Текст книги "Счастье подобно бабочке...(СИ)"

Автор книги: Лана Танг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 24 страниц)

– Благодарю вас, принц, – Ригель выдавил на лицо улыбку, больше похожую на оскал. – Позвольте удалиться.

Было противно от своих высокопарных слов, хотелось поскорее выбраться на свежий воздух. Все фальшь, одна лишь фальшь, и больше ничего. Зачем ему костюм, пусть и с плеча королевского отпрыска, зачем вступление в наследство, зачем какой-то подозрительный сюрприз? Ригель уже скучал по прежней вольной жизни, когда свободно делал, что хотел. Лазил по лесу, собирал лечебное сырье, варил отвары и лечил больных, потом шел развлекался, пил игристый эль, любил омег… Черт бы побрал все эти заморочки знатной жизни, зачем он добровольно влез в такую кабалу?

В гостиной к нему бросился Фирт Бузель. Вот же еще один несносный прилипала! Чего ему на этот раз понадобилось от него?

– Граф Ривьер, знаю, что вы были заняты все эти дни, поэтому не звал вас поразвлечься. Но сам ходил вчера к Оману, ну знаете, это хозяин заведения, где все произошло тогда. Хотел потискать своего… хм… бывшего, который задолжал мне очень много, – Фирт оглянулся, перейдя на шепот. – Я говорил вам, что сын графа Рю теперь стал шлюхой? Судье про это я не говорил, зачем, омежка же и так скатился в самый низ. Так вот, я шел туда, чтоб оторваться на паршивце за позор на свадьбе, только не тут-то было! Толстяк сказал, что парень у него не служит! Как думаете, он соврал? Сколько ни думаю, но не могу понять, как же так вышло, что его там нет? Ведь из борделя не сбежать, я верно говорю?

– Не знаю, – тщательно следя за голосом, ответил Ригель. Как же удачно, что маркиз сам начал разговор на эту тему. – Может быть, кто-нибудь денег дал и выкупил омегу?

– Да кто бы мог? – засомневался Бузель. – Оливьера почти не выпускали из дома, он никого не знает в городе. Кто-то из наших альф позарился на юное омежье тело? Но для чего зря тратиться, если и там можно спокойно этого гаденыша оттрахать? Вот разве что наставник Харт? Но у него навряд ли столько денег.

– Наставник Харт? Вы спрашивали у него об этом?

– Еще чего! – хмыкнул маркиз. – Жалко, конечно, что подлый женишок ускользнул из моих жарких объятий, но чтобы тратить время на букашку? Тем более, что Харта не найти, Филлип уволил старикана накануне свадьбы. Да черт с ним, что теперь гадать. Омег нам хватит и без отставного графского сынули. Пойдем сегодня, Ривьер, веселиться? Раз дело завершилось как нельзя удачней?

– Как-нибудь позже, не сейчас. Мне надо еще очень много сделать.

Остаток дня Ригель опять ходил по постоялым дворам и ночлежкам, теперь разыскивая пожилого бету. Уже отчаявшись услышать что-нибудь полезное, он наудачу забежал в трактир, имевший комнаты для ночлега гостей, и там один из слуг ему сказал, что видел старика, похожего по описанию на того, кого ищет господин. Жил он недолго в комнатах, искал по объявлениям жилье, наверное, купил, раз уж с неделю съехал.

– Какое он искал жилье? Недорогое, господин… – слуга многозначительно замялся, и Ригель понял, что пройдоха хочет от него. Достал монету, аккуратно опустил в подставленную руку. – Я слышал, как он спрашивал, где улица Мимоз. И после этого он больше не вернулся… Спасибо, господин, вы так щедры.

На площади имелся специальный щит, к которому прикрепляли объявления о купле-продаже. Да, есть такая улица и номер дома, но почему еще висит, если дом продан? Надо проверить, всякое бывает, может забыли оторвать? Ригель переписал все адреса и огляделся. Совсем темно, сегодня поздно бегать и искать, никто не пустит постороннего в дом ночью.

Завтра… Черт бы побрал суд и вступление в наследство. Утром никак, придется выдержать всю эту ерунду и отложить поиски до вечера… Ууу, как все это бесит! Ригель вздохнул и повернул “домой” – к гостинице , где ждал его наверняка взбешенный Син.

========== Глава 27 ==========

Приехал друг наставника Грегор, и с ним один из работников фермы, молодой бета Винс. Едва успели познакомиться, как Харт начал настаивать на немедленном отъезде молодежи обратно, но Винс взмолился, чтоб ему позволили остаться здесь хотя бы на два дня. Когда еще выпадет редкая возможность побывать в столице?

– Прошу, новый хозяин, разрешите! Я никогда не был в таком красивом месте!

– Винс, в городе сейчас опасно – смена власти, а ты совсем неискушен и очень юн. Я взял тебя с собой за кучера, а не затем, чтобы ты шастал по трактирам и попал в беду, – строго сказал Грегор. – Ты слышал, что сказал мой друг? Его племянника надо побыстрее увезти в деревню!

– Но вы же ничего не знали про Оливьера, хозяин! И если бы не он, вы бы не стали сразу отсылать меня назад и разрешили посмотреть столицу! Я буду осторожен, обещаю. Просто пройдусь по площади, куплю родителям чего-нибудь в подарок. Вы мне сказали, здесь и карусели есть, и цирк! Пожалуйста, хозяин, разрешите!

– Ладно, – переглянувшись с Хартом, сдался Грегор, – но ты совсем не знаешь город. Смотри, не заблудись, запомни хорошенько улицу и дом. И Оливьера ни на что не провоцируй! Ему нельзя из дома выходить!

***

– А почему тебе нельзя из дому выходить? – позже спросил у Оли Винс. – Ты что-то натворил или из-за того, что ты омега, и такой красивый?

Сгорающий от любопытства деревенский парень надеялся, что их поселят вместе с Оли, но старшие оставили омегу с Хартом, а Винсу постелили в спальне Грегора. И все-таки Винс улучил минутку после ужина, чтобы поговорить с новым знакомцем, так не похожем на омег, которые жили на ферме. Оливьер был изящен, тонок в кости и так дьявольски красив, что сердце беты, никогда не знавшее даже намеков на волнение и чувства, забилось чуточку быстрей.

У бет влечение к омегам проявляется довольно часто, только ведут они себя с понравившимся парнем совсем не так, как альфы. Для них омега друг, приятный человек, с которым можно разговаривать, вместе гулять, иной раз прикоснуться и шутя поцеловать, а в случае опасности встать на его защиту. Такие отношения, если они взаимны, бывают очень крепкими, хоть до телесной близости дело почти никогда не доходит.

Сейчас Винс откровенно любовался Оли и был безмерно рад, что этот приглянувшийся ему омега скоро поедет к ним в провинцию и будет жить там постоянно. Его раздирали противоречивые желания – с одной стороны хотелось послушаться нового хозяина и наутро же увезти Оливьера на ферму, с другой – манила неизведанная жизнь большого города и всякие соблазны. Решив, что пара дней погоды не составит, Винс принял твердое решение все же воспользоваться случаем и погулять в столице, но парня так и подмывало разузнать про Оли поподробней. С чего его не выпускают из дому? Наверняка он, при такой безумной красоте, замешан в каком-нибудь скандале с богатым самцом, вот дядя Харт и прячет непутевого племянника от гнева родственников альфы!

– Сейчас не время говорить об этом, – сдержанно ответил Оли, совсем не желая посвящать незнакомца в перипетии своей жизни, но вместе стараясь не выглядеть невежливым и не испортить отношения с тем, кто повезет его в деревню. – Как-нибудь позже расскажу.

– Как жаль, могли бы вместе погулять, – искренне огорчился Винс. – Тогда хоть подскажи, куда мне в городе пойти, что посмотреть.

– Дойдешь до главной площади, там все увидишь, – не желая показать себя не знающим город простофилей, отозвался Оли. – И… я могу тебя о чем-то попросить?

– Конечно, если я смогу тебе помочь.

– Будешь гулять, послушай, что там говорит народ, и мне расскажешь, хорошо? Мой… дядя ничего не говорит мне.

– Но что ты хочешь знать? Ведь люди многое болтают.

– Уверен, в городе сейчас все разговоры только об одном. Ты сам поймешь, когда окажешься среди толпы.

– Но все-таки, Оливьер, намекни, что слушать…

– Тсс!.. дядюшка идет к нам. Уходи.

***

– О чем вы говорили с Винсом, Оли? – Харт пристально посмотрел на огорченное лицо воспитанника и выражение его глаз ему совсем не понравилось. – Ты же не собираешься сбежать с ним в город? Сам понимаешь, что тебе нельзя…

– Наставник, суд уже закончен? Что с моей семьей и с нашим домом? Я вижу, что вы чем-то опечалены. Скажите мне, я должен это знать.

Харт подошел к столу, выпил стакан воды и только после этого вздохнул и начал говорить.

– Я встретил в городе дворецкого Буше. Он мне сказал, что особняк пойдет с аукциона. Хотя до окончания суда еще далеко, но всех живущих в доме слуг уже поставили в известность, что им нужно покинуть дом в течение недели.

– С аукциона, почему? – безмерно удивился Оливьер. – Разве граф… Ривьер Со не будет его новым владельцем?

– Граф Ривьер отказался им владеть, об этом дворецкого тоже известили. Оли, я много лет там жил, привык считать ваш дом своим. Неважно, что Его Сиятельство меня прогнал, мне все равно безумно жаль, что все так получилось. Ну и еще, – он тяжело вздохнул, – Буше сказал, чтоб завтра утром я пришел к нему, пока еще он не покинул дом. Граф Филлип кое-что оставил старым слугам, в тот день, когда за ним пришли, чтоб отвести в темницу. Подумай, может тебе нужно что-то принести из дома? Какую-нибудь памятную вещь?

– Нет, ничего не нужно. Хотя… постойте, раз уж дом пойдет с аукциона… Зайдите в комнаты родителя омеги, там в тайнике лежат фамильные бриллианты и несколько золотых слитков. Я не хочу, чтоб драгоценности отца достались новому владельцу, они нам пригодятся для поднятия хозяйства.

– Да, хорошо. Но ты мне не ответил на вопрос. О чем вы говорили с этим деревенским парнем?

– Да ни о чем. Он спрашивал, куда пойти и где повеселиться.

– Как я хотел бы поскорей отправить вас отсюда! Будь осторожен, Оли, я тебя прошу. Винс вроде бы хороший парень, но очень молод, ветер в голове. Уедете в деревню, вот тогда дружите, а здесь держись подальше от него. Пусть развлекается как знает… Ну что ты все сидишь? Давай ложись в постель.

– Наставник, вы мне так и не сказали ничего. Что в городе, когда объявят о грядущих переменах? Сколько еще продлится суд и что грозит отцу и братьям? А церемония вступления в наследство графа Со, она должна быть сразу после объявления приговора? Событие значительное, непременно должен быть кто-то из принцев?

– Зачем тебе об этом знать? – устало отозвался Харт. – Вы послезавтра уезжаете отсюда с Винсом. Ну ладно, если спрашиваешь, я скажу. Да, принца ждут, поэтому и не спешат с решением суда. Неделя, может полторы до церемонии вступления в наследство. Так что не думай ни о чем, мой мальчик, тебе не нужно видеть этого пройдоху альфу, он обманул тебя и бросил, разве я не прав? Пусть наслаждается тем, что он так желал, а ты не огорчайся. Грегор уже решил все завещать тебе, так что не пропадешь и будешь жить, как хочешь. Только придется взять другое имя, но ты же понимаешь, что без этого не обойтись.

***

День показался Оли очень длинным, а Винс как видимо домой совсем не торопился. Он появился только к ужину, в знак оправдания перед хозяином помыл посуду, и, отправляясь спать, близко прошел мимо Оливьера, шепнув: “Утром, как рассветет, выйди во двор, как будто бы в сортир, я тоже выйду и все расскажу, что слышал”.

Оливьер плохо спал, с рассветом пулей вылетев из дома. Винс уже ждал возле дощатого сортира, расслабленно сидел на лавочке и клевал носом.

– А, вот и ты. Чего весь серый и нахохленный, не выспался, приятель? Ладно, давай по делу, вдруг кто-то из старших тоже выйдет по нужде?.. Ты прав, все в городе болтают только про какой-то важный суд. Вроде владелец графства обманул другого графа, а вот теперь мошенничество и раскрылось. Ты про него хотел узнать? Я ни черта не понял, кто там прав, кто виноват, но точно знаю, что сегодня объявляют приговор.

– Сегодня? – взволновался Оливьер. – Сегодня… Я так и знал, что Харт не говорит мне правды. Винс, а представление народу нового владельца графства – об этом слышал что-нибудь?

– Да, слышал! Церемония начнется в полдень, сразу же после объявления решения суда. В город приехал принц со свитой, но судя по тому, что я услышал в городе, народ интересует больше новый граф, чем эти господа, да это и понятно. Принц побыл и уехал в свой дворец, а с местным властелином всем придется жить бок о бок, да и не просто жить – терпеть его “метлу”, которая будет по-своему мести. К старому графу все привыкли, а что отмочит новый господин, известно только небесам. Все шепчутся, но ни один из горожан в глаза не видел этого таинственного графа, поэтому все в нетерпении его увидеть. Я думаю, на площади будет не протолкнуться… Как же его зовут?.. черт, я так плохо помню имена…

– … граф Ривьер Со?

– Да, точно, Ривьер Со! Эй, малый, ты чего в лице переменился? Знаешь его? Постой… Оливьер?.. Я же слышал это имя! Только не говори мне, что ты сын…

– Винс, ты конечно же пойдешь на площадь?! Возьми меня с собой, мне непременно надо все увидеть самому! И господин Грегор, и мой… оба уйдут из дома утром, так что препятствий никаких не будет!

– … старого владельца графства, – закончил Винс. – Так ты из благородных, парень? То-то смотрю, ты тонок в кости и красив как бог.

– Так ты меня возьмешь с собой? – нетерпеливо повторил Оливьер.

– Зачем? Если ты сын преступника, тебе никак туда нельзя! Я слышал, всю вашу семью арестовали, даже детей, тебя единственного не смогли найти. Дело серьезное, теперь я понял, почему твой… Харт… (он ведь тебе совсем не дядя) запретил нам даже говорить наедине. Как же смогу я взять тебя с собой? А вдруг тебя узнает кто-нибудь? Ты попадешь в бордель или в рабы, а мне не жить, защитник твой на клочья раздерет! Скажи, зачем тебе идти на площадь?

– Винс, я уверен, ничего плохого не случится. Народ будет глазеть на принца и на нового владельца, кому там дело до какого-то омеги из толпы? А я… не спрашивай, зачем мне надо быть на площади… мне просто очень надо, без этого я не могу уехать… Если ты не возьмешь меня с собой, я все равно пойду, пусть и один! – упрямо заявил Оливьер.

– Вот и иди, не впутывай меня в свои дела, болван! – Винс разозлился и вскочил уйти, но сразу же одумался и, тяжело вздохнув, заговорил иначе. – Оливьер, я не понимаю. Ты объясни так, чтобы я понял, черт тебя возьми! Что ты задумал, идиот? Только не говори, что хочешь отомстить, всадив в этого Ривьера нож. Ты ничего не сможешь, а себя погубишь…

– Придурок, как тебе такое в голову пришло? Не бойся, я не собираюсь мстить, – прервал Оливьер. – Так ты возьмешь меня с собой? Или мне одному идти?

– Возьму, – угрюмо согласился Винс. – Упертый, как баран. По делу надо бы хозяину все рассказать, но не хочу, чтоб ты считал меня уродом. Вот черт, и вляпался же я с твоим упрямством!

К полудню парни заняли места на площади. Оливьер оказался прав, в такой толпе на них никто не обращал внимания – все ждали появления Ривьера Со. К назначенному часу напряженное волнение людей достигло пика, все что-то обсуждали, спрашивали, гомонили, а Оли словно замер, в предвкушении той роковой минуты, когда появится Ригель, ради которого он рисковал сейчас своей свободой.

“Я должен посмотреть обманщику в лицо, сейчас наверняка он сбросил маску добродушия и стал самим собой – надменным властным деспотом, точно таким же, как и мой отец! Запомнить его именно таким – безжалостным и равнодушным победителем, достигшим своего путем коварства, лицемерия и лжи, тогда смогу возненавидеть и забыть, без этого не будет мне покоя!”

Послышался сигнал трубы, на площадь выехали глашатаи.

– Его Высочество принц Кристиан! Его Превосходительство первый министр Бузель! Его Сиятельство граф Ривьер Со!

Народ пал на колени, однако многие подглядывали на вельможных лиц сквозь прорези в соломенных головных уборах. Кто-то узнал нового графа, ошеломленно прошептал: “Не может быть! Да это же тот самый знахарь, который лечил меня прошлой зимой! Как же он оказался нашим господином?” Другие подхватили: “Точно, это Ригель, мы как-то пили вместе эль в трактире! И кто бы мог подумать, что он из такой семьи?..”

Вельможи взошли на помост, и народу разрешили встать. Теперь все пялились на знатных особ открыто. Принц Кристиан был молод и довольно миловиден, однако рядом с графом Ривьером казался бледной тенью. Оли едва дышал, не спуская глаз с недавнего сообщника и совсем забыв свои благие мысли – в роскошных дорогих одеждах, в блеске величия и славы Ригель был так красив, что защемило сердце.

“Я не за тем сюда пришел, чтоб любоваться этим негодяем! – озлился Оли на себя. – Самодовольный и напыщенный индюк, и чем он лучше моего отца и братьев?! Такой же, как и все богатые самцы, будет теперь гнобить народ, драть подати и унижать прислугу!”

Однако Ригель не смотрелся “индюком”, как ни пытался Оливьер найти в его лице черты тирана и мерзавца, ради которых и пришел на городскую площадь. Граф хорошо держался, глядя на народ, приветливая дружелюбная улыбка играла на его породистом лице и придавала еще больше шарма аристократическим чертам. Глашатай зачитал указ, Ригель принял из рук министра ключ от города и поднял высоко над головой под рев толпы, а Оли все смотрел, не отрывая глаз, и то, что он испытывал при этом, совсем не нравилось ему.

“Проклятый лицемер! Как мило улыбается, хочет понравиться народу. Не верьте, люди, этому ублюдку!..” – злые слова скользили мимо и не проникали в сердце, и Оли чувствовал, что не умеет ненавидеть Ригеля и не желает этому учиться. Вдруг показалось, что их взгляды встретились, и он испуганно надвинул ниже головной убор, хотя и понимал, что это лишь его фантазия, обман, ибо увидеть и узнать его средь сотен горожан в одинаковых соломенных шляпах Ригель просто не мог.

– Ты что задергался? Знакомого увидел? – обеспокоенно шепнул на ухо Винс.

– Н-нет… Д-да… Винс, я пойду домой. Ты оставайся, я найду дорогу…

– Нет уж, я так не играю! Вместе пришли – вместе уйдем. Морока мне с тобой, еще какая! Доставлю до дому, потом вернусь, может еще чего услышу интересного про графа.

========== Глава 28. ==========

Процесс приготовлений к первому “выходу в свет” привел Ригеля в крайнюю степень раздражения, и он с большим трудом сдерживался, чтобы не послать всех слуг Его Высочества куда подальше. Они крутились около него с утра, и хоть по меркам Ригеля давно все было идеально, по-прежнему продолжали доставать его со всякой ерундой, типа не слишком хорошо лежащего кружева на манжетах или не подходящего по цвету камня броши.

Про драгоценности, кстати, был разговор особый. Отец, все эти годы бедности лишавший себя самого необходимого, в том числе и нормального лекаря, вдруг выволок откуда-то фамильные сверкающие цацки и с гордостью продемонстрировал их сыну, проигнорировав его горящий гневом взгляд.

– Отец, как можно было это все хранить? Вы бы могли безбедно жить, если бы отнесли их ювелиру…

– Совсем ты одичал, Ривьер, раз рассуждаешь так, и это по моей вине. Я чувствовал ее, свою безмерную вину перед тобой, так как же мог я думать о презренной жалкой жизни, лишив тебя фамильной гордости и славы? Это не просто кучка бриллиантов, они как знамя в армии, фамильных драгоценностей нельзя лишиться! И видишь, я был прав, храня их как зеницу ока, счастливый день настал! Теперь мой сын, граф Ривьер Со, вернул себе и родовое имя, и поместье. Ты можешь с гордостью носить эти реликвии, которые сверкали на нарядах наших благородных предков!

Да уж, навешано немало на него этих реликвий. Ригель поморщился, из-за плеча возившего возле него королевского костюмера взглянул в большое зеркало и снова не узнал себя в раскрашенном павлине. На графе Рю и его сыне подобный наряд смотрелся вроде бы нормально, но вот на нем самом… как-то смешно, а может, просто непривычно? Хотелось сбросить все это роскошное шмотье, надеть привычную тунику и штаны, стянуть простым шнурком хвост на затылке…

Он поднял руку, чтоб поправить волосы, за что-то зацепился перстнем и опять едва сдержался от досады. Черт, эти перстни, как они мешают! Ну ладно, это только на сегодня, пока здесь принц и всякие вельможи, а завтра он все эти золотые штуки с пальцев стащит, да и в таком костюме каждый день ходить не будет. Закажет что-нибудь попроще, попрактичней… если тот хмурый тип, которого отец к нему приставил, не будет возражать…

Да к черту все, он не позволит, чтоб ему перечили! Кто здесь слуга, кто господин, в конце концов? Но все происходящее не нравилось Ригелю все сильней, и он в который раз уже жалел, что подписался на такие перемены в жизни. Еще и Син торчит тут в комнатах с утра, доволен, ухмыляется, пройдоха. Конечно предан, как собака, а это в наше время редкость, но у него в башке так много тараканов!.. И в поисках Оливьера нельзя рассчитывать на Сина…

Ригель решительно отодвинул продолжавшего копошиться с его нарядом слугу и сдернул с шеи пару золотых цепей. Он что, столичный франт или омега, чтобы обвешивать себя всем этим барахлом?

– Достаточно, вы сделали свою работу, – сдерживая ярость, бросил он прислуге. – Дальше я справлюсь сам.

Он приложил ладонь к груди и сдержанно вздохнул, почувствовав под пальцами овал кулона, скрытого от посторонних глаз под бархатом роскошного костюма. “Прости, что отпустил тебя, Оливьер. Немного подожди, я все равно найду!”

***

Кулон с портретом Оливьера Ригель отыскал вчера, забравшись в дом Филлипа Рю. Он сам не знал, как ему в голову пришла такая мысль. Придя в гостиницу и выслушав нытье слуги, ему стало неимоверно тошно. Со злости он плеснул ему в вино сонного отвара, просто желая поначалу, чтоб Син умолк и перестал нудеть. Когда же тот уснул, Ригель ушел из номера, решив, что лучше уж залить где-то тоску стаканом эля, чем так сидеть пень пнем и пялиться в окно.

Огромный особняк Филлипа Рю встал на его пути угрюмой каменной громадой. Свет теплился только внизу, где еще жили слуги, и Ригель вдруг свернул к высокому забору, даже не позаботившись, что он сейчас не в “форме” черного вора. Маска была при нем, с привычной ловкостью он скрыл лицо и вскоре был уже внутри, только теперь поняв, зачем здесь оказался – его влекла сюда неудержимая тоска по Оли. Как гончая, идущая по следу дичи, Ригель по запаху нашел его покои, и долго просто так стоял, вдыхая тонкий аромат омеги. Глаза давно привыкли к полумраку и он довольно хорошо все видел.

Всего три комнаты – не слишком-то роскошно жил Оли в своей родной семье. Мебель хорошая, везде ковры, но как-то все безлико и безвкусно, может, ему не разрешали что-то привносить свое, и он довольствовался тем, что было? В спальне нет ничего, кроме большой кровати и шкафов с одеждой, на туалетном столике шкатулка, в ней пара брошей, перстень и кулон, на длинной золотой цепочке. И это все, что было у богатого омеги, сына владельца графства Рю? Да у любого шлюхи из борделя блестящих цацок больше, чем у Оли!

Ригель достал кулон и, подцепив пальцем замочек, осторожно приоткрыл. Слишком темно, не разобрать, кто на портрете. Хотел вернуть назад изящную вещичку, но почему-то вместо этого он нацепил кулон себе на шею. Немного поразмыслив, сгреб в карман и перстень с брошами, резонно рассудив, что украшения принадлежали Оли и нечего их оставлять тому, кто вскоре купит дом с аукциона.

– Найду тебя и все верну! – поклялся Ригель, глядя в темноту. Он повернулся уходить, но в голову пришла еще одна шальная мысль. Открыл шкаф для белья и вытащил из глубины что под руку попалось. Какой-то длинный шарф. От мягкой ткани одуряюще пахнуло Оли, и Ригель с новой силой ощутил свою невосполнимую потерю. – Я все равно тебя найду, пусть мне придется мир перевернуть!

“Дома” в гостинице с миниатюры на него печально посмотрел Оливьер. Отлично выполненный красочный портрет, Ригель глаз отвести не мог и долго просидел, держа кулон в руке, впервые ясно ощутив, какая пропасть пролегла теперь меж ними. Он – новый властелин, Оли – изгой, которого по сути и искать опасно. Даже имея власть и деньги, Ригель не мог спасти Оливьера от жалкой участи сына преступника, а уж жениться на таком омеге – стоит ли мечтать? Да что жениться, взять в наложники никто бы не позволил! Син прав, только в рабы, но разве же хотел Ригель видеть Оливьера в рабах?

***

Зачем было устраивать в один и тот же день угнетающую процедуру оглашения приговора и пышное торжество на площади, Ригель не понимал. Еще бы казнь устроили прилюдно, и тут же начали приветственные речи, рядом с эшафотом! Что за бессмысленный жестокий фарс? Да, Филлип виноват, но все-таки всему должна быть мера! Зачем устраивать такую показуху? Явиться к узнику в роскошных дорогих нарядах, сверкая драгоценными камнями – какую цель преследовали судьи и министр Бузель? Наглядно показать преступнику, чего он в одночастие лишился? А ведь совсем недавно Филлип и Бузель были друзьями, даже хотели породниться…

На площади – гомон толпы и сотни любопытных глаз. Дерьмо, теперь его знает в лицо весь город! Черт знает что за правила у этой знати, так нравится быть на виду? Следом за принцем и министром Ригель поднялся на помост и посмотрел вокруг. Народ стоял довольно далеко, сдерживаемый цепью стражей, которые старательно сохраняли нужную дистанцию между простолюдинами и господами. Да и кого можно надеяться узнать в этой огромной массе одинаковых соломенных шляп и орущих глоток? Не думает же он, что Оли тоже здесь?

Ригель принял из рук министра ключ от города, приветственно махнул рукой вопящему внизу народу и выдавил улыбку на лицо, но делал все это как механическая кукла. Он не привык быть в центре внимания и ему не нравилось это, хотелось поскорей уйти, остаться одному и отдохнуть от суеты. Чтобы отвлечься от досады и неловкости, он пристальней вгляделся в горожан, и вдруг дыхание на миг оборвалось – в левом углу этой дышащей колыхающейся массы он уловил горящий напряженный взгляд знакомых глаз!

До боли напрягая зрение, Ригель смотрел туда, где промелькнул зыбкий мираж, но ничего уже не видел. “Мне показалось… Оливьер не дурак, чтобы сюда идти, это опасно для него…” Первым порывом было побежать туда и расшвырять толпу, но он слишком хорошо понимал, что это невозможно. За ним сейчас следил весь город.

Потом был пир в особняке министра и обещанный сюрприз от монаршего гостя. Ригелю представили омегу из побочной ветви большой королевской семьи, прозрачно намекнув, что это долгосрочное знакомство и брак желателен, как можно побыстрей.

– Ваше Высочество, я чрезвычайно польщен вниманием Государя к моей скромной персоне, однако я пока что не планирую жениться, – едва взглянув на жениха, учтиво отказался он. – Прошу вас не спешить и дать мне время осмотреться.

– Ну что же, думаю, три месяца вам хватит, граф, – ни капли не смутился принц. – За это время вы узнаете племянника поближе. Я оставляю Хьюго здесь, надеюсь, вы сумеете обеспечить ему надлежащие по рангу покои и окружение, тем более, что четверо его ближайших слуг тоже останутся при нем.

– Конечно, принц, мы обеспечим Его Светлость господина Хьюго всем необходимым! – вылез вперед отец, граф Сувон Со. – Простите сына, он давно лишен родного дома и несколько утратил светские манеры. Мы чрезвычайно благодарны Вам и Государю, не сомневайтесь, скоро вы получите приглашения на свадьбу!

– Что ты творишь, придурок! – улучив момент, гневно шепнул он сыну. – Если сам Государь прислал тебе омегу в женихи, ты должен поклониться и принять! Отец этого мальчишки – герцог Найджел Аштар. Не абы кто, двоюродный брат короля! Хочешь нажить себе могущественных врагов? Иди – и исполняй свой долг, не вздумай брыкаться и выставлять себя перед Его Высочеством неблагодарным идиотом!

Ригель был вынужден сопровождать Хьюго к столу и оказывать юному герцогскому сыну учтивые знаки внимания. На сердце было тяжело, он чувствовал, что цепи несвободы заматывают его все сильней, и вырваться из них совсем не просто…

– Эй, Фирт, вы все живете так? – оказавшись рядом с маркизом в танцевальном зале, спросил он. – Все делаете по указке свыше?

– Вы о женитьбе, граф? – фыркнул Бузель. – Да, пару подбирают старшие в семье, и что с того? Не все равно, на ком жениться? Ах да, забыл, вам все это в новинку, раз были лишены привычной жизни. Простолюдины может быть и верят в истинных, любовь и прочую такую ерунду, но знатным альфам это ни к чему. Да не расстраивайтесь вы, – нагнувшись ниже, прошептал почти что в ухо. – Уедет принц, поладите со стариком отцом и будете себе хозяином. А муж? Да все равно, кто он, хоть герцог – он омега. Его дело следить за домом и рожать детей, он альфе не указ. Вы не обязаны его любить – сделать ребенка и на этом все, а для услады тела в городе полно борделей. Не нравится бордель, возьмите парочку наложников или рабов. Жизнь хороша, Ваше Сиятельство, к вашим услугам будет все, что только захотите.

Поздно вечером Ригель собственноручно ввез отца в особняк семьи Со, наскоро подготовленный к приезду законных владельцев. Оставив старика на попечение прислуги, отговорился тем, что хочет отдохнуть, поднялся в отведенные ему покои и решительно захлопнул двери перед носом вездесущего Сина.

– Ваше Сиятельство, я помогу раздеться, – попробовал возразить слуга. – Ваше Сиятельство, вы же не знаете, что где лежит…

– Сам разберусь, отстань, я спать хочу! – Ригель действительно не знал, где что лежит в этих роскошных комнатах, которые давили на него своим убранством. В шкафах полно какой-то вычурной одежды, когда только успели все это пошить? Может, осталось от Уаби Рю? Да нет, не может быть, чужие вещи все убрали.

Что делать? Не в таком же виде в город выходить? Ригель с трудом нашел что-то похожее на дело – темно-коричневую пару. Оделся, оторвал жабо и кружево с манжет, открыл окно и ловко выскользнул наружу.

========== Глава 29. ==========

Ночь мягко приняла Ригеля в привычные объятия темноты, и альфа усмехнулся. “Должны быть, я по сути вор, или родитель нагулял меня с каким-нибудь сомнительным омегой, с чего иначе мне так хорошо в это опасное лихое время суток?” Бесшумно скользнул прочь, радуясь даже этому слабому подобию свободы, потом остановился, размышляя.

Дурак, на что он понадеялся вчера и почему весь вечер занимался черте чем? Вместо того, чтобы влезать в дом Рю, он должен был проверить улицу Мимоз, пока никто не знал его в лицо. Сегодня дело стало затруднительней вдвойне, но все равно он должен убедиться, там Оли или нет. Днем не получится поехать, не только по причине кучи никому ненужных дел в роли вельможного сиятельного графа – его явление в бедном районе вызовет немыслимый переполох, какое уж тут что-нибудь узнать!

Город, взбаламученный дневными событиями, еще не спал. Горели фонари, по улицам шатались пьяные гуляки. На Ригеля косились, хоть он и старался прятаться в тени – в этом костюме выглядеть простолюдином было невозможно. В конце концов он взял извозчика, забив на то, что кто-нибудь его узнает. Пусть узнают, он господин и может проводить вечер, как хочет!