Текст книги "Лед у подножья (СИ)"

Автор книги: Midnighter54

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 25 страниц)

– Я бываю упертой. Мысль в голове застревает, и все, не выбить ее оттуда, – продолжала раскаиваться Мишель. – Я еще не понимаю, как много для тебя значат гонки, но я постараюсь понять. Ведь ты же помогаешь мне, а я хочу помочь тебе.

– Ладно, мир, – Эллисон сбавила скорость. Впереди как раз открывался чудесный вид. Ровная дорога на многие километры вокруг… – Нет, правда, я тебя прощаю. И ты меня прости. Я тоже бываю иногда упертой. Гонки – это моя жизнь. Моя слабость. Не могла я пройти мимо них.

Мишель удовлетворенно кивнула и откинулась на спинку переднего кресла. Она ее прекрасно понимала. Ведь у Эллисон была в жизни своя цель, своя мечта. Это Мишель плыла по течению, думая, что все образуется. Возможно, стоило найти вещь в жизни, которая приносила бы не меньшую радость. Конечно, после того, как письмо дойдет до президента.

Девушки молчали, думая о своем. Этот день выдался утомительным. И богатым на эмоции. Мишель украдкой смотрела на хладнокровную спутницу и втайне завидовала ей. Такой выдержки и силы воли днем с огнем не сыщешь. Оно и понятно, характер у медноволосой ого-го. Не боится трудностей, проигрышей. Готова двигаться дальше. А вот Мишель подсознательно боялась поражения. Что, если следующий одаренный, которого она встретит на своем пути, окажется сильнее ее? Проигрывать Миша не просто не хотела, она боялась проигрыша.

И потому втайне наблюдала за спутницей, надеясь стать такой же хладнокровной.

Красное марево, распластавшееся над пустыней, медленно растекалось по линии горизонта. Тяжелый день подходил к концу. Вместе с сумерками пришла усталость, потянувшая пассажирку к крепкому сну, в котором она могла найти утешение.

Комментарий к 2. Наперегонки

Внешность героинь никого не напоминает? Маленькая подсказка: группа, в 90-е годы ставшая очень популярной.

========== 3. Безумная Эллисон ==========

Эллисон сказала, что ближайшей остановкой будет маленькое село Тинтагель. Хотя звучало название так, будто перед ними откроет врата красивейший город. Но и село казалось неплохим вариантом. Мишель соскучилась по людям.

Пустыня раскинулась безбрежно от левого края до правого. И не найти ее концов. Однобокие пейзажи начали надоедать. Желтое, синее, желтое, синее. Словно странное искусство, в котором важно сочетание двух цветов-полос, а все остальное вторично. Мишель скрежетала зубами от тоски. Ей было тяжко выдерживать меланхолично сменявшиеся за боковым стеклом одинаковые картинки.

Вот Эллисон не уставала. Они ехали уже три дня в гордом одиночестве, а напарница не издавала ни звука. Хотя и говорила, что нытье – чисто женская черта, сама его в глубине души презирала. Мишель же так не думала, но молчала по другой причине. В детском доме слабости не прощали.

Только он остался в далеком прошлом. Миша тряхнула головой, прогоняя наваждение. Третий день перевалил за полдень, когда она все-таки не выдержала и спросила, долго ли осталось ехать.

– К вечеру должны быть в Тинтагеле, – заверила ее Эллисон.

Такой гнусной лжи Мишель еще не слышала. С наступлением сумерек Эллисон совсем вымоталась, машину затрясло из стороны в сторону, а медноволосая начала засыпать прямо за рулем. Она отчаянно боролась со сном, но усталость брала верх.

– Останавливай. В ночи правды нет, – вздохнула Мишель.

– Но я обещала, – простонала Эллисон.

Последние дни совсем вымотали ее. Глаза совсем впали, еще чуть-чуть – и появятся огромные мешки. Никому не нужны были такие жертвы. Вода еще есть, так что жить можно. Хотя есть страшно хотелось… Как назло, оставалась последняя мятая бумажка.

Живот проурчал так не вовремя. Девушки переглянулись.

– Надо бы перекусить. Только у меня остался небольшой пакет с сухофруктами и орешками, – предупредила Эллисон.

– Райское удовольствие, – хищно улыбнулась Мишель. – А если его не хватит, то я съем тебя!

Миша резко наклонилась, схватила руку Эллис и легонько коснулась зубами, даже не оставив отметин.

– Эй! Ты сейчас съешь водителя, который даже не остановился! – спохватилась медноволосая.

Сбросив скорость, она встала на краю шоссе. Мишель не желала отпускать руку спутницы. Конечно, где ей еще взять белок? Только в обмен на что-то весомое она отпустит столь соблазнительное предплечье!

– Хорош слюнявить руку! – засмеялась Эллисон. И поступила очень коварно: свободной рукой принялась щекотать Мишель.

– Это нечестно! – хохотала, как сумасшедшая, бывшая студентка.

– Еще как честно! Мы договаривались есть сухофрукты. А обслюнявленную руку я в рот не положу.

– Да тебе палец только положи – всю руку откусишь!

– Эй, ты у меня украла фразу!

Девушки сознательно дурачились. Смех отвлек их от голода, хотя животы сводило по-страшному. Миша вспомнила богачек с потока. Они жаловались на лишние калории и килограммы, а некоторые беспокоились из-за появления складок на боках. Отправить бы их в пустыню – разом бы похудели. И просветлились.

Но есть было нужно. Без еды, то бишь, топлива, даже паромобиль не ехал. Лишь крыша едет без еды, но это жизни никак не помогает, скорее, наоборот, мешает.

После скромной трапезы Эллисон накрылась полотенцем и свернулась на сидении. Мишель тоже попыталась поспать, но в эту ночь почему-то сон долго не шел. В глаза еще бросался бардачок, который Мишель ни разу не открывала. А так хотелось заглянуть туда… Вдруг, там есть какая-то вещь, которая может рассказать о прошлом спутницы? Фотография или еще какой-нибудь отголосок прошлых времен…

Мишель мельком посмотрела на спутницу. Вроде, заснула. Что ж, можно аккуратно поддеть бардачок пальцем и открыть… Вслед за мыслью наступило время действовать. Впрочем, конечный итог не вызвал особой радости. В бардачке лежала всякая ерунда. Какой-то фантик, записка с номером телефона, водительские права… Они заинтересовали Мишель, покрутившую маленькую карточку перед носом. Эллисон выглядела на них очень смешно. Миловидное лицо, миндалевидные глаза, тонкие брови, а выше – огромные очки, визуально напоминавшие вторую пару глаз.

Под водительскими правами Мишель нашла еще одну интересную вещь. Приглашение на гонку в Тинтагеле. Туда съезжались многократные победители самых разных турниров. Эллисон одержала восемь побед. А с виду и не дашь ей больше двадцати…

Последнюю фразу Мишель произнесла вслух, не отдавая себе отчета. Груда полотенец зашевелилась, и Эллисон выползла на свет.

– Так и есть, мне двадцать, – произнесла она. – Тебе не спится…

Медноволосая осеклась, заметив в руках Мишель приглашение.

– Можешь порвать его, я все равно больше не еду на них, – слова дались автогонщице с трудом.

– И не подумаю. Тебе нужно одержать девятую победу. А я буду за тебя болеть. Мои дела могут и подождать. Нужно же… уступать друг другу, – бережно вернула приглашение на место Мишель. – И прости меня за любопытство. Но ты очень хорошенькая. Я, в смысле, о правах…

– Да-да, – автогонщица покраснела до корней волос. – Очки и сейчас у меня есть, – она открыла свой бардачок. – Всегда со мной, мой талисман. Во время гонки солнце слепит просто нещадно, а глаза защищать нужно.

Эллисон с такой любовью смотрела на них, что Мишель не осмелилась попросить о примерке.

– Ты думаешь, я и правда одержу верх над чемпионами? – побарабанила пальцами по рулю автогонщица.

– Уверена в этом. Ты нереально крута.

– Что ж, так тому и быть. Я поучаствую в гонках. Задержимся же на пару деньков?

Мишель кивнула. Она боялась новой ссоры. Эллисон была к ней добра, а за добро стоило платить добром. Дэн же так говорил. Пора учиться не отталкивать тех, кто искренне хочет помочь. И думать о других.

– Я помогу тебе, чем смогу. И буду болеть в первых рядах, даю слово! – произнесла Мишель.

Эллисон зарделась и скрылась под шуршащими полотенцами. И этим смутила бывшую студентку, наконец-то ставшую причиной чьей-то радости…

С этой мыслью и сон пришел. Подперев голову кулаком, Мишель отправилась в путешествие по воображаемым странам и городам астрального мира…

*****

Эллисон старалась изо всех сил, жала на педаль газа, все больше и больше ускоряясь. Котел бурлил, вызывая опасения. Но они должны были успеть. До начала соревнований остался всего лишь день. Впрочем, на подготовку ей отвели не так много времени. Хотя бы потому, что в соревновании могли участвовать только дизельные машины. Эллисон заказала двигатель еще с выигрыша за прошлые гонки. Только так и не забрала, а потому не знала, в каком состоянии найдет мотор. Но об этом условии она решила скромно умолчать. Нечего поднимать панику на ровном месте. А то Мишель голову сломает, пытаясь отыскать деньги. Ее план не работал, желающих получить помощь в пустыне не наблюдалось. Как и вообще живых существ.

Оставалось только поселение, замаячившее вдали. И скорость. Эллисон давила на педаль до упора, желая как можно скорее оказаться в месте исполнения мечты. Особенном месте, в котором хотела очутиться давным-давно. Но ничто не предвещало конец развития. Вступление в элитный клуб дает только славу и репутацию, которыми можно распорядиться совсем бездумно.

Мишель проснулась, когда солнце уже обрушило беспощадные лучи на бренную землю. Эллисон спросила у спутницы о поселении, желая удостовериться в том, что видит не мираж.

– Да, я вижу какие-то постройки, – Мишель сладко потянулась. – Сегодня уже будем там?

– Через три часа, – отрывисто бросила Эллисон.

Чтобы не убить паровой двигатель, приходилось сбрасывать скорость и ехать довольно медленно. С перегревшимся мотором далеко не умчишься. В планах на день не было места для пункта «Застрять в пустыне».

На сей раз Эллис смогла не нарушить обещание. Солнце только-только взобралось на самую верхнюю ступеньку – зенит, а паромобиль уже въезжал на окраины села. Первый встреченный на пути человек осыпал девушек проклятиями.

– Приехали воздух портить своими машинами, – мужик погрозил кулаком проезжавшему паромобилю.

Его односельчане относились к пришлым так же «дружелюбно». Самой безобидной реакцией оказался взгляд исподлобья, недобрый и колючий. Ради него даже самые дряхлые бабки отрывались от любимого занятия – изучения корешков. В общем, Эллисон пожалела, что решила остаться здесь не на одну ночь.

– И они нас еще считают богатеями. А сами-то, едят в три горла, – с обидой протянула Мишель. Живот заурчал, и вряд ли на сей раз он примет подношение в виде орешков и сухофруктов.

Эллисон и сама была не прочь отведать чего-нибудь вкусного, но в кошельке поселилось перекати-поле.

Зато после гонки они могут стать богаче. Неплохая мотивация.

Сельские домики расступились возле вокзала, обладавшего приличной территорией. Трасса, связывавшая Тинтагель с Ктесифоном, через один день станет гоночным треком. Прощайте, автобусы, да здравствует дух конкуренции!

– Так, я отправлюсь на регистрацию, а потом загляну к кое-кому, заберу одну вещь, – напустила туману Эллисон. – А ты пока подожди меня, хорошо?

– Боишься, что угонят? – хмыкнула Мишель.

– Здесь есть тачки и поинтереснее. Не-а, никому в голову такая мысль не придет даже. Просто не хочу, чтобы мы разминулись.

С этими словами Эллисон припарковалась у здания вокзала и направилась к входу. Она надеялась, что Мишель не наделает глупостей в ее отсутствие. Село-то маленькое, но и тысяча человек в бескрайней пустыне может скрывать весьма подозрительных типов…

*****

На месте Мишель не сиделось. Сельчане оказались недружелюбными, но вот про гонщиков сказать такое же бывшая студентка не осмеливалась. Поначалу она честно пыталась дождаться спутницу. Затем скука начала медленно поедать. Отведав горсть сухофруктов, Мишель решила наведаться к кассе и поискать глазами Эллисон. Решено – сделано.

Вокзал казался местом аутентичного творчества времен Российской Империи. Колонны и покрытые лаком ступени, похожие на кафель, напоминали о тех славных временах. Возможно, когда-то давно Тинтагель служил государству верой и правдой, а в домах его были расквартированы солдаты. Но время не щадит даже за преданность. Такая красотища, как вокзал, соседствовала с убогими покосившимися домиками, наспех налепленными впритирку друг к другу.

Удивляли и двери, массивные и крепкие, распахнутые перед гостями и собравшимися уехать. Ручки обматывали цепи, прибитые к краю платформы, неподалеку от первой ступени. За первыми массивными дверями скрывались тонкие вторые, раздвинувшиеся в стороны при приближении бывшей студентки. Технология казалась немыслимой в этом отсталом регионе. Мишель считала их россказнями институтских сплетниц. Но нет, все это существовало на самом деле. Интересно, а что же тогда происходит в недрах Московии?

Внутри вокзал казался еще более вычурным. Рельефная резьба превращала обычные своды в произведение искусства. Обычные стекла заменяли витражи.

В самом центре вокзала висело огромное табло. Механизмы переворачивали цифры, указывавшие на время отбытия, и наименования рейсов. Скоро они встанут, чтобы потом продолжить свой бег после награждения медалью и кубком чемпиона чемпионов.

Мишель прошла по залу, но не смогла найти спутницу. Видимо, та уже ушла по своим делам. Зато стойка с представителем организатора гонок завлекала яркими рекламными плакатами.

Миша взяла одну брошюрку и мельком пробежалась по ней глазами. Внутри она была поделена на секторы. Слева размещался портрет гонщика, справа – информация о нем. Под фотографией помещался кружок. У некоторых в нем стояла галочка, у некоторых – нет. Наверное, так отмечали зарегистрировавшихся. У Эллисон была фотография с водительских прав, а в кружочке уже красовалась галочка. Оперативно сработали.

Рядом со стендом расположилась еще какая-то контора. Краем уха Миша услышала споры о деньгах. Раньше она с такими вещами не сталкивалась. Из любопытства подошла поближе, но так и не поняла, что же означали таблоиды.

– Привет. Ты, погляжу, новенькая? Хочешь сделать ставку? – спросил мужчина, стоявший за прилавком.

Расшитый золотом камзол с парой шестеренок на карманах выдавал в нем человека небедного, тем страннее было столкнуться с ним на вокзале.

– Извините, но я не знаю, как, – развела руками Мишель.

– Тед, чего ты лезешь к новичкам? Лучше от меня прими мешок золотых. Поставлю на аутсайдера-неудачника, – раздался звонкий голос из-за спины.

Обернувшись, Мишель увидела подтянутого парня с ярко-желтыми волосами, плечистого, высокого. Он улыбался ослепительной улыбкой. Одевался он по моде регионов, расположившихся вдоль Ра. Никаких сюртуков и камзолов, только кожаные куртки с меховым отворотом. В серой кожанке расхаживал и этот парень, а меховой воротник благоразумно отстегнул. Не хватало еще заработать перегрев. Ниже куртки расположился увесистый ремень и отутюженные брюки, края которых были заправлены в ботфорты. Парень был одет с иголочки, вряд ли он испытывал недостаток в деньгах. Может, он как раз являлся сыном барона или владельца крупного поместья.

– Зейн, сколько лет! – присвистнул человек за лавкой по имени Тед. – А я уж думал, ты возмужал и выбросил из головы детские шалости и глупости. Но нет, ты продолжаешь верить в слепую удачу. Не разочаровался еще в жизни?

– Как видишь, нет. А неудачи только раззадоривают. Всегда можно преуспеть в жизни, если верить в правильность пути, – а в парне-то спал философ!

– И сколько раз тебе нужно облажаться, чтобы понять, что ты ошибся?

– Столько, пока я не одержу верх. Мне сама жизнь доказывает, что всегда побеждает не добро. И не самый изворотливый и мерзкий подонок. Нет, жизнь награждает упертых.

Тед потирал руки в предвкушении. Наверное, решил и дальше обманывать паренька. Даже жалко его стало. Но Мишель не хотела мешать их разговору. Все равно в этих ставках она ничего не смыслила.

– И на кого же ты будешь ставить? – спросил Тед.

– Девушка, – Зейн преградил дорогу бывшей студентке.

Миша даже ткнула себя пальцем в грудь, не понимая, чем же могла быть полезной.

– Говорят, новичкам везет. Скажи, на кого мне стоит ставить в гонке? – спросил он. – Кто станет победителем?

Мишель растерялась. Она не была таким уж знатоком. А если скажет, что верит в Эллисон, то ее точно сочтут сумасшедшей. В гонках такого уровня девушки еще не побеждали.

– Я думаю… конечно, я в таких вещах не разбираюсь… Но, я думаю, что в этот раз сломается стереотип. Победит темная лошадка, девушка, – сообщила Мишель.

Она решила вернуться к машине, к тому же парень подошел к лавке. Когда же он отдал мешок Теду, то полноватый мужчина рассмеялся, хлопая себя по бокам.

Миша постаралась запомнить эту ехидную улыбку. Как же она будет рада стереть ее! Эллисон утрет нос недоброжелателям, и скоро все в этом убедятся.

У выхода из вокзала бывшую студентку нагнал блондин.

– Если девушка и впрямь так хороша, то я стану обладателем подлинного состояния. Коэффициент один к семистам и крупная ставка сделают свое дело, – произнес он. – Расскажешь мне, почему ты в ней так уверена?

– Потому, что она моя подруга. А в друзей принято верить, – отозвалась Мишель.

Паромобиль стоял на месте. Автогонщица еще не пришла, значит, время в запасе еще есть.

Мишель не особо горела желанием беседовать с парнем. В детском доме у нее не особо хорошо складывались отношения с противоположным полом. Но Зейн казался несколько другим. Он открыто улыбался и всем видом выказывал добродушие. Даже хотелось дать ему шанс.

– Кстати, я Зейн, – протянул руку парень.

Мишель пожала ее. Крепкая, мозолистая. Парень не прожигал бесцельно жизнь, уже хорошо.

– Мишель. Но друзья зовут Миша, – представилась она.

– Очень приятно. А где твоя подруга? Я бы хотел с ней побеседовать, – произнес парень, покрутив головой по сторонам.

– Она пошла по своим делам, – Мишель спустилась к машине. Прислонившись к передней дверце, она посмотрела по сторонам.

Зейн спустился следом, наступая на каждую ступеньку. А затем присвистнул.

– Погоди, это ваша машина? – округлил глаза парень.

– Да, – кивнула Мишель, чувствуя, что подруга утаила нечто важное от нее.

– Но к соревнованиям допускаются только дизельные машины. А это модель паромобиля. Если только вы не сменили двигатель…

– Это и есть паромобиль…

Зейн стукнул себя пятерней по лбу. Мишель же захотела провалиться под землю от стыда.

– Но Эллисон зарегистрировали среди участников, – промямлила Миша.

– Наверное, двигатель у нее все же есть. Но эта машина явно не годится для гонок, – покачал головой парень. – А деньги-то у вас есть?

Мишель отрицательно замотала головой. Теперь понятно, почему их шансы так малы. Тед может дальше скалиться, он был абсолютно прав, не веря в Эллисон. Только чудо помогло бы им…

– Ладно, у меня в гараже есть кое-какие запчасти. Отгоните машину туда и подлатаете. А мне еще в поле нужно идти, – вздохнул Зейн. – Но я люблю трудности! Надеюсь, вложения в вас будут не напрасными.

А парень и впрямь был оптимистом. Так и лучился энтузиазмом, не понимая, что жизнь куда труднее, чем просто вера в лучшее. Что должно все происходить логично, без надежды на икс-фактор или наименьшую вероятность. Этому учили в университете. А с таким разбазариванием денег очень скоро он из богача превратится в нищего, просящего милостыню.

Из мрачных мыслей Мишель выдернул окрик спутницы. Она катила на тележке какой-то кусок металла, а подле нее прыгал и брызгал слюной какой-то дед.

– Спасибо, – произнесла автогонщица, останавливаясь у машины. – Миша, помоги мне выгрузить двигатель.

Пока девушки пыхтели, вытаскивая мотор из телеги под несмолкающие ругательства старика, Зейн их рассматривал и ухмылялся под нос. Когда же двигатель оказался на брусчатке, Эллисон оттерла пот со лба и посмотрела на белобрысого парня.

– Всегда мечтал с вами познакомиться, – подпрыгнул со ступенек богач. – Меня зовут Зейн. Я ваш преданный фанат.

– Он на тебя поставил деньги, – скосила взгляд Мишель.

– О… вау! – растерялась Эллис. – Приятно. Меня зовут Эллисон. Но вы и так это знаете…

– Да. А еще я знаю о ваших проблемах с машиной. И хочу всецело помочь, если не возражаете.

– Право слово, не стоит.

– Я настаиваю.

– Хорошо, будь по-вашему.

Такое кокетство не осталось незамеченным. У Мишель закончился словарный запас, она не могла описать эту сцену. А Эллисон – та еще хитрюга! Прикинулась слабой дамой, тут же Зейн хвост распушил, как надутый павлин, и стал гарцевать рядом, желая помочь. Просто цирк в дикой природе.

– Помощь нам не помешает, – буркнула Эллисон, наблюдая за тем, как Зейн в одиночку запихивал мотор на задние сидения. – И вообще, у меня денег на заправку только четверти бака. Если учесть, что и эту систему нужно сделать… Мне одних работ на полдня и полночи, а денег нет.

– Не боишься быть обязанной? – Мишель озвучила свои опасения.

– Не стоит видеть мир в таких темных тонах. Я же тебе доверилась, и ты меня не подвела. И этот парень, в общем-то, неплохой. Нельзя отказываться от помощи, если есть общее дело.

Сказано – сделано. Зейн командовал, куда поворачивать, еле уместившись возле двигателя. Эллисон ловко управлялась с паромобилем, и ее умения получили высокую оценку от блондина.

– Я вас оставлю в гараже, а потом пойду косить. Не дело, когда барин не работает, а лежит под солнцем, в то время как батраки и крестьяне горбят спину, – сообщил Зейн.

Такая позиция вызывала уважение. Мишель все больше проникалась к нему симпатией. Хотя она еще не была готова разрушить границы, выстроенные между собой и миром. Пока что в жизни попадались ей одни негодяи. Порядочный человек казался чем-то немыслимым.

– Вы уже управляете имением? – задала невинный вопрос Эллисон.

– Можно и на «ты», – поправил ее Зейн. – Нет, я даже не старший в семье. Это мой брат, Ллойд, получит в управление имение. Но пока что им управляет папа. Хотя основной доход мы получаем от банков и облигаций. И мне есть что доказывать отцу. Я тоже могу совершать рискованные сделки и одерживать верх над обстоятельствами.

– Похвальное стремление, – произнесла Мишель. – Тем более, что победа моей подруги поможет тебе стать самостоятельным.

– В каком-то роде, да. Направо. Это мой дом.

Имение не произвело на Мишель особого впечатления. Простой дом, пусть и раскинувшийся вширь, одноэтажный, с парадным входом и рядом огромных окон, в проеме которых поместился бы самый долговязый человек. Всего Мишель насчитала восемь комнат.

К усадьбе примыкали несколько хозяйственных построек. Гараж располагался справа от имения. Внутри он оказался просторным, разбитым на три секции, лишь одна из которых была закрыта на замок.

– Я вернусь к вечеру, а вас никто не потревожит. Это мой гараж, папа свою машину ставит на подземном этаже, а Ллойд уехал на эти выходные к своему приятелю. Так что работайте в свое удовольствие, – напутствовал их Зейн.

Они с Эллисон успели сходить в сарай и принести несколько запчастей, оставшихся от поломанных и разобранных машин. Автогонщица осталась довольна. Она заявила, что деталей хватит даже на смену трансмиссии.

Эллисон с большим энтузиазмом принялась за работу. Для начала она открутила двигатель и сняла всю систему заправки в понимании Мишель. Затем прикрутила новый мотор и подвела его к дизельбаку.

– Так ты решила вопрос с топливом? – спросила Мишель, придерживая очередную деталь. Руки перепачкались сажей и маслом, металл скользил и вырывался, но девушка перехватывала его как можно крепче.

– Ага. Зейн канистру оставил, – работала отверткой Эллисон. – Так, следующий сегмент.

Так они прошлись по всей машине. Затем, когда основная работа была сделана, а за окном наступила ночь, пришло время «обвеса». Мишель поначалу не понимала, что же это такое, но автомеханик доходчиво объяснила смысл дизельных машин. Огромные, грохочущие, крепкие. Простой слоган. Дизельные машины выглядели устрашающе и были готовы к прохождению любых препятствий, в отличие от работавших на паре машин простолюдинов и сверхдорогих, работавших на электроэнергии, машин богатого класса, обитающего в столице. Промежуточный вариант выглядел не менее внушительно.

Есть хотелось жутко. Мишель ощущала себя слабой и беззащитной. Она даже захотела попросить Зейна об еще одной услуге. Но наедятся они позже, когда кубок окажется в руках подруги. А пока – сцепить зубы, намотать сопли на кулак и работать до седьмого пота.

Уж звезды загорелись в небесах целой россыпью, а кувалда все стучала и стучала. Эллисон укрепляла каркас железными цепями, листами из жести, кусками чугуна. Паромобиль принимал все более угрожающий вид. Он даже стал чуть выше, когда Эллисон установила покрытые чернотой пружины на оси колес. Ее лицо перемазалось какой-то сажей, и девушка уже напоминала отражение ночи с безумно горящими глазами и спутанными волосами. И никаких следов усталости. Крепко держалась на ногах юная автогонщица.

– Мне всегда казалось, что в космосе есть слон. Он обрызгивает хоботом небосвод, рассыпая на индиговом полотне зажигательные звезды, – произнесла Эллисон, прислонившись спиной к колесу. – Ты ведь тоже видишь эту красоту?

– Да, – кивнула Миша. – Прям-таки россыпь звездочек, несметное число.

– Да-а-а, красота… – Эллис прикрыла глаза, сладко позевывая. – А завтра должна загореться моя. Эта ночь поистине волшебна. Я управилась с тюнингом до зари.

Миша не стала тормошить ее почем зря. Просто приподняла (ух и тяжелой оказалась спутница!) и бережно уложила на переднее сидение. Аккуратно прикрыв дверцу, Миша скользнула из гаража на улицу, чтобы получше рассмотреть красивые звездочки. Так и замерла на месте. Пожалуй, и взаправду, кто-то их разбрызгал этой дивной ночью, очистив небесное полотно от облачков. В ясную погоду должно было случиться чудо. Мишель сама себя не узнавала, но ей вдруг захотелось, чтобы нелогичные вещи случались как можно чаще.

*****

Мишель чертыхнулась, будто прикрыла глаза лишь на секунду. А уже в округе было светло. Вот тебе и посмотрела на звезды…

Покрутив головой по сторонам, девушка увидела не занесенные еще песком следы от шин. Опрометью кинувшись в гараж, Мишель узрела последствия долгого сна. Эллисон не стала ее будить и укатила на соревнования одна. Это же надо было такое учудить!

Мишель не обижалась на автогонщицу. В конце концов, обида – самая неприятная эмоция, переполняющая до краев и подпитывающая семена ненависти и зависти. Мишель решила думать о другом: как же ей успеть на гонку. Но в голову не приходило лучшей мысли, чем спрашивать у прохожих о том, в какой стороне вокзал. Так и решила действовать.

Следы от шин довольно быстро смел ветер, накидав песка на трассу. К счастью, к центру города ехала повозка, запряженная лошадьми. Мишель тихонько шла за ней, а затем запрыгнула на свободное место рядом со стогом сена. Появилось время на обдумывание дальнейшего плана.

Жаль, что во время поездки к Зейну она не запомнила дорогу. Но многие здания казались знакомыми. Лишь когда повозка стала петлять темными проулками, Мишель спрыгнула на землю. Эта часть села казалась ей незнакомой. Спросив дорогу у одной из крестьянок, Мишель направилась очередными темными проулками мимо бараков к вокзалу. В бараках изредка попадались живые люди. Кто-то жил в таких нечеловеческих условиях… Мишель стало жалко этих людей. И ведь могли бы попросить земли и заняться разведением животных. Могли бы ходить в поле как Зейн. А вместо этого ютились в таких скромных лачугах, вросших в землю.

Вскоре в одном из темных проулков забрезжил свет. Мишель увидела толпу, размахивающую флагами. Вот она, процессия фанатов и гостей! Наверное, зрителей начали запускать на территорию вокзала. Она успела!

Мишель прибавила скорости, как вдруг кто-то ее окликнул.

– Девушка, вы обронили что-то… – прокричал какой-то человек.

Мишель обернулась, посмотрела мельком на него, а затем под ноги, а потом… В глазах затрещали искры, затылок отозвался тупой болью… и все померкло.

*****

Эллисон перематывала бинты на предплечьях и ладонях. Прошедшей ночью она растерла руки до мозолей. Они нещадно болели, но бинты спасали от болезненных ощущений. Хотя и не до конца.

Народ потихоньку заполнял небольшую трибуну, приставленную на такой случай возле перрона. Диктор представлял каждого участника, и от одних лишь имен мурашки пробегали по спине. Автогонщица проверила ремни. Она никогда раньше не пристегивалась, веря в свое мастерство. Но вот теперь пальцы дрожали.

Подвести нельзя. Этого парнишку, который был к ним так добр. Спутницу, Избранную Мишель, еще не верящую в свои силы, зато верящую в нее. Груз ответственности, впрочем, не перевешивал веру.

Эллисон, когда только записывалась на гонку, не думала, что ей будет так страшно. Но теперь, когда в нее верили, силы противостоять страхам находились в самой сути автогонщицы, не сдававшейся без борьбы.

– Прошу гонщиков занять места и выстроиться вдоль линии, – загрохотал голос диктора.

Эллисон уже стояла за линией, почти с самого края. Лишь гонщик, выступавший только под именем – Эсмет – зарегистрировался позднее нее. И все готовились к этому сражению не один день.

Но с выстрелом пистолета страхи улетучатся. Останется только скорость, сосредоточенность и трасса. Три вещи, на которые она будет обращать внимание несколько ближайших минут.

Сердце бешено колотилось в груди, и лишь глубокий вдох позволил ему уняться. Закусив губу, Эллисон принялась слушать голос разума, который ей твердил, что шансы есть всегда. Зрители стали шумной размытой массой, затихавшей в отдалении. Остались только она, дизельный автомобиль и конкуренты.

И очки. Те самые, что защищали глаза от солнца. А еще – приносившие удачу. Надвинув их на переносицу, Эллисон положила пальцы на руль.

Выстрел прозвучал оглушительнее удара в гонг. Гонка стартовала.

*****

Зейн спешил занять место в первом ряду. Несмотря на наличие гостей из крупных городов и даже из самого Ктесифона, ему, как представителю знати, должны были оставить неплохое местечко. Присоединившись к шумной толпе, парень подсчитывал барыши, представляя ошеломленное лицо Теда. Вот будет потеха, когда он увидит победительницу гонок!

Зейну нравилось считать себя частью простых людей. Он многому научился у отца, обитавшего в высшем круге и порой наведывавшегося в Ктесифон. Но, по сути, парень мог рассчитывать только на образование. Ни на наследство, ни на титулы претендовать не мог. Поэтому приходилось опираться на знания и ум. Как бы он ни выглядел внешне, Зейн считал себя умным и сообразительным парнем, твердолобым и упертым, перед которым крепости сами распахнут врата, рано или поздно.

Наверное, потому он так просто шел в колонне простолюдинов и смеялся вместе с ними. Диктор начал представлять гонщиков, когда парень почти дошел до стадиона. Он бросил лишь мимолетный взгляд в один из проулков и заметил девушку, с которой познакомился вчера. Трое парней тащили особо не упиравшуюся Мишель подальше от вокзала. Это насторожило Зейна. Весь азарт испарился, а пальцы сами собой сжались в кулаки. Зейн вышел из стройного ручейка и кинулся в пропитанный вонью проулок, расположившийся между бараками. В мыслях хаотично мелькали советы отца о невмешательстве в драку. Собственно, миролюбивостью славилась их семья.