Текст книги "Найти себя (СИ)"

Автор книги: Лана Танг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

– Демметрий вряд ли. Ваш отец и братья.

– И как же мне вести себя с ними? Я все еще так мало помню о своем прошлом.

– Не беспокойтесь. На приеме будет много народа, так что вам вряд ли придется долго быть с вашими родными наедине. Уверен, вы прекрасно справитесь. Но вы не думали о том, чтобы рассказать господину Свону правду о вашей замужней жизни?

– Зачем? Он примет меры, потребует развода и заберет меня домой?

– Насчет развода не уверен, ибо ваши родители довольно консервативны, однако господин Свон имеет право знать о том, как вы живете в браке. Не понимаю, почему вы так упорно от него скрываете, что муж пренебрегает вами?

– Хотел бы я и сам это понять, – пробормотал я, откладывая тетрадь в сторону, – с чего бы Юргену не доверять семье, где он любимый маленький сыночек? Но видимо, причина есть, хотя скорей всего здесь ключевую роль играет просто глупая гордость, не позволяющая ему признаться, что он ошибся с выбором супруга...

– Но что вы думаете делать дальше?

– Пока не знаю. Для начала надо родить, – я показал на уже заметно выпирающий через одежду живот. – Хотел бы развестись, но было бы не лишним прежде выяснить, как к этому отнесется моя семья. Ты сам сказал, они консервативны.

– Разводы очень редки, господин, но думаю, что в вашем случае это возможно. Зная ваших родителей, могу предположить, что господин Свон будет против, но вот отец Демметрий вас поддержит.

– Так, ладно, это все нескоро, – тяжело вздохнул я, снова водружая на колени чаранго. – Лучше порепетируем немного, вдруг и правда мне придется что-нибудь сыграть для братьев и отца. И что тут наш омега пел такого душераздирательного? – я взял на пробу несколько высоких нот, уже почти не удивляясь тому, что мой голос льется легко и свободно. – Да я и впрямь певец, и кто бы мог подумать?!

***

– Мой маленький Юргенчик, как ты похудел! – бросился ко мне старший братец, намного опередив остальных. – Ты плохо ешь? Здесь нет наших знакомых блюд?

– Все хорошо, Перри, – помня о своем поведении по домашним хроникам, скромно ответил я. – Свекор нанял для меня специального повара, который знает нашу кухню. Сначала я ел то же, что дома, но позже пристрастился к местным кушаньям.

– О, но зачем ты волосы постриг? – ласково держа в своих мои руки, продолжил вопросы Перриян. – Я видел тебя на газетных фотографиях, но там это не так ошеломляет, как наяву! Тебе наверно было одиноко и тоскливо, вот ты и сделал это от отчаянья, братишка!

– Да нет же, – начал я, – я хорошо живу, и с мужем все в порядке...

– Но для чего же ты пошел работать? Ведь ты беременный и должен много отдыхать!

– Беременный, но не больной! – весело рассмеялся я, наблюдая за старшим братом, на лице которого отражался целый букет эмоций. – Скажи, ты так же опекаешь своего супруга? Ведь он же тоже ждет ребенка?

– Он сильный и намного старше тебя! А ты совсем малыш, мой братик. Я говорил, что тебе еще рано выходить замуж, тем более за Клеменса фил Освалльда, но ты меня не слушал! Во-первых, он уже женат, а во-вторых, ты так далеко от нас уехал! Какой живот уже большой! Мой маленький, ты чувствуешь себя нормально? Не отекают ножки, не тошнит по утрам? Я беспокоюсь, сможешь ли ты выдержать роды!

– Ты долго будешь причитать над ним, как старый нянька? – средний брат решительно отстранил от меня Перри. – Мы с отцом тоже хотим поздороваться с нашим маленьким Юргеном. Ты как, братишка, счастлив? Смотри, он улыбается и выглядит прекрасно!

– Ты стал совсем другим, сынок, – до меня, наконец-то, добрался и отец. – И знаешь, я горжусь тобой, хотя немножко жаль твоей прежней наивной мордашки и длинного хвоста светлых волос. Как на работе, ты справляешься с заданиями? Ты просто молодец, хотя я тоже за тебя беспокоюсь, ты слишком много на себя взвалил в такое сложное время!

– Все хорошо, отец. Пойдемте, провожу вас в ваши комнаты. До праздника еще есть время, вы сможете принять ванну и переодеться. Легкий завтрак подадут через несколько минут.

Клеменс фил Освалльд

Терпеть не могу эти шумные осенние праздники, а уж сегодня, когда на душе так паршиво, играть роль счастливого супруга и наследника семьи было почти невыносимо. Гостей, как всегда, человек двести, и зачем отец каждый год устраивает такое столпотворение? Мы вышли по традиции встречать прибывающую публику, родители, я и оба мои супруга, внешне спокойные и радостные, но на самом деле старательно сдерживающие свои далеко не радостные эмоции, которые владели каждым из нас по разным причинам.

Эрхард сиял прелестной красотой, и я в который раз подумал, что он совершенно не похож ни на отца, ни на своего старшего брата Уллияна, словно и не принадлежит к семье Алльваров. Его родные прибыли одними из первых, и я невольно взглянул на них новыми глазами, все еще не в силах до конца поверить, что все они лишь прикидываются друзьями нашей семьи, на самом деле замышляя поглотить компанию, стать во главе руководства и сместить с этих постов всех неугодных, и в первую очередь моего отца и меня.

– Завидую тебе, Клеменс! – любезно поклонился Уллиян. Почудилось мне, или в самом деле в его глазах мелькнула скрытая усмешка? – Такие два красавца рядом, и кроме того, один из них скоро подарит тебе сына!

– Спасибо, друг, я правда очень счастлив! – лучезарно улыбнулся я, отвечая на рукопожатие. – Чувствуйте себя как дома, господин Алльвар!

– Зачем же так официально, зять? – старший Алльвар дружески хлопнул меня по плечу. – Зови отцом, я ведь твой тесть!

За ними по протоколу в зал вошли родственники Юргена, и мне пришлось вынести довольно недружелюбные взгляды его старших братьев и не менее напряженные приветствия, едва укладывавшиеся в рамки приличий. Что же такое тут творится? Наверно, младший муж успел пожаловаться на меня своим домашним? Досадно, если так, сейчас такое непростое время, а если тесть Свон еще и инвестиции отзовет, тогда нам будет очень тяжело выкарабкаться из долговой ямы, куда нас загнали махинации Уллияна.

Я мельком успел просмотреть бумагу Юргена и был немало поражен деловой хваткой этого наивного, как я полагал, омеги, так быстро и оперативно отыскавшего скрытые аферы отдела снабжения, которым руководил Уллиян. Отдав распоряжение финансовому отделу тщательно проверить все счета, с которыми тот имел дело, я ожидал после выходных полную картину всей его незаконной деятельности, но пока сохранял спокойствие, ожидая, когда же они предпримут главный шаг и полезут ко мне в кабинет за секретными чертежами.

Сегодня, во время шума и суеты, улизнуть с праздника и провернуть дело было как нельзя ловко, и я справедливо полагал, что операция по выемке нужных документов будет проведена не позднее полуночи. Мешать им я не собирался, мне было на руку это похищение, фальшивые чертежи поломают злоумышленникам все планы, и они не смогут осуществить то, что задумали. Но как мне поступить с предавшим меня Эрхардом? Изобличить или подождать, усилив за ним наблюдение?

Я предпочитал пока об этом не думать, тем более, что гораздо сильнее меня волновало сейчас близкое присутствие рядом другого мужа. Он снова благоухал нежным ароматом лиллиулии, и был так изысканно красив в специально сшитом для торжества костюме, что сердце мое стучало, как у пятнадцатилетнего влюбленного юнца, и я без конца ловил себя на том, что смотрю на него, не отрываясь, тогда как он владел собой безупречно. Мило улыбаясь гостям, он идеально выполнял роль супруга наследника семьи, отвечал на приветствия, умело и вежливо поддерживая светскую болтовню.

Я пригласил сначала Эрхарда, потом и Юргена на обязательный по протоколу танец, с большим трудом сдерживаясь, чтобы не прижать к себе его гибкое подвижное тело ближе положенного. Он танцевал превосходно, несмотря на свой уже весьма заметный животик, постоянно касаясь меня этой выпуклостью, и я вдруг почувствовал столь сильное волнение, что у меня перехватило дыхание. Хотелось сжать его в объятиях и целовать, выпрашивая прощение, но холод в красивых глазах не оставлял мне и капли надежды, что он когда-нибудь снова примет меня в качестве мужа и простит прошлые свои обиды.

В разгар веселья его отец вдруг попросил Юргена спеть, и я был совершенно потрясен, услышав его сильный красивый голос, певший старинную балладу о роковой любви...

– Могу я выпить с тобой? – ко мне подошел Уллиян, и я понял, что роковой момент настал.

– О, разумеется, дорогой шурин! – широко улыбнулся я, краем глаза замечая, как Эрхард незаметно двинулся к дверям, ведущим внутрь дома. – Мы так давно не расслаблялись вместе! Не правда ли, мой Юрген очень талантлив? Такой прекрасный голос, и как же он отлично владеет инструментом. Таким супругом можно гордиться! Ты не подумай, что я не ценю твоего братишку, ведь знаешь же, как сильно я его люблю... А, кстати, где же он? Я что-то потерял его из вида?

– Наверно вышел в туалет подправить макияж, – несколько искусственно засмеялся Уллиян. – Эти омеги такие модники. Не беспокойся, надо и мужьям давать иногда немного свободы. Он знает этикет, и долго не задержится.

– Да я не беспокоюсь. Просто к слову. Мы с ним прекрасно ладим...

Эрхард появился в зале спустя минут двадцать. Едва заметно кивнул брату издалека, прежде я бы и внимания не обратил на это, но сейчас, зная подоплеку их общения, был настороже. Лицо Уллияна заметно расслабилось, и он залпом осушил почти полный бокал красного вина, словно отмечая свою полную и окончательную победу. Я тоже не остался в долгу, взяв с подноса новую порцию спиртного, и мило кивнув ему, выпил обжигающий крепкий напиток.

Наше скрытое ото всех сражение вступало в свою решающую стадию, и я теперь точно знал, что должен делать дальше.

Глава 12

Масштабы мошенничества наших партнеров оказались так велики, что я счел необходимым немедленно поговорить с отцом.

– Я знаю об этом, – на удивление спокойно отреагировал он, – и принял меры на случай рецидива промышленной атаки. Теперь даже в случае, если им удастся захватить контрольный пакет акций, половина предприятий останется за нашей семьей.

– На случай рецидива атаки? Ты хочешь сказать, что и первый финансовый кризис произошел по вине Алльваров? Но почему же я ничего об этом не знаю?

– Я не хотел вмешивать тебя в старые дрязги наших семей, – тяжело вздохнув, отец покачал головой и опустил глаза книзу, – но, к сожалению, не получилось. Как ты узнал об этом? – кивнул он на принесенные мной бумаги. – Ты инженер-проектировщик, и не занимаешься финансовой стороной ведения бизнеса.

– Юрген. Это он раскопал аферы Уллияна.

– И кто бы мог подумать? – усмехнулся отец. – В тихом омуте демонов больше! Такой наивный маленький омежка, и вдруг оказался гениальным аудитором! И где он только научился всему этому? Ты знаешь, мне сейчас невольно вспомнились твои слова о раздвоении личности. Такое впечатление, что это правда. Шучу, конечно, но мальчишка идеально скрывал от нас свои знания, прикидываясь милой домашней зверушкой.

– Отец, но почему? Зачем Алльварам нам вредить? И о каких давних семейных дрязгах ты говорил?

– Я знал, что рано или поздно мне придется тебе рассказать, хоть и надеялся в душе, что это время никогда не наступит. Думал, породнившись, мы сможем забыть прошлое и снова стать одной большой дружной семьей, однако мои чаянья и желания не оправдались...

– Ты, может, к делу перейдешь? – я редко позволял себе прерывать отца, но сейчас слушать его бесконечные прелюдии было невыносимо. – Что там случилось в прошлом, и за что Алльвары нас так ненавидят?

– Первоначально фирма принадлежала им. Ее создал и развил дед Уллияна, он же взял на работу и возвысил до равноправных партнеров своего единственного друга – моего отца, когда тот вернулся из армии без гроша за душой. Все шло просто прекрасно, сравнительно небольшое предприятие выросло до огромного концерна, в семейной жизни друзей тоже все было гладко, пока не появился на горизонте Валлериян...

– Кто он такой, этот Валлериян? – поторопил я, видя, что отец снова замолчал.

– Настоящий отец-омега Эрхарда, – слова дались отцу с видимым трудом. – Об этом почти никто не знает, кроме семьи Алльваров и меня. Герраль (отец-альфа Уллияна и Эрхарда -примеч. автора) привез маленького омегу в свой дом, когда ему было шесть, объявив всему свету, что его младший сын был слаб здоровьем и рос на юге, так что все считают Эрхарда его законным сыном, но на самом деле он внебрачный ребенок от любовника.

– Но каким образом Валлериян стал камнем преткновения между нашими семьями? Кто он такой, ты так и не ответил?

– Я взял его к себе секретарем и без ума влюбился. Мне стыдно вспоминать это безумное время, но я действительно был как помешанный, забыл и про детей, и про супруга, одержимый одной единственной мыслью овладеть этим редкостным красавчиком. Это заметил мой отец, к тому времени накопивший немало амбиций и обид против своего партнера и друга, его честолюбие сыграло с ним злую шутку, и он грубо использовал мои чувства в исполнении своих далеко идущих планов.

– О, кажется, я понял! Дед познакомил Валлериана с господином Герралем, и тот тоже положил на него глаз.

– Если бы только глаз! – с горечью воскликнул отец. – Но еще и член! Валлериан перешел работать в его отдел, и они стали любовниками. А я... я окончательно потерял голову от ревности и пошел на поводу у своих безумных эмоций, без слова исполнив все, что мне приказал отец. Мы захватили компанию исподтишка, как воры, обставив все довольно цивильно, и когда результат нашей «работы» вышел на свет из темноты предательства, отец Герраля не выдержал удара и покончил с собой, а его сыну ничего не оставалось, как склонить голову и признать главенство нашей семьи.

– И что потом?

– Потом? Мой отец вскоре отошел от дел и передал управление компанией мне. Мы с Герралем вроде бы примирились, по крайней мере внешне, он владел довольно большим пакетом акций, и мы неплохо ладили. Я ничего не требовал от него в отношении Валлериана, но однажды красавец омега просто исчез из офиса. Наивно полагая, что Герраль расстался с ним, чтобы не сердить меня, я только спустя несколько месяцев узнал от своего человека, что омегу увезли из города по причине беременности.

– Отец, но если дело обстояло так, зачем ты допустил мой брак с Эрхардом? Ведь мы же не случайно познакомились с ним тогда за ужином?

– Нет, не случайно. Но вы понравились друг другу, и я решил, что это благоприятный знак свыше для примирения наших семей, тем более, что инициаторами вашего знакомства выступили Алльвары. Дети поженятся, так думал я, и все наши беды навсегда останутся в прошлом.

– Инициаторами выступили они? Теперь все ясно, у них уже тогда был план, – пробормотал я так тихо, что отец не расслышал.

– Что ты сказал?

– Нет, ничего. Не обращай внимания.

– Мне очень жаль, что Эрхард оказался бесплоден. Тебе пришлось жениться вторично и без любви. Но нам необходим наследник. У Отоми с Фатьяном тоже не будет детей, а Кристен даже слышать о свадьбе не желает...

– Отец, но что же дальше? Мы так и будем позволять Уллияну нас обворовывать?

– Я же сказал, что принял меры. Часть счетов, на которые он переводит деньги, на самом деле мои, но этого он не знает. Это мой тайный резерв, и сумма там уже немаленькая, этого хватит, чтобы расплатиться и со Своном Ллоудом, и с остальными инвесторами. Так что не ломай себе голову, лучше сосредоточься на новых проектах. Если удастся запустить их в срок, мы далеко продвинемся вперед и будем вне конкуренции.

– Все чертежи готовы. Я уже подал запрос в патентное бюро. Через неделю опытные образцы будут изготовлены.

– Отлично... О, звонок, я должен ответить, – отец поднял трубку, с минуту слушал, изредка односложно отвечая, и лицо его приняло озабоченное выражение. – Вот, кстати, из патентного бюро. Друг сообщил мне под большим секретом, что кроме тебя, аналогичную заявку подала еще одна малоизвестная фирма. Что это значит, Клеменс? Мы снова допустили утечку документов? Но кто же тот предатель, что сливает секретную информацию нашим конкурентам? Тогда зимой мы так его и не поймали... И почему ты так спокоен, даже бровью не повел?

– Не беспокойтесь, отец, презентация пройдет как надо!

– Тебе что-то известно об этом?

– Почти, – уклончиво ответил я. – Но я пока предпочел бы не называть имен. Если я правильно вычислил информатора, то смогу использовать его в своих целях. Он будет работать на меня, сам того не подозревая. Ведь как известно, на войне все средства хороши.

– Я полагаюсь на тебя. Но помни – проиграть мы не имеем права! Да, кстати, как твои отношения с Юргеном? На празднике его родные выглядели не слишком радостными, возможно, он им что-то рассказал о своих обидах на тебя? Прошу тебя, сейчас не время ссориться с нашим главным инвестором, поэтому будь ласковее с мальчиком. Неужели для тебя так трудно провести с ним ночь, другую? Он ведь довольно красивый и приятный во всех смыслах омега и носит твоего ребенка.

– Конечно, папа, – кивнул я, вспомнив свою неудачную попытку «приласкать» Юргена, – тем более теперь он стал мне нравиться гораздо больше. Мы с ним поладим, вот увидишь!

Хотел бы я, чтоб это было так! Но вспомнив его полный ненависти взгляд, отлично понимал, что рассчитывать на радостный прием в его спальне мне не приходится. Это почему-то не давало мне покоя, ведь совсем недавно он принимал меня совсем иначе, даже несмотря на то, что я не был с ним ласков. Видимо, всякому терпению приходит конец, и я перешел точку невозврата, за которой ни любви, ни нежности со стороны маленького упрямого омеги мне уже не светило...

***

Домой идти совсем не хотелось, да и работы с новыми проектами было много, поэтому вернулся только к самому ужину, и был сразу же ошеломлен известием, что Юрген снова переехал в домик.

– Любовь моя, ты ведь простил меня за тот обман? – радостно встретил меня в спальне Эрхард. – Все у нас будет по-прежнему? Я так скучаю по тебе, мне одному никак не спится! Давай попробуем еще раз постараться, вдруг я смогу забеременеть? Мне так бы этого хотелось!

– Ты ведь бесплодный, – мягко, но настойчиво отстраняя его рукой, бросил я, – зачем же говорить сейчас о какой-то эфемерной возможности?

– Всегда есть маленькая вероятность чуда, да и врачеватели не боги, могут ошибаться, – вкрадчиво проговорил он, снова приближаясь ко мне. – Пожалуйста, мой милый, даже если ничего не получится, я все равно хочу быть рядом с тобой, и сегодня ночью, и потом...

– Почему Юрген уехал из большого дома? – довольно резко перебил я, переодеваясь в домашний костюм. – Ты должен был остановить его, как старший. Надеялся, что вы поладите и станете друзьями, но ты не очень-то старался с ним общаться.

– Ты ошибаешься, любимый. Я каждую минуту пытался сблизиться с младшим братишкой, но он был слишком занят. Но обещаю не оставлять попытки, он ведь недалеко уехал, всего лишь в соседний дом, я буду навещать его и спрашивать о здоровье... Куда ты, милый, скоро ужин!

– Я должен поговорить с ним и узнать причину переезда. Что-то ему не понравилось здесь, возможно, я смогу исправить это и уговорить его вернуться.

– Но для чего, если ему там лучше? О, извини, я не хотел так говорить... Можно мне пойти с тобой, я тоже попрошу, чтоб он вернулся.

– Нет, я пойду один. Он тоже мой супруг, тем более беременный, я должен выяснить с ним отношения наедине.

Юрген фил Ллоуд

– Как хорошо, что мы сюда вернулись, – щебетал Лау, распаковывая вещи. – Мне тоже было неуютно в большом доме. Один взгляд этого Эрхарда в дрожь бросал!

– Мой брат допытывался у тебя о наших отношениях с Клеменсом? – лениво перебирая струны чаранга, спросил я. Мне понравилось звучание этого инструмента, и я охотно брал его в руки, пытаясь подобрать что-нибудь из земных мелодий. – Надеюсь, ты не прокололся?

– Конечно, господин, – важно изрек слуга, – я все сказал, как вы велели. Но кажется, он не особо мне поверил. Вы правда думаете развестись?

– Да, но придется подождать рождения ребенка. Я познакомился со здешним семейным кодексом, там ясно сказано, что если беременный омега вдруг пожелает развестись со своим супругом, то у него даже заявление не примут, до тех пор, пока он не родит.

– Я этого не знал, – сник Лау. – А что потом, когда родит?

– Ребенок по закону принадлежит семье отца-альфы, так что после развода омега не имеет на него никаких прав. Если альфа даст согласие, сына могут отдать и омеге, но такие соглашения касаются только ребенка-омеги. Случаев, когда семья альфы отдавала бывшему мужу новорожденного альфу, не зарегистрировано ни разу.

– Мой господин, но это плохо. Может, вам лучше как-то снова полюбить супруга?

– Дурак. То в лес, то по дрова, – беззлобно сказал я. – Теперь ты понимаешь ситуацию, не так ли? Нет никакого смысла говорить сейчас отцу и братьям, что мы с мужем совсем не ладим. Даже если бы они меня поддержали, то увезти нас домой им вряд ли бы позволили. В том же законе сказано, что альфа имеет право обязать беременного от него супруга жить в его доме до самых родов. Так что пока я не рожу, мы здесь заложники судьбы, или пленники, как хочешь понимай, хрен редьки все равно не слаще.

– Хрен... редьки... – недоуменно пожевал губами Лау. – И что вы думаете делать?

– Растить большой живот, что мне еще остается? – скептически хмыкнул я. – Играть на этой вот штуковине и петь жалобные песни о своей неудавшейся жизни. Таскаться на работу, пока еще в двери пролезаю. Так, что еще у нас по плану? Неделя обещает быть насыщенной: экзамен на права, потом диплом, ну и по мелочи кое-чего...

– А к врачевателю? Вы не забыли?

– Как тут забудешь? Но на этой неделе только Вист, раньше он на дом таскался, но уж теперь придется самому... Эх, ну и вляпался же, в самый-то худший вариант! Унылый младший муж, беременный и нелюбимый. Кошмар, какие здесь дурацкие законы! Думаю, я и поблажки получил благодаря тому, что мой отец Свон Ллоуд, иначе не видать бы днем с огнем ни должности, ни курсов, ни диплома...

– Мой господин, к вам ваш супруг, – раздался из-за двери голос одного из слуг.

– Ну вот, еще не легче! – откладывая чаранга в сторону, возвел я руки кверху. – Супруг с визитом... Эй, Лау, ты куда это рванулся убегать, а ну-ка стой! Иди туда, – кивнул на гардеробную, – я позову тебя, если понадобится помощь. Не доверяю я Клеменсу с некоторых пор, так что опасно оставаться с ним наедине. Сиди там тихо и прислушивайся. Если я скажу вот так: «О, как же я устал и спать хочу!», – ты сразу вылезай и отвлекай внимание.

– Но, господин...

– Тсс... слышишь, он уже идет!

Слуга исчез в гардеробной, а я весь подобрался, при этом не забыв мазнуть под носом чудо-кремом. Ой, надо же и пуговицы застегнуть, а то подумает, что соблазняю. Конечно, правильнее было бы выйти и принять его в гостиной, но время позднее, так что сойдет и спальня, нечего шариться ко мне в такое время!

– Что вам угодно, сударь? – церемонно произнес я, поднимаясь навстречу вошедшему Клеменсу. – Уже довольно поздно для визитов...

– Зачем ты снова переехал сюда? – не дав мне договорить, воскликнул он. – Что тебя не устроило в большом доме?

– Праздник закончился, моя семья покинула столицу, так для чего мне оставаться рядом с вами? – пожал я плечами. – И мне, и вам будет удобнее жить раздельно, не будем натыкаться друг на друга...

– Я мог бы приказать тебе вернуться, – жестко сказал он, снова не дослушав меня до конца, – но я не стану этого делать. Надеюсь, ты подумаешь и сам примешь верное решение.

Проклятье, что-то крем сегодня на меня не действовал, и запах альфы бил в ноздри жаркой удушливой волной, от которого мутилось в голове и сердце колотилось как сумасшедшее. А может, это снова Юрген выполз из таинственной глубины и по-своему отреагировал на явление этого типа, заставляя меня дрожать и нервничать?

– Да. Хорошо. Приму решение, – я отошел от него подальше, стараясь дышать как можно реже. Нет, зря я допустил его сюда, как мне теперь уснуть, когда здесь все пропахло альфой? – Спокойной ночи, господин Клеменс.

Я думал, он уйдет, но этот дьявол и не собирался.

– Ты всех своих гостей встречаешь так невежливо? – вкрадчиво спросил он, не сводя с меня глаз, – хоть чаем угости, хозяин. Ты что, меня боишься? Напрасно, я не собираюсь на тебя набрасываться. Но мы же не чужие люди и можем общаться цивильно, разве нет?

– Вы правы, извините, – я нажал на кнопку вызова прислуги и распорядился накрыть в гостиной легкий ужин. – Прошу спуститься вниз, мой господин.

– Убавьте освещение и все свободны! – властно махнул рукой Клеменс, когда мы расположились с ним за небольшим столиком в уютном уголке возле окна. – Мы сами справимся с этим нехитрым набором блюд, не так ли, милый?

Я не нашел что возразить при слугах и тихо злился, наблюдая, как он разливает по бокалам мой любимый фруктовый напиток. Вот же зараза, не мытьем, так катаньем, а мне и рыпнуться никак! Действительно, что здесь такого, супруг зашел попить чайку, не будешь же орать и гнать его взашей!? Приходится изображать радушного хозяина и мило составлять компанию. Черт подери, чего он добивается?..

– О чем задумался? – подавая мне бокал, он как бы нечаянно коснулся пальцами моей руки, и я отдернул ладонь, словно обжегся. – Что-то не так? Ты нервничаешь от того, что я рядом?

– Клеменс... – какого черта у меня вдруг вырвалось его имя?

– Что? – шепотом спросил он, и этот простой вопрос получился у него вдруг до жути интимным. – А знаешь, я, кажется, понял, почему ты сюда переехал. Здесь намного уютнее, чем в большом доме. Ты разрешишь мне каждый вечер приходить на ужин? Споешь что-нибудь, зачем скрывал, что у тебя такой красивый голос?

Вот дьявол! Я схватил бокал и залпом отпил половину, стараясь успокоиться. И почему меня так сильно волнует этот дурацкий ужин с ним наедине? За кой он хрен приперся, что ему от меня надо? И куда подевалось все мое красноречие? Даже ответить достойно не получается, ничего остроумного в голову не приходит...

– Мне можно дотронуться? – он показал глазами на мой живот и пересел поближе. – Он еще не бьет тебя ножкой?

– Ты уже хватал меня здесь, причем без всякого спроса! – взвизгнул я, пытаясь отстраниться, но он уже был рядом и положил мне на живот свою большую руку, чуть-чуть поглаживал, больше ничего не предпринимая.

– Такое необыкновенное ощущение, я даже и представить себе раньше не мог, что беременный омега настолько загадочен... – он вдруг опустился передо мной на колени, обнял за талию и осторожно прижался к животу головой, – мне кажется, я что-то слышу...

– Но он еще не начал шевелиться... – вот же дурак, что я такое лепечу? – Пусти, что ты в меня вцепился?

– Тсс! Тихо, дай послушать... Ничего не говори...

Я замер и послушно замолчал. Нет, что же это такое творится? У меня точно раздвоение личности. Одной из них безумно приятно вот так сидеть, чувствуя обнимающие ласковые руки Клеми, другая всеми силами противится такой слащавой ванильно-карамельной сцене...

– Ну, хватит тут изображать любящего родителя! (Ого, Назарий все же победил!) Мне делается жутко от твоей показушной заботы, даже дрожь в коленках появилась! Чего ты хочешь от меня добиться этими старыми фокусами? Ты ведь ко мне равнодушен, так какого черта тут играешь роль образцового мужа!? Мне куда привычнее и понятнее твое полное ко мне пренебрежение, так вот и продолжай в таком же духе. Не бойся, я ничего не скажу своим до родов, и ваше партнерство с моим отцом не пострадает, так что не трать свое и мое время на подобные нелепые сцены! – я наконец-то вырвался из захвата его рук и оттолкнул от себя насколько хватило сил.

– Но, Юрген, ты неправильно все понял!

– Тебя понять несложно, альфа! Напился чаю? Вот и уходи! Твой ненаглядный уж наверно весь извелся, бегая в ожидании, когда ты вернешься в вашу милую спаленку! И вот еще, на ваш вопрос: вам лучше ужинать со всей семьей в большом доме, господин Клеменс!

***

От флигеля к большому дому бежал злой и расстроенный Эрхард фил Алльвар. Он точно потерял рассудок, если опустился до подглядывания, и то, что он увидел в большие окна гостиной Юргена, ошеломило его, опустошило сердце и разбило душу.

Клеменс больше не принадлежал ему, он освободился от его влияния и ушел к своей истинной паре, хотя сам, возможно, еще и не осознавал этого. Глядя, с какой заботой он наливает для младшего мужа напитки, как смотрит на него, как бережно и нежно прикасается, Эрхард испытал такой оглушительный взрыв ревности, что испугался сам.

К нему Клем никогда не относился так искренне и открыто, у них был просто страстный секс, и ничего иного, а то, что он так жаждал считать любовью, оказалось пустышкой. Эрхард слишком хорошо знал причину прежнего влечения к нему супруга, это была всего лишь реакция тела на синтезированный в лаборатории запах его омеги, с утратой которого ушли и чувства.

Уллиян, сволочь, прав, как ни обманывай себя, но настало время уйти из этой семьи. Но как же сделать этот роковой шаг, если он сам же и угодил в ту яму, которую его семья рыла для наследника семьи Освалльдов? Как сможет он набраться духу и навсегда оставить того, без которого жизнь представляется выжженной бесплодной пустыней? Зачем он так сильно влюбился в Клеменса, и что ему теперь без него делать? А ведь супруг еще не знает о его предательстве...

...Любимый опустился перед другим омегой на колени, чутко и бережно прижавшись головой к его животу, и этого Эрхард уже не выдержал. Зажав руками уши, словно это могло помочь ему забыть о том, что только что увидел, он бросился бежать прочь от флигеля, обуреваемый тысячами демонов злобы и ревности, рвущими на части его опустошенную разбитую душу.

Придя домой, он некоторое время постоял в раздумье, не зная, что предпринять, потом резко свернул в спальню Клеменса, разделся и залез под одеяло, намереваясь дождаться его во что бы то ни стало и приложить все свои немалые умения в искусстве обольщения, чтобы вернуть себе хотя бы часть былого влияния на супруга. Однако муж пришел в постель довольно поздно, и все то время, что его не было, Эрхард задыхался от боли, представляя, как Клеменс ласкает сейчас в домике младшего...

Он было потянулся к нему, но муж сказал, что слишком поздно для любви и он устал, рассеянно поцеловал в губы и отвернулся, и Эрхарду снова почудился в этом беглом поцелуе уже знакомый привкус фруктового напитка Юргена фил Ллоуда.