. Конечно, куноичи слышала, что на свете есть множество женщин, легко переносящих подобное состояние, но ей не повезло оказаться в их числе.
Колокольчики над дверью серебристым перезвоном сообщили о появлении нового посетителя.
– Ой, извините, магазин пока закрыт, – вежливо сказала Кенара, подбегая ко входу. Она была твердо уверена, что хозяйке магазина не нужны дополнительные свидетели ее недомогания.
Куноичи поискала табличку «Закрыто» возле двери, но не нашла ее.
– Чертов Ноа, ты больше никогда ко мне не притронешься! – бормотала Тен-Тен, выходя из-за ширмы. Она уже привела себя в порядок и прополоскала рот, но выглядела измотанной. – Вот табличка, я специально держу ее поближе, под кассой, как раз для таких случаев… Прошу прощения…
– Ну что вы, не нужно за это извиняться, – с сочувствием произнесла Кенара. Она смущалась больше, чем ее собеседница. – Вот плата за сумки.
– Спасибо за покупку, – отдавая сдачу, Тен-Тен впервые улыбнулась искренне. Ей полегчало, и она готова была посмеяться над сложившейся ситуацией.
Но теперь куноичи Звездопада хотела поскорее уйти. Вежливо попрощавшись, она выскочила из магазинчика и едва не столкнулась с госпожой Хинатой. Поприветствовав ее и извинившись, Кенара убежала. Ей хотелось пообщаться с сестрой Неджи, но было вдвойне неловко: из-за происшествия в магазинчике и из-за того, что случилось в осиновой рощице у подножия утеса… и еще в паре мест.
Тен-Тен достала из-под прилавка стул и опустилась на него со вздохом.
– Привет, что это от тебя Масари Кенара-сан так быстро выскочила? – поинтересовалась Хината, подходя поближе. – Плохо, да? – с сочувствием спросила она.
– Слушай, ты говорила, что у тебя за пару дней прошло… Кому душу продать, а?
– Попробуй имбирный чай.
– Ой, не начинай… – Тен-Тен представила запах имбиря и чуть снова не убежала за ширму. – Скажи лучше, ты когда-нибудь видела мужа этой куноичи? Он молод, хорош собой?
– Наруто сказал, что ее муж погиб два с половиной года назад. Помнишь героя, который убил Кураре Гекидо в одинчоку?
– Ио Номика что ли?
– Да, это был он. Просто у них разные фамилии, поэтому мало кому приходило в голову сопоставить эти два факта, – Хината вздохнула, жалея Номику.
– Сложная ситуация для Неджи, – сказала Тен-Тен и тут же прикусила язык.
Хината быстро взглянула на нее.
– Он и тебе рассказывал?
– Ничего он мне не рассказывал! – с обидой выпалила Тен-Тен. – Пришлось все самой узнавать…
Куноичи принялись обсуждать эту увлекательную тему, особенно интересную от того, что им долгое время приходилось держать свои знания и соображения при себе.
– Ну, все ясно, – подытожила Тен-Тен. – Можно больше не волноваться, что мой товарищ по команде умрет дев… в одиночестве.
«Пожалуй, Хината не оценила бы такую шутку», – сказала она самой себе.
– Кенара-сан производит впечатление благоразумной молодой женщины, но я не уверена, что она захочет снова вступить в брак, – произнесла Хината. – Хотелось бы мне, чтобы она любила его так же сильно, как он ее…
– Да, это ей пригодится, чтобы вынести все его… – Тен-Тен кашлянула. – Пригодится, в общем.
– Ты думаешь, Неджи был бы плохим мужем?
– Да как тебе сказать? Быть женой человека с особым зрением в принципе непросто…
– Почему ты так думаешь? – у Хинаты тоже был бьякуган, и она слегка загрустила при мысли о том, что это может кому-то мешать в семейной жизни.
– А потому что… – Тен-Тен нахмурилась и поджала губы, – «Дорогая, ты поправилась на двести грамм, вторая половинка персика явно будет лишней»… Или «Почему ты на меня так посмотрела, когда я отвернулся?» Или «Ты что, плюнула мне в чай?!» Ну и наконец «Я видел, как ты возбудилась, когда Какаши показывал свой новый прием»…
Хината густо покраснела и хихикала, спрятавшись за ладошкой.
– Ну что ты такое говоришь, – сказала она с ласковым укором.
– От человека с особым зрением ничего не скроешь. А иногда бывают такие вещи… – Тен-Тен вздохнула. – Впрочем, я не о вас с Наруто, вы идеальная пара.
– А вы с Ноа разве нет?
– Это потому, что мы не читаем мысли друг друга.
Условленное место встречи находилось на некотором расстоянии от Конохи, в лесу, а точнее, в рощице. Это была небольшая поляна, еще с детских лет облюбованная Неджи для тренировок.
День выдался сырой, но теплый. Позолоченные осинки словно упирались вершинами в низкое серое небо. Неджи не садился и не прислонялся к деревьям, чтобы не запачкать свое светлое одеяние, ходил кругами, скрестив руки на груди, и время от времени использовал бьякуган. Похоже, он явился сюда на целый час раньше лишь для того, чтобы продлить мучительное ожидание, и волновался так, словно она может не прийти.
Но вот Неджи увидел Кенару: она бежала еще где-то довольно далеко. За пару километров до цели куноичи вдруг остановилась на месте и погрузилась в раздумья. Она топталась между двух деревьев, терла лицо ладонями, иногда говорила что-то вслух. Наконец, решившись, Кенара пошла по направлению к поляне, но очень медленно.
«Что с ней? О чем она думает?» – хмуро спрашивал себя Неджи. Его снова мучили сомнения. Конечно, Кенара сказала, что хочет связать с ним свою жизнь, но сказала это совсем не так, как он ожидал услышать. Правда, она отвечала на все его страстные порывы, но о чем это вообще свидетельствовало кроме желания на них отвечать? Части его натуры было все равно, насколько сильные чувства питает к нему Кенара, лишь бы она принадлежала ему. Однако Неджи усилием воли заставил эту часть натуры замолчать. Нет смысла строить совместную жизнь на одних лишь его желаниях!
