Текст книги "Счастье подобно бабочке...(СИ)"

Автор книги: Лана Танг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

– Граф Ривьер Со? Вот уж кого никак не ожидал увидеть! Ко мне залез главный владелец графства! Или ты лишь его двойник?

– Вы знаете меня? – растерянно пробормотал Ригель. – Да не светите мне в глаза, я ничего не вижу, кроме этой яркой лампы.

Корет кивнул, любезным жестом указал на стул, а сам устроился напротив. Кинжал он не убрал и чутко наблюдал за каждым жестом гостя.

– Недавно мне пришлось быть по делам в столице – это ответ на ваш вопрос. Как раз попал на церемонию вступления в права владельца графства. Теперь докладывайте вы. Что вам понадобилось в доме скромного торговца мясом? Зачем вельможный граф, словно обычный вор, залез ко мне посреди темной ночи?

Ригель немного помолчал, внимательно рассматривая сидящего перед ним альфу. За пятьдесят. Судя по внешности, совсем не тянет на простолюдина. Довольно благородные черты, манера поведения, осанка – в нем чувствуется настоящая Порода. Больше всего происхождение Корета выдавала речь. Хоть он пытался вставить в разговор простонародные и грубые слова, они в его устах звучали чужеродно. Ригелю эти безуспешные попытки спрятать истину были знакомы. Он сам так делал, оказавшись вдалеке от дома, однако воспитание изжить было не так-то просто, и даже после многих лет на островах он часто забывался, начиная изъясняться гибко и изящно, чем забавлял учителя и пациентов.

Кто же Корет на самом деле? Ригель не слышал о дворянах Ливон. Должно быть это вымышленное имя. И почему лицо Корета кажется знакомым? Где он мог видеть эти карие глаза, нос с небольшой горбинкой, узкий подбородок? Ригель напрягся, но безрезультатно. Если бы было больше времени, другая обстановка, возможно, память подсказала бы ответ, но только не сейчас.

– Залез затем, что по-другому было невозможно предупредить, что вам грозит опасность, господин Ливон. Тем людям, что следят за вами, дали приказ напасть на вас в пути, когда поедете за новой партией товара.

– Занятный вечерок, – хмыкнул Корет. – Граф Со, я что-то не пойму, вам что ко мне за интерес? Не может быть, чтоб вы предприняли такую авантюру только затем, чтобы предупредить меня. Откуда вы вообще узнали про наемников и слежку? Тоже за мной следили, но зачем?

– Следил, но не за вами, господин Ливон. За управляющим поместьем Земов. Сейчас в подробности вдаваться не хочу, да и не время. А коротко: сюда приехал за своим любимым, и только здесь узнал, что с ним случилось страшное несчастье. Здесь он известен, как приемный сын Грегора Зема, на самом деле его звать Оливьер Рю. Я не поверил в то, что Оли утонул, поэтому остался и решил все выяснить на месте. Начал издалека, чтобы не вызвать подозрений, лечил людей, расспрашивал, сопоставлял рассказы местных. Хотел увидеться с наставником Оливьера, но смог попасть в поместье Земов лишь недавно. Когда поговорил с ним, а потом подслушал управляющих, картина рокового дня стала ясна…

Ригель вздохнул и замолчал, потом вскочил со стула и рванул вперед, словно на миг утратив над собой контроль. Он бы порезался об острие, если бы Корет не отдернул руку.

– Граф, вы…

– Вы вхожи к человеку за горой, не знаю, кто он вам и спрашивать не буду, мне ваши тайны знать не нужно. Скажите только – Оли у него? Он жив? – голос звенел от нетерпения ответа.

– А вы на самом деле любите омегу, – не отвечая на вопрос, растерянно пробормотал Корет. – Я знаю этот взгляд слетевшего с катушек альфы, когда он полностью утрачивает разум. – Он отвернулся и добавил непонятное. – За что мне снова достается это испытание на прочность – лечить сердце несчастного, раздавленное страстью и разлукой?

– Так Оли жив? – с надеждой повторил Ригель.

– Сначала расскажите, что же вы узнали, – настойчиво сказал Корет. – Как ваш омега оказался на мосту? Он в самом деле собирался прыгнуть в реку?

– Да, Оли не владел собой, после того, как Маклир изнасиловал его, причем жестоко и неоднократно. Когда же мерзкий негодяй напился в стельку и уснул, Оли сумел освободиться. Увидел нож, которым Маклир резал жареное мясо, в отчаянии и боли он схватил его и рубанул альфе между ног, потом пошел к реке с намерением покончить с жизнью. С тех пор Оливьера никто не видел. Зинт скрыл характер ран Маклира, он не сказал хозяину и доли правды, напротив – выставил своего сына благородным человеком, пытавшемся спасти Оли из-под моста.

– Черт побери, теперь я понимаю! – присвистнул Корет. – Зинт не поверил, что омега утонул, нанял разбойников следить за местом, где он мог бы скрыться, и я попался этим негодяям на глаза. А Эстеван… проклятье, дело принимает скверный оборот!

– Что вы имеете ввиду? Вы так и не сказали мне про Оли! Он там, у человека за туннелем? С ним что-то не в порядке? Говорите! – Ригель в волнении опять вскочил со стула, с трудом сдержавшись, чтобы не схватить мужчину за грудки.

Корет взглянул в глаза Ригеля и уловил в них бешеный огонь отчаянья и боли. Губы его скривила горькая усмешка, он шумно выдохнул и щелкнул пальцами, словно снимая этим напряжение, повисшее меж ним и гостем.

– Послушай, граф Ривьер (ты извинишь, что я так фамильярно, мы здесь одни, в приватной обстановке), твои слова мне прояснили многое, только чужую тайну я рассказывать не вправе. Я бы и рад тебе помочь, тем самым разрешив проблему близкого мне человека, но только все не просто в этом деле.

– Вы говорите странные слова. Нельзя ли объяснить так, чтобы я понял?

– Я провожу тебя за гору, граф, и говорить ты будешь не со мной. Одно условие: перед решеткой завяжу тебе глаза. И больше никаких вопросов.

– Только одно спрошу. Как ваше имя, господин. Манеры выдают вас, вы из знати. Мне кажется, я видел вас когда-то раньше.

– Вы были молоды и вряд ли вспомните меня. Впрочем, извольте, я представляюсь, угроза мести миновала, да и Филлипа Рю уже на этом свете нет. Я Корет Ди из некогда богатой уважаемой семьи вассалов Филлипа, но двадцать лет назад наш клан пришел в упадок, и мы покинули столицу.

– Значит, отшельник за горой – ваш младший брат, Эстеван Ди? И вы не просто так покинули тогда столицу, вы убежали, породив немало слухов.

– Вы слышали о нас, Ривьер? Но вы так были заняты своей наукой и никуда не выезжали.

– Да, я не выезжал, но у отца было полно друзей, которые болтали о столичных новостях. Я иногда спускался в зал поужинать, сидел где-нибудь в дальнем уголке и на меня никто не обращал особого внимания. Меня не занимали разговоры старших, я не прислушивался к болтовне, но эта новость обсуждалась очень бурно. Еще бы! Лучший друг Филлипа Рю вдруг неожиданно исчез без видимых причин, а граф отмалчивался и мрачнел, едва лишь слышал это имя. Конечно, наши сплетники немедленно связали все это с сердечными делами и изменой.

– Все зло от чертовых омег, – буркнул Корет. – Так мы идем в тоннель? Когда?

– Прямо сейчас! Теперь я полностью уверен, что Оливьер жив! Больше того – он от меня совсем недалеко!

========== Глава 52 ==========

Вокруг был лес и темнота, но Ригель двигался спокойно. Он знал, что Корет не обманет и приведет его за гору. А сделает он это потому, что осознал реальную опасность, грозившую до основания разрушить маленький уединенный мир своего младшего брата.

Пока по лесу ехали – молчали, но Ригеля молчание не тяготило. Он размышлял, что же такого страшного могло случиться двадцать с половиной лет назад, что вынудило Эстевана Ди все бросить и бежать на край земли? Что говорили у отца в гостиной? Никто толком не знал, какая кошка пробежала между лучшими друзьями, иначе в памяти бы это отложилось. Предположение о том, что Эстеван наставил Филлипу рога было лишь болтовней скучающих вельмож, которые выдумывали сплетни без малейших доказательств.

Но вот сегодня Корет обронил многозначительную фразу: “Все зло от чертовых омег”. Может, не так уж были и неправы сплетники от знати, и Эстеван на самом деле переспал с супругом друга? Но даже если так, это не повод исчезать бесследно. Да, ревность может быть страшна, она лишает разума, дает толчок для мести, но мир велик, и избежать гнева обманутого мужа, тем более имея деньги, не так уж сложно.

Важный вопрос: что знает Эстеван о юноше, спасенном у реки? Он не сказал Корету правду потому что не хотел или не знал? По логике он должен что-то знать, если не имя Оли, то события, приведшие его на мост, поэтому и спрятал у себя. Но что им двигало? Простое сострадание или что-то гораздо большее? Скажем, отцовская любовь?

Черт, ну и мысли лезут в голову! Но почему бы нет? Если Эстеван переспал с мужем Филлипа, возможно не однажды, тот мог и забеременеть от этой связи. По возрасту Оли подходит, и если Эстеван как-то узнал, кто он такой на самом деле, мог приписать себе отцовство…

– Приехали, граф, мы на месте, – ворвался в размышления голос Корета. – Можете внутрь зайти, а не хотите – на крыльце стоит скамейка, ночи еще приятные, тепло.

– Приехали? – не слезая с коня, Ригель растерянно огляделся. – Но это не туннель. Какая-то избушка… Куда вы привезли меня, Корет? Вы обещали…

– Наверно, я на миг утратил разум, раз обещал доставить чужака во владения брата без предварительной договоренности, но свежий воздух прояснил мои мозги, поэтому я повернул сюда. Это охотничья избушка, мы иногда устраиваем с Эстеваном встречи здесь. Я приведу его сюда.

– Я должен верить вам? Вдруг ночь и свежий воздух опять заставят вас свернуть куда-то не туда?

– У вас нет выбора, граф Ривьер. Придется подождать. И не преследуйте меня, не надо. От этого вам будет только хуже.

– И сколько… – продолжать было бессмысленно, ибо Корет его уже не слушал. Стегнув коня, он тут же слился с темнотой и стал неразличим.

Ригель вздохнул, пустил коня пастись и медленно поднялся на крыльцо. Да, лавка есть, не обманул, поганец. Он сел и привалился к некогда красивым резным перилам, настраивая себя на долгое ожидание. Сейчас глухая ночь, вряд ли Эстеван соизволит сразу же приехать, скорей всего с места не тронется до самого утра. А это значит, у него есть время поразмыслить. На чем он там остановился, когда его прервал Корет?

О братьях клана Ди он знал немного, как впрочем, и о графе Рю – лишь то, что говорили в доме у отца. В пьяных беседах за столом часто упоминался муж Филлипа – красавец Гордон, в жилах которого текла кровь благороднейшего рода королевства. Он явно был не парой Филлипу, но почему его отдали замуж за простого графа, об этом в их провинции никто не знал. Сам Филлип был заносчив и спесив, но поговаривали, что такое поведение не случайно, ибо отец прижил его не от законного супруга, а от слуги, и Филлипа бесили эти сплетни.

Официально Филлип был наследником, никто не мог бы этого оспорить, однако грубые черты лица и резкие манеры не раз наводили вельмож на подозрения, что слухи о его сомнительном происхождении не лишены основания. С мужем у них не ладилось, и это было всем заметно, хотя Гордон был исключительно учтив, но ледяная холодность в его глазах и величавая надменность невидимой стеной стояли между ним и графом. Гордон лишь подчинился обстоятельствам, он скрупулезно исполнял обязанности мужа, рожал Филлипу сыновей, однако сердце и душа его были далеко от поместья Рю.

Эстеван, преданный вассал Филлипа и давний друг, всегда сопровождал семейную чету на выезде и дома на приемах. Аристократ, первый столичный франт – он был бы Гордону куда более подходящей парой – такая мысль мелькала в голове у каждого, кто видел их втроем. Однако даже самые известные любители пикантных сплетен были бессильны что-то сочинить, хоть некоторые и опускались до того, что нанимали тайных сыщиков следить за домом Филлипа и за прекрасной парой – ни разу никому не удалось их подловить на чем-то непотребном.

Так что же все-таки случилось двадцать с половиной лет назад? Эстеван с братом вдруг исчезли из столицы, в это же время особняк маркизов Ди сгорел дотла, а ослепительный супруг Филлипа Рю, родив через семь месяцев сына омегу, больше ни разу не беременел от мужа, хотя был в самом детородном возрасте и полон сил.

Все это Ригель слышал от гостей отца, но после позабыл. События, разрушившие их семью, были так неожиданны, что заслонили все. Скитаясь по чужбине и борясь за место в этом мире, ему было совсем не до чужих проблем и тайн. Но вот теперь, в тиши ночного леса, память проснулась в нем и унесла назад.

А Оливьер? В нем нет даже малейших черт Филлипа Рю. Прежде Ригель не удивлялся этому, он сам был не похож на своего отца, что в этом странного такого? Не схож с отцом альфой, то схож с родителем омегой, а может вообще удался в дедов?

Черт побери, теперь, если Эстеван счел себя отцом Оливьера, дело на самом деле может очень осложниться. Он не отдаст его так просто, сочтя весь внешний мир, а в том числе и Ригеля, опасным для омеги. Но кто опаснее Маклира? Этот мерзавец не отступится, пока не заполучит Оли в свои руки и не отомстит. Стоит ему узнать, что парень здесь… да даже нападать не надо! Стоит пойти к судье и донести, что сын Филлипа Рю скрывается в горах. Если не Маклиру, то Зинту эта мысль наверняка придет…

Подуло холодком, и Ригель счел за лучшее зайти в избушку. Пол ровный и не земляной – дощатый. Запах целебных трав, знакомый каждому, кто хоть немного знает лекарское дело. Кто их здесь сушит, может быть, Эстеван? Он тоже знает знахарское дело? А почему бы нет? Вряд ли он обращается за помощью в поселок, так что иметь простейшие отвары никогда не лишне.

Среди знакомых запахов Ригель почувствовал себя спокойней. Он опустился на пол у стены, решив поспать, чтобы к утру набраться сил.

***

– Корет, ты здесь? Что-то случилось? Мы же с тобой договорились, что пока не будем видеться ни у меня, и ни снаружи…

– Ты не сказал мне правды, Эстеван, поэтому мы вляпались в дерьмо! – резко прервал Корет. – Омега, что ты притащил с реки – Оливьер Рю, и Маклир – тот, которого он изуродовал, об этом знает!..

– Корет, о чем ты…

– Не перебивай, дослушай. Маклиру стоит лишь узнать, что парень у тебя, он явится сюда с судьей, и ты не сможешь защитить омегу. Мало того, можешь и сам попасть в тюрьму, если докажут, что ты знал, кого скрываешь. Черт побери, а я никак не мог понять, зачем ты прячешь здесь спасенного мальчишку, если в поместье у него и любящий жених, ради его спасения прыгнувший в реку, и дядя, и отец. И вот к чему все это привело! Я собирался завтра ехать за товаром, и если бы не Ривьер Со, то утром бы меня уже схватили, чтоб выпытать всю правду о твоем омеге! Владелец графства – вот единственный наш шанс выйти сухими из воды, и только он может спасти мальчишку от расправы!

– Причем здесь Ривьер Со? О чем ты говоришь? – растерянно пробормотал Эстеван.

– Граф Со сейчас в Оклуши. Именно он предупредил меня о готовящемся нападении и рассказал всю правду о твоем омеге. Сейчас он ждет тебя в охотничьем домишке, и я советую безотлагательно с ним повидаться!

– Корет, я ничего не понимаю, – возвысил голос Эстеван. – Что нужно от меня владельцу графства? Никто не знает, что Оливьер у меня, и если это ты ему сболтнул, я никогда тебе такого не прощу! Этот мерзавец из семейства Со! Он здесь, чтобы схватить Оли и отдать в рабы!

– Сбавь тон, Эст, успокойся. Я ничего ему не говорил, но он уверен, что омега здесь. Больше того, граф утверждает, что не причинит Оливьеру вреда, что он давно влюблен в юнца и не уедет без него отсюда. Эстеван, я ему поверил! У парня вид такой же одержимый и безумный, какой был у тебя, в те дни, когда ты потерял рассудок от любви к чужому…

– Я не могу! – поспешно перебил Эстеван. – Корет, я не могу позволить графу Со забрать Оли и увезти отсюда. Скажи ему, что ты ошибся и никакого парня я не прячу, пусть уезжает и живет своей роскошной жизнью главного владельца вместе с богатым знатным мужем!

– Но Маклир? Эстеван, ты не забыл о нем?

– Он ничего не знает, брат. Я благодарен графу Со за то, что он предупредил тебя, теперь ты будешь осторожен. Но даже если эта сволочь явится сюда с судьей, я не позволю им забрать Оливьера. В моей усадьбе есть где спрятать мальчика, им не найти его!

– Безумец, жизнь тебя не научила ничему, – сквозь зубы прошипел Корет. – Мы больше не вельможи, а простые люди, перед лицом закона на задворках графства мы ничто. Мы даже беззаконию не сможем помешать! Как верно говорят: до Бога высоко, а до столицы долго ехать, вот местные чиновники тут и творят, что им удобно. Немного золотых монет, и дело в шляпе. Конечно, я могу судье дать взятку больше, чем Маклир, но это будет равнозначно признанию, что негодяй не врет, да и к тому же я по-прежнему в Оклуши числюсь чужаком, так что судье удобнее принять сторону управляющих. Они тут разнесут все в щепки, но найдут омегу! Хочешь закончить дни в тюрьме, среди подонков альф, которых до сих пор боишься?

Эстеван побледнел и задрожал, тогда Корет вздохнул и сбавил тон.

– Я никогда тебя ни в чем не упрекал, но вот сейчас, когда ты снова делаешь ошибку и наступаешь на одни и те же грабли… Эст, да послушай же меня хоть раз! Разве ты мало пострадал из-за омеги? Разве не заплатили мы за это именем и домом, разве не потеряли все, что нам принадлежало? Так почему же ты сейчас уперся рогом? Отдай мальчишку графу и живи спокойно.

– Он ждет ребенка, Корет. От насильника. И этого ребенка ненавидит. Так сильно, что по сей день хочет умереть, лишь бы не дать ему родиться. Больше того, Оли не переносит альф, даже меня боится и бледнеет, если я вхожу. А тут граф Со вдруг явится к нему… Если у них что-то и было прежде, Оли не сможет вынести его рядом с собой, тем более в том положении, в котором он сейчас. Это его совсем сломает, брат… Я знаю, хоть и не омега… – Он сделал паузу, потом продолжил, но голос звучал сдавленно, словно ему не хватало воздуха. – Я верил, я надеялся, что нас никто не потревожит. Что Оли отдохнет и успокоится, родит и переменит отношение к ребенку. Он же омега, в их природе изначально заложена любовь к сыновьям. Если же нет, так думал я, то после родов отпущу его, куда захочет, а мне останется мой внук…

– Твой внук, – грустно кивнул Корет. – Так я и знал, когда услышал правду о твоем мальчишке. Ты выдумал, что он твой сын. Но у тебя нет доказательств.

– Неважно. Мне достаточно, что он сын Горди.

– Черт побери! Что за злосчастная судьба! Чем провинились мы перед Богами, если спустя так много лет ты пересекся с отпрыском Гордона Олейлы. Того самого омеги, из-за любви к которому чуть не лишился жизни! И вот теперь ты снова ставишь все на кон! Эстеван, если в самом деле хочешь защитить мальчишку, поговори с Ривьером Со! Надеюсь, он сумеет убедить тебя, что лучше для омеги.

– Я с ним поговорю. Только сначала загляну к Оливьеру.

– Зачем? Уже глухая ночь. Наверняка, он спит.

– Нет, у него нарушен сон. Он засыпает только под утро. Мне надо кое-что спросить, прежде чем говорить с Ривьером.

Пройдя гостиную, Эстеван поднялся по лестнице на второй этаж и деликатно постучал в дверь спальни Оли. Дождался тихого: «Да, Ясень, я не сплю», – и только после этого вошел, привычно посмотрев налево. По вечерам юноша обыкновенно сидел в кресле и читал, или скорее делал вид, что занят чтением. О чем он думал в эти тихие часы? Может быть, вспоминал свою былую жизнь, может, грустил о ком-то, кто был навсегда потерян?

– Не спишь, Азат? Не надо, не вставай, я на минутку. Как ты сегодня, выходил из дома? Погода портится, скоро зима, надо использовать оставшиеся дни и насладиться свежим воздухом и солнечным теплом.

– Спасибо за заботу, Ясень, я в порядке. Ну не считая этого, конечно, – Оливьер с отвращением кивнул на свой живот. – Бог покарал меня за прошлые ошибки.

– Не говори так, Азат. Любая жизнь – это свершившееся чудо, грех проклинать ее. Если не переменишь отношения к ребенку, когда родишь, я с радостью приму его на воспитание. Сейчас же я зашел спросить. Граф Ривьер Со – он что-то значит для тебя?

Поза Оливьера не изменилась, но он куснул себя за нижнюю губу, и на его лице мелькнула боль. Всего на миг, потом оно стало непроницаемо обычным, но Эстеван успел заметить эту скорбную гримасу. Похоже, Корет прав, и граф Ривьер здесь оказался не случайно. Но если он влюблен в Оливьера, то почему не защитил? Не спрятал у себя в столице? Как допустил, что Оли оказался на краю земли совсем один?

– Что может значить для меня владелец графства? – Оли старался говорить спокойно, но в голос все равно прорвалась горечь. – Он враг моей семьи, отца убили по его вине, братьев сослали на галеры, а я стал беглецом и жалким нищим.

– Азат, ты ведь влюблен в него? – сочувственно дотронувшись до тонкой кисти, сказал Эстеван. Он именно сказал, а не спросил.

– Это была моя ошибка, Ясень, – Оли с трудом сдержался, чтобы не отдернуть руку. – Не стоит говорить о том, что потеряло смысл. Ригель женат на сыне герцога, а я ношу в себе ублюдка от Маклира. Чем больше у меня становится живот, тем я сильней жалею, что вы не дали мне покончить с жизнью. Зачем вы говорите мне сейчас о Ригеле, не понимаю…

– А если б он пришел сюда, к тебе? Сказал, что любит и надеется жить вместе?

– Не надо, Ясень, я прошу вас, – Оливьер потемнел лицом и отвернулся. – Как только ЭТО выйдет из меня, я вас немедленно оставлю. Ушел бы и сейчас, но вы ведь не отпустите, я знаю. Да и беременных не принимают в монастырь.

– Но если б не беременность? – настаивал Эстеван. – Ты принял бы любовь Ривьера Со? Прошу тебя, Азат, ответь мне честно.

– Не знаю, не уверен. В тот день во мне что-то сломалось. Меня бросает в дрожь одна лишь мысль об альфах. Об их горящих похотью глазах, липких руках, жестокости и равнодушии к омегам. К чему эти вопросы, Ясень? Зачем вы спрашиваете меня о графе Со?

– Ложись и отдыхай, Азат. Завтра я все тебе скажу.

“Граф Со, что ему надо от несчастного мальчишки? Приехал сам и говорит, что любит? Какая ерунда, если б любил, то не женился на другом. Что может дать женатый человек сыну поверженного в прах врага? Возьмет в наложники или в рабы? Однако он еще не знает о чужом ребенке… Зачем ему испорченный товар? Что, если взбесится и сдаст Оли в бордель? – мучительно раздумывал Эстеван по пути в конюшню. – Впрочем, о том, какой он человек, не время говорить, сначала надо выслушать, что он мне скажет. И главное – взглянуть ему в глаза! Уста могут солгать, но вот глаза не лгут».

========== Глава 53 ==========

Кто-то вошел в избушку и остановился у порога, высокая фигура четко обозначилась в дверном проеме. Ригель привстал, немного удивившись позднему визиту. Он ждал Эстевана не раньше утра. Что ж он так медленно, зачем толчется у дверей? Хотелось броситься навстречу, задать вопрос, который рвался с губ, мешал дышать.

Пришедший сделал два уверенных шага, привычным жестом снял светильник со стены, зажег фитиль. Ригель сощурился, свет тусклой лампы поначалу ослепил. Пока моргал, шаги приблизились, но человек по-прежнему молчал. Учтивость требовала встать, что граф и сделал, чуть поклонился и взглянул на визитера.

Да, это он, Эстеван Ди, когда-то баловень судьбы и первый франт столицы. Ближайший друг Филлипа Рю и самый преданный вассал. Все те же тонкие черты лица, высокий чистый лоб и чувственные губы, хотя и сильно изменился, постарел, в глазах усталость и печаль, да и одет намного проще. Так вот куда он удалился от большого света. Но почему? Что же произошло тогда меж ним и Филлипом? Правду болтали сплетники и тут замешан муж Филлипа? Прекрасный словно бог, Гордон Олейла?

– Маркиз Эстеван Ди? – сглотнув слюну, с усилием произнес Ригель, – приятно снова видеть вас.

– Граф Ривьер Со, – в тон отозвался тот, – никак не ожидал вас в гости. Что привело владельца графства в нашу глухомань?

– Оливьер. Он у вас? С ним все в порядке?

– Простите за неподобающий прием, вельможный граф, – недобро усмехнулся Эстеван, – но прежде чем оказывать вам знаки уважения, мне бы хотелось знать, зачем вы здесь? Я слышал, что теперь вы при богатстве и при власти, так почему же бросили столичные дела и молодого мужа и объявились здесь, на крае мира?

– Что с Оли? Он в порядке? Да говорите, наконец! – нетерпеливо выкрикнул Ригель. – Я умоляю вас, скажите, что он жив!

Все нетерпенье ожидания, безумная надежда и печаль прорвались в этом яростном отчаянии крика. Ригель хотел еще что-то спросить, но лишь беззвучно шевелил губами, словно лишился дара речи. Застыв в порыве броситься навстречу, стоял, как изваяние и ждал… помилованья или приговора.

Мучитель не спешил, лицо его нисколько не смягчилось. Подняв повыше лампу, он смотрел на молодого альфу, так пристально, словно пытался заглянуть ему в нутро. В избушке было тихо, как в гробу, только тяжелое дыхание двух мужчин еще являлось признаком того, что время существует, но каждый миг его стал вечностью, которую ни вынести, ни изменить нельзя. Потом лицо Эстевана сломала горечь, плечи его поникли, и он как будто сжался весь под грузом тщетности исправить зло жестокого большого мира.

– Ты идиот, граф Со, – скорей понял по губам, чем услыхал Ригель его чуть слышный шепот, – если любил, зачем так долго шел? Зачем позволил надругаться над своим любимым? Зачем женился на другом, зачем ты опоздал, дурак, так безнадежно… навсегда?.. – голос совсем исчез, он кашлянул и вдруг сорвался на отчаянный неудержимый гнев. – Да ты хоть знаешь, что Оливьер пережил? Ты знаешь, как он близко подошел к краю могилы?

– Я виноват. Знаю, что виноват, – хрипло проговорил Ригель, держась рукой за грудь. – Я должен был его спасти и защитить, но обстоятельства мне не позволили. Его везде искали исполнители судебных приговоров, и даже я не смог бы помешать им выполнить свою работу. Уехать из столицы было лучшим выходом из тупика, я думал, что в тиши деревни Оли отдохнет и успокоится… Если б я только знал, что в этих чертовых Оклушах найдется мерзкий негодяй, который сделает такое с ним! Господин Эстеван, я бесконечно благодарен вам за то, что вы спасли его, теперь позвольте мне заботиться и защищать от всех…

– Оливьер ждет ребенка от мерзавца, который надругался над его душой и телом! – прервал Эстеван жалкий лепет Ри. – Он ненавидит собственное чрево и до сих пор пытается покончить с жизнью, поэтому я вынужден за ним смотреть. Боится альф, даже меня и Корета, хотя по возрасту мы для него отцы. Часами смотрит в никуда и забывает про еду и сон. Ты думаешь, он согласится ехать в мир, где никому и ничему уже не верит? Считаешь, что он прежний, верящий в любовь? И как ты собираешься заботиться о нем, имея молодого мужа? Возьмешь в наложники или в рабы? Как защитишь от исполнителей судебных приговоров?

– Все эти месяцы я жил, словно в аду, за мной следили день и ночь, словно за смертником, приговоренным к казни, – сурово отвечал Ригель. – Хоть я и был владельцем графства, но не распоряжался даже собственной судьбой, вокруг меня были лишь лицемеры и лгуны, продавшие за деньги честь и совесть. То же касается и брака с Хьюго. Его прислал мне сам король, и отказаться от женитьбы я не мог. Но брак остался только фикцией, мы с Хьюго не делили ложе. Месяц назад дядя помог мне вырваться из плена, уготованного роком, и я сбежал на юг, купил корабль, чтобы уплыть на западные острова. Приехал в Оклуши за Оли, мечтал обнять и увезти с собой, но вместо этого узнал, что он покончил с жизнью, прыгнув в реку, якобы потеряв рассудок от того, что его дядюшка наставник стал калекой. Я не поверил в это ни на миг, он никогда бы так не поступил. Поэтому остался, чтобы выяснить, что же случилось с ним на самом деле.

– Ты опоздал, – устало повторил Эстеван, – поэтому смирись с судьбой и уезжай. Я верю в твою искренность, но это не меняет ничего, увы. Оливьер не захочет тебя видеть, особенно сейчас, ему станет лишь хуже в десять раз. Вы упустили шанс быть вместе с Оли, граф Ривьер.

Он повернулся, чтоб уйти, но Ригель бросился наперерез. Эстеван отшатнулся от его протянутой руки, словно увидел двери в подземелье ада.

– Что за?.. – растерянно пробормотал Ригель, отдергивая руку. – Не переносите прикосновений, почему?

– С чего мне отвечать на твой вопрос? – пробормотал отшельник. – Прощайте, Ривьер Со.

– Постойте! Вы же понимаете, что Оли оставаться здесь нельзя. Маклир не остановится, он явится к вам с обыском, и очень скоро. Он обвинит вас в укрывательстве сбежавшего раба, и вы не сможете ни защитить Оли, ни уберечь от мести обезумевшего негодяя. Его наемники за деньги сделают любую подлость, станут убийцами и лжесвидетелями, лишь бы им заплатили звонкую монету. А если Оли попадет к Маклиру, не мне вам говорить, что с ним случится!

Эстеван повернулся к Ригелю, свет лампы выхватил из полумрака комнаты его печальное лицо. Он колебался, эта нерешительность сквозила в нем, в движении навстречу и мучительной борьбе, заставившей сжать пальцы в кулаки и прикусить в раздумье нижнюю губу.

– Черт бы побрал всех альф на этом свете! – зло выругался он и рубанул ладонью воздух. – Несчастный парень только начал приходить в себя, если можно назвать так то, что он стал изредка гулять возле пруда и ужинать со мной в столовой. Я так надеялся, что за горой он в безопасности, но нет, его никак в покое не оставят!

Он вдруг схватился за сердце и начал оседать. Другой рукой нашарил грубую скамью и рухнул на нее. Ригель присел на корточки, пытаясь заглянуть ему в лицо. Глаза отшельника были полузакрыты, на лбу блестели капли пота.

– У вас тяжелое дыхание, господин Эстеван. Наверняка неровный пульс. Я лекарь, разрешите вам помочь. Не беспокойтесь, я не прикоснусь к вам больше, чем необходимо. Смотрите, только пальцами к запястью. Вот так, это совсем не страшно.

Как Ригель и предположил, пульс бился часто и неровно. Эстеван перенервничал, и сердце дало сбой. Надо бы дать ему успокоительный отвар, но в сумке у него лишь самые необходимые снадобья. Вот разве что попробовать акупунктуру, иглы всегда при нем, сейчас это единственное средство снизить боль и привести сердечный ритм в порядок.

Поставив иглы, граф проверил пульс и облегченно выдохнул, услышав, что удары стали реже, а легкие очистились от хрипов. Эстеван глаз по-прежнему не открывал, но поза изменилась, он расслабился, как будто сбросил груз, который до сих пор нес на плечах.

– Вам лучше, господин Эстеван? – заботливо спросил Ригель. – Вы слышите меня?

– Как вышло, что вельможный граф стал лекарем? – пробормотал отшельник, выпрямляясь станом.

– Вы же наслышаны о всех столичных новостях, – с горькой иронией заметил Ригель. – Мне нет нужды вам говорить о том, что двадцать лет назад отец лишился титула и дома по вине Филлипа. Наша семья была разрушена, мы потеряли все. С тех пор я жил совсем не беззаботной жизнью, и зарабатывал на хлеб тяжелым лекарским трудом. Я к этому привык и не хотел иного, но посчитал своим священным долгом исполнить волю старика отца и дать ему возможность умереть спокойно, поэтому и доказал в суде коварство графа Рю. Однако то, что получил в итоге, принять не смог и предпочел свободу золоченой клетке. Оливьера я полюбил еще в столице, но отпустил с наставником сюда, чтоб уберечь от рабства. Эстеван, разрешите мне его увидеть! Я постараюсь убедить…