Текст книги "Лунный охотник (СИ)"
Автор книги: LittleShooter
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 43 страниц)
Автомобиль мягко остановился рядом с их домом.
– Хвостик, проснись. Мы дома, – он легонько встряхнул сонную Хэлен. Та невнятно что-то проворчала.
*Я так хочу спать... Ты не представляешь... – зевнула девушка, и выбралась из машины.
“Я отлично себе это представляю, Волчонок. Уже потому, что специально так тебя угонял по Городу. Ты уснешь быстро, провалишься без лишних мыслей и метаний. Усталость возьмет своё”.
Хэлен спала, уютно завернувшись в одеяло. Золотой свет ночника и мерный шелест переворачиваемых страниц действовал лучше всякого снотворного. Дэро лежал рядом и что-то читал. Смысл слов пролетал мимо него на сверхзвуковой скорости, строки сливались в бредовый рисунок импрессиониста. Он честно старался не думать о том, что сейчас мог бы делать, но, всё равно, возвращался мыслями к этому тёплому сонному дыханию рядом.
Сдавшись, тихо закрыл книгу. Пальцами осторожно коснулся волос.
– Хэлен, ты спишь? – вопрос был весьма условным, настолько тихо он его произнес. – Хэл, ты меня слышишь?
Молчание. Только ресницы вздрогнули. Она что-то видела во сне. Неслышной ядовитой змеёй он скользнул ближе. Прижался губами к щеке, замер на краю.
– Хэл, проснись же... – страх и мольба смешались на языке.
Спаси меня от себя, проснись! Оттолкни меня пока не поздно!
Рука спряталась под одеяло, забралась в тёплую беззащитность доверчивого сна, нашла край пижамной рубашки.
Волчонок! Проснись! Не обрекай меня на Страшный Суд этой ночью! Боги посмеялись надо мной, когда ты родилась. Потому, что в ночи Волк ползёт на брюхе и крадет то, что и так его. Истекает отравленной кровью, ищет спасения во лжи от себя самого.
Рука украдкой легла на живот. Волк задохнулся от собственного бессилия. Медленно внутри трепыхается птица сердца. Птица не слышит, что змея уже слишком близко, чтобы прятаться.
Хэлен беспокойно поёжилась. А он уже стаскивает одеяло, он уже слеп и глух потому, что остановиться невозможно. И рука дрожит от ужаса и нетерпения.
Открой глаза, Волчонок! Останови меня, пока не стало слишком поздно!
Хэлен вздрогнула и забилась в руках под гнётом горячего неподъёмного тела.
*Нет! Нет... Не ты!
И глаза не верят, не хотят верить. Только тело не обманешь... Горло захлебнулось криком, руки в судороге вскинулись и прижались к лицу.
Не хочу видеть. Не хочу знать, что это ты! Меня здесь нет! Меня здесь больше не будет, если это ты.
Воздух застрял в горле, встал комом и никак не мог протиснуться дальше. Она задыхалась.
– Хэл! Хэл, ты что?! А ну, прекрати! – в панике вцепился он в её плечи. – Это я! Посмотри на меня!
Она только жмурилась и пыталась вздохнуть, тело выгнуло ему навстречу грудью, бёдрами, шеей.
– Какого лешего?! Хэлли! Всё! Успокойся! Вот, видишь, я прекратил... Я не стану... Не буду... Посмотри на меня, Волчонок!
“...Ты никогда не сможешь ему солгать. Вот и всё, пожалуй. Ах, нет. Ещё ты никогда ему не откажешь...”
Закон не знает исключений. Волчица ты, или полубогиня. Признав Хозяина, будь добра исполняй обещанное.
– Вот гребанный ты случай! И почему мне от Брака достались только минусы?! – взревел Волк, отпуская её руки.
Страшный зверь судороги постепенно отступал от хрупкого тела.
Мужчина слетел с кровати и на мгновение замер, оглянувшись – Хэлен дышала, всё ещё захлебываясь, прижимая руку ко лбу, кривясь от подступающих слёз, но дышала. Он ударил кулаком по створке стенного шкафа и вылетел в гостиную. В дверце осталась круглая аккуратная дыра со следами крови.
Он мчался по пустым улицам, стлался над мостовой густой жуткой тенью. Кто там бежал – Волк или человек – разглядеть во мраке переулков было невозможно. Только собаки прятались в самые тёмные щели, чувствуя кровного врага.
Жгучая отрава ненависти гнала его прочь от своего стыда, от своего страха и бессилия. Парк распахнулся ямой и принял беглеца в свое холодное и безлюдное царство. Полная Луна завтра, а он уже сейчас не может совладать с собой. И ничего не может сделать. Ничего!
Рыжий ублюдок скрылся, спрятался... Тир не говорит, где. Хотя Дэро был уверен в том, что Зверь знает, где тот сейчас. Уж очень у него был нехороший голос тогда, по телефону. Этот не упустит случая пустить кровь кому-нибудь. Но ведь хотелось самому... Чтобы слышать хруст костей, крик, чтобы разрывать сухожилия и упиваться каждой минутой. Чтобы понял, за что ему это. От одних мыслей об этом в груди рождался и гремел злобный, полный ненависти рык.
Вот тебе ещё одно доказательство того, что милосердие приводит к краху. Надо было убить его ещё тогда! Но Тир решил, что Хэлен будет страдать о нём... Какая забота.
Ну, поплакала бы денёк и всё. Забыла бы о предателе. А теперь она кричит во сне, течёт среди людей водой, избегая прикосновений. Да и леший с этими людьми, но ведь она и Волчьи прикосновения принимает не так, как прежде.
Логово Стаи было в том же здании, где Хэлен должна была шагнуть с крыши. Всегда у входа кто-то скрывался в тени. Всегда острые глаза смотрели пристально.
– Я хочу с ним поговорить.
– Идиот! Какой же ты идиот, Волк! Разве можно было так облажаться?! Всё, чего добился ты за это время, всё просрал... – Тир в бешенстве сверкал антрацитовыми глазами и ругался такими словами, что даже Дэро улавливал новые, – Какого чёрта ты не удержал свои лапы при себе? Что теперь прикажешь делать? Всех вас по клеткам рассадить, пока в себя не придёте?!
Мужчина выслушивал этот поток ругани и молчал. Спорить было не о чем.
– Прикажи мне не прикасаться к ней. Только если она сама захочет. Так будет лучше.
– Ты – кретин, а она – идиотка! У вас чудесные дети-дебилы будут! Смотри в глаза мне! Не смей трогать Юную Госпожу, пока она сама этого не захочет. Всё ясно?
Дэро почувствовал как в груди сжалась когтистая лапа.
– Всё ясно. Я не вернусь домой. Не думаю, что она захочет видеть меня в ближайшее время. Завтра полная Луна и ты должен присмотреть за ней. Понимаешь?
– Ох, грехи мои тяжкие... Надо было и тебе голову оторвать, чтобы не мучился! И меня не мучил! Это же надо так нагадить! Волк... Уйди с глаз долой... Не искушай меня внушить тебе ещё что-нибудь, типа: “Пойди и отгрызи себе руку”.
– А ты не можешь внушить и ей, что ничего не было?.. – где-то в глубине души он понимал, что сам не позволил бы Тиру копаться в её голове.
– Не могу! Вали уже, Хвостатый!
Дэро молча вышел.
Улыбка блуждала по узкому лицу юноши.
А дети всё не наиграются. Хэлен ушла в свой страх с головой, терзает им своего Волка. Волк мучается от бессилия что-то изменить, спасти её от себя самой. А ведь он мог бы... Если бы она позволила. Он уже однажды сделал это – сжёг собой всё дотла в ней, освободил место для себя, заставил забыть. И теперь не может к ней подобраться, как в прошлый раз. Боится Волк сломать то, что ещё осталось. Боится и не может остановиться. Влюбленный дурень. Стоило бы её увезти подальше, запереть в глуши и не дать ей шанса испугаться снова. Только у него тоже всё в первый раз. Он тоже путается в новом для себя. Идёт, как по трясине.
Юноша смотрел на беспокойный и древний Город. Холодные его улицы помнили много драм, много счастья и крови. Отголоски истории всё ещё бродили в каменных стенах, говорили мёртвыми голосами, смотрели глазами горгулий и запоминали потому, что у Города нет ничего, кроме памяти и людей. Уйдут люди – умрёт Город. Станет огромным, плачущим по ночам, рассказывающим длинные и страшные истории, призраком.
Хэлен неприкаянно бродила по квартире. В ушах всё ещё гремел его голос и звук удара. Она не ожидала этого... Нет, конечно, понимала, что Волку нелегко, что это может случиться, но не так вдруг. Она думала, что у неё ещё есть время привыкнуть.
Телефон внутренней связи запищал из гостиной. Она метнулась в надежде, что это вернулся Дэро, просто позабыв свои ключи.
– Это я. Открой, – холодный и насмешливый голос знакомо скрипнул из динамика.
Хэлен разочарованно нажала на кнопку отбоя. Тир постучал в дверь почти сразу.
– Ну, как ты, подруга? Не совсем ещё тебя мужики застращали? – вроде и шутит, но глаза настойчивые, недоверчивые.
*Слушай, не напоминай! Сама в шоке. А ты что это вдруг посреди ночи явился? – она автоматически прошла на кухню и включила чайник.
– Волк твой прибегал, трясся, рычал, требовал, чтобы я ему голову промыл, – Тир сел на высокий табурет и взял из вазы крупное яблоко.
*В смысле? – Хэлен села напротив, забыв о чашках и прочей мелочи.
– Он хотел, чтобы я внушил ему кое-что... – туманно намекнул парень.
*И что же?
– Он хотел, чтобы я запретил ему прикасаться к тебе, пока ты сама этого не захочешь. Вот и всё.
*Всё? И ты согласился?!
– Согласился.
*Да вы совсем ополоумели, братцы!? – взвилась девушка со стула. В глазах полыхало холодное серебряное пламя.
Тир опасливо положил яблоко на место в вазу.
– Хэлен... Ты чего?
*Как это, чего? Что у вас за привычка такая – в мозгах чужих ковыряться?! Может, ты и в моих успел полазать, да я просто не помню?! – обходила она стол.
– Нет. Ты же знаешь, я бы не стал, – он примирительно вытянул руки перед собой. – Хэлен, ему это было нужно. Он боялся за тебя, а не за себя. То, что он пришёл сам и попросил об этом, о многом говорит. Подумаешь, будет осторожней в следующий раз.
*В какой это, следующий? Тир, это тебе нужна послушная Стая! А мне нужен мой Волк, который в ошейнике из твоих слов не ходит! Он остановился! И мы бы как-то с этим справились... Со временем. А теперь я что должна думать? – на него смотрел кто-то совсем другой человек. Не девчонка, что пришла за помощью и не знала куда себя деть. Эту он не знал ещё. – *Кстати, где Дэро? – немного успокоившись, стала наливать чай и высыпать печенье из пачки. Крошки сыпались на стол и Тир автоматически собирал их ладонью в кучку.
– Ускакал за город.
*Это хорошо, – Хэлен села напротив и пытливо заглянула в холодные чёрные глаза.
– Я знал – рано или поздно ты поймёшь, что дальше так нельзя. Раз ты среди людей, то должна уметь постоять за себя.
*Ты знаешь, где он?
– Спрашиваешь... – довольная усмешка осветила лицо.
*Значит, завтра ночью.
– Для тебя важно полнолуние? – удивился Тир.
*Не для меня. Для него.
– Всё-таки Волк не пожалел для тебя...
*Чего? – девушка улыбнулась и отхлебнула чаю.
– Себя.
Ночь шла неторопливой походкой Хозяйки по гулким улицам Города. Он, как истинный кавалер, вёл её под руку и нашёптывал что-то на ухо. Ночь смеялась мягко и гасила фонари бархатной рукой. Тёмный Властелин попросил об услуге и Ночь не отказала. Разве можно отказать Тёмному Властелину?..
Стая неслась по мостовой. Волки не таились – тьма слишком прочно схватила улицы в свои чёрные тиски. Одинокие души закрывали двери на все замки, прятались под одеяла, пили водку, только чтобы заглушить этот странный внезапный ужас, что вылез из кладовки, спрятанный там ещё с детства.
Девушка, тонкая и легкая, шла неторопливо по середине пустой дороги. Машины жались к обочине в надежде, что это не за ними пришла Стая. Волки догнали свою Госпожу и стали её страшным арьергардом. Девушка улыбалась.
Сейчас, когда Луна выглянула удивлённо из-за крыши небоскреба, Хэлен чувствовала, что сейчас она может освободиться от страха, который ломает всю её жизнь. Волки безошибочно вели её. Они не спешили, как не спешила и их Госпожа.
Дом, заброшенный и покосившийся, чудом ещё не снесённый бетонными колоссами высоток, смотрел дырами окон. Пасть двери чернела, не впуская в себя яростный свет луны.
*Ждите здесь, – бросила тихо девушка.
Волки покорно сели на асфальт. Они не собирались уходить. Вдруг Госпоже нужна будет помощь? Или она позволит полакомиться свежим мясом того, кто уже много лет ловит их, пытает, снимает пушистые шкуры, насилует Волчиц.
Под подошвами ботинок громко хрустело стекло. Кажется, в утробной темноте пустых комнат, нет никого и ничего, кроме ветра и мусора в углах. Это только кажется...
Хэлен чувствовала всей кожей чужое присутствие.
*Брай?! Ты здесь? Это я, – позвола она спокойно.
Эхо шарахнулось испуганным зверем. Из угла вышла сутулая долговязая тень.
– Это ты, сестра? Я думал, что это пришли Волки. Они всегда рядом, всегда ждут... – облегчение сквозило в голосе. Облегчение и усталость.
*Волков здесь нет. Только я. Что ты здесь делаешь? – она не подходила ближе.
Брай сделал пару неуверенных шагов навстречу. Хэлен напряглась, но не отступила.
– Они знают, где я живу. Приходится менять... – он словно забыл, о чём говорил, – А ты зачем пришла?
Не подозрение, но холодная настороженность проскользнула в голосе. Хэлен видела, как он склонил вихрастую голову набок. В темноте сверкнули огненные искры волос.
*Просто пришла узнать, как ты. Вижу, что держишься пока. В общем, ладно. Пойду я, – она уже развернулась к двери.
– Стой! – сиплый выкрик догнал её. – Ты так и уйдешь? – возмущение и негодование капризно звякнули о стену.
*Могу денег подкинуть. У меня с собой немного, но на пару дней хватит.
– Денег? Ты смеешься сейчас надо мной, сестрёнка?
Девушку передернуло от этого обращения.
*Нет. Мне больше нечего тебе предложить. Я не могу приказывать Волкам. У них с тобой свои счёты.
– Я не об этом... Ты же знаешь... – он мягко двинулся к ней.
*Брай, я тебя сейчас попрошу кое о чём. И ты уж постарайся совладать с собой. Ладно?
– Обещаю, что не буду таким скорострельным, как в прошлый раз, если ты об этом, – голос дрожал похотливо.
*Я попыталась, – Хэлен мотнула головой, отгоняя воспоминания.
Детство было враньём, лицемерием от первого до последнего дня. Так что незачем вспоминать о нём. А правда – то, что происходит сейчас. И эта правда ей не нравится.
*Знаешь, Брай... Вы с матерью многому меня научили, – она ждала, когда же брат подойдет поближе. Все нервы в её теле были напряжены, словно струны.
– Чему же? – он остановился совсем близко, потянул язычок молнии её куртки вниз.
*Жестокости.
Тонкая острая рука лодочкой врезалась в подреберье, со влажным хрустом вошла внутрь. Какая-то тонкая, натянутая пленка порвалась под пальцами. Брай дёрнулся недоверчиво, ещё не осознавая, что же произошло.
*Моя семья оказалась абсолютно лживой и совершенно жестокой. Вот этому приёму научила меня мама. Ты чувствуешь мою руку на своём сердце, брат? Оно оказалось ещё меньшё, чем сердце первого Волка. Но я милосердна, и потому ты умрёшь быстро.
– Хэлли... – просипел, булькая и задыхаясь, – не надо!
*Нет, брат, поздно, – девушка сжала пальцы посильней, сердце рванулось от страха и боли. – *В нашем с тобой мире за глаз платят не глазом, а жизнью. Ты-то должен был знать это, когда валил меня на пол. Пришло время платить.
Она сжала зубы и рванула руку наружу. Тело рухнуло на пол безжизненной кучей требухи.
*Дети! – крикнула девушка. Волки молчаливым полумесяцем вошли, окружив её. – *Он ваш. Не оставляйте ничего.
Сердце липким комом шлепнулось в лужу крови. Девушка вышла на улицу. Холодный и свежий лунный свет впился в легкие. Она облокотилась рукой и стену. Из черноты дома слышалось утробное и довольное рычание. Стая получила свою кровь сегодня.
Тир подошёл и протянул ей влажную салфетку.
– Ты дыши глубже. Если захочется поблевать – не стесняйся.
*Да иди ты. Мне блевать там хотелось, пока он мне в лицо дышал. А сейчас нормально. Только есть хочется зверски.
Кровь плохо оттиралась с руки, и одной салфетки было явно мало.
– Пошли. У меня в машине вода есть.
*Тир..?
– М-м-м? – обернулся он.
*Это вообще нормально, что мне стало легче?
– Нормально. Хэл, это же инстинкт – защищать себя, мстить за себя. Он предал тебя дважды. И предал бы ещё не раз. Брат, который так поступает с сестрой, другого и не заслуживает. И то, что ты не переложила это на чужие плечи... Впрочем, я бы не отказался, если бы ты мне это дело доверила. Да и Волк твой тоже... Вот он тебе устроит взбучку, когда узнает. Я, пожалуй, смотаюсь из Города на это время... А то, кто его знает, что ему в голову стукнет.
*Мы есть-то поедем?
– Поедем.
Тир вёл машину по промерзшей земле, довольно посматривая в окно.
– Хорошее место. Я бы и сам здесь жил.
*Мне тоже здесь нравится. Когда в гости Боги не приходят, здесь довольно тихо, – девушка скинула ботинки и сидела, забравшись в кресло с ногами.
– А мне можно приезжать иногда? В гости... – Хэлен никак не ожидала неуверенности в этом железном мальчике.
*Да кто ж тебе запретит? – несуразный его вопрос развеселил Хэлен.
– Ну, запретить-то никто не может. А пригласить? – он кольнул серебряными острыми ресницами и улыбнулся.
*Тир, я всегда рада тебя видеть. А Дэро смирится. Наверно. Со временем. Если я его попрошу. Очень сильно, – каждое уточнение было приправлено здоровой долей сарказма.
– Хватит, я понял. Забегу к вам на огонёк лет через пятнадцать. Ну, или когда волчонком обзаведетесь, – хохотнул и остановил машину.
Фары погасли, и лес обступил автомобиль и людей в нём чёрной разлапистой стеной.
– Чёрт! Дом ещё лучше, чем место, где он стоит! – восхищённо выдохнул юноша. – Твой Волк не обменяет его? Не знаю на что... Надо подумать.
*У тебя есть в запасе лет пятнадцать.
– Ладно. Тебя не проводить? Его дома нет, я чувствую.
*Нет, не надо. Я знаю, где он бродит по ночам. Спасибо тебе, брат, – последнее вырвалось само собой, нечаянно и легко.
– Грубо говоря, не брат... – юноша словно бы смутился.
*Не поняла?
– Нууу.. Хэл, так уж получилось. Понимаешь... Во время моей коронации... Твоя мамаша была ушлой каргой! И как-то она мне так попалась... Сам не знаю! Короче, так получилось...
*Как-то слишком часто у тебя звучит: “так получилось”. Что получилось-то?
– Ты и получилась, – злобно огрызнулся Тир.
О-хре-неть!
– Да... Я тоже так сказал... Но потом, ты понимаешь, у меня ведь уже есть сын. Но он от человеческой женщины. Он другой. А ты... Я тебя еле нашёл! Ну... Я не знаю, что сказать.
*Даже не надейся, что я буду звать тебя папочкой! Сперма – не повод для перехода на личности! Это же надо – родственники объявляются с завидным постоянством!
====== Monster. ======
*Даже не надейся, что я буду звать тебя папочкой! Сперма – не повод для перехода на личности! Это же надо – родственники объявляются с завидным постоянством!
Она была удивлена, конечно, но где-то в глубине себя давно уже поняла, что с Тиром их связывает что-то. Не просто мимо же он проходил, да решил помочь. Теперь хотя бы ясно, почему.
*Слушай. Всё это здорово, но мне сейчас не до этого. Давай через пару дней созвонимся и обговорим сложившуюся ситуацию. Ладно? Я очень хочу его увидеть. Понимаешь?
Тир пожал плечами и вздохнул:
– Не понимаю. Я говорил уже тебе, что я любить не умею. Никогда не умел. Но раз для тебя это так важно, беги. В конце концов, Волк – не самый тяжкий вариант из того, кого ты могла выбрать в свои спутники. И воспитать его ещё можно... – он иронично улыбнулся.
*Воспитать? Не собираюсь я его воспитывать! И ты не смей! Мне он таким нравится. И вообще, я пошла.
Хэлен выскользнула из машины и пошла к дому. Свет фар моргнул, прощаясь, и потух среди деревьев.
Дверь со крипом отворилась и впустила в своё тепло. Девушка скинула на пол рюкзак и повесила на крючок куртку. Так тихо... Часы тикают. Кстати, где они? Она так явно слышала порой этот уютный стрекот, но ни разу не видела самих часов. Хэлен села в кресло с ногами. Самая главная её битва была ещё впереди. Она знала, что Дэро сейчас бродит где-то в лесу, пытаясь заглушить беспокойство и злость. Получится ли у неё всё объяснить?
– Почему ты не включила свет? Перестала бояться темноты? – скрипучий и сухой голос летел от двери.
*Мне здесь нестрашно, – сердце забухало внутри встревоженно и быстро.
– Я думал, что ты долго ещё не захочешь меня видеть, – он неслышно обходил её кресло.
*Дэро... Остановись уже.
Девушка вслепую пошла к нему туда, где, как она полагала, он остановился. Рука, наконец-то, наткнулась на тёплое. И это было таким облегчением. Хэлен со вздохом прижалась лбом к груди.
*Ох, это ты...
Было непривычно – ощущать холодок, когда тебя не обнимают. Они так и стояли во тьме – девушка, прижавшись к крупному напряженному телу, и мужчина, не шелохнувшийся, не дрогнувший от осторожной ласки.
*Я должна тебе рассказать.
– Что? – хриплый шёпот запутался в волосах на макушке, опалив дыханием.
*Я спрашивала тебя однажды... Если я сделаю что-то такое, что люди не прощают, ты простишь меня?
– Хэлен, мы уже обсуждали это, – он терпеливо ждал.
*Нет, Дэро. Не это. Прошлой ночью я пошла к Брайану. Стая была со мной. Я вырвала его сердце и скормила Волкам.
Кажется, даже воздух замёрз в комнате.
– Это он приказал тебе? – тихая ледяная угроза перекатывалась в его горле.
*Нет. Он не может мне приказывать.
– Зачем же тогда?! – взревел мужчина и, отлетев к стене, включил свет. Он навис над ней скалой, впиваясь чёрными от бешенства глазами, – зачем, Хэлен?! Отвечай!
*Затем, что я не ребёнок. Как бы ты ни хотел этого, но я не Волчонок! И я тоже имею право на месть! И если я со своими кровавыми руками тебя не устраиваю, скажи сразу!
– Дура, да ты меня с любыми руками устраиваешь, но почему нельзя было оставить это дело мне, Тиру, Стае?.. Зачем ты добавила себе ещё кошмаров? Или ты думаешь, что убив его, освободилась от чего-то? Да ни хрена подобного! Всё только начинается...
В отчаяньи мужчина отошёл к дивану, сел, закрыв лицо ладонью. Он старался не впадать в бешенство потому, что не было возможности примириться, успокоиться привычным способом. Хэлен подошла к нему, мягко села на колени рядом.
*Дэро, послушай… Ни ты, ни Стая, ни отец... – она не успела договорить, Дэро перебил её.
– Отец? У тебя ещё и отец объявился? И где же этот герой-любовник? – карие глаза сузились и злобно посверкивали.
*Чёрт. Да, кстати… Тир – мой отец, – ей было как-то неловко говорить об этом вот так, словно сознаваясь в преступлении.
– Отец?! Небеса... Ну и семейка! И давно ты знаешь? – кажется, он слегка отвлекся от основной темы разговора и Хэлен с энтузиазмом это поддержала.
*Да вот только что огорошил в машине. И, если честно, я не удивлена. То есть, удивлена, конечно, но… Как-то с самого начала мне мерещилось в нём своё отражение. И эта простота, ясность, с которой он всё видит… А знаешь, он любить не может. Совсем. Как же так можно жить, и не уметь? Ужас какой… – девушка прижалась головой к его колену.
– Ничего в этом ужасного нет. Мы же не умеем, – буркнул он и откинулся на спинку дивана, устало прикрыв глаза.
*То есть, как “не умеем”? Кто “не умеем”? – Хэлен ошарашено дёрнула его за джинсы.
– Мы не умеем. Волки не под это заточены, – он уныло смотрел на девушку.
*А под что же вы заточены? Откуда ты знаешь, что не умеете? – Хэлен села рядом. Недоверие и негодование плавали в серебряном малахите глаз.
– Хэлен… Когда тебя каждое полнолуние разрывает, корёжит от ненависти и злобы, поверь, учишься относиться к людям с большой долей равнодушия. А равнодушие и любовь – вещи несовместимые. У нас не чувства, а инстинкты, привычки. Больше ничего. Есть Волчица – бери себе. Родились Волчата – защищай. Нет ни того, ни другого – сезон открыт... Всё. Больше ничего.
*А тебе и сейчас хочется убивать? – холодок прокрался внутрь, застрял острой льдинкой в сердце.
– Сейчас мне особенно хочется убивать, – ледяное спокойствие пришло на смену бешенству и гневу.
*Почему? – слова всё хуже собирались в связные предложения.
– Потому, что... Потому, что я голоден. Понимаешь, Хэлли? – во тьме глаз сверкнул алый блик. Он тут же опустил взгляд, спрятал свою тайну.
*Дэро… А вчера ночью… Где ты был?
Мужчина смотрел на неё в упор и молчал. Губы кривились не в улыбке – в оскале.
*Скажи мне… – она хотела кричать, хотела ударить его, развернуться и сбежать отсюда, от этого молчания и страшной догадки, что плавала в глубине антрацитовых острых зрачков.
– Скажи Волчонок, а степень моей вины ты будешь определять в сравнении со своим вчерашним проступком, или как раньше, пока не скормила Стае своего братика? – насмешка, жестокая и глумливая, плеснула кипятком ей в лицо.
*Боги… – Хэлен прижала ладони к лицу. – *Кого ты убил? – губы не слушались, тошнота подкатывала к горлу.
– Девушку.
Нет. Нет. Нет. Скажи, что это не правда! Скажи, что ты просто шутишь и всё нормально! Рассмейся над моей доверчивостью!
– Она ехала куда-то… Я догнал её машину на проселочной дороге и просто вырвал дверцу прямо на ходу. Она визжала и закрывала лицо руками, как ты сейчас. И кричала, пока машина не остановилась… А потом я вытащил её наружу. Вроде, порвав ремень безопасности. Не помню точно, – он с мстительным наслаждением рассказывал, уставившись невидящим взглядом в стену. – Она не открывала глаза, а я хотел, чтобы она на меня посмотрела, как ты… Ты тогда посмотрела и замерла. Даже кричать и отбиваться забыла. У тебя в глазах тогда был восторг и ужас. Наверно, поэтому я и остановился. Представляешь, каков я был? Весь в твоей же крови, глаза жёлтые… – он умолк. Словно полностью погрузился в воспоминания, только пальцы перебирали кисточку пледа. – И я прижал её к земле… Я хотел, чтобы она открыла глаза и перестала верещать! В общем, я её заставил открыть глаза. Она всё делала правильно… Девушки теперь такие смелые, всё умеют, на всё готовы, если правильно замотивировать, – он весело улыбнулся. – И, сперва, мне даже нравилось… Но только мне самому пришлось закрыть глаза. Вот её запах… Его-то никуда не денешь и за веками не спрячешь. Я точно знал, сколько мужчин побывало в ней до меня! Запах каждого остался на её коже, волосах, губах… А на тебе почему ничего не задержалось? Скажи-ка!
Хэлен слушала и впадала в какое-то коматозное состояние, куда долетает звук речи, но не пробивается смысл. Дэро ответа не дождался, но настаивать не стал:
– И чем дальше мы шли, тем хуже становилось. Наверно, она понимала, что ничем её попытки хорошим не закончатся потому, что она начала ещё и просить… Захлебываться своими просьбами, но продолжать. Боги… Ты не представляешь, какое это было разочарование! Я сам не заметил, как стал отрывать от неё куски просто потому, что она – не ты! И ведь я был не голоден... Не в том смысле… Я её просто убил! Ну, так что, Волчонок? Когда ты планируешь бежать вслед за папочкой? Верно, он недалеко уехал… Ещё не поздно догнать. Всё так удачно совпало… Я не могу прикасаться к тебе. Не могу ни остановить, ни приказать, ни силой заставить… Так, что топай. На мне прочный ошейник. Только намордник забыли, – он тяжело поднялся с дивана и направился в спальню.
Хэлен сдавленно зарыдала, вжавшись лицом в спинку дивана.
Вот когда настигло её чувство вины. В безропотной тишине комнаты даже часы умолкли, словно испугались того, что бродило вокруг сжавшейся на диване девушки. Незнакомый зверь только что учуял новую жертву, её неопытность и страх. От совести тоже нужно уметь прятаться…
Доигралась, детка? Думала, сказка, хоть и страшная, но будет иметь счастливый конец? Волк забудет об охоте и крови, будет любить тебя, забудет, что он Зверь… Брось! Сколько Волка ни корми… Вся беда в том, Хэлен, что он и не виноват. Он всегда был таким и никогда не отрицал этого, а вот ты придумала себе, что внутри него есть что-то, помимо похоти и жажды. Пара аккордов и ты уже свято веришь в его большое и доброе сердце, которого нет! И, кстати, почему он пошёл убивать? Забыла? Тебе же так хотелось отомстить Браю за всё, что он сделал с тобой, с вами. Хотелось жить без страха и воспоминаний… И пока ты удовлетворяла свои желания, Волк попытался удовлетворить свои. Вот такая нелепая попытка оказалась. Теперь он пошёл спать, а тебе остался десерт! Кровь не на нём, а на тебе! Ты же знала, что такое Полнолуние… Ты же помнила, что он всего лишь “предпочел бы валяться с тобой в кровати потому, что “основной инстинкт всё равно берёт своё”... Но раз альтернативы у него не было, то сама понимаешь. Позволила бы ему лучше Брая на мелкие куски разорвать, чем искать кого-то по дорогам. А теперь, как ты будешь жить? Как ты теперь будешь его любить? А, может, ничего и не изменится? Ты тоже не святая – сама вчера ночью отняла жизнь. А ещё… Все эти ласковые прозвища, бархат голоса по утрам, осторожное ожидание – что это? Ты же думала, надеялась, что даже если он и не называет это любовью, то просто потому, что не слишком открытый и боится выглядеть смешным. И теперь… Может, он просто нашёл бы удобную нишу в жизни рядом с тобой? И на этом всё. Нет в нём любви.
Часы встрепенулись и зашагали звонко и жестоко, отмеряя редкие удары замершего сердца. Хэлен поднялась с дивана, вытерла лицо рукавом и шмыгнула носом.
Всегда нужно платить. За всё нужно платить.
– Ты пришла помучить меня, Хэлен? Не думал, что ты жестока, – из тьмы потёк, заскрипел голос.
Она молчала. Говорить не было сил. Слёзы стояли слишком близко. Во тьме не горела даже привычная розоватая лампа. – Где ты там?
Кровать тихонько скрипнула. Девушка юркнула под одеяло, не раздеваясь, прижалась всем телом к его спине, обняла рукой поверх плеча.
– Хвост, уходи. Я натешился прошлой ночью и не хочу тебя. И не надо мне себя предлагать взамен чужой жизни, – плечи и спина окаменели под тёплой лёгкой рукой.
*Дурак.
Знакомое, долгожданное тепло обволакивало, звало, шептало, тянуло дальше.
– Твой отец запретил мне. Я не могу, – в чёрном льду появилась первая трещина. – …Если ты разрешишь мне, я сорвусь… Не смогу сдержаться… И ты испугаешься снова… Не позволяй мне… – вздрагивал голос от острого прикосновения губ к шее.
Кажется, кровь выступала под языком, так больно было, так сладко. Когтистая лапа сжималась на сердце всё сильнее.
*Я и не собиралась разрешать тебе… Но то, чего не можешь ты, могу я. Понимаешь, Штефан? – она потянула его к себе, развернула на спину. Дэро недоверчиво поддался.
– Не понимаю.
*Я не позволю прикасаться к себе… Но кто сказал, что я не стану прикасаться к тебе сама?
В чернилах тьмы едва переливались лунные глаза, отсвечивая серебром и янтарем.
– Я не хочу тебя покупать! Слышишь, Волчонок?! Или остаешься и разрешаешь мне всё, или пошла вон! – он смотрел в упор и ждал, ждал, ждал.
*Не хочешь покупать? Ты же не можешь любить… А если не любишь, так какая тебе, к чертям, разница, почему я легла в твою постель?! – Хэлен слетела с кровати, запуталась ногой в простыне, упала, больно ударившись коленом и локтем.
Пошло оно всё!
Дэро догнал её в гостиной.
– Никуда ты не пойдешь! – шипел сквозь зубы и наступал на неё, спрятав руки в карманы брюк.
*Да неужели? А что же ты сделаешь? Страшным своим взглядом к месту пригвоздишь? Отойди с дороги! – бешенство вскипело внутри красной пеной.
Она обошла его, замершего, сжавшего руки в кулаки от бессилия что-то изменить, и уже у двери бросила через плечо:
*Ты так хочешь, чтоб тебя любили, Волк, а сам не желаешь даже солгать ради этого.
