Текст книги "Лунный охотник (СИ)"
Автор книги: LittleShooter
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 43 страниц)
– Мы же на Святой Земле! Искренняя молитва верующего здесь лучше хорошей очереди из автомата, – просипел Тир. – Выруби его, пока он нас до смерти не замолил!
Хэлен обречённо вздохнула и ударила священника головой о стену. Тот серым мешком повалился на пол, раскинув широкие рукава рясы.
– Добрая ты слишком, – процедил сквозь зубы Змей, опираясь на хрупкое плечо сына, чтобы подняться с пола. Тир же шипел и пытался извернуться из-под тяжелой отцовской руки.
– Сам вставай! Распускает тут когти... Крылья свои алмазные распусти, чтоб удобней было, – плевался желчью и отряхивался от несуществующей грязи Тёмный Властелин. Хэлен только головой покачала.
Новая дверь была точной копией предыдущей. Вместо ручки – потемневшее медное кольцо. Заклёпки матово поблескивали в неживом свете наколдованного Змеем светлячка.
– Тир, пальни ещё разок, – попросила Хэлен и отошла на пару шагов от двери, чтоб не зацепило холодом ненароком.
– Да она и так незаперта, – пожал плечами юноша.
Девушка вздохнула и взялась тонкими пальцами за кольцо.
– Подожди, Хэл. Я пойду первым, – Тир спешно подскочил и положил свою руку поверх её, – Хэлен, тебя крестили?
И что-то страшное шевельнулось в глубине антрацитовых зрачков. Дрогнули тёмные брови над острыми колючими ресницами.
– Ещё в детстве. Бабушка отвела в храм, когда родителей не было дома. Даже Брай не знал. Уж не знаю, почему это было так важно для неё, – с досадой поморщилась девушка.
К чему теперь эти вопросы? Время бежит слишком быстро, а они тут стоят в трёх шагах и обсуждают такую мелочь.
– Пойдёшь последней. И не распускай больше руки. Убивать будем только я и отец. Поняла? Не смей трогать людей! Только оборотней.
Он больно вцепился в её плечо, встряхнул, пытаясь донести всю важность того, что он ей приказывает. Хэлен чувствовала, что сейчас случилось что-то непоправимое. Такое, что выбило из колеи её всемогущего отца, заставило окаменело замереть Змея, сурово сжав губы в тонкую линию.
– Как скажешь. Только пошли скорей! – взмолилась из последних сил.
Тир кивнул и, оглянувшись на Змея, толкнул дверь.
Хэлен сперва ничего не могла рассмотреть из-за долговязого Деда. Тот словно специально маячил перед самым лицом, не пропуская её вперёд, внутрь. Она видела лишь кусок каменной кладки, да слабый отблеск лампы. И тут в нос ей ударил запах. Удушливый и тяжёлый, сладкий запах смерти и тлена.
Ноги у неё стали ватными, она ударила кулаком между лопаток Змея и тот оглянулся.
– Пусти, Змей... – выдохнула и поняла – если не пропустит, она и его убьет.
Тот замешкался лишь на мгновение и скользнул внутрь камеры, освобождая проход. Хэлен замерла на пороге. Из горла вырвался сдавленный вопль. Она не узнавала, не могла узнать в том, что было распято на стене своего Волка. Кровь чёрными потеками покрывала стену и всё его тело. Сквозь эту разлагающуюся и смердящую багрово-чёрную пленку нельзя было рассмотреть даже то, что удерживало его тело на стене.
– Штефан... – только и получилось выговорить непослушными, чужими губами.
Всем телом она рванулась, но натолкнулась на руку Змея. Угрюмый его взгляд остановил, указывая на высокого старика, который стоял рядом с распятым на стене оборотнем.
– Вас пришло больше, чем я предполагал, – неторопливо и как-то даже радостно молвил священник.
Хэлен лишь на мгновение отвлеклась на него. Все её внимание было приковано к Волку.
– Штефан...
Безвольно опущенная голова приподнялась и Хэлен зажала рукой рот, чтоб не закричать уже в голос. На месте левого глаза была зияющая дыра, провал, наполненный кровью.
Он с трудом разлепил спёкшиеся губы:
– Я же просил тебя не приходить, Хвостик... Почему ты никогда не слушаешься?.. – голос сипло срывался на шёпот.
– Итак, могу предположить, что этот черноглазый юноша – Тёмный Властелин собственной персоной? А вы?.. – он слегка пренебрежительно взглянул на Змея. Тонкие ноздри вздрогнули от ненависти и отвращения.
– Мы действительно не представлены друг другу. Я – Принц Тёмных Путей, Повелитель Времени, Крылатый Змей. А Вы?.. – Дед состроил ещё более пренебрежительную мину.
– Я Епископ. Имени Вам я не назову. Мы же взрослые люди... Ах, простите. Человек тут только я.
Он сложил набожно мощные руки на уровне груди, в пальцах блеснуло что-то острое. Гавриил явно наслаждался моментом своего триумфа. Он не спешил, не подгонял время расправы. Столько лет он ждал этого, готовился, так, что теперь было бы просто кощунством взять и сделать всё в несколько мгновений.
Девушка шагнула к Волку, не обращая внимания на старика, который так смело вступил в диалог со Змеем.
– Не подходите, юная... Боже, я даже обращения для вас придумать не могу, – фыркнул священник, – Волчица? Богиня? Зарвавшаяся девчонка, которая думает, что если притащить с собой ещё двух таких же тёмных тварей, то ничего не страшно?
– Ты слишком много говоришь для смертного, старик, – бросила надменно и сжала кулаки.
Тир медленно подходил к ней. Рукоять винтовки больно ткнула её в бок.
– Не дразни святошу, Хэлен. Может быть, нам удастся прийти к мирному решению сложившейся ситуации, – примирительно сверкнул глазищами юноша.
– Мирному решению? – рассмеялся Гавриил, – Да вы, никак, из ума выжили, господин Тёмный Властелин?! Я убью вас четверых и мир станет гораздо чище! Вы не в том положении, чтобы о чём-то со мной договариваться! – плевался слюной вдохновленный успехом старик. Мощные его плечи распрямились, голова почти доставала до потолка.
– Наверху мои слуги крошат в мелкую капусту ваших братьев, Ваше Преосвященство. А когда они закончат с ними, то пойдут в спящий город и станут убивать дальше, пока по улицам не потекут красные ручьи. К утру здесь не останется никого, кто смог бы оценить ваш подвиг, – тихо объяснял Тир, и у Хэлен по спине побежали холодные муравьи от чувства, что именно так и будет.
Лишь на мгновение в холодных глазах священника мелькнуло сомнение.
– Пусть так. Смертные погибнут и обретут покой в объятьях Господа. Зато земля освободится от такой скверны, как вы! Я согласен принести их в жертву! Уверен, что все мои братья, которые проливают свою кровь, согласились бы со мной! – безумие вытеснило и сомнения и жалость.
Преподобный сжал ладони сильнее и начал читать наизусть зазубренные слова: “Exorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica, in nomine et virtute Domini Nostri Jesu…”
Латынь мелким сухим горохом посыпалась на грязный пол. И тут же, с первыми словами, упали, как подкошенные, Тир и Змей. Они задыхались, судорожно пытаясь не поддаваться.
Хэлен видела, как изо рта Дэро хлынул новый поток крови. Весь мир покрыла алая пелена ненависти. Волка захлестнула новая волна боли. Из последних сил он старался не упустить из вида Хэлен, которая затуманенным взглядом окинула происходящее и шагнула к священнику.
– Хэл, не убивай... Не убивай его! – хрипел на полу Тир и тянулся к винтовке рукой. Пальцы не слушались, скребли камень и не хотели подчиняться.
Девушка ничего не слышала. Краем сознания она понимала, что с ней происходит что-то странное, но сопротивляться этому не могла и не хотела. От кончиков ногтей по рукам побежал вверх синий огонёк, оставляя после себя блестящую серебряную дорожку. Каждый шрам на её теле загорался, переплавляясь из податливой человеческой плоти в неуязвимую, сверкающую сталь.
Глаза уже не были человеческими – в них переливалась жидким серебром кровь, вскипевшая, пробудившаяся.
– Молись, старик...
Священник распахнул глаза в недоумении – неужели кто-то ещё в силах говорить? – и вскрикнул от ужаса. Перед ним стояла не хрупкая девушка... Перед ним был уже не человек. Существо, всё ещё сохранившее человеческую фигуру, улыбалось, недоверчиво оглядывая свои руки. Серебряные нити переплетались на них сложным неповторимым узором на подобие перчаток, некоторые прерывались, другие замысловато извиваясь поднимались к плечам, опутывали шею. Глаза были без зрачков и радужки – только лунный, зыбкий свет заполнял всё пространство, вспыхивая острыми искрами хрусталя.
– Святый Боже... – исподволь вырвалось с языка Гавриила.
– Ты распял его на стене, как сына твоего Бога, священник? Как символично, – голос был другим, холодным, звенящим, неуловимым, – Может быть, ты и сам хотел бы погибнуть так? – страшная улыбка осветила лицо.
– Отче наш... – заикаясь вспомнил первую попавшуюся молитву епископ.
– Как на небе, так и на земле, – язвительно продолжила девушка.
Рука взметнулась змеёй к горлу священника. Тот сдавленно пискнул и ударил спрятанной в руке бритвой. Лезвие жалобно звякнуло о металл, оплетающий тонкую шею.
– Как же там дальше-то было?.. – она нахмурилась, припоминая слова, – Что-то было про долги и грехи, вроде...
Сзади завозились Тир и Змей, ещё не в состоянии встать. Гавриил беспомощно пытался оттолкнуть богиню от себя, но лишь барахтался и сипел. Свободной рукой Хэлен схватила его за запястье и ударила о стену. Брызнуло красным. Рука была прошита такой же каменной спицей, которыми прибили к стене Дэро.
– Больно, правда? Молись дальше, старик. Вечеринка только начинается...
Вторым ударом она пробила локоть. Священник взвыл. Выпученные глаза метались по камере в поисках помощи.
Сзади подошёл Тир и осторожно положил ладони на плечи дочери:
– Хватит, Хэл. Отдай его мне. Он – человек. Тебе нельзя убивать людей, – такого мягкого тона она ни разу не слышала от отца.
– Я сделаю с ним то, что он сделал с моим Волком! – крикнула, не в силах унять бешенство.
– Лучше помоги своему мужчине. Мне его со стены не снять.
Хэлен как будто облили холодной водой. Все встало на свои места.
Как она могла настолько упустить контроль? Ненависть заслонила собой все остальные чувства, заставила позабыть о том, зачем она сюда пришла. Лишь желание убивать владело ею.
– Да-да... – растерянно отступила, и тут же почувствовала, как что-то уходит внутрь неё, прячется, оставляя беззащитной и слабой. Руки уже не блестели стальной броней.
Волк тяжело дышал, безвольно опустив голову на грудь. Девушка осторожно коснулась его лица.
– Сейчас все кончится.
– Я не ожидал... Что ты станешь такой... – замешательство и восхищение сквозило в голосе.
– Заткнись, Дэро. Дома будешь меня хвалить, – она прижалась тёплой мягкой ладонью к его ладони. Тонкая, прочная спица прошла сквозь плоть и в стену.
Волк выдохнул сдавленно.
– Дома я тебе хорошую взбучку устрою. Я же приказал тебе не приходить! – рычал он от боли.
– А я опять ослушалась. Вот тебе и повод наказать! – из локтя спица прошла не так гладко, видно, была зазубрина, которая зацепилась за связки.
– Дети мои, давайте без подробностей, – Дед смущённо фыркнул и подставил своё белоснежное плечо под окровавленную руку Волка.
– Мы уже большие, нам можно! – хмыкнула Хэлен, вытягивая из плеча Дэро очередной каменный гвоздь.
– Я не спорю, но мне это потом в страшных снах сниться будет... Ой, прости, Волк. Я, кажется, раздавил сапогом твой глаз.
Тир же в это время деловито запихивал в рот епископа его же епитрахиль. Тот даже не сопротивлялся – просто тихо икал и плакал.
– Пап, ты можешь его подлечить? – не оборачиваясь крикнула Хэлен.
– Сама справляйся, – увлечённо буркнул, листая старую книгу, что осталась лежать на столе.
– Вот такие нынче дети пошли... – ворчал Змей, укладывая Волка на пол, – никакой помощи от них.
– Я не умею лечить! – растерянно пожала плечами Хэлен.
– В вас одна кровь, Хэлен, – улыбнулся Змей, заглядывая в глаза внучке.
Сейчас она была так похожа на мать Тира... Те же серебряные волосы, те же прозрачные глаза.
– Ладно-ладно, я вспомнила, – она взволнованно потёрла руки и привычно уже прокусила губу.
– Не надо крови... – начал было отворачиваться от неё Дэро, только силы были явно не равны сейчас.
Разбитые губы болезненно откликнулись – сила рванулась в искалеченное тело, выгнула дугой сломанный в нескольких местах позвоночник. Волк застонал, то ли от боли, то ли от облегчения.
Змей смущённо отвернулся – слишком интимно это выглядело. Все ещё грязный, как чёрт, всклокоченный и обнажённый, Дэро сел неуверенно на полу.
– А глаз ты мне новый вырастить не можешь, случайно? – притянул к себе, зарылся носом в волосы на макушке.
– Не знаю. Это надо у Кочерыжки спросить, – рассмеялась Хэлен. – Голос же он мне наладил как-то.
– Что ещё за новый хрен? Кто-то из твоей безумной родни? – он отлепил её от себя, оставив на кремовой футболке кровавый отпечаток.
– Мы, между прочим, всё ещё тут, – выразительно фыркнул Тир. – Всё, пора. Не будем обременять хозяев своим присутствием. Пошли, Ваше Преосвященство, у нас с вами будет долгий и интересный разговор, – он подтолкнул епископа к двери.
Волк встал. Вид он имел жуткий – заплывшее лицо, волосы слипшимися колючками торчат в разные стороны.
Выйдя за дверь, они обнаружили на полу приходящего в себя священника. Тот неразборчиво мычал что-то и пытался встать.
Волк, проходя мимо пнул хорошенько под тощий зад :
– Всего хорошего тебе, брат Лазарь!
Узкие коридоры, сбитые с петель двери, и вот они снова – каменные гробы, уютные своды склепа, мягкий медовый свет ламп. Собор словно вымер – эхо бродило неприкаянно и одиноко, не зная, с кем бы поговорить.
Площадь была пуста и темна. Хэлен недоумённо оглянулась на Тира. Тот лишь пожал плечами:
– Мои слуги приучены прибирать за собой.
От этих слов девушке стало жутко.
– И куда мы теперь? – она ткнулась рукой в широкую ладонь Волка.
– Пойдём домой к Графу. По завещанию его загородная берлога перешла к нам. Не думаю, что Охотники в курсе этого.
– Ты так голый туда и потопаешь? – хихикнула девушка. – Я-то ничего против не имею, но вот остальные...
– Нам тоже пофиг, – крякнул Тир. – Я вас подброшу, куда скажете.
– А сам ты куда потом? – Хэлен была благодарна за понимание.
– У меня ещё дела есть. К Кочерыжке наведаюсь. Вы, кстати, тоже потом приезжайте. Может, и поможет с глазом-то.
– Детей могу и я доставить, а ты поезжай, – легко и добродушно предложил Змей.
– Ладно, тогда всем пока. Пошли, Преподобный, – пихнул Тир священника, который баюкал изуродованную руку.
– Куда это он так торопится? – настороженно спросила Хэлен у Деда.
– Куда-куда?.. К Беглянке. Поскачет искать, если она успела уйти. Молодые – ничего вы не слушаете. Вот зачем лезть к драконихе, если огня боишься?.. Ох, ладно. Беритесь за руки, сейчас прыгать будем.
Дэро не понял, куда это они прыгать будут и зачем для этого нужно браться за руки, но послушался. Воздух схлопнулся за ними с мягким шелестом, оставив Собор мёртвым и пустым.
– Дед, а ты откуда знаешь, куда надо было прыгать? – пошатнулась, но удержалась на ногах Хэлен, оказавшись на пороге большого дома в лесу. Чернота окружала его высокой непроницаемой стеной, ограждая от чужих глаз.
– Я с Графом знаком был.
Он отпустил руку внучки и, не прощаясь, исчез в темноте.
– Мне твой дедуля нравится. Ненавязчивый мужик, – уважительно буркнул Дэро.
– Мне тоже.
Чужой дом распахнул перед ними высокую дверь.
Дэро уверенно щёлкнул включателем. Просторный зал заполнился светом. Окна доверчиво смотрели в лесную чащу.
– Совсем всё по-другому, – улыбнулась девушка.
– Им не нужно было прятаться, Хэл. Граф не перекидывался никогда, а Герда была ему послушна в лунные ночи. Они просто проводили это время в лесу. Пойдём в душ. Я так воняю, что боюсь, второй глаз вывалится от отвращения, – он хохотнул и потянул девушку за собой.
ЭПИЛОГ
Каскад воды обливал мягкой волной, унося с собой страх, боль, тревогу и тоску.
Столько холода вошло в его кровь по тонким спицам камня. Столько ужаса поселилось внутри с момента, когда исчезла хрупкая фигура сереброволосой девушки в разбитом окне. Сколько потребуется тепла и времени, чтобы залечить это? Ощущение нереальности происходящего всё не покидало его. Слишком вдруг он оказался здесь, в безопасности, чувствуя на своей спине осторожное прикосновение ладони.
– Ты изменилась.
– И как тебе это?
– Разве мне может не понравиться?
И прижать к себе сильнее, чтобы почувствовать – это не морок, не сон.
– Идём отсюда...
И ещё хранящая на себе капли воды кожа податливо принимала касания, вбирая сквозь поры близость другого человека.
Niemand ausser mir weiss was du fühlst
Никто, кроме меня, не знает, что ты чувствуешь
– Я не слышал твоего голоса так долго... С самой первой нашей ночи. Тогда ты кричала... Хочу, чтобы снова...
Niemand ausser mir weiss was du willst
Никто, кроме меня, не знает, чего ты хочешь
Снова, снова, снова касаются губы, забывая, что всё ещё шепчут то, что давно следовало сказать...
Niemand ausser mir weiss wer du bist
Никто, кроме меня, не знает, какая ты
Лампочка, искря, лопнула у изголовья дивана. Никто не заметил. Ослепшие и оглохшие от возможности обладать друг другом двое никак не могли остановиться, отдышаться, одуматься. Вперед и вниз, в пропасть летели, обезумев, срывая с душ последний покров, обнажаясь до последней степени доверия.
Ich lass dich nie mehr gehn
Я больше никогда не отпущу тебя
– У меня не осталось надежды, Хвостик. Ты не оставила мне надежды...
И она не могла найти слов потому, что все слова были бы ложью. Только отчаянно отвечая ему всем телом, она знала, что её и так понимают. Всё быстрей летел снег за стеклом, влекомый ветром. Все быстрей двигались люди, находя себя, теряя снова.
Не в силах уже ждать его, Хэлен сорвалась... Ветвистая молния удовольствия сжала хрупкое тело в своих тисках, рвануло крик из груди.
Она вскрикнула и сжалась в осторожных руках, впервые разрыдавшись, молча и счастливо. Волк застонал и сжал её в руках ещё сильнее.
Задыхаясь спросил: “Я надеюсь, ты плачешь не потому, что я не оправдал твоих надежд, Хвостик?..”, – хоть и знал, что слёзы эти от счастья и облегчения.
Tief in der Nacht
В глубине ночи
Brennt das Licht, das uns unsterblich macht.
Горит свет, что делает нас бессмертными.
Сердце успокаивалось, довольно бухая в своей привычной уютной темноте.
– Хэлен, я, конечно, понимаю, что любовь – это важно, но если мы сейчас не поедим, я слопаю тебя. Понимаю, что сразу прискачут твои невероятные родичи во главе с Кочерыжкой и оторвут мне голову и все сопутствующие конечности. Но что поделать? Есть хочется просто зверски! Пойдём кладовку Графову грабить?
– Кочерыжка мне не родич. Он механик у отца. Или что-то вроде этого. А поесть, и правда, не мешало бы. Я в последний раз ела ещё в Городе. А потом всё это выблевала у Тира в машине. А где у них кладовка?
Волк громогласно рассмеялся и, завернув её в плед, повёл к кухне.
– А что за дракониха у нас тут объявилась, за которой побежал так резво твой папаша? – набив рот окороком, пророкотал Дэро.
– Да это Беглянка же. Между ними странное что-то. Вроде как, они друг другу нравятся. Но, вроде как, и убить друг друга не против, – Хэлен намазывала мёд на махонький огурец и запивала это сливками.
Дэро смотрел на эти манипуляции со скепсисом, но ничего не говорил. Мало ли, чего беременным женщинам хочется?
– Ладно, подкрепились. Пора в кровать.
Звонкий серебристый смех разлетелся по комнатам.
На крыше сидели Тёмный Властелин и Крылатый Змей. Тир смотрел на просыпающийся Город, Змей сумрачно пил что-то из бутылки.
– Она мне не говорила. Если бы я знал, не позволил бы ей убить Брайана.
– Попробуем выторговать её душу у Белого Бога.
– Попробуем, – вздохнул Тир, – время у нас есть. Судьба не нашла ей места, значит и Смерть не будет спешить.
– Кстати о Смерти... Ты Беглянку нашёл?
– Да. Представляешь, сидела на крыльце и чай пила.
– И?
– Никакого “и”. Будет моих непокорных тварюшек убивать. А от Инквизиции я её прикрою.
– Не живется тебе спокойно...
– Не-е-ет. Ладно, мне пора.
– До свидания, – церемонно кивнул Змей, но с крыши так и не встал – вино в бутыли ещё не кончилось.
Тир уже пошёл было к своему крохотному самолету, но обернулся.
– Я не позволю упечь дочь в преисподнюю только за то, что она убила насильника. Если ОН не согласится отменить контракт Крещения, я просто уничтожу ЕГО. Чего бы это мне ни стоило.
Змей не ответил. Когда-то и он пытался спасти сына от огня...
====== Часть четвертая. Глава 1. ======
В этом доме было тихо днём. Сонные шорохи мягко ступали по просторным комнатам, стараясь не потревожить спящих. Не нарушая стройного шага, в гостинной поскрипывали гирьками маятника старинные часы, радуясь тому, что в доме снова живут люди. Зима заметала подъезды к одинокому дому в глуши непролазного леса. И сейчас, когда сумерки тихонько вливались в просторные комнаты, из спальни послышался сонный, негромкий смешок:
– Хватит! Я же знаю, что ты это специально! – девичий голос был притворно обиженным.
– Не понимаю, о чём это ты, – пророкотало в ответ так же притворно озадаченно, – я тебя не будил. Спи себе дальше! Только мне не мешай.
– Как же, помешаешь тебе. Да тебя можно по голове молотком бить, а ты будешь продолжать, ничего не замечая, – Хэлен окончательно проснулась и потянулась со стоном.
– Хвостик, зачем же ты так? – промурлыкал Волк, слегка отстраняясь от девушки и оглядывая её, совершенно обнажённую, сонную, тёплую. – Если хочешь еще поспать, не стони так.
– Так мне, может, и вообще мёртвой притвориться? – Хэлен безжизненно откинулась на подушку, закатив глаза.
– Тебя уже ничто не спасет, хитрюга! – одним движением Дэро перевернул Хэлен на спину, скользнул широкой ладонью по молочно-белому животу, раскатисто рассмеявшись.
– Господин мой и повелитель, можно я хоть в туалет схожу? – скорчила жалобную рожицу девушка.
– А вот нельзя! – злорадно оскалился мужчина и склонился над ней, придавив собой хрупкое тело к кровати.
В дверь громко постучали:
– У вас секунд двадцать, чтобы привести себя в приличный вид, а потом мы заходим! – глухо раздалось из коридора.
Дэро сдавленно зарычал сквозь зубы:
– Твой папаша что, следит чтобы мы ненароком ему ещё внука не сделали? – прошипел и откинул одеяло, вставая с кровати.
– Я всё слышу, Волк! И ты меня ещё поблагодарить должен за то, что я ваше неугомонное дитя занимал почти сутки! Поверь, это не так просто!
Дверь распахнулась и в комнату ворвался маленький вертлявый каштаново-кучерявый клубок вопросов.
– Мама! Зверь мне показывал колонию вилл в горах! Ты представь только! У них такие смешные имена!
– Хэлен, объясни, наконец, своей дочери, что называть деда обидным прозвищем просто некрасиво! – обиженно фыркнул Тир и сел на подоконник, зыркнув чёрными глазами на полуголого Дэро, который торопливо застегивал джинсы.
– Милая, я уже сто раз повторяла, что не хорошо давать людям прозвища. Тем более, если они обидные, – Хэлен обняла дочь, счастливо рассмеявшись.
– Мам, но ведь это не прозвище. Его же так действительно зовут! – большие карие глаза хитро сверкнули.
– Боги... – обречённо вздохнула Хэлен, – сам с ней разбирайся! – бросила уже Тиру.
– А вы-то на что тогда нужны, родители-вредители? – возмутился тот. – Балуете без меры, а воспитывать кто должен?
– Тир, хватит вопить. Попробуй её повоспитывай. Был тут один такой. Змеем раньше звали... Теперь величают не иначе как “Дедулечка-Змеюлечка”, – рассмеялась Хэлен и, взяв дочь за руку, направилась на кухню. Та не переставала восторженно рассказывать, чем они занимались с Тиром последние сутки.
– И он, между прочим, не возражает, – проворчал уже одевшийся мужчина.
Тир обречённо вздохнул.
– Раньше надо было воспитывать. Обоих, – хмыкнул, сдерживая смех, Дэро.
– Ох, уж ты-то бы молчал, Волк. Уверен, что они и из тебя веревки вьют, – попытался съязвить юноша.
– Главное, не давать им объединиться. А по одной они ещё хоть как-то управляемы, – мужчина пожал плечами и улыбнулся.
Жизнь в лесном доме шла своим чередом.
Подлунный народ дал ей имя Нуара. Тир объяснил, что это означает “Смех”. И никто даже не попытался оспорить это. С первых же минут своей жизни Нуара улыбалась вполне осознанно, узнавая по голосу родителей и прочих приблудных родичей, которых Дэро терпеть не мог. Нет, людьми-то они были нормальными, просто слишком много внимания им уделяли его любимые женщины. И ведь не намекнёшь, что время, к примеру, уже позднее, что родители новорожденной не против побыть втроём, а все эти Змеи, Тиры, Ланы и даже непонятно откуда взявшиеся Кочерыжки могут проведать их недельки через три. А лучше и через пять.
Нуара смеялась заливисто и звонко, когда прадед подбрасывал её под потолок и ловил под тем же потолком, элегантно и безбашенно взвившись в воздух. Тир смотрел на все это с завистью и злобно кивал Дэро: “Он же ненормальный упырь! Прогони его!” Но Дэро предпочитал не ввязываться во вражду отца и сына и игнорировал красноречивые взгляды. Молодой отец точно знал, что Змей никогда не уронит правнучку. А если и уронит, то ничего страшного не случится – дочь оборотня и богини так просто не ушибёшь.
Девочка родилась тонкокостной и хрупкой на вид, однако уже за первую неделю выросла так, что Волк сомневался – молоком ли кормит её Хэлен. Тир пожимал плечами: “Ей перепадает силы ото всех. Так что не в молоке дело. Дети богов, если воспитываются в надлежащих им условиях, растут гораздо быстрее. Им ни к чему тянуть лямку горшков и присыпок по три года.”
Карие глаза непоседы были полны яркого солнечного янтаря. Уже в месяц она была ростом с годовалого ребенка, а говорила как шестилетка. И донимала родителей так, что два взрослых НЕ-человека падали без ног и спали стоя. Когда на третью неделю к ним без предупреждения заявились Змей и Тир одновременно, Дэро взял обоих за грудки и прорычал: “Так, дедули, пора и вам поучаствовать в воспитании этого демонёнка! Она сегодня стиральную машину разобрала голыми руками и собирать обратно отказалась! Так что один исправляет её косяк (и красноречиво глянул на Тира, который с машинами был на ты), а второй дает нам выспаться и развлекает чадо любыми доступными способами! Чтобы никого два дня не видел здесь! Усвоили?”
Чего ж было не усвоить, когда всё так понятно излагают. Тир быстренько заставил собирать стиралку какого-то приблудного духа, а внучку сграбастал первым и умчался в неизвестном направлении. Змей только зубами от досады успел клацнуть.
А что делать? В большой семье не щёлкай клювом!
Чем Тир развлекал девочку было не известно, однако, через два дня вернул дитя в целости и сохранности, значительно подросшую, выучившую около сотни новых слов и научившуюся собирать стиральную машину обратно. Дедуля же выглядел порядком измотанным и даже слегка нервным.
– Она и тебя загоняла? – сочувственно спросила Хэлен.
– Это не девочка – это ужас кошмарный! В следующий раз пусть её Змей забирает! А я спать поехал!
Хэлен держала дочь на руках и старалась не рассмеяться – до того был у Тира измученный и уставший вид.
– Я! И спать... Это же надо такому случиться. Семьдесят лет не спал, и тут такое, – ворчал он себе под нос, ковыляя по оледеневшей дорожке к Блуднице.
Лес вокруг дома был испещрён узкими тропками – Нуара любила играть в салки с лесными духами, которыми кишели плотные заросли ивняка и шиповника. К слову сказать, эти духи бродили за ней по пятам не отступая даже ночью. Ни Хэлен, ни Дэро их не видели, хотя Тир утверждал, что может научить молодых родителей этому. Духи не были прозрачными невидимками, они просто не показывались на глаза, находясь словно бы в другой плоскости мира. Однажды Дэро увидел рогатую голову размером с кухонный стол, которая случайно вынырнула из-за сугроба и тут же скрылась. Тогда-то он и понял, что не хочет учиться видеть этих зверюг, которые были покорны его дочери, как вышколенные собаки.
Хэлен как-то предположила, что можно заставить духов приглядывать за девочкой, когда родители устают от вечной погони за своим чадом. Тир иронично буркнул: “Она вместе с духами дом разберёт по бревнышку, пока вы отдыхаете. Она их что угодно может заставить сделать. Так что ищите других нянек”. Дэро и нашёл. Сразу двоих.
Змей забирал внучку с большой охотой, домой Нуара возвращалась каждый раз с ворохом невероятных историй. И оба родителя точно знали – всё это правда. Прадед показывал ей землю, что принадлежит ей по праву рождения и крови. В замке, что он занимал уже шесть веков, была небольшая уютная комната, отведенная специально для правнучки. Девочка сама её выбрала в первый приезд. Дед вздохнул и освободил оружейную, которую пришлось переместить в подвал. Вот уж где было раздолье для шаловливой девчонки! Она взахлеб рассказывала потом маме перед сном, что они обязательно-обязательно должны туда поехать вместе в следующий раз! Ведь дедулечка такой добрый и позволил ей гоняться за бледными и холодными людьми на метле. То, что бледными и холодными были упыри никого уже не удивляло. Хэлен было очень любопытно посмотреть, где же живет Дед, но Дэро недвусмысленно дал понять, что свободные два дня предпочитает не разглядывать склепы и прочие красоты Змеевых хором, а загнать свою женщину в кровать для других дел – сна и секса. Когда дочь была дома – ни то, ни другое было невозможно.
В те редкие минуты, когда неугомонный ребёнок соглашался поспать, родители старались не терять времени и отдохнуть или заняться друг другом, но минут через пять, после того, как они уединялись, дверь спальни открывалась без скрипа и дочь сонно вскарабкивалась в постель к родителям.
Дэро первое время спрашивал, не приснилось ли ей чего-нибудь страшного. Но та каждый раз отвечала “Нет” и тут же блаженно засыпала, свернувшись клубочком в объятиях матери.
– Неет, такими темпами второго нам не завести до тех пор, пока она к кому-то другому в постель спать не намылится, – пришёл к выводу Волк.
Он обнимал обеих и пытался уснуть ровно до того момента, пока кареглазая егоза не просыпалась, требуя покормить. Таким образом, Хэлен хоть немного, но спала. Дэро же обнимал обеих, а сам не мог уснуть от близости своей наречённой Волчицы. Тир и вообще подозревал, что в самый первый раз Волк заставил их забрать ребёнка именно потому, что дочь не давала им покоя ни днём, ни ночью, и Дэро уже начал звереть от невозможности обладать своей женщиной, которая после родов стала ещё более им желанна.
Хэлен действительно изменилась. Исчезла болезненная худоба – следствие занятия балетом. Она даже пахнуть стала по-другому. К тёплому лунному серебру прибавился сладковатый запах молока, что совершенно сводило с ума Волка. Пока Хэлен кормила малышку, он смотрел на жену голодными глазами и хмурился, понимая, что не заполучит её в свое распоряжение ещё долго.
Итак, семейство собралось на кухне. Хэлен ставила чайник, периодически зацепляясь карманом халатика за ручку шкафчика с тарелками. Нуара забралась на стол и сидела там, болтая ногами в ожидании чая и кекса. Дэро подошел и молча пересадил её со стола себе на колени. Кудрявая головка доверчиво прижалась к груди:
