Текст книги "Лед у подножья (СИ)"

Автор книги: Midnighter54

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц)

– Я не желаю вам зла, – примирительно произнесла Избранная.

Но ее никто не слушал. Оскалившись, дикари кинулись в атаку. Мишель кинулась к ближнему, увернулась от меча и сшибла его с ног. Двумя ударами под колено и по локтю, она вывела противника из игры. Следом Мишель прыгнула на ствол дерева, прикрепилась к нему, оттолкнулась и выпрыгнула обратно. Словно пушечное ядро, она сшибла с ног еще троих. Подняв с земли один из выроненных мечей, Миша закружилась с ним в танце, отбивая выпады врагов. Воспользовавшись сверхскоростью, она забежала к противникам в тыл и ударила двоих плашмя по головам. Убивать никого она не собиралась.

Тогда-то с деревьев посыпался град стрел. Но Миша уходила от них: стоило только вовремя заметить опасность, как тело изящно и плавно поворачивалось само собой. Работая корпусом, Мишель отошла к густым зарослям папоротника. Способности выручили ее и на этот раз, хотя она могла бы справиться с врагами и более решительно. Кинула бы раскаленные взрывающиеся угли, как тот татарин, и проблема бы решилась.

По лианам сползали еще несколько дикарей. Становилось все жарче.

– Эй, я же не тронула ваших! Не ранила и не убила! – прокричала Мишель, взывая к разумности нападавших. Но нет, противники продолжали надвигаться.

Неужто она имела дело с целой армией? Внутри Мишель все похолодело, но она сумела взять себя в руки. В конце концов, ей придется справляться и с более серьезными проблемами. У Ледяной Королевы армия-то побольше.

На землю спрыгнули слева и справа от Избранной. Спереди надвигались уже четверо. Они решили атаковать разом. Плохо дело, даже изворотливость тут не поможет. И тогда Мишель пулей рванула с места к нападавшим спереди. Они никак такого поворота событий не ожидали, а потому пропустили несколько ударов и довольно быстро оказались на земле.

Мишель от отчаяния приложила холодную сталь к горлу молодого татарина.

– Я хочу говорить с вашим главарем! Приведите меня к нему, и никто больше не пострадает! – прокричала Мишель.

В кустах послышалось шевеление. Избранная понимала, что жизнь вожака ценнее жизни рядового воина. Но у нее не было выбора: с целой толпой она не справится.

– Неужели он у вас такой трус, что прячется за вашими спинами и не может принять бой? – подначивала дикарей Избранная.

Ее расчет был прост. Дикари считают лидера самым сильным в их племени. Лидеру же придется доказывать состоятельность в поединке с тем, кто бросает ему вызов. Как в стае волков, где молодые часто грызутся за власть с вожаком.

– Неужели он настолько слаб, что не справится с обычной девчонкой? – продолжала потешаться Мишель.

Мрачные дикари-тени появлялись то тут, то там. Словно плотные тени, выступавшие из тумана, они надвигались со всех сторон. Из плотного ряда выступил юноша, покрытый татуировками с головы до пят.

– Простой рус хочет бросить вызов нашему вождю? – осклабился он, обнажив клыки. – О, это очень весело!

Казалось, ему вторил целый лес. Шумели деревья, примкнув к безумному хохоту татар. Но Мишель не отступила ни на шаг, хотя и оказалась в ловушке. Она не убирала лезвия от горла парня, даже заставила его приподняться. Но тот не особо реагировал на пинки. Впрочем, живой щит не понадобился. Провокация удалась.

– Вождя никто еще не побеждал. Потому твоя смерть будет весьма забавной. Пожалуй, я бы посмотрел на это. Тем более, что ты не представляешь угрозы. Развлечемся, братья и сестры? – татуированный парень покрутил головой влево-вправо, услышал одобрительный гул и склонился в шутливом поклоне. – Так уж и быть, мы отведем тебя на верную смерть к вождю.

Мишель бросила клинок на землю, тем самым показав, что не собирается больше драться. К ней подошли двое парней, державшихся несколько отстраненно. Впрочем, они могли пиками подгонять ее. Татуированный парень шел справа от нее, а слева пристроилась женщина в плотном доспехе с мечом в массивных ножнах.

– Ты сумасшедший рус, – произнес татуированный парень. – Но это даже забавно. Ты ведь даже не представляешь, на что себя обрекаешь.

Но Мишель не собиралась его слушать. Она знала, что у нее только один шанс на успех, и на подначки дикарей не собиралась реагировать.

*****

– Наше поселение за этим холмом, – предупредил Рикки. Он хмурым взглядом посмотрел на спутницу и достал нож.

– Хочешь меня выдать, да? – хмыкнула Эллисон.

Но она понимала, что выбора особого не было. Если ей нужно проникнуть в деревню, то проще притвориться пленницей. Тогда ее, конечно же, пропустят без лишних вопросов.

Приставив нож к горлу, Рикки зашел за спину.

– Только без лишних глупостей, – произнес он. – Я не собираюсь тебя убивать. Ты же знаешь моих соплеменников… Так что я проведу тебя, а там действуй на свой страх и риск.

– Спасибо.

Продвигаясь потихоньку-полегоньку, они добрались до входа в деревню. Только татары там образовали плотное кольцо, не давая разглядеть, что же находилось за этим живым потоком. Рикки потащил Эллис к бородачу, опиравшемуся на топор. За ним находилась огороженная железными прутьями территория. Эллисон даже показалось, что за ними бродил Зейн…

– Привел пленницу, – сообщил Рикки. – Скажи, что это наши выстроились кругом?

– Так там какая-то ктесифонская девка бросила вызов вождю. Сказала, что победит нашего вождя и освободит своих. Сумасшедшая, – сплюнул бородач.

Эллисон печально вздохнула. И это не укрылось от Рикки.

– Тогда я тоже хочу посмотреть на это. Ты не хочешь глянуть? – предложил Рикки. – А девку потом кинем за решетку. Никуда не денется.

Бородач махнул рукой. Лысый татарин же развернулся и начал продвигаться сквозь толпу, стараясь не поранить пленницу. Татары сторонились без особого желания, пихались и выставляли локти. Лишь когда они выбрались в первый ряд, Рикки наклонился над ухом Эллисон и прошептал:

– Эта сумасшедшая – твоя знакомая?

– Избранная. И вы ее зря недооцениваете.

Автогонщица почувствовала, как горло перестало колоть лезвие. Она получила небольшую свободу, только вот не знала, как ей воспользоваться. Если только… если все-таки не воспользоваться силой. Но нет, такие мысли даже допускать было нельзя…

А Мишель и правда бросила вызов вождю. И за Избранную стало тревожно, пусть она и обладала многими силами. Эллисон надеялась, что возлюбленная все же уцелеет. Второго Рикки среди татар может и не оказаться…

Прикрыв глаза, Эллисон пожелала Избранной удачи. Автогонщица верила в подругу, и она должна была одержать верх.

*****

Дома над головами куда-то подевались, а просветы становились все более редкими. Зато деревья светились благодаря мху, облепившему стволы и самые крупные ветви. По левую сторону раздавался шум волн. Вонючий запах то и дело приносил шкодник-ветер. Но вскоре он стал ощущаться все явственнее, все сильнее. Река выгибалась, а дикари не собирались сворачивать.

– Впереди нас ждет мост. Постарайся не потерять сознание, – вновь подначил татуированный парень.

– Не бойся. Я жила бок о бок с немытыми парнями. Они целую неделю не мылись, считая, что естественный запах привлекает девушек, – ответила ему тонкой шпилькой Избранная.

Мост оказался тонким, трясущимся. Можно было идти только по одному, и мост выдерживал не более трех человек одновременно. Когда на мост заступил четвертый дикарь, послышался стон, а металлические прутья натянулись, грозя оборваться. Дикарь отошел назад, лукаво посматривая на Мишель. Задумал татарин какую-то пакость, уж точно.

По волнам плыли мешки. Миша протерла глаза, но ей не показалось. Самые настоящие, перевязанные у горла, мешки, полные мусора. Стройной дорожкой, они обгоняли друг друга, менялись рядами и плыли дальше. И не было им ни конца, ни края.

– Это мусор там плывет? – Мишель потрепала по плечу строгую женщину в броне.

Та брезгливо поморщилась, но убирать руку Избранной не стала.

– Да. А чему ты удивляешься, рус? Как думаешь, куда сбрасываются отходы? – сиплым голосом спросила женщина. – Ваши заводы работают на износ, машины заполнили воздух адской смесью. Трубы чадят, выбрасывая в атмосферу зловонные выхлопы. Вряд ли ты увидишь там цветочные ароматы. Чтобы машина поехала, ее нужно заправить. Топлива в природе не существует, его надо изготовить. Только токсичное оно. И вот вы, русы, топливом травиться не хотите, равно как и остатками его обработки. Потому вы беззастенчиво сбрасываете отходы в реку.

Мишель сочувственно сжала ее плечо. Да уж, этим людям не позавидуешь. Воняло не просто дурно, а ужасно дурно. И им приходилось жить в таких условиях.

А Эллисон никогда не говорила, что топливо так вредно. Наверное, она просто не задумывалась об этом. Как и Мишель, автогонщица была дитем цивилизации. Вот только они забыли, откуда вышли. Природа медленно умирала, а человечество беззастенчиво отравляло ее.

– Я… не знала, – произнесла Мишель, пораженная числом мешков с вредными веществами.

– О, мы часто встречаем и так называемые бытовые отходы. Мусорки собирают из баков мусор, а потом вывозят на полигон. И он не так далеко от нас находится. Вторично не перерабатывают мусор, ведь смысла нет. Но и простые рабочие и другие жители Ктесифона часто выбрасывают мусор в реку, избавляясь от него. У них-то река чистая, купаться можно. А то, что загрязнится она у нас, их не волнует. Проще ведь выкинуть в реку, а не топать пару кварталов до контейнера, – с раздражением добавил татуированный парень.

Большая часть людей перебралась на другой берег. Мишель дождалась момента, когда последний татарин покинет мост, и через секунду оказалась за ним. Не получилась пакость, четвертый человек не ступил на мост.

Зато такая стремительность удивила всех дикарей, почесывавших голову и пытавшихся понять, что именно произошло. Женщина в доспехах и татуированный парень шли по мосту довольно мрачные, погрузившиеся в собственные думы. Мишель начала жалеть, что показала им силу так рано.

Они все дальше отдалялись от реки, и желание Избранной высказать все в лицо губернатору потихоньку иссякало. Впереди же появился частокол из кольев с насаженными на них головами животных. И тут уже Мишель перестала воспринимать татар как белых и пушистых. Хотя татуированный парень и сказал, что они вешали чучела животных, умерших естественной смертью.

Врата раскрылись, пропуская внутрь вернувшихся с добычей татар. А Мишель так ожидала увидеть очередное поселение на деревьях. Никакой оригинальности.

За частоколом, впрочем, прятались чумазые и перепуганные детишки, женщины в броне и с оружием в руках, готовые драться, и немногочисленные мужчины. Большая часть воинов отправилась на битву, рассредоточившись по всему лесу.

Постройки были низенькими и коренастыми, с небоскребами Ктесифона они не могли сравниться. Лишь одна выделялась среди прочих, расположенная чуть выше, к порогу которой вели ступени из связанных меж собой прутьев. Наверное, там жил вождь.

Возле каждого дома горел факел, а светящегося мха было так много, что к свету глаза Мишель не сразу привыкли. Зато когда ей на глаза попался один мальчик… нижняя губа висела ниже подбородка, а правое ухо было изодрано в клочья. Левый глаз заплыл и покрылся белой пленкой.

– Что с ним случилось? – шепотом поинтересовалась Миша у женщины в доспехах.

– Мутация, – отозвалась та. – Не думали вы, русы, что вода в реке стала отравленной? Не думали вы, что если ее постоянно пить, то проявятся уродства у наших детей? Вы нас уничтожаете…

Мишель стало дурно. Эти люди употребляли каждый день отравленную воду, и что с ними случилось… Мальчик оказался не единственным. Почти у каждого татарина, жившего в поселении, имелся изъян. Кто не был калекой, брал в руки оружие и становился воином.

– И я тоже одна из них, – стянув латы, женщина показала свои руки. Покрытые бородавками и имевшие перепонки между пальцами, они казались насмешкой природы, возвращением к животным корням.

Видела Избранная и других странных людей. Например, высокого парня с лысой головой. Его череп имел утолщение, начинавшееся от ушей и лба. Только вряд ли под кожей скрывался огромный мозг, скорее, эту мутацию вызвало радиационное облучение.

У одной девочки предплечья и ладони были просто огромными, а пальцы – толстыми, как сардельки.

Еще один парень вместо рта и носа щеголял массивным клювом.

Одна женщина прикрывала левую половину лица, включая глаз. Страшно было даже представить, что же она прятала от всего мира.

Миша хотела бы им помочь. Но где найти толковых биологов? Или врачей? О, надо было об этом написать в письме. Но поздно, оно уже ушло…

Жители древесного городка смотрели на нее с удивлением. Наверное, раньше никто не осмеливался бросать вызов владыке леса. Что ж, Мишель и сама была уже не рада. Она не видела всей картины… Хотя и не одобряла пленение жителей Ктесифона. Дилемма. Драться с ожесточенными от произвола дикарями? Или попытаться договориться миром? Увы, обманутые не один раз, татары вряд ли пойдут на компромисс. К тому же, скользкий губернатор вряд ли так просто сделает уступки. Клубок противоречий слишком сложно распутать, ведь Избранная не являлась частью уравнения. Зато узел, сделанный из ниток того самого клубка, можно разрубить.

Татуированный парень велел ждать его у ступеней, ведущих к самой высокой постройке. Миша огляделась. Повсюду стоял целый ряд клеток, но пленники не показывались на глаза. Вернувшееся войско разместилось на открытой площади, так что захочешь спрятаться – не уйдешь. А еще это напоминало ринг. Помнится, по истории они проходили бои, в которых когда-то давно двое людей дрались за дорогущий трофей, сделанный, как правило, из золота или платины. Устраивал побоища римский император при восшествии на престол или рождении сына. Зрелище нравилось толпе, хотя Мишель и не понимала, почему. Педагоги об этом умалчивали. Возможно, люди прошлого были жестокими.

Теперь на такой же поляне разыграется схожее действо. Только в схватке будут участвовать не богатыри, а призом будет не золотой кубок.

Но вот из дома вождя вышел татуированный парень. Отойдя в сторону и склонив голову перед повелителем, он пропустил нескладную девушку-подростка, обвешанную легкой броней, оставлявшей открытыми колени, локти, плечи, грудную клетку. Судя по тому, как все татары склонили голову, эта девчонка и была вождем лесного племени.

– Так ты осмелилась мне бросить вызов, рус? – брезгливо произнесла королева древесных людей. – Что ж, я расправлюсь с тобой на потеху публике. Но мне даже интересно, как ты осмелилась прийти сюда? Не трясутся ли поджилки?

Мишель поджала губы. Уж в трусости ее точно нельзя обвинить. А девчонка слишком высокого мнения о себе.

Непонятно даже, почему именно ее сделали вождем. Худая, бледная, с перемазанными сажей щеками и подведенными тушью глазами, чтобы казаться более взрослой, она напоминала не воина, а жалкую пародию. Но облик мог быть обманчив.

На поясе покачивался изогнутый меч, который она еще не обнажила. Взгляды татар были прикованы к Избранной. Все ждали контрвыпада.

– Я пришла за своими людьми. Мне ненавистно рабство в самом худшем его проявлении, – решительно произнесла Мишель.

– И откуда ты только взялась, героиня? – усмехнулась девчонка, медленно спускаясь по ступеням. – Я могу раздавить тебя, как жука, а ты не боишься и сыплешь такими горделивыми лозунгами, что диву даешься. Вы все, русы, такие. Боретесь за чистоту крови, говорите, что наше место – на песках времени. А мы жили тут намного раньше вас.

– Нам запрещают учиться в школах с немусульманами, – выкрикнул татуированный парень.

– Мы не можем ездить в автобусах вместе с русами, – произнесла женщина в доспехах.

– И нам запрещают посещать библиотеки и парки, – добавила девчонка-вождь, останавливаясь на последней ступеньке. – И кто из нас теперь выглядит плохим парнем, а, рус?

Мишель стало стыдно за губернатора и за весь Ктесифон. Гнусно поступали его жители, высокомерно. Но так просто это не объяснишь, изменения в головах не моментальны. Только никто над ними работать не будет.

– Если ты отпустишь людей, показав жест доброй воли, я смогу убедить губернатора отменить отделение русских от других народов, – пообещала Мишель.

Вот только это была запоздалая мера. Никто уже не верил в полумеры. Татары возмущенно закричали, заулюлюкали и засвистели. Они хотели только крови, обуреваемые яростью к угнетателям. И пришлая девушка из Авалона казалась им такой же, как и жители Ктесифона.

– Нет, уже поздно вести переговоры, – девчонка-вождь вытащила изогнутый меч из ножен. – Я, Алисия, вождь древесных людей, отвечаю на твой вызов. Если ты убьешь меня, то уйдешь отсюда, забрав своих людей. Но ты проиграешь и пойдешь на корм червям.

Убивать юную девчонку Мишель не хотела. Круг татар сомкнулся, и оставался только ринг, на котором предстояло не просто помериться силами, а одержать победу. И лишь пролитая кровь определяла победителя.

Стиснув зубы, Мишель кивнула, принимая вызов…

Комментарий к 8. Ты – Человек, если себя им считаешь

Вот и немного биопанковая часть пошла. Не, татары – не клоны, но их мутации искусственного происхождения. А если учесть, что живут они в лесу, являясь самыми настоящими отбросами общества…

Про прототип Зейна расскажу позднее. А вот прототип Рикки (да, этот персонаж еще часто будет встречаться) – одноименный актер, сыгравший Линкольна в сериале “Сотня”. Частично облик срисовал с дикарей, но лишь частично. Всех отсылок не хватит, чтобы рассказать, кто от кого взял ту или иную черту. Отсылку к вождю угадать теперь будет проще ;)

========== 9. Кто-нибудь спасся в домике на дереве? ==========

Мишель вспомнила разговоры с Эллисон о гонках. О том, как стоит абстрагироваться, как настраиваться. Слова подруги пошли впрок, и Мишель смогла унять волнение. Она знала, что сумеет одержать верх, если не будет поддаваться эмоциям или отвлекаться по пустякам. В свою очередь, самоуверенность часто наказывается, и вождь древесных людей вступала в поединок с позиции силы. Недооценка соперника стала приятным бонусом.

Мишель перестала воспринимать бесновавшуюся толпу татар, бурлящую, как волна, как нечто объективно существующее. Они растворились, стали шумом, на который не стоило обращать внимания. На арене находились только двое, остальное не имело значения.

Ноги Мишель не дрогнули, когда Алисия первой пошла в атаку. Положившись на способность, Избранная легко ушла с линии атаки. Изогнутый меч не зацепил даже малейшей нитки.

– Что за меч? – спросила Мишель, прицеливаясь, как бы выбить его из рук Алисии.

– Ятаган, – ответила вождь древесных людей, а затем подкрепила слова режущим ударом.

Мишель вовремя сгруппировалась, перекувыркнулась и вновь встала на ноги. Алисия разозлилась, взмахнула клинком, и в этот момент Мишель ударила ее ногой по локтю. Вождь татар вскрикнула, выронив меч. А Избранная отшвырнула его в сторону.

– Вот мы и уравняли шансы, – довольная собой, произнесла Миша.

Алисия скривила лицо в бессильной ярости. Она сжала пальцы в кулаки, и земля под ногами Миши задрожала. Вождь татар поняла, что перед ней находился не самый легкий соперник, и решила применить силу. Вот только Мишель надеялась увидеть что-то менее экзотичное, нежели рвущиеся из-под земли корни деревьев и лианы. Они попробовали оплести ноги Миши, но Избранная вовремя отскочила в сторону. Лианы продолжали хлестать воздух, словно щупальца выброшенного на берег моллюска.

Алисия встала в боевую стойку, и деревце утихомирилось. Корни начали сплетаться в нечто массивное. А Мишель собиралась передохнуть от бешеной гонки…

Корни собрались в огромное жуткое растение-чудовище. Бутон покрывали ряды шипов, а середина щетинилась шипами, росшими вовнутрь, напоминая рот хищника. Впрочем, и эта огромная бестия была явной хищной, учитывая ее намерения отделить голову Избранной от тела. Растение-людоед защелкало шипастым ртом, а потом стремительно понеслось к земле, намереваясь разорвать Мишель напополам. Но Избранная запрыгнула за плотоядную чашу, ухватившись за чашелистик. Ноги как приклеенные прижались к стеблю. И как растение ни бесилось, скинуть оседлавшую его ковбойшу, не могло.

На помощь пришла Алисия. Топнув ногой, она вызвала рост лиан, тянувшихся к Избранной. Плохи дела.

«Зато теперь я поняла, почему девочку сделали вождем. Такая силища… Понятно и то, почему они лес считали живым. Он и вправду был живой», – проносилось в голове Мишель.

Она все уворачивалась от стегавших воздух лиан-щупалец, думая, как же помочь делу. Алисия окружила себя частоколом кустарника. Так просто не подберешься. Предусмотрела спрыгивание с высоты. Ну, ничего, можно достать другим способом.

Мишель ухватилась за несколько шипов и с силой потянула их. Хищный цветок взревел от боли. Миша выдрала шипы с мясом. Они оказались довольно массивными. Один шип Избранная вогнала в бутон, разрезая плоть цветка. На землю брызнул сок, словно кровь раненого солдата. Когда же цветок повернулся к своей создательнице, словно искал у нее поддержки и защиты, вторым шипом Миша срезала бутон под чашелистиком. Болтаясь на обезглавленной «шее», Миша потеряла небо и землю, все смешалось в одночасье…

Рухнувшая на землю «голова» протаранила защиту Алисии. Туда же рухнул стебель, Мишель удержалась наверху, а потому не пострадала. Но голова кружилась, а сознание было готово отключиться, лишь ждало подходящей команды.

Алисию придавил один из стеблей. Когда же вождь татар высвободила ногу, пошатывающаяся Мишель стояла рядом. Они обе были не готовы продолжать сражение. Алисия стала еще бледней. Наверняка гибель хищного цветка лишила ее части сил.

Мишель знала, что второго такого шанса не будет. Применив сверхскорость, она добежала до вождя татар и ухватила ее за плечи, боясь упасть на землю. В голове мир все еще переворачивался кверху дном, но Избранная успела протянуть пальцы, коснувшись лба Алисии.

Мурашки пробежали по коже Мишель, заставив вздрогнуть. Она уже и забыла это упоительное чувство, когда тело наполняется силой. Прошло лишь несколько секунд, но в голове воцарилась ясность. Будто нервная система перезагрузилась с нуля, получив новые данные.

Миша почувствовала каждую клеточку каждого дерева, растущего в лесу. Она могла с высокой долей вероятности рассказать, когда пустило корни любое деревцо. И она также знала, что корни сплетались неспроста, а пытаясь защитить себя от людей из города, желавших отравить их, подсунув вместо влаги вредоносные испражнения заводов.

Теперь она чувствовала то же, что и Алисия. И это еще больше их сблизило.

Только в битве мог одержать верх лишь один. Вождь татар взревела, обрушив мощь лиан на Избранную. Но вырвавшиеся из-под земли стебли бросились им наперерез и вскоре оттеснили стебли, контролируемые Алисией.

– Но как? – не веря происходившему на ее глазах, Алисия упала на колени. – Этого просто не может быть!

– Поверь, ты не одна такая, – Мишель сжала пальцы в кулак, и лианы, пытавшиеся до нее добраться, обмякли.

Из-под земли вырвались еще несколько лиан, и Алисия не успела увернуться от них. Стебли обвились вокруг ног и рук, талии и шеи. Они приподняли вождя татар над землей, обездвиженную, поверженную. Ее жизнь находилась во власти Избранной.

– Убей меня, – еле слышно прошептала Алисия. Лианы сжимались, сдавливая ее горло. Вождь древесных людей тяжело задышала.

Но этого хватило. Мишель вовремя вернулась в реальность, эйфория от новообретенной силы испарилась, оставив лишь приятное послевкусие. Избранная разжала руки, и Алисия рухнула на землю. Лианы разжались еще в воздухе, а потому посадка вышла не мягкой. Вождь татар дышала тяжело, жадно.

– Я не такая, как ты, – произнесла Мишель. А затем обвела взглядом притихшее кольцо татар, увидевшее фиаско своего лидера. – И как вы все. Я не могу убивать, ибо это мне противно.

– Но победу можно одержать только с последней каплей крови, – приподнялась Алисия. – Если ты меня не убьешь, тогда я убью тебя. Останется только одна из нас…

– Довольно! – послышался каркающий возглас.

В полнейшей тишине соперницы не отводили глаз, боясь резкого выпада. Но адреналин выветривался, а градус неприязни понижался. И все под тихую музыку. Шипение не давало насладиться ею в полной красе, хотя щелчки и тихий скрежет не могли испортить игру на акустической гитаре.

«Доброе утро, последний герой!

Доброе утро тебе и таким, как ты,

Доброе утро, последний герой.

Здравствуй, последний герой!»

Когда же гитара стихла, то на ринг, пройдя сквозь расступившееся живое кольцо, вышел мужчина, опиравшийся на трость. Мохнатые брови почти полностью закрывали глаза, оставив лишь крохотные щелки. Сгорбившийся, он все равно носил парадный мундир, какой Мишель видела лишь на старинных плакатах.

– Когда-то мы с братом-русом сражались бок о бок, – поднял дрожащую руку старик. – Когда-то давно семена ненависти еще не дали всходы. Они, как сорняк, появились недавно и уже отравили нас всех.

Старик подошел к вождю и разжал ее кулаки.

– Рус победила в честном бою. И она проявила великодушие, даровав тебе жизнь. Разве честную игру ты теперь ведешь? – укорял он Алисию.

– Она попрала наши обычаи! – раздался выкрик из толпы.

Подслеповато щурясь, старик покрутился по сторонам и остановился напротив того самого парня, осмелившегося возразить ему.

– Наши обычаи слепы больше, чем я, – произнес старик. – Они устарели, и мы цепляемся за них, хотя они давно нам не служат. Обычаи стали обузой, вот только и мы одичали. Когда я в составе русской армии громил полчища Хитлара, казалось, что наше общество станет монолитным. Но этого не случилось, каждый из народов разбежался сам по себе. Мы забыли… – желваки пошли по лицу старика. – …забыли о том, как жгли наших матерей и детей. Забыли о пытках в газовых камерах. Забыли о людях, изможденных и иссохших за стенами концентрационных лагерей. Человек – зверь не пугливый, мы быстро приходим в себя и делаем вид, что ничего и не было. Но такая вольность обходится нам втридорога.

Из толпы вышел еще один дикарь, увешанный ожерельями из костей и зубов, бусами и резными фигурками. Он поднял пятерню, прося высказать мнение.

– Да, когда-то давно нас признавали. Но русы изменились, присвоили себе все плоды победы. А нас скинули в бездну, и теперь мы влачим жалкое существование, – произнес мужчина, вероятно, полководец.

– Нас разъедает злоба и ненависть. Но мы видим на примере этой девушки, что еще не все мосты сожжены. Она одержала верх и заслужила право стать нашей королевой. Нам нужны перемены, и странно, что об этом говорю я, один из старейших людей в поселении, – старик подошел к Мишель и взял ее руку. – У этой девочки доброе сердце.

Татары притихли, ожидая решения. За полководцем появилось несколько людей, поигрывавших копьями. Они явно хотели оспорить слова мудреца, вот только питали уважение к старости.

– Кто-нибудь может назвать традицию, которая явно вредна? – окинул взглядом присутствующих старик. – А я могу. У нас нет свободы заключения браков. Нет права выбирать ремесла и занятия, хотя мы не ко всему способны. Мы придерживаемся разделения во всем, хотя могли бы сотрудничать.

– И вот этот парень может кое-что назвать, – Мишель обернулась на знакомый голос. Каково же было ее удивление, когда она увидела улыбающуюся рыжеволосую девушку, тянувшую на поле упрямившегося лысого парня. Эллисон! Кого же ты встретила в пути?!

Автогонщица смогла вытащить парня из круга, и он, растерянный и волнующийся, озиравшийся по сторонам, все-таки признался.

– Я люблю эту деву, – и он указал на Алисию. Вождь древесного племени вспыхнула, словно спичка. Густо покраснев, она стыдливо спряталась за Мишель, шмыгнув ей за спину.

– Но традиция запрещает вождю вступать в брак с низкоранговым, коим, конечно же, считается лекарь, – произнес старик. – Но скажите, братья и сестры, разве эти двое не заслуживают личного счастья?

Толпа загудела, и полководец ухмыльнулся. Но Алисия махнула рукой, призывая всех к тишине. Осмелев, она выступила из-за спины Мишель.

– Я еще не знаю, как, – вождь древесных людей смотрела не на старика, не на противницу, не на рыжеволосую девчонку, а на улыбавшегося лысого парня, – но мы все исправим, даю слово.

*****

Старец Чероки пригласил всех в свои покои. Алисия озвучила ему опасения насчет военного переворота.

Эллисон же не верила в то, что кто-то осмелится пойти против владыки леса. Тем более, теперь, когда их стало две.

– Намечается ведь что-то страшное? – Рикки прервал перепалку. – Иначе откуда взяться Избранной?

На этих словах Алисия и Чероки замолчали, потрясенно взирая на автогонщицу.

– Нет-нет, Избранная не я, а Мишель, – замахала руками Эллис. – Но вы правы. Грядет буря.

– Печально, что я застану очередную кровопролитную схватку, – вздохнул Чероки. – Но я рад, что наш лидер в кои-то веки будет милостив к врагам. Надеюсь, это поможет, и ненависть не будет дремать в сердцах поверженных.

Мишель привела Зейна.

– Надо остальных отправить в Ктесифон, – распорядилась Избранная. – Но и губернатор нам нужен. Так что пусть ваш огромный ящер отпустит пленных, а заодно доставит сообщение о приглашении на переговоры.

Зейн упрямился и не желал ехать в областной центр, считая, что к переговорам татары еще не готовы. Он горел совсем другой идеей, не терпевшей отлагательств. Эллисон доверяла белокурому другу, совсем не обижавшемуся на дикарей, державших его в плену.

– Я знаю, что поможет вам стать другими в глазах городских жителей, – уверенно произнес он, уведя беседу от предназначения Избранной. И Эллисон порадовалась за подругу. Хоть немного отдохнет от набивших оскомину разговоров. – Выборы.

Странное слово повергло в шок Алисию и Рикки, а Чероки покачал головой.

– Тай попытается смухлевать, – произнес он.

– Поэтому голоса подсчитывать будете вы, – Зейн попросил еще бумагу и карандаш. – А я сейчас объясню, как это выглядит. Мы с отцом часто устраивали выборы сельского старосты. Как правило, люди доверяют тем, кого назначили своими представителями. Доверят им и в Ктесифоне. Формально новый предводитель будет демократически избранным, и губернатор не будет возражать насчет переговоров. А я тоже на них пойду, не сомневайтесь.

– И я, – произнесла Мишель. – Нужно выполнять обещания.

– Как хорошо, что на нашей стороне будет Избранная, – Рикки выдал автогонщицу с головой.

Мишель смерила Эллисон недобрым взглядом, в котором, впрочем, вспыхивали теплые искорки. Пожалуй, скоро возлюбленная привыкнет к новому статусу. Хотя и не смирится с тем, что Эллис разбалтывает о нем каждому встречному.

Алисия, тем временем, выразила немало сомнений. Все-таки нельзя насадить чуждое так быстро. Может завершиться отторжением, как кусок чужой плоти не приживается во время операции, произведенной с нарушениями.