Текст книги "Счастье подобно бабочке...(СИ)"

Автор книги: Лана Танг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 24 страниц)

========== Глава 6 ==========

– Я должен этому учиться? – ужаснулся Оливьер, глядя, как извиваются в непристойных движениях тела омег.

– Конечно, Мими, – кивнул Пимен, – красивое тельце иметь неплохо, но нужно уметь показать себя клиенту. Танец с раздеванием очень заводит самцов…

– Я не хочу! – уперся юноша. – И никогда не соглашусь!

– Куда ж ты денешься, милашка? Теперь отсюда нет пути назад, – даже чуть с жалостью протянул управляющий. – Смирись, не так-то тут и страшно. Для вас, омег, природой предназначено принадлежать самцу. Ну да, в обычной жизни только мужу, но разным же намного интересней! Конечно, попадаются уроды среди альф, которые любят насильничать и бить, однако же таких не так уж много, за всю мою долгую службу здесь такое случалось только дважды. Один омежка, правда, так и не оправился от ран… Ой, вот дурак, ну что я говорю! Не слушай, Мими, мало ли чего я тут сболтнул? Хозяин защищает свой товар, не даст такому снова повториться. Пойдем, вон твой учитель танцев, сдам тебя ему с рук на руки, а как урок закончится, вернусь.

– А почему они так смотрят на меня? – ухватив бету за рукав, шепотом спросил Оливьер.

– Это шестерки номера один, ты с ними будь поаккуратней, – так же шепотом отозвался Пимен. – Надень вот маску от греха. Я расскажу тебе потом, да ты и сам поймешь. Куда серьезнее опасность от соперника, чем от клиента. Если наш прима углядит в тебе опасность, тут держи ухо востро! Он парень наглый, может и поцарапать личико. Ревнив уж больно, а особенно до тех, кто кажется ему красивее, чем сам. Его зовут Пион, ну знаешь, есть такой цветок, вот он себя считает ярким и неотразимым. Его сейчас тут нет, а то бы сразу показал тебе, кого всех больше стоит опасаться… О, господин учитель, вот Мими, это ваш новый ученик. Можно на пару слов наедине?

Он отозвал учителя в сторонку и шепнул, что господин Оман велел следить за новеньким в оба глаза и пресекать возможные недоразумения.

– У хозяина большие планы на этого омегу, – добавил он. – Я понимаю, это дело как бы не твое, но все же будь настороже, не допускай потасовок. Прислать тебе охранника сюда никак, сам знаешь, лишних нет. Так что посматривай тут сам, если Пион его попортит, отвечать придется не только ему, но и нам с тобой, тем более засранец умеет проворачивать свои гнусные делишки необычайно ловко. И знают все, что это он, а доказать не могут.

– Пиона нет сейчас, он спит, всю ночь клиентов ублажал. Но думаю, ты прав, он этого омегу сразу заприметит. Если хозяин хочет сохранить милашку, то в общий зал его пускать нельзя, а лучше обучать отдельно. Маска не выручит, омеги все равно заставят снять. Сам виноват, я про хозяина, уж больно распустил Пиона.

– Пион – звезда, он заработал состояние на этом парне. Вот и прощает мелкие грешки. Ну, я пошел. Остался бы и присмотрел, да есть работа… О, что это за шум, что происходит в танцевальном классе? Ты слышал, господин учитель? И вышли-то на пару слов!

Они вбежали в комнату и обмерли при виде открывшейся им дикой сцены. Все семеро омег валялись на полу, держась кто за ногу, кто за руку, кто за бок, а над ними с палкой в руках стоял совершенно невозмутимый новенький и глядел на поверженных парней с видом снисходительного презрения.

***

– Смотрите-ка, кого к нам привели! – насмешливо протянул высокий нагловатый парень и потянулся ущипнуть Ольвьера за локоть.

Тот ловко увернулся и окатил шлюху надменным взглядом. Это крайне не понравилось не только ему, но и всем остальным, и Оли взяли в полукольцо уже все семеро, угрожающе скалясь и сверкая глазами.

– Ты кто такой, чтобы на нас так пялиться? Такой же, как и все, подстилка для самцов!

– А ну-ка, зенки опустил! Кому сказал, твареныш?

– Да он себя аристократом мнит, вот же потеха! Я в первый раз такого вижу. Ребята, налетай, намнем ему бока!

Оливьер сделал пару ложных выпадов, проверяя бойцовские навыки противников. Ну так и есть, эти никчемные шлюхи не имели даже начальных понятий о том, как владеть телом и фехтовать. Почувствовав себя смелее, он усмехнулся и пошел в атаку, а когда увидел у стены высокую коробку с палками для акробатических занятий, и вовсе успокоился. Молниеносным движением выхватил одну из них, потом толкнул ногой коробку. Все палки раскатились, прямо под ноги омегам, и они попадали на пол. Дальнейший бой не занял и минуты, и вскоре вся компания уже корчилась и стонала, держась за ушибленные места и сыпля проклятиями в адрес победителя.

Как раз в этот момент и вбежали в комнату учитель и Пимен, с изумлением взирая на сцену всеобщего побоища. Первым опомнился управляющий-бета. Быстро подбежав к Оливьеру, он дернул его за руку, отнимая палку и отвесил увесистую звонкую оплеуху.

– Что делаешь, звереныш? Как посмел? – заорал он, занося кулак для нового удара. Однако Оли был уже настороже и резко уклонился. – Здесь самые популярные омеги! Кто будет ублажать клиентов этим вечером, ты, что ли, идиот, за семерых? Вот и яви к вам милосердие, шалавы!

– Я защищался, – коротко объяснил Оливьер. – Они ко мне полезли первыми.

– Да мне плевать, я разбираться с этим не хочу. Пошли к хозяину, пусть сам решает, что с тобой делать. А эти пусть встают и топают в зеленую комнату. Вызови им лекаря, господин учитель.

***

– Ха-ха, ты правда справился один со всей компанией шестерок Пиона? – раскатисто захохотал хозяин, но тут же резко посерьезнел. – С одной стороны, это неплохо, что ты умеешь за себя постоять, но с другой, если каждый раб будет портить мне товар, то я пойду по миру! Пимен, свяжи его на всякий случай, а то еще и на меня набросится! Видно, не зря его везли в веревках и с затычкой в пасти.

Оли попробовал отпрыгнуть в сторону от беты, но тот предусмотрительно обезопасил свой тыл тремя альфами из внешней охраны, так что выбора у омеги не осталось. Он тяжело вздохнул, смиряясь с неизбежным, и через несколько секунд уже стоял перед хозяином на коленях с вывернутыми за спину руками.

– Так, ладно, выйдите за дверь, – кивнул толстяк охране, – а ты останься, Пимен. Омега, отвечай, где научился фехтовать? Кем ты служил и почему тебя везли куда-то поздно ночью?

– А почему я должен отвечать? – нехотя буркнул Оливьер. – Я не просился к вам в бордель и не хочу быть шлюхой. Если все дело в деньгах, то я выкуплю свою свободу.

– Заткнись. И отвечай только на то, что спрашиваю! – начал терять терпение Оман. – Кто ты такой? На вора не похож, омег в охрану не берут. Взгляд дерзкий, речи наглые, ну ничего, так даже интересней. Будет занятно обломать тебя, голубчик. Ну, говори, я жду. Чего молчишь?

– А если не скажу, что будешь делать?

– Мы здесь и не таких смиряли, парень, – зловеще усмехнулся толстяк. – Видел, какая у меня охрана? Свернут шеенку тощую и закопают под забором, никто и не найдет. Если не хочешь умереть, веди себя послушно. Я собирался обращаться с тобой хорошо, но таких надо сразу ломать, а иначе хлопот не оберешься. Сегодня же примешь клиента, мне наплевать, что ты еще не научился ничему. Отдам тому, кто погрубее, еще и предупрежу, чтобы не церемонился с тобой. Раз испытаешь на себе мой гнев, забудешь, как сопротивляться. Пимен! Веди его пока на кухню, цепь на ногу и пусть до вечера работает посудомойкой. К ночи решу, кому отправить сладкого милашку.

– А если, господин Оман…

– С Пионом сам поговорю! Паршивца тоже стоит наказать, я распустил его. Пусть только что-то мне еще подобное устроит!

***

Когда дюжие бугаи из внешней охраны приковали Оли за ногу к стене толстой цепью, он в первый раз почувствовал себя по-настоящему бесправным узником этого жуткого места. До этого момента все казалось чем-то несерьезным, вроде бы страшным сном, от которого он скоро проснется. Но вот сейчас – огромные котлы, жара и вонь, кучи очисток в углу мрачного помещения, где он находился – все это взаправду и навсегда, и убежать, вернуться к прежней жизни было невозможно… А на ночь он, Оливьер Вьезер Мартис Рю, будет отдан на расправу какому-то грубому самцу, который изнасилует его и разорвет на части хрупкое тело…

– Чего застыл? – высокий омежий голос прервал кошмарные видения, вернув в реальность. – Садись к тому вон чану и чисти овощи. Да побыстрей, клиентов будет много!

Оливьер оглянулся и увидел чан, наполненный какими-то грязными большими корнеплодами. Он никогда не занимался подобной физической работой, а кухню видел лишь издалека. Как чистить эти ОВОЩИ, он не имел представления, поэтому неловко застыл с ножом в руках и робко взглянул на своего работодателя.

– А как их чистят? Покажите…

– Что? Не умеешь чистить овощи? С какого знатного дворца ты к нам сюда свалился? – безмерно удивился поваренок. – Зачем тебя тогда прислали помогать, ну разве в наказание, раз цепью приковали? Но нам какой с такого белоручки прок? А я надеялся, что справимся быстрее с ужином сегодня. Смотри, показываю только раз, это совсем несложная работа. Да нет же, нет, совсем не так! Ты что, тупой? Ох, наказание небесное, придется самому садиться!

Пока Оливьер очищал одну вырывающуюся из пальцев круглую штуковину, омега поваренок целых пять. Да, вот же трудное какое дело, он и не знал, что пищу приготовить так неимоверно сложно!

– Откуда ты такой, правда из знати, что ли? – с любопытством поглядывая на неуклюжего помощника, спросил поваренок. – Впервые вижу, чтобы так смешно обращались с ножом и свеклой. Не хочешь говорить? Ну да, я понимаю, ты наверно, очень опечален. Жизнь штука скверная, бывает, что сегодня господин, а завтра раб. Но сильно не грусти, здесь тоже можно жить…

– Скажи мне, кто сюда приходит, ну… развлечься? Богатые альфы или простолюдины? Воры бывают тоже?

– Да всякие. Я же на кухне, многого не знаю. А почему ты про воров спросил?

– Мне надо одного найти. Татуировка на руке, повыше локтя.

– Татуировка? У вора? А для чего тебе его искать? Влюбился, что ли? Но как же ты сумел запасть на вора, если не знаешь даже имени?

– Нет, не влюбился. Отомстить хочу. Он мне сломал всю жизнь.

– По татуировке не найдешь, ну если только переспать со всеми, кто сюда приходит. А может, твой обидчик к нам и вовсе никогда не явится. Борделей в городе полно…

– Да, верно, может быть и не найду. Скажи, а ты давно здесь служишь? Отсюда можно убежать?

– Даже не думай. Верная погибель. Весной один омега попытался, поймали и убили. Закопали где-то в лесу. Попался, так смирись, другого ничего не остается. Ты ничего на личико, если будешь послушным, то хозяин даст тебе отдельную комнату и прислугу, а также лучшее питание. Только Пиона опасайся, это гаденыш тот еще!

***

Уже стемнело, когда Оливьера отцепили от стены на кухне и повели в купальню. Двое прислужников бет тщательно вымыли его тело и смазали порезы на руках целебной мазью, потом одели в яркую цветную одежду и уложили волосы в прическу. Приготовления насторожили – похоже, что хозяин борделя не врал, и Оливьера готовили к его первой ночи с клиентом.

Сердце омеги трепетало, все тело покрывал холодный пот. Его заметно колотило, несмотря на то, что в маленькой комнатке рядом с купальней было почти жарко. И неужели это происходит наяву? С ним, графом Рю, который с детства был обласкан многочисленными воспитателями и никогда не знал лишений и физических трудов, не считая любимого фехтования и конных скачек?

Отныне он утратил свое имя и привилегии, став безымянным и бесправным телом для утех. Уже сегодня кто-то грубый, потный и вонючий будет касаться его тела, мять, ломать, насиловать!.. О, нет, чем жить в таком позоре, лучше умереть! Но прежде он отыщет черного вора! Он должен отыскать того, кто бросил его в этот ад. Найти и выколоть глаза, когда уснет – в этом теперь единственная цель существования в аду!

========== Глава 7. ==========

Оливьера несильно втолкнули в большую полутемную комнату и захлопнули за ним дверь. Он резво вскочил и попятился назад, хотя и знал, что это бесполезно. Наткнувшись спиной на твердое дерево, замер и с ужасом поднял глаза, ожидая увидеть огромного омерзительного монстра, жаждущего его крови и плоти.

– Нет, отпустите, не хочу… – ему казалось, он кричит, но на самом деле из его рта вылетал лишь едва слышный шепот. – Прошу вас, пожалейте, господин…

– Ну что ж ты так трясешься, парень? – услышал он грубый насмешливый голос альфы, – я же не резать тебя собираюсь, всего лишь провести жаркую ночку и хорошенько поразвлечься! Тебе понравится, вот увидишь.

– Нет! – таким же сдавленным шепотом пролепетал Оливьер, вжимаясь в дверь. – Нет, умоляю, нет! Я здесь случайно, по ошибке злой судьбы…

– Судьба она такая, парень. Каждого бросает в переделки, кого-то в рай, кого-то в ад, – захохотал самец. – Да ты не дрейфь, тут много маленьких омежек, и все они довольны жизнью. А уж тебе и подавно не стоит обижаться на свою судьбу! Я слышал, что тебя везли на казнь, так лучше ублажать горячих сильных альф, чем корчиться на дыбе палача!

Черт бы побрал отцовских стражников, зачем они связали его в ту ночь, когда везли к знахарю? Теперь все видят в нем вора или распутника, а потому и не церемонятся, считая, что Оливьер должен лизать им ноги в знак благодарности за избавление от казни? Омега застонал, в бессильном отчаянии наблюдая, как надвигается на него из душного полумрака большая тень. Бугай уже изрядно выпил, от него воняло дешевым пойлом. Можно ударить между ног или применить пару ловких приемов, он вряд ли ожидает от своей слабой испуганной жертвы такой прыти! Эта гора повалится, а Оли будет в безопасности, хотя бы эту ночь!

Но что потом? Хозяин все узнает и отдаст на расправу слугам и страже. Его изобьют, искалечат, может, убьют и зароют в саду, как того безымянного беглеца, не выдержавшего мук ада и пытавшегося вырваться отсюда на волю. Но как же вор с татуировкой на руке? Он будет наслаждаться жизнью, в то время, как Оливьер гнить в земле?

Омега пересилил страх и омерзение, взял себя в руки и шагнул навстречу самцу. Глаза немного привыкли к плохому освещению, и Оли разглядел кудлатые лохмы альфы, мясистый нос и крупный подбородок. Страшила, грязный смерд, разбойник с большой дороги. Надо спросить, вдруг что-нибудь слышал о своем собрате, который лишил Оливьера достойной жизни?

– Ну что, омежка, передумал брыкаться? – каким-то образом альфа сумел уловить перемену в настроении своей жертвы. – Вот так-то лучше, малый. Садись сюда, давай начнем наши забавы. Ты хочешь выпить, сладкий мой?

– Хочу! – с отчаянной смелостью заявил Оли, присаживаясь к низкому столу, уставленному вином и закусками. – Давай, скорее наливай!

– Ну, молодец! – развязно щипнув Оливьера за задницу, раскатисто захохотало страшилище. – Отличный маленький распутник мне достался. Умеешь в ротик брать?

– Что… брать? – не понял Оли.

– Не научился, чудик? Ладно, научу, не унывай! Иди сюда, ко мне поближе! – дернув юношу за штанину, самец заставил сесть возле себя на подушку и запустил лапищу под тонкий шелк рубашки. – А ты совсем молоденький, такая кожица у тебя тонкая… Ну-ну, не бойся, просто мы немножечко тебя разденем…

– С-сначала выпить, господин… – пролепетал Оли, судорожно ухватившись пальчиками за свое тонкое ненадежное одеяние. – Я п-первый раз, дайте мне время, госп-подин…

– Да ладно тебе, парень, придуряться, – ухмыльнулся альфа, – хозяин говорил, что ты отпетый негодяй и разрешил не церемониться с тобой! Но выпить я тебе налью, чего же не налить? Сговорчивее будешь! И брось ты величать меня, я никакой не господин, меня зовут Безумным Дровосеком Лютом. Ты тоже так меня зови, усек? Понравишься, получишь парочку серебряных монет, купишь себе пироженку или конфетку.

Крепкое дешевое пойло огнем обожгло горло, но вместе развязало Оливьеру язык и сгладило страх перед альфой. Может, хозяин добавлял в вино какую-нибудь травку, наподобие той, которой одурманил его вор с татуировкой? Вспомнив про своего обидчика, Оливьер застонал, охваченный буйством мести тому, кто поимел его и равнодушно оставил, не назвав даже имени. Скольких он должен обслужить в этом цветущем аде, чтобы найти его и отомстить?

– Не знаешь ли вора с татуировкой на руке? Две двухголовые змеи, повыше локтя? – чуть заплетающимся языком спросил он у своего клиента. – Такой весь черный с маской на лице? Бесшумно появляется и так же тихо исчезает?

– Вот же зараза мелкая! – беззлобно отозвался альфа. – Пьет на мои кровные и талдычит мне тут про другого самца. Я ведь могу и отлупить тебя за это, парень.

– Ну, отлупи. Только скажи, знаешь такого или нет?

– Если весь в черном с маской на лице, то “Черный Демон”, про этого отчаянного парня слышал каждый. Но есть у Демона татуировка или нет, откуда же мне знать? Да и лица его никто не видел. Он появляется в ночи как тень, грабит богатые дома и улетает, не иначе как в небо на метле. Парниша точно знается с нечистой силой… Постой, а для чего тебе какой-то вор? Или ты специально заговариваешь тут мне зубы? Хозяин правду говорил, ты ловкий и коварный малый. А ну-ка, хватит болтовни, пора заняться настоящим делом!

Оли лишь пискнул, когда грубый бугай одним рывком стянул с него одежду. Руки Безумного Дровосека схватили его за бедра, перевернули воронкой вверх и раздвинули ноги. Самец пыхтел, шлепая юношу под мягким ягодицам, одновременно умудряясь раздеваться сам. Оливьер не мог даже пошевелиться, снова охваченный диким первобытным ужасом. Зачем терпеть все эти унижения и муки, разве найдет он своего обидчика с татуировкой на руке? Да никогда! Так и умрет, валяясь под очередным сластолюбцем, когда тот будет раздирать его на части. Глупо надеяться, безумно глупо! Он вывернулся из последних сил и залепил альфе коленкой между ног. Пускай не думает, что он так просто сдастся без борьбы, пусть не надеется на робкую покорность!

– Ах ты, звереныш, правильно хозяин говорил! – взвыл альфа, подминая Оли под себя. – Ну что же, напросился сам!

Отвесил Оли пару оплеух, раздвинул ноги, смачно плюнул себе на руку и принялся засовывать влажный палец в неподдающееся тугое отверстие. Ноготь царапнул кожу и омега зашипел от боли, но Дровосек лишь ухмыльнулся и удвоил усилия. Ввинтился внутрь, немного, на одну фалангу, зло чертыхнулся, вышел и добавил “смазки”. Оли весь сжался, не пускал, но палец альфы все-таки пролез туда, вглубь тела, и на этот раз на всю длину. От резкого проникновения боль сделалась невыносимой, Оливьер, не сдержавшись, закричал, не понимая, почему в тот, самый первый раз, когда вор в черном с ним проделывал нечто похожее, ему было приятно, чуть щекотно и совсем немного больно, и он сам добровольно двигался навстречу возбуждающим и ласковым движениям внутри. Сейчас же хочется рычать, кусать этого ужасного громилу, орать, чтоб он вылез из него, не лапал грязными руками!

Самец урчал, пристраивая к дырке следующий палец, а Оли извивался как змея, стремясь избавиться от унижения и стыдной боли. Он чувствовал бедром огромный напряженный член, с него сочилась жидкость, пачкая омеге кожу. Противно, омерзительно и жутко страшно. Да эта штука разорвет его напополам!

– Пусти меня, ужасный… бешеный… противный Дровосек… – Оливьер задыхался, и не только от стыда и страха, но и от мерзкой вони, исходящей от самца. Воняло табаком, дешевым жирным мылом, гнилыми зубами и ужасающий смесью вина и еды. – Меня тошнит, мне срочно надо в уборную!

– Блюй здесь, мне все равно! – хихикнул урод, пытаясь запихать в омегу второй палец. – Проклятье, ну какой же ты тугой! – Палец никак не лез, альфа сопел и Оли на живот упало несколько капель пота с его лба. Он снова дернулся, но альфа не пустил. Железными тисками сдавил узкие бедра Оливьера и дернул на себя его легкое гибкое тело. – Мне надоела эта глупая возня! Тебе же лучше, если дергаться не станешь!

Меж ног Оли уперся член самца, и Дровосек нажал, намереваясь резко и безжалостно ворваться в тело. Оли зажмурился и приготовился терпеть, но вместо грубого проникновения вдруг ощутил… полнейшую свободу. До слуха долетел сдавленный вскрик и звук падения грузного тела. Испуганно вскинувшись, омега увидел валявшегося без движения Дровосека, рядом охранника с дубиной и двух бет, которые торопливо подняли его с пола и набросили на голое тело нечто вроде широкой накидки.

– Что за… – ничего не понимая, начал было Оливьер, но договорить не успел. Рот ему перехватили толстой веревкой, а вслед за этим широкая плотная повязка легла на глаза. Интуитивно взбрыкнув, Оли отчаянно замычал, не понимая, какая еще беда обрушилась на его многострадальную бедную душу, но его протест не обратил на себя никакого внимания.

Хламиду завязали на талии поясом, руки заломили за спину и стянули веревкой, всунули ноги в сапоги и потащили за собой. Оли ничего не оставалось, как повиноваться. Вскоре его несильно толкнули вперед, и юноша попал в объятия какого-то другого альфы. Тот придержал его за плечи и немного отстранил, потом прижал к себе тесней. Оли услышал, как он втягивает носом воздух, и это показалось ему странным. Хотя в этом безумном месте странным было все, начиная от поведения самого хозяина. Сначала отдает его на растерзание ужасному страшиле, потом, в самый решающий момент, выдергивает у того прямо из рук и швыряет новому клиенту, предварительно заткнув рот и завязав глаза. Может быть, этот больше заплатил, но для чего тогда связали? Садист любит поиздеваться над омегой, но не желает видеть его лица и слушать крики? Он выбирает парня на ночь исключительно по запаху, а потому и нюхает его сейчас?

Все эти мысли промелькнули в замутненной голове Оливьера в один момент, пока самец вдыхал и выдыхал из ноздрей воздух. Никто его дыхательных маневров не заметил, кроме Оли, но даже в том отчаянном положении, в каком он сейчас находился, омега голову бы дал на отсечение, что альфа удивленно крякнул. Причины этому Оли не знал.

– Это тот самый, о котором ты мне говорил? – спросил альфа, и его голос показался Оливьеру смутно знакомым. Плотная ткань повязки стягивала не только глаза, но и уши, поэтому он не мог быть точно уверен в этом. Наверное, показалось, похожих голосов на свете много. Сейчас юный аристократ был не в состоянии об этом думать, охваченный тревожным ожиданием и страхом. Что его ждет в руках у нового распутного мерзавца?

– Да, он, и увези его быстрей! – быстрым нервным шепотом отозвался кто-то другой. Вроде хозяин, черт их разберет? – Можешь с омежкой делать, что захочешь. Я понимаю, это небольшая плата за такой огромный риск, так что считай его лишь маленьким авансом! Я не останусь в должниках, Ригель, ты меня знаешь…

– Ладно, сочтемся, – усмехнулся человек, которого назвали Ригелем. – А если мне понравится этот милашка? Могу оставить у себя на вовсе, Ом?

– Да ладно, не шути, зачем тебе омега? – усмехнулся хозяин, все-таки это был он. – Ты же привык жить бобылем. Набалуешься с ним, тащи назад, но позже, как пройдет облава, так что не спеши. Дуй через черный ход и уезжай скорей! А то уже в соседнем заведении шуруют, скоро и к нам нагрянет стража графа. А этот, думаю, как раз из тех, кого они и ищут, – понизив голос, прошептал хозяин, обращаясь к альфе, – был связан и с огромным кляпом в пасти. Поосторожней с ним, не выпускай из дома!

***

В заведении Омана Ригель значился в числе наиболее элитных клиентов, которым оставляли самых красивых и чистых омег. Он хорошо платил, заказывал самые дорогие напитки и мясо, так что терять такого доходного посетителя было чревато убытками. А потому встречали Ригеля всегда как дорогого гостя, провожая в лучшие комнаты, и сам хозяин рад был угодить ему и обслужить по высшему разряду.

Сегодня травник шел в “Цветочный рай” с вполне определенной целью – он должен был заполучить распутного парнишку, сына графа Рю. Почти не сомневаясь, что захваченный накануне парень и есть тот самый омега, который ему нужен, Ригель составил несложный план, как умыкнуть его из заведения толстяка Омана и использовать в своих целях. Он сделает, что должен, и вернет распутнику невинный запах, но стребует с папаши кроме денег документы на свое поместье. Раз сыночка так нужен графу, что поднял на ноги всю стражу города, то никуда не денется, голубчик, и на все пойдет, лишь бы заполучить его. А с Оманом Ри разберется и потом, откупится или чего-нибудь наврет, не в первый раз, в их мире тот и жив, кто лучше всех умеет обдурить другого.

Как Ригель и надеялся, толстяк вышел к нему навстречу сам и провел в лучшую комнату, где чаще всего останавливался знахарь. Они немного выпили, и Ригель собирался начать переговоры по поводу интересующего его нового омеги, как в комнату вбежал один из стражников и что-то прошептал хозяину на ухо. Тот мгновенно переменился в лице, глаза его полезли из орбит.

– Ригель, я на минутку, – быстрой скороговоркой пробормотал он, резво, несмотря на свои солидные внушительные габариты, вскакивая с места. – Возникли срочные дела!

Облава, понял Ригель. Что ж, граф не теряет времени, но он его опередит!

– Постой, я знаю, что за срочные дела, больше того, берусь помочь! – хватая толстяка за локоть, усмехнулся он. – Тащи сюда того омегу, увезу его к себе, и тебе не нужно будет ничего бояться.

Проблема разрешалась легче, чем он думал! Заполучить мальчишку в свои руки – и можно диктовать условия его отцу. Через посредника, не самому лезть в пекло графской подлости, и если провернуть дело с умом, то можно обойтись и без судьи. Все будет зависеть от того, какие ценности поставлены на чашу этой сделки, и тянет ли омега на поместье рода Со, к которому Ригель давно уже себя не причислял.

– Ты мой спаситель, Ригель! – завопил толстяк. – Даже не спрашиваю, как узнал. Сейчас же привести сюда мальчишку! – это уже охране, – ну, что застыли?

– Но он с Безумным Дровесеком Лютом, – растерянно пробормотал стражник, – он не потерпит, чтоб ему мешали…

– Немедленно тащи сюда омегу! – рявкнул хозяин, – а с Дровосеком разберусь потом. Колом его по голове, только не сильно, понял?

Через минуту Ригелю швырнули стройного высокого мальчишку, наспех замотанного в какую-то пеструю цветную накидку. Альфа поймал его за локти и немного отстранил от себя, без особого интереса вглядываясь в полускрытое повязкой лицо, но вдруг невольно потянул ноздрями воздух, почувствовав идущий от омеги подозрительно знакомый запах. Проклятье, неужели он?.. Нет, ерунда, не может быть! Сын графа путешествовал по храмам и святым местам, зачем отцу держать его в заброшенном поместье?

Вгляделся повнимательней… Нет, толком ничего не разобрать – тряпка и кляп, но эти волосы и гладкий чистый лоб он тоже помнит! Как хочется стащить все это у него с лица и заглянуть в глаза!

– Ригель, езжай быстрей, облава уж в соседнем заведении, скоро нагрянет и ко мне! – бешено вращая глазами, вскричал Оман, прерывая раздумья знахаря. – Я сообщу тебе, когда можно вернуть омегу!

Через минуту Ригель втиснул юношу в крохотную закрытую повозку, запер снаружи дверь и, сев за кучера, поехал домой, сдерживая нетерпение остановиться на въезде в лес и разглядеть свое приобретение получше.

========== Глава 8. ==========

– Эй, парень, вылезай! – Ригель распахнул дверцу повозки, но ответа не последовало. Сомлел он, что ли, путь неблизкий? Надо бы вынуть кляп, когда сажал, но побоялся, что поднимет крик. Альфа вздохнул, достал с сиденья пассажира, не церемонясь, бросил на плечо и потащил в сарай.

Сина не стал будить, уложил парня на топчан, вытащил кляп, снял с глаз повязку и только после этого зажег светильник. Увидел бледное лицо, прилипшие ко лбу светлые волосы… и на секунду перестал дышать, узнав в сыне Филлипа Рю своего случайного любовника из загородного дома.

– Проклятье! – выругался он, садясь на корточки перед лежащим Оли. – Как все же тесен мир!

Он не испытывал особых угрызений совести из-за того, что переспал с этим аристократом, но все же чувство сожаленья было – ведь по его вине мальчишка пережил и гнев отца, и нападение, и ужасы борделя. Но граф Филлип хорош, тут нечего сказать! Наврал, что сын уехал по святым местам, а вместо этого увез его в такое захолустье! Вопрос – зачем? Боялся, что милашку кто-то поимеет раньше мужа? Ригель невольно ухмыльнулся, вот уж воистину, судьба – она такая стерва! И надо ж было малому нарваться на него, забравшемуся в дом за свитком!

– Вот именно – за свитком! – не спуская глаз с красивого лица омеги, с досадой пробормотал Ригель. – Но почему же так забылся на работе? Не верю, что вот этот вон графенок моя истинная пара. Не существует никаких особенных омег!

Однако обоняние и тело с ним не соглашались. Не замечая, что он жадно втягивает носом воздух, Ригель тянулся ближе к парню. Да, это он, тот самый запах, что свел его тогда с ума! Свой собственный оттенок тоже различал, он шел как бы отдельно от омежьего, но все же с ним переплетался, но это только для него так слышно, для остальных запах омеги сильно изменился.

Хотелось плюнуть на весь белый свет, схватить его в охапку и предаться страсти. Ригель куснул себя за нижнюю губу и резко отстранился, злясь на себя и неуместные сейчас порывы.

– Вот же гаденыш мелкий, как призывно ты воняешь! – нарочито разжигая раздражение, пробормотал он. – Знатный чужой жених, сын моего врага! Как мне использовать удачный шанс, что ты в моих руках?

Ригель сел на соседний топчан и призадумался, глядя на лежащего без чувств омегу. Судя по настойчивости Филлипа Рю, проявленные им в поисках пропавшего Оливьера, брак сына важен для него, но вот насколько? Потянет ли на то, чтобы вернуть былую славу графов Со?

– Нет, вряд ли Рю пойдет на это, – покачал головой Ригель. – Он лучше отречется от мальчишки, чем станет ковыряться в том дерьме. Если всплывет та давняя афера, скандал будет намного больше, чем распутство сына или сорванная свадьба.

Но все таки использовать омегу можно. Хоть насолить мошеннику, лишившего его семью законных привилегий. Знахарь зловеще крякнул и в нетерпении вскочил. Омега шевельнулся, приходя в себя, но Ригель не позволил этому случиться. Мгновенно сунул под нос пузырек, и юноша опять спокойно задышал, погрузившись в глубокий сон.

– Вот так-то лучше, спи, приятель, сейчас еще не время разговаривать с тобой, – спускаясь в потайной подвал за нужными снадобьями, бурчал себе под нос Ригель. – Я должен возвратить тебя домой, но прежде выполнить свою работу, избавив от свидетельств нашей жаркой ночки!

***

Оливьер слышал запах трав и луговых цветов, словно лежал в огромном стоге сена. Нет, на лугу под ярким теплым солнышком, как в тот далекий и счастливый солнечный июнь, когда отец впервые отпустил его молиться в храм, и он поехал в маленькой повозке с наставником и парой грумов. Тогда у колеса сломалась ось и они были вынуждены остановиться прямо посредине дороги. Альфы чинили повозку, а Оли просто лежал на траве и смотрел в бездонное голубое небо, которое казалось ему таким прекрасным, что у него от радости кружилась голова. Хотелось улететь туда, в эту безоблачную высь, подобно птице, парить свободно и легко и ни о чем не думать.