Текст книги "Лед у подножья (СИ)"

Автор книги: Midnighter54

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

– Его звали Марк Кроу…

Ассистент побледнел, поджав губы.

– Простите, мисс, но Марк пропал этой ночью, – сокрушенно покачал головой мужчина. Натужная улыбка пропала, выдав страхи этого маленького человечка. – Иногда ассистентов приглашают на нулевой этаж. И никто оттуда не возвращается. Нам говорят, что внизу находится рулетка и стол для покера. Но мы не видели клиентов, которые бы спускались туда, не то, что выходили с выигрышем. Простите, мисс, я сболтнул лишнего.

Эллисон стало жалко этого человека. Она поняла, что дело могло крыться в чем-то ином. Вряд ли одни лишь татары пострадали от этого заведения.

Ассистент провел ее во внутренние помещения, где отдыхала обслуга. Сотрудники выглядели выжатыми, словно лимон. Они валялись почти без признаков дыхания.

– Сколько они были на ногах? Двенадцать часов? – спросила Эллисон у своего проводника.

– Увы, мисс, намного больше. Пятьдесят часов. В последнее время ассистентов не хватает, а клиентов становится все больше.

Они проследовали мимо обессилевших людей к серому лифту. Никаких надписей, даже кнопка вызова не подсвечивалась.

– Служебный, – пояснил ассистент. – Дальше я с вами не пойду. Если уж хотите найти своих друзей, то не забудьте путь к лифту. Наш этаж первый, а нужный вам – минус первый.

– Спасибо, – поблагодарила его Эллисон.

Створки лифта распахнулись, и она шагнула навстречу судьбе.

*****

Миша скучала по учебе. По тем временам, когда она записывала каждое мудрое слово и даже не задумывалась о тягостях жизни. Теперь же ей мешала дурацкая ответственность, костлявыми руками сжимавшая горло.

– Итак, примерный текст должен быть таким, – Дэн протянул бывшей студентке исписанный лист. Учитель писал каллиграфическим почерком, несравнимым с каракулями, выходившими из-под руки Избранной.

Мишель вчитывалась в текст, а буквы все равно плясали, не желая собираться в предложения. Страх управлял ею, и девушка смотрела на учителя с надеждой.

– Мне кажется, у вас бы лучше получилось, нежели у меня, – вздохнула Миша. – Я не знаю, как общаться с людьми такого уровня.

– А разве я умею? – хмыкнул Дэн. – Я написал лишь самые важные вещи. Но ты можешь быть со мной не согласна. И можешь добавить кое-какие мысли, которые придут тебе в голову. Одна голова – хорошо, а две – лучше.

– Знаю. Но была бы я взрослой, такой же, как вы… или понимала бы природу своей силы. Или избранности. Шутка ли, почему именно я должна спасать мир от Ледяной Королевы? Почему не вы? Вы бы больше подошли на эту роль.

Дэн вытащил из кармана плаща мятные леденцы. Угостив бывшую ученицу, он отправил в рот несколько штучек.

– Ох, освежает дыхание, – встрепенулся Дэн. – И просветляет голову. Теперь я вижу, с чего начинать. С пророчества.

– Я помню, о чем оно. Каждое пророчество гласит об Избранном, которому суждено спасти мир. Как ни назови этот текст, а суть его не меняется. Вот только каждый ли человек готов к такой роли? – пожала плечами Мишель.

– История не спросит об этом. И время – лишь малая часть пространства, по которому мы движемся. Все в этом мире логично, и наличие Избранного подтверждает эту теорию. Да, иногда возникают казусы. Непредвиденные ситуации вроде гибели Избранных.

– Как с Жанной д’Арк.

– Верно. Но то, что объединяет всех Избранных – наличие сверхсилы. Как правило, и у каждого злодея, желающего поработить мир, потешить самолюбие или уничтожить все живое, она тоже присутствует. У меня же ее нет.

Мишель потупила взор. Она ведь так долго пребывала в неведении, прежде чем поняла, что может перенимать силы. Может, и с предназначением происходило то же самое?

– Я умею многое, – Миша поднялась и провела пару приемов на невидимом противнике. Затем со сверхскоростью добежала до ворот, задержалась на секунду и вернулась обратно. Затем прыгнула на стену и приклеилась к ней ногами. А потом из земли потянулись корни, и на лужайке появился невысокий кустарник.

Учитель молча похлопал и достал еще пару леденцов.

– Ты можешь перенимать чужие силы. Прекрасная способность и очень редкая. Тебе несказанно повезло, – Дэн даже привстал и склонился в поклоне. – Обладая такой силой, ты точно сумеешь одолеть Ледяную Королеву. Впрочем, я не давлю. Ты сама должна осознать, что способна на такое.

Мишель заправила прядь за ухо. Неужели Дэн ею и впрямь гордился?!

Погода портилась все сильнее. Небо хмурилось, грозя обрушить ливень на исстрадавшуюся от жары землю. День портился, и кустарник затрепетал.

– Может, пойдем в дом? – спросила Миша, предчувствуя приближение чего-то нехорошего.

– Зачем? Это только кажется, что дом спасает от грозы. Нет, он помогает лишь переждать бурю, – покачал головой Дэн. – А дождь порой приносит очищение. Разве ты никогда не прислушивалась к самой себе? Не пыталась понять, почему поступаешь так, а не иначе? Почему пытаешься спасти людей, почему страдаешь, когда это не получается?

Дэн не озвучил ответ, но его знали оба. Мишель могла себя охарактеризовать как небезразличная девушка. Небезразличная к чужим бедам. Потому и не могла оставаться в стороне. Дэн это разглядел в ней. Да, он мог многое сделать, да, он был фаталистом, но по большей части, он помогал ей понять свое предназначение.

– Наверное, я глупая, раз не понимала таких важных вещей, – зарделась Мишель.

– Встречал я как-то раз глупого человека, – задумчиво протянул учитель. – Увидел он как-то раз копье. Сначала умирал от любопытства. Потом не только от любопытства.

Мишель прыснула в кулак, а следом разверзлись хляби небесные, и тяжелые капли окропили землю.

Впрочем, беда пришла, откуда не ждали. Майя выскочила на улицу, перепуганная и встревоженная.

– Извиняюсь, что прерываю беседу, но твоя подруга, Эллис, пропала, – произнесла жена учителя.

Настроение тут же упало. Волнение передалось Мишель. Она же видела подругу… утром. Та не могла никуда подеваться!

Словно кошмарный сон, темное наваждение, новость обрушилась на Мишу могильной плитой. Нет, не могло быть такого!

– Она дома… не может быть, что ее там нет? – Мишель кинулась к Майе.

– Зейн поднял тревогу, когда не нашел ее. И мы вдвоем проверили дом и задний двор. И на лужайке ее не видели, – слова Майи били хлестко и резко, отрезвляя.

– Мы найдем ее, – Миша искала помощи у учителя и его супруги. И те кивнули, поддержав ее. Во что бы ни вляпалась автогонщица, они ее вытащат. Они же одна семья. С недавних пор.

И грянул ливень.

*****

Лифт не замер на нулевом этаже, опустившись еще ниже. А Эллисон не верила в легенду о подземном этаже. Довольно наивно.

Когда же створки разъехались в стороны, то девушку встретил полнейший мрак. Воздух был холодным и спертым, обычным для погребов и подземелий. Неужто людей держали тут?

Нащупав выключатель, Эллис включила подсветку. Она наткнулась на подпольное казино. Стол для рулетки расположился в центре. Чуть дальше находились автоматы. После включения подсветки, клавиши их засветились, но экраны остались потухшими. Левее, частично загораживая проход, расположился стол для карточной игры. Впрочем, сами карты покрылись слоем пыли и паутины, будто их десятилетия никто не брал в руки. Стулья казались не меньшими анахронизмами. Деревянные, с расцарапанными сидениями и спинками, а кое-где и без ножек, они были расставлены по периметру.

Место выглядело заброшенным. Неужели ловушка? Эллисон дошла до прохода и лишь заглянув в него, поняла, что в подземельях гуляла не одна. Вдали моргал свет и слышались приглушенные голоса. Действовать предстояло осторожно. Потому Эллисон ступала на одни носочки, припадала к стене, стараясь не отбрасывать тень, прислушивалась к каждой мелочи, к каждому шороху. Она боялась выдать себя из-за сущего пустяка.

Вскоре голоса притихли. Эллисон насторожилась. Она находилась в секции, где развлекались игрой в бильярд. Развлекались, по-видимому, давно, ибо шар обнаружился лишь один; в довесок к нему шел сломанный кий.

Этот зал освещался совсем слабо. Светодиодная лента казалась почти погаснувшей. Лишь изредка вспыхивали разноцветные огоньки. Все остальное время комната пребывала во мраке. Переливы баюкали, гипнотизировали, а кромешная темнота напоминала забытье, в которое часто проваливаешься перед сном. Потому резко включившийся свет подействовал круче ушата воды, вылитого в пять часов утра.

Проморгавшись, Эллисон увидела окружавших ее людей. Первый был невероятно бледен, с синеватой кожей и впалыми глазами, он напоминал больше мертвеца, нежели человека. Вторая разительно отличалась от него: подтянутая, с ярко-очерченными скулами и светлыми волосами, она была похожа на нордическую красотку из мифов древней Скандинавии. Третий тип казался наименее приятным. Гладко выбритый подбородок, дурно пахнущий одеколон, шляпа с полями и сломанный нос запомнились Эллисон первыми.

– Тебе некуда бежать, детка, – произнес неприятный тип, потирая подбородок. – Не знаю, зачем ты сунулась сюда, но тут для тебя найдется местечко.

– Мстите татарам и создаете подпольный концлагерь? – хмыкнула Эллис, стараясь отыграть немного времени.

– О, нет. Мне все равно какой крови мои будущие слуги. Но они все послужат верой и правдой, – поправил шляпу неприятный тип и щелкнул пальцами. – Взять ее!

Блондинка закрыла глаза, и тут же появилось сразу десять ее копий. Многовато против одной-то Эллисон. Синекожий человек плюнул какую-то вязкую жидкость. Эллисон закрыла глаза и выставила перед собой руку. Поймав в полете жидкость, она метнула ее в толпу блондинок, и трое прилипли к стене.

– Недурно, весьма недурно, – хмыкнул неприятный тип.

Он ее оценивал. Это бесило больше всего. Будто прикидывал, хорошую ли зверушку загнал в угол.

Эллисон со всей силы впечатала в стену синекожего парня, и он обмяк. Следом оказались отброшенными к стене и блондинки. Сковав их по рукам и ногам, Эллисон повернулась к типу в шляпе. Впрочем, он не проявлял признаков недружелюбия. Как матерый хищник, выжидал подходящий момент, чтобы сокрушить жертву. Тем временем силы таяли, а проклятая блондинка не собиралась отзывать клонов. Пришлось сильнее вжать ее в стену. Увы, в этот момент Эллисон пришлось развернуться. Когда блондинка обмякла, стекая по стене безвольным кулем, а ее клоны испарились в воздухе, неприятный тип оказался за спиной автогонщицы.

– Сладких снов, дорогуша, – он лишь положил руку на шею, и мир перед глазами поплыл и закачался. Эллисон отчаянно боролась со сном. Никакой гипноз ее не сломил, не возьмет и это… Увы, желание провалиться в объятия человечка, заведующего снами, пересилило ее волю.

Последнее, что она услышала перед тем, как отключиться, это тяжкий вздох неприятного типа и последовавшую затем пару фраз:

– Что ж, так будет даже лучше. Втроем пополните мою коллекцию.

Комментарий к 11. Горизонт Нуль

Прототипом Зейна является одноименный Ниндзя из вселенной «Лего». Его можно лицезреть в фильме «Лего-Ниндзяго», который выйдет в следующем году.

Кстати, тут прячется еще один спойлер.

========== 12. Снежная пелена ==========

Комментарий к 12. Снежная пелена

Саундтреком к этой части была песня I See Stars – “Calm Snow”.

Дамы и господа, познакомьтесь с Ледяной Королевой. Надеюсь, эта дама не оставит вас равнодушными.

Тяжелая поступь заставляла прикрывать рот ладонью, лишь бы не вырвалось лишнее словечко. Бряцающее орудие заставляло закрывать уши, лишь бы не слышать о приближении смерти. Но рук лишь две… С большим удовольствием Януш закрыл бы и глаза.

Все происходило слишком стремительно. Еще вчера он доил корову, играл с сестрой в «мамы-дочки», вместе с парнишками взрывал петарды, а уже сегодня на рассвете огненные костры вспыхнули в трех точках. То горели соседние деревни.

Янушу рассказывали, что когда-то эти земли принадлежали немцам. Затем немцев сознательно поделили на две страны, чтобы они никогда больше не сплотились и не смогли напасть на поляков. Но, видимо, правители просчитались…

Януш считал немцев самыми страшными созданиями, которых только можно было встретить. Он их никогда не видел, только слышал истории о печах, в которых сжигали непослушных детей. И теперь они вернулись; вернулись, чтобы снова творить зло.

Мальчик спрятался в дальнем углу сарая за снопом сена, оставленным для лошади. Дед еще с утра ускакал на кобылице, и с тех пор вестей от него не было. Сестра сбежала с подружками, и маленький Януш остался совсем один. Когда он увидел в проеме двери носок сапога, то еле удержался от крика.

– Чисто, – на чистейшем польском произнес человек. Януш не верил глазам. Староста предал их!

– Ты что-то скрываешь, польское отродье, – на ломаном русском произнесли за спиной старосты.

Мужчину втолкнули в сарай. Староста упал на колени, отполз к стене. В сарай зашли шесть людей. Выглядели они ужасно бледными, будто никогда не загорали, а то и не видели солнца за всю жизнь. В руках у нападавших были странные заостренные орудия, напоминавшие кирки и мотыги. У одного было странное копье с мечом на конце. Такое оружие Януш никогда не видел.

Один из шестерки выдвинулся вперед. Выглядел он совсем бесстрастным, ни один мускул не дрогнул на его лице. Словно восковая кукла, он двигался медленно и не вполне естественно. Наверное, был лидером их отряда. В пользу этого говорило так же то, что только у него одного плечи не были оголены. Лидер вытащил из ножен шпагу, сверкнувшую в свете редких солнечных лучей, проникших в сарай.

– Пощадите меня, у меня трое детей… Я могу вас провести по этим местам, – бил челом староста.

– Мы и так пройдем по ним льдом и мечом, – замахнулся саблей лидер страшных людей.

– Стойте-стойте! – замахал руками староста. – Умоляю, дайте мне еще один шанс! Я люблю своих детей, не хочу, чтобы вы обидели их! Не хочу видеть, как они будут страдать, если останутся одни!

– Не бойся, ваши страдания быстро прекратятся. Чувства приносят только боль, а потому они не нужны, – произнес лидер.

Шпага вошла в тело старосты, как нож в масло. С безразличием страшный синекожий человек вытащил оружие обратно. На его лице не отобразилось ни единой эмоции. Никакой брезгливости или радости. Одно лишь равнодушие к упавшему лицом в пол старосте. Будто его и не существовало никогда.

Это испугало Януша до дрожи. Он случайно пошевелил ногой и задел стену. Звук привлек внимание стервятников, тут же собравшихся возле мальчишки.

– А мы-то думали, что нас не обманули, – впрочем, досады в словах лидера не слышалось. – Что ж, как я и обещал, страдания быстро прекратятся. Поверь, чувства и привязанности приносят боль. И я тебя освобожу от их пагубного влияния…

*****

Ледяная Королева сделала маленький глоток. Она не боялась застудить горло, просто кубики льда мешали осушить стакан залпом. Ледяная Королева отложила стакан с мохито лишь тогда, когда в ее ставку зашел командующий армией северного фронта.

– Мы продвигаемся по всему фронту, – сообщил он. – Поляки бегут, бросают последние пожитки. Послезавтра возьмем Данциг, потом Бреслау и Краков. Варшаву долго оборонять не будут.

– Хорошие вести, – кивнула Ледяная Королева.

Она вышла из своей ставки. Стены древнего города Познани окрасились в кроваво-алый оттенок. Воздев руки к небу, Ледяная Королева закрыла глаза. Поднялась страшная вьюга, обрушившаяся на стены города, покрывая их ледяной коркой. Следом с небес обрушился страшный снегопад. Привычная для Пиренеев погода воцарилась и на этой земле. Наконец-то все стало так, как и должно было. Никакого тепла, никакой надежды.

– Чувства приносят боль. Боль – слабость. Нельзя ее постоянно чувствовать, потому так важно от нее избавиться, – произнесла Ледяная Королева.

Ее советник дословно запомнил ее речь. Впрочем, Ледяная Королева не говорила ничего нового. Она считала, что повторение одного и того же сделает армию послушной и управляемой. Воины станут ее рукой, которую она будет направлять силой своей воли сокрушать другие страны. И тогда на земле воцарится вечный холод. Люди перестанут отравлять жизнь себе и другим, когда перестанут чувствовать. Отрешение принесет только успокоение и свободу от мнений, привычек, желаний других людей. Тогда люди станут по-настоящему независимыми.

Ледяная Королева знала, что только холод способен остудить даже самую горячую голову. Только он мог погасить костры даже самых пламенных чувств. Когда-нибудь они исчерпают себя, оставив взамен лишь сосущую пустоту. Стоят ли минуты блаженства десятилетий страданий? Ледяная Королева считала, что нет. И собиралась навязать свою волю миру. Только так его можно было спасти от импульсивных поступков, которые способны привести к анархии и воцарению на земле беспорядка.

Она не всегда была такой. Когда-то давно Ледяная Королева, бывшая всего лишь принцессой, давала волю чувствам. Несмышленое дитя! Она даже не знала, на какие страдания себя обрекла, о неразумная! Но осознание пришло позже, вместе с открытием своей силы. Тогда Ледяная Королева поняла, насколько прекрасен холод. Он прекрасно сохранял даже понравившиеся цветы, растущие лишь летом. Но родители боялись, что однажды она заморозит и их, боясь потерять. Они говорили о ней как о бестолковой девочке, неспособной пораскинуть мозгами. Они считали, что хуже и бездарнее ребенка не сыскать во всем королевстве. Отец считал, что она станет пьяницей с ее любовью к холодным напиткам. Мама считала, что она станет распутницей, ибо не любила собирать волосы в косу. Каждый день они начинали с песен по утрам, а заканчивали скандалом и разбитыми зеркалами. Родители говорили ей, как они ее ненавидели, и маленькая принцесса не понимала, за что. Лишь овладев способностью, она сумела постичь правду, горькую, но справедливую.

Родители судили о ней лишь по ощущениям, по чувствам, давали им волю, и в этом была их величайшая ошибка. Они не могли судить объективно, и когда принцесса это поняла, ее обуял гнев. Она захотела отомстить.

В ту ночь родители пили чай и обсуждали последние сплетни. Они смеялись и веселились, их радостный смех разлетался по всему этажу.

А принцесса злилась. Пальцы покалывало, будто она касалась невидимых сосулек. Принцесса выставила руки перед собой, но лестница не покрылась льдом. Тогда она попыталась вызвать снег, но и он с ее пальцев не сорвался. Даже когда принцесса открыла окно. Ярость ее душила, и тогда девочка поняла, что чувства играли с ней злую шутку. Они делали принцессу уязвимой.

Отказ от чувств давался болезненно. Принцесса не сразу привыкла к ходьбе по снегу. Потом стала есть то, что ей было противно. Она надевала любые вещи из своего гардероба, не оценивая их сочетания. Все вещи становились одинаковыми, краски серели, а небо казалось одинаковым и днем, и ночью. Когда-нибудь разница между добром и злом тоже должна была потеряться. Так оно и случилось.

Ледяная принцесса больше не чувствовала ненависти к родителям. Напротив, она была им благодарна за чудесный мир без чувств, в котором никто не мог причинить боль. Каждый день принцесса просыпалась не в страхе. Она знала, что с ней ничего не случится, ничего такого, что бы ее тронуло. Теперь принцесса думала иначе. Объективно. Механически.

Придворные шептались за спиной о том, что девочку подменила страшная кукла. Все боялись узнать правду, ибо сплетни нравились им куда больше. Ледяной принцессе было все равно. В кои-то веки она больше интересовалась природой своей силы, нежели судьбами людишек. Ее время еще не пришло.

Но вскоре принцесса поняла, что обрела подлинную силу. Она не обращала внимания на замечания родителей, и они потеряли всякий вес в ее глазах. Принцесса стала непослушной, но как ее ни запирали, она все равно выбиралась на крышу дома. И призывала вьюгу, кружившую вокруг королевской усадьбы.

В одну из таких снежных ночей принцесса избавилась от родителей, отнимавших ее драгоценное время. И вожделенную корону. Они, такие мелочные, истеричные и боязливые, не могли принести мир и спокойствие на земли королевства. Народ исстрадался, а эта парочка все помыкала ими. Пиренеи утонули в крови, и стоны боли были слышны в самом отдаленном конце страны.

Но в ту ночь стоны затихли. Принцесса допила холодный чай и доела мороженое. Пока родители, словно крупные боровы, поедали свинину и баранину, шашлык и фаршированные перцы, утку в кисло-сладком соусе и шпажки из сорока сортов сыра, принцесса заморозила их. И как ни в чем ни бывало перетащила на чердак.

Когда же слуги запричитали, найдя королевскую чету замороженными, то они потребовали объяснений у Ледяной Королевы.

– Чувства приносят боль, – в первый раз произнесла она, поправляя светлую косу, перекинутую через левое плечо. – Но вы не беспокойтесь. Я расскажу вам, как покончить с болью.

Больше потоки крови не лились. Ледяная Королева одним своим примером внушала покой. Она пережила пять покушений, но всякий раз прощала террориста. Ледяная Королева не испытывала к нему ненависти или вражды. Только сострадание. Ведь зря люди боролись с неизбежным.

И вскоре темно-синие стяги оказались вывешены по всей стране. Стране, забывшей о личной выгоде, сплотившейся, механистичной и отрешенной. Стране, которая забыла о субъективности и личном интересе.

Но Ледяная Королева не была глупой. Она знала, что их не оставят в покое. Да и населению требовалась работа, которая могла сплотить их. И Ледяная Королева убила две проблемы разом, построив целую сеть оружейных заводов. Она мечтала распространить свое учение на всю планету. Ведь только тогда войны прекратились бы. Вместе с ними ушли бы боль и скорбь. Больше никому не пришлось бы терять родных и близких. И больше никому не пришлось бы их обретать. Каждый был бы друг другу и братом с сестрой, и соседом, и товарищем, и незнакомцем.

И когда раз за разом на королевство Пиренеев нападали враги, оно одерживало верх. В последний раз не удалась провокация скандинавов. Половина Европы погрузилась в вечную зиму. Оставалась лишь далекая и жаркая Россия, окруженная поясом буферных государств. Ее покорить хотелось больше всего. Ибо когда пал бы гегемон, пристанище импульсивных и эмоциональных людей, безмолвие воцарилось бы в мире.

Ледяная Королева надеялась, что ее армии сумеют справиться с сопротивлявшимися горстками людей. Думая о спасении собственных жизней, они были готовы глотку перерезать друг другу. И на их слабостях играла Ледяная Королева. Она знала, что гнев ослабляет, а эмоции лишают рассудка.

Это помогало ей всегда быть на шаг впереди.

А что родители? Ледяная Королева не думала о них, они не вызывали больше рвотных позывов от отвращения. И бывшая принцесса уж точно не скучала по тем временам, когда ее обсуждали за спиной.

– Чувства – это боль, – Ледяная Королева почувствовала, как стихия развеялась. Ветер бережно поставил ее на ноги. – А с болью сложно бороться. Поэтому мы просто сделаем так, чтобы она навечно исчезла.

Вдалеке грянул взрыв. По расчетам Ледяной Королевы, война с Россией должна была начаться через несколько часов.

*****

Мишель долго пыталась успокоиться. Этот лысый гад опять карты спутал! И зачем написал про подозрительное исчезновение товарищей? Взбаламутил Эллисон, подкинул дело, а сам скрылся.

Впрочем, автогонщица тоже хороша. Всегда вела себя осторожно, а тут полезла в такую авантюру. Неужели появилось желание помочь попавшим в беду татарам?

Мишель решила узнать это при встрече. Заодно надает тумаков автогонщице, возомнившей себя спасительницей земли. Будет знать, как в темные делишки лезть…

Впрочем, татары пропали в довольно презентабельном на первый взгляд здании. Они разбились на парочки. Зейн шутил и острил, мимолетно опрашивая посетителей небоскреба. Но если кто и видел Эллисон, то мимоходом. Миша все пыталась выцепить из толпы знакомую рыжеволосую голову, но ничего не выходило. Эллис словно сквозь землю провалилась.

У Дэна дела шли лучше. Учитель расспросил ассистентов, и один из них рассказал, что видел рыжеволосую девушку с одним из ассистентов. Вскоре нашелся и герой вечера. Бледный, дрожащий, словно осиновый лист на ветру, он часто повторялся и запинался, беглым взглядом осматривал столпившихся вокруг него людей и паниковал.

– В-в-вы тоже не вернетесь. Хозяин пребывает в отвратительном настроении, – промямлил ассистент.

– А мы его не боимся, – решительно произнесла Мишель, подсовывая ему под нос кулак. – Так куда ты отвел мою подругу?

– Она сама искала пропавших ассистентов! – взвизгнул ассистент.

Дэн взял его под локоть и отвел в сторону. А то посетители начали бросать подозрительные взгляды.

До рукоприкладства дело не дошло. Ассистент проводил их к лифту. Он сильно переживал, заявлял, что живыми из подземелья они не вернутся.

– Мы вернем их всех, – пообещала Мишель.

Она зашла в лифт первой. Следом туда ступил Зейн, а Дэн остался у створок, скрестив руки на груди.

– Мы с Майей побудем наверху, и если вы не вернетесь через полтора часа, будем бить тревогу, – произнес учитель.

– Хорошо, – кивнула Миша. Предложение учителя выглядело рациональным. Ей бы такое в голову не пришло. А ведь они могли исчезнуть так же бесследно, как и Эллисон…

– Берегите себя, – напоследок прошептала Майя, и створки лифта захлопнулись.

Они спускались на подземный этаж бесконечно долго. Но в конце концов последняя кнопка погасла, и створки разъехались в стороны, открывая взору темный подвал. Почти кромешная тьма воцарилась в этом месте, и если бы не светодиоды, вспыхивающие время от времени, Миша не разглядела бы и пальцы рук, даже если бы поднесла их к носу.

Пахло пылью и заброшенностью. Они словно очутились в склепе, старом страшном месте, изнывавшем от безнадеги. В этом подвале не было места жизни.

Хотя когда-то давно она бурлила. Доказательством тому служили расставленные по залу столы, за которыми в свое время сидели игроки. Видела Мишель и карты, и даже игральные кости. Правда, лишь очертания выныривали время от времени, и от постоянного мельтешения глаза начали побаливать.

Проведя пальцем по ближайшему столу, Миша поняла, что пыль скапливалась тут не первый год. Место становилось все более странным.

– Там какой-то зал за поворотом, – Зейн потрепал Избранную за плечо. – Следуй за мной.

Они шли не слишком долго. Довольно скоро под ногами захлюпало, и Мишель подумала, что подвал затопило. Но она ошиблась. Под ногами показалась синеватая слизь, тягучая и вязкая.

– Что это еще за фигня? – поморщилась Избранная.

Вдали замигали блуждающие огоньки. Кто-то ходил с фонарем. Мишель прибавила ходу, но башмаки, обмазанные жижей, не были готовы ее нести все дальше и дальше. Она слишком громко шлепала, умудрившись спугнуть неизвестного человека. Огонек заметался и чуть не погас. Вдогонку кинулся Зейн.

– Я прижму гада, – произнес он, скрываясь за поворотом.

Мишель слегка отстала, зато заметила развилку. Она долго колебалась, прежде чем решила свернуть. Зейн был в состоянии позаботиться о себе.

Почти сразу же Миша нащупала выключатель. Щелчок – и приятный ламповый свет разогнал темноту. Коридор оказался довольно узким. Когда-то давно он вел в какие-то подсобные помещения. Обветшалые стены, продырявленные, с облезлыми обоями сопровождали путь девушки к довольно просторному залу. Даже издалека было видно мерцание. До ушей Мишель доносилось легкое потрескивание. Она напряглась, приготовившись к драке. Но зал оказался пустым. Казалось, он был так же заброшен, как и помещения, в которых некогда располагалось казино. Но нет, внутри огромных колб еще теплилась жизнь.

Мишель видела людей, погруженных в зеленоватую жидкость. Их веки неслышно трепетали, будто они видели приятные сны. Попискивала и потрескивала аппаратура, приставленная к каждой колбе. Она показывала передачу данных, только каких – Миша не понимала. Неужели кто-то забирал воспоминания этих людей? То, что происходило в этих стенах, казалось немыслимым.

В одной из колб умиротворенно спала Эллисон. Мишу будто током поразили, когда она увидела безмятежное лицо возлюбленной. Рыжие волосы из-за жидкости казались темно-зелеными и даже бурыми. Они были откинуты на один бок, открывая вид на оголенные шею и плечи, к которым присоединили провода.

Миша хотела разнести все в этой комнате, лишь бы вызволить возлюбленную из плена. Но Избранная не разбиралась в электронике. Это была прерогатива жителей Московии. Провинциальным ребятам и девчатам оставалось смотреть на передовые технологии только на страницах учебников. Потому Мишель боялась сделать что-нибудь не то… что-то такое, опасное, что-то нехорошее, которое могло привести к тяжелым последствиям. Ранению. Или даже смерти…

Миша не находила себе места, ходила из угла в угол, думая, как же ей быть. Но не придумала ничего стоящего.

«Но кто-то же поместил Эллисон в эту колбу? Притом совсем недавно», – пронеслось в голове у Миши. – «Надо его отыскать. Он может исправить все».

В зал вошел Зейн, будто прочитавший ее мысли. Он подталкивал любимой телескопической палкой мужчину не вполне приятной наружности. А уж его наглую ухмылку Миша хотела бы стереть навечно…

– Вы все равно уснете. Рано или поздно, – монотонно говорил он, мягко, успокаивающе. Мишель пришлось тряхнуть головой, чтобы не провалиться в забытье. Ишь нашелся умник! Хочет усыпить их бдительность в прямом смысле!

– Что за чушь он мелет? – спросила Мишель у Зейна.

Но друг лишь пожал плечами.

Мужчина резко кинулся к Избранной, но та успела отбежать в сторону. Она закрыла глаза, призывая растения, но те не прорастали вглубь земли. А вырубать врага не было желания.

К счастью, Зейн первым навалился на него. Палкой прижал кисти к плечам и повалил на спину.

– Ты нам все расскажешь или остаток дней проведешь искалеченным, понял? – рыкнул Зейн. А Мишель не знала, что он способен на такую речь.

– А что тут рассказывать? Я спасаю людей, – пробормотал мужчина. – Это мой опытный проект по созданию мультивселенной. Всем нам предстоит перенос разума в киберпространство. Только так мы обретем бессмертие. Только так мы никогда не уснем.

– А можно ли как-то отключить этих людей от аппаратуры? – спросила Мишель, подходя к ближайшему столу.

– Киберпространство можно покинуть только изнутри. Эти люди подключены к электроснабжающей установке, так что попробуете вытащить их силой, они умрут. Все до единого.

Мишель захотела врезать гаду со всей силы, но сдержалась. Вместо этого она подошла к нему и одним ударом вырубила.

– Он мог нам помочь, – непонимающе произнес Зейн, оттаскивая в сторону обмякшее тело.

– Это проект, в который он верит. Вряд ли он погубит собственное детище. Позови Дэна и Майю, нужно разобраться в том, как попасть в это киберпространство, – попросила Мишель.

У Зейна глаза округлились. Он не верил, что его просили о таком.