Текст книги "Побочный эффект (СИ)"

Автор книги: Miss Doe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 82 страниц)

Снейпа трясло, как в лихорадке. Он пытался сохранять контроль над своими инстинктами, но ему всё труднее удавалось держать их в узде. Снейп не предполагал, что руки любимой девушки, прикоснувшиеся к небольшой детали его тела, могут вызвать прилив такого дикого желания, которое будет почти невозможно сдержать. «Дисциплинируй ум! Очищай сознание! – передразнил он себя. – Ну и как? Получается?»

Всё его естество неудержимо рвалось к ней, к этой девочке, в которой сейчас сосредоточился весь мир. К единственному по-настоящему необходимому для него живому существу на Земле. Снейп опёрся коленом о кровать, обнял сидящую Луну и бережно уложил её на подушку. Он вновь принялся покрывать поцелуями её теперь уже полностью открытое тело, не встречая никаких препятствий и «заводясь» от этого всё сильнее. Хотя, наверное, сильнее уже невозможно. Казалось, что ему не удастся сдержать рвущееся наружу желание. Но Снейп хотел как можно лучше подготовить Луну, чтобы её возбуждение перевесило страх и возможные неприятные ощущения от его проникновения. Поэтому он страстно целовал её грудь, слегка покусывая соски, добиваясь от Луны тихих протяжных стонов – свидетельства того, что её желание нарастает. Он снова ласкал языком ту самую чувствительную точку, отчего Луна кричала в голос, пытаясь вновь оттолкнуть его голову и одновременно желая, чтобы эта сладкая пытка никогда не закончилась.

Наконец Снейп понял, что больше ему не выдержать. Тянуть дольше было невозможно. Ещё немного – и он просто опозорится перед ней, не сдержав своей страсти. Снейп подвинулся выше и поцеловал Луну в губы. Она ощутила на его губах пряный вкус – свой собственный вкус, вкус своего желания.

– Не бойся, – тихо, но властно сказал он, начиная медленно нащупывать членом вход в её девственное лоно, такое влажное и горячее от его ласк.

– Я не боюсь, – тихо ответила Луна, пошире разведя ноги и обхватывая руками его шею. – Я люблю тебя, Северус.

От этих слов Снейп вдруг почувствовал, будто какая-то огромная, древняя всеобъемлющая сила наполнила его тело необычайной мощью и лёгкостью. Ощущение походило на то, которое он испытывал в состоянии полёта. Ужас и уверенность, бешеный восторг от собственного всемогущества и свободы… Он нащупал её влажное от желания отверстие и стал медленно двигаться взад-вперёд, постепенно проникая вглубь и время от времени останавливаясь, чтобы уменьшить возбуждение несколькими глубокими вдохами и выдохами. Снейп внимательно следил за выражением лица Луны. Он готов был остановится при малейшей гримасе боли или неудовольствия. Но Луна смотрела на него своим удивительным серебристо-серым взглядом, обнимала за шею и… и всем телом подавалась вперёд, помогая ему проникнуть в себя! Ей хотелось этого – Снейп видел. И понимание того, что их желания взаимны, отзывалось в нём такой радостью, сдерживать которую было невозможно. Он забыл об осторожности, о том, что девушкам в такие моменты может быть больно. Он видел перед собой её сияющие глаза и чувствовал, как она помогает ему, сокращая мышцы внутри, чтобы поглубже втянуть в себя его член.

Движения Снейпа стали более быстрыми. Впрочем, он продолжал контролировать всё – и степень собственного желания, и выражение лица Луны. В какой-то момент он почувствовал, что сопротивление у неё внутри вдруг ослабло и его пенис легко, как по маслу, проскользнул очень глубоко. Луна сморщилась и слегка дёрнулась от боли. Снейп похолодел. Он всё-таки не смог быть аккуратным. Похотливая скотина! Но Луна вновь взглянула на него и прошептала:

– Всё в порядке, Северус. Не останавливайся. Я люблю тебя. И я хочу этого.

И тут Снейпа «отпустило». Он смог, наконец, перестать контролировать себя и полностью отдаться собственному желанию. От сознания, что его любят, что он необходим этой девочке, что она верит ему и впустила его не только в свою душу, но и доверила ему своё тело, от её сияющих глаз, от невероятного, потрясающего запаха, от её рвущегося ему навстречу желания что-то внутри него взорвалось и затопило горячей лавой, так долго копившейся в жерле спящего вулкана и вдруг выплеснувшейся наружу с силой, сметающей все прежние понятия и запреты. Он любит и любим, она готова отдать ему всё, вытерпеть ради него боль, сделать всё, чтобы ему было хорошо. С чем сравнить это ощущение полного слияния душ и тел?

Несколько резких, энергичных толчков – и Снейп почувствовал, как его горячее желание и напряжение изливается из него в её тело, которое с радостью и готовностью принимает это проявление страсти. Несколько содроганий – и Снейп почувствовал облегчение, а вместе с ним – способность воспринимать окружающую действительность. Крупные капли пота стекали по его лицу, по плечам, холодили спину. Кажется, они капали на лежавшую под ним девочку? Снейп попытался, опираясь на одну руку, другой смахнуть пот со лба. Нужно было поскорее слезать с неё. Но Луна крепко держала руками его шею и прижималась к нему всем телом. Неужели ей не противен его пот, капающий прямо на лицо?

Будто в ответ на этот немой вопрос, Луна коснулась ладонью его лица, провела по нему, стирая крупные капли со лба, со щеки, с шеи. Руки Северуса подогнулись, и он опустился на Луну, уткнувшись лицом в подушку рядом с её щекой, в надежде, что наволочка впитает влагу с его лица. Он чувствовал, как руки Луны ласково гладят его взмокшие слипшиеся волосы. Спина стала замерзать. Снейп приподнялся и легко извлёк из тела Луны свой успокоившийся член. Она вздохнула (с сожалением? Или ему показалось?) Снейп лёг рядом и невербальным заклинанием заставил лежавшее в стороне одеяло укрыть их обоих. Он обнял Луну, с удовольствием ощущая приятную расслабленность её податливого тела и прикрыл глаза. Хотелось спать, но Снейп понимал, что не имеет права уснуть. Луна явно ждала от него каких-то слов или действий, а у него сейчас не было сил ни на то, ни на другое. Слишком велико было блаженство и слишком сильна усталость от пережитого напряжения.

Снейп взял себя в руки, открыл глаза и посмотрел на профиль лежавшей на спине Луны. Она молча разглядывала потолок и, казалось, прислушивалась к чему-то в себе. При этом губ её время от времени касалась неясная робкая улыбка. Луна не выглядела расстроенной или подавленной. Но было ли ей хорошо? Не причинил ли он ей боль? Не вызвал ли отвращение? Спросить об этом напрямую означало выказать себя перед ней полным идиотом. А не спросить – значит, не узнать наверняка.

Снейп провёл рукой по её обнажённому телу под одеялом от впадинки под ключицей вниз до мягкой упругой груди, которую он слегка сжал, наслаждаясь ощущением, возникшим в ладони, и дальше по животу, остановившись на лобке, покрытом нежным пушком. Луна вздрогнула, как только его рука начала свой путь по её телу, повернулась к Северусу и обняла его за шею.

– Тебе больно? – спросил Снейп каким-то совершенно не своим, охрипшим голосом.

– Нет, что ты? – Луна энергично потрясла головой. – Мне хорошо.

Снейп пытливо взглянул на неё. Действительно ли ей хорошо? Судя по выражению лица – да.

– А тебе? – услышал он её вопрос.

Хорошо ли ему? Да ему никогда в жизни ещё не было так хорошо! Девчонка оказалась настоящей волшебницей, раз сумела подарить ему такие ощущения. И это было действительно похоже на чудо.

– Очень, – выдавил он из себя и придвинулся ближе, касаясь щекой её макушки.

Убирать руку с того места, на котором она сейчас покоилась, ужасно не хотелось. Поэтому он постарался вложить максимум чувства в прикосновение щекой к волосам, одновременно наслаждаясь их запахом, ставшим вдруг таким родным и необходимым.

Хотелось закрыть глаза и уснуть вот так, в обнимку с ней, ощущая близость её тела и уверенность, что в момент пробуждения она будет рядом. Но Снейп понимал, что это невозможно. Он и так получил от судьбы слишком щедрый подарок – подарок, которого он явно не заслуживал. Снейп взглянул на часы. Четыре утра. Скоро замок проснётся и для его девочки станет проблемой выбраться из подземелий. К тому же сокурсницы Луны должны увидеть её утром в спальне. Хотя… Официальная версия с подачи Дамблдора выглядит так: мисс Лавгуд провела ночь в больничном крыле после разговора в кабинете директора. В результате этого разговора выяснилось, что ничем предосудительным означенная мисс Лавгуд в обществе профессора Снейпа не занималась. А посему они оба получили официальное разрешение продолжать свои уроки, ни от кого не скрываясь. Драккл бы побрал этого старикана с его «официальным разрешением»! Значит, будет лучше, если прямо отсюда Луна отправится в лазарет, а уже из него – в Большой зал. То есть, в их распоряжении ещё есть час или полтора, чтобы побыть вместе, после чего он отведёт её в больничное крыло, разумеется, скрыв обоих Чарами невидимости.

Снейп повернулся на бок и крепче обнял Луну. Та изо всех сил прижалась к нему. Рука Снейпа сжала её ягодицу. Прикосновение её груди, живота, лобка к его телу вызвали у Снейпа новую волну возбуждения. Он почувствовал, как его член шевельнулся, наливаясь вновь возникающим желанием. «Возьми себя в руки! – приказал он себе. – У неё сейчас там рана. Ты не причинишь ей боль». В это время Луна виновато вздохнула и прошептала:

– Северус… Мне нужно в туалет.

Снейп с сожалением поднялся с кровати, давая Луне возможность подвинуться на край. Он накинул халат, висевший на стуле и взглянул на то, как невольно поморщилась Луна, севшая в постели. Она тут же изменила позу, повернувшись на бок, а после на живот и уже в таком положении спустила ноги на пол. Заметив, что она испытывает явный дискомфорт, Снейп ощутил чувство вины – ведь именно себя считал его причиной. И всё же он не смог не полюбоваться на её худенькое обнажённое тело, отчего его член под халатом властно напомнил о себе. Голос совести никак не мог побороть зов плоти – зов, долгое время беспощадно подавляемый.

Мысленно обозвав себя животным, Снейп с удовольствие проследил, как Луна, не спросив разрешения, подняла с пола его рубашку и завернулась в неё. Снейп проводил её до дверей туалета, показав заодно и вход в ванную комнату. Он отметил, что походка у Луны стала несколько неуклюжей, словно что-то находилось у неё между бёдер и мешало ходьбе.

Вернувшись в спальню, Снейп взглянул на скомканную постель. На простыни красовалось пятно его спермы с вкраплениями крови. Значит, действительно у неё в том месте рана, которая причиняет боль. Или, по крайней мере, неудобства. Снейп отправился к шкафу с зельями и извлёк оттуда флаконы с Рябиновым отваром, Укрепляющим раствором и баночку с ранозаживляющей мазью на основе настойки растопырника, которую он когда-то изобрёл для себя, и которая не раз помогала ему быстро залечить раны любого происхождения, разумеется, за исключением душевных.

Приведя в порядок постель с помощью очищающего заклинания, Снейп решил, что оденется позже, после душа, который девчонка должна же будет когда-нибудь освободить. Он прислушался к плеску воды, представил себе, как горячие струи обнимают её нежное тело и закусил губу, чтобы не застонать. Какого драккла? Он – взрослый мужчина, а ведёт себя, как озабоченный подросток, впервые попробовавший настоящий секс и теперь жаждущий повторения буквально каждые полчаса. Он не был таким в юности… Что же с ним происходит сейчас? Член под его халатом встал намертво, причиняя дискомфорт, граничащий с болью. Снять напряжение не было никакой возможности – Луна могла вернуться в любой момент, и ему вовсе не хотелось, чтобы она застала его за столь «интересным» занятием. Снейп сидел в кресле, откинувшись на спинку, сжав кулаки и ожидая, когда же, наконец, освободится душ.

Шум воды вскоре стих. Но ему пришлось прождать ещё долгие десять минут, показавшиеся бесконечными, прежде чем Луна появилась на пороге спальни, по-прежнему закутанная в его рубашку, которую она плотно обмотала вокруг тела и придерживала рукой, чтобы та не распахнулась. Волосы у Луны были влажными, и часть этой влаги впиталась в рубашку, плотно облегавшую тело и особенно чётко и явственно подчёркивавшую все его изгибы и выпуклости. Заметив взгляд, которым встретил её Снейп, Луна подошла к нему медленной, не совсем уверенной походкой и остановилась напротив. Взгляд её был слегка затуманен, по губам бродила нежная мечтательная улыбка.

– Мисс Лавгуд… – голос не повиновался, и Снейпу пришлось прокашляться, прежде чем он сумел придать ему выражение, хотя бы отдалённо похожее на недовольство или сарказм. – Советую вам переодеться. Иначе я могу не сдержать себя. А повторный секс вам сейчас противопоказан.

С этими словами он встал с намерением обойти Луну и отправиться в ванную. Но она молча преградила ему путь, встала на цыпочки, сомкнула руки у него на шее и прижалась к нему всем телом, прикрытым тонкой чуть влажной тканью, которая почти ничего не скрывала. Почувствовала, как в живот ей упирается его напряженная, полная желания плоть, прижалась ещё сильнее и потёрлась о неё животом. Снейп задрожал и, вместо того, чтобы оттолкнуть, притянул её к себе, сжимая в объятиях.

– Что же ты делаешь со мной, скверная девчонка? – прохрипел Снейп ей на ухо.

– Я люблю вас, господин профессор. Больше ничего, – невинно отозвалась она.

Он тихо застонал, откинув голову назад.

– Тебе сейчас будет больно, если мы повторим всё это, – сказал он.

– А если сделать так, как тогда… в душе? – спросила она, вспомнив картинку из его сознания, увиденную ею во время урока окклюменции.

Снейп бросил на неё быстрый пронзительный взгляд. Девчонка издевается над ним? Хочет посмеяться, напомнив о той его слабости? Но Луна смотрела на него совершенно серьёзно, без тени насмешки. Снейп понял, что она действительно ищет способ, который принесёт ему облегчение. И говорит об этом в своей привычной манере – без тени смущения, просто констатируя факт. Снейп не знал, какой бес дёрнул его за язык, не дав смутиться или подумать о том, что он ведёт себя несолидно.

– Ты поможешь мне? – слова сорвались с языка сами, не дожидаясь команды мозга.

– Конечно, – улыбнулась Луна. – А как?

Снейп обнял её и подвёл к кровати. Лёг, увлекая Луну за собой и, когда она примостилась рядом, распахнул халат.

– Возьми его в руку, – попросил Снейп.

Луна послушалась. Ей было приятно прикасаться к его члену. Она сама не знала, почему, но ей очень хотелось поцеловать его. Но Луна стеснялась, не зная, можно ли так делать, не осудит ли её Северус. Поэтому она просто держала его пенис в ладони, слегка поглаживая, отчего Снейпа трясло всё сильнее.

– Помнишь, что я делал тогда? – хрипло спросил он.

– Кажется, вот так? – Луна сжала член и провела по нему рукой вверх, а потом вниз.

– Да-а… – тихо выдохнул Северус, накрыв её руку своей ладонью.

Он помогал ей, задавая темп и силу сжатия. Луну заводило его возбуждение. Глядя на его лицо, обращённое к ней в профиль, Луна видела, как нарастает на нём напряжение, которое сменилось каким-то болезненным наслаждением. Скорость движения руки увеличилась. Снейп запрокинул голову, его крючковатый нос, казалось, стал ещё больше, щёки запали, на висках выступил пот, тонкие пряди волос разметались по подушке. Что привлекательного могло быть в этом худом желтоватом лице с огромным носом, в этих неопрятных патлах? Но для Луны сейчас не было ничего красивее этого родного и любимого лица, на котором постепенно проступало блаженство. Блаженство, которое дала ему она – Луна. Это было такое счастье – сделать для него что-то хорошее, стать источником его наслаждения, принести ему радость… Луна вдруг почувствовала, что от этой мысли тело её содрогается так же, как это случилось совсем недавно, когда Северус был в ней. Значит, она может испытывать это потрясающее ощущение даже тогда, когда он просто рядом и когда она делает ему приятное? Вот это да! Луна с восторгом сжала ладонь на члене Северуса и почувствовала, как он содрогнулся всем телом, а на её пальцах появилась горячая вязкая жидкость. Северус крепко держал её за руку, словно умолял не отпускать его. Конечно, она не отпустит, пока он сам этого не захочет. Его содрогания, блаженство, написанное у него на лице, пряный запах, исходивший от их разгорячённых тел заставили Луну ещё несколько раз конвульсивно вздрогнуть и замереть, прижавшись к Северусу.

Оба тяжело дышали, когда Снейп убрал руку с ладони Луны, сжимавшей его член. Она не спешила отпускать его. Снейп сам взял Луну за руку и произнёс Очищающее заклинание, после чего повернулся к Луне и, нагнувшись над ней, прошептал в самое ухо:

– Спасибо.

То ли от прикосновения его губ, то ли от того, насколько непривычно звучало это слово в его устах, по телу Луны пробежали мурашки. Она обняла Северуса за шею и прошептала в ответ:

– Тебе спасибо.

– За что? – усмехнулся он.

– За всё, – серьёзно ответила Луна.

Не зная, что ответить, Снейп взглянул на часы.

– Пора, – с сожалением сказал он.

– Уже? – в голосе Луны было столько растерянности и отчаяния, что у Снейпа сжалось сердце. Ему и самому мучительно не хотелось расставаться. Но кто-то должен был подать пример.

Снейп встал с постели, запахнул на себе халат, сходил к столу, на котором оставил пузырьки с зельями и вернулся, держа в руке стакан водой. В кармане его халата тихонько позвякивало. Снейп извлёк оттуда пару флаконов, дал Луне один, приказав сделать из него глоток, тем временем отсчитывая из второго капли в стакан с водой. Луна беспрекословно подчинилась. Она вернула ему пузырёк, приняла из его руки стакан и выпила до дна его содержимое.

– Прекрасно, – сказал Снейп, забирая у неё стакан. Теперь он вынул из кармана баночку с мазью и протянул её Луне:

– Намажь этой мазью… там… – он вдруг замялся, не зная, какое слово употребить для определения места, которое необходимо намазать. Ему странно было ощущать подобное смущение. Снейп злился на себя за это чувство и опасался, что выглядит сейчас в глазах девчонки полным идиотом.

Но, кажется, она вовсе так не думала, потому что взяла из его рук баночку с мазью, улыбнулась и просто сказала:

– Спасибо, Северус.

Эти простые слова совершенно неожиданно успокоили его. Кто и когда говорил ему: «Спасибо, Северус»? Те, кому он оказывал услуги, принимали их, как должное либо платили за них – деньгами или ответными услугами. Все прочие предпочитали выразить ему ненависть и презрение даже тогда, когда он спасал им жизнь. Поэтому такие простые слова благодарности отчего-то перевернули его душу, заставили горло сжаться, а лицо – болезненно сморщиться. Снейп, не говоря ни слова, направился в душ, оставив Луну наедине со снадобьем, в надежде, что, когда он вернётся, она закончит все необходимые манипуляции.

Выйдя из душа, Снейп с удовлетворением отметил, что Луна ждала его, сидя на краешке кровати, полностью одетая. Кровать, кстати, была застелена, а рубашка, которая совсем недавно прикрывала тело Луны, теперь лежала на покрывале, аккуратно сложенная. Рядом лежали все прочие предметы его одежды, ранее так небрежно разбросанные вокруг.

Снейп довольно усмехнулся.

– Не могли бы вы дождаться меня в гостиной? – он постарался придать голосу обычное холодно-насмешливое выражение и кивнул головой в сторону выхода из спальни.

– Да, господин профессор, – Луна ничуть не обиделась, совершенно точно распознав «игру в строгость» и охотно включаясь в неё. Она улыбнулась Северусу и направилась к выходу.

Снейп решил, что сегодня он не станет менять рубашку. При мысли о том, что на нём весь день будет надета одежда, так плотно облегавшая Луну, хранящая её запах и, казалось, даже трепет её юного гибкого, податливого тела, вызывала у Снейпа приятную дрожь. Как будто Луна будет целый день обнимать его, прижиматься к нему… О, Мерлин, дай мне силы пережить этот день! Хвала волшебнику, придумавшему мантии, скрывающие от посторонних взглядов всё, что необходимо скрыть.

Выйдя в гостиную полностью одетым, Снейп спросил:

– Мазь с вами?

– Да, – кивнула Луна, демонстрируя ему склянку с мазью, которую она держала в руке.

– Возьмите с собой. Постарайтесь воспользоваться после обеда, ужина и на ночь. Думаю, этого окажется вполне достаточно.

– Спасибо, Северус, – Луне было приятно называть его по имени.

Снейп нахмурился:

– Мисс Лавгуд. Надеюсь, вам не нужно объяснять, что фамильярность в присутствии посторонних неуместна?

– Конечно, – безмятежно улыбнулась Луна. – Но сейчас здесь нет посторонних.

– Боюсь, как бы вы не назвали меня Северусом по привычке при всей школе, – недовольно буркнул он.

– Не бойтесь, господин профессор, – Луна подошла к нему, продолжая улыбаться. – Я не такая дура, хоть все и считают меня полоумной.

С этими словами она привстала на цыпочки, обхватила его шею руками, крепко прижалась к Снейпу и поцеловала в губы. Ему ничего не оставалось, как притянуть Луну к себе и ответить на поцелуй, во время которого его руки лихорадочно гладили её по спине и покрепче прижимали за ягодицы. Мерлин всемогущий, да что с ним такое? Ему снова хотелось её! Мучительно, страстно…

С трудом оторвавшись от Луны, Снейп сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Её глаза сияли счастьем – она, конечно, почувствовала, как отозвалось его тело на этот поцелуй.

– Лавгуд, – прохрипел он, отодвигаясь от Луны на расстояние вытянутой руки, – не заставляйте меня снимать баллы с вашего факультета.

– Интересно, как вы объясните, за что сняли с меня баллы, – Луна улыбалась широко и задорно.

– За попытку сорвать отработку, – ухмыльнулся Снейп. – Или вы думаете, что у меня не хватит фантазии придумать приличное объяснение?

– Думаю, хватит. Тут вам нет равных, – Луна окатила его взглядом, полным обожания, вновь вызвав прилив нежности и горячей благодарности за всё случившееся.

– Тогда не нарывайтесь, мисс Лавгуд, – Снейп напустил во взгляд строгости, но его голос оставался непривычно мягким, делая бархатные нотки в нём настолько возбуждающими, что Луна с трудом соображала, о чём конкретно вещает ей этот голос.

– Сейчас мы с вами отправимся в больничное крыло. Там вы скажете мадам Помфри, что у вас внезапно очень сильно разболелась голова. Она спросит о причине. Скажете, что вчера вечером вы беседовали с директором. После этого разговора он посоветовал вам сразу обратиться в больницу. Но вы чувствовали себя неплохо, а потому не последовали его совету. А сейчас головная боль стала невыносимой – и вы пришли за лекарством.

– А если она спросит, что за разговор был у меня с директором? – встревожилась Луна.

– Не спросит. Поппи – умная женщина и не задаёт лишних вопросов. А если всё же спросит – скажете ей, что директор запретил вам разглашать содержание вашей беседы. Вы поняли меня?

Луна кивнула.

– Северус, мы встретимся сегодня вечером? – кажется, её интересовало только это. Впрочем, Снейпу показалось, что и его тоже.

– Да. В классе Защиты от Тёмных Искусств. В восемь вечера. И помните – вы приходите туда совершенно открыто, не таясь, поскольку мы получили официальное разрешение директора продолжать наши занятия.

– А-а-а? – Луну больше всего интересовало, встретятся ли они в неофициальной обстановке.

– А дальше будет видно, – оборвал её Снейп, который ещё и сам не знал, что делать со случившимся между ними и как продолжить их свидания. В одном он не сомневался – продолжение будет. Ни он, ни она уже не смогут без этого. Значит, его задача – обеспечить безопасность их свиданий. И над этим стоит хорошенько подумать. Но сейчас времени на раздумья уже не осталось.

Снейп наложил на обоих Чары невидимости и, осторожно приоткрыв дверь, выглянул в коридор. Разумеется, он был пуст – в пять тридцать утра спится особенно сладко. Он бы тоже не отказался поспать ещё хоть пару часов. Но сейчас это была непозволительная роскошь. Нужно было обеспечить для Луны безопасный путь в лазарет. Убедившись с помощью Гомениум ревелио в отсутствии каких-либо уж совершенно фанатичных соглядатаев, Снейп приобнял невидимую Луну за плечи и вместе с ней вышел в коридор. Заперев дверь, он медленным бесшумным шагом повёл Луну к выходу из подземелий, продолжая обнимать за плечи. Её рука лежала у него на пояснице, округлое бедро при каждом шаге касалось его ноги, отчего приятное волнение продолжало будоражить и без того натянутые нервы Снейпа. Они шли молча. Обоим хотелось, чтобы этот путь никогда не закончился. Но, как водится, он завершился слишком быстро.

Перед входом в больничное крыло Снейп крепко обнял Луну, прижал к себе и поцеловал так, что у обоих слегка онемели губы. Проверил коридор на наличие слежки, которой, разумеется, не было и дал Луне последние указания:

– Зелье, которое даст мадам Помфри, обычно начинает действовать через десять минут. Через полчаса головная боль, как правило, проходит. На это и ориентируйся, когда она будет спрашивать тебя о самочувствии. К завтраку голова полностью прошла бы, если бы болела. Надеюсь, она не болит? – голос Снейпа выражал обычное недовольство, но Луна уловила в нём скрытую заботу, которую не заметил бы никто другой.

– Нет, всё в порядке, – тихо ответила она, вновь всем телом приникая к нему, не в силах оторваться.

– Ну, иди, – голос Снейпа вновь охрип.

Вместо того, чтобы разомкнуть объятия, он ещё крепче прижал Луну к себе. Она молча обвила руками его шею и спрятала лицо у него на груди.

Так можно было простоять бесконечно. Кто-то должен был проявить больше решительности. И, конечно, Снейп не мог требовать этого от влюблённой в него девочки. Поэтому он резко отстранился сам и с сожалением снял с Луны Чары невидимости.

– Иди, – он подтолкнул её к двери. – И не забывай вести себя естественно.

– Северус, – прошептала Луна в пустоту, туда, где стоял скрытый дезиллюминационным заклятием Снейп. – Я люблю тебя.

– Лучший образчик естественного поведения, – ухмыльнулся Снейп, невидимой рукой коснувшись щеки Луны. Та приникла к его ладони, прикрыла глаза и потёрлась о неё щекой. Вздохнула с сожалением, когда Снейп опустил руку и скрылась за дверью лазарета.

Снейп подождал ещё несколько мгновений и отправился к себе в подземелья. Начинался новый день с его обычными заботами и делами. И лишь состояние его души, да и тела, было необычным. Снейп чувствовал себя настолько лёгким, словно груз, годами давивший на его плечи и пригибавший к земле, вдруг разом куда-то исчез, а вместо него, как ни банально это звучит, появились крылья, дающие уверенность, что он всё может и всё ему по плечу. Ощущение было странным, тревожным, но приятным. И Снейпу стоило больших усилий весь день контролировать себя, чтобы скрыть от окружающих своё состояние под маской обычной мрачной суровости и недовольства всем и вся.

Комментарий к Глава 47 https://vk.com/photo238810296_457241162

====== Глава 48 ======

EraFlower Of The Sea

MuseButterflies And Hurricanes

Луна постучала в закрытую дверь кабинета мадам Помфри. Та отозвалась не сразу, но когда она произнесла: «Войдите», голос её звучал бодро и успокаивающе, как в любое другое время суток. Чем-то удивить колдомедика Хогвартса или выбить его из колеи, вызвать недоумение или раздражение, было практически невозможно. Когда Луна открыла дверь и вошла в кабинет, мадам Помфри уже стояла рядом со своим рабочим столом, полностью одетая, будто так и спала, хотя весь её костюм производил впечатление отглаженности и свежести.

– Что случилось, мисс? – доброжелательно поинтересовалась целительница.

– Голова очень болит, – тихо пожаловалась Луна.

– Когда вы почувствовали боль и с чем её связываете?

Луна изложила версию, придуманную для неё Северусом. Пока она говорила, стараясь изобразить слабость, Поппи в задумчивости смотрела на девочку. Если Альбус позволил себе рыться у неё в мозгах, значит, слухи, которые ходили по школе о мисс Лавгуд и Снейпе, действительно представляли для директора серьёзную проблему. Но это – забота Дамблдора. Её дело – оказать помощь ребёнку, испытавшему на себе всю магическую мощь сильнейшего волшебника современности. Поппи отвела Луну в палату, уложила на кровать и отправилась за необходимыми лекарствами.

Луна послушно выпила всё, что дала ей целительница и с интересом понаблюдала за её манипуляциями с волшебной палочкой. Заклинания, которые шептала при этом мадам Помфри, Луне разобрать так и не удалось, да ей этого и не хотелось.

После проделанных процедур целительница поинтересовалась у Луны её самочувствием.

– Уже немного лучше, – ответила та. – Меньше болит. Можно идти к себе?

– Конечно нет, – мадам Помфри взглянула на Луну с нескрываемым удивлением. – Пока боль не пройдёт полностью, вы никуда не пойдёте. Так что вам придётся провести здесь ещё какое-то время.

Сказав это, колдомедик ушла к себе, оставив Луну одну. Именно это ей сейчас и было нужно. Луна закрыла глаза и стала представлять себе всё, что случилось с ней в это утро. С ними. С ней и с Северусом. Неужели это всё-таки произошло? Неужели ей удалось сломить его сопротивление, победить чувство долга и вызвать в нём желание настолько сильное, что он не смог удержать его в себе? Неужели она и вправду вызывает в нём страсть, которой он не в силах сопротивляться? Луна улыбнулась. Думать об этом было очень приятно. Ещё приятнее вспоминать всё то, что они делали совсем недавно. Мысли о губах Северуса, о его руках, ласкающих её тело, об ощущениях, которые испытывала сама Луна, прикасаясь к нему, вдыхая его запах, чувствуя его скрытую, но такую мощную страсть, его желание и то, как оно проявлялось – всё это вызывало у неё сладкую дрожь и непроизвольное сокращение мышц в том месте, которое совсем недавно было заполнено им и в котором сейчас Луна ощущала пустоту, заставлявшую её мечтать о повторении, о том, чтобы снова впустить его в себя и насладиться ощущением наполненности им. А воспоминания о языке Северуса, ласкавшем её так остро и беспощадно, вызвали у Луны содрогания, схожие с теми, которые она испытала в конце их близости.

Луна вспомнила, как был осторожен Северус в начале. Она чувствовала, как трудно ему было сдерживаться, но он не был грубым, он старался не причинить ей боли. Луна и правда почувствовала боль, когда ей показалось, что её распирает изнутри от его проникновения, как будто кости и мягкие ткани раздвигались, расходились в стороны, подчиняясь его мощной непреодолимой силе. А ещё Луне показалось, будто она услышала треск разрываемой ткани, когда его член внезапно проскользнул в неё, не сдерживаемый больше волевыми усилиями. На мгновение ей стало страшно. Но потом её страх и боль трансформировались, переплавились в ощущение восторга от их с Северусом невероятной близости – ближе и быть не может. Он был в ней, они полностью принадлежали друг другу в этот момент. И ему было хорошо – Луна знала, чувствовала это. Мысль о том, что она и только она была источником его наслаждения, что она смогла дать ему то, чего он не имел никогда, вызвала у Луны такое счастье, что даже боль показалась ей сладкой и вместе с ощущением наполненности заставила её тело содрогаться сладкой дрожью, приятнее которой Луна никогда ничего не испытывала.