Текст книги "Последствия одного решения (СИ)"

Автор книги: Метамаг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 27 страниц)

– Я буду через полчаса, – кивнула Макгонагалл, и вышла из преподавательской.

«Лучше, чем я мог предполагать», – подумал директор Хогвартса, перед тем как аппарировал.

* * *

– То есть ей я могу рассказывать не всё? – спросил Гарри.

– Профессор Макгонагалл – одна из наиболее доверенных мне людей, – мягко сказал Дамблдор. – Однако ей не время знать некоторые вещи.

– Дедушка, просто скажи, о чём надо молчать, – предложил мальчик.

– О своём магическом канале, – ответил Альбус. – О том, что можешь частично им управлять. Пусть считает тебя маленьким Мерлином, но ни в коем случае не упоминай о канале. Обо всём остальном – думай сам. Чем больше ты скажешь, тем больше придётся объяснять как тебе, так и мне. Будет спрашивать об умениях – не молчи, а рассказывай, естественно, кроме канала. К тёмной магии она отнесётся с пониманием, тем более ты владеешь только некоторыми боевыми чарами. Самое главное, помни, что она – не боевой маг с опытом Атики, дуэлей не устраивай, чего–то наподобие вашей игры «подлови учителя» – тоже не стоит. Профессор Макгонагалл, в первую очередь, мастер трансфигурации и, пожалуй, иной магии, требующей применения ментальных слепков. Она хорошо владеет окклюменцией и средний легилимент. Основываясь на этом, подумай, чему бы ты хотел у неё научиться.

Оставив Гарри размышлять, Альбус удалился навстречу гостье – чары оповестили его о перемещении. Возвратился он уже с профессором Макгонагалл.

* * *

Минерва с любопытством оглядывалась. Дом Альбуса ей определённо нравился. Комнаты оформлены в различных стилях и тонах – единственной общей чертой являлось ощущение спокойствия и уюта. Дом бы достаточно велик, по пути в комнату Гарри они миновали череду комнат и поднялись на второй этаж, который был интересен современным интерьером, столь редким для традиционных особняков старых волшебных родов.

– Как ты заставил работать лампочки, Альбус? – поинтересовалась Макгоногалл.

– Это был достаточно интересный опыт, – заметил тот, замедлив шаг, чтобы успеть рассказать. – Сначала я думал, что придётся менять конфигурацию всей защиты дома, – Минерва представила, насколько это будет сложно, особенно касательно древних, буквально слитых со стенами дома чар, – но потом поступил обратным образом – оградил провода от магии. Должен признать, некоторые изолирующие заклинания мне подсказали бывшие студенты.

– Это кажется невероятным, – заметила Макгонагалл. – Министерские до сих пор не могут заставить работать лампочку у себя или в Хогвартсе.

– Это вполне разрешимая проблема, – пожал плечами директор. – Полагаю, работники Отдела Тайн давно нашли способ. Просто есть люди, которым невыгодно, чтобы это решение обнародовали.

– Аристократия, – с презрением сказала волшебница.

– Не вся, – уточнил Альбус. – Многие вполне себе прекрасно уживаются с магглами. Правильней будет сказать – партия консерваторов. Безусловно, в ней много чистокровных аристократов, но зачастую попадаются полукровки или даже магглорождённые, – маг вздохнул. – Ладно, оставим разговоры о политике. Нам сюда.

Комната Гарри, находящаяся на углу особняка, носила куда больший отпечаток современности, нежели лампы. Большой телевизор с видеомагнитофоном и колонками, никаких перьев и пергаментов – только ручки и тетради, а на полках стояли учебники, научно–популярные и художественные книги, что характерно, все – маггловские.

– Здравствуйте, профессор Макгонагалл, – поднялся им навстречу мальчик.

– Добрый день, Гарри, – она ещё раз огляделась, отметив, что Гарри был в джинсах и футболе с наложенными на них чарами терморегулировки – дикое сочетание! – и вертел в руках не ту палочку, которую демонстрировал в Хогвартсе. – Альбус попросил позаниматься с тобой.

– Дедушка говорил, – палочка мальчика, не иначе как от волнения владельца, посыпала белыми искрами.

– Думаю, вы поладите, – сказал Альбус. – В случае необходимости, меня можно найти в кабинете. Демонстрации лучше проводить на открытом воздухе.

– Чему вы можете меня научить? – с любопытством спросил Гарри, как только его опекун ушёл.

– Что ты имеешь в виду? – не совсем поняла чародейка, присаживаясь на свободный стул.

– Ну… – Гарри наморщил лоб в попытке сформулировать. – Что вы умеете настолько хорошо, что можете учить? Дедушка говорил, что вы хорошо знаете трансфигурацию.

– Я преподаю её в Хогвартсе, – подтвердила Минерва. – Ты хочешь, чтобы я учила тебя трансфигурации?

– Она интересная, но я не до конца освоил чары временного создания.

– «Археа»? – недоверчиво переспросила Макгонагалл. – Ты не слишком мал, чтобы…

– Археа, – произнёс Гарри, вытянув ладонь. На ней немедленно возник металлический кубик. – Теперь верите?

– Верю, – медленно кивнула профессор, кое–как совмещая знание о сложности подобного сотворения и того, что его совершил маленький мальчик, не пользуясь палочкой. – Как ты это сделал?

– Как и любое другое заклинание, – и уточнил под вопросительным взглядом. – Ну, создал матрицу заклятия, вложил туда ментальный слепок стали и свою магию.

– Ты всегда так колдуешь? – немного удивлённо спросила волшебница.

– Меня так учил дедушка и Атика, – подтвердил Гарри. – Правда, для нормального «археа» нужно много ментальных слепков, а у меня пока хватает контроля только на простые твёрдые материалы. Атика говорила, что надо больше тренироваться.

– Она права, – взяла себя в руки Минерва. – Давай пойдём на улицу, покажешь, что умеешь. Думаю, с «археа» я могу помочь.

* * *

– «Археа», – в очередной раз произнёс Гарри, в очередной раз пытаясь материализовать бронзовую пирамиду ровно такого размера, какого просила новая наставница. На этот раз пирамидка оказалась на пару сантиметров выше.

– Больше сосредоточенности, – посоветовала наблюдающая за ним женщина. – Ты неточно представляешь результат. Попробуй сначала представить как можно ясней, а затем сотворить.

– Кажется, знаю! – воскликнул мальчик и, следуя пришедшей в голову идее, сел на траву, скрестив ноги, закрыл глаза, вытянул вперёд руку.

Минерва с интересом наблюдала, перейдя на магическое зрение, как бурление магии в ауре маленького мага немного успокаивается, как частица его волшебства отделяется и светлеет, как трансформируется под влиянием вплетённого ментального образа…

– Археа, – шепнул Гарри направляющее заклинание слово.

Частица волшебства стала изменяться быстрее, выстраиваясь в сложную структуру, а потом резко исчезла. В руке у Гарри оказалась пирамидка. Точно такая, какая и требовалась.

– Прекрасно, Гарри, – спокойным тоном прокомментировала Минерва. – Теперь то же самое, но быстрее.

Мальчик взглянул на сотворённый предмет, сравнил его с образцом и вновь закрыл глаза. На этот раз он справился быстрее, а спустя пять попыток материализовывал пирамиду так же быстро, как раньше кубик.

– Не устал? – спросила Макгонагалл, внимательно следящая за состоянием мальчика.

– Давайте займёмся чем–нибудь другим, – ответил тот. – Атика называла это «метод переключений».

– Ну, если уж Атика… – тонко улыбнулась женщина. Учитель Дамблдора была для Гарри таким же авторитетом, как его опекун. Загадочный человек – Минерва интересовалась у Альбуса, что за срочные дела не позволяют Атике продолжить заниматься с Гарри, но тот, судя по всему, сам не знал.

– Вы умеете делать координатные портключи? – внезапно спросил Гарри.

– Да, – нахмурилась волшебница. – Но не думаю, что ты сможешь им научиться. Требуется ещё более тонкий контроль, чем в чарах творения. Последствия ошибок бывают весьма… неудачны, – «и, в отличие от расщепления при трансгрессии, их нельзя легко исправить», – заметила про себя профессор трансфигурации.

– Нет, мне пока рано делать портключи, – интересно, это мнение Альбуса или Атики он цитирует? Или, всё же, своё собственное? – Просто хочется заглянуть в одно место, а то без Атики дедушка никуда не пускает.

– Надеюсь, там безопасно? – строго спросила Минерва.

– Конечно, безопасно! Мы уже там бывали, – Гарри был полон энтузиазма, и Макгонагалл, первоначально думавшая мягко отказать, произнесла:

– Не уверена, что здесь будут работать портключи.

– Надо просто их настраивать на площадку для перемещений, – объяснил Гарри. – Пойдёмте, я покажу.

Площадка для перемещений оказалась просто кругом трёхметрового диаметра, на котором не росла трава. Ступив на неё, Минерва вчувствовалась в магию. Да, здесь действительно не работала часть фоновых защитных чар.

– Так вы сделаете портключ? – спросил Гарри.

– Не думаю, что это хорошая идея, – твёрдо ответила Макгонагалл. – По крайней мере, надо оповестить твоего дедушку.

– Не надо! – воскликнул мальчик. – Он запретит. Мы только глянем, и всё, – и так умоляюще посмотрел на Минерву, что та не выдержала и сдалась:

– Ладно. Только туда – и обратно. Какие координаты?

В ответ Гарри поймал её взгляд, и в голове возник нечёткий образ. Легилименция? Да, но очень слабая – не будь щиты профессора опущены, она бы не заметила посыла.

– Археа. Координаре портус. Посмотрим, и сразу обратно, – напомнила профессор. – Берись за портключ.

Рывок в области пупка. Верчение пространственного тоннеля. Вот два мага стоят в тени громадного обелиска, под его давящей силой. И…

– Петрификус тоталус вольюм, – быстро произнёс кто–то сзади.

* * *

Альбус Дамблдор тяжело поднялся из любимого кресла и аппарировал к кругу перемещений. Прищурился. Пробормотал: «А ведь ничто не предвещало беды», – и сосредоточился, пытаясь поймать угасающий след портала.

Глава восьмая: криминальная история – окончание

Безмолвие. Переливы магических и более тонких, непонятных энергий и сил.

«Самоуверенной стала», – тихо заметил кто–то.

«Ты! – она сразу узнала этот голос. – Мне нет никакого дела до твоих слов. Всё равно я не собираюсь умирать. Нам не о чём разговаривать».

«Гнев затмевает разум, – ухмылка. – Итак, дитя, ты снова здесь. Снова на грани, и опять не собираешься уходить».

«Именно. А теперь помолчи, у меня есть более интересные занятия, чем беседовать с духом предков».

Она уже было потянула за призывно трепещущую неподалёку нить, как услышала:

«Постой, дитя! Погоди немного. Возможно, тебе будет интересна эта новость».

«Только быстро», – несмотря на всю неприязнь, ей нравилось иногда слушать этот голос, голос сущности в сотни раз старше. Единственное напоминание о доме…

«Ты последняя в роду, леди Сей – Тиор, – торжественно и немного печально поведал голос. – Теперь статус Главы рода Сей–ти принадлежит тебе, отныне и до конца веков».

«Эта кучка ублюдков всё–таки сдохла?» – как ни старалась, у неё не получалось вложить в слова достаточно ненависти.

«Всё так, Высокая Леди. Ступай прямо, и да пребудет с тобой наше благословение».

«И тебе того же, дух», – буркнула Атика, цепляясь за нить, карабкаясь по ней, раздирая призрачную плоть на куски. Плоть–то призрачная, а боль вполне настоящая.

«Я жду, что ты вернёшь и сохранишь реликвии рода, – донёсся голос. – Помни, ты последняя! Позаботься о насле…»

«Ага, как же, – подумала Атика. – Реликвии, наследники… Вот пусть сам и разбирается, раз интересно».

Нить всё тянулась и тянулась, боль всё разгоралась и разгоралась. Атика не сразу начала стонать от боли. Примерно через минут двадцать. Впрочем, нить она не отпустила – ослиное упрямство не давало. В конце концов, прошла же она дважды этим путём? Прошла. И в первый раз всё было куда как тяжелей. Так что вперёд, вперёд и вперёд!

…А нить всё тянулась и тянулась…

* * *

…Пока не оборвалась, резко дёрнув. Миг в водовороте ощущений, и Атика целиком сосредоточилась на их упорядочивании, что было делом далеко не простым. Почему так? Наиболее близкой будет аналогия с младенцем. Маленький человечек, ещё не имеющий полноценного разума, вынужден из осколков и обломков создавать его, упорядочивая ощущения в единое восприятие и конструируя вторую сигнальную и первую сигнальные системы. Волшебнице предстояла в чём–то схожая задача – требовалось согласовать внешние ощущения нового тела, старую ассоциативную память, оставшуюся в душе и переписывающуюся в мозг и свести всё это в более–менее рабочую систему. Это не считая побочных задач, как то: формирование новых рефлексов и их подгонка, стабилизация норовящей вырваться магии, удерживание нескольких нитей, идущих от души в разные стороны… Даже само тело не так–то просто побудить от комы!

В первый раз было гораздо сложнее, да и действовала она тогда наощупь. Сейчас же Атика закончила очень быстро, всего за полсуток. Приподнявшись, волшебница подвигала руками, ногами, спиной. После небольшой разминки, она убедилась, что всё сделано верно: мышцы нового тела повиновались не хуже, чем у погибшего от «авады».

Прекрасно. Теперь надо выяснить, сколько времени она добиралась по нити. Лёгкое заклятье вернула ей временные ориентиры, заставив выругаться:

– Вот же …! Семь дней плюс адаптация. Надеюсь, Альбус меня ещё не похоронил.

Медлить было нельзя, иначе вся задержка окажется ненужным пшиком. Женщина закрыла глаза, перенесла восприятие в область духовного зрения, нашла нужную нить и послала по ней заклятие. Поймав отголосок с координатами места, чародейка торжествующе улыбнулась. Эти придурки всё–таки не стали убирать тело. Вероятно, сожгли да разметали прах ветром, чтобы не мешался. Просто молодцы, дополнительная опора значительно облегчит дело. Ну что ж, приступим!

– Корпус регентум, ноэри физа, – произнесла чародейка в полный голос, сосредоточившись на эффекте чар, всем своим видом показывая миру, что уверена в их действии. Ещё бы, считай, она применяла их пятый раз в жизни! Ритуал такой сложности желательно соблюдать до последнего жеста, особенно если он представляет, как в этом случае, сочетание двух чуждых друг другу ритуальных систем. «Корпус регентум» принадлежало магии европейских волшебников, «ноэри физа» же… совсем не европейских и, пожалуй, с Европой совершенно незнакомых.

Там, на другом конце, где нить, зацепленная за остаточную материю тела, начала уже таять, в пещере, в которой царило запустение, начал формироваться силуэт. Первоначально прозрачный, он начал быстро уплотняться, пока не стал вполне материальным. Тело Атики Сей – Тиор, точно такое же холодное, что и камень, на котором оно очутилось, лежало без признаков жизни.

– Элида саэкти, – приказала магии волшебница, управляя формированием чар. Это была её собственная разработка, чары, формирующие так называемый «пустой разум», если попросту, то копирующие рефлексы, как сознательные, так и подсознательные, в нервную систему, и создающее что–то вроде централизованного восприятия в мозгу. Разумеется, парочка слов не давала такого универсального эффекта, они являлись всего лишь направляющими ритуала, упрощающими процесс извлечения и записи нужных структур, и закрепителем, позволяющим не заботиться об их поддержке, пока не кончится заложенная в заклятье энергия.

Вздохнув, Атика начала подготовку к последней части. Максимально очистив сознание от всяческой шелухи, сосредоточив всю волю, она сказала:

– Анима вирас!

Приятная прохлада охватила женщину, чуть покалывая мятной свежестью, даря силу и бодрость. Что ж, теперь можно. Чётко контролируя поток своей магии, чародейка направила палочку по нити, позволив интуиции сориентировать её точнее и, когда почувствовала, что пора, выпустила последние чары:

– Империо.

Было совсем не больно. Только вот прохлада исчезла, сменившись чувством ломоты, какое бывает порой в костях во время плохой погоды. Правда, это чувство свидетельствовало не о низком давлении, но о повреждении важнейшей части человека – души. Небольшом таком повреждении, обратимом, но весьма опасном. Если бы Атика додумалась применить Империус без волшебства, дарующего душе силы, «анима вирас», то таким пустяком бы не отделалась. А если бы у неё был бы иной, удобнее Империуса, инструмент абсолютного контроля сознания, применила бы его. К сожалению, подобных чар Атика не разрабатывала – слишком редки такие ситуации, когда они могут пригодиться, да и в боевой обстановке Империус достаточно эффективен, надёжен, взламывает почти любые окклюментивные щиты. В небоевой же проще подчинять неспешно, без помощи дополнительных чар, а мощью воли и искусством легилименции.

Между тем, вполне живое и дышащее тело в пещере Рейдеров поднялось, достало из блестящего на пальце кольца новую палочку, сколдовало себе одежду, наложило защитную и маскировочную магию и уверенно пошло к шахте, пачками раскидывая вокруг чары познания.

– Итак, господа, – криво ухмыльнулся Грефронт, сидящий на высоком кресле, – наши дела идут просто прекрасно. Лексар, что там у тебя с товарами поставками Светлой Иллюзии?

– Берут, в основном, в Вегасе и вообще – в Америке, – отозвался высокий блондин в щегольской мантии. – Платят хорошо, от ста галлеонов за каплю. Пол–литра уже продали, спрос устойчивый, так что реализуем всё.

– Хорошо. С остальными товарами напряги есть?

– Пока всё нормально, прибыль стабильная, – покачал головой Лексар.

– Ясно, – гоблин повернулся ко второму своему помощнику, выглядевшему как пособие «гоблин обыкновенный». – Как успехи у тебя, Крадок? Меня интересует тот самый проект.

– Мы почти закончили, – отозвался гоблин. – Проводим последние эксперименты. Нужен ещё материал.

– Материал, говоришь, – задумчиво постукивал Грефронт по лакированному столу. – Будет тебе материал. Когда ждать результатов?

– Как минимум, месяц, – ответил Крадок. – Формула готова, но нужно убедиться, что не будет побочных симптомов.

– Долго, – скривился Грефронт. – Долго, но важно. Работай, даже в ущерб остальному производству. Надо торопиться, сейчас всё висит на волоске. Год–другой, и нас раскроют. В авроратах нездоровое шевеление. Идите и работайте.

Как только помощники покинули кабинет, гоблин коротко бросил, отдав приказ встроенному заклинанию донести звук до адресата:

– Тэсия – ко мне.

Спустя пару минут она явилась, перенесённая портключом и тщетно пытающаяся скрыть недовольство. Впрочем, ей было простительно.

– Доклад, – приказал гоблин.

– Крадок решился, господин, – так же лаконично ответила одетая в чёрную с глубоким капюшоном мантию женщина. – Через две недели. В моей верности он уверен, – холодная усмешка. – Скорей всего, именно мне поручит ликвидировать вас. Подозреваю, для этого дела у него есть запас Коктейля Тринадцати.

– Ожидаемо, – кивнул Грефронт. – Как только выдаст тебе Коктейль – убей. Заодно ликвидируй всех, кто ему гарантированно верен. Не забудь подать сигнал. Пароль тот же плюс «верность навеки». Ясно?

– Да, господин.

– А теперь мне нужна информация, конкретно – выход на аврорат Англии.

– Империус на новичка–аврора? – предложила Тэсия.

– Да как угодно, – отмахнулся гоблин. – Мне нужен расклад, кто и чем там заправляет, и агент внутри. Срок – неделя. Желательно – максимально тихо.

– Сделаю, господин. Это всё?

– Нет, – неожиданно для женщины, уже собиравшейся активировать портключ, сказал Грефронт. – Возьми это, – он вытащил из ящика стола невзрачную коричневую шкатулку. – Внутри – особые инструкции. В случае моей смерти – вскрыть и исполнить соответственно духу, а не букве. Моя смерть – это когда крышка откроется сама по себе. До этого – не читать. Хранить в самом надёжном месте. Всё ясно?

– Да. Но, господин, почему вы…

– Потому, – отрезал гоблин. – Есть небольшой шанс, что меня убьют. Пусть самый опасный противник тобой устранён, я могу банально ошибиться. А на этом уровне игры ошибки… непросительны. Лучше подстраховаться. И ещё – пока не открыла шкатулку, будь добра беречь свою жизнь. Можешь идти.

Как только Тэсию унеслась сквозь пространственный тоннель, Грефронт налил себе из кувшина янтарной жидкости в бокал и начал потягивать, щурясь от удовольствия и размышляя о дальнейших планах.

– Срочное сообщение господину Грефронту, – внезапно оповестили гоблина чары. Тот залпом допил и приготовился слушать.

* * *

– Ох, – очнулась профессор Макгонагалл. Голова раскалывалась, под ней было что–то жёсткое, а рука порядочно затекла. В первую очередь профессор потянулась за палочкой – отработанный годами рефлекс. Ни основной палочки, ни запасной при себе не оказалось. Тогда волшебница напрягла память, а вспомнив события прошлого дня, взяла себя в руки и села.

Тёмная сырая комнатушка. Она лежала на полу, рядом – Гарри, который пока ещё не очнулся. Небольшое, два на три на два метра, пространство едва–едва освещало маленькое круглое окошко в каменной стене, закрытое решёткой. Никакой двери не было либо она была хорошо скрыта. Стены пропитывали защитные чары. С палочкой Минерве не пришлось бы особо трудиться, чтобы их пробить, а вот без палочки – никаких шансов. Чёрт, о чём она вообще думает!

Спохватившись, волшебница проверила, что с Гарри. Его аура немного пульсировала, что напоминало восстановление после оглушителя. Стоп, ведь в них ударили объёмной парализацией! Откуда взялся оглушитель? Профессор вчувствовалась в собственную магию. Нет, в неё ничем подобным не попадали. Почему тогда в Гарри…

– Профессор Макгонагалл? – открыл глаза мальчик. – У меня не вышло.

– Гарри?

– Атика не учила сражаться с несколькими противниками, – виновато сказал он. – Но двоих я вырубил. Я… Простите меня, – он сел, прижимая руку к голове. – Просто не подумал, что там может быть кто–то…

– Успокойся, Гарри, – как можно мягче попросила Макгонагалл. – Расскажи, что ты знаешь. Куда мы переместились, кто на нас напал.

– Понимаете, учитель Атика куда–то пропала, – начал Гарри, собравшись с мыслями. – Я подслушал, как дедушка говорил с нашей эльфийкой, Дайной, по этому поводу. Мне дедушка сказал, что она занята, но на самом деле учитель куда–то пропала, и дедушка очень волнуется, а мне не говорит. Вот я и решил проверить хотя бы одно место, где мы бывали с учителем.

– Значит, Атика пропала… – вслух размышляла волшебница. – То–то мне казалось, что Альбус пытается найти тебе наставника очень надолго. Ты знаешь, кто на нас напал?

– Это, наверное, как–то связано с Грефронтом, – поведал Гарри. – Это гоблин, мы покупали у него в магазине палочку, и он назвал Атику старым врагом, а потом устроил ловушку в том обелиске.

– Давай по порядку, – запуталась Минерва. – На нас напали гоблины, причём палочковой магией?

– Нет, люди, ну, по крайней мере, они выглядели как люди. Просто они могут быть как–то связаны с Грефронтом, а он гоблин, а когда поймал нас в ловушку, то был с другими гоблинами.

– Постой, Гарри. Излагай факты. На нас напали люди, так?

– Да, пятеро волшебников.

– Теперь рассказывай, что было, когда ты посещал это место в предыдущий раз.

– Ну, Атика показала мне обелиск древних магов, говорила об особой защите. Поэтому я и попросил сделать координатный портключ – вдруг она ещё работает? Потом мы зашли внутрь, а там за нами вошли Грефронт и гоблины. Грефронт каким–то заклинанием – у него была палочка – включил древнюю ловушку, и нас заперло в чёрном куполе, – Гарри постарался излагать связно, как его учил дедушка, но сознавал, что получилось не очень.

– Ты знаешь, почему именно координатный портключ?

– Та защита, вроде бы, засекает поисковые чары и ударяет в место перемещения. Получается как «делерет». Мне так Атика рассказывала.

– Ясно, – кивнула профессор. – Что за «обелиск древних магов»?

– Вроде бы он был скрыт, но Атика его нашла и решила показать мне.

– Хотела бы я поговорить с этой Атикой… – прокомментировала Минерва. – Что дальше?

– Дедушка потом на нее сильно ругался. Ну, потом я «редукто» разрушил статую, куда прикреплялись защитные чары, Атика открыла портал, и мы попали… – Гарри вдруг осознал, что ещё чуть–чуть, и придётся рассказывать в десятки раз больше. – Ну, мы выбрались.

– Понятно, – вздохнула профессор. – И почему ты решил, что Атика может быть там?

– Просто это единственное место, о расположении которого она могла не рассказать дедушке, – объяснил Гарри. – Но я думал, что там уже никого нет…

– В следующий раз посоветуйся со взрослыми – лучше перестраховаться, чем оказаться в такой ситуации, – строго сказала Минерва, покосившись на окошко их узилища. – Если бы я знала о предполагаемой опасности…

– Дедушка говорил, что вы не боевой маг, а я позабыл, – удручённо промолвил мальчик.

Пару минут провели в молчании. Направление мыслей обоих волшебников сводились к одному вопросу: как выбраться из темницы?

– Профессор, а если просто бухнуть «делеретом» в стену? – не выдержал Гарри. – Там вроде бы нет поглощающих щитов.

– «Делеретом»? – приподняла бровь Макгонагалл. – Тебя учили тёмной магии?

– Немного, – признался Гарри. – «Делерет», «сорберо», «велло» и всё.

– Боевая тёмная магия, – обобщила женщина. – В твоём возрасте учить таким чарам… но Альбусу я верю, чем бы он не руководствовался. В любом случае, у тебя нет палочки, так что это не сработает.

– Палочки? – удивился Гарри. – Я могу и без неё. Разве вы не можете?

– Это привилегия выдающихся волшебников, – ответила Минерва, скрывая удивление за лекторским тоном. – Беспалочковое волшебство – сложнейший раздел магии. Тебя научил профессор Дамблдор?

– Да. А почему сложнейший–то? Просто с палочкой точнее и удобней, но, по–моему, не так уж сложно. Дедушка и Атика говорили, что пользуются палочкой из–за удобства.

– Альбус и Атика – это и есть пример выдающихся волшебников, – чуть улыбнулась Минерва. – Я считаюсь сильным магом, но беспалочковый «делерет»… – она покачала головой. – Тебе тоже лучше не пробовать. Стены зачарованы очень сложно, после «делерета» эта магия перемешается и, боюсь, взорвётся.

– А если на окошко? – предложил мальчик.

Минерва пригляделась. Действительно, в круглом проёме с решётками сложных чар не было, а простые, даже смешавшись, не дадут смертельного эффекта. С другой стороны, «делерет» предназначен скорее для материальных препятствий. Что, если…

– Умеешь запускать беспалочковое «велло»? – уточнила Макгонагалл.

– Умею, но ещё не очень хорошо получается, – признался Гарри.

– Несколько самых сильных твоих «велло» точно в решётку. Этого должно хватить. После этого – чары трухи, и мы будем на свободе, – изложила план Макгонагалл. – Постарайся сделать всё это быстро, скорей всего, мы потревожим охрану.

– Можно начинать? – неуверенно спросил мальчик. После утвердительного кивка он, смотря прямо на решётку, взмахнул рукой. – Велло! – оранжевое сияние чарокрушителя вонзилось в защиту со странным звоном. – Велло! Велло! Велло! – четвёртый чарокрушитель окончательно развеял, точнее, разнёс на кусочки защитную магию, после чего Гарри завершил серию. – Делерет.

Заклятье трухи обратило камень решётку и изрядный кусок стены в осыпающуюся в сторону от узников пыль. Ударил яркий свет. Перед магами расстилалось безбрежное море и ночное небо. Профессор Макгонагалл подошла к дыре, наклонилась. Так и есть: они находились на стометровом обрыве, внизу о камни бились пенящиеся в лунных бликах волны. Тупик.

* * *

– Авада Кедавра!

– Феерис Шэйел, – Атика подставила руку под зелёный луч, и тот отклонился в сторону, ломая стену. – Меня здесь ждали? – подняла она бровь.

Восстановить след угасшего неделю назад портала после нескольких заметающих следы чар невозможно. По крайней мере, традиционными способами. Что не помешало Атике использовать способ нетрадиционный – пирамидка изолята с прикреплёнными поверх заклятьями благополучно впитала и сохранила серию отпечатков магического фона, будто кадры, собирающиеся в длинный фильм. Самым тяжелым было найти изолят – внешне пирамидка казалась абсолютно немагической, оплетающие её чары были весьма тонки, чтобы не дать членам Рейдеров Грефа ни одного шанса отыскать артефакт. В том, что они будут проверять помещение, женщина не сомневалось – Грефронта можно обвинить в чём угодно, но не в непредусмотрительности, глупости или отсутствии паранойи.

Наконец, тончайшая вуаль, гибрид сенсорной сети и чар познания, немного исказилась рядом с ведущей наверх шахтой. Сосредоточив поиски в этом месте, волшебница нащупала точное место и очертила невидимую пирамидку кругом и произнесла парочку бессмысленных фраз – пароль–ритуал, снимающий невидимость и недосягаемость предмета. Тронув сложный комплекс чар внутри изолята, чародейка считала отпечатки нескольких порталов, по которым перемещали груз. Итак, её цель достигнута: вот они, координаты уже не складов, но мест сортировки или временного хранения товара. Есть шанс, что Светлая Иллюзия, например, пройдёт через основную базу. На след именно этого зелья, вернее, ограждающей его магии и нацелилась Атика.

Разумеется, она не создала портключ именно в эту точку – мало того, что там может ждать самый неприветливый приём, так ещё и следовало предварительно узнать, в какое место она отправляется. Если изолят зафиксировал координаты с небольшой ошибкой, то вполне реально переместиться прямо в скальную породу. Поменяв координаты на пару километров вверх, чародейка послала портключ с чарами познания. Когда он возвратился, аппарировала.

Неспешно снижаясь, Атика разглядывала объект своего интереса. Замок. Очень любопытный замок на острове посреди Тихого Океана. Ну, как сказать остров… Возможно, много лет назад он тут и был, но движение литосферных плит взяло своё, и от земли осталась одна–единственная, зато большая, гора, на вершине которой и расположилась база. Гора и много километров вокруг неё были ограждены магглоотталкивающими чарами, основание горы, дабы не размыло, укрепляла магия. Ближе к замку располагалась защита от волшебников, естественно, многослойная. Никаких скрывающих чар – несколько поглощающих щитов и Фиделиус. Нет, сам по себе Фиделиус, хорош, но не против человека, учившегося у человека, который бы лично знаком с составителем этого ритуала.

Во–первых, идентифицировать Фиделиус достаточно легко: достаточно попробовать коснуться его не какими–либо чарами познания, а сенсорной сетью, которую ритуал воспринимал как продолжение воли её создателя и срабатывал как недосягаемость, в то время как простые чары познания исправно возвращали неверную информацию.

Во–вторых, сам по себе Фиделиус был отнюдь не непробиваемой защитой: он мешал проникновению разумных существ, прямому взгляду на зачарованный объект да чарам познания, а всё остальное пропускал. Например, боевые заклятья… хотя они были бы излишеством, судя по количеству и качеству установленных щитов.

В-третьих, Фиделиус можно было обойти. Для этого существовало три способа. Первый, самый затратный – продавливание ритуальной защиты силой мага: например, окружить место громадной и плотной сенсорной сетью, а затем пытаться расшириться её внутрь, вливая энергию. Другой заключается в поимке хранителя чар или наложившего их и подчинении их воли. Тогда Фиделиус воспринимал мага как хозяина и охотно раскрывался. Третий способ – это проведение контрритуала. Таким образом можно было как снять весь ритуал, так и нейтрализовать его для отдельного человека, чем и занялась Атика.