Текст книги "Лунный охотник (СИ)"
Автор книги: LittleShooter
сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 43 страниц)
– Пааап, а мы пойдём ночью в лес? – девочка лукаво смотрела на отца.
– Всё зависит от того, как ты будешь себя вести, – он пригладил непослушные вихры дочери, что буйной копной опускались ниже плеч.
– Ты не говорил, что будут какие-то условия, – Нуара нахмурила тонкие изогнутые брови.
– Всегда есть какие-то условия, – Дэро, не отпуская дочери с рук, потянулся за своей чашкой.
– И что я должна сделать? – настороженно продолжала выпытывать дочь.
– Позволь маме тебя постричь. Хотя бы пару сантиметров. Иначе скоро тебя будет совершенно не видно из этих зарослей!
– Я не хочу! – возмущению девочки не было предела.
– Тогда причесывайся и заплетай волосы каждый день! Или друзей своих заставь. Ты же на лешего похожа уже! – отец осторожно взял в обе ладони вьющиеся пряди и приподнял над её головой, пытаясь заглянуть дочери в глаза.
– Пааааап, это так скучно! – Нуара сделала вид, что умирает от скуки и уткнулась лицом в стол, волосы рассыпались по обе стороны лица, полностью укрыв её.
– Тогда ночью будешь спать. У себя, – Дэро старался сохранять строгий тон, что совершенно у него не получалось.
– А почему я с вами спать не могу? Зверь сказал... – девочка не успела договорить.
– Вот видишь, она опять обзывается! – возмутился молчащий до этого Тир.
– Да, и прекрати называть деда Зверем. Нуара...
– Знаю-знаю! Это неприлично, – насупилась девочка. – Но как же можно называть его дедушкой, если он выглядит младше тебя?!
– Называй просто Тиром, – прошипел тот из своего угла.
– Но Тир – это тоже кличка! Я точно знаю, мне дедулечка сказал! – дотошное чадо приплело к разговору Змея.
Тир издал какой-то нечленораздельный звук и вышел из кухни.
– Он обиделся на меня? – встревожилась девочка.
– Похоже на то, – довольно злорадно улыбнулся Дэро.
Хэлен налила себе чаю и села рядом.
– Милая, Змей – твой прадедушка, а Тир – дедушка. Не путай. И извинись перед ним, – девушка поставила дочку на пол и мотнула головой в сторону гостиной, где скрылся Тир.
– Я извинюсь. Кстати, у меня есть дедушка, есть прадедушка, но я что-то не видела ни одной бабушки. Они где? – опять нахмурилась Нуара.
Родители смущённо переглянулись.
– Бабушек нет. Такие вот дела, чертёнок. Беги, найди деда. Он, наверно, опять гремлинов запугивает, – Дэро вздохнул, предчувствуя, что вопрос о бабушках далеко не закрыт.
Нуара как испарилась – нельзя гремлинов давать в обиду.
Нуара не позволила себя стричь, но расчесалась и заплелась в довольно условное подобие косы, от чего стала похожа на маленькую хулиганку, которая вот-вот нагло подмигнёт правым глазом и выстрелит из рогатки по вазе в гостиной. Дэро долго и раскатисто смеялся над новым видом дочери, чем нешуточно её разозлил. Девочка насупилась и ушла обижаться в детскую.
– Ты в опале с этого момента, – хихикнула Хэлен и прижалась к Волку, который развалился на диване. – Как думаешь заглаживать обиду?
– Придётся идти в лес, сама понимаешь... – он зарылся носом в серебристые волосы на макушке девушки. – Чем будешь заниматься, пока нас не будет дома?
Хэлен уловила в голосе такие знакомые нотки желания.
– Ничем таким не буду. Можешь не завидовать мне.
– Я не завидую, Хвостик, – вздохнул Дэро. – Я рад, что колючку вернули домой, но мне не хватает тебя... Ты же знаешь.
– Мне тоже, – Хэлен потянулась и осторожно поцеловала мужчину в подбородок.
– Нам определённо нужен второй... – Дэро, прижав Хэлен к себе, перевернулся на бок, и девушка оказалась зажата между ним и спинкой дивана.
– С ума сошёл? – рассмеялась она.
– Нет, я серьезно. Они бы развлекали друг друга, – он так же осторожно целовал в ответ Хэлен, – играли бы вместе, вместе сводили с ума твоих родственничков...
– Знаешь, твои слова не лишены логики, – уже плохо соображая, бормотала Хэлен.
– Родители! Вы опять? – голосок, полный отвращения, прозвенел от двери.
– Я же говорил, – Дэро кисло посмотрел на жену и стал вставать с дивана. – Ладно. Одевайся и пойдём в лес, раз уж ты заплелась. Знаешь, чертёнок, если так дальше дело пойдет, то мама будет заставлять тебя прибираться в волосах, а не в комнате, как у обычных детей бывает!
– Фу, пап. Я не хочу быть обычной. Я видела этих обычных детей! Они же в подгузниках ходят! Ты представь только! Какают в свои штаны! – девочка выпучила свои и без того большие глаза.
– И где же ты видела этих обычных детей? – замер Дэро, начавший уже было надевать куртку.
– Мне Зверь показывал, – пожала плечами девочка.
– Нуара! – строгий голос матери действовал на неё лучше любого крика.
– Мам, но он же не слышит, – топнула та ножкой в маленьком ботинке.
– Надо бы поговорить с твоим дедом о том, куда тебя можно возить, а куда нет, – задумчиво пророкотал Дэро, открывая дверь.
Чернота леса казалась бесконечной и плотной, как море. Дэро не водил дочь за руку – она тут же скрывалась в переплетении веток, снега, темноты и легкого ветерка. Он задумчиво шёл по тропинке, неизвестно кем протоптанной специально для таких вот ночных прогулок. За дочь он не беспокоился – девочка ориентировалась здесь лучше, чем он в городе. Изредка из зарослей шиповника доносился негромкий мелодичный смех и тут же вслед за ним летел крупный, никак не по детской руке, снежок. Маленькая шалунья опять подговорила кого-то из своих друзей обстрелять отца снегом. Волк любил ночные вылазки. Это время принадлежало только ему и дочери. В эти часы она задавала самые важные для неё вопросы и рассказывала самые страшные свои секреты, коих было великое множество.
Вот и сейчас Нуара вынырнула из-за высокого пня вся в снегу и с прицепившимся к шапочке сухим листочком.
– Пап, а почему мы живём в лесу? – круглая мордашка была серьёзна и сосредоточена.
– Разве тебе здесь не нравится? – удивился такому вопросу Дэро.
– А Зверь говорит, что отвечать вопросом на вопрос – значит проявлять невоспитанность, – выпалила девочка, подражая тону деда.
– Зверь вообще много чего говорит, – недовольно буркнул мужчина. – Понимаешь, чертёнок, нам с мамой пришлось убраться из города, потому что мы нажили там себе серьёзных врагов.
– А что вы сделали? – пришла очередь удивляться Нуаре.
– Родились не людьми.
– И всё? – кажется, она не совсем верила в такой простой ответ.
– Нет, не всё – разговор принимал нешуточный оборот. – Нуара, всё это очень непросто объяснить. Мы бываем опасны для людей.
– И я? – изумилась девочка.
– Нет, – Дэро ласково улыбнулся дочери, блеснув в темноте рядом хищных зубов, – но я, в свое время, убил много людей.
Слова давались ему с трудом.
– Зачем? – недоумевала девочка.
– Просто потому, что не мог по-другому. Не хотел по-другому, – выдавил из себя последние слова и замолчал мужчина.
– А сейчас? – в вихрастой каштановой голове вопросы не заканчивались никогда.
– Сейчас у меня есть ты и твоя мама. Вы же не дадите мне злиться? – он присел на корточки рядом с девочкой и заглянул в глаза.
– Мы постараемся, – она кивнула серьёзно и уверенно.
Всё для неё было просто и легко: папа был злым потому, что был один, а сейчас есть она и мама – и ему этого должно быть достаточно, чтобы никогда не злиться. Никогда не убивать.
====== Глава 2. ======
В те ночные часы, когда отец с дочерью скрывались в чёрной стене леса, Хэлен не занималась ничем особенным. Она не валилась без сил в постель, пытаясь наверстать упущенные часы сна. Не слишком-то она в них и нуждалась, если честно – Волк делился с ней силой так щедро, что она могла бы не спать годами, вот только разум требовал хоть немного отдыха, перерыва в бешеном мельтешении. Она замирала, стоя у окна. Комнаты просторного дома наполнялись темнотой и настороженным ожиданием – когда вернётся неугомонная девчонка и наполнит всё своим звонким смехом и возней?
– Хэлен, – осторожный негромкий оклик заставил её вздрогнуть.
– Я думала, ты улетел, – Хэлен пыталась разглядеть Тира во мраке комнаты. Он забирал Нуару на двухместном самолетике, который, как вертолет, имел вертикальный взлет, а Блудница была прицеплена коротеньким тросом в хвосте.
– Мне хотелось поговорить с тобой наедине, – наконец он материализовался совсем рядом, словно шагнув из тени у стены.
– Ммм... Что-то секретное? – девушка улыбнулась. В темноте блеснули серебряными искрами коротко стриженые волосы юноши.
– Я бы не сказал. Просто разговор весьма деликатный, – Тир хмурился и звякал какими-то мелкими железками в кармане, – ты не удивляйся, что я спрашиваю... Ты сказала, что бабка крестила тебя тайно – почему?
Хэлен вздёрнула тонкие брови. Прошло несколько месяцев с тех пор, как они ушли из подземелья Собора, и Тир ни разу не поднимал разговора о том, что там случилось. Хэлен это обсуждать тоже не хотела.
– Мне было лет семь, наверно. Стали сниться кошмары какие-то совершенно жуткие. Я теперь даже вспомнить не могу, что снилось. Родители думали – испугалась какого-то фильма, думали, это пройдёт со временем. Только лучше не стало. А стало в зеркалах всякое мерещиться... Да и не только в зеркалах – во всех гладких поверхностях. Меня потащили к психиатру, тот назначил какие-то таблетки. Бабушка же решила сделать ход конём и отвела в церковь. После крещения все прекратилось, словно ножом отрезали, – девушка равнодушно пожала плечами, дескать, ну, окрестили и окрестили. Чего дурного-то?
– Помнишь, я рассказывал тебе, что подкидыши, вроде нас с тобой, воспитанные людьми, становятся сумасшедшими зачастую? Ты просто начинала исподволь видеть то, что скрыто от людей. Понятно, что неподготовленного ребёнка такое напугает. Змей вот всё своё зверьё Нуаре сразу под ноги бросил, она теперь ими и помыкает, как хочет, и, уж тем более, не боится никого. А почему родители не окрестили тебя сразу после рождения?
– Не знаю. А теперь и не спросишь. Почему тебя это так волнует? – Хэлен чувствовала, что Тир не договаривает.
– Потому что теперь тебе нужно быть очень осторожной. Твоя бабка заключила контракт, который никто ещё не научился расторгать. Душа крещёного человека принадлежит Белому Богу, все поступки его и мысли оцениваются с точки зрения морали, которую Он завещал своим детям. Ты понимаешь, к чему я клоню? – чёрные глаза поглощали тусклые лунные лучи, что прорывались сквозь густую вязь сосновых ветвей.
– Но я ведь не человек, – растерялась Хэлен.
– Не имеет значения. Душа есть, жизнь есть, есть контракт – всё честно, – он раздражённо дёрнул плечом.
– И что теперь? – пыталась разобраться в ситуации Хэлен.
– Умирать тебе теперь никак нельзя, вот что.
– Так я и не собиралась в ближайшее время, – едко ответила девушка.
– И ещё тебе нельзя убивать людей, – он пытливо рассматривал дочь, которая вздрогнула, как от удара.
– Теперь уже поздно думать об этом, по-моему, – оба участника беседы припомнили смерть Брая и ищеек, которые работали на орден Охотников.
– Послушай, здесь хорошо, конечно, но мне было бы спокойнее, сели бы вы перебрались в место побезопаснее. Думаю, Волк не будет против, а ваша неугомонная дочурка так и вообще любительница путешествий.
– Но зачем? Об этом доме никто не знает, – мысль о том, что снова нужно бежать куда-то и прятаться, раздражала.
– Затем, что сейчас Орден проверяет всех друзей твоего Волка. Рано или поздно они что-нибудь нароют на Графа, а уж найти дом будет не так сложно, – Тир терпеливо и спокойно объяснял то, что беспокоило его уже не одну неделю.
– И куда же нам отправиться? – Хэлен вздохнула, уже смирившись с мыслью, что снова придётся привыкать к новому месту.
– Лучше было бы сменить страну, но не думаю, что вы захотите в Африку или Нидерланды. Охотники разных стран, хоть и обмениваются информацией, но не настолько, чтоб рассказывать о таком невероятном обломе, – молодой человек хитро улыбнулся, припоминая, как они выкрали Волка и кардинала прямо из главного Собора страны. – Вы можете пожить в замке у Змея. Нуаре там нравится. Думаю, и вам места хватит в этой храмине. Я должен отлучиться по делам на некоторое время и присматривать за вами не смогу.
Хэлен улыбнулась – интересно, что сказал бы Дэро, услышь он о присмотре со стороны Тира.
– Не смейся! В замок Змея не сунется никто. Это проверено парой сотен лет. Туда даже мои шпионы прорваться не могут, что уж говорить об Охотниках, – так же беззаботно улыбнулся в ответ Тир. В такие моменты он становился похож на юного и хитроватого мальчишку. – И ещё. Змей будет учить тебя и Нуару защищаться. Ты достаточно отдохнула и пора уже за ум браться.
– Ты же сказал, мне нельзя убивать людей, – улыбки на тонком лице как не бывало, и только в серебристых глазах плавают янтарные отблески смеха.
– Хэлен, бывают такие ситуации, когда иного выхода просто нет. Ты и сама это знаешь. Нельзя иметь оружие и не уметь им пользоваться. Все в нашей семье обладают разными талантами. Я, например, технократ. Машины послушны мне. Ты же имеешь власть над неживым. Было бы глупо не развивать эту способность. Кто знает, чему ты еще можешь научиться? – тонкая, совсем не мужская рука легла ей на плечо. Прикосновение было легким и словно подкрепляло собой слова.
– Куда ты направляешься? – девушка чувствовала, что это было как-то связано с их разговором на счёт крещения.
– Я хочу найти Его, – и от слов стало жутко.
– Думаешь, что Он отменит контракт? – голос непослушно дрогнул, хоть и синтезировался тоненькой пластинкой симулятора, прикрепленной на горле в виде простенькой бархотки.
– Если не отменит, я Его просто уничтожу, – юношеское лицо в потёмках стало вдруг суровым, тонкие черты обострились.
– Разве это возможно?! Это же Бог! – слова отца никак не укладывались в голове.
– Твоя мать тоже была богиней. Однако, это не помешало паре Волков оторвать ей голову, – и снова лёгкий и злорадный смешок.
– Моя мать была слаба. Ей уже давно молилась лишь горстка аборигенов где-нибудь в Африке. Да Волки убивали в полнолуние.
– Хэл, а мне, по-твоему, сколько людей молится? – Тир склонил голову, исподлобья поглядывая на дочь.
– Не знаю. Есть же сатанисты всякие, – она пыталась хотя бы примерно представить количество людей, которые поклоняются её отцу.
– Да, и они поклоняются Сатане, который ко мне не имеет совершенно никакого отношения, кроме желания затащить в преисподнюю, – язвительно обронил юноша. – Мне не поклоняются люди, Хэлен. Они обо мне вообще не знают. Людям неважно, кто стоит на тёмной стороне мира. Им так же неважно, кто стоит на стороне Света. Люди где-то посередине. И Белый Бог тоже. Он не есть Свет, как считают многие.
– Что-то я запуталась, – Хэлен потерла кончик носа и направилась на кухню. – Я хочу чаю. Расскажешь на кухне.
– Боги, неужели ты до сих пор не избавилась от привычек смертных? – Тир проследовал за дочерью и сел на своё место за столом.
– Нет. Ты рассказывай, рассказывай. Я внимательно слушаю, – девушка уже ставила на стол чашки, сахар, печенье. Тир никогда ничего не ел и не пил при ней, но привычка была сильней и Хэлен налила чай в две чашки.
– Существует противоборство двух сил – Света и Тьмы. Ты об этом слышала, наверно, и не раз. Люди любят помусолить эту тему в своих книгах и фильмах. Так вот. Обе эти силы – столпы мироздания. Я – олицетворение Тьмы. Существует некая дама, что руководит силами Света. Мы находимся в состоянии войны, которая никогда не прекращается.
– Но что будет, если один из вас победит? – назрел вполне логичный вопрос.
– Ну, тогда мир выйдет из состояния равновесия, – как-то неуверенно произнёс Тир, задумчиво обводя пальцем ободок чашки.
– И? – нетерпеливо поторопила его дочь.
– И тогда придёт Пятилапый и всему наступит... – Тир пожал плечами, словно сказал что-то само собой разумеющееся.
– Зверь, ты себя вообще слышишь? – ядовито фыркнула Хэлен.
– И ты туда же?! – негодованию юноши не было предела.
– Прости. Просто Нуара говорит это так просто и свободно, что прозвище кажется правильным и совершенно тебе подходящим, – попыталась оправдаться Хэлен.
– Знаю, – проворчал Тир, поджав губы.
– Так, что ещё за Пятилапый? – Хэлен постаралась вернуться к теме обсуждения.
– В разных мирах его называют по-разному. В обиходе так же Разрушитель, Деструктор... Но суть-то одна – если какая-то из сторон одерживает верх, в мир приходит Разрушитель и хана всему. А Пятилапым его называют здесь, потому что принимает вид пса с пятью лапами. Пятая знаешь откуда растет? – вопрос, кажется, не требовал ответа. – И вот этой пятой лапой он и наступает.
– Даже если побеждает Свет? – недоверчиво переспросила девушка.
– Свет ничем не лучше Тьмы. Хэлен, жизнь – это борьба, это развитие, это движение, в конце-то концов. Если бороться не с чем, то это уже смерть. Свет отлично сжигает собой всё, если не оставить тени. Понимаешь?
– Да. Тогда вернёмся к нашим баранам. Белый Бог – он-то на какой из сторон?
– Ни на какой. И Тьма, и Свет не имеют к людям никакого отношения. Мы можем существовать сами по себе, даже если исчезнет всё человечество. Белый Бог – совершенно другое дело. Он для людей. В его власти охранять человеческие души. И ему не нравится, что мы вертимся тут, сбиваем его детей с пути истинного, убиваем их, отбирая бессмертные души.
– Ясно, что ничего не ясно, – Хэлен грела руки о чашку, не замечая, что та уже порядком остыла. – Тир, чем эта встреча тебе грозит?
Тот легкомысленно пожал плечами.
– Вот и увидим. Так вы переедете? – без паузы спросил он, словно всё уже было решено.
– Я поговорю с Дэро.
– Все ещё называешь его прозвищем?– язвительно улыбнулся Тир.
– Я и тебя прозвищем называю, а когда называю по имени, ты надуваешься. Так что не язви, – рассмеялась Хэлен.
– Я отказался от человеческого имени, ты же знаешь. И Зверь – это была фамилия, а не имя, кстати, – Тир задумчиво отхлебнул из чашки, позабыв, что это “привычка смертных”.
– А имя? – удивлённо замерла девушка.
– Не помню, – буркнул и отставил от себя чашку, – мне пора. Змей за вами заскочит на рассвете.
Хэлен снова подошла к окну. Там бесшумно и грациозно взмыла в небо Блудница, унося в себе своего господина и повелителя, друга и сообщника. Порой Хэлен казалось, что машина осторожно и дружелюбно наблюдает за обитателями лесного дома, когда Тир прилетает просто чтобы проведать дочь и внучку. Женщина-девочка с золотым кубком в руках, что была нарисована на фюзеляже болида, казалась ей живой. Союзница, которая хранит своего хозяина, делит с ним счастье полета, ту его жизнь, о которой Хэлен ничего не знала. И, пожалуй, не хотела знать. Тир, когда был в гостях, оставлял её на лужайке. Хотя в первый свой прилёт пытался завести болид в гостинную, но дверь была узковата и он, разочарованно похлопав самолет по боку, оставил его снаружи. У Хэлен тогда возникло странное чувство, что отцу от этого не по себе.
Однажды Хэлен спросила Тира, почему тот называет болид Блудницей. Юноша улыбнулся, ласково глянув на крохотный самолет.
– Понимаешь, когда она появилась, я жил в мире, где Христианство не совсем ещё отошло от замашек инквизиции. Я просто хотел немного позлить народ. А потом понял, что она такая... Сама невинность, олицетворение порока. Она не знает, что хорошо, а что плохо в глазах людей. Ей наплевать. Ей важно лишь Небо. И кровь, – лёгкая улыбка блуждала по тонкому лицу с раскосыми эльфийскими глазами.
В этот момент Хэлен поняла, кто был семьёй для Тира всё время, пока он был один. Эта машина была неотделима от него.
– Я научу тебя разговаривать с машинами. Но прежде ты должна разобраться с тем, что умеешь сама. Мне кажется, тебе ещё не поздно научиться летать, – и на лице его был написан такой восторг, который не смог скрыть даже Тир фон Рауб – мастер притворства. – Змей хочет начать учить Нуару уже через пару недель.
– Она и так на метле отжигает, когда у него гостит. За упырями гоняется. Ты в курсе, да? – рассмеялась Хэлен.
– Само собой, – кивнул Тёмный Властелин, тряхнув серебряной головой. – Знаешь, что я частенько вспоминаю? Выражение лица твоего Волка, когда он узнал, что родилась дочь, а не сын.
– Так ведь это ты виноват! Ты мне сказал тогда, что будет сын. И он будет так же кривовато улыбаться. Помнишь? – шутливо пихнула в бок отца Хэлен.
– Да. Мне тогда показалось, что сын, похожий на твоего Волка, будет более весомым аргументом, чем дочь.
– Это почему же?
– Хм. Потому что сын для женщины – это загадка, это подвиг, это... Просто маленькая дочь – это маленькая ты, там всё ясно. Ты сама жить тогда не хотела, так что, я схитрил. А то, что ты Волку пересказала мои бредни, это уж не я виноват. Но лицо у него было... Надо было видеть просто! – и Тир хитро зажмурился, припоминая поражённые глаза Дэро, который бормотал: “И что мне с ней делать? Я уроню, нарычу, обижу...”
Змей явился на утро, когда лёгкий морозец зарумянил краешек неба над лесом. Галантно и предупредительно хлопнув переливающимся хрусталём крыльев, он аккуратно постучал. Дэро открыл дверь, выпуская Нуару на крылечко к прадеду.
– Мог бы сразу в гостиную пожаловать, – он был рад Змею, хоть и выглядел недовольным.
Почему-то Дед не вызывал у мужчины глухого раздражения и затаённой ревности.
– Не хотел быть внезапным гостем, – многозначительно приподнял брови Змей, обнимая вспрыгнувшую к нему на руки Нуару.
– Да брось, какое там. Мы из ночного только что вернулись, а спать так и не ложились, потому что ждали “Дедулечку-Змеюлечку”, – пропищал Дэро, передразнивая дочь. Та заливисто рассмеялась и затараторила:
– Дед, а ты знаешь, что мы к тебе переезжаем?! Ага, Зверь сказал. А папа ворчал всё утро, потому что он терпеть не может, когда “этот недомерок пытается диктовать свои правила двум взрослым и независимым людям”, – так же ловко передразнила отца дочь, пытаясь говорить басом, отчего круглое личико приняло совершенно дикое выражение.
Змей рассмеялся и вошёл в дом, так и не выпуская внучку из рук.
– А ты уже собрала свои вещи, провокатор маленький? – взрыкнул Волк.
– Я?! – кажется, ребёнок был оскорблён в лучших чувствах. – Почему это я должна их собирать? Пусть духи собирают. Я им приказала и ваши собрать, – то, что её только что обозвали провокатором, нисколько не задело интриганку.
– Тогда понятно, почему Хэлен ничего найти не может, – фыркнул Дэро.
– Пап, она сейчас копается в том, что духи посчитали ненужным и не перетащили к Деду. Ты бы сказал ей... – девочка распахнула свои каштановые глаза так умилительно, что сопротивляться очарованию не было сил даже у Волка.
– А сама почему не скажешь? – спросил Дэро, уже зная ответ.
– Накажет, – вздохнула Нуара, пытаясь изобразить раскаяние.
– И правильно сделает, – кивнул Дэро и пошёл в спальню ловить Хэлен и выгораживать дочь.
Хэлен не одобряла такого откровенного помыкания слугами Змея, которые старались угодить Нуаре. И Дэро полностью разделял её точку зрения – девочка должна учиться сама заботиться о себе, вне зависимости от того, есть ли поблизости огромные невидимые зверюги, которые могут самолёт в три секунды перенести на другой континент не запыхавшись. Согласен-то он был, но и ему вся эта беготня вокруг сборов была неприятна. И раз Змеевы слуги могут помочь, то почему бы не воспользоваться?
Хелен нашлась в библиотеке хмурая и встрёпанная. Волк неслышно подошёл сзади и обхватил девушку за талию, крепко прижав к себе. Та, не говоря ни слова, откликнулась, прижавшись затылком к его плечу.
– Что ты потеряла на этот раз, Хвостик? – прошептал в висок, всё сильнее прижимая к себе тёплое доверчивое тело.
– Альбом с Нуариными каракулями. Точно помню, что она где-то здесь рисовала в последний раз.
– Брось все это. Она вещи сама собрала, – он развязал длинную голубую ленту, что собирала волосы Хэлен в высокий хвост на затылке.
– Когда успела? Она же скакала как Спирит, Дикий Дух Прерий, всё утро.
Волосы серебряным искристым потоком расплескались по плечам, окутав легким свечением. Волк глубоко вдохнул этот знакомый и всё ещё непривычный запах лунного света, смешанного с тёплым и сладковатым запахом молока. Рука сама собой потянулась к груди, сжала. Он честно старался сдерживать себя, но всё равно причинял боль.
– Хэл, она уже большая девочка, ты же понимаешь, – он почувствовал, как вздрогнула от его ласки девушка.
– Я-то понимаю, но тело моё не думает, что ребёнок в неполных три месяца уже не нуждается в молоке! – Хэлен высвободилась из объятий и расстегнула толстовку – на футболке было мокрое пятно.
– Спроси своего вездесущего папашу, что в таких случаях делают женщины. Должен же он и полезным быть! – насупился Дэро, жадно глядя, как жена застегивает кофточку обратно.
– Стыдно как-то, знаешь ли, – покраснела Хэлен. – Я пойду. Надо с этим что-то делать, а-то болит уже. Я статью прочитала, что нужно сделать.
– И что же? – заинтересовался Дэро, который никогда с подобными проблемами в жизни не сталкивался.
– Ну, – слегка замялась Хэлен, ещё более смущённая, – надо просто надавливать на грудь, чтобы молоко само вышло всё, а потом туго перебинтовать. И ходить так какое-то время.
Хэлен покраснела, кажется, до корней волос.
– Надавливать, значит... – Дэро улыбнулся и пошёл следом за Хэлен. – Я с тобой. Помогу, если что.
– Если что – это что? – насторожилась девушка.
Она отлично знала эти нотки в рокочущем грозой голосе.
– Вот только не надо забрало поднимать сразу, – он закрыл дверь ванной на замок. – Я имею право на тело жены в любое удобное для меня время!
– Да ты с ума сошёл?! Нуара эти замки даже не прикасаясь отрывает! Хочешь отвечать на новые вопросы по поводу “как я появилась на свет, дорогие папочка и мамочка?”
– Змей здесь. Он не даст нас в обиду, – хмыкнул Дэро, расстёгивая толстовку на Хэлен с мстительным удовольствием.
– Ты неисправим, Волк! – взвизгнула девушка, увлекаемая властной рукой на краешек ванной.
– Тут уж ничего не поделаешь, мелкая.
На пол упала подмокшая футболка.
Где-то наверху громко хлопнула дверь – Змей утащил неугомонную правнучку гулять. Дэро подумал, что потом надо будет поблагодарить старика.
Подхватив на руки полураздетую Хэлен, он направился в спальню, на ходу целуя, куда придётся. Кровать, уже аккуратно заправленная, приняла их мягко и без скрипа.
– Хвост, нет у нас с тобой времени на медленные танцы, – рванул непослушную пуговицу на брюках, – поэтому раздевайся сама.
Хэлен счастливо сбрасывала с себя оставшееся. Редкие мгновения горячей этой близости делали воздух вокруг обнажённых тел влажным и вязким, как мёд, запрещая им медлить. Волк нетерпеливо прижал собой Хэлен к постели и, не в состоянии бороться с собой, прокусил ей губу, одновременно ринувшись внутрь горячего, вздрагивающего от того же нетерпения, тела.
Боль слилась с удовольствием, ударив по нервам с двойной силой. Короткие и сильные движения на встречу друг другу в круговерти мрака были единственным, что они чувствовали, потому что всё погасло с первой каплей крови на языке. И он не отпускал руки с серебряного затылка, чтоб не посмела отстраниться, не отняла эту болезненную и полную близость. Теперь Дэро не спрашивал разрешения на её кровь. Он знал, что ему не откажут.
В гостинной что-то рухнуло на пол. Хэлен вздрогнула и приподнялась на локте:
– Тревога – ребёнок в доме!
Они кубарем скатились с кровати, в суете не находя разбросанную по спальне одежду.
– Твоему деду надо памятник поставить, – смеясь, Дэро натягивал джинсы, подпрыгивая на одной ноге и всё-таки не попадая, куда надо.
– Только ему не говори – обидится, – прыснула смехом Хэлен, выныривая из ворота футболки Дэро – свою так и не нашла.
Дверь распахнулась и на пороге возникла Нуара – на вздёрнутой над головой руке сидела нахохленная птица. Торжество и восторг ребёнка тут же сменилось настороженным подозрением.
– А вы чего тут делали? – она хмуро глядела на раскрасневшуюся и странно одетую мать, которая пыталась не улыбаться.
– Искали вещи кое-какие, – многозначительно хмыкнул Дэро, поправляя покрывало на кровати. – Ты, случайно, не знаешь, где могут быть мамины расчески?
Нуара мельком глянула в сторону матери, оценивая, рассказал ли отец о её небольшой выходке. Судя по тому, что мама не начинает её отчитывать, ещё нет.
– У мамы только одна расчёска. И я её одолжила, чтобы косу заплести, – выкрутилась Нуара.
– Так у нас всего одна расчёска! Вот видишь, милая, а мы искали, – Дэро бросил в дочь подушкой и незаметно задвинул под кровать неожиданно найденные розовые трусики. Одна мысль о том, что Хэлен теперь будет ходить без них, заставила хищно улыбнуться.
– Да... Мы со Змеем птицу поймали вот. Она ручная и не улетает, – вспомнила причину своего восторга Нуара, показывая родителям всклокоченного воробья, который смотрел на взрослых с большой долей неодобрения.
– Отлично! Можешь его с собой взять, – заявил Дэро, рассматривая нахохленную птицу.
– Нельзя же, – поджала губы девочка.
– Это почему? – удивился Волк.
– У Змея коша есть. Она его слопает, – пояснила дочь.
– У Змея есть кошка?! Боги... – хохотнул Дэро и тут же предусмотрительно прикрыл рот ладонью – слух у Змея был не хуже чем у любого в этом доме, а обижать деда не хотелось.
Семейство вышло в гостинную, где терпеливо сидел Змей, аккуратно примостившись на диване. Он постукивал жуткими когтистыми пальцами по эфесу сабли.
– Готовы, дети мои? – и голос, и лицо его были совершенно спокойны, и только где-то в глубине чёрных глаз горел лукавый огонёк.
Хэлен опять начала краснеть.
– Мы тебя не стесним? – девушка благодарно улыбнулась деду.
– Разумеется нет. Только кошку мою воробьями не кормите, – мужчина поднялся с дивана и протянул Нуаре руку.
– Без вопросов! – хором ответили молодые родители.
====== Глава 3. ======
Unsere frühere Leben.
А замок стоял среди цветущих яблонь и шиповника. Густой горько-сладкий дым цветов охватывал кружевным покрывалом зеркальные антрацитово-чёрные стены. Как будто не было зимы, не было пухлых сугробов снега и вьюги. Змей аккуратно опустил правнучку на траву и, не оглядываясь, направился к окованным воротам. Нуара с восторженным криком уже скрылась среди колючих зарослей, догоняя там кого-то. Кудрявый бесёнок явно чувствовал себя здесь, как дома.
– Ты это видишь? – поражённо пробормотал Дэро.
– Мда... Ясно теперь, почему дитё наше так любит сюда выбираться.
Тёплый, напоённый солнцем ветер, мягко подталкивал в спину.
– Как же это? Тир сказал, что мы даже из страны не выедем, – совсем растерялась Хэлен.
– Ладно, хватит таращиться на восьмое чудо света. Пошли новое логово осваивать, – в голосе Волка была растворена горечь.
Хэлен отлично понимала его чувства. Они, как семья погорельцев, теперь кочевали из одного чужого дома в другой, не менее чужой. Но Дэро ещё острей чувствовал свою беспомощность. Все, обострившиеся с рождением Волчонка, инстинкты вопили в нём: “Это ТЫ должен защищать свою семью! Почему какие-то посторонние люди взвалили на себя твои заботы, отобрали у тебя право быть хранителем и защитником? Кто ты теперь? Приживалка при могущественных Богах? Щенок, которого терпят в доме, потому что его любит хозяйская дочка?” Волк, живущий в нём, скалил клыки и отворачивался с презрением к человеку.
