Текст книги "Лунный охотник (СИ)"
Автор книги: LittleShooter
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 43 страниц)
– Но не могу же я ходить в одной футболке!– возмутилась Хэлен.
– Почему не можешь? Я ничего против не имею...– Волк стал наступать, медленно, алчно посверкивая глазами в темноте.
– Да ты опять про свое...– раздраженно фыркнула девушка.
– Про что?– Штефан переспросил, добавив ложной невинности в голос.
– Не делай только вид, будто не понял, – она стояла злая, нахмуренная.
Волк улыбался нахально и гадко, пытаясь разозлить ее еще сильней.
– Я понял. Давай завтра посмотрим, что тебе подойдет. Хотя я сильно сомневаюсь, что ты в мои джинсы не провалишься по самые ушки.
Хэлен видела, что он насмехается и это просто ужасно бесило.
– Нет не завтра! Давай уж сейчас!
– Ох, Боги...Ладно. Твоя воля, – он хитро блеснул глазами и направился к старинному гардеробу, – Вот! Владей.
На кровать упали старенькие, потрепанные джинсы. Хэлен настороженно развернула их, осмотрела со всех сторон.
– Подойдет?– Штефан скептически приподнял бровь.
– Вполне.
– Так примерь. Мне даже любопытно стало.
Мужчина отошел и зажег лампу на письменном столе. Золотисто-оранжевый свет заполнил простор спальни.
Хэлен подозрительно посмотрела в его сторону, но джинсы стала надевать.
– Знаешь, это смотрится гораздо лучше, чем пижама... Но кое-чего не хватает в этом образе, – Волк ухмыльнулся и достал из гардероба широкий в заклепках ремень, – Это чтобы они с тебя не свалились.
– Наверно, сейчас нет смысла его примерять?...– она уже не чувствовала ни раздражения, ни смятения. Внутри осталось лишь странная неуверенность и легкое чувство вины.
– Не знаю, не знаю... Пока ты смотришься, как хиловатый репер. Брюки свисают, футболка полощется...Дай-ка, помогу, – он ловко поддернул джинсы прямо на Хэлен и стал вдевать ремень в петли. Заклепки мягко щелкали о плотную ткань, – Хм... проранок не хватает.
– Штеф...
– М-м?– он задумчиво тянул за хвост ремня, привлекая Хэлен все ближе.
– Я хотела тебя попросить об одолжении...
– О каком же, если не секрет?– он говорил все тише, все мягче.
– Выпусти его снова, – выпалила Хэлен.
– Кого?..Что? – Волк непонимающе тряхнул головой, словно отгоняя какое-то наваждение.
– Выпусти человека ко мне. Мы не договорили с ним.
– Ты сдурела?! – он раздраженно дернул за ремень.
– Нет. Нам придется с ним прояснить все...Иначе я не могу просто.
– Как хочешь...– он скривился, глянул холодно исподлобья и отступил на пару шагов.
И ничего, вроде, не переменилось в нем. Он даже не вздрогнул, не вздохнул судорожно, как в первый раз, но взгляд загорелся злым огоньком.
– Вы так великодушны, Юная Госпожа...-зубы влажно поблескивали в сардонической усмешке.
– Я хотела узнать...Раз я стала камнем вашего раздора с Волком, то не могла бы я вас как-то примирить? Ведь это безумие какое-то!
Дэро долго смотрел на нее, странно не по размеру одетую, растерянную, наконец, вздохнув, сел на кровать.
– Я не знаю, – он устало запустил пятерню в волосы, спрятав лицо от взгляда жены.
Хэлен подошла ближе, громко шаркая слишком длинными брюками по полу, встала на колени у его ног, попыталась разглядеть, что же с ним сейчас.
– Надо попробовать.
Мужчина опустил руки, взглянул на Хэлен.
– Я видел, что ты боялась его. Видел, что тосковала. А он радовался этому и, в то же время, хотел, чтоб ты сдалась, полюбила и его, доверилась ему. Вся беда в том, Хэлен, что теперь он всегда будет сильней меня. Мы уже не сможем быть на равных, как раньше. Понимаешь?– тяжелая рука осторожно коснулась пальцами ее подбородка, – У меня силой отобрали то, что позволяло мне побеждать его.
– Как это – отобрали? Кто? – Хэлен ошарашенно смотрела в усталое лицо.
– Твой возможный покровитель. Рогатый решил, что моя любовь делает тебя слабой, что я слишком пекусь о тебе. Он хотел, чтобы ты увидела другую мою сущность, звериную, безжалостную...страшную. Но ты увидела и не отшатнулась, не возненавидела. И теперь...Волк во мне готов быть тебе мужем, любовником, другом. У меня никогда так не получалось и уже никогда не получится. Сатана был прав. Я отнимал у тебя всё – твою храбрость, независимость, гордость. Как ни странно, но именно Волк дал тебе свободу, позволил решать самой, позволил рисковать и учиться. Он не хоронит тебя в себе, как я.
– Ты все преувеличиваешь, Дэро.
– Нет. Это ты закрываешь глаза, просто потому что любишь. Мне глаза теперь ничто не застит. Так что, может быть, тебе стоит просто смириться со сложившейся ситуацией?– он улыбался, и в улыбке была покорность.
– Да ты ли это говоришь?! – взмолилась Хэлен, уже чувствуя, что Человек смирился, проиграл и отступает все глубже в потемки сложной этой, искореженной проклятием души, – Ты сам говорил, что любовь – это не все, что есть помимо нее множество нужного и важного!
– Говорил...Но тебе будет этого мало. Этого мало даже мне. Волчонок, отпусти меня.
В карем меду глаз поблескивал зеленью лед.
– Нет.
Она выпрямилась, стала лицом к лицу с ним, прижалась изо всех сил.
– Пусть...пусть ты не будешь меня любить! Но ты будешь целым, не разбитым мною на две половины, не врагом себе самому.
Все взметнулось в ней навстречу. То, что люди называют душой, не желало отпускать его.
– Дитя...– Дэро усмехнулся и прижал ее к себе, но объятья были прохладными, почти равнодушными, – Ничего уже не исправить. Нет на свете таких ниток, которые сошьют все обратно.
– Еще как есть! Или ты связался не с той женщиной.
Где-то в глубине себя Хэлен уже знала, что нужно делать. Черная кровь Тира взыграла в ней, подталкивая к действию, пока еще бездумному, неосмысленному.
– Ты должен будешь поучаствовать, даже если не хочешь, – она попыталась пошутить, но получилось довольно неубедительно.
– О, Волчонок. Неужели ты решила меня соблазнить?– и таял в голосе холодок, уступая неуверенности и удивлению.
– Соблазнить? Возможно. Но я бы это так не назвала, – она перемежала слова поцелуями, не касаясь лишь губ.
– Не отвлекайся, Хвост. Я, может, и не особо влюблен теперь, но трахаться хочу по-прежнему, – тихо и бархатно рассмеялся мужчина.
Рука его по-хозяйски ухватила девушку за широкий ремень на пояснице, приподняла с колен и легко закинула на кровать.
– Что бы ни говорил Волк, но тебе идет вот такой стиль – совершенно не женственный, простой, небрежный, – Дэро осматривал распростертую на постели девушку. Футболка слегка сползла вверх, обнажив живот и кружевную резинку трусиков, выглядывающих из-под брюк. Под тонкой кожей вздрагивало сердце. Вся ее фигура была хрупка и беззащитна, но Дэро отлично знал, что это всего лишь видимость. Все ее смирение и покорность – иллюзия. В серебряных с зеленью глазах горел неистовый, непримиримый огонь, который Хэлен даже не пыталась спрятать.
– Чему же ты научилась, пока меня не было?– он навис над девушкой, чувствуя тепло кожи, легкий запах дыма и почти неуловимый – крови.
– Я убивала, пока ты спал. Казнила людей и Тварей. Учила любви Волка. Смотрела сны...
– Моя девочка взрослела без меня, – кончиком языка он провел дорожку от ее подбородка к уху.
– Когда-то надо...– легкие ладони забрались под его футболку, потянули ее вверх, – Снимай.
Такого голоса от нее Дэро еще не слышал. Властный, повелевающий, мягкий, непререкаемый, он струился, пробегая дрожью по позвоночнику.
– А Волк научил тебя кое-чему...– ошарашенно улыбнулся мужчина и снял футболку.
– Это был не Волк. Разве ты не узнаешь себя во мне? Это у тебя я научилась многому. Просто не применяла, – улыбка медленно проявлялась на бледном лице, словно негатив фотографии, и он узнавал эту улыбку, этот взгляд. В Хэлен просыпалась женщина, которая убивала в городе, которая могла бы повелевать подлунными тварями, которая могла бы уничтожать города, а сейчас хотела получить в полное свое владение одно только человека.
– Волк был прав – кровь разбудила тебя, моя Юная Госпожа, – Дэро улыбался. Улыбка походила на оскал, злой, восхищенный, предвкушающий.
– Пора и тебе проснуться, – она легко приподнялась над кроватью, хоть и была придавлена тяжелым телом мужчины. В ней плескалась сейчас необузданная и дикая сила, которая рвалась наружу. Мужчина ждал поцелуя, но получил злой и быстрый укус, вспыхнувший на губах болью, потекший кровью на язык, вынуждающий ответить жестокостью на жестокость.
– Злая девочка...– прохрипел он в нежные, ласкающие теперь, губы и укусил в ответ.
Боль...боль захлестнула человека. Он беспомощно и обреченно вскрикнул, пытаясь отстраниться, прервать это мучение, но две, звякнувшие сталью, руки удержали его. Горячим свинцом текла по его языку чужая душа, проникая внутрь, не находя препятствия. Хэлен не позволяла крови остановиться, языком тревожа ранку. И он смирился, оставил попытки вырваться из плена чужой души, в которую его затягивало все сильней. Боль перерождалась, сменялась горячей необходимостью продолжения. Он не уловил момента, когда стал снова отвечать на поцелуй, когда сталь в девичьих руках начала растворяться, уходить в глубину.
Она не целовала его так прежде, не прикасалась так. Хэлен извернулась и оказалась сверху. В глазах ее все еще полыхало неприкрытое безумие, на губах алела кровь.
– Это только начало. Мне жаль, но будет больно...– и горячие ее ладони легли на темные от татуировки плечи, потекли по груди, выжигая собой краску, проникая чуть ли не сквозь ребра к самому сердцу. Мужчина задохнулся, но не оттолкнул ее руки. Хэлен торопливо поднесла одну из ладоней к губам, коротко и глубоко прокусила там, где линия жизни и любви разлетаются навсегда, горячей влагой прижалась к его груди.
– Что ты делаешь, дитя?! Что ты со мной делаешь?...– у него не было сил противиться ей – прикосновения ее причиняли почти непереносимую боль, но и такое же по накалу наслаждение. Словно оледеневшее сердце его бросили в кипяток, в едкую кислоту и в этом аду горел он, согревался, снова чувствовал себя живым, заново рожденным, полностью обнаженным перед ней.
А Хэлен не слушала, она быстро и ловко расстегнула на нем джинсы, обнажая, освобождая.
– Я лишь возвращаю то, что принадлежит мне!– голос ее звенел, – Тот, кто называет себя Волком, ты слышишь меня?
Она снова склонилась над мужчиной, снова поцеловала, сливаясь своей кровью с кровью Оборотня. Он застонал от боли, но прижал ее к себе сильней. Зверь откликнулся на зов, Зверь рвался сквозь Человека.
– Теперь я не принадлежу ни Волку, ни Человеку... Теперь ТЫ принадлежишь мне!
Руки ее ласково пробегали по плечами, спине, груди и под тонкими пальцами исчезала вязь татуировки слой за слоем. Не было больше ни замысловатых узоров биомеханики, ни драконов, оставались лишь багровые разводы лунной крови, которую оставляла за собой узкая и безжалостная ладонь.
И вот теперь, когда к Человеку присоединился Волк, мужчина вспомнил, что руки его должны были обнимать, что женщина эта, которая своей собственной кровью сшивала его душу в одно целое, отдает сейчас столько силы, сколько в ней никогда прежде не было, даже с учетом отнятой в Городе жизни.
– Дитя...Пора остановиться тебе, – он отнял окровавленные ладони от своей груди.
– Разве? – и розовые припухшие от укусов губы дрогнули, приоткрылись.
– Теперь уж позволь мне, – он одним движением опрокинул ее на постель, заглянул в глубь серебряных глаз, – Моя Юная Госпожа, серебряная девочка, жестокий ребенок...– шептал он, возвращая поцелуи плечам, шее, груди с розовыми, небольшими сосками, и Хэлен молча лишь выгибалась навстречу, глотая подступившие слезы. Она опустошила себя, все отдала, заполняя пропасть между Волком и Человеком, почти умерла, вместив в себя две враждующие половины одной личности.
– Не кусай меня больше, – он взглянул на нее сверху-вниз, прижавшись бедрами сквозь свои же, только что подаренные, брюки, тронул языком искусанные губы, которые не заживали – Хэлен исчерпала всю свою нечеловеческую силу. Она ответила, так же осторожно прикасаясь языком, от чего мужчина почти зарычал, давя стон. Рука его мгновенно оказалась под потертой тканью джинсов, надавливая осторожно горячими пальцами между ног Хэлен. Та вздрагивала от каждого движения его руки. На пол с грохотом полетел тяжелый ремень, звякнув заклепками по дереву.
Язычок пламени в лампе нервно подрагивал, тени метались по потолку, рождая в серебристых глазах сполохи городского пожара. Внимательно всматриваясь в бледное лицо жены, Волк не прекращал настойчивых движений своей руки, попутно снимая с нее слишком длинные и широкие для нее джинсы. Он будто чувствовал ее возбуждение, которое передавалось ему с ускорившимся дыханием девушки, с послушными движениями ее бедер в такт его пальцам.
– Не пора ли снять это? – Дэро надоела эта игра сквозь тонкую вязь нижнего белья.
Хэлен лишь улыбнулась и приподнялась над постелью, позволяя снять с себя трусики. Она бесстыдно развела коленки, продолжая улыбаться и не спуская глаз с Волка.
– Похотливая девчонка! Тебе не стыдно?– он положил ладони на ее коленки, слегка сжал пальцы.
– Мне ни капли не стыдно! Тебя это смущает?...
Волк раскатисто рассмеялся и развел ее ноги еще шире.
– Меня трудно смутить... Но маленькие девочки не должны так себя вести. Разве мама не говорила тебе об этом? – он потянулся пальцами к ее рту. Указательный и средний раздвинули ее губы и проскользнули внутрь по языку. Прикрыв глаза, мужчина громко выдохнул. Хэлен ласково пробежалась языком по пальцам и выпустила их изо рта.
– Моя мама говорила что-то о том, будто я стала волчьей шлюхой... А ты как думаешь?? Я стала волчьей шлюхой? – Хэлен слегка изменила свое положение и, тихонько вздохнув, дотронулась кончиками пальцев до налившейся желанием плоти мужчины. Тот от удивления замер, приоткрыв рот.
– Тебе неприятно? – нарочито невинно спросила девушка.
– Развратная, маленькая...– он не договорил, застонал.
– Развратная...маленькая... кто?– Хэлен не выпускала его из ладони, продолжая неторопливые движения вверх и вниз.
– Я забыл...
Приободренная его реакцией, Хэлен села и свободной рукой слегка толкнула его в окровавленную грудь.
– Так будет удобней.
Мужчина не сопротивлялся, он только бурно дышал, не спуская глаз с порочной и невинной женщины.
– Ты должен поучаствовать, Штефан.... Я хочу, чтоб ты помог мне немного, – она прошептала, склонившись к Дэро. Серебряные волосы облаком окутали плечи женщины, упали мягкой волной ему на грудь.
– Что я должен сделать? – он попытался успокоить свое дыхание, чтоб слова не срывались на рык.
– Дай мне свою руку...
Мужчина протянул ей ладонь.
– Совсем немного, – Хэлен приподнялась на кровати, прижала широкую ладонь между ног, застонала. Пальцы его послушно и легко пробрались внутрь.
Какое-то время в комнате было слышно лишь быстрое дыхание и редкие, сдерживаемые стоны, но вот Волк перехватил руку жены:
– Хватит...
– Почему? – Хэлен замерла, в глазах вспыхнуло негодование.
– Потому что закончить надо по-другому.
– Почему нельзя так? Мы еще ни разу так не заканчивали!– она чувствовала, что инициатива уплывает в Волчьи лапы и вернуть ее обратно будет ох как непросто.
– В другой раз, Хэлли. А сейчас, быстро переворачивайся на животик!
– Не хочу на животик! Лучше ты ложись обратно! Ты никогда не позволял мне быть сверху... боишься чего-то? – она лукаво улыбнулась.
– Я позволял тебе ласкать меня ртом...Разве этого мало?
– Позволял?...Интересно, – она задумчиво окинула Волка взглядом, – А что будет, если я не соглашусь?– и молниеносно оказалась сверху, обвив ногами его бедра.
– Какая ты быстрая, оказывается...Ладно. Будь по твоему. Но постарайся быть со мной понежней. У меня это в первый раз, между прочим.
– Какой же ты сноб в вопросах секса, Волчище! Почему ты не позволял мне раньше этого?– Хэлен наклонилась и укусила его за сосок. Дэро от неожиданности вздрогнул, но положил ладонь на серебряную макушку, сильней прижимая ее к себе.
– Тебе только позволь разок...
Язык ее острым ласковым жалом терзал его, заставляя закрывать глаза, задерживать дыхание, сжимать пальцы, удерживая за волосы.
– Хватит...Хэлен, дай мне кончить...– зарычал он сдавленно.
– А если нет?– девушка играла с огнем и понимала это.
– Да кто тебя спрашивать станет? – он нетерпеливо приподнял ее над собой и ринулся внутрь, надавливая ладонями ей на бедра, чтобы придать движению силы. Хэлен вскрикнула, выгнула спину, прижимаясь к нему сильней, глубже забирая его в себя.
– Не тяни...– мужчина заставлял ее двигаться быстрей, с силой сжав ладонями ее талию. Но Хэлен и сама уже не хотела долгой игры, сама уже превращала движения в рывки, покрываясь потом.
– Да, Хэлен, ты стала Волчьей шлюхой.... Моей шлюхой!– Штефан зарычал и одним движением перевернулся, подминая девушку под себя, перехватывая ее ритм, вкладывая в движения злую, безжалостную силу.
Несколько минут, несколько сот рывков навстречу друг другу и оба они закричали, конвульсивно вжимаясь друг в друга. Хэлен тут же почувствовала, как в нее хлынуло силой, и на простыню потекло горячим. Сразу стало понятно, почему Дэро решил закончить именно так.
– Спасибо, – она еле выговорила, прерывисто и сбивчиво.
– Хулиганка, – Дэро точно так же дышал, точно так же пока не мог говорить.
Время понеслось потоком, вернув им запахи и звуки, ушедшие куда-то на периферию мира. В окно заглядывал дымно-хмурый рассвет.
====== Глава 16. ======
В пятистенном домике Кристофа громко свистел чайник. Сидящие за столом мужчины говорили о чем-то негромко. Было уже сильно за полдень, и тени мягко тянулись по полу, приглушенные хмурым, дымчатым днем.
– Удивительная девочка тебе досталась, Штеф, что и говорить? Осторожным с такой надо быть…
– У меня не получается с ней быть осторожным, – усмехнулся Дэро и громко потер темный от щетины подбородок, – Она как катализатор – стоит ей поднять на меня глаза, и я за себя уже не отвечаю.
– Что ж, тогда тебе повезло вдвойне, – Кристоф тяжело поднялся со стула и снял с огня чайник, сильно закопченный, помятый с одного бока, – Я должен рассказать тебе кое-что, племянник. И тебе не понравятся эти новости.
– Да знаю я, что ты хочешь мне рассказать. Вчера в городе я не был пьян от крови, как Хэлен…
– И что же ты понял? – кустистые брови старика сдвинулись, образовав крупные заросли.
– Что Белый Бог больше не защищает своих детей, а Тир запропал куда-то. Теперь Твари будут безнаказанно подъедать людей, а обуздать их будет некому. Ни с одной из сторон.
– Так и есть. Пока вылезла всякая мелочь, Высшие держатся в стороне, наблюдают, ждут, как будут развиваться события. Скажи-ка мне… Довольно долгое время Крылатый Змей держал темных тварей в кулаке. Не мог бы он снова взять все под свой контроль, пока не вернется Темный Властелин?
– Если вернется Темный Властелин, – угрюмо поправил старика Штефан. Знания эти тяготили его, но еще больше волновала реакция жены на эти известия.
– Да, ЕСЛИ вернется. Так он сможет?
– Сильно сомневаюсь. У Тира остались наследницы, и никто не захочет видеть на Троне всего лишь наместника, вместо законных преемников. Высшие не покорятся Змею снова. Не в их привычках, знаешь ли.
– А что Хэлен об этом думает? – Кристоф тоже был встревожен и зорко всматривался в лицо племянника, пытаясь распознать его мысли.
– Ничего она об этом не думает. Вчера она впервые убивала не из мести, не по необходимости, а потому что сама так решила. Не слишком-то она вчера была внимательная к мелочам, а после… После тоже была занята, – тут Дэро усмехнулся и глянул в сторону догорающего уже очага.
– И когда ты собираешься ей рассказать?
– Никогда, – мужчина поднял глаза и в упор посмотрел на старика, – Крис, ты же понимаешь, что она не сможет остаться в стороне, как только узнает, что творится по всему миру! Сперва будет горевать по отцу, мучиться от чувства вины, потому что он погиб, скорей всего, вместе с Белым Богом, выручая ее душу из кабалы… Потом поймет, что люди гибнут тысячами и защитить их некому. А дальше что? Костер? Темный Престол? Если бы так, то я отпустил бы ее. В конце концов, это ее стезя. Но Трон ей не светит, Кристоф… Сам понимаешь. А Нуара слишком мала… Никто не позволит ей взойти на костер. Я – в первую очередь. Трон не стоит смерти ребенка. Все люди этого мира не стоят ее смерти. Пусть и не конечной. Пусть она переродится, но я все равно не позволю! – и в голосе прорезались громовые раскаты ярости.
– Штефан… Но сейчас речь идет уже не о существовании людей в этом мире. Речь о существовании самого мира!
– Значит, пора искать новый мир, где не нужно приносить в жертву маленьких девочек! – волчье лицо исказилось от отвращения и злобы.
– Штеф, но что если она узнает?!
– Тогда…Я что-нибудь придумаю, – мужчина поднялся, раздраженно взъерошил волосы на затылке и остановился у двери, – Ты не должен ей ничего говорить. Время еще есть.
– Ох, сынок…Времени всегда остается слишком мало. Не лги ей. Она прощает тебе жестокость, ревность, но вряд ли простит ложь, – Кристоф устало сложил руки на столе. Пальцы его мелко подрагивали.
Обратная дорога домой показалась слишком короткой. Дэро шел не спеша, но мысли его неслись на такой скорости, что он почти не замечал того, что происходит вокруг него. Расцветшая бурно природа словно чувствовала нависшую над миром страшную угрозу и старалась успеть в последний раз отвоевать время у холода и сна, распахнуть объятья жизни, солнцу. И только Волк не замечал этой яростной борьбы. Все, чем он был заполнен сейчас, заключалось в одном лишь человеке. Даже родной и любимый ребенок отодвинулся куда-то на второй план. Нет, он не пытался сейчас придумать какой-то хитрый план, чтобы оградить Хэлен от грядущего. Все мысли его были заняты одним – получилось ли у Тира задуманное? Смог ли Темный Властелин выторговать душу своей дочери у Белого Бога? Отмена контракта крещения решила бы все проблемы одним махом. Да, безусловно, Хэлен страдала бы из-за смерти отца, терзалась бы чувством вины, но с этим рано или поздно она научилась бы жить. Всем есть о чем cожалеть, чего стыдиться. Не может и она стать исключением.
Но что если Белый Бог мертв, а душа ее все еще принадлежит миру людей? Миру, после смерти в котором, душа подвергается суду…Волк не знал, как быть. Рано или поздно, но Хэлен поймет, что творится нечто неправильное, странное, даже для их безумной жизни. Единственное, что Дэро знал точно – пока не станет ясно, свободна ли ее душа, рассказывать ей правду нельзя.
Подходя к дому, он остановился. Вся эта сумрачная громадина, порядком обветшавшая за долгие годы одиночества и безлюдья, сейчас словно бы приободрилась, протерла подслеповатые зеркала окон, стряхнула с себя глухой сон. Мог ли он думать раньше, что вернется сюда по доброй воле, что сможет жить здесь, не испытывая постоянного желания сбежать и в то же время остаться навсегда? Стоило разделить тяжесть памяти и вины с кем-то, кто даже узнав всю правду, не стал относиться по-другому.
Штефан стоял на краю леса и смотрел на заалевшие окна дома, пытаясь угадать, где сейчас Хэлен, что она делает. Ему тяжело будет лгать ей, трудно будет удержаться от кровавой их близости, когда не остается в душе теней и недомолвок. Неосознанно рука его потянулась к плечу, потерла то место, где прежде набит был демон, сложивший свои крылья. А говорила, что ей нравятся татуировки…Вот так легко, взяла и стерла ладонью, своей кровью то, что мешало ей проникнуть в самую его суть. Разрушила последнюю его броню, последний слой защиты. Дэро горько усмехнулся. Все повторяется…Когда-то и он стирал с ее исковерканного тела следы своего лунного безумия, своей жестокости и жажды, оставляя вместо уродливых рубцов тонкие серебристо-белые нити. Неужели ты научился просить прощения, Варг?
С громким скрипом отворилась застекленная дверь из танцевального зала. Хэлен вышла в засиневшую вечернюю прохладу, чихнула, потерла нос. Она так и была в его джинсах, подвернутых, перепоясанных широким ремнем, в просторной футболке неопределенного цвета. Волк мягко двинулся к ней, стараясь держаться в тени сосен. Подкрасться бы к ней сейчас, схватить, чтобы взвизгнула от страха, рассмеялась.
Он незаметно подошел ближе. Задумавшись, Хэлен стояла лицом к лесу, не замечая подошедшего мужчину.
– Ты похожа на подростка в этой одежде…
Тяжелая рука легла на острое плечо. Хэлен вздрогнула и обернулась.
– На мальчишку? – она лукаво блеснула глазами.
– Нет…– он зарылся носом в волосы на ее макушке, – похожа на худенькую, вредную девчонку, которая карабкается по деревьям, стреляет из рогатки и может дать острым кулачком любому хулигану.
–А я-то думала, что рождение Нуары слегка откорректировало мою фигуру…– фыркнула Хэлен.
– Не в этой одежде… Все самое интересное ты упрятала в этот балахон! – Дэро по-хозяйски забрался рукой под футболку, – Но зато ты «дезабилье». Дай-ка проверю остальные позиции, – и злорадно улыбаясь, полез второй рукой в просторные джинсы, которые Хэлен подогнала под свой рост, – Ах, какое разочарование…Внизу ты, все-таки, поддела лишний слой. И, все же, куда пропал бюстгальтер, развратница?
– Раз ты так по нему скучаешь, то носи сам…Если влезешь! – рассмеялась девушка.
– Аха! Вот, значит, какие пошлые фантазии посещают твою голову…Свет еще не видел Волка в женском бюстье! ..Хочешь посмотреть на это? – Штефан улыбался насмешливо, а сам гулял рукой по спине Хэлен, не встречая препятствия в виде нижнего белья.
– Я бы посмотрела… Видят боги, за это можно даже заплатить!
– А что у тебя есть?
– Спрос рождает предложение…
– М-м-м. Я должен подумать, чтоб не прогадать и не продать задаром свой девственно-странссексуальный опыт.
– Боги, Штеф! Ты бы слышал себя сейчас! – громко расхохоталась девушка.
– Я вас тоже, кстати, слышу, – буркнула от двери Нуара. Тонкие каштановые брови были нахмурены. Девочка стояла бледная и растерянная.
– Что случилось, Сверчок? – встревожился Волк.
– Пап…Я тебя ослушалась, – она говорила тихо, крепко и отчаянно прижимая Зайца к груди.
Дэро выпустил Хэлен из рук и подошел к дочери, опустился перед ней на колени, заглянул в глаза. Она почти плакала и только усилием воли удерживала слезы.
– Что? Нуара… Что с тобой? – он взял дочь за плечи, сжал осторожно. А внутри уже билась черной птицей тревога.
– Я услышала, как звал кто-то. Пошла на голос, – девочка говорила очень тихо, – я знаю, что нельзя! Но он так просил!
К ним подошла Хэлен, замерла за спиной мужа.
– Успокойся, малыш. Что дальше было?
– На границе твоей земли, там, где от дома до дороги совсем недалеко…В общем, там был дух. То есть не совсем дух, там был домовой. У него сгорел дотла дом, а все, кто там жил – умерли вчера… И он плакал. Он остался совсем один и уже не было места, где он мог бы остаться. И он хотел… Он очень просил взять его к себе. Он знает, что Варги не пускают никого на свою землю, но он совсем маленький, даже младше меня, и он подумал, что, может быть, раз ночью ты приходил защитить людей, то ты позволишь ему укрыться здесь? – Нуара говорила все быстрей, с мольбой заглядывала отцу в глаза.
– И ты впустила его? Ты разрешила ему войти? – голос Дэро был спокойный, но подрагивал где-то на самом краю слуха затаенным страхом.
– Да…Пап, он ведь людям служил. А сейчас людских слуг убивают точно так же, как и людей! И он такой маленький! Нельзя же было его там оставлять! – карие глаза наполнились слезами.
Волк тяжело вздохнул и прижал вихрасто-каштановую голову к себе. Что уж теперь поделать? В конце концов, это всего лишь домовой.
– Ладно. Не плачь, показывай погорельца.
Нуара тут же встрепенулась и улыбнулась сквозь слезы отцу.
– Ушастый, выходи! Он не будет ругаться! – звонко разлетелся по дому голос ребенка.
–Ушастый? Ты ему уже и имя дала? – рассмеялась из-за спины Хэлен. Она в произошедшем не видела никакого трагизма или угрозы.
– Ой, мам, он такой смешной! И очень добрый. Он будет тебе помогать по дому. И вообще…
Тут посреди танцевального зала с громких хлопком появилось нечто громадное, пушистое и с четырьмя парами ушей.
– Мать твою! – пораженно выпалил Дэро, разглядывая «маленького домового», который размером был с рояль, а ростом чуть уступал самому Волку.
– Штефан! – зашипела на него Хэлен и наградила довольно чувствительным тычком в спину.
– А что?
– Прекрати ругаться при ребенке!
– Я не ругался… Это моя нормальная реакция на происходящее. У меня, знаешь ли, теперь рефлекс выработался. Как вижу какое-нибудь необъяснимое дерьмо – сразу вспоминаю твою мать, – попытался отшутиться мужчина.
– Кстати, а где твоя мать, мама? – тут же встряла в разговор Нуара.
– Э-э-э. Ты вот у папы спроси, – растерялась Хэлен.
– Понимаешь, малыш… я ее съел! – Дэро даже не пытался притвориться раскаивающимся.
– Ты слопал мою бабушку?! – кажется, удивлению ребенка не было предела.
– Да. Классика жанра. Как вижу чью-нибудь бабушку, так сразу очень хочу её того… Волк я или кто? – осклабился Штефан.
– Мам, и как ты его не порешила после этого? – девочка совсем позабыла про домового, за которого ходатайствовала, и он теперь стоял совершенно молча и нервно прядал многочисленными ушами.
– Ты знаешь, детка… Твоя бабушка была… Как бы это сказать помягче?
– Зачем помягче? Говори как есть! Бабуля твоя была распоследней стервой и заслужила то, что получила. Вот так-то! – Дэро подхватил дочь на руки и посадил к себе на плечи, – ну что? Давай знакомиться, Ушастый!
Домовой встрепенулся и ответил басовитым и густым голосом:
– Господин Варг, буду счастлив служить в этом доме, если позволите. Госпожа Нуара была так добра, что впустила меня на вашу землю, но если вы позволите мне здесь жить и заботиться об этом доме, я сделаю все, чтобы вы об этом не пожалели! – вся эта громадина была покрыта мягкой короткой шерсткой шоколадного цвета, три круглых разноцветных глаза не синхронно моргали на широком лице, крохотный черный нос, который выглядел, как пришитая пуговица, принюхивался к чему-то.
– А ты как, такой громадный, поворачиваться-то здесь будешь? Застрянешь еще где-нибудь…– с сомнением обронил Волк, обходя кругом гостя.
– Никак нет, Господин Варг! Это я сейчас такой от страха. А обычно-то я не больше вашей дочурки…– пробасил домовой. К слову сказать, никакого рта на лице у него видно не было, и откуда шел звук определить не получалось даже Волку.
– Ясно. Хэл, что скажешь? – Волк обернулся к жене, в карих глазах прыгали насмешливые чертенята.
– Да пусть остается, конечно! Он такой симпатичный! – с восторгом улыбнулась девушка.
– Ну, слышал, Ушастый? Хозяйка согласна. Оставайся. А ты, Нуара, наказана.
– Что?! – свесилась с его плеча девочка, как обезьянка. Она-то думала, что вопрос улажен и никто ее ругать не станет за самоуправство.
– Без спросу ушла из дома, впустила чужака на землю. Забыла, чем прошлый раз закончился, когда ты привела незнакомца к Змею в замок? – Волк сейчас говорил спокойно, но всем было ясно, что пререкаться бесполезно, – На втором этаже есть комната, битком набитая книгами и пластинками. Приберешься там. Поняла?
