Текст книги "Лед у подножья (СИ)"

Автор книги: Midnighter54

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

– Я бы хотела узнать, кто в этом замешан. Оторвала бы ему все причиндалы. Или ей, – сложила пальцы в кулак порывавшаяся вступить в схватку Мишель.

Эллисон мягко дотронулась до плеча Избранной. Вот только злиться ей сейчас не хватало. Они устали, вымотались, застряли в лесу. Настроение упало ниже плинтуса, но это еще не повод подкармливать злость в себе.

– Слушайте, мое радио что-то засекло, – прошептала Пиксель. Ее глаза прикрывал визор – единственная светившаяся в темноте деталь. Девушка-робот вышла из тени и присела на колени возле подруг.

Пиксель по привычке прикрыла глаза, и ее рот принялся повторять каждое слово, которое произносил неведомый диктор далекой радиостанции. Сообщали последние новости, совсем не обнадеживающие.

– Как стало известно, армия Ледяной Королевы продолжает наступать. Захвачены Словения и Словакия, пала Варшава, а Краков попал в осаду. У границ Кенигсбергской области стоят войска Пиренеев, но не наступают. На ультиматумы Ледяная Королева не реагирует. И свежие новости утра! Убит посол Пиренеев в столице Венгрии – Будапеште! Власти Пиренеев выдвинули ультиматум и дали три часа на поиски убийц, после чего объявят войну этой стране.

Мишель прикрыла рот ладонью. Эллисон опустила взгляд. Пока они занимались бандитами, настоящий враг сокрушал одну картонную республику за другой. А когда армия Ледяной Королевы нападет на Кенигсберг… Тогда все будет предрешено, и новая война начнется. Не будет смысла в предупреждении. Перевес окажется на стороне Пиренеев, уверовавших в свою мощь.

– Мы сильно отстаем от наших врагов, – вздохнула Эллисон.

Пиксель отключила визор и подсела к ним ближе.

– Я могу рассчитать вероятности, и на их основе определить дату возможного начала войны. И тогда определю скорость, с которой нам придется двигаться, чтобы оповестить президента о войне… – начала было говорить девушка-робот, но Мишель ее перебила.

– Это уже не будет иметь никакого значения. Маховик запущен, и мне придется убедить президента в том, что мирные переговоры не дадут значимого результата. Я знаю пророчество, и там сказано, что ни один злодей не оступится, только лишь замыслив ужасный план. Но мне вот интересно послушать жителей оккупированных стран. Пиксель, сможешь узнать, что там происходит?

Девушка-робот обреченно кивнула. Она надеялась быть более полезной, судя по всему…

– Но нам нужно решать, что делать дальше, – упрямо стояла на своем Эллисон. Она не была деликатной, и автогонщица даже захотела разбудить Зейна. Благо, парень уже прытко ходил, только обожженную руку прижимал к телу, стараясь лишний раз ею не шевелить. – Я предлагаю разделиться.

– Чего-о? – насупилась Мишель.

Затея пришлась ей не по нраву. Ну еще бы, всемогущая Избранная, да только не может она разорваться. А угроз становится все больше.

– Ну ты сама посуди, кому ты нужнее: целой стране или нашему знакомому-татарину? Или даже целому поселению пленников? С этим беззаконием может справиться только президент, а ты не хочешь идти к нему на встречу, – пыталась давить на совесть Эллисон. – Мы с Пиксель вполне можем управиться с роботами.

– Ага, а если с вами что-то случится? – взбрыкнула Мишель.

Вечная ее заботливость. Надежда на собственные сверхсилы. Но в прошлый раз они не уберегли Зейна. Каждый должен был подумать и о себе, и о своей жизни. Не малые дети, все-таки.

– Поверь, судьба миллионов значит больше нескольких десятков, – произнесла Эллисон. – И еще… мы встретимся. И объединимся вновь, будто не разлучались. Мы с Пиксель нагоним вас на трассе. Ждите нас через четыре дня за Сары-Тау, не дольше. Если не прибудем на место вовремя, отправляйтесь дальше без нас…

Эллисон говорила быстро и пламенно, пытаясь убедить Избранную. Вот только сердцу не прикажешь, и разлука была немила обеим.

– Хорошо, на рассвете мы расстанемся. Но если вас не будет на назначенном месте вовремя… пеняйте на себя, – протянула руку Мишель, соглашаясь с предложением автогонщицы.

*****

Зейн очнулся не с первыми лучами солнца. Он потянулся, огляделся и лишь тогда понял, что проснулся не в привычном месте для ночлега.

– Мы покинули лагерь? – покрутил головой по сторонам парень. – А где Пиксель? И Эллисон?

– Ушли спасать Рикки, – пробормотала Мишель, разминая затекшую шею.

– Одни?

Мишель кивнула. Эх, если бы не тот дурацкий репортаж… Если бы не Ледяная Королева, так не вовремя развязавшая войну… Избранная еще не успела помочь многим, не успела понять свою силу, а ее уже гнали все дальше и дальше, к заветной цели.

Мишель хотела узнать, сколько уже мертвецов нашли пристанище даже не в гробах – в земле. Ей хотелось узнать цену своих ошибок. Потому она неслась со всех ног. Но рано или поздно лес кончится, а что за ним – не ведает никто. Не знающая дороги, она представлялась легкой мишенью. Действительно ли от нее многое зависело в этой схватке? Неужели гибель многих была предначертана каким-то древним пророчеством? Повезло мудрецам, от которых остались лишь кости. Легко рассуждать о тех, кто покинул бренный мир, и о тех, кто еще не появился на свет. Их нельзя застать, чтобы пообщаться. Они кажутся безликими галочками на полотне жизни, галочками, до которых никогда не добраться, какие тесты ни решай.

Безжизненная, сухая статистика. Родился тогда-то – умер тогда-то. И все. Записали и пошли дальше. А вот когда ты знаешь, что умер твой ровесник, с которым мог бы связаться, если бы не злодейка-судьба…

Но Мишель не узнает о жертвах войн. Не сейчас. Возможно, Эллисон специально увела Пиксель, лишь бы Миша не получала негативных весточек с фронта. Избранная не ощущала себя таковой, предпочитая отмалчиваться за несколько тысяч километров от военных действий.

А что потом? Когда война доберется до Авалона, Ктесифона, Сары-Тау, Московии? Как она сможет посмотреть в глаза даже тем людям, которых видела от силы пару секунд, просто столкнувшись на улице?

На эти вопросы у Мишель не было ответа. Она предпочла бы не думать об этом, но совесть слишком сильно мучила ее. За что ей такое наказание?!

– Впереди какая-то колымага ковыляет, – вывел девушку из раздумий голос Зейна. – Видишь струю дыма, поднимающуюся к небесам?

Мишель кивнула. Конечно, она видела, как темный ручеек поднялся к облакам и постарался слиться с ними.

– Посмотрим, что это? – предложил Зейн. – Может быть, и нас довезут до ближайшего города.

Мишель вспомнила, что деньги остались у Эллисон. Да и сколько их оставалось-то? Не шибко много. А уж куда потратил выигрыш Зейн – тайна за семью печатями. Билеты на паровоз вышли недешевыми, новые вряд ли получится купить. В карманах гуляет перекати-поле.

– Только нам не с чем с ними расплатиться, – озвучила сомнения Миша. – Вряд ли они подберут людей, которые ничем не могут быть полезны.

– Вот тут ты ошибаешься, – укоризненно произнес Зейн. – Ладно, я буду ловить попутку, а ты притворись обеспокоенной родственницей. Будешь подыгрывать мне.

Актриса из Мишель была никудышная. Это Эллисон могла выдать себя за ту, кем не являлась. А у Зейна был хорошо подвешен язык. Она же могла играть роль только Избранной, выдавая себя за спасительницу мира.

Вдали действительно ехала старая колымага, разваливающаяся на ходу. Эллисон побрезговала бы ездить на этой машине, предпочтя ей верблюда. Но в почтенном возрасте и к таким колымагам привыкаешь, ибо ничего особенного от жизни уже и не нужно.

Зейн подошел к краю трассы и замахал здоровой рукой. Он изредка поворачивался обожженной стороной, и больная рука вихляла, не прижатая к телу. Парень пытался давить на жалость. И как же это Мишель сразу не поняла! План оказался хитрым, но легко читаемым. И, тем не менее, Зейн не брезговал давить на жалость и сострадательность. Это только Мишель могла корчить из себя солдата, которому помощь никогда не нужна. Зейн же верил в людей куда больше…

– Извините, но вы не могли бы подбросить нас к больнице? – Зейн морщился, будто получил рану несколько минут назад.

Мишель заглянула через его плечо. За рулем колымаги сидел перепуганный дедуля, а рядом с ним, нахохлившаяся и укутанная в несколько шалей, расположилась бабуля. Милая семейная пара возвращалась с дачи в родной город.

– Мы с сестрой часто выезжаем поохотиться, но вот зацепило нас в этот раз, – Зейн отошел в сторонку, давая пожилой чете возможность посмотреть на Избранную. – Сестра мне обработала рану, но мне нужно показаться в больнице…

– Ох ты бедненький, – сложила пальцы бабушка. – Конечно, мы тебя подбросим, милок. Негоже прозябать в глуши. Ишо инфекцию какую подхватишь, растудыть ее!

Зейн благодарно поклонился, но продолжал держать зубы сцепленным. Ох уж этот маскарад! Дедуля не особо верил в рассказ светловолосого паренька, постучал пальцами по рулю, и лишь когда получил тычок под ребро от бабульки, завозился.

– Сейчас помогу вам разместиться… – пробурчал дед, вылезая из колымаги. – Только вы не смотрите на то, что у нас куча хлама валяется на задних сидениях.

– Мы ребята привычные… – махнула рукой Мишель.

– Простите, если что-то запачкаю, – перебил ее Зейн. – Мне обожгло руку, когда мы с факелами гнали медведя.

– Ну, уж не заляпай кровью ковер, он дорогущий, – пробурчал дедуля под неодобрительную кряжистую болтовню старухи.

Они ехали минут тридцать, за которые Мишель смогла узнать, что ближайшим к лесу является маленькое село со странным названием «Гранд-Сарай». Некогда там жила татарская диаспора, а теперь осталось лишь несколько русских семей.

– Но село наше непростое, – сказал дедуля, тормозя у первого дома. – У нас есть и знахарь и лекарь в одном лице, а еще у нас есть фокусник заморский.

– Гастролер, тудыть его, – поддакнула старуха.

– Туману напускать любит, фокусы проворачивает. Раз уж попали к нам, сходите на представление, не пожалеете.

Мишель поблагодарила их за помощь. Только вот, увы, Зейна и взаправду дед повез к знахарю. Миша осталась с бабкой с глазу на глаз. Ей было неудобно стеснять пожилых людей, и она заверила, что найдет у кого остановиться.

– Постоялого двора у нас нет, дочка, – махнула рукой старушка. – Останешься у нас.

– Давайте тогда хоть чем-то помогу, – засучила рукава Мишель.

– Это можно.

Приоткрыв дверцу калитки, бабуля пропустила ее в свои владения.

*****

Мишель вспомнила детдомовские годы, но, к счастью, только положительную сторону. Они, будучи детьми, часто стирали одежду вручную, раскатывали тесто, пекли пироги, а изредка ходили через несколько кварталов к колодцу, откуда черпали воду жестяным ведром. Оно противно ударялось о края колодца, звенело и гремело, а эхо превращало эти звуки в зловещую какофонию, от которой закладывало уши. Впрочем, у бабули Дженнифер Миша научилась полоть сорняк. С тяпкой наперевес, она прохаживалась вдоль бурьяна, и лишь благодаря сверхсиле, без устали, но в поте лица, рубила сорняк под корень. Правда, к концу дня ощущала ломоту в пояснице. Все ж ходила, не разгибаясь, вот и нашла себе проблему.

Зато Зейн приехал раскрасневшийся и веселый. Но не от паров алкоголя. Его как следует пропарили в баньке, а рану обработали должным образом, и она теперь покоилась под толстым слоем бинтов и перевязок.

– Ты как себя чувствуешь, брат Зейн? – Мишель еле удерживалась от смешка.

– Чистым и вымытым, – словно довольный кот, произнес Зейн. – А ты как себя чувствуешь, сестра Мишель?

– Чувствую, что мне срочно нужен душ. И дезодорант. Им же мазался… – Мишель запнулась. Ибо упомянуть губернатора Ктесифона в качестве знакомого в этой глуши – дело неблагодарное. Того и гляди, сплетни разлетятся по свету быстрее летучей мыши, проснувшейся посреди ночи и ринувшейся искать обед.

Бабуля встретила деда с распростертыми объятиями. От еды текли слюнки у всех, и Мишель гордилась тем, что не ударила в грязь лицом.

– Что ж, молодежь, скоро начнется представление. Думаю, вам там всяко интереснее будет, нежели со стариками, – произнесла бабуля. – Сходите, развейтесь. Зейн, тебе врачи что сказали? Повязка крепко держится?

– Крепко. Не переживайте, – кивнул Зейн. – Конечно, мне ваше общество приятно, но я бы не прочь действительно посмотреть на этого вашего гастролера. Скорее всего, он просто обладает какой-то мистической силой.

Парень легонько пнул Избранную, привлекая ее внимание к своим словам. А Мишель и так уловила скрытый посыл. Силы лишними не бывают.

– Ну ладно, убедили, – хлопнула по столу Миша. – Может, этот ваш фокусник мне приглянется настолько, что станет моим мужем.

– Ах, девка! Вот сорванец! – захохотала бабулька.

К месту выступлений семейную пару подбросил дедуля. Погрозил пальцем напоследок, предупредил, что нелишним будет проявить бдительность, и посоветовал сидеть на выступлении ниже воды тише травы.

– Мы будем тенями! – пообещала Мишель, заправляя выбившуюся прядку за ухо. Волосы начали потихоньку отрастать, и Мишель подумала о своей возлюбленной. Заметила ли Эллисон эти изменения? Наверняка. Вот только не сказала, понравилось ли ей…

Зейн притянул Мишу поближе и направился к шатру.

– Ты не стой так задумчиво. Окоченеешь, – произнес парень.

– Да нет. А ты, я смотрю, что-то часто пропадаешь в компании Пиксель, – заметила Миша.

– Это всего лишь желание помочь этому милому созданию, – козырнул Зейн, улыбаясь лишь уголками рта.

Отрицая очевидное, многое не скроешь. Как мантру, Мишель повторяла эту фразу, стараясь двигаться элегантно, не торопясь. Она боялась забрызгать одежду грязью. Мало ли, вдруг следующей остановкой окажется большой город, а постирать будет негде…

Полог шатра поднимал улыбчивый дядечка в феске. Правда, передних зубов у него не было, а потому улыбка казалась довольно пугающей.

– Мсье, мдам, – расшаркивался он перед каждым встречным-поперечным.

Раз есть один прислужник, должны быть и другие. Может, и фокусы не от способностей зависят, а от подставных человечков.

Внутри шатра стояли несколько рядов скамеек, полукругом расположившихся возле полукруглой сцены. Народ потихоньку подтягивался, и на первых рядах происходило несколько стычек. Люди никак не могли разобраться меж собой, кому куда сесть, все хотели поглазеть на заезжего шарлатана.

Зейн тащил названную сестру к первым рядам, но Мишель вовремя уперлась рогом.

– Ну его, посмотрим с задних мест. Заодно увидим подельников фокусника, – произнесла Миша.

– Как знаешь. Я не прочь бы и поучаствовать, – намекнул Зейн.

– Меньше светимся – целее будем.

Зейн особо не сопротивлялся, хотя и выразил сомнение в том, что кто-то из деревенских мог оказаться шпионом или бандитом. В маленьких местечках все друг друга знают, быстро приезжих вычисляют. Как бы их самих не записали в «бандиты».

Освещение было скудным: масляные фонари были прикреплены к палкам, висели на гвоздях по периметру шатра; в центре же никто не повесил не то, что люстру, даже пару светильников не поставили возле сцены, из-за чего она погрузилась в полумрак.

Но вот ассистенты набросили на фонари плотную ткань, и внутри шатра воцарилась полнейшая темнота. Перешептывания стихли, и лишь тонкий девичий голосок разок вскрикнул. Какой-то медведь на ноги наступил, вероятнее всего.

А представление только начиналось. Заиграла подсветка переливами темно-синего, замигала, поднялась по стенам к потолку… Заволокло сцену туманом, взорвались хлопушки, и появился на сцене тот самый маг-гастролер. В широкополой шляпе, в очках с красными линзами, модном шарфе и клеенчатых перчатках, фокусник приблизился к микрофону, одиноко стоявшему на сцене, и осклабился.

– Дамы и господа, – белоснежная улыбка могла ослепить любого, – прошу любить и жаловать меня, гостя из далекого Турана. Я – великий маг Орды, потомок Чингисхана в семьдесят девятом поколении, покажу вам серию фокусов. Вы не останетесь разочарованы.

Маг-фокусник водил руками, а туман вокруг него то сплетался в толстую непроходимую стену, то становился еле видимым.

Все фокусы оказались так или иначе связаны с туманом. В первый раз фокусник продемонстрировал довольно старый трюк с оторванным пальцем. Туман скрыл момент, когда палец отделился от ладони. Муляж, явно, но народ восхищенно выдохнул.

Мишель недоверчиво опустила большой палец вниз и показала язык Зейну. Тотчас на нее уставился свет всех ламп, выхвативший ее из числа безликих зрителей. И все пары глаз с недоверием и неодобрением уставились на приезжую гостью, посмевшую усомниться в фокуснике и его трюках.

– Вы мне не верите, милая девушка? – удивленно спросил маг-фокусник, будто Мишель высказала какую-то крамольную мысль. Наверное, он думал, что его трюки такие же оригинальные, как теории происхождения вселенной.

– Скажем так, я ожидала большего, – прокричала Избранная.

Неодобрительный гул разнесся по шатру, а если за каждое шипение ее бы заставляли глотать по капле яда, то она выпила бы литров пять, не меньше.

– Так прошу же на сцену, милая девушка! Я развею ваши сомнения! – протянул руку маг-фокусник.

Вот тебе и не привлекай внимания. Зейн явно накаркал со своим желанием поучаствовать в авантюре. Ох уж этот белобрысый парень.

Миша оставалась на месте, но Зейн локтями тыкал ее под ребра, призывая не вести себя как капризная мадам.

– Ну, ладно, – вздохнула Избранная. Она бы лучше подралась с десятком бандитов, нежели вышла на сцену под перекрестный свет ламп.

Пока пробиралась на сцену, получила с десяток ощутимых тычков. Деревенские жители с негодованием встретили спуск гостьи, проявившей, как им казалось, неуважение к ним самим. Зато фокусник казался самой галантностью. Аж зубы сводило от приторной улыбки, которой он наградил ее при встрече. Подав руку, фокусник помог ей взобраться на сцену и провел рукой над головой девушки, а затем обошел вокруг нее.

– Как видите, здесь нет никаких тросов и канатов, – будничным тоном произнес маг-фокусник. – А фокус называется исчезновение! Вам достаточно постоять на месте, а все остальное сделаю я сам! Вы не будете знать, где находитесь, как и все присутствующие. Начнем?

Мишель кивнула. Почему бы и нет? За свою сохранность она могла поручиться, ибо силы должны были ее подстраховать. Да и к тому же она не побоялась отправиться в кибермир, откуда могла не вернуться. Что может быть страшнее-то?

Маг-фокусник делал пассы, а свет в зале все тускнел и тускнел. Туман клубился все сильнее, забивался в ноздри и уши, вызывал жжение. Мишель оглушительно чихнула, и тогда маг-фокусник принялся водить руками с удвоенной силой.

– Вот, смотрите, дамы и господа! – голос мага, казалось, звучал из-за стены. Или из другого измерения. Он казался отстраненным и искаженным.

Мишель раскрыла природу и этого фокуса. Доверчивые селяне испугались бы клубившегося вокруг них тумана. А Мишель сразу поняла, что в этом как раз и была сила колдуна. Он напускал как можно больше дыма и тумана, из-за чего сцену становилось сложно разглядеть. Прекрасный шанс провернуть фокус-другой, который будет непросто рассмотреть, не то, что поверить. А уж мозг додумает за селянина, сопоставит увиденное и воображаемое, восполнит пробелы. Люди любят обманываться.

Когда же свет вновь стал приглушенным, маг отозвал дымку. Туман больше не забивался в нос, старался вовсе ее не касаться. Несчастный случай на сцене магу был не нужен. И когда последняя волна тумана растворилась в воздухе, фокусник воздел руки к центру шатра, и свет моментально вспыхнул, показав гостью живой и невредимой.

– Вот и она, вернулась! – торжественно произнес маг. – Теперь-то вы мне верите?

В голове у Мишель сам собой сложился весьма интересный план. Она не хотела разочаровать фокусника.

– О да, – девушка сделала шаг к фокуснику. – Вы даже не знаете, как вы сильны и могущес…

Договорить Избранная не смогла, ибо картинно завалилась на мага-фокусника. Тот успел поймать девушку, но ее беглые пальцы опустились на его лоб. Мишель почувствовала прилив сил. Она не ошиблась в своих предположениях.

– Что ж, прошу вернуться на место, – потирая лоб, произнес маг-фокусник, так и не понявший, что только что произошло на его глазах. – Надеюсь, теперь сомневающихся не будет, а это значит, что я покажу вам еще парочку фокусов…

Когда в очередной раз сцену заволокло дымом, Миша потянула Зейна на улицу.

– Хочешь подышать свежим воздухом, сестренка? – участливо спросил он.

– Душно тут, – прошептала Миша, поглядывая на зрителей. Но те наконец-то перестали неодобрительно коситься в ее сторону. Увлеченные представлением, они даже не заметили, как брат с сестрой покинули шатер.

На улице стояла чудесная погода. Ясную луну окружала целая плеяда звезд. Смотря на бескрайнюю синеву, Мишель улыбалась. Она знала, что отныне туман не будет помехой, и даже в самом загазованном городе ей удастся очистить небосвод.

– Ты чего улыбаешься, – хорошее настроение не покидало и Зейна. – Понравилось быть звездой сцены?

– Да ну тебя, – по-дружески ткнула его кулаком в плечо Миша. – Хотела показать тебе кое-что.

Мишель принялась водить руками вдоль тела. С кончиков пальцев сорвались клубы тумана, обволокли ее фигурку, спрятали от лишних глаз, а затем рассеялись. Зейн молча наблюдал за представлением, а под конец не удержался от аплодисментов.

– Браво, маэстро, – произнес он. – Так ты все-таки переняла его способность?

– Обижаешь, – уперла руки в боки Мишель. – Теперь мы можем нападать из густого тумана, оставаясь до поры до времени незаметными. Круто, да?

Мишель знала, как выглядела в его глазах. Светившейся от счастья. Но оно и понятно, армия Ледяной Королевы немаленькая, а преимущество у них в бою должно быть… хоть какое-то.

– Думаю, это хорошая способность, – хмыкнул Зейн. – Ну что ж, переночуем и продолжим путь?

Туман рассеялся окончательно, и брат с сестрой направились в темноте к дому дедули и бабули. Над их головами ярко сверкали звезды.

*****

– Это оно? – прошептала Эллисон, всматриваясь в сетку, за которой располагалась вторая линия эшелонированной обороны. Ограждение с колючей проволокой, тянувшейся поверху, располагалось на уровне трех метров. Просто так не перелезешь.

– Оно, – кивнула Пиксель.

Они наблюдали за роботами уже не первый час. Координаты указали на лагерь, в который махины-роботы привозили пленников. Роботы часто нападали на паровозы, и обеспокоенные сообщения по радио передавали все чаще и чаще.

Эллисон жалела, что не отыскала место их производства. Она бы добралась до гада, заварившего эту кашу, и ух бы как надрала ему задницу!

– Так, надо подумать над тем, как проникнуть внутрь лагеря, – Эллисон сползла за холм и обратилась к Пиксель.

Девушка-робот сканировала местность, но не могла найти изъяны. Лагерь окружало электромагнитное поле, искажавшее сигнал.

– Не могу понять, как же лагерь пропускает роботов. У них есть внутренний передатчик, скорее всего. По нему сидящие на охране люди понимают, что прибыли свои. Защита снимается на секунды, не подберешься, – Пиксель бесстрастно сообщила нерадостные вести.

Выход оставался один. Не самый лучший план – пробиваться напролом. Придется еще применить способности… Но Эллисон уже ничего не боялась. Мишель смогла принять свою судьбу, так почему бы и ей не перестать шпынять себя за прошлое? Родители от нее отвернулись, но не Мишель… И не Рикки, Зейн, Пиксель.

«Но я все еще монстр. Он спит где-то в глубине меня. Но делать нечего, придется его пробудить, чтобы совершить нечто хорошее», – думала Эллисон.

– Мы пойдем туда и устроим им жаркую ночку, – произнесла автогонщица.

– Но это же опасно, – возразила Пиксель. – Наши шансы выстоять против сотни роботов равны одному проценту.

– Людей нужно спасать. Наше дело правое, а потому мы выберемся из этой передряги. Не всегда цифры все решают.

Эллисон собралась с духом и забралась на вершину холма. За ней, проваливаясь по колено в песок, ковыляла Пиксель. Девушка-робот могла помочь в бою, но о ее боевых характеристиках Эллис не знала. Ее же способностей хватит только на то, чтобы сталкивать роботов друг с другом. От лазерных лучей они не укроются. Что ж, придется атаковать размашисто, опередив роботов. Только не верилось в то, что им удастся так долго сдерживать их натиск. Кто-то один сумеет проникнуть в лагерь роботов, пока другой будет отвлекать внимание охраны.

– Пиксель, у меня к тебе предложение, – произнесла Эллисон. До того, как их засекут, оставалось несколько секунд. – Тебе придется освободить всех людей.

– Но я не смогу…

Что ж, решение уже принято. Двери лагеря открылись, и наружу высыпал десяток роботов. Одновременно подняв руки, они приготовились к выстрелу из лазеров. Эллисон ошиблась в своих рассуждениях. Она банально не успела бы сбить даже парочку охранников.

Роботы окружили их довольно быстро. Руки врагов были направлены на парочку нарушителей.

– Сдавайтесь, – безапелляционно хором заявили роботы. – Сопротивление бесполезно.

– Угум, бесполезно, – подняла руки Эллисон. – Только дело в том, что мы и не собирались сражаться с вами. К чему это? Вы намного сильнее и круче. Но ваши «эскизы» немного не доработаны. И поэтому я привела вам образец, который поможет сделать ваших роботов куда круче.

Эллисон ухватила Пиксель под локоть и подтащила к себе.

– Вот она, собственно. Так мы можем встретиться и переговорить с глазу на глаз? – Эллисон переводила взгляд с одного робота на другого.

– Да, можем. Приведите ее ко мне, – синхронно произнесли роботы. – А экспонат уведите на склад. Хотелось бы, чтобы его рассмотрели мои ученые.

Ага, в лагере находится и главарь этой шайки. И еще с бригадой ученых! Эллисон была порядком удивлена. Очевидно, эта цитадель отлично охранялась от внешних сил. За ней можно было и спрятаться самому, и притащить пленников. Или же главный просто любил смотреть на эксперименты?

Роботы взяли Пиксель под руки и потащили к вратам. Возле Эллисон встали двое стражников, не давая ей ступить ни шагу.

– Что вообще происходит? – не понимала Пиксель. – Объясните?!

В речи девушки-робота появились эмоции. А все потому, что оказались нарушены ее интересы. Пока беда не коснется, не поймешь, что чувствуют другие люди. Так, глядишь, и станешь человечной…

– Я вытащу тебя, – прошептала Эллисон.

Монстр внутри нее плотоядно усмехнулся. Она вновь наделала глупости, ее снова возненавидят. Но Эллисон добилась главного – пробилась внутрь. Теперь она могла освободить всех… Оставалось только не ударить в грязь лицом.

Пиксель думала настолько умно, насколько могла думать машина. Но до сообразительности человека ей далеко. Еще предстоит эволюционировать.

«Надеюсь, ты меня простишь. Я просто не имею права подвести всех», – вздохнула Эллисон.

Они прошли через главные ворота, и силовое поле сомкнулось. На Эллисон уставились три десятка пар глаз, выглядывавшие из прорезей между досками. Свет выхватил их однажды: тощих, со впалыми щеками и сальными волосами. Эллисон стало жутко. Она поклялась, что вытащит их всех, заставив главного злодея ответить за свои преступления.

Пиксель забрали в крупный ангар, а автогонщицу повели к крупнейшему зданию из всех – черной матовой башне. Их разделили, но Эллисон надеялась, что ненадолго. Ей еще понадобится помощь ходячей энциклопедии. Если только она сможет простить настоящего монстра…

Комментарий к 14. От донора всё равно возьмут то, что можно взять

Ну, вот и пришла пора сказать пару слов про Пиксель. У нее тоже есть прототип. Это подружка Зейна, ниндзя из линейки “Лего-Ниндзяго”. Так что выбор имен был не случаен с самого начала =)

========== 15. Ты не человек без новой машины, сверхсовременного гаджета и модных штиблет ==========

Внутри башни все казалось эфемерно сказочным, сюрреалистичным. Окна состояли из разноцветных витражей, сделанных из плотного стекла, из-за чего внутренний дворик казался невидимым. Лишь когда Эллисон вплотную подошла к одному витражу и посмотрела через него во двор, то смогла разглядеть очередного бедолагу, которого под руки вели роботы.

Ей велели оставаться на первом этаже и ждать разрешения главного пройти дальше. Он явно обманул Эллисон, желая сначала убедиться в том, что девушка привела ему действительно крутой образец робототехники.

Над закрытым решетками входом расположились минималистичные часы. Циферблат состоял из делений, без цифр. Ходили по нему только две стрелки.

– Скоро меня пропустят? – вздохнула Эллисон, болтая ногами.

Она сидела на резной скамье, а напротив стояли два стражника. До сих пор они не произнесли ни слова. Такой выдержке можно только позавидовать.

– Это решает главный, – пробасил левый охранник. Говорил сам, что уже радовало. Значит, главный и в самом деле отсутствует. Что ж, у нее появился шанс на то, чтобы осмотреться в округе.

– Я вам привела крутой прототип, а вы не хотите мне показать, чем тут занимаетесь? – подначила их Эллисон.

– На этот счет у нас нет никаких распоряжений, – роботы переглянулись меж собой.

– Так, может, вам разрешено показывать это место для тех, кто законным способом попал сюда? Мне разрешили войти, а, значит, я уже своя, – продолжила логическую цепочку Эллисон, подражая Дэну. Роботов она поставила в тупик, ибо они не понимали конечной цели автогонщицы. Но говорила она складно.

– Хорошо, – произнес правый. – Мы покажем место, где держат подопытных.

Покинув башню, они направились к месту, напоминавшему вольер для диких зверей. Длинные ряды сеток тянулись вдоль мощеной дорожки. За ними виднелись бараки, сбитые кое-как. Между досками порой зияли просветы, и тогда в них временами появлялись глаза, молящие о помощи.

Роботы провели ее к одному бараку.

– Они все одинаковые. Знакомства с одним будет достаточно, – произнес один из роботов, набравший комбинацию, позволившую открыть ворота.

За сетью царил неприятный запах. Пахло болью и отчаянием, мочой и потом, испражнениями и кровью. Эллисон провели к ближнему бараку. Несмотря на хлипкость стен, дверь сделали довольно прочной. Очевидно, люди лишились воли, боясь совершить побег. Как же их там мучили?

Внутри барака все стало несколько понятнее. Заключенные ютились за решетками, словно находились в тюрьме. Их разбили на четверки, но в дальнем углу находились камеры-одиночки.

Эллисон все выискивала знакомое лицо, но так и не находила. Пока не добралась до одиночных камер.

– Кого там держат? – спросила она у стражей.

– Тех, кто больше всех сопротивляется и не подчиняется правилам, – сообщил робот.

Люди сидели на голом полу и не смели возражать. Они даже не просили их спасать, не кричали и не топали, будто из них высосали все жизненные силы.

– Я хотела бы на них посмотреть, – попросила Эллисон.

Роботы не стали предупреждать, что это опасно. По большому счету, им было все равно. Автогонщица – чужая для них, сохранность ее жизни не является приоритетной задачей.