Текст книги "Последствия одного решения (СИ)"

Автор книги: Метамаг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

– Будь самим собой, Гарри, – добавил Дамблдор. – Это твоё первое знакомство с широким магическим миром, не стесняйся – ты его полноправная и очень важная часть, так считают очень многие маги. Пожалуй, некоторые даже… преувеличивают твою важность. Итак, ты готов? – и ободряюще улыбнулся, так, как умеет только один человек на свете.

– Да, дедушка, – Гарри улыбнулся в ответ, и они аппарировали.

Косой Переулок встретил будничной суетой, пестротой многочисленных магазинчиков и разгуливающих меж ними волшебников в разноцветных мантиях. Первоначально на появившуюся троицу никто не обратил внимания, но по мере их продвижения к возвышающемуся ярко–белому зданию Гринготса всё больше людей провожало взглядом Дамблдора и его сопровождающих. Кто–то здоровался, кто–то просто таращился на мальчика рядом с директором Хогвартса, на лбу которого явно виднелся шрам–молния. Подойти и спросить что–то у такого дуэта, как Альбус Дамблдор и Гарри Поттер, никто не осмелился. Многие, однако, приметили и невозмутимо идущую рядом с ними смуглую женщину, совершенно свободно чувствующую себя в такой компании.

– Это и есть гоблинский банк? – Гарри был откровенно разочарован. Он, после рассказа деда о значимости, защищённости и авторитете банка, ожидал увидеть нечто невероятное, сравнимое с обелиском или пирамидой в снежном мире.

– Он самый, – подтвердил Альбус. – Тебя уже не впечатлить подобным, не так ли?

– Не сравнить с обелиском, – тихо сказал Гарри, вспоминая ту подавляющую ауру и мрачную, завораживающую красоту древнего сооружения.

– Лондонское отделение Гринготса, – рассказывала Атика, пока они восходили по короткой лестнице, прошли мимо церемониальной стражи, вооружённой совсем не игрушечными артефактами, и оказались в огромном мраморном холле, – построено не так давно, в отличие от гоблинских подземелий под ним. Чувствуешь? – наставница указала на пол.

– Сильное волшебство, – подтвердил Гарри, ощущающий будто бы исходящие снизу потоки волшебства, будто чьё–то незримое присутствие. Магическое зрения различало там, под метрами земли, яркое свечение защитной магии. – А какой это тип магии?

– О, чего там только нет! – усмехнулась Атика. – И тёмная энергия, и светлая, и нейтральная, и кровная, и жертвы, и чисто ритуальная, и родовая, присущая самим гоблинам… Даже мне пришлось бы тяжко, попытайся я пробиться на самые нижние уровни, где гоблины расположили собственные хранилища банка.

– Приветствую в Гринготсе, мистер Дамблдор, – тем временем, обратился к директору один из гоблинов, не ожидая, пока тот сам что–то спросит. – Рад видеть, что мистер Поттер жив и здоров, – страшноватая ухмылка. – А вы, мисс…

– Атика Сей – Тиор, – впервые на памяти Гарри, волшебница произнесла своё полное имя.

Глаза гоблина чуть расширились.

– Рад встретить вас в наших стенах, Высокая Леди, – к удивлению не только Гарри, но и Альбуса, гоблин неглубоко поклонился. – Моё имя – Клериф. Чем могу помочь вам? – теперь он обращался к Атике как старшей из троицы магов.

Волшебница распрямилась, меняя осанку, на серой мантии вспыхнул узор из серебряных полумесяцев.

– Значит, английская ветвь вашего народа ещё помнит меня? – задумчиво спросила она.

– Ваши подвиги не будут забыты никогда, леди, – с достоинством ответствовал гоблин.

– Что ж, не ожидала, – тонко улыбнулась Атика. – Мы пришли сюда за деньгами мистера Поттера, но я бы не отказалась забрать несколько артефактов, которые оставляла вам на хранение. Если они, разумеется, не сгинули в пучинах времени.

– Конечно же, нет, леди Атика! – гоблин возмутился самой возможности, что вещи, оставленные на попечение его народа, могут пропасть. – Сразу после открытия банка, мы завели вам и вашим потомкам личный сейф, хранилище номер двенадцать. У мистера же Поттера, если не ошибаюсь, тысяча сто пятнадцатый. Я лично провожу вас до хранилищ. Прошу следовать за мной.

В небольшую тележку на тоненьких рельсах, которую использовали гоблины для быстрых перемещений по подземельям банка, поместились только трое. Атика же невозмутимо повисла в воздухе, скрестив ноги и держась за задний бортик необычного транспортного средства. Клериф покосился на неё, но ничего не сказал.

После путешествия по узким каменным коридорам, просторным пещерам, полных наросших на потолке и полу каменных сосулек, тележка остановилась возле маленькой двери в монолитной стене.

– Надеюсь, ключ при вас, мистер Поттер? – строго вопросил гоблин.

– Секундочку… да где же он? – Гарри полез сначала в один карман мантии, потом в другой и, наконец, вспомнил, что ещё утром дедушка самолично вручил золотой ключ на цепочке, которую мальчик немедленно надел. Чувствуя себя последним дураком, Гарри снял с шеи цепочку с ключом и вложил в протянутую руку гоблина.

Клериф повернул ключ в скважине ровно два раза, и дверца открылась, выпуская волну зелёного газа. Гоблин сделал особый жест, невидимое обычному глазу заклятие сорвалось с его руки, и дымка рассеялась. Шаг в сторону, и магам открылся вид на метровые кучи волшебных монет трёх видов.

– Ох! – не удержался мальчик. – Это всё мне оставили родители?

– Я позволил себе немного преумножить твоё состояние, – невинно заметил Дамблдор. – Слышал, что деньги должны работать.

– Спасибо, деда! – воскликнул Гарри, порывисто обнял смущённого волшебника и озабоченно спросил. – А сколько надо брать?

– Клериф, у вас найдётся кошелёк с чарами незримого расширения? – поинтересовалась Атика.

– Для вас – за счёт банка, леди, – гоблин извлёк требуемое из кармана. – Могу достать такой же, но способный черпать деньги прямо их сейфа.

– Не стоит, – отказалась женщина, решительно проходя внутрь. – Пространственные чары таково уровня неустойчивы. Альбус, полагаю, тысячи галлеонов, не считая мелочи, хватит?

– Вполне.

Набрав нужную сумму золотых галлеонов, не забыв щедро зачерпнуть и серебряных сиклей с бронзовыми кнатами, Атика протянула чуть потяжелевший кошель Гарри:

– Пользуйся. Этого тебе хватит надолго.

– Больше в этом сейфе ничего не требуется? – осведомился гоблин. После положительного ответа он прикрыл дверь, отдал ключ, и маги поехали на тележке дальше.

На этот раз поездка затянулась. Бесчисленные повороты, пещеры, несколько раз Гарри замечал даже подозрительно похожие на драконье ауры… Здесь, на нижних уровнях, было весьма холодно, и Атика наложила на мантию мальчика согревающие чары. Наконец, тележка остановилась у самой настоящей станции, где стояло множество других тележек и их сцепок, рядом с которыми работали гоблины, таская какие–то мешки, переговариваясь, прибывая и отбывая. Когда маги подъехали к станции, воцарилось молчание, десятки глаз обратились к Клерифу.

– Атика, Высокая Леди Сей – Тиор со спутниками прибыла, чтобы принять причитающееся ей, – торжественно объявил ничуть не смутившийся гоблин.

Волшебница опустилась на ноги, с царственным видом, обычно совершенно не присущим ей, огляделась, объявила:

– Для меня честь, что Малый Народ сохранил доверенное ему, – и гоблины, все до единого, поклонились в знак уважения.

– Сохранил и преумножил, леди, – поправил Клериф. – Прошу за мной.

Магические создания вернулись к своей работе, только шепотки разносились по станции, да частые взгляды, которые волшебница игнорировала с воистину королевским безразличием.

Пройдя коротким коридором, маги оказались в гигантском зале, полном волшебных монет и всевозможных артефактов, лежащих, казалось, в полнейшем беспорядке. Между кучами сновали гоблины с мешочками, над каждой горела цепочка рун. Клериф пояснил:

– Это – соборное хранилище Гринготса, соответствующее сейфам с первого по сотый, – гоблин повернулся к Атике. – Если выражаться человеческим языком, то вам принадлежит сотая доля акций Лондонского Отделения. Благодаря вам Союз Английских Общин пережил тяжкие времена, и это не будет забыто. Если вас интересуют средства, то мы можем выделить более миллиона галлеонов наличными. Если же речь идёт об артефактах, то к вашим услугам завещанное вами и наши собственные работы: холодное оружие, защитные артефакты, портключи… Что именно вам требуется?

– Мои изоляты, – коротко уточнила Атика. – Они в порядке?

– В полном, леди, – гоблин вывел магов к невысокому постаменту, на котором располагались три пирамидки из серебристого металла, песочные часы на длинной цепочке с чёрной жидкостью вместо песка, пара серебряных колец, точь–в–точь таких, как то, что украшало палец чародейки, и простой синий обруч. – Вот ваши артефакты.

Женщина коснулась пальцем каждого артефакта, удовлетворённо кивнула и взяла с возвышения одну из пирамидок, молвив:

– Благодарю Лондонскую Общину за сохранение этих вещей. Они дороги мне, и не только как память.

– Это наш долг. Могу ли я предложить вам встречу с Главой Общины?

– Не сегодня, – покачала головой Атика. – В следующее воскресенье, если вам будет удобно.

– Мы пошлём письмо с оповещением. Вы закончили здесь?

– Да, Клериф. Отвези нас на поверхность.

– С удовольствием. Пройдёмте.

* * *

Во время обратной поездки Альбус и Атика многозначительно переглядывались, ведя безмолвный диалог. В холле Гарри не выдержал и спросил:

– Учитель, а что ты сделала гоблинам?

– Скажем так, оказала ряд очень важных услуг в весьма тяжёлые времена, – уклончиво ответила та.

– Но Атика! Это тайна?

– Просто долго рассказывать, – вздохнула волшебница. – В то время часть гоблинов отделилась от Союза Общин, избрала собственного Главу и восстала против людей. Маги особо не разбирались, а ударили в ответ по всему Малому Народу. Я же выступила в качестве миротворца. Очень, знаешь ли, интересная миссия, когда одна сторона считает тебя предательницей, а другая не доверяет твоему виду в целом. Но меня попросил мой друг Николас, после всего, что он для меня сделал, отказать было невозможно. Затем было много переговоров, предательств, ненужных жертв, смертей и прочего, но до всеобщей войны довести я не дала, дело закончилось тем, что совместный отряд Союза Общин и человеческих магов под моим руководством разгромил восставших. Потом же пришлось улаживать мелкие конфликты, писать новый мирный договор между людьми и гоблинами, помогать в очистке подземелий от гнездящейся там нечисти, вместе с гоблинами устанавливать новую рунно–артефактную защиту… Тогда я обрела невероятное доверие у Малого Народа, разве что почётной гоблинкой не сделали, – слабая улыбка. – Когда дела закончились, Англии в целом и Английского Союза Общин в частности мне хватило по самое горло, ну, собрала самое необходимое, доверила артефакты гоблинским старейшинам и банально сбежала, – Атика усмехнулась. – С тех пор с английскими гоблинами я дел не вела. Не ожидала, что у них такая хорошая память. Или опять хотят меня куда–то припрячь?

– Маловероятно, – сказал Дамблдор. – Я слышал, сейчас у гоблинов тишь да благодать. Скорее, они хотят возобновить ценную связь и, конечно, выказать тебе уважение и благодарность. Никогда не слышал, чтобы кого–то допускали в хранилища банков.

– А секрет прост – разгребай гоблинское дерьмо парочку лет, успешно разгреби и добро пожаловать! – рассмеялась волшебница. Двери Гринготса закрылись за спинами магов, и она спросила. – Куда там дальше – за палочкой?

– Палочкой? – удивился Гарри. Насколько он помнил, волшебные палочки у каждого из них вполне работали. Неужели на той демонстрации…

– Тебе нужна вторая палочка, – объяснил Дамблдор. – Хорошо бы, чтобы об уникальной палочке от Грефронта и Этьена не знал никто посторонний. Это будет твоим дополнительным козырем в случае неприятностей.

– Почему тогда все волшебники не носят по две палочки? – поинтересовался Гарри.

– Кто–то и носит, но никому не рассказывает, – ответила Атика.

– В волшебных семьях обычно есть запасные палочки, доставшиеся от умерших родственников или даже далёких предков, – добавил директор. – Обычно они более–менее подходят всем членам семьи, поэтому покупать дополнительную для каждого считают лишним. О, кажется, мы на месте. Старина Олливандер…

Олливандер встретил их прямо у двери, будто ожидал.

– Рад видеть вас, Альбус, и вашего воспитанника. Как сейчас помню, ваши родители, мистер Поттер, выбирали у меня свои первые палочки… – вдруг он заметил Атику. – А с вами я не знаком…

– Мисс Атика, можете называть меня так, – представилась она. – Я редко бываю в Косом Переулке.

– Атика… – Олливандер прикрыл глаза. – Нет, я определённо не слышал ваше имя. Возможно ли, чтобы вы показали свою волшебную палочку?

Женщина бросила на изготовителя палочек внимательный взгляд.

– Зачем вам это?

– Ваша магия несколько… необычна, – ответил Олливандер. У Гарри мелькнули мысли, не способен ли он видеть волшебство. – Мне хотелось бы видеть палочку, которая её направляет.

– Это возможно, – Атика вытащила палочку из–за пояса и протянула. – Будьте осторожны, палочка привязана ко мне кровным ритуалом и на попытки использовать будет реагировать не очень хорошо.

– О нет, я совершенно не собирался её проверять, – уверил Олливандер, разглядывая красноватую палочку. – Редкая магическая порода, но какая – не скажу. Сердцевина же… – он прищурился. – Волос вейлы, не так ли? Очень сильной, замечу, вейлы.

– Вы правы, – волшебница приняла свой инструмент обратно. – Его подарила моя подруга, а в дерево вложил мой друг, замечательный артефактор.

Внезапно глаза Олливандера расширились в озарении:

– Николас Фламель. Конечно, как я мог сразу не узнать его работу! Что ж, благодарю за осмотр, эта палочка воистину достойна вас, твёрдая, но невероятно вариативная, – он повернулся к Дамблдору. – Альбус, вы пришли за второй палочкой для мистера Поттера?

– Как вы угадали? – вырвалось у Гарри.

– Такой замечательный учитель, как Альбус, не мог не купить своему воспитаннику палочку заранее, – изложил ход своих мыслей изготовитель магических проводников. – Мистер Поттер, не могли бы вы показать свою первую палочку?

Гарри неуверенно посмотрел на приёмного дедушку, тот лишь кивнул. Мальчик вытащил инструмент из рукава, к внутренней поверхности которого палочка крепилась специальными чарами, позволяя вытащить её в мгновение ока.

– Невероятно! – воскликнул Олливандер. – Гениальная, бесспорно, гениальная работа! Сердечная жила дракона и пропитанный чарами пластик, никогда не встречал такого сочетания. Лёгкая и универсальная. Что ж, выбор сужается. Вам нужна очень сильная палочка, мистер Поттер, хорошо работающая в руках мага мысли, являющаяся скорее не симбионтом, а дополнительной опорой, полезным инструментом. Таких у меня немного, но уверяю вас, подходящая обязательно найдётся.

Спустя пять минут Олливандер был уже не так уверен. Наконец, он протянул одну из пяти оставшихся палочек. Гарри, взяв её в руки, почувствовал знакомое тепло и, не колеблясь, произнёс:

– Авис!

Мастер волшебных палочек улыбнулся, наблюдая за порхающей по помещению огромной стрекозой, и заметил:

– Следовало ожидать, что именно эта палочка выберет вас своим хозяином. Думаю, вам будет интересно знать, Альбус: она – сестра той, что оставила на лбу Гарри шрам.

– Да, это важно, благодарю за информацию, – кивнул Дамблдор. – Сколько мы должны?

– Десять галлеонов – обычная цена.

Гарри расплатился, и маги вышли на улицу.

– Думаю, нам всем следует передохнуть, – заметил Дамблдор. – Есть какие–нибудь идеи?

– Ты говорил про кафе–мороженое в Косом Переулке, – вспомнил Гарри.

– Прекрасная идея, Гарри, – кивнул Альбус. – Кафе Флориана Фортескью недаром пользуется повышенной популярностью. Атика?

– Пожалуй, я пройдусь по магазинам. Сорока минут вам хватит?

– С лихвой.

* * *

– Добро пожаловать в Хогвартс, мальчик мой.

– О Мерлин! – выдохнул Гарри, зажмурил глаза и помотал головой. Не помогало.

– Гарри! – раздался строгий голов деда. – Вспомни, чему я тебя учил сразу после Ритуала Полного Слияния.

– Магическому зрению, – сказал Гарри, продолжая мотать головой. Виски ломило, дело близилось к полноценной головной боли.

– А ещё я учил тебя закрывать его, – заметил дед. – Или ты уже не помнишь?

Гарри промолчал, сосредоточился. Надо было закрыть магическое зрение как можно быстрее и качественней. Потянуться к собственной магии… Объять её… Стать ею… Видеть её глазами… Или не видеть. С облегчением вздохнув, Гарри пошатнулся, опёрся на руку деда, усадившего его на стул, и открыл глаза – только обычные, материальные глаза. Так непривычно смотреть одними глазами…

– Это называется сенсорный шок, – дедушка говорил неторопливо, давая ему время прийти в себя. – Очень редкое, на самом деле, явление. Обычные маги, наоборот, целыми днями учились бы видеть достаточно тонко, но ты слишком привык к тонкому восприятию. Здесь, в Хогвартсе, стоит одна из самых серьёзных магических защит в мире, а стены буквально пропитаны волшебством.

– Накопитель? – спросил Гарри, ухватившись за мелькнувшую в голове ассоциацию.

– Вижу, ты уже пришёл в себя, – заметила Атика, заставив Гарри вздрогнуть. Он же аппарировал вместе с дедушкой, а кроме директора в Хогвартс… С другой стороны, это же Атика! Даже дедушка не всегда знает, что у неё на уме. – Да, Хогвартс – один из величайших накопителей энергии, однако вырвать у него хоть каплю – задача нереальная. Основатели хорошо над ним потрудились, – в голосе женщины мелькнула досада.

– Дедушка, значит, магическое зрения в Хогвартсе не работает? – грустно осведомился Гарри. Побывать в великой магической твердыне и даже глазком не глянуть на её тайны – для мальчика это было слишком.

– Ну почему же, вполне работает, – последовал невозмутимый ответ. – Просто надо уметь смотреть сквозь прищуренные веки.

– Альбус, не путай ребёнка, – суховато сказала Атика. Гарри заметил – в её глазах мелькнула смешинка. – Лучше дай объяснить той, кому это удаётся лучше. Твой дед, Гарри, имеет в виду, что здесь надо либо приглушить восприятие, либо поставить на зрение особые фильтры, которые будут затемнять слишком яркую магию. Первое – довольно–таки просто сделать, второе – потрудней, зато тонкости восприятия не потеряешь. Этим мы с тобой займёмся на следующем занятии.

– Атика, не время загружать Гарри информацией. Ему сейчас предстоит небольшое испытание…

– Небольшое? – в это слово чародейка вложила весь свой сарказм. – Ты всего лишь собираешься представить его всей школе, усадить за учительский стол и при этом попросить «вести себя спокойно»! Альбус, при всём уважении… – правда, уважения в её тоне не было. Ни капельки.

– Ты же понимаешь…

– Не понимаю. Я в этих ваших интригах и политике вообще мало что смыслю, – скривилась чародейка. – Приходится тебе доверять. Гарри, ты как, в порядке?

– Всё нормально, – поспешно сказал мальчик, которому совсем не хотелось стать причиной ссоры деда и учителя. – Дедушка, а причём тут политика?

– Думаешь, мы так просто попёрлись в Косой, а теперь сюда? – риторически спросила чародейка. – Видите ли, народ требует знаменитого Гарри Поттера. Ха!

– Увы, но так и обстоят дела, – подтвердил дедушка. – Люди… беспокоятся. Я говорил со многими, уверял, что это твоя личная жизнь…

– Почему мы должны их слушать? – вскинулся Гарри. – Какая разница, увидят они меня или нет? Разве Косого Переулка не достаточно?

– Политика, – снова скривилась Атика.

– Мне жаль, что ты в это втянут, мальчик мой, – покачал головой дедушка. – Я – видная политическая фигура, веду множество проектов, в том числе тех, что зависят от многих людей. Если эти люди не увидят тебя, они подумают, что с тобой что–то плохое, а я, чтобы не портить репутацию, скрываю тебя от общественности. И моя репутация испортится вдвое больше, кто–то перестанет голосовать за мои проекты, кто–то откажет в поддержке… В политике важен каждый голос. То, что тебя видели многие в Косом Переулке, конечно, исправит ситуацию, но не до конца – людям требуется, чтобы я официально сказал «это – Гарри Поттер, он жив и с ним всё в порядке». Я и раньше видел подобные тенденции, но если об этом прямо заявил Фадж, надо действовать незамедлительно. В любом случае, Гарри, я познакомлю тебя с моим вторым домом – разве ты не хотел всегда посмотреть, чему я уделяю внимания не меньше, чем тебе, политике и магии?

Хогвартс показался Гарри каким–то мрачным. Может, сказывалось, что он не мог видеть магию, но освещаемые факелами коридоры вместо таинственности вызывали ощущение смутной тревоге. В воздухе замка витали нехорошие предчувствия, о чём Гарри тут же сообщил дедушке.

– Атика? – тот резко остановился, глянув на своего учителя.

– Маловероятно, – ответила та. – Ясновиденье и пророческий дар просыпается раньше, мы бы заметили. Просто совпадение.

– Так я прав, тут что–то произойдёт? – удивился Гарри.

– Кто знает… – загадочно молвил старый маг.

– Произойдёт, произойдёт, – подтвердила Атика. – Только у Альбуса всё под контролем, можешь не беспокоиться.

Спустившись по очередной лестнице, нижние ступеньки которой обретали материальность прямо под ногами дедушки, свернув направо, затем налево – Гарри уже давно бросил попытки запомнить путь к кабинету – они остановились перед приоткрытой двустворчатой дверью.

– Мы прибыли. Большой Зал, – сообщил дедушка. – Теперь слушай внимательно, Гарри. Когда мы войдём, громко, на весь зал спроси, «что за чары наложены на потолок, дедушка?». Постарайся не выказывать волнения. Если тебя спросят – отвечай честно, но как можно меньше говори о своём образовании: в нынешние времена посещать маггловскую школу для чистокровного считается чепухой, а то и позором, а занятия тёмной магией запрещены.

– Меньше конкретики, больше чепухи, – подытожила Атика. – Если затрудняешься, просто промямли что–нибудь или промолчи – за тебя вполне могу ответить я или Альбус.

– Я понял, – учитывая, что в школе приходилось скрывать своё магическое происхождение, Гарри имел некоторый опыт в уклонении от ненужных вопросов и надеялся, что этого хватит.

– Вполне возможно, никто ни о чём не спросит, – потрепала мальчика по голове Атика. – Так что вперёд, меньше медлишь – меньше волнуешься.

Повинуясь жесту дедушки, двери Большого Зала раскрылись, и троица, возглавляемая старым магом, направилась к учительским столам.

* * *

Гарри поднял глаза вверх. Да уж… Потолок Большого Зала действительно впечатлял. Интересно, откуда магия узнают состояние неба? Впрочем, об этом он и должен спросить!

– Дедушка, а что за чары наложена на потолок? – громко спросил мальчик.

В мгновение ока в зале воцарилась тишина. Обедающие студенты и учителя развернулись посмотреть, кто назвал директора Дамблдора дедушкой.

– Сложная иллюзия, Гарри, – так же громогласно ответил Альбус. – самое интересное – это как иллюзия берёт информацию о состоянии неба. Мы с Атикой провели небольшое исследование… – с каждым словом старый маг говорил всё тише.

Большой Зал заполнился шёпотом студентов и даже преподавателей. На мальчика теперь глазели практически все. Сопоставить «дедушку», «Гарри» и слухи о Гарри Поттере – всё равно что сложить два и два. Впрочем, Гарри было не до этого. Он слушал деда, Атику, задавал вопросы и был слишком увлечён темой. Про себя Альбус улыбнулся – его приёмный внук, пожалуй, был настоящим волшебником, который за своим делом не замечает внимания простых людей. Конечно, это скорее недостаток, но как признак становления действительно талантливого мага – радует.

– Постой, дедушка, но ведь ты сам говорил, что чары познания слишком громоздки и быстротечны, чтобы быть стационарными, как их могли использовать Основатели?

– Здесь мы касаемся самой основы чар этого типа. Видишь ли, чары познания – это одни из самых сложных чар, слишком тонких, которые развеиваются сами по себе или от любого достаточно сильного магического всплеска. Но так было бы, если бы эти чары свободно висели в воздухе. Основатели же схитрили: чары познания у них находятся в сердцевине хогвартских стен, выходя тонкими самовосстанавливающимися отростками наружу.

– Очень любопытное решение, – отметила Атика, когда маги неспешно подошли к столу. Альбус взмахом создал кресло Гарри, Атика – себе. Усевшись в центре учительского стола по разные стороны от директора, маги продолжали говорить. – Стены Хогвартса содержат столько энергии, что внутри них никакие магические всплески чарам познания не грозят. Разумеется, выходящие наружу магические отростки регулярно разрушаются, но их так много, что процесс разрушения–восстановления почти не влияет на чёткость картинки на потолке.

– А почему тогда чары познания не развеиваются в стенах, если там так много энергии? – заметил нестыковку Гарри.

– Роль играет не количество энергии, а её изменчивость, – объяснил Дамблдор. – Грубо говоря, это те самые «всплески», колебания энергоуровня. Всплески достаточно короткие и достаточно сильные разрушают любые упорядоченные структуры. Напомни мне дать тебе книгу о колебательных процессах в магии. Ох, – Альбус сделал вид, что только сейчас заметил внимание преподавателей, с искренним интересом следивших за разговором и разглядывающих Атику и, особенно, Гарри. – Дорогие коллеги, позвольте представить вам моего приёмного внука, Гарри Поттера, о котором вы, безусловно, многое слышали, и одну из моих наставниц, Атику, леди Сей – Тиор. Возможно, вы что–то слышали и о ней.

– Можно просто Атика, – молвила та, немного привстав. – Рада познакомиться с уважаемыми профессорами.

– Атика, победительницы чемпионата магических дуэлей тысяча девятьсот шестого года в Лондоне? – тонким голосом спросил самый низкий из преподавателей. – Я Филиус, Филиус Флитвик, и мне очень понравилось ваше выступление. Настоящее искусство!

– Тысяча девятисот одиннадцатый, Париж, некий чемпион Филиус Флитвик, – улыбнулась ему чародейка.

– О, ваша дуэль с Грегором вдохновила меня заняться самосовершенствованием и подать заявку на участие, – произнёс Флитвик. – Если не откажетесь, был бы рад проверить, насколько я растерял умения за эти годы.

– Ждите меня на днях, Филиус, – кивнула чародейка.

Следом за Флитвиком представились и остальные преподаватели. В выходной, воскресенье, не все обедали в Большом Зале, поэтому Гарри и Атика познакомились только с профессорами Макгонагалл, Флитвиком, Вектор и Спраут. Гарри почти не участвовал в оживлённой беседе взрослый, но с интересом прислушивался к ней. В конце обеда затронули и тему обучения мальчика.

– Гарри – самый лучший из моих учеников, – с гордостью сообщил Дамблдор. – Как–нибудь я попрошу показать вам его достижения.

– Ну, Гарри учится быстрее, чем Альбус в своё время, – отметила Атика, заставив всех преподавателей, кроме Флитвика, впасть в некоторый ступор – тяжело было представить, что эта молодая женщина могла учить более полвека назад самого Альбуса Дамблдора. – Возможно, дело в гибкости юного ума, но надеюсь, однажды он меня превзойдёт. Гарри, покажи что–нибудь сложное, – «попроще, «авис», например, и сделай вид, что тебе трудно», – добавила волшебница телепатически.

– Хорошо, я попробую, – мальчик закрыл глаза, делая вид, что сосредотачивается… впрочем, он действительно сосредотачивался: пусть «авис», но не обычный! В конце концов, маг он или не маг?

Взмах палочкой в привычном сочетании ритуала, упрочняющего и повышающего чёткость формы.

– Авис.

Птичка была маленькая и совершенно обыкновенная. Простой воробей. Только вот сквозь воробья просвечивал потолок. Воробей–призрак? Заметила это одна профессор Макгонагалл, которая промолчала, покосившись на Атику, подмигнувшую ей.

«Молодец, очень точный контроль, – пришла мысль от Дамблдора. – Я недодать силы ровно столько, чтобы птица обратилась полуиллюзией, смог в пятнадцать. Правда, у меня не было таких учителей, как Атика».

Не успел Гарри возмутиться, что его дедушка не хуже Атики, как та шепнула:

– Он всегда любил себя принижать. Не спорь.

После обеда Альбус Дамблдор отвёл своих гостей в кабинет, чтобы не показывать, что он может аппарировать в Хогвартсе, и отправился в свой дом. Атика же воспользовалась координатным порталом – координаты Хогвартса дал ей Альбус – и переместилась на полигон в пустыне, учить Гарри управлять магическим восприятием.

Глава шестая: криминальная история – начало

Месяц спустя.

– Атика, – директор Хогвартса пристально смотрел на своего учителя, будто пытаясь увидеть сокрытое.

– Кажется, знаю, – ухмыльнулась та. – Назрел очередной разговор «и чему это я учу Гарри», да?

– Точно так, – кивнул Дамблдор. – Так чему? Как связаны между собой навыки обращения с артефактами, содержащими чары незримого расширения, владение «археа» на уровне «создай себе дом», начатки математической теории магии, экскурсии по городам мира и боевая магия?

– Думаю, у тебя есть предположения, – прищурилась Атика.

– Это напоминало бы подготовку к длительному путешествию, если бы не математика.

– Всегда предполагаешь худшее, – криво улыбнулась чародейка. – Нет, я не собираюсь пока в путешествия по иным мирам. Просто я тоже привыкла готовиться к худшему.

Альбус молча ждал продолжения.

– Автономность, – коротко сказала женщина, передёрнув плечами. – Максимальная автономность. Я опасаюсь, что однажды Гарри останется один, совсем один, и тогда он не сможет развиваться дальше. «Археа», знакомство с миром, умение обращаться с такими вещами, как палатка с целым домом внутри или чемодан, вмещающий склад – это даст шанс легко выжить и справиться со многими ситуациями. Боевая магия… сам понимаешь, зачем. Математика – затем, чтобы мог прогрессировать в магии самостоятельно.

– Почему так мрачно? – нахмурился Дамблдор. – Волдеморт в ближайшие три года тела не обретёт, я позабочусь. Даже если обретёт – разве ты считаешь его таким сильным противником?

– На меня начали охоту, – сказала Атика. – Грефронт и его гоблины. На многих старых местах ждали наёмники или ловушки. Пару раз едва не застали врасплох. Греф ушёл из бизнеса по продаже артефактов и теперь, по сути, основал свой преступный клан. Неудача со мной стоит ему костью в горле. Есть шанс, что он свяжет тебя со мной: будь осторожней. Нет, места, где я занимаюсь с Гарри, он не найдёт – там весит стационарная защита не хуже, чем на твоём поместье – сразу перестраховалась.

– Ты ждала, что я начну этот разговор, – заметил Дамблдор.

– Сама бы рассказала обо всём на днях, – Атика нервно постукивала пальцами по столу. – Ненавижу это состояние. Приходится в любой момент ждать атаки или ловушки, а вокруг держать чуть ли не сенсорную сеть, – она скривилась. – Не расслабишься. Альбус, если меня–таки прикончат, разрешаю пользоваться этим, – она достала из большого кармана мантии тот самый синий обруч, что лежал в гоблинских хранилищах. На непонимающе–вопросительный взгляд старого мага пояснила. – Древняя вещь, можно сказать, семейный, даже родовой артефакт, – грустная улыбка. – Называется «последний дар». Связан со мной лично, а потом, – «после моей смерти» подтекстом, – если Гарри захочет, то с ним или с тобой.