Текст книги "Лед у подножья (СИ)"

Автор книги: Midnighter54

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 25 страниц)

– Дорогие друзья, – начал свою речь Дэн. – Меня зовут Дэн. Просто и скромно. Я был известен лишь в узких кругах до недавних событий. И теперь я говорю от имени героически погибшего руководства нашей страны.

Я знаю, что пришлось нам всем нелегко. Знаю, что многие желают отмщения, а не подписания мирного договора. Но мы будем пресекать эти попытки. Сейчас главной задачей будет восстановление разрушенных городов Восточной Европы. Страны, которые являлись буферной зоной между нами и Пиренеями, будут присоединены к нам, а Пиренеи позволят образовать собственные государства народам Западной Европы. Наша страна станет больше, а это значит, что нам придется заботиться о белорусах, украинцах, поляках, чехах как о самих себе.

Мы должны будем показать себя сплоченным народом. Должны позабыть о распрях с татарами, башкирами, кавказскими народами, ведь мы одна семья. Ведь у нас так много общего.

И теперь в эту семью вольются и многие другие народы, с которыми мы будем поддерживать тесные отношения. И будем поддерживать теплые отношения с новообразованными странами Западной Европы. И с республикой Пиренеев, ибо королевство ушло в прошлое в связи с гибелью последнего монарха.

Да, мы должны будем найти в себе силы примириться с ними. Ибо не люди были плохими, а идеи, которые вели их на эту войну. Идеи избавления от чувств, от эмоций, от близости душ. Эта идеология отравила многих людей, но теперь все изменилось. Больше нет пропаганды бесчувствия, а это значит, что скоро они изменятся и перестанут подавлять чувства. И им будет нужна наша помощь, чтобы не допустить непоправимых ошибок.

Я знаю, что вы хотите суд. Хотите крови и смертей. Ответственно заявляю: этого не будет.

Все дело в том, что наши подвиги, победу над Хитларом и вот теперь над Ледяной Королевой запомнят. И мы должны этим гордиться. Это хороший пример для подражания.

А вот учение Ледяной Королевы должно быть предано забвению. О нем не должны помнить, его стоит попросту вычеркнуть из истории. Идеи нельзя убить, они нематериальны. Единственное, чего они не выдерживают – проверку временем. И если спустя какое-то время об идеях Ледяной Королевы забудут, то мы одержим самую ощутимую победу в истории.

Поэтому мы должны исключить любые упоминания об идеях бесчувствия.

И только когда весь мир забудет об этом ужасном учении, мы одержим окончательную победу.

А люди… они польстились на эту идею, но это не значит, что они будут вечно ей верны. Мы будем наблюдать за их преображением и вмешаемся, если культ бесчувствия не сгинет в небытие.

Потому с этой секунды упоминание о Ледяной Королеве и идеях бесчувствия будет запрещено. Только спустя полгода информация об этом указе будет удалена изо всех источников. И этого табу будем придерживаться все мы.

А еще, дорогие друзья, через семь дней после моей речи состоятся выборы нового президента. Он примет новую Конституцию, согласно которой появится орган, издающий законы – Российская Дума. В нее вы изберете своих представителей на выборах через двадцать дней после инаугурации президента. Затем Дума и президент составят новое правительство и утвердят кандидатуры верховных судей.

Мы вступаем в новую эпоху. Так станем же сильными, дорогие друзья, и покажем всему миру, на кого стоит равняться!

*****

Первое время неокрепшей демократии второго порядка требовалась корректировка. Потому Дэн справедливо решил распределить посты между защитниками правительственного здания.

Умная и светлая голова – Зейн – стал спикером Российской Думы, задающим тон обсуждениям и обладающим право вето. Впрочем, налагать он его мог только на антиконституционные законы. Но порой блокировал и сущую ерунду, вроде обязательного маркирования каждой спички. За подсчетом голосов депутатов следила самая справедливая компьютерная система в мире – Пиксель. Девушка-робот подключалась к системам голосования во время заседаний Думы, а в остальное время могла спокойно щеголять по государственным зданиям. И она прикупила кое-какие вещички, ведь роботов приравняли к мыслящим существам – людям. Разгуливать в неглиже отныне считалось хулиганством. Зато теперь она могла выйти замуж.

И уж точно Пиксель не нарушала правила голосований. Ни-ни, ни разу. Никаких подстав и подтасовок результатов. Ведь правильные и нужные стране законы принимались на каждой сессии, а отклонялись те, которые вызывали всенародное осуждение. Если только принятие этих законов не было вызвано необходимостью, о которой знать простым людям было не обязательно.

Первым нерусским президентом в истории России стала Алисия. Бывшая королева татар в одночасье стала президентом огромной страны, только-только победившей в войне. Зато теперь ее личная жизнь не зависела от общественного мнения. Верный Рикки стал главой правительства. Он часто выступал по телевидению, рассказывая о проблемах в сфере здравоохранения, не забывая о пропаганде здорового образа жизни.

Главой Конституционного суда, тоже проверявшего на наличие противоречий Конституции, стала Майя. Дэн же выбрал себе роль Верховного судьи Высшего Российского суда. В его полномочия входило создание специализированных судов. В том числе, международных. Дэн этими полномочиями пренебрегал, дабы не созвать суд над военными преступниками королевства Пиренеев.

Впрочем, у себя на родине многие из высших военных чинов получили реальные сроки. Один стал автором мемуаров, двое вошли в состав нового правительства, а еще четверо устроились на работу обычными офисными клерками. Армию Пиренеев возглавил бывший глава министерства туризма – человек, далекий от военного искусства. Мера предосторожности не помешала.

Харриса похоронили со всеми почестями, а главой министерства обороны поставили Кейса. Как-никак, свое слово он сдержал и передал все оружие, в том числе ракету Теслы.

Постепенно медиапространство заполнили сообщения о масштабных стройках. Все больше машин использовали бензин вместо дизеля, а пар перестал быть двигателем прогресса, откатившись на вторые роли. Сети появились в крупных городах вроде Сары-Тау, Ктесифона, Авалона. Глубинка постепенно теряла различия со столицей, и в этом была немалая заслуга Зейна, придумавшего план, и Рикки, воплотившего его в жизнь.

Ну, а во всей Европе началась масштабная стройка. И постепенно все забыли о случившемся, продолжив жить как ни в чем не бывало.

Только об Избранной продолжали слагать истории. Хотя судьба ее оказалась неизвестной. Она просто ушла в тень.

Такова была ее личная просьба.

*****

Шоссе почти пустовало. От Ньюсибирска до дачного поселка было легко добираться: каких-то пятнадцать минут, и ты уже на месте.

Ванда утопила педаль газа, разгоняясь до неимоверной скорости. Она любила гонять по трассе, ведь умения никуда не делись со временем. А вот желания и цели как-то потускнели. Она хотела вернуться к участию в гонках, хотела бить рекорды, но нужно было уйти на пике и найти себя в чем-то еще. К тому же, она не могла так просто покинуть Ньюсибирск.

Дэн взял с них обещание, нарушить которое они не могли.

Ванда посмотрела на свое отражение в зеркале заднего вида. Раны почти зажили, но кое-где оставались черточки от кровоподтеков. Синева исчезла, о синяках напоминали лишь легкие припухлости. И лишь на губах трещинки не хотели никак проходить. Странным образом ее организм заживлял раны…

Мишель сидела рядом, подставив руку попутному ветру. Ее волосы отросли до пупка и поясницы. Ванда даже завидовала ей, ведь после того, как она избавилась от кибергот-аксессуаров, ее волосы еще долго приходили в себя. Тяжелыми были те трубки…

Ванда постаралась вытряхнуть эти мысли из головы. Да, она сделала несколько шагов назад, а вот Мишель расцвела, став очень красивой девушкой. Просто мечтой.

На заднем сидении, свернувшись калачиком, лежала Ледяная Королева. Бывший враг всего человечества забылась сном, день ее выдался утомительным.

Дэн дал ей шанс начать новую жизнь. А присмотреть попросил их с Мишель. Ванда сразу согласилась, Ледяная Королева не возражала, а вот Мишель высказала свое «фи», но не стала расстраивать учителя и согласилась на эту авантюру.

Впрочем, Ледяная Королева осознала свою вину. Это служило началом ее исправления. Ледяная Королева каждый день выезжала в Ньюсибирск, работая акушеркой. Мишель и Ванда забирали ее после окончания смены, как и сегодня.

Полотно дороги закончилось, и леса отступили назад. Впереди показались маленькие сморщенные старички – дачи обычных людей. Хоромы богачей начинались сразу за ними, и кое-где показывались шпили усадеб.

Они втроем жили в небольшом, но уютном домике. Создавала уют Мишель, найдя в этом отдушину.

Ванда же все еще искала себя. Она напоминала себя прежнюю редко. В поездках по магазинам, например. Порой Ванда выпендривалась и парковалась необычным способом, вызывая зависть прохожих и нецензурные крики владельцев машин, поставленных на стоянку.

Они часто ездили вот так, вдвоем. Не считать же отключившуюся Ледяную Королеву. Только почти не заговаривали, будто и не было всех тех дней, что они провели вместе, гоняясь за силами и пытаясь написать письмо. Все хорошее, что сложилось между ними, испарилось в одночасье. Ванда боялась сказать что-то не то, она все чаще чувствовала неловкость. А Мишель все чаще пребывала в раздумьях, в своем внутреннем мире.

Неловкое молчание только отравляло атмосферу в их жилище. Да даже с Ледяной Королевой они общались намного чаще! И не только в плане «принеси-подай». Про свое трудное детство она раньше рассказывала только Ванде, теперь же этими рассказами прониклась Мишель.

«Тебе еще повезло», – любила повторять она. – «Ты хотя бы узнала своих родителей. А мне вот не довелось».

Ванда не стала объяснить разницу между ними. Лучше бы у них с Ледяной Королевой тоже не было родителей. Лучше бы они их не знали.

Автогонщица сбросила скорость, проехала по колее, оставшейся от внедорожного транспорта. Машина брюхом зацепила кочку, пассажиры подпрыгнули. Ледяная Королева с трудом разлепила глаза и принялась тереть их и потягиваться. Мишель стукнулась головой и теперь потирала ее.

– Не ушиблась? – спросила Ванда.

– Нет, все в порядке, – поспешно ответила Мишель.

Наконец, показался их домик. Ванда остановила машину у ворот. Пока девушки будут заниматься домашними делами, она загонит автомобиль во двор.

– Мы приехали, госпожи и господыни. Прошу покинуть карету, – произнесла Ванда, улыбаясь.

Лишь губы Ледяной Королевы тронула легкая улыбка.

*****

Ледяная Королева мыла посуду, а Мишель разминала пюре, когда в комнату зашла Ванда. Она села за стол и принялась строить глазки, словно была влюблена.

Мишель знала, что автогонщица часто разговаривала с Пиксель. Она подумывала сбежать в симуляцию, в которой чувствовала себя счастливой и умиротворенной. Там, в кибернетической виртуальной реальности она могла смоделировать любую ситуацию и сбежать от проблем.

Миша о таких вещах не задумывалась. И чем больше проходило времени, тем больше она раскаивалась в содеянном. Возможно, тому виной находившаяся на перевоспитании Ледяная Королева.

«Странно, на меня совершали пять покушений, я шла всегда впереди армии, а одолеть меня смогли лишь вы двое», – произнесла она в один из первых дней.

Когда эмоции взяли над ней верх, Ледяная Королева раскаялась в том, что взяла власть из рук родителей против их воли. Она их попросту заморозила и убрала с глаз долой. И вот теперь ей… не хватало родных человечков. Хотя они были неидеальными и часто издевались над девочкой (например, заставляли ее часами стоять на морозе в качестве наказания; когда же узнали о способности, то привязывали к креслу-качалке и сажали близко к камину), она знала, что поступила неправильно, не попытавшись примириться с ними. Или, хотя бы, простить.

В итоге, Ледяная Королева вкусила плод ненависти, отравивший душу. И лишь из-за его горького вкуса решила избавиться от чувств.

Теперь же плотина дала течь, и Ледяная Королева принялась постоянно делиться бурей эмоций, словно неразумное дите, начавшее постигать окружающий мир. И каяться. С утра до ночи.

Но этим вечером она реально выдохлась. Ее глаза слипались, она все чаще потягивалась.

Молчание затягивалось. Обычно, когда они принимали ужин все вместе, разговор начинала Ледяная Королева, рассказывавшая в красках об ужасах, пережитых в детстве. Или рассказывавшая о том, как ей в голову пришли такие жуткие идеи, и как она теперь прозрела и поняла, что была неправа.

– Вы чего такие кислые? – попыталась завязать разговор Ледяная Королева.

Она подала тарелки, а блюдо поставила на стол Мишель. Разложив каждому свою порцию, Миша с чувством выполненного долга села на излюбленное место.

– А мне вот стало интересно, кто же из вас все-таки Избранная, если вы остановили меня вместе? – в десятый раз такой вопрос не вызывал ничего, кроме ухмылки.

Ванда уткнулась в тарелку. Миша потянулась за солонкой, автогонщица – за хлебом. Их пальцы соприкоснулись, и они тут же их боязливо отдернули, будто их как следует тряхануло током.

– Прости, – виновато опустила голову Ванда, уступая.

Ледяная Королева впервые за долгое время стукнула ручкой вилки по столу, привлекая всеобщее внимание.

– Да когда же вы поговорите друг с другом? – не выдержали нервы у Ледяной Королевы. Похоже, эмоциональность не пошла ей на пользу.

Впрочем, это говорила в Мишель обида на этих двух клуш, с которыми она делила жилье.

– Действительно, – но держать в себе эмоции было опасно. – Так, марш в кроватку!

Мишель указала пальцем на выход из кухни. Тон ее не терпел возражений, а потому Ледяная Королева решила не связываться. Несмотря на мучивший ее голод, она поднялась из-за стола и удалилась. Правильно, этот разговор ее не касался. Свое дело она уже сделала, когда промыла мозги промывательнице эмоций. Впрочем, свое слово она держала и способность не применяла. Хотя порой в кошмарах Мишель снилось фиолетовое свечение, обволакивающее ее тело.

– Ну, так больше продолжаться не может, – развела руками Ванда. – У меня такое ощущение, что главным злодеем ты видишь не Ледяную Королеву.

– Она хотя бы была честной, а не вела двойную игру, – Мишель чувствовала подкатывающую к горлу злобу. Хотелось выплеснуть ее наружу, высказаться едко, чтобы было стыдно ее названной подружке.

Миша хотела, чтобы тело ее бывшей проткнули миллионы иголок, чтобы она истошно кричала, поняв, что натворила. Чтобы пожалела, что вообще с ней связалась.

Но все эти мысли приходили лишь потому, что Мишель жалела саму себя. Потому, что ей разбили сердце, но когда предложили помощь в склеивании обратно – она отказалась. Ведь проще себя выставлять жертвой и наклеивать ярлыки на всех оступившихся, нежели пожелать им помочь.

Наказать и устрашить. Наказать и устрашить. Но не исправить и не дать второй шанс. Ведь это можно будет сравнить с честностью, с прощением, высшими идеалами. А Мишель была не из таких. Кто победил, тот и прав. Она прекрасно понимала, что могла погибнуть в ту ночь. И все из-за этих дурацких принципов.

Хотя… Миша понимала, что вовсе они не дурацкие. И что сейчас уж она точно не живет. Не живет полноценной жизнью. А учитель Дэн был прав, на своем примере показав, что порой нужно давать шансы другим. Что вечное раскаяние приведет лишь к большим потерям. В том числе, потере самого себя.

Она знала, что гложет ее злость лишь на саму себя, человека, не дающего второго шанса. Глупость – давать третий шанс. Но допустить ошибку может каждый, и лишь повторение ошибки может привести к закономерности.

– Если хочешь, я уйду. Меня уже тошнит от тишины, – произнесла Ванда, поднимаясь из-за стола.

Мишель схватила ее за руку и потянула вниз.

– Сядь. Мы еще не закончили, – отрезала Мишель. – Нужно расставить точки над «и».

Ванда прикусила нижнюю губу и кивнула. Мишель поняла, что примерила роль ее палача. Она теперь либо помилует, либо казнит человека, по-настоящему любившего ее.

– Я верю тебе, – произнесла Мишель, стараясь смотреть в глаза Ванды. – Верю, что ты не хотела меня предавать. Верю, что не собиралась выступать на стороне Ледяной Королевы. Верю, что наши отношения многое для тебя значили. Просто мне… больно.

– Я понимаю, – кивнула Ванда. – Мне тоже. Я собиралась рассказать тебе об этом бессчетное количество раз. Но всякий раз опасалась, что ты не поймешь, что начнешь рубить с плеча. Я не хотела… не хотела тебя потерять, – слезинки застыли в уголках ее глаз, а затем медленно скатились по щекам, одна за другой.

Повисло тягостное молчание. Они могли многое сказать друг другу. Извиниться, потом еще раз, по кругу… Могли бы рассказать друг другу многое из прошлой жизни. Рассказать о своих чувствах, ожиданиях, мечтах и целях. Вот только все это было бессмысленным, пока между ними существовала огромная стена, которую так просто не преодолеть. Для этого нужно огромное мужество. И желание. Желание простить и перестать тыкать в живое тело иголками.

Мишель знала, что рано или поздно придет к этому. Дэн научил ее, а Майя и Ванда показали пример. Нужен был только толчок в правильном направлении…

– Я никогда себе не прощу, что пошла на поводу у идей бесчувствия, – тряхнула головой Ванда. – Меня ненавидели родители, я жила на улице… И даже Хироши был одурманен мной. Я думала, что меня никто никогда не полюбит, что я – монстр, изгой. И я жила, подпитывая эту мысль, кормясь и дыша ею. Но вот прошло время, и я успокоилась. Мне нравилось отношение ко мне Хироши. Я даже в какой-то момент поверила в то, что мне не придется больше притворяться, что меня полюбят. Я и сама полюбила Хироши, заменившего мне отца. А потом… его отняли у меня. И вновь обвинили во всех бедах меня. В тот момент внутри что-то сломалось, и я решила отречься от целого мира. Я вновь почувствовала горечь утраты.

Ванда сцепила пальцы в замок. Она боролась с желанием высказаться, но плотину давным-давно прорвало. Она доверяла Мишель и могла рассказать о делах давно минувших дней только ей.

– Я не хотела больше выносить боль. Это было слишком. Потому Ледяная Королева и смогла меня обаять. Она подарила мне кров, подарила идею, сказала, что я важна для нее. Лишь участвуя в гонках, я могла быть сама собой. И в те минуты я действительно оживала. Я могла быть общительной и непосредственной, но чувства были заперты глубоко под бетонными плитами. И до них смогла достучаться только ты. Я увидела в тебе себя, но когда ты признала мои интересы важными, когда болела на тех гонках… Тогда я поняла, что в меня кто-то верит по-настоящему. И вот тогда я влюбилась.

Ванда встала из-за стола и опустилась на колени.

– Ну, хватит, вставай, – Мишель чувствовала себя неловко.

– Нет, – отрезала Ванда. – Я не поднимусь с этого места. Извини меня. Извини за все, извини за боль, что я тебе причинила. Я не хотела. Уж лучше бы я страдала вдвойне, нежели ты.

– Я дарую тебе прощение, – Мишель тоже опустилась на колени. – И ты меня тоже прости.

– За что?

Ответ Ванда так и не получила. Но и больше ничего сказать не могла. Обвив шею, Миша притянула ее к себе и накрыла треснувшие губы своими. Они слились в долгом поцелуе, и в глубине души бурный поток реки смыл грязь, оставшуюся после растаявшего снега.

*****

Они сидели у камина втроем и наслаждались потрескиванием дров. Ледяная Королева не отводила взгляд от пламени. Мишель играла с волосами Ванды.

– Мы думаем походатайствовать о твоем прощении. И уменьшении срока работ, – Мишель обратилась к Ледяной Королеве.

Та тут же обернулась и пожала плечами. Ее хитрые стрекозиные глаза на сей раз выражали непонимание.

– Но мне нравится то, чем я занимаюсь. Сегодня вот помогла принять роды одной девушке. О, вы бы видели младенца! Глазки-щелочки, узкие-узкие. Пахнет не очень, лысый, страшный. А для той женщины он – самый красивый, самый любимый. Она просто светилась от счастья. И я… хочу видеть счастливые лица чаще. Да, возможно, потом что-то и переменится. Но и во мне все переменилось. Каждый день, видя счастливых матерей, мне не кажется, что каждый ребенок будет несчастлив, что его сделают изгоем. Поэтому не нужно просить за меня.

– Она права. Исправляется, – пробормотала Ванда. – О, твои пальцы такие тонкие, приятно пахнущие…

– Подушила их слегка, – произнесла Мишель, наклонившись и чмокнув любимого человека в макушку.

– А меня поцелуете? Мы же теперь втроем…

– Нет! – одновременно произнесли Избранные. И тут же рассмеялись.

Еще чего не хватало, бывшую убийцу тащить в свой союз! И у них все-таки не полигамная семья…

– Но вот что-то в ее словах было правильное, – прошептала Ванда, приподнимаясь. – Мы и вправду давно не целовались.

Взяв Мишу за руку, она потащила ее в свою комнату. Ледяная Королева разочарованно вздохнула и кинула кубик льда в мохито. Но будет праздник и на ее улице.

Избранные остановились у двери Ванды. Мишель дернула ручку, но тут же остановилась.

– Пофиг на всякие условности вроде «Будешь моей девушкой» или «Будешь моей любовью навсегда», да? – Миша опустила взгляд на губы подруги.

– Я просто тебя люблю, – Ванда обхватила ладонями лицо возлюбленной.

– И я тебя тоже, Ванда.

Они слились в долгом и страстном поцелуе, и целый мир перестал существовать.

*****

А помнишь, лето билось за бортом?

А я живу теперь за городом.

Тайну нашу помнишь?

Ну всё, пока. Ещё увидимся.

Три дня холода,

Три дня – как три года.

Ай, как холодно

Первые три дня.

Три дня холода,

Три дня – как три года.

Ай, как холодно

Первые три дня.

Три дня… три дня…

Ай, как холодно… холодно…

Три дня…

Комментарий к (99). Три дня холода

Ну вот и все, история окончательно подошла к концу. Надеюсь, эпилог прояснил оставшиеся незакрытыми линии и избавил от вопросов. Встретимся теперь на страницах нового романа!

П.С. После последних звездочек используются строчки из песни группы IOWA – “Три дня холода”.