Текст книги "Побочный эффект (СИ)"

Автор книги: Miss Doe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 64 (всего у книги 82 страниц)

Луна не сердилась на отца. Не могла она на него сердиться. Ей было горько от того, что он не смог или не захотел понять её и принять её избранника. Ей было тяжело, что она не может свободно говорить с отцом о том, по кому так тоскует её сердце. Не может рассказывать папе, какой на самом деле хороший, добрый и смелый человек её Северус. Ведь он настоящий герой и при этом может быть таким нежным… Иногда Луне хотелось, чтобы об этом, неизвестном никому Северусе узнал весь мир. Ну, или хоть кто-нибудь, кроме неё. А она не могла рассказать об этом даже собственному папе…

После памятного вечера, когда Луне и Северусу удалось ощутить единение друг с другом, после невероятной близости их душ, когда слова действительно не нужны и каждый понимает другого так же, как себя самого, Луне страстно хотелось увидеться с Северусом наяву. Она так истосковалась по его ласкам, так хотела подарить ему свои… Ей казалось, что после пережитой ими близости и взаимопроникновения душ, телесная близость станет ещё более удивительной, немыслимой, потрясающей.

Поэтому, когда в следующий раз Северус выпил порцию Охранного зелья, Луна, знавшая, что он ощутил и её тоску, и жажду встречи, постаралась донести до него свою просьбу. Пусть он придёт к ней. Придёт глубокой ночью, когда папа будет спать. Луна будет ждать его у калитки, и они укроются от посторонних глаз в зарослях у ручья, где встречались в прошлый раз днём.

Луна знала, что Северус и сам страстно желает этого свидания. Выработанная годами осторожность и чувство долга запрещали ему поддаться искушению и откликнуться на зов Луны. Но какая-то новая, ранее неведомая ему сила настоятельно требовала подчиниться их общему желанию. Отчего-то он был уверен, что может позволить себе встречу с любимой. Откуда такая уверенность? Может быть, от ощущения мощи и поистине чудесных свойств Любовной магии, в существование которой он раньше не верил, но теперь на собственном опыте убедился в её могуществе? И в способности хранить и давать силу тем, кто верит в неё и живёт по законам этой магии.

Снейп, будучи Луной, знал, что её отец по ночам спит крепко. Но, если вдруг, по всем известному закону подлости, он проснётся и обнаружит, что Луны нет дома, она всегда может сказать, что ходила во сне и не помнит, как открывала дверь и выходила наружу. Впрочем, Снейп также знал, что Ксенофилиус не имеет привычки заходить в спальню дочери и проверять, на месте ли она. Вряд ли такое вообще могло прийти в его голову. Так что мысль о встрече зажгла и самого Северуса. Он ведь скучал по Луне не меньше, чем она по нему. Луне хотелось, чтобы свидание состоялось уже сегодняшней ночью. Но Северус понимал, что этот замысел требует определённой подготовки. Ему нужно было всё продумать и всё предусмотреть. Поэтому встречу назначили на следующую ночь. Теперь Луне оставалось только ждать и молить Мерлина, чтобы завтрашний день поскорее прошёл и не оказался мучительно бесконечным. Северусу же предстоял напряжённый день, наполненный не слишком приятными, но неотложными делами, к которым прибавились заботы, связанные с предстоящим свиданием. Заботы эти как раз доставляли удовольствие, но при этом не переставали быть заботами. Снейп засыпал, прокручивая в голове план предстоящих действий. Он не заметил, как погрузился в сон, такой же беспокойный, как и его мысли.

Проснулся он со смешанными ощущениями. С одной стороны, Снейп чувствовал себя усталым и невыспавшимся. С другой – в душе его что-то приятно дрожало и переливалось, словно прозрачный ручей, весело бегущий по камушкам в солнечный день. Тот ручей, на берегу которого они сидели с Луной. С Луной… Сегодня он встретится с ней. От этой мысли усталость его словно рукой сняло. И хоть впереди его ждали малоприятные дела, Снейп знал – он справится с ними со всеми. И, что бы ни случилось, он обнимет сегодня ночью свою девочку – самое дорогое и любимое существо на свете. Как бы банально это ни звучало.

Приведя себя в порядок и позавтракав, Снейп подошёл к рабочему столу, на котором стояли банки, заполненные готовым зельем, сваренным по заказу Волдеморта. Присовокупив к нему ёмкости со снадобьем, не позволяющим выявить действие Империуса, Снейп уменьшил их все так, чтобы они уместились в кармане его мантии. В другой карман он сунул бутылку с Оборотным зельем, способным превратить его в маггла, но уже более привлекательной наружности. Образ позавчерашнего забулдыги ещё пригодится ему для новой встречи с Мундунгусом, которая состоится через пять дней. А пока он собирается к Тёмному Лорду, на нём приличная мантия, и уж если ему придётся изменить внешность, она, по крайней мере, должна соответствовать его одежде.

Оглядевшись по сторонам, Снейп напряг мозг, вспоминая, не забыл ли он чего-нибудь важного. Покинув своё жилище, он наложил на него все необходимые заклинания и аппарировал к воротам Малфой-мэнора.

Шагая по тисовой аллее по направлению к дому, Снейп поймал себя на мысли: что-то вокруг неуловимо изменилось. На первый взгляд, всё оставалось прежним – хруст гравия под ногами, мрачные густые тисы по обеим сторонам дорожки… Но настроение, витавшее в воздухе было иным. Судя по всему, возвращение хозяина дома после долгой отсидки в Азкабане наложило на всё вокруг свой отпечаток. Интересно, атмосфера в самом замке претерпела какие-либо изменения?

Снейп привычно постучал в дверь прикреплённым к ней бронзовым молотком. Дверь отворилась почти мгновенно. Не обращая внимания на кланяющегося ему эльфа, Снейп стремительным шагом направился к лестнице, ведущей на второй этаж. Идя по коридору, он отметил, что внутри Малфой-мэнора мрачная атмосфера ничуть не изменилась. Казалось даже, что ощущения мертвенности и безысходности стало ещё сильнее. Но, возможно, это только казалось на фоне великолепного июльского дня, сияющего за стенами замка, производившего впечатление огромного роскошного склепа.

Люциус встретил Снейпа в коридоре перед входом в гостиную. На нём была домашняя мантия, больше напоминавшая маггловский халат, лиловая с серебристыми разводами. «Кажется, зелёный цвет успел поднадоесть хозяевам», – мысленно усмехнулся Снейп, вспомнив покрывало на постели Драко. Люциус выглядел не так свежо, как раньше, до отсидки – кожа ещё хранила нездоровый оттенок, волосы, хоть и были чисто вымыты и тщательно расчёсаны, казались тусклыми. Но главное – глаза. В глазах Люциуса, наряду с обычным выражением высокомерия и аристократического презрения ко всем, кто занимает более низкое положение, теперь отчётливо читалась настороженность и какое-то тревожное напряжение. Несмотря на ухоженность, на явное желание поскорее стереть из своего внешнего облика и из памяти малейшие признаки недавнего пребывания в Азкабане, было во внешности Люциуса что-то, что роднило его с покойным Блэком. Какая-то пришибленность, будто тюрьма оставила на обоих свою незримую печать.

Впрочем, когда хозяин дома заговорил, Снейп узнал в нём прежнего Люциуса Малфоя – холодного и высокомерного аристократа, слегка прикрывающего своё отношение к окружающим отменной вежливостью. Страх, сидевший в глубине его серых глаз, словно спрятался куда-то, когда Люциус произнёс, привычно растягивая слова:

– Ну, здравствуй. Северус.

– Здравствуй, Люциус.

Малфой помолчал немного, ожидая, что Снейп скажет ему что-то по поводу освобождения из Азкабана, но так и не дождался поздравлений. Впрочем… Это же Снейп. Он никогда не тратил время на церемонии и проявление приличий. Однако Люциус знал, что, несмотря на обычную грубость и холодность этого полукровки, он скажет ему то, что должен сказать.

– Северус. Я благодарю тебя за помощь, которую ты оказал нашему сыну. Ты спас его и нашу честь, и ты сделал всё, чтобы гнев Повелителя не имел для него слишком… слишком разрушительных последствий.

Говоря всё это, Люциус сохранял гордую осанку – голова откинута назад, плечи расправлены, веки чуть опущены. Со стороны могло бы показаться, что он не благодарит того, кто спас его сына, а отчитывает слугу за нерасторопность.

– Я сделал то, что должен был сделать – не более того, – губы Снейпа слегка искривились. Он не позволит этому аристократу одержать над собой верх. В конце концов, все они здесь слуги – слуги своего Хозяина. И Снейп, в отличие от Люциуса, более полезен Повелителю. По крайней мере, он не допускает столь грубых промахов.

– В любом случае мы с Нарциссой…

– Очень мне благодарны. Я знаю это, Люциус. Ты и после Азкабана выглядишь лучше, чем я после Хогвартса. Мои поздравления, – хмыкнул Снейп.

Тон, которым это было сказано, покоробил Малфоя. В нём слышалась насмешка, но смысл сказанного не допускал возможности обвинить говорившего в желании оскорбить. Люциус проглотил скрытую иронию Снейпа и любезно улыбнулся в ответ:

– Ну, ты ведь всегда был трудягой, Северус. А труд, как известно, не красит внешность человека. Зато Повелитель ценит тебя больше, чем кого бы то ни было. Особенно теперь…

– Не прибедняйся, Люциус. Твои деньги Повелитель ценит не меньше моих стараний. Иначе он не стал бы вытаскивать тебя из Азкабана ранее, чем падёт Министерство. Тот факт, что мы с тобой разговариваем здесь и сейчас – лучшее свидетельство того, насколько ты ценен для Тёмного Лорда. Ну а мне приходится доказывать преданность результатами своих трудов. Поэтому я, пожалуй, загляну к Повелителю. Докажу ему свою преданность очередной порцией зелий.

– Удачи, Северус, – с лёгкой долей сарказма ответил Малфой, давая Снейпу пройти.

Снейп повернул кованую бронзовую ручку массивной деревянной двери и вошёл в пустую гостиную. Пройдя в другой конец комнаты, Снейп оказался у двери, ведущей в покои Волдеморта. Уверенно постучав и дождавшись позволения войти, Снейп толкнул дверь и решительно шагнул внутрь.

– Проходи, Северус.

Волдеморт явно пребывал в хорошем расположении духа. Очевидно, работа по подготовке захвата Министерства шла полным ходом и быстро продвигалась вперёд, тем самым согревая душу Повелителя. Или что там у него от этой души осталось.

Снейп бесшумно прикрыл за собой дверь и замер на пороге, склонив голову в ожидании, когда Повелитель заговорит с ним.

– Что скажешь, Северус?

На этот раз обошлось без многозначительных театральных пауз. Волдеморту явно не терпелось узнать, с чем явился к нему самый исполнительный и верный слуга.

Снейп подошёл к столу, вынул из кармана свёрток с приготовленными по заказу Хозяина зельями и, коснувшись его волшебной палочкой, увеличил до нормальных размеров.

– Повелитель. Я доработал зелье, которое не позволяет человеку почувствовать, что он находится под Империусом. Теперь и по окончании действия заклятия он не вспомнит того голоса внутри, который принуждал его совершать какие-либо действия.

С этими словами Снейп протянул Волдеморту склянку со снадобьем. Тот повертел её в паучьих пальцах и поставил на стол со словами:

– Отлично, Северус, отлично. А это? – кивнул он на остальные флаконы.

– Это, – Снейп взял в руку один из них и поднёс к лицу, рассматривая на свет, – яд, симптомы которого точь-в-точь, как у простуды. Выпивший его человек умрёт, не подозревая, что его отравили. Он может принимать Бодроперцовое зелье, чтобы исцелиться от простуды, но… Как вы сами понимаете…

– Полезная вещь, – иронично произнёс Волдеморт, в голосе которого явно слышалось удовлетворение. – А это?

– Это противоядие к нему, мой Лорд, – почтительно склонил голову Снейп.

– Что ж, ты прекрасно поработал, Северус. Я вижу, пребывание вне стен этого замка пошло тебе на пользу.

– Да, мой Лорд, – Снейп снова слегка склонил голову. – Тем более что мне удалось узнать кое-что полезное для нашего дела.

– Садись, Северус, – Волдеморт указал на стул, стоявший невдалеке от его кресла.

Снейп передвинул стул так, чтобы он оказался прямо напротив кресла. Он знал, что Повелитель предпочитает прямой контакт с глазами собеседника. Снейпу нужно было показать, что ему нечего скрывать и он не боится такого контакта.

Усевшись так, чтобы его ровная спина не касалась спинки стула, Снейп ощутил привычные попытки Хозяина проникнуть в его сознание. Волдеморт делал это, скорее для порядка, чем в надежде уличить Снейпа в крамольных мыслях. Снейп автоматически выставил окклюментный щит, тщательно отбирая те образы и видения, которыми можно замаскировать наличие этого барьера. Такая игра стала для обоих чем-то вроде ритуала, «обязательной программы», которую они выполняли при каждой встрече.

Оставив попытки проникнуть в сознание Снейпа, Волдеморт произнёс:

– Что ты смог узнать, Северус?

– Покупая ингредиенты для зелий в Лютном, я встретил там одного из членов Ордена Феникса.

Волдеморт искоса взглянул на Снейпа. Он сидел, поставив локти на подлокотники и соединив кончики пальцев, молча ожидая продолжения.

– Я сумел разговорить его, мой Лорд. Я спросил, каким образом и когда они собираются уводить Поттера из дома его родственников на Тисовой улице.

– И что он ответил тебе? Кстати, кто это был?

– Флетчер, мой Лорд. Мундунгус Флетчер.

– Неужели они продолжают доверять этому проходимцу? – скептически произнёс Волдеморт.

– Как ни странно, да, мой Лорд. Я… проник в его сознание. У меня нет оснований не доверять его словам.

– А почему он открылся тебе? Он знал, кто ты?

– Я изменил внешность, мой Лорд. Но назвал ему себя. И применил Конфундус, чтобы запутать его сознание. Так что он доверился мне, думая, что я по-прежнему один из них.

– Прекрасно, Северус. И что же он тебе сказал?

Кажется, сомнения Волдеморта были полностью рассеяны, и он был готов поверить в достоверность информации, которую собирался сообщить Снейп.

– Он сказал, что орденцы собираются переправлять Поттера в его новое убежище на метле. В этом случае, наша задача – держать дом под постоянным наблюдением и напасть на Поттера и его сопровождающих, когда они попытаются взлететь.

– Хм. Они всё-таки додумались, как преодолеть контроль Министерства, – задумчиво произнёс Волдеморт.

– Да, мой Лорд, – Снейп слегка склонил голову.

– Он сказал тебе, когда они попытаются? – спросил Повелитель.

– Нет, мой Лорд. Он не знал этого. Скорее всего, они ещё не назначили день. Но я договорился о встрече с ним. Когда дата будет известна, он сообщит её мне.

– Прекрасно, Северус. Ты хорошо поработал, – Волдеморт явно был доволен.

– Я всегда готов служить вам, мой Лорд, – Снейп вновь склонил голову, пряча лицо за завесой неопрятных сальных волос.

– Совсем скоро я награжу тебя за твою преданность, как и обещал.

– Благодарю вас, мой Лорд. Но вы ведь знаете – я служу вам не ради наград.

– А ради чего, С-с-еверус-с-с?

Красные глаза монстра в упор уставились на Снейпа, словно сверля его мозг и пытаясь проникнуть в самые потаённые уголки сознания.

– Ради торжества волшебников над магглами. И прочими низшими существами. Ради того, чтобы те, кто наделён даром Магии смогли наконец занять то место в обществе, которого они заслуживают. И ради того, чтобы, служа нашему делу, устанавливая вашу власть над магическим миром, развивать и совершенствовать свою собственную магическую силу.

Какое-то время Волдеморт продолжал сверлить Снейпа взглядом своих жутких красных глаз. Но, кажется, ответ удовлетворил его, как и то, что он сумел прочесть в сознании слуги.

– Ты свободен, Северус, – наконец произнёс он. – Жду тебя с новой порцией зелий. И, главное, с информацией.

– Да, мой Лорд.

Снейп встал, поклонился и с достоинством направился к двери. Сегодня ему повезло. Повелитель остался доволен. Теперь можно заняться личными делами. И подумать о встрече куда более приятной, чем свидание с красноглазым монстром, помешанным на неограниченной власти и собственном всемогуществе.

Вернувшись к себе, Снейп в изнеможении рухнул в потёртое, но удобное кресло и помассировал пальцами виски. Каждая подобная встреча с Волдемортом отнимала много сил, как физических, так и нервных. Призвав с помощью Акцио зелье, всегда помогавшее ему восстановиться после визитов к Хозяину, Снейп сделал небольшой глоток и прикрыл глаза. Через семь минут он почувствовал, как к нему возвращаются силы и способность думать без вспышек головной боли, сопровождавшей каждое умственное усилие. Итак, ему нужно продумать и спланировать сегодняшнюю встречу с Луной. Он должен предусмотреть всё, просчитать любое возможное развитие событий. Свести риск к минимуму. Снейп и так наступал на горло чувству долга, твердившему, что он не имеет права подвергать опасности ни свою жизнь, ни репутацию Луны. Но её тоска по нему была столь велика, что Снейп готов был послать к драккловой матери чувство долга, чтобы его девочка не страдала от разлуки с ним. Он сумел бы пережить, перетерпеть и перестрадать свою тоску по ней. Не в первый раз… Но вынести её мучений он не мог, потому и решился на встречу с Луной. Однако рисковать собой Снейп не имел права. Поэтому он старался до мельчайших деталей разработать план предстоящего свидания, чтобы в объятиях Луны ему не пришлось думать ни о чём другом, кроме неё самой.

Снейп помнил, что, ощутив себя ею, он узнал об имеющейся в распоряжении семейства Лавгудов волшебной палатке, которой отец и дочь пользовались во время прошлогоднего путешествия по Скандинавии. Вспомнив о цели той экспедиции, Снейп усмехнулся. Надо же… Луна до сих пор верит в существование морщерогих кизляков. Мысль об этом существе завела его ещё дальше – Снейп вспомнил о роге взрывопотама, который она подарила ему под видом рога этого самого кизляка. Осмелилась подарить… Снейп улыбнулся своим воспоминаниям. Если бы он мог видеть себя со стороны, его удивлению не было бы предела. Он не ухмылялся, не кривил саркастично рот – он именно улыбался и в душе у него разливалось тепло. Впрочем, он не заострял внимания на своих ощущениях, а потому улыбка эта осталась для него незамеченной. Снейп сосредоточился на том, ради чего и вызвал эти воспоминания.

Вынув из потайного кармана заветный галлеон, он приложил волшебную палочку к ободку и написал: «Волшебная палатка сохранилась?»

Луна ответила не сразу. Десять минут, в течение которых пришлось ждать ответ, показались Снейпу вечностью. Он не сводил глаз с ободка монеты. Казалось, весь мир для него сейчас сосредоточился в этой точке.

Наконец, на ободке появилась надпись: «Да. Найти?»

«Да», – коротко ответил Снейп. «Попозже», – написала Луна. Снейп понял, что сейчас она не может начать поиски из-за отца. «Напиши, когда найдёшь», – ответил он и приготовился к долгому ожиданию.

Ответ пришёл через час. «Нашла». «Захвати с собой сегодня ночью», – написал Снейп, ощущая странное возбуждение в кончиках пальцев. Неужели свидание с Луной и впрямь состоится? До теперешнего момента оно казалось чем-то далёким и несбыточным. Но теперь… Теперь подготовка к нему шла полным ходом и заставляла всё внутри Снейпа дрожать непривычной сладкой дрожью.

«В котором часу?» – написала Луна.

«В час. У ручья».

«Хорошо».

Снейпу показалось, что её короткий ответ вместил в себя столько же нетерпения, сколько испытывал он сам. Казалось, галлеон в его руке вибрировал от напряжения, и уже непонятно было, кому оно принадлежит – ему или Луне.

Если бы Луна не нашла дома палатку, Снейпу пришлось бы выйти в Косой переулок, в магазин Стоджерса, торговавший разнообразными магическими предметами. В среде волшебников ходила шутка, что у Стоджерса можно купить ВСЁ. Но, как известно, в каждой шутке есть доля шутки. Если у Стоджерса не было искомой вещи, он предлагал клиентам заглянуть к нему через несколько дней, в течение которых подключал все свои связи и знакомства, что называется, «рыл землю», но находил нужную вещь. Разумеется, если эта вещь была законной и не причислялась Министерством магии к числу запрещённых артефактов. То, чего не мог отыскать Стоджерс, не смог бы найти никто. Во всяком случае, репутация у него была именно такая, и он делал всё возможное и даже невозможное для её поддержания.

Купить у него такую простую вещь, как волшебная палатка, не составило бы труда. Уж этого добра у Стоджерса должно быть с избытком. Такие палатки пользовались у волшебников огромной популярностью, давая возможность всем желающим путешествовать с комфортом. Но сейчас нужда в приобретении палатки отпала, что избавило Снейпа от необходимости лишний раз покидать своё «логово» и повергать себя неоправданному риску. Он решил в оставшееся до свидания время выспаться, чтобы к ночи почувствовать себя бодрым и отдохнувшим. Снейп ещё раз мысленно проделал весь путь от калитки до ручья, вспоминая детали ландшафта, чтобы по возможности избежать неожиданностей в темноте. После этого его мысли плавно перешли к моменту их с Луной встречи. Он думал о том, как крепко сожмёт её в своих объятиях и прильнёт к её мягким податливым тёплым губам… И вскоре его унесло в сон, полный таких заманчивых подробностей, которые заставили его вновь ощутить себя подростком. Впрочем, сон этот быстро закончился, уступив место спокойному отдыху, дающему силы и бодрость после пробуждения.

Комментарий к Глава 62 https://vk.com/photo238810296_457241513?rev=1

https://vk.com/photo238810296_457241513

====== Глава 63 ======

MuseExogenesis Symphony (Overture)

Kelly ClarksonBefore Your Love

Celine DionFalling Into You

Проснулся Снейп ближе к вечеру. В комнате царили сумерки. Несмотря на то, что сон в такое время считается нездоровым, Снейп чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Душ взбодрил его ещё больше. Приведя себя в порядок, Снейп с аппетитом поужинал, приготовив себе яичницу и запив её крепким чаем. Времени оставалось ещё слишком много. Снейп собрал в карман мантии всю свою «походную аптечку» с зельями для оказания первой помощи, присовокупив туда и снадобье, предохраняющее от беременности. На всякий случай захватил и бутылочку с Оборотным зельем – мало ли что…

Всё было готово. И лишь стрелки на часах, казалось, приклеились к циферблату. Снейп постарался отвлечь себя чтением, чтобы не поднимать глаза на часы каждые две минуты. И это ему удалось. Когда он в следующий раз взглянул на циферблат, прошло больше получаса. Что же, неплохой результат.

Когда наконец часы показали время без четверти час, нетерпение Северуса достигло крайнего предела. Он рывком поднялся на ноги, накинул мантию, нащупал в кармане пузырьки с зельями, взял в руку волшебную палочку и покинул своё временное жилище, не забыв наложить на него все полагающиеся чары, делавшие его невидимым и недоступным для проникновения посторонних.

Как только Луна увидела на ободке своего галлеона вопрос о палатке, она поняла, что задумал Северус – и сердце её радостно затрепетало. Конечно, палатка, оставшаяся от прошлогодней экспедиции, сохранилась у них с отцом. Не могли же они избавиться от такой нужной вещи! Луна знала, что почти всё снаряжение, которое они брали с собой прошлым летом, свалено кучей на чердаке. Нужно было лишь придумать повод, чтобы подняться туда и найти то, что нужно. Луна задумалась. Что из лежащих на чердаке вещей могло бы ей сейчас понадобиться?

– Папа, ты не помнишь, куда могли подеваться мои старые краски? Ну, те, которые были у меня раньше, до того, как ты подарил мне новые?

Луна заглянула в комнату к отцу, который что-то увлечённо мастерил, склонившись над верстаком. Ксенофилиус поднял голову и рассеянно взглянул на дочь, хотя глаза его, казалось, смотрели сквозь неё, будто разглядывали нечто, видимое за её спиной, по неведомым причинам вдруг ставшей прозрачной.

– Не помню, капелька, – он наконец уловил суть вопроса. – Кажется, я убрал их на чердак. Или ты сама их туда убрала…

– Спасибо, папа, – Луна улыбнулась отцу. – Сейчас посмотрю.

Луна знала, что старые краски хранились в её шкафу, в самом нижнем ящике. Зато повод залезть на чердак был найден. Луна быстро взбежала наверх по винтовой лестнице и толкнула маленькую дверцу, которая подалась с большим трудом, издав отчаянный скрип.

Луна вошла внутрь, осветила помещение Люмосом своей волшебной палочки и огляделась по сторонам. Чердак Лавгудов представлял собой весьма живописное зрелище. Там было собрано множество самых разных вещей, назначение которых не всегда было понятно даже хозяевам. Сюда отправлялась не только старая, отслужившая свой срок посуда и одежда, но и материальное воплощение беспокойной научной мысли и богатой фантазии Ксенофилиуса – различные приборы и приспособления, которые он неустанно придумывал не реже раза в месяц. Многие из этих устройств находили применение в домашнем хозяйстве Лавгудов, некоторые Ксенофилиусу даже удавалось запатентовать и успешно продавать, рекламируя их на страницах «Придиры». Но было много и таких, которые заканчивали свою жизнь на чердаке этого странного цилиндрического дома на холме, всё больше загромождая его и грозя в будущем полностью перекрыть доступ в это хозяйственное помещение.

Вещи, которые они с папой брали в экспедицию, Луна нашла быстро. Все они были свалены в кучу недалеко от входа, так что разгребать завалы хлама, добираясь до своей цели, Луне не пришлось. Палатка, тщательно упакованная в чехол, лежала в самом верху этой кучи. Луна расстегнула чехол, убедилась в том, что это действительно то, что она искала. Запаковав её обратно, Луна уменьшила свёрток, применив к нему заклинание Редуцио, которому Северус обучил её давным-давно… Кажется, что это было в прошлой жизни, когда она лишь смотрела на него влюблёнными глазами, а он… Он всеми силами старался подавить свой интерес к студентке, которую все считали «полоумной». Луна задумалась, вспоминая их тогдашние встречи. Что они говорили друг другу, как смотрели друг на друга, что чувствовали… Мечты унесли её далеко-далеко. Луна будто вновь проживала все этапы их с Северусом сближения – и на душе у неё становилось всё теплее, пока её не захватила и не унесла с собой горячая волна нежности к нему. Луне так захотелось обнять Сееверуса – сейчас же, немедленно… Прижаться к его прохладной бледной коже, ощутить под ладонями, как напрягается и подрагивает его сухощавое тело… Луна почти физически ощутила Северуса рядом, в своих объятиях – обнажённого, нетерпеливого, старающегося изо всех сил обуздать это нетерпение, которое выдавал крепко прижатый к её животу тугой и горячий пенис…

Луна закусила губу, едва не застонав. Мерлин, как же она соскучилась по Северусу! Схватив уменьшенную до размеров флакона с зельем палатку, Луна сунула её в карман и покинула чердак, потушив свет на кончике волшебной палочки и дав себе обещание обязательно вернуться сюда снова, чтобы порыться в этой куче интереснейших вещей.

Вернувшись в свою комнату, Луна написала на ребре своего галлеона: «Нашла». Когда на ребре монетки появилась надпись: «Захвати с собой сегодня ночью», сердце Луны бешено заколотилось. Значит, они и вправду увидятся сегодня! «В котором часу?» – когда Луна писала это, рука её слегка подрагивала.

«В час. У ручья».

«Хорошо».

Написав это, Луна чуть не умерла от радости. Сжав в кулаке заветный галлеон, Луна закружилась по комнате, не помня себя от счастья. Она увидит Северуса! Сегодня ночью она сможет обнять его! Она прижмётся к нему, вдохнёт его запах, почувствует его губы на своих губах… Мерлин всемогущий, только бы ему ничего не помешало! И только бы папа уснул вовремя. И только бы… только бы…

Сколько же разных страхов и неожиданностей могло помешать их свиданию! Сидя в своей комнате, Луна по несколько раз представила их все, прокрутила в голове любые сценарии событий, препятствующих их встрече. Нет, так не пойдёт. Луна отправилась к ручью и хорошенько осмотрела место, которое и без того знала до мельчайших подробностей. Вот здесь она поставит палатку. А вот тут Северус пройдёт с палочкой в руках, ограждая их убежище защитными заклинаниями… «И заглушающими», – предусмотрительно подумала Луна, вспомнив, как она не могла сдерживать громкий крик, когда язык Северуса ласкал её самое чувствительное место. Только бы им ничто не помешало… Ничто и никто…

Самым трудным для Луны оказалось пережить ужин и ничем не выдать своего возбуждения. Луне стоило неимоверных усилий изображать своё обычное спокойствие, чтобы папа ничего не заподозрил. К счастью, Ксенофилиус весь вечер увлечённо рассказывал о своём новом изобретении и о том, какие трудности ему пришлось преодолеть, чтобы конструкция наконец-таки заработала. Луна поддакивала, кивала, всеми силами изображая заинтересованность и испытывая стыд оттого, что ей в который раз приходится притворяться и быть неискренней. Луне очень хотелось, как раньше, проявить неподдельный интерес к работе отца, но сейчас она не могла думать ни о чём, кроме предстоящего свидания. Чувство вины усиливало тяжесть на сердце и увеличивало нервное напряжение. Не в силах больше выносить эту пытку, Луна отправилась к себе в комнату. Папа не спросил, нашла ли она краски. Значит, скорее всего, он даже не вспомнит, что Луна собиралась сходить на чердак. Это было хорошо. Про палатку он не вспоминал с прошлого лета. Это давало Луне надежду, что он не заметит отсутствия палатки, даже если случайно забредёт на чердак.

Поднявшись к себе, Луна достала краски, кисти и принялась за рисование, надеясь таким образом сократить томительные часы ожидания. Когда она рисовала, время всегда пролетало незаметно. Так случилось и на этот раз. Закончив очередной портрет Северуса, начатый ею три дня назад, Луна взглянула на часы. Они показывали половину первого. Луна сложила рисовальные принадлежности в стол, спрятала в шкаф портрет, накинула на плечи мантию и нащупала в кармане уменьшенную палатку.

Погасив в комнате свет, Луна осторожно выглянула наружу. В доме было тихо. Из комнаты отца доносилось невнятное сопение. Луна начала медленно спускаться по винтовой лестнице, моля только об одном – чтобы ступеньки не скрипели. Впрочем, когда папа засыпал, он не обращал внимания ни на какие посторонние звуки. Так что вряд ли он услышал лёгкие шаги спускающейся по лестнице Луны и тихий звук открываемой и вновь закрывшейся двери.

Луна осторожно вышла на крыльцо, быстро спустилась с него и бегом бросилась по знакомой дорожке вниз, к ручью. Дорогу ей освещали две луны – тонкий серпик посредине неба и яркий серебристый круг над крышей дома, построенного в виде цилиндра.

Запыхавшаяся Луна остановилась на границе зарослей кустарника на берегу ручья. Сюда не достигал свет от двух лун. Тень от листвы была густой и плотной. Луна зажгла огонёк на кончике волшебной палочки и спустилась к ручью, освещая себе дорогу во тьме, становившейся всё более непроницаемой.

Достигнув поляны на берегу ручья, Луна достала из кармана палатку, коснулась её палочкой и произнесла: