Текст книги "Лунный охотник (СИ)"
Автор книги: LittleShooter
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 43 страниц)
– Я все хотела спросить… На тебе же все заживает, даже следов не остается. А почему этот не растворился? – она потянулась рукой, коснувшись самыми кончиками пальцев ветвистого шрама.
Волк молниеносно перехватил ее руку, грубо сжав пальцы своими.
– Потому что это нанес мне такой же Волк, как и я. Эти раны не растворяются бесследно. Понятно? – зло бросил он, встал и направился в ванную. Дверь громко лязгнула.
Хэлен сидела как отхлестанная. И чего такого она спросила? Или вполне невинное прикосновение вызвало в нем такое отвращение? Дрожащей рукой, она убрала волосы со лба, туго завязала хвост и вышла прочь. На самом пороге она столкнулась с Ланой, которая несла какой-то пакет.
– Привет. А я вам бинты принесла.
– Вот сама ему и отдай, – бросила раздраженно Хэлен и, не останавливаясь, пошла дальше.
У нее совсем не было сил притворяться благодарной. Лана недоуменно пожала плечами и вошла в спальню. На кровати был ворох уже использованных бинтов и футболка. Из ванной доносился плеск воды. Она постояла секунду, положила пакет на кровать и вышла. Не хватало еще застать Волка после душа…
Хэлен нашла дочь и Деда в конюшне. Оба были довольны и кормили Ворона кусочками подсоленного хлеба. Ворон благосклонно принимал угощение, царственно склонив смоляную голову. Она не стала подходить – слишком была расстроена и взбешена, чтобы этого не заметил чуткий Дед. Ноги вынесли ее во двор и обратно в замок. Она еще ни разу не обошла его целиком и видела только тронный зал, столовую, комнату дочери, да их спальню. Замок же был огромен. Толкнув первую попавшуюся дверь, она обнаружила библиотеку. Свет заслоняли высокие полки, деревянная лестница вела на второй этаж. Слегка пахло пылью, кожей, старой бумагой, чернилами и еще чем-то незнакомым. Запах этот успокаивал, словно в нем затаилось само время, разъятое на листы. Каждую минуту можно было найти на страницах бесчисленных книг, прочитать или перелистнуть, пропуская ненужное.
– Госпоже помочь найти книгу? – осторожно спросил тихий голос из тени у стены.
От неожиданности Хэлен вздрогнула и выругалась. Никогда ей не привыкнуть к слугам Деда и Нуары.
– Найди мне книгу про Оборотней.
– Госпожа может присесть за стол, или на софу там, около окна, если пожелает, – услужливо предложил невидимый.
Девушка прошла к столу. Стул был неудобный, слишком высокий для ее роста – ноги не доставали до пола, когда она неловко села. Ну и мебель у Деда. На столе перед ней тут же появилась не слишком толстая книга. Вместо переплета были две тонкие деревяшки, потемневшие от времени, которые составляли большую часть книги. Хэлен передернуло от ощущения, что под пальцами у нее совсем не бумага. Что-то ласково мягкое слегка липло к пальцам. Чернила местами были размыты. Она с трудом разбирала слова уже порядком устаревшего языка. Уже первая фраза на многое раскрыла ей глаза. „Вервольфы – третья ступень в сословии низших фэйри, плотоядны, прокляты Матерью, обречены на безумие.“ И дальше было не лучше: „Все щенки, рожденные в семье, ведут жесточайшую конкуренцию с собственным отцом за лидерство, а зачастую и за право просто жить. Особи женского пола до совершеннолетия обычно не доживают. Потомство растет более менее стабильно, если Волки-родители живут порознь и Волчица в одиночку воспитывает щенков. Парадоксальным фактом является то, что от посторонних угроз Волк-отец свое потомство оберегает всеми силами, однако, не может смирить своего характера и со временем начинает видеть в наследнике чуть ли не врага. Ушедшие вовремя Волчата остаются живы и даже поддерживают с отцом отношения. Тот, кто задерживается дольше в лоне семьи рискует однажды быть атакованным просто из непомерной ревности отца.“ Дальше следовала подробная история начала Волчьего рода, которую Хэлен и так знала из уст самого первого Волка. Она отбросила книгу. Пальцы мелко подрагивали. А почему же девочки не доживают до совершеннолетия? Что такого ужасного происходит?
– Госпожа довольна книгой? Может быть, желает прочитать еще что-то? – вкрадчивый голос скрипнул уже из другого угла.
– Найди мне, почему девочки-волчата не доживают до зрелого возраста? – бросила Хэлен в сторону угла, из которого шел голос.
– Разве госпожа не знает, что Волки убивают их сами?
– Как это „убивают“? – прошептала Хэлен, не веря своим ушам.
– Прирожденные Волки сильней, чем Разбуженные, ведь в их жилах течет чистая Волчья кровь… Разбуженные – всегда седьмая вода, они несут свои гены через поколения, пока Прирожденный не найдет их. Госпожа, наверно, догадывается, что Прирожденные Волки-мужчины не могут допустить, чтобы Волчицы были столь же сильны. Иначе род Волков уже прервался бы. Волчицы не позволили бы … Госпожа плачет?
– Но если они убивают девочек, откуда же берутся сами Разбуженные?! – крикнула в отчаянии Хэлен.
– Госпожа Луна родила от первого Волка двойню – мальчика и девочку. Первую Прирожденную Волчицу некому было убить. Матери было наплевать на них обоих. Волчьи гены взыграли только в мальчике. Она их просто оставила среди людей. Выжили оба, но растерялись в миру. Все Разбуженные – потомки девочки.
Черный ужас ослепил ее. Они убивают собственных детей! Из поколения в поколение… Каждый из них, кто „остепенился“ и не охотится больше… Каждый, у кого рождались щенки!
Скрипнула дверь и в проеме появилась фигура Дэро:
– Хэл, пора ужинать, – голос его был неприветлив и холоден.
– Я не хочу.
Она не могла идти сейчас к людям, говорить о чем-то, улыбаться.
– Как хочешь, – он равнодушно пожал плечами.
– Дэро?
– Что?
– Останься…Я хотела, – и сама не смогла придумать, чего бы сказать.
Волк подошел ближе.
– Я и не знал, что у Змея есть библиотека. Что читаешь? – он поднял со стола книгу, открыл, замер на мгновение – глаза быстро перескакивали со строки на строку, – Ну и как? Понравилось чтиво? Много нового узнала?
Он швырнул книгу на пол, та деревянно грянула о камни, обложка раскололась, жалобно всхлипнув.
– Я же не примеряю все это на тебя! – в ужасе пыталась объяснить Хэлен.
– Почему же? Я – Прирожденный! Воспитан в лучших традициях Волчьего домостроя! Все это с молоком впитал, так сказать! Видишь, какие следы оставляют в моей семье любящие родители? – он с ненавистью вздернул край своей футболки, чтобы было хорошенько видно шрам на животе, – Не боишься еще со мной дочь оставлять? – совсем уж прокричал он и, резко развернувшись, вышел, громко хлопнув массивной дверью.
В голове мелькнуло „Теперь он никогда меня не простит…“ Здравый Смысл хмыкнул недовольно «А за что? За то, что узнала правду о всем Волчьем роде? За то, что эта чертова „третья ступень низших фэйри“ так четко и безжалостно прописана в дурацкой книге? За то, что кто-то когда-то был настолько жесток с твоим Волком, что чуть не убил его? А ты-то при чем?»
Во истину – во многих знаниях, многие печали.
Хэлен долго еще бродила по замку, коридоры его ветвились, разбегаясь в разные крылья здания. Она не видела, куда шла, не замечала, что светильники на стенах загораются перед ней, приветливо указывая дорогу. Оказавшись в тупике перед дверью, Хэлен машинально ее толкнула и тут же зажмурилась – в лицо хлестнуло ветром и черным в крупных звездах небом. Она оказалась под самой крышей замка. Здесь не было окон – лишь узкие, стрельчатые колонны с довольно условными перильцами отделяли человека от разверзнувшейся пропасти. Над головой прозрачно навис стеклянный купол. Девушка вышла на просторную террасу, не освещенную ничем, кроме звезд. Ветер выл между колонн, хватал за одежду, звал идти дальше. Шаги ее странным образом резонировали, как-будто она шла в глухом подземелье, отзывались многократным эхом.
– Госпожа, это музыкальная комната, – шепнуло от двери, – вам достаточно просто захотеть, и вы услышите то, что звучит в вас…
Хэлен закрыла глаза. Камни под ногами запульсировали, пока что очень тихо, невнятно, но она знала, что стоит лишь отпустить вечный контроль тела и души и польется, грянет то, что мучает, тянет изнутри.
Она сбросила кеды, оставшись босой. Камень был шершавым и теплым под ногами. Звуки поднимались снизу, шли от каменных колонн, падали с хрустального свода, ложились на плечи, обволакивали руки. Хэлен уже не слышала, как хлопнула дверь, не видела, как замерли тени
у самого края террасы. Кто там был? Зачем пришли?
Самым последним в музыкальную зашел Дэро, он хотел сразу развернуться и уйти, но Лана удержала его за рукав. Он не узнавал этой песни, но узнавал голос – скрипучий и резкий. Его женщина танцевала. Не было тут и тени жеманного балета, не было ни следа заученных движений, которые вбивали часами занятий у станка. Волк вздыбил шерсть на загривке, чувствуя в воздухе присутствие еще кого-то, постороннего, незнакомого.
Не знаю, могу ли я открыться
Я был уже и так достаточно откровенным
Не знаю, могу ли я открыться
Я же тебе не подарок на День Рождения…
Я решительно агрессивен
С прошлым покончено
И теперь я презираю свою пассивность.
Хэлен танцевала и из тьмы рядом с ней ткалась плотная тень, которая становилась с каждым ее движением все черней, осязаемей. Она принимала форму человеческой фигуры то ли с непроглядно черными огромными крыльями, то ли с полощущимся за спиной плащом. Тень скользила рядом с девушкой, нависала за спиной, укрывая от света звезд.
Кто же мы, обречённые, верующие или несущие смерть?
Кто же мы, обречённые, верующие или несущие смерть?
Дэро в ужасе рванулся, сам еще не понимая, что он собирается сделать. Сзади кто-то схватил его за руку. Он обернулся – Змей удерживал его в железных тисках жутких когтей.
– Не мешай им. Она сама позвала его в свой танец. Даже ты не можешь вмешаться, – прозвучало на грани слуха. И Волк отступил, чувствуя, что та сила, которая кружила рядом с его женщиной, не причинит ей вреда.
Я пьян и одинок совсем как еретик
И я готов встретиться со своим Создателем
Лазарь меня не замарает
Лазарь меня не запятнает
Я поднимаюсь в любом случае
Я же Мефистофель из Лос-Анджелеса
А крылатая тень уже вплелась в танец, сверкая горящими желтыми глазами, прикасаясь черными пальцами к плечам танцовщицы, обнимая черными лапами за талию, помогая в движении, поддерживая на весу, раскрывая черные объятья крыльев. Хэлен распахнула глаза, вздрогнула, но смятение продлилось лишь мгновение. Во мраке сверкнула улыбка, и она улыбнулась в ответ. Дэро узнал ее, эту женщину, которая танцевала сейчас. Он видел ее однажды с алой помадой на губах. Змей отпустил его руку. Все они смотрели на разворачивающееся перед ними представление. Все молчали.
Волк же рычал внутри. Волк хотел разорвать эту плотную тень на клочья черного тумана, на огрызки ночного беззвездного неба. Никто не имеет права так прикасаться к ней! Никто не смеет делить с ней боль и отчаяние! Дэро давил в себе ярость, понимая, что Хэлен сама позвала танцующую с ней тьму, сама доверилась ей, сама теперь протягивала тонкую руку для доверчивого прикосновения. Вот что бывает, когда оставляешь свою женщину разбираться со страхом и одиночеством совсем одну. Вот, что бывает, когда отвергаешь раз за разом.
Музыка взвилась в последнее пике, голос выкрикивал слова снова и снова. Мрак раскрывал свои крылья все шире, почти целиком укрывая тонкую фигуру танцовщицы в своем плену.
Ужас взметнулся в Волке – что если он заберет ее? Крылья опадут, а ее не окажется на каменном полу, только ветер будет гулять по террасе… Но тут песня оборвалась, танцующие замерли напротив друг друга. Тень поклонилась и протянула к Хэлен руку. Девушка не колеблясь протянула свою.
– Я буду с нетерпением ждать твоего возвращения, – тень склонилась к хрупкой руке. Ветер хлестнул особенно сильно и мрак рассыпался, растворился, оставляя Хэлен одну.
Дэро с облегчением выдохнул. Хэлен постояла некоторое время, низко опустив голову, и вдруг вскинула глаза, словно проснулась. Ее била крупная дрожь. Он в несколько шагов оказался рядом, схватил в объятья, прижал к себе, как мог сильно.
– Не бойся, все кончилось, – шептал он в серебряную макушку, чувствуя, что руки трясутся и у него.
Хэлен встрепенулась, подняла к нему лицо:
– Это он заберет меня, – кажется, силы совсем оставили ее, голос сорвался на шепот.
– Не заберет, – рыкнул Дэро и повел жену прочь, не отпуская из-под тяжелой руки.
В столовой сидели Лана и Змей. Оба чувствовали себя подавленными. Змей молча пил и смотрел в огонь.
– Тир ищет не того, кого надо бы, – словно самому себе сказал Дед.
– Вот и скажи ему об этом…– ответила сумрачно Лана.
– Им надо уходить отсюда. Кажется, весь подлунный мир прослышал о том, где спрятаны наследницы Трона. Теперь они не в безопасности и здесь.
– А где в безопасности? – Охотница повернулась к Змею вполоборота.
– Я не знаю… Но сегодня Преисподняя уже предъявила свои права на Хэлен. Дело стоит только за Смертью. А она не упустит своей возможности, если таковая представится. Девочка уже не один раз избегала её. Не думаю, что это будет продолжаться вечно.
Дэро слушал сонное дыхание жены и дочери. Нуара не захотела ночевать в своей комнате и сразу забралась в объятья матери. Обе уснули почти сразу, измученные сумасшедшим жутким днем. Волк не спал. Он вспомнил одну из ночей, проведенных в крохотной квартире Хэлен. Тогда они ходили танцевать, а утром ей приснился сон, в котором она видела черную тень, что стояла за окном. У тени были ярко-желтые глаза. Почему-то Дэро посчитал, что Хэлен увидела во сне его, ведь у Волков глаза такого же цвета. Но сейчас стало ясно, что уже тогда хозяин Преисподней присматривается к невинной еще душе. Воспитанная людьми, Хэлен всегда жила сторонясь зла, отвергая зов собственной крови. Но вот истерзанная сомнениями и одиночеством, поддалась, ответила на зов будущего Хозяина, будущего Палача, который следил и терпеливо ждал.
Вот так легко оказалось ему вторгнуться в их жизнь, найти брешь, чтобы прикоснуться наяву, показать „Уже скоро…“ Дэро вскочил с кровати. Он не отдаст ее, кто бы ни протягивал к ней свои руки! Пусть хоть сам Дьявол из Преисподней!
Внутри снова загнусавил противный голосок: „А кто его остановит? ТЫ? Не смеши! Такие как ты никого не могут спасти, а могут только языком болтать…“ Он ненавидел этот голос, ненавидел всей душой, всем своим существом. Дэро прижал ладонь к животу, там, где под тонкой тканью едва чувствовался рубец.
Несколько минут он стоял без движения, обдумывая что-то, затем подошел к ровати, тронул Хэлен за плечо:
– Малыш, проснись.
Хэлен сонно простонала что-то тихонько.
– Проснись, Хвост, нам пора уходить…
– Что? – села на кровати девушка.
– Нам пора уходить. Здесь больше не безопасно, – он уже кидал в небольшую сумку какую-то одежду.
– Но куда? – Хэлен терла ладонью глаза, пытаясь проснуться.
– Есть одно место.
– Надо предупредить Деда, – Хэлен уже направилась в двери.
– НЕТ! – Дэро возник перед ней, придерживая дверь рукой.
– Но почему?
– Никто знать не должен. Даже твой Дед. Думаю, он поступил бы так же. Давай, одевайся.
Хэлен медленно пошла к шкафу. Все это не укладывалось у нее в голове.
Нуара спала на плече отца, когда они вышли во влажный, наполненный запахом цветов, воздух. Осторожные шаги затихали в черничной темноте ночи.
– Как мы выйдем? – Хэлен встала у закрытых ворот.
Дэро подумал всего секунду:
– Эй, кто тут есть… как вчера Темный Властелин прошел в замок?
Из кустов тут же ответил робкий голос:
– Госпожа Лана провела его через калитку.
– Покажи нам, где это.
– Следуйте к сиреневым зарослям, там будет небольшой проход.
А за стеной стояла Блудница. Тир меланхолично поглядывал на крадущуюся процессию и, кажется, раздумывал, что же теперь делать. Волк заметил его первым.
– И куда это вы направились? – голос у Темного Властелина был весьма неприветливый.
– В Замке больше не безопасно. Змей тебе все расскажет сам. И хватит гоняться за Белым Богом, – быстро набросал ворох фраз Дэро, не позволяя Хэлен встрять в разговор.
– Мне уже доложили… Хэлен, даже не начинай! – буркнул Тир, заметив, что та уже набрала воздуха в легкие, – Затаитесь получше. Волк, теперь ты один. Понимаешь?
В черных глазах юноши блестела сталь и тревога.
– Понимаю.
Все трое скрылись в зарослях яблони и шиповника.
====== Глава 8. ======
Они долго шли в темноте. Буйно цветущие деревья укрывали их в своем белоснежно-горьком дыму. Сад все не кончался. Наконец, набравшись смелости, Хэлен тронула Дэро за рукав куртки:
– Постой. А ты не думаешь, что этот сад бесконечен? Что, если Змей зачаровал его для того, чтобы никто не ушел просто так, без его ведома?
– В таком случае, никто без его ведома и не вошел бы. А в Замок не приперся только очень ленивый, – напряженно ответил он.
– Может, разбудим Нуару? Она здесь как дома, расскажет, как быстрей выйти.
– Не нужно. Хэлен, это для тебя весь подлунный мир совершенно незнаком, но и малый Волчонок знает, что если кто-то хочет попасть из дОльнего мира в мир людей, нужно просто идти вперед и желать уйти. Так что не беспокойся, – он приостановился на минуту, перехватил спящую Нуару поудобней.
– Давай я понесу сумку. Ты же на одной руке…
– Боги! Женщина, да уймись ты наконец! Неужели ты думаешь, что я не могу унести ребенка и сумку с тряпками?! Иди и смотри под ноги, – шипел Дэро сквозь зубы, явно начиная не на шутку злиться.
Хэлен лишь взглянула ему в спину и пошла следом, не заговаривая больше. Да и что тут было говорить? Она опять все испортила. Наконец они вышли к кромке сада и Дэро слегка встряхнул Нуару.
– Сверчок, проснись…
Девочка тут же открыла глаза, будто и не спала вовсе.
– Что, пап?
– Мне очень нужно, чтобы ты отправила всех своих рогатых и ушастых друзей к прадедушке, и велела им не возвращаться, пока ты сама их не позовешь. Ты сможешь это сделать? – он говорил очень спокойно, словно просил принести газету, или прочитать пару страниц скучной книжки.
– Могу, конечно. А зачем?
– Мы будем играть в прятки. А твои многочисленные друзья – плохая маскировка для нас.
– Пап, не надо со мной говорить как с младенцем. Какие еще прятки? ..– она состроила злобную рожицу отцу.
– Так ты сделаешь это?
– Я уже это сделала.
– Я знал, что ты не подведешь, – он поставил дочь на землю и взял сумку поудобней. Вторая рука его все еще не слушалась, но уже не так болела и была в простой повязке через плечо.
С тяжелым сердцем он шел, узнавая вкус этого воздуха, который так старательно забывал очень много лет. Под ботинками начал хрустеть подтаявший на солнце и схватившийся за ночь снег. А здесь только начало весны, и уж конечно, никаких цветущих яблонь. Впрочем, никогда их тут и не было. Тополя и липы еще не проснулись, не набрали сладкой весенней воды в ветви, чтобы вскоре лопнули яростно-пахнущие смолой почки.
– Пап, а куда мы идем? – подала голос Нуара и сунула доверчивую ладошку в руку отца.
– Домой, – через силу ответил Дэро.
– В какой именно? – заинтересованно уточнила девочка. Она была бы не против вернуться в тот замечательный дом в лесу, окруженный многочисленными тропинками и старыми деревьями.
– Мы возвращаемся ко мне домой. Я здесь родился и вырос.
Хэлен слушала голос мужа и холодела. Что-то жуткое сквозило в сдержанном ответе Дэро.
– Но я думала, что мы выйдем к дому Графа…– подала голос и она.
– Из дольнего мира можно выйти куда нужно. Главное, знать место, которое тебе требуется. Это как телепорт…или что-то вроде. Твари третьей ступени низших не очень в этом разбираются, поскольку нечасто пользуются, – ядовито процедил Волк сквозь зубы.
– Ясно, – горько обронила Хэлен, едва сдерживая слезы.
Одеты они были довольно легкомысленно и вскоре замерзли. Пришлось сделать остановку, чтобы закутать Нуару в единственную куртку, которая попала в сумку во время поспешных и суматошных сборов. Обледеневшая дорога шла среди давно нечищеных зарослей и покосившейся, дырявой изгороди. Нуара с подозрением смотрела по сторонам и изредка косилась на отца.
– Пап, а ты давно тут не живешь?
– Достаточно давно, – сухо ответил тот.
Наконец за крутым поворотом показалась черная громада двухэтажного особняка. Ни одно окно не горело светом – ставни и двери были заколочены.
– Пошли к черному входу.
Весь двор зарос высокими сорняками, через которые Волк проламывался с хрустом и треском. Снега тут было поменьше – высоченные деревья, окружавшие дом, не подпускали к нему зимние ветра. На ступеньке у двери стояли три бутылки из-под молока, четвертая валялась рядом разбитая. Здоровой рукой Дэро оторвал приколоченные крест накрест доски. Дверь, однако, не открылась. Он еще пару раз дернул ручку и, потеряв терпение, просто навалился плечом.
Внутри было настолько темно, что Хэлен сперва не могла понять, в какую комнату они угодили. Дэро долго громыхал какими-то ящиками в поисках спичек или зажигалки.
– Ага! Нашел! – и комната озарилась маленьким огоньком.
Оказалось, что это была кухня. Старомодная медная посуда, пузатая дровяная плита, довольно грубая массивная мебель – все было покрыто толстым слоем пыли и холода. Мужчина тут же склонился к дверце плиты.
– Побудьте тут, я сейчас принесу дров, – и исчез за покосившейся дверью.
– Как ты думаешь, мам, мы тут надолго? – Нуара испуганно прижалась к ноге матери.
– Не знаю, милая, – Хэлен и хотела бы как-то приободрить дочь, но сама была растеряна.
– Не надо было прогонять духов. Они бы здесь живо порядок навели, – шмыгнула носом девочка.
– Порядок мы и сами навести можем, не правда ли? – присела на корточки девушка и прижала к себе дочь.
– Наверно…– неуверенно протянула девочка.
Из черноты продрогшей ночи ввалился Дэро с полной охапкой дров.
– Посторонись, мелюзга! Сейчас будет светло и тепло! Носы не вешать, – громко скомандовал он и свалил дрова на пол рядом с плитой, – Готов поспорить, что у Змея нет дровяной плиты!
– У него вообще нет никакой плиты, – уверенно кивнула девочка.
– А на чем же там готовят? – притворно удивился Дэро, аккуратно складывая дрова в печку.
– Пап, ну там же духи… Да и Змей ничего не ест. Только пьет, – Нуара явно заинтересовалась процессом и встала у отца за плечом, выглядывая любопытными глазами.
– Хочешь сама поджечь? – он хитро улыбнулся.
– Хочу, конечно! – Нуара ловко чиркнула спичкой и подставила слабый огонек к тонкой ветке, которую Дэро оставил под поленьями, чтобы лучше разгорелось, – Ой, как здорово! А мне Тир никогда не позволял с огнем играть… Он огня боится.
– Вот это уже интересно, – Дэро удивленно обернулся к Хэлен, одними глазами спрашивая, так ли это.
Хэлен недоуменно пожала плечами. Круг огня расширился, пробегая медными бликами по висящим сковородкам, фарфору в старомодной горке, дверцах шкафчиков.
– А спать мы тут же будем? – задала резонный вопрос Нура.
– Нет. Спать ты будешь в чулане, – злорадно улыбаясь, прошептал Дэро, —, а в чулане у меня живет…– он на секунду задумался, придумывая монстра пострашней, – огромный паук! – и молниеносным движением схватил дочь за ногу, та восторженно взвизгнула.
– Здорово!
– Так, семья, пошли осматривать владения, – мужчина покопался в шкафу и вытащил оттуда подсвечник.
Свечи трещали и не хотели разгораться, дымили и плевались. Из кухни они вышли в небольшую столовую с круглым тяжелым столом, покрытым серой от пыли простынёй, везде висели тенёта, гобелены на стенах кое-где отошли и топорщились. Дэро даже не остановился и повел всех дальше. Гостиную они почти не рассмотрели – света было слишком мало. Они огибали какую-то зачехленную мебель. Звуки шагов плутали и глохли в темных комнатах. Дэро уверенно вел свое семейство по лестнице наверх. Широкие перила матово поблескивали, манили прикоснуться рукой, почувствовать гладь полированного тысячами прикосновений дерева. Нуара не удержалась и провела ладонью блестящую дорожку, чихнула и вытерла руку о вельветовые брючки, оставив на них серый бархатный след. Ступени громко приветствовали людей скрипучими, пронзительными голосами.
– Думаю, сегодня заночуем в одной комнате, а завтра разберемся подробней. Ладно? – Дэро толкнул одну из дверей и они оказались в довольно просторной спальне. Окна были занавешены тяжелыми портьерами, цвета которых было не разобрать от пыли и времени, выевшего яркие краски с материи. Кровать была одна, но просторная, прикрытая почему-то не чехлом, а скатертью. Мужчина легко ее откинул, обнажив белоснежное нутро постели.
– Ну, все. Сейчас комнату обогреем и всем спать! Завтра дел невпроворот, – довольно бодро скомандовал он, поставил подсвечник на тумбочку у кровати и направился вниз, за дровами – в спальне был небольшой камин.
Нуара опасливо села на краешек кровати.
– Мам, а тут спать-то можно? Здесь же лет сто никто не жил… Смотри сколько пыли.
– Выбора пока нет, Сверчок.
Камин сперва нещадно дымил. Нетопленый долгие годы, он отказывался пропускать дым наружу. Дэро долго гремел кочергой, ругался сквозь зубы и наконец-таки добился того, чтобы дым шел не в комнату. Огонь уютно затрещал, топя промерзлую стынь нежилого дома. Нуара немного посидела на полу рядом с очагом, ковыряясь тонкой палочкой в ярко пылающих головнях, но вскоре угрелась и забралась на кровать.
– Мам, обнимешь меня? – сонно протянула она руку к Хэлен.
Девушка обнимала дочь и краем глаза смотрела в сторону мужа. Волк неподвижно сидел у огня, голова его была низко опущена. Кажется, даже спина его выражала крайнюю степень неприятия и раздражения. Хэлен хотелось подойти, обнять, положить голову на плечо, может, сказать что-нибудь глупое, и он бы очнулся, улыбнулся снисходительно и благодарно одновременно, исчезла бы эта нависшая над ним тоска.
Дэро вздрогнул, словно почувствовал внимательный взгляд, обернулся, пытаясь рассмотреть, спит ли Хэлен. Перед глазами плавали огненные круги. Он бесшумно подошел к кровати, склонился над спящими – дыхание обоих было ровное, но он слышал тревожное сердцебиение жены. Не спит, лишь притворяется. Зачем бы? Осторожно он лег рядом. Хэлен не шелохнулась, но Волк чувствовал, что сердце её припустило еще быстрей. Стряхнув с руки ненужную уже повязку, осторожно положил ладонь на хрупкое плечо, слегка сжал, но Хэлен все молчала и не поворачивалась к нему. Чего боится? Аккуратно убрал серебро волос с шеи, прижался губами.
– Хэл, я же знаю, что ты не спишь…-это был даже не шепот, просто обозначенные губами слова, сбежавшие по коже, запутавшиеся в волосах.
Хэлен зажмурилась еще крепче, не отвечая ни на слова, ни на прикосновение. Слишком часто в последнее время он отвергал любые ее попытки сблизиться. Мужчина осторожно потянул ее руку из-под головы дочери. Девочка хихикнула чему-то своему во сне и перевернулась на другой бок.
Что же ты творишь, Хэлен? Пытаешься наказать? Все его терпение испарилось, оставляя лишь неутоленный голод. Дэро взвился с кровати и грубо подхватил на руки покорную и отстраненную девушку. Хэлен даже не посмотрела на него, пока он спускался по лестнице в абсолютно черную пропасть гостиной. Первым им попался стол, запеленутый тканью. Дэро просто усадил ее сверху, не сбросил чехла, силой раздвинул сведенные судорожно колени, прижался. Оба они были одеты, но даже сквозь плотную джинсовую ткань Хэлен чувствовала прикосновение горячей, возбужденной плоти. Железные пальцы прижимали ее все сильней.
– Раздевайся, – бросил холодно Дэро и отстранился.
Хэлен не шелохнулась.
– Нуара услышит…
– Не услышит, – он сдернул тонкую пластинку синтезатора с ее горла и накрыл рот ладонью, – Раздевайся, – прошипел уже на самое ухо.
Хэлен лишь отрицательно мотала головой. Все в ней противилось, кричало: «Ты столько раз отталкивал меня, а теперь я должна по первому твоему слову делать все, что ты захочешь?! Не будет этого!»
– Так ты не хочешь? ..– рассмеялся он злорадно, хоть и знал, что она вполне искренна с ним сейчас, но остановиться не мог, не хотел и не собирался.
Девушка кивнула. Говорить ей все еще не позволяли.
– Лжешь… Ты помнишь, что бывает, когда ты пытаешься меня обмануть? – одно движение и она уже стоит на коленях на полу перед ним, – Хотя, разве это наказание?
В темноте горели желтые огни глаз, голос становился похожим на рык, угрожающий и низкий.
– Я вознагражу тебя…– невнятно звякнула пряжка ремня, торопливо чиркнула молния брюк, – Открой рот, моя прелесть.
Хэлен отвернулась, плотно сжав губы. Грубая рука тут же больно ухватила за волосы на затылке, развернула в нужную сторону, вторая силой разжала стиснутые челюсти. Он уже прикасался собой к губам осторожно, медля, растягивая удовольствие.
– Ты всегда была непослушной…– и надавил, проскальзывая по языку внутрь, упираясь в небо. Хэлен дернулась, пытаясь отстраниться, но руки крепко удерживали ее, – Прикоснись ко мне языком, Хэл.
Она не послушалась. Волк удовлетворенно рассмеялся и сильней сжал пальцы, на которые намотал пряди ее волос, причиняя боль.
– Лучше бы ты сразу делала то, что я приказываю.
Острый напряженный язык медленно, словно через силу, начал свое движение.
– Хорошо…– и он стал двигаться навстречу, пока очень медленно и неглубоко, надавливая на затылок девушки, придавая движениям нужный ритм, – Видят боги, язык тебе дан не для разговоров…
Хэлен не сдержалась и ударила ладонями по его бедрам, отталкивая, выворачиваясь из рук, в слепом безумном приступе ярости. Волк, ошарашенный таким жестоким отпором разжал на секунду пальцы. Девушка тут же отпрянула, взвилась на ноги, побежала, натыкаясь в темноте на какую-то мебель. Дэро смотрел ей вслед пару мгновений, довольный предвкушающий смех рвался изнутри.
– Гордячка…– рыкнул негромко и бесшумно бросился следом. Ему не нужен был свет, чтобы безошибочно огибать стулья и столы – память вела услужливо, подсказывая ему.
Куда она бежала – не ведала сама. В конце концов, нога зацепилась за ковер и Хэлен упала, ударившись головой о подвернувшийся острый угол. Боль брызнула, оглушая. Девушка попыталась подняться, но тут же почувствовала пальцы на своем плече.
– Мы не закончили, Волчонок…
Волк чувствовал резкий запах крови, запах ее ненависти, ее страха. И это заставляло забыть обо всем остальном. Безжалостно и быстро, он придавил ее к полу, рука тяжело легла на горло – не вырвешься, не сбежишь. Хрупкой девочке не сладить с Волком, который хочет свою добычу.
– Мы закончим, как начали, пожалуй. Ты же не против? – Дэро уже встал над ней на колени, нависнув над лицом, прижав ее плечи в полу.
Хэлен вилась ужом, пытаясь вырваться, но руки разбивались о каменную спину.
– Никуда ты не денешься, Красная Шапочка…– прохрипел невнятно мужчина, силой раскрывая ей рот.
Волк внутри ликовал. Сегодня получилась настоящая охота с настоящей, непокоренной добычей, которая сопротивляется не для вида, не для смеха, не ради игры. Громкий стон отразился от стен, повторился в холодных комнатах.
