Текст книги "Побочный эффект (СИ)"

Автор книги: Miss Doe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 82 страниц)

Сивилла развела руками, словно приглашала полюбоваться на своё жалкое положение. Из-под очков по её щекам потекли пьяные слёзы. Снейп брезгливо поморщился.

– Сама виновата, – зло бросил он, – из-за твоих пророчеств одни неприятности. Ещё неизвестно, правдивы они или это всё такая же чушь, какую ты вдалбливаешь студентам на уроках.

– Чт-то?! – Сивилла возмущённо икнула, обдав Снейпа усиленной порцией перегара. – Да как ты… Как ты с-смеешь? А кто побежал передавать Сам-Знаешь-Кому моё пророчество? Если сомневался в его правдивости…

В полутьме коридора невозможно было разглядеть смертельную бледность, покрывшую лицо Снейпа. Он приблизился к Трелони, привалившейся спиной к стене и сжавшейся от испуга, навис над ней и прохрипел страшным надтреснутым голосом:

– Заткнись. Если бы не ты и не твоё пророчество… Она была бы жива. Все были бы живы. Убирайся. Убирайся к себе и умолкни навсегда. Слышишь?

Сивилла в ужасе смотрела снизу-вверх на это страшное, бледное лицо, на горящие глаза и чуть приподнятую в хищном оскале верхнюю губу, и хмель стремительно выветривался из неё. Она хватала ртом воздух, пытаясь что-то сказать, но из её горла вырывались лишь странные нечленораздельные звуки. Пытаясь вжаться в стену, Сивилла лишь медленно сползала по ней вниз. Когда её ноги всё– таки подкосились, и она тихо осела на пол, Снейп пришёл в себя. Он почувствовал, как кровь медленно отливает от бешено колотящегося сердца и возвращается к щекам, к онемевшим пальцам, как пульсирует в висках…

Постепенно выпрямляясь, Снейп продолжал смотреть на сидящую у его ног провидицу. Ненависть в его взгляде постепенно сменялась брезгливостью, а та, в свою очередь, обычным холодным презрением. Резко развернувшись на каблуках, Снейп направился обратно, в тот конец коридора, откуда только что пришёл.

– Грим! – хриплый вскрик Сивиллы, как толчок в спину, заставил его замереть на месте и стремительно развернуться к ней лицом. – Я видела на дне своей чашки Грима! Сегодня кто-то умрёт.

– Замолчи! – голос Снейпа прозвучал, пожалуй, слишком резко. Неужели его напугали бредни этой жалкой пьянчужки?

– Говорю тебе, Северус! Сегодня кто-то должен умереть, – Сивилла издала носом непонятный хлюпающий звук, пытаясь подняться на ноги, при этом путаясь в многочисленных шалях и позвякивая браслетами, чем ещё сильнее раздражала Снейпа.

– Дура, – тихо и зло бросил Снейп, не делая попыток ей помочь. – Ты всегда видишь Грима. К счастью, когда ты под хересом, твои пророчества не сбываются.

И, сделав свой коронный разворот, при котором мантия у него за спиной вздувалась парусом, а после медленно оседала, окутывая его высокую тощую фигуру эффектными складками, Снейп быстрым шагом покинул злосчастный коридор.

«Я видела Грима. Сегодня кто-то умрёт». Слова этой пьяницы засели у него в голове, точно гвоздь, вбиваемый прямиком в мозг. Каждый шаг, как удар молота: «Сегодня кто-то умрёт. Сегодня кто-то умрёт». И как ни старался Снейп уговорить себя, что это всего лишь обычный алкогольный бред отъявленной неудачницы, в душе он точно знал, чувствовал – это правда. Сегодня действительно кто-то умрёт. Вот только кто? Только бы не…

Снейп нёсся по пустынным ночным коридорам Хогвартса, стараясь усталостью изгнать из своей головы навязчивые мысли. Но они неотвязно следовали за ним по пятам, не отпуская ни на секунду. Прочёсывая этаж за этажом, Снейп тщетно ругал самого себя и приказывал прекратить эту позорную панику. Но с каждым шагом в нём росла уверенность. Сегодня кто-то умрёт.

Время давно перевалило за полночь. Снейп продолжал ночной обход замка, но уже в обратном порядке – сверху вниз. Спустившись на второй этаж, он внезапно услышал голоса, доносившиеся снизу, из холла перед Большим залом. Судя по тому, что до возникновения этих голосов Снейп не слышал ни стука открывающейся входной двери, ни звука шагов, люди в холле появились там внезапно. Аппарировать на территории Хогвартса невозможно. Значит… Значит, люди попали в замок, используя портал. А портал, который позволяет оказаться внутри замка, мог изготовить только один человек – Дамблдор.

Снейп бросился к лестнице, ведущей на первый этаж. Остановившись на площадке перед последним пролётом, Снейп вгляделся в кучку людей, поднимающихся на ноги и неуверенно ощупывающих себя посреди холла. Двое взрослых и пятеро детей, среди которых не было ни Дамблдора, ни Поттера.

Сбежав по лестнице вниз, Снейп стремительно подошёл к прибывшим. Хвала Мерлину, Лавгуд здесь. Снейпу было некогда копаться в себе и заострять внимание на том облегчении, с каким он встретил этот факт. Его первыми словами, обращёнными ко всем и ни к кому были:

– Где Поттер?

Ему ответил Кингсли, державший на руках Грейнджер, которая, судя по всему, была без сознания:

– Дамблдор сказал, что отправил его в свой кабинет. Думаю, он сейчас там. А сам Дамблдор обещал прибыть через полчаса.

Снейп почувствовал, как страшное напряжение этой ночи постепенно отпускает его. Поттер и Лавгуд живы и, судя по всему, не слишком пострадали. Остальные выглядят похуже, но это поправимо. Поппи своё дело знает. Снейп достал из кармана волшебную палочку и наколдовал носилки, на которые Кингсли опустил бесчувственное тело Грейнджер. Муди последовал его примеру и тоже наколдовал носилки.

– Ложитесь, мисс, – обратился он к Джинни.

– Зачем? – воспротивилась та. – Я и сама дойду.

В доказательство своей правоты она сделала шаг и тут же, вскрикнув, чуть не свалилась на пол, ощутив острую боль в лодыжке. Грозный Глаз подхватил девочку и опустил на носилки со словами:

– Геройствовать нужно, когда в этом есть необходимость, мисс. Геройство без надобности – это глупость.

Джинни надулась, но послушно улеглась на носилки, не зная, что возразить опытному аврору.

В этот момент Рон, долго приходивший в себя после довольно неприятного путешествия, снова глупо хихикнул, пошатываясь на нетвёрдых ногах:

– О, глядите-ка… Это же Снейп. Хе-хе… Сальноволосый слизеринский ублюдок. Хе-хе… Гигантский нетопырь… Хи-хи-хи…

Вид у Уизли при этом был совершенно идиотский, из чего Снейп сразу сделал вывод, что мальчишка пострадал довольно сильно. Поэтому он молча сжал зубы, бросив на Рона испепеляющий взгляд. Однако смертельная бледность, покрывавшая его лицо, слишком уж явно свидетельствовала о клокотавшей в нём ярости.

– Господин профессор, – услышал он слева от себя знакомый тихий голос и, повернув голову, встретился с серебристо-серыми глазами, которые сейчас казались затуманенными. Но даже сквозь эту пелену Снейп ясно различил светящееся в них сочувствие, такое неуместное и раздражающее.

– Не сердитесь на Рона, господин профессор. Он сейчас всё время такой. В него попало какое-то непонятное заклятие, вот он и не соображает, что несёт.

Снейп видел, что каждое последующее слово давалось девчонке всё труднее. Её пошатывало, а взгляд становился всё более тусклым. Снейп едва успел подхватить Луну под мышки в тот момент, когда ноги её подкосились, и она едва не рухнула на пол. Он почувствовал, как тело девочки обмякло в его руках, по нему пробежало нечто вроде судороги, и вдруг её стошнило на пол и частично на его мантию.

– Странно, – проворчал Муди, наколдовав ещё одни носилки. – Я ведь убрал у неё симптомы сотрясения мозга.

– Скорее всего, это Портальная болезнь, – процедил сквозь зубы Снейп, укладывая Луну на носилки. Выпрямившись, он быстро очистил одежду Луны, свою мантию, а также пол от содержимого её желудка.

– Хе-хе-хе… Полоумная Лавгуд обблевалась, – подал голос Рон.

Снейп свирепо глянул на него. Но этот взгляд не возымел на Уизли ни малейшего действия. Мальчишка и впрямь был невменяем.

– Лонгботтом, вы сможете довести его до лазарета? – Снейп не считал нужным скрывать свою злость.

– Да, гозбодин бробессор, – прогнусавил Невилл. Снейп с интересом взглянул на него. По всей видимости, у мальчишки был сломан нос.

Лонгботтом закинул руку Рона к себе на плечо, обнял его за талию и осторожно повёл к лестнице, ведущей в больничное крыло. Хвала Мерлину, замок, как существо мыслящее, сейчас не перемещал лестницы в разных непредсказуемых направлениях. Он будто замер и напрягся, понимая, что дети нуждаются в медицинской помощи, и как можно скорее.

Взрослые волшебники подняли носилки в воздух и осторожно направили их в сторону лазарета. Впереди шёл Кингсли с неподвижно лежащей на носилках Гермионой, за ним Муди, транспортирующий Джинни. Замыкал процессию Снейп, перемещавший носилки с Луной. Девчонка лежала, глядя в потолок широко раскрытыми, как ему казалось, ничего не видящими глазами. В какой-то момент Снейпу вдруг почудилось, что глаза эти наполнились слезами. Вдруг девчонка неожиданно резко села, отчего Снейп чуть не уронил носилки, и уставилась на него своими огромными выпуклыми глазищами, действительно блестевшими от слёз.

– Простите меня, господин профессор, – быстрой скороговоркой заговорила Луна. – Мне так стыдно, что я… Я не хотела вас… Простите меня, пожалуйста.

С этими словами Луна одной рукой схватила Снейпа за кисть, накрыв её сверху второй рукой. Снейп вздрогнул. Он не привык к прикосновениям. Он никогда ни с кем не здоровался за руку. Он исключил любую возможность случайных касаний собственного тела кем бы то ни было, постоянно держа необходимую дистанцию между собой и всеми остальными людьми. Никто не был с ним настолько близок, чтобы иметь возможность прикоснуться к нему. Девчонка нарушила очерченные им границы, и это повергло Снейпа не в ярость, как он мог бы предположить, но в смятение. Она держала его руку в своих маленьких ладошках и умоляюще заглядывала в его глаза. А он замер, словно громом поражённый, не в силах ни сдвинуться с места, ни произнести ни звука. Горло сдавила судорога, а тяжкие удары сердца отдавались гулом крови в ушах и болью в висках. Мерлин всемогущий, да что же это с ним?! Отчего он застыл, словно в него угодило Оглушающее заклятие? Ведь это всего лишь девчонка… Маленькая девчонка, которая только что заблевала ему мантию и теперь просит за это прощение. Тогда почему он не в состоянии вырвать свою руку из этих тёплых крепких ладошек?

А Лавгуд, кажется, пострадала ещё сильнее, чем Уизли. Иначе чем объяснить, что она медленно наклонилась вперёд и, не выпуская его руки, прислонилась к ней лбом, а после щекой? Снейп вздрогнул, кожей ощутив нежную мягкость её щеки, а чуть погодя – влагу на тыльной стороне ладони. Палочка в его руке дрогнула, и носилки тяжело грохнулись на пол. Сидя на полу, девчонка, тем не менее, продолжала цепляться за его руку. Но Снейп уже пришёл в себя.

Взмахом волшебной палочки он резко вздёрнул носилки с сидящей на них Луной в воздух и посмотрел в спину шедшего впереди Муди. Не стал ли тот свидетелем его позора? Но Муди был сосредоточен на том, чтобы не уронить свою ношу и на звук позади себя не оглянулся.

Снейп резко вырвал руку из вцепившихся в неё пальцев и злобно прошипел:

– Успокойтесь, Лавгуд. Учитывая ваше состояние, я готов оставить без внимания этот неприятный инцидент. При условии, что вы не помешаете мне доставить вас в больничное крыло и постараетесь не делать из случившегося драму. Извольте улечься и лежать спокойно.

Луна сникла и покорно опустилась на носилки, стараясь не смотреть Снейпу в глаза. Тот так же старательно избегал смотреть на девчонку. Интересно, заметила она его смятение? Дракклово дерьмо! Во что он превратился? Как мог так распуститься? Неужели он не в состоянии держать себя в руках, когда опасность угрожает какой-то сумасшедшей малявке? Драккл бы побрал эту дуру Трелони с её предсказаниями! И его вместе с нею, раз уж он настолько глуп, что поверил ей и довёл себя до такого состояния!

Пока Снейп находился рядом с Луной, все её чувства были обострены до предела. Каждой клеточкой своего тела она ощущала его присутствие. Кажется, ледяной холод его пальцев навсегда отпечатался в её памяти… И это была не память мозга. Кажется, всё случившееся было вырезано у неё на сердце. Неужели она, Луна, решилась на такое? Она посмела схватить его за руку и прижаться к ней лбом, а после щекой? Невероятно… И это после того, как она испортила его мантию!

Воспоминания об этом инциденте неприятно резанули сознание Луны. Что она наделала? Теперь ему всегда будет противно думать о ней! Всякий раз он с брезгливостью станет вспоминать, как она… Луна вздохнула. И после этого она ещё имела наглость прикасаться к его руке!

Луна старалась не смотреть на идущего рядом с её носилками Снейпа. Она чувствовала, что ему тоже не по себе, но поднять на него взгляд и проверить это ощущение девочка не решалась.

Они вошли в лазарет. Поскольку Снейп с Луной замыкали шествие, она не могла видеть того, что делается впереди. Судя по всему, разбуженная мадам Помфри выбежала из своей комнаты и повела всех в зал с пустовавшими сейчас больничными койками.

– Укладывайте их, – скомандовала она, махнув рукой в сторону ближайших кроватей и быстрым взглядом окинула всех пострадавших, пытаясь на глаз оценить тяжесть состояния каждого из них. И первым делом направилась к так и не пришедшей в сознание Гермионе.

Снейп остановил носилки у одной из свободных коек. Луна самостоятельно поднялась с них и осторожно уселась на краешке кровати. Спина побаливала, но Луна не обращала на это внимания. Немного кружилась голова, но уже не тошнило. Она виновато взглянула снизу-вверх на профессора, который уже дематериализовал носилки и, по всей видимости, собирался как можно скорее покинуть больничное крыло. Луне показалось, что ему хотелось побыстрее отделаться от неё, и она снова мысленно упрекнула себя за несдержанность и навязчивость. Она чувствовала, что её прикосновения оказали на Снейпа какое-то странное действие, и ей казалось, что они были ему неприятны.

– Господин профессор, – тихонько позвала Луна уже готового повернуться к ней спиной Снейпа.

Тот застыл, чуть склонив голову набок, выжидательно глядя на неё с выражением лёгкой иронии на лице.

– Простите меня, господин профессор, – она подняла глаза и посмотрела прямо на него.

От этого взгляда в душе Снейпа что-то дрогнуло. Но лицо его осталось по-прежнему бесстрастным.

– Разумеется, мисс Лавгуд. Я прощаю вам этот досадный инцидент с моей мантией, тем более что его последствия легко решились с помощью Очищающего заклинания, – чуть насмешливо произнёс Снейп. – Не думаю, что вы сделали это нарочно, чтобы досадить мне.

Луна набрала в грудь воздуха, чтобы воскликнуть, что вовсе не за это просит у него прощения. Но его ироничный тон, эта лёгкая усмешка в слегка приподнятом уголке рта заставили её сникнуть и замолчать. Конечно, он понял, за что она просит прощения. Но явно не горит желанием развивать эту тему.

– А теперь извольте лечь и дождаться, когда мадам Помфри окажет вам необходимую медицинскую помощь.

С этими словами Снейп резко развернулся и быстрым шагом направился к выходу, не дожидаясь, пока Луна выполнит его указание. Это было похоже на бегство. Он больше не мог оставаться рядом с девчонкой и выносить виновато-доверчивый взгляд её широко распахнутых ему навстречу глаз.

Проходя мимо кровати Грейнджер, он заметил, что мадам Помфри удалось привести её в чувство. Глаза Гермионы были по-прежнему закрыты, но теперь она тихо стонала, в то время как целительница делала над её грудью пассы волшебной палочкой и шептала заклинания. Бросив беглый взгляд на остальных участников героического рейда по спасению Блэка из лап Волдеморта и убедившись, что их состояние не ухудшилось, Снейп покинул больничную палату, предоставив мадам Помфри беспрепятственно заниматься своими прямыми обязанностями. В её умениях и квалификации он не сомневался, а потому мог со спокойной душой оставить пострадавших на её попечение.

Проводив взглядом удаляющуюся фигуру в чёрной мантии, Луна улеглась на кровать. Только теперь девочка почувствовала, насколько она устала. С уходом профессора все её чувства вдруг как-то сразу притупились, стали нечёткими и невнятными. Луна внезапно почувствовала себя рыбой, находящейся внутри аквариума. Всё окружавшее её воспринималось будто сквозь толщу воды. Очертания предметов были размытыми, звуки неясными, словно доносившимися откуда-то издалека. Луне стало казаться, будто всё, что она видит вокруг, происходит не с ней. А события минувшей ночи виделись далёкими и совершенно неправдоподобными. И тоже происходившими не с ней. Как будто кто-то читал ей книжку о девочке, отправившейся вместе со своими друзьями в Министерство магии. Мысли Луны медленно шевелились в прозрачной вязкой жидкости, заполнившей её сознание, то плавно поднимаясь к поверхности, то опускаясь на дно этого странного аквариума. Одной из этих мыслей была: «Надо записать всё, что произошло, чтобы ничего не забыть рассказать папе». Но и эта мысль была вялой и не побуждала к действию.

Луна не заметила, как мадам Помфри привела в чувство Гермиону, после чего подошла к Рону и, осмотрев раны на его руках, смазала их каким-то снадобьем. Луна не знала, было ли ему больно, но он продолжал время от времени тихонько хихикать. Очевидно, действие заклятия не проходило до сих пор.

Отойдя от Рона, мадам Помфри занялась Джинни и её сломанной ногой. Следующим её пациентом оказался Невилл. После него целительница подошла к Луне, решив, видимо, оставить Рона напоследок.

– Что у вас болит, мисс?

Луна пошевелилась, прислушиваясь к ощущениям в своём теле.

– Спина немного, – ответила она.

– Вы помните, что с вами произошло? – продолжила опрос мадам Помфри.

– В меня попало какое-то заклятие, – Луна напрягла память, что далось ей с большим трудом. – Кажется, оно подбросило меня в воздух. Потом я упала на стол… И, наверное, потеряла сознание.

– Она проехалась по этому столу и грохнулась с него на пол, – подал голос Невилл, лежавший на соседней кровати.

– Ударилась спиной и головой? – уточнила у него мадам Помфри.

– Да, – подтвердил тот.

Мадам Помфри тут же наколдовала ширму, отделившую Луну от остальных пациентов.

– Сможете сами раздеться? – спросила она Луну.

Та неуверенно кивнула. Вставать с кровати не хотелось, но девочка медленно поднялась и с усилием принялась расстёгивать мантию. Целительница помогла Луне раздеться и, уложив её на живот, долго обследовала спину, постоянно спрашивая: «Тут болит?», «А тут?»

– Хвала Мерлину, это всего лишь сильный ушиб, – изрекла она наконец свой вердикт, после чего призвала коробочку с целительной мазью и натёрла ею спину девочки.

Луна почувствовала лёгкое приятное покалывание по всей спине. Тепло разливалось по всему её уставшему телу, укачивало и убаюкивало.

Целительница шептала ещё какие-то заклинания, направив волшебную палочку на голову Луны, но этот момент виделся ей уже вовсе размытым. Призвав с помощью Акцио флакончик зелья Сна без сновидений, мадам Помфри наколдовала три стакана с водой, накапала в каждый по несколько капель снадобья и дала выпить его Луне, Невиллу и Джинни. По всей видимости, Гермиона выпила это зелье раньше, потому что сейчас она спала спокойным безмятежным сном. Впрочем, Луна этого не заметила, как не заметила и тихонько лежавшего на кровати Рона, блаженно улыбавшегося, глядя в потолок. Мадам Помфри занялась им сразу после того, как все остальные её пациенты уснули. С этим парнем ей ещё предстояло повозиться – такие заклятья быстро не лечатся.

Комментарий к Глава 22 https://sun1-25.userapi.com/sSjD4ZKlyAPO8PsGRSoHDfJ0VEhUV9leDe9Qgg/iznlPxaC4uw.jpg

https://sun1-95.userapi.com/DH2hR88bgG5QfN-4J0sgIdF6WMG48rWQ-mGekg/-evp5ayY1dE.jpg

====== Глава 23 ======

EvanescenceThe In-Between (Piano Solo)

EvanescenceEven In Death (Piano Cover)

ApocalypticaS.O.S (Anything But Love) (Instrumental)

Apocalyptica feat. Brent SmithNot Strong Enough

Выйдя в коридор, Снейп застал там ожидавших его Аластора и Кингсли.

– Никто кроме детей не пострадал? – мрачно поинтересовался Снейп.

– Тонкс, – лаконично ответил Кингсли. – Люпин отправился с ней в Мунго.

В голосе Кингсли звучала явная недосказанность. Снейп, сложив руки на груди, молча ждал продолжения.

– И ещё… – Кингсли судорожно сглотнул. – Погиб Сириус.

Ни один мускул не дрогнул на лице Снейпа. Ни одним движением он не выдал своей реакции на это известие. Оставаясь в прежней позе, со сложенными на груди руками, Снейп чувствовал на себе пристальный взгляд Муди. Аластор буравил его обоими своими глазами, словно пытался докопаться до самых сокровенных, наиболее тщательно скрываемых мыслей Снейпа.

– Как это случилось? – холодно поинтересовался Снейп.

– Он сражался с Беллатрикс, когда все остальные Упивающиеся прекратили сопротивление, – в полутьме коридора густой приглушённый бас Кингсли звучал как-то особенно трагично. – Её заклятие ударило его в грудь. И он упал за арку смерти.

Снейп молчал, лишь желваки слегка вздувались на его желтоватых скулах.

– Что скажешь, Снейп? – вкрадчиво спросил Муди. – Тебя не слишком огорчает эта смерть?

Северус медленно повернулся к нему и смерил холодным бесстрастным взглядом:

– Не могу сказать, что безутешно скорблю. И что сожалею о потере члена организации. В Ордене не было более бесполезного человека, чем Блэк.

– Он сражался, как герой! – взревел Муди.

– Не стоит так орать. Здесь всё же больница, – Снейп кивнул в сторону двери, ведущей в лазарет. – Это сражение оказалось единственным подвигом «героя», – он вложил в последнее слово весь свой сарказм. – Он не смог сделать ничего более полезного, чем эффектно умереть в первой же схватке от руки женщины. Очень красиво и очень глупо. Так по-гриффиндорски…

– Заткнись! – воскликнул Грозный Глаз, но уже гораздо тише. – Не смей порочить его имя своим мерзким змеиным языком! Ты всегда ненавидел его…

Снейп откинул назад голову и взглянул на Муди с нескрываемым презрением. Лёгкая усмешка искривила его рот:

– Да, мы с Блэком всегда были врагами. Он не был, что называется, приятным человеком. Поэтому я и не считаю нужным в данный момент кривляться, изображая скорбь. Прими это, как данность, Муди, и не пытайся прожечь на мне дыру своим грозным взглядом.

Аластор открыл было рот, чтобы сказать этому мерзавцу всё, что думает о нём. Он ни на кнат не верил скользкому слизеринскому гаду и не понимал, отчего Дамблдор так уверен, что Снейп не предатель. Но Кингсли остановил его, положив руку на плечо и произнеся тихим глуховатым голосом:

– Довольно препираться. Каждый из нас сделал в этой ситуации всё, что мог. Оставим личные оценки случившегося при себе. Идём, Аластор. Нам пора.

Бросив ещё один испепеляющий взгляд на Снейпа, Муди молча развернулся и направился к лестнице, ведущей вниз. Кингсли, не попрощавшись, последовал за ним. Снейп подождал, пока эти двое скрылись из виду и наконец позволил себе расслабиться.

Сейчас ему не нужно было следить за лицом. Он был один и мог позволить себе отпустить эмоции. Ему нужно было «переварить» это известие. Блэк погиб. Человек, из всех живущих на земле вызывавший в нём самое сильное чувство ненависти. Большее, чем Петтигрю – к тому Снейп, как ни старался, не мог вызвать настоящей, полноценной ненависти, испытывая лишь гадливость и презрение. Враг номер два, самый отвратительный после Поттера, отправился вслед за своим дружком. Рад ли он этому? Снейп прислушался к себе и не обнаружил в своём сердце радости. Чувство, которое он сейчас испытал, было скорее удовлетворением. Такие моменты возникают в жизни, как исключения из общего правила. Того правила, которое Снейп вывел для себя безоговорочно, раз и навсегда: «Жизнь – она вообще несправедлива». Приятные исключения, показывающие, что иногда жизнь всё-таки воздаёт по заслугам не только тем, кого невзлюбила с самого рождения, но и своим фаворитам, баловням, которых всегда одаривала слишком щедро и позволяла слишком многое.

Блэк… Самый близкий друг Поттера. А после того, как он женился на Лили – и её самый близкий друг. Она делилась с ним своими радостями и печалями. С ним, а не со Снейпом. Она доверяла Блэку. Ему, а не Снейпу… Наверняка писала ему письма…

Мысль о письмах будто окатила Снейпа кипятком. Она писала Блэку. А он – ей. Конечно, они переписывались. А значит, Блэк мог хранить у себя её письма. Письма Лили… И пусть они предназначались не ему, а Блэку. Но их писала ОНА. Вкладывала в строчки свою душу, свои эмоции. Он должен увидеть эти письма. Ему необходимо подержать их в руках, будто коснуться её. Сделать дорогой призрак хоть на толику более осязаемым. Прикоснуться к нему сердцем.

Снейп ринулся по коридору к лестнице, стремительно преодолел несколько пролётов, промчался по пустому холлу и выбежал за дверь. Небо на востоке медленно светлело. Снейп шагал к воротам, думая о том, что сейчас в особняке на площади Гриммо не должно быть никого из орденцев. Дамблдор наверняка уже у себя в кабинете, Люпин и Тонкс – в Сент-Мунго, Муди и Кингсли в Министерстве… В конце концов, дезиллюминационные чары помогут ему остаться незамеченным, если нелёгкая всё же занесёт кого-то из соратников на площадь Гриммо в столь неурочный час. Он ведь не собирается надолго задерживаться в родовом гнезде Блэков.

Оказавшись за воротами замка, Снейп аппарировал почти мгновенно. На площади Гриммо он сразу же наложил на себя чары невидимости и прошёл в дом. Процедура была привычной и отработанной до автоматизма. Всё было так же, как всегда. Всё, кроме одного – в доме не было Сириуса Блэка.

На пути в комнату своего погибшего врага Снейп не встретил ни одной живой души. Он не знал, куда подевался Кричер, но его это сейчас мало заботило. Мерзкий домовик не сможет увидеть его, а значит, можно не опасаться, что Кричер его выдаст. Портрет Вальбурги тоже вёл себя тихо. Интересно, как он отреагирует на известие о смерти наследника древнего чистокровного рода? Небось, старая ведьма обрадуется, что этот «позор семьи» больше не осквернит своим присутствием этот дом. К дракклу их всех! Этих заносчивых высокомерных тварей, считающих, что им всё позволено. К дракклу вместе с их пыльными, провонявшими плесенью родовыми гнёздами и с этой галереей уродливых ушастых голов на стене – мерзость какая!

Вот наконец спальня Блэка. Снейп вошёл туда, крадучись, будто опасался, что столкнётся с её хозяином. Но внутри было пусто, да и вся комната казалась нежилой, как будто владелец покинул её не сегодня, а несколько месяцев назад. Смятая постель выглядела весьма неряшливо. Под кроватью и в углу валялись пустые бутылки из-под пива вперемешку с тарой из-под огневиски. Снейп брезгливо поморщился и подошёл к письменному столу.

Выдвигая один ящик за другим, он методично пересматривал стопки бумаг, которых, впрочем, там было не так уж много. Не найдя ничего интересного, Снейп в задумчивости оглядел комнату. Где Блэк мог держать личную переписку? В чемодане, среди вещей?

Снейп заглянул под кровать. Там, на пыльном полу, среди грязных носков и бумажных упаковок от какой-то снеди, действительно стоял чемодан. Опустившись на колени, Снейп вытащил его и открыл с помощью нехитрого заклинания. Порывшись в немногочисленном барахле Блэка, он нащупал на дне небольшую связку пергаментов, перетянутых шнурком. Вот оно!

Дрожа от нетерпения, Снейп с помощью волшебной палочки развязал шнурок. Его тонкие пальцы лихорадочно перебирали листок за листком, отыскивая знакомый почерк. Вот, наконец-то! Одно-единственное письмо из всей пачки было написано почерком Лили. Всего два неполных листа, исписанных милыми дорогими каракулями. Из сложенного письма выскользнула колдография. Снейп подхватил её и сжал трясущимися пальцами. С колдографии ему улыбалось семейство Поттеров – счастливая, сияющая Лили, а рядом – Джеймс, державший на руках маленького Гарри.

Снейп долго смотрел на Лили, не в силах оторвать взгляд от её милого, такого любимого лица. Он трепетно прикоснулся к этому лицу кончиками пальцев. Горло сдавил спазм, и горячая влага подступила к глазам.

Стоя на коленях, Снейп задрожал всем телом и развернул пергамент. Прижавшись к нему лицом, Снейп вдыхал его запах, давясь от беззвучных рыданий. Наконец, совладав с собой, он начал читать, но слёзы мешали ему, застилали глаза и скатывались вниз по крючковатому носу.

Снейп заставил себя подняться. Он бережно спрятал письмо Лили у себя на груди под мантией, взглянул на колдографию, которую по-прежнему сжимал в руке и резко разорвал её пополам. Ту часть, на которой Поттер держал на руках сына, Снейп небрежно отбросил на пол. Клочок колдографии с улыбающейся Лили отправился под мантию вслед за письмом.

Захлопнув крышку чемодана, Снейп ногой запихнул его под кровать и стремительно покинул спальню. Не встретив на обратном пути ни одной живой души, он покинул особняк на площади Гриммо и аппарировал к воротам замка, когда поднявшееся уже довольно высоко над горами солнце золотило завитки на их кованой решётке.

Начинался новый день – обычный день преподавателя Хогвартса.

Это был, пожалуй, самый длинный день в жизни Снейпа. Он тянулся мучительно долго, и, казалось, ему не будет конца.

Завтрак в Большом зале прошёл в тревожном напряжении. Несколько пустующих мест за гриффиндорским столом невольно привлекали к себе внимание всех студентов и рождали в их головах невысказанные вопросы. В связи с этим отсутствие Амбридж за преподавательским столом вызывало вполне оправданные подозрения. Казалось, вся школа замерла, напряжённо ожидая, чем же всё это закончится.

Снейп с отвращением оттолкнул от себя тарелку с яичницей. Кусок не лез ему в горло, но вовсе не потому, что он разделял охватившее всех беспокойство. Его немного повеселило отсутствие Дамблдора за завтраком. Кажется, старик любит театральные паузы и эффектные появления не меньше Волдеморта. Видимо, ждёт, когда напряжение среди преподавателей и студентов достигнет апогея, чтобы внезапно появиться – тихо и скромно, тем самым вызвав особенно оглушительную реакцию.

Уроки в этот день проходили как попало. Ученики были невнимательны, даже те из них, кто в течение года не отличался расхлябанностью. Снейпу всё время приходилось следить, чтобы кто-нибудь из этих болванов не взорвал котёл или не приготовил нечто ядовитое, угрожающее жизни и здоровью всех присутствующих. Это немного отвлекало его, но в то же время злило невероятно.

Пергамент, исписанный милым почерком и обрывок колдографии всё это время находились в нагрудном кармане его сюртука и, казалось, прожигали насквозь ткань, опаляя тело. Мерлин, сколько же ему ещё терпеть! Терпеть и ждать, когда закончится этот невероятно, неправдоподобно длинный день, и спасительница-ночь, избавив его наконец от всех забот и обязанностей, позволит остаться наедине со своим сокровищем.