Текст книги "Найти себя (СИ)"

Автор книги: Лана Танг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

Альтернативный вариант. Глава 27.

Наззарий Селливан ( Юрген фил Ллоуд)

Клеменс отчаянно пытался удержать неуправляемую машину, боком юзил по обочине, в надежде хоть немного сбавить скорость. Железо скрежетало, нас трясло, но желаемого эффекта почти не было, да это и понятно – сломанные тормоза, что может быть опаснее? Чтобы выйти живым из такой ситуации, надо быть по меньшей мере каскадером, здешние же водители привыкли во всем полагаться на приборы, почти не принимая участие в управлении.

Я оцепенел, не мигая глядя на летящую навстречу ленту шоссе, не было даже страха, в общепринятом его представлении, лишь стойкое ощущение кошмарного дежавю. Сейчас, через несколько минут, я снова погибну в автоаварии. Теперь я погибну и в этом странном мире, который так и не смог стать мне домом. Вся разница в том, что на Земле это случилось внезапно, здесь же по чьей-то изощренной изобретательности мне было дано время прочувствовать обреченность, взглянув напоследок на то, что оставалось позади...

Странные мысли приходят в голову за минуту до гибели. Я вдруг ощутил что-то вроде жалости к сидящему рядом чужому человеку, вместе с которым летел сейчас навстречу нашей общей трагической судьбе, но это иррациональное чувство тут же исчезло, сменившись злостью на того, кто обрек нас на гибель. Во мне все восстало, когда я живо представил себе удовлетворенную усмешку этого неведомого негодяя, когда он узнает о более чем успешном завершении своего дьявольского плана, получив вместо одной жертвы сразу две. Отчаянно захотелось спутать ему карты, вот только козырей у нас никаких не было.

– Скоро начнется довольно резкий спуск, – я заставил себя думать и вспоминать дорогу, – если до того времени ничего не удастся сделать, шансов у нас не останется. Перед самым спуском влево будет второстепенная дорога, я слышал, что там дендрарий, а перед ним живой забор из колючих кустарников. Если направить машину туда, кустарники могут спружинить и смягчить удар...

– Я понял, держись, – отозвался Клеменс. – Следи за дорогой, подскажешь, когда поворот будет ближе. Надеюсь, что он не слишком крутой, иначе мы просто перевернемся, – он говорил спокойно, и это придало мне чуточку надежды. Возможно, я недооценивал его выдержку и водительские навыки. Как бы там ни было, но попытаться стоило.

– Вон, сразу за деревьями...

– Я вижу... Справа от тебя большая красная кнопка. Нажмешь ее, перед ударом, это подушки безопасности... Держись, Юрген!!! – он крутанул руль, и машина возмущенно взревела, съезжая с дороги влево.

Клеменс наверно повернул чуть раньше, и нас тряхнуло на обочине, опасно наклонив машину влево. «Ну вот, сейчас мы точно будем на боку и покатимся, пока эта смертельная вертушка не сойдет на нет», – подумал я, однако электромобиль выстоял на колесах и помчался дальше. Я увидал в лобовом стекле каких-то прохожих на дороге, но еще раньше их заметил Клеменс и надавил сигнал, предупреждая об опасности...

Я не уверен, что они успели убежать, мы мчались с сумасшедшей скоростью, а впереди все еще не было никаких кустов. О, боже, неужели я ошибся? Однако то, что мы сюда свернули, уже давало некоторый шанс, тогда как на коварном спуске надежды на спасение у нас бы не осталось.

– Сейчас, сейчас, вижу кусты... Готовься, Юрген, соберись. Дави на кнопку!!!

Скрежет и резкий удар... Машина словно бы влетела в стену, подпрыгнула задом и замерла, подрагивая всем своим железным телом. Я опоздал на долю секунды нажать подушки, но они все-таки сработали вовремя, смягчив удар, однако он оказался все-таки достаточно сильным, чтобы перепоясать мое тело ужасной болью. Собственный крик и запах крови – последнее, что я слышал и осязал перед тем, как мое сознание окончательно померкло, бросив меня в черную бездну небытия...

Клеменс фил Освалльд

– Юрген, ты как? – звал я, вглядываясь в залитое кровью лицо любимого. Собственные раны меня мало волновали, все мои мысли были о нем. – Ты потерпи, я сейчас вызову помощь.

Мой телефон оказался сломан. Обшарив карманы Юргена, я нашел его сотовый и позвонил в неотложку, определив по навигатору наше местоположение. Немного подумал и сообщил о происшедшем в полицию Миёси, отчаянно пытаясь не терять сознание.

Мельком глянул в треснувшее зеркало заднего вида на свое отражение. С виска течет красная струйка, щека ободрана, левая рука видимо серьезно повреждена, весь рукав пропитался кровью, я плохо ощущал ее. Голова мутилась, то ли от шока, то ли от сотрясения, но я все-таки нашел в себе силы откинуть кресло Юргена и уложить его поудобнее, даже осмотреть его тело на предмет травм.

Вроде бы кости целы, вот только два пальца на правой руке как-то пугающе выгнуты. На голове рана, светлые волосы слиплись, но дышал он размеренно и спокойно. Я вытащил из аптечки марлевую повязку и наложил ему на поврежденное место, чтобы остановить кровь.

– Прости, малыш, – бережно вытирая его прелестное лицо, пробормотал я, – ты чуть не погиб по моей вине. Но как же мужественно ты держался!

– Ну что это за безобразие, вы нам испортили ограду! Кто вас учил водить машину, негодяи?! – услышал я высокий голос омеги. – О, извините, с вами все в порядке, молодые люди? Я вызову вам...

– Я вызвал... неотложка едет... – из последних сил прохрипел я, чувствуя, что отключаюсь, – простите... за кусты... мне правда... очень жаль...

***

Открыв глаза, я увидел себя в больничной палате. Было светло, похоже, утро, это меня удивило и обеспокоило – я что же, целую ночь провалялся без сознания? А Юрген, как он, все ли с ним в порядке?

Вместе с сознанием пришла и боль. Рука перебинтована, и на лице два пластыря. Я приподнялся, попробовав встать, но ноги были будто не мои, и я некоторое время сидел на постели, привыкая к вертикальному положению, потом, держась за стены, все-таки добрался до дверей и выглянул в коридор. Ну где же здесь весь персонал, кого спросить про Юргена?

– Пришли в себя? Отлично, – бросился навстречу человек в белом халате. – Но вам еще нельзя вставать, давайте, я вам помогу...

– Где мой супруг? – нетерпеливо перебил я. – С ним все нормально?

– Вам лучше лечь, – упрямо повторил медик, – ваш врачеватель будет через полчаса, он все расскажет.

Проклятье, что здесь за порядки? Меня все это начинало злить. Едва лишь медик удалился, я снова встал и, пошатываясь, побрел к двери, твердо намереваясь выяснить, что с Юргеном. В коридоре никого не оказалось, видимо, медбрат не ожидал от меня повторной попытки нарушения режима и занялся своими делами, и я беспрепятственно отправился на поиски, внимательно читая на дверях палат имена пациентов.

«Юрген фил Ллоуд». Наконец-то нашел! Я собирался уже толкнуть заветную дверь и убедиться, все ли хорошо с моим любимым, как сзади меня дернули за здоровую руку, причем довольно невежливо, и я оглянулся, думая, что это давешний медбрат.

– Я так и знал, что ты сюда заявишься, мерзавец! – с ненавистью прошипел мне в ухо господин Демметрий, – пойдем, поговорим!

– Но, тесть, скажите, как он? Я хочу его увидеть...

– Не вынуждай меня на крайности. Здесь все же клиника, – с неожиданной для такого хрупкого тела силой оттаскивая меня от двери, продолжил Демметрий. – Вернемся в твою палату, я слышал от врачевателя, что ты еще должен лежать. Не хочу, чтобы меня обвинили в том, что причинил вред больному.

Мы вернулись ко мне, и сели напротив друг друга, я на постель, омега – на стул.

– Я ходил вниз в регистратуру оформлять выписку Юргена, – без обиняков начал Демметрий, – через час мы заберем его домой, в Сейхан. Я требую, чтобы впредь ты не вмешивался в его жизнь, Клеменс. Ты оказался не способен обеспечить безопасность своего супруга, и за полгода на его жизнь покушались дважды. Я не могу оставить сына такому безответственному человеку, как ты, и поэтому от лица всей нашей семьи заявляю, что больше не позволю ему жить в вашей семье. Как только я найму адвоката, ты получишь документы на развод. Уверен, что и сын мой возражать не станет. На этом все!

– Постойте, тесть...

– Не называй меня так больше!

– Простите. Но развод касается супругов, родители тут не решают. Я бы хотел прежде увидеть Юргена и поговорить об этом с ним. Скажите, как сейчас его состояние?

– Мальчик еще не пришел в себя, – неохотно выдавил омега, – но лечащий врачеватель разрешил перевозку, сказав, что это не опасно.

– Он не пришел в себя? Тогда зачем такая спешка? Вы так желаете нас разлучить, что даже не заботитесь о здоровье родного сына и подвергаете его утомительному перелету, для вас главное, чтобы он не виделся со мной?

– Я все сказал! – отрезал омега. – Желаю вам скорейшего выздоровления. Надеюсь, что вас больше не увижу!

– Юрген мой муж, нравится вам это или нет, и все вопросы о разводе можем решать только мы двое! – эти слова я прокричал уже омеге в спину, и ответом на свой протест удостоен не был.

Вот же упертый человек этот Демметрий! А говорят, омеги подчиняются в семье супругу, но тут, похоже, не тот случай. Господин Свон мягкий и спокойный человек, а этот надменный аристократ вечно пышет ядом!

***

– Мне доложили, что вы проснулись, господин Освалльд, – врачеватель, как и было обещано, через полчаса пришел в мою палату, – простите, задержался, отвечая на вопросы полиции. Они и с вами хотят поговорить, вы сможете принять их?

– Скажите мне сначала о моем супруге. Он до сих пор еще не очнулся, это опасно? Что именно у него повреждено? И почему вы разрешили увезти его в Сейхан?

– Как много вопросов, – смущенно пробормотал врачеватель, – не знаю, с чего и начать. Обследования не выявили у господина Юргена никаких отклонений, однако рана головы всегда опасна скрытыми осложнениями, хотя я абсолютно уверен, что пострадавший скоро придет в себя. Другое дело, чем это может быть чревато. У нас клиника общего направления, в ней нет специальной аппаратуры, поэтому я и позволил перевозку. Простите, что не посоветовался с вами, но семья господина Юргена очень настаивала. Я думаю, вам лучше обсудить этот вопрос в семейном кругу.

– Могу я увидеть супруга?

– Его уже готовят к перевозке. Сейчас это вряд ли возможно. Тем более он все равно без сознания.

– Здесь целый заговор против меня составлен, – чуть слышно пробормотал я, отвернувшись к окну. – Ладно, не буду ни на чем настаивать сейчас, здоровье Юргена важнее. Вы что-то говорили о полиции? Да, я их приму, пускай заходят.

***

– Простите, господин Освалльд, что беспокоим вас в такое время, когда вам нужно еще быть в постели...

– Давайте к делу, – перебил я. – Что вам угодно от меня?

– Злоумышленника, испортившего вашу машину, уже задержали, и под давлением неопровержимых улик он дал признательные показания. Однако дело застопорились из-за банальной формальности, – у нас нет вашего заявления. Конечно, когда преступное деяние налицо, завести дело возможно и так, но все же лучше было бы соблюсти правила ведения уголовных расследований, вы сами бизнесмен и понимаете...

– Кто он, этот злоумышленник? Кто на меня покушался? И как вам удалось так быстро это разузнать? Он засветился на наружной камере наблюдения?

– Нет, камеру он предварительно вывел из строя. Однако нашелся свидетель по этому делу, который не только видел момент порчи машины, но и сумел заснять на мобильный телефон. В интересах следствия имя свидетеля не разглашается, и поэтому...

– Простите, следователь, за невежливость, я вас перебиваю в третий раз, – я начинал терять терпение, – вы можете не разглашать кому угодно, но мне необходимо знать и имя своего врага, и своего доброжелателя. Скажите внятно, кто испортил тормоза, и кто этот свидетель, который помог арестовать преступника?

– Я не могу, без санкции начальства, – вздохнул офицер. – Так что насчет заявления о покушении на вашу жизнь, господин Освалльд?

– А позвонить начальству не судьба?

– Мы не имеет личных телефонов руководства. Если вы так настаиваете на получении конфиденциальной информации, то вам придется лично посетить участок. Однако в вашем состоянии это вряд ли возможно.

– Возможно, – я бросил взгляд на свою больничную пижаму, – вот только я одет неподобающим образом. Минуту подождите, я узнаю, где моя одежда.

Несмотря на яростные возражения врачевателя, я добился временного «освобождения» от постельного режима, и вскоре мы с полицейским приставом уже ехали на служебной машине, направляясь в участок.

***

– О, небеса, сколько же у вас бюрократии! – я подписал уже штук пять разных бумаг о неразглашении, а начальник следственного отдела все еще не решался провести меня внутрь своего хозяйства, где находились камеры предварительного заключения.

– Обычно мы не привлекаем потерпевшего к очной ставке с подозреваемым в самом начале расследования, – словно бы извиняясь, говорил он, когда мы уже шли серым казенным коридором, направляясь к камерам, – но для вас делаем исключение. Преступник вам знаком, возможно, это шокирует вас, так что будьте готовы.

– Не беспокойтесь, справлюсь.

– Хорошо. Вот он, смотрите, – он завел меня на пост наблюдения и показал на крайнюю в углу видеокамеру.

– Уллиян? – вид у бывшего свояка был злой, как и тогда, в день неудачной презентации в патентном бюро. Я встретил его сразу после заседания и он едва ли не шипел от злости. Вот и сейчас, альфа сидел на жесткой тюремной скамье, а глаза его метали молнии. – Но почему?

– Вы можете поговорить, у нас есть комната свиданий. Даю вам пять минут.

– Жаль, что ты жив. Легко отделался, – с ненавистью глядя на меня, прошипел Уллиян.

– Уль, но зачем ты это сделал? Я был уверен, что война наших семей окончена. Компанию мы поделили и друг от друга больше не зависим.

– Хм, поделили, говоришь... – раздраженно фыркнул он. – Тебе досталось все, а мне объедки с барского стола. Это, по-твоему, справедливый дележ?

– Четыре огромных завода и сеть торговых домов ты называешь объедками? За что так сильно ненавидишь меня ? Мы ведь росли с тобой вместе и были друзьями.

– Да что ты понимаешь в дружбе, недоумок? Всегда превосходил меня, во всем! – заорал Уллиян. – Был лидером в классе, первым по учебе в университете. Ты гениальный разработчик, а мне пришлось на третьем курсе перевестись на экономический, потому что мои проекты не выдерживали рядом с твоими никакой критики. Ты был всегда на шаг впереди, – самый успешный, самый популярный! Все красивые омеги в универе сходили по тебе с ума, и среди них тот парень, по которому я сох четыре года! Я неудачник в жизни, бездарь в чертежах, даже ублюдочный братишка Эрхи лучше меня разбирается в них!

– Так это просто зависть, – горько усмехнулся я, – она сжигает тебя на своем ярком костре, не давая покоя. Но почему, разве же ты не нашел своего места в жизни? Отличный экономист, востребованный специалист, а теперь и вовсе генеральный директор, после отставки господина Герраля взявший на себя управление всей компанией. Или без меня и моей команды дела у вас не идут? Я прав, Уль, дело в этом?

– Заткнись. Я больше не хочу с тобой ни о чем говорить. Мне жаль, что ты не сдох, и даже не покалечен. А все мой братик-недоумок, бесхребетный идиот. Даже после развода все еще боготворит тебя. Если бы не он, меня бы долго не поймали, а может, и вообще я вышел бы сухим из воды и что-нибудь придумал поудачней, чтобы извести тебя.

– Причем тут Эрхард?

– Ты и этого не знаешь? Так отыщи его и сам спроси. Эй, надзиратель, отведите меня в камеру, свидание окончено.

***

– Господин начальник, где свидетель? Где Эрхард фил Алльвар?

– Подозреваемый сказал вам. Право же, мне очень жаль. Ваш бывший муж, свояк, – одна семья, и вот такие инциденты.

– Где Эрхард? Он ведь должен вам оставить свои контакты.

– Он еще здесь, в участке, господин Освалльд. Свидетель ранен, мы пытались отвезти его в клинику, но он предпочел, чтобы его осмотрел и оказал помощь наш врачеватель. Пойдемте, провожу вас в наш медпункт. Он отдыхает после процедур и перевязок.

Мой бывший супруг показался мне совсем несчастным и подавленным. Прикрыв глаза, он неподвижно лежал на узкой больничной кровати, бережно прижимая к груди перебинтованную руку, пальцы другой вцепились в простынь.

– Кто его ранил, господин начальник?

– Преступник заметил его на месте преступления и догнал, взяв в заложники. Физически издевался над ним, порезав в нескольких местах ножом. Однако парню удалось сбежать, и он немедленно обратился за помощью к первому же полицейскому, которого увидел. Следуя его указаниям, мы отыскали сотовый, который он сумел спрятать в кустах, перед тем, как злоумышленник поймал его.

– Он бледный и измученный, – с жалостью глядя на своего бывшего, сказал я. – Его раны опасны? Может быть, стоит перевести его в лучшие условия?

– Я предлагал, но он отказался. Порезы неглубокие, но он потерял довольно много крови. Наш врачеватель сделал ему переливание, так что не беспокойтесь, он в порядке.

– Могу я здесь побыть немного?

– Конечно, господин. Наш медик вас потом проводит, скажете ему, как соберетесь ухо-дить, он в соседнем кабинете.

Я сел на стул и задумался, по-прежнему не сводя глаз с похудевшего лица Эрхи. Под глазами отчетливо виднелись синие тени, он словно бы не спал несколько ночей, измученный какими-то сильными переживаниями. Не понимаю, что все это значит? Трус Уллиян, который пакостил всегда чужими руками, вдруг самолично портит мне машину, это уже необъяснимо, но какова во всем этом роль Эрхарда? Как он оказался на месте преступления, зачем снимал все на телефон, рискуя быть замеченным, и в итоге стал жертвой безудержного гнева старшего брата?

– Клем? Это ты? На самом деле ты? Не сон? – отвлек меня от размышлений тихий голос Эрхи. – Как же я рад, что ты остался жив! Прости, я виноват. Мне надо было сделать вид, что согласился, тогда бы ничего такого не случилось.

– О чем ты? Что все это значит?

– Брат... он ко мне позавчера приехал...

***

(Двумя днями раньше)

– Уль? Вот не ожидал тебя увидеть... – опешил Эрхард, увидев на порога брата. – Что привело тебя так неожиданно?

– Где твой отец? Он дома? – вместо приветствия спросил Уллиян.

– Нет, он ушел к соседу, они часто проводят время вместе. Но для чего тебе отец?..

– Он мне не нужен! Не хотелось бы иметь лишние уши при нашем разговоре, – бесцеремонно входя в прихожую, перебил альфа. – Ты слышал, что твой Клеменс отыскал свое сокровище, на которое так легко променял тебя, мой глупый братик?

– О чем ты, Уль? – нахмурился Эрхард. – Зачем ты вообще сюда приехал?

– Только не строй из себя всепрощающего дурака и не говори, что тебя это не задевает, – ехидно ухмыльнулся Уллиян. – Не ты ли уверял, что будешь землю рогом рыть, но все равно избавишься от младшего супруга?

– Все это в прошлом, – спокойно отозвался Эрхард. – Мы развелись, я больше не имею к семье Освалльдов никакого отношения. Я ничего не знаю о Клеменсе и не читаю светских новостей. Не понимаю для чего ты снова заговорил со мной об этом.

– Сейчас поймешь, болван! – рявкнул альфа. – Я нанял опытного сыщика и все эти месяцы он следил за твоим бывшим, докладывая мне о каждом его шаге. Клеменс мотался по стране, как идиот, в поисках своего пропавшего беременного супруга, но не мог его нигде найти. И вдруг, какой-то странный интерес к таинственной фигуре, – восходящей звезде шоу-бизнеса. Мне это показалось очень странным. Мой человек все разузнал, и что же оказалось? Юрген и эта новая звезда – один и тот же человек! Ну, как тебе мое расследование, братик?

– Юрген ушел от Клеменса и стал певцом? – искренне изумился Эрхард. – Но почему? И как он этого добился, будучи беременным? Да, этот странный парень удивляет меня все больше. Ни разу не встречал таких решительных омег.

– Ты правда ничего не знал? Ну и дурак! – злорадно усмехнулся Уллиян. – Тебя не трогает тот факт, что твой любезный будет счастлив с другим? Через два дня концерт в Миёси, там точно будут обе семейки, и муженек твой первый бросится на сцену к своему звездному красавчику с большим букетом белых лиллиулий! Эй, ты чего так побледнел, как эти самые цветы? Ревнуешь, угадал? Этот концерт, где будет кучища народу, отличный случай отомстить, как ты считаешь?

– К чему все это, Уль? Зачем ты мне об этом говоришь? Какая месть, кому, за что?

– Как ты забавно строишь из себя невинного домашнего омежку! – расхохотался Ул-лиян. – Зря, не идет тебе, мой милый. Я знаю правду о пожаре, у меня свои каналы и свои осведомители. И вот что там они нашли, среди головешек, хочешь посмотреть? – он вынул из кармана небольшой пакетик. – Ну, как, узнал? Это ведь твой браслет? Ты так спешил, что потерял его, когда поджигал домишко, мой красивый нежный бра-тик...

– Я ведь сказал уже, что все оставил в прошлом. Что? Или ты приехал шантажировать меня дешевой побрякушкой? Я не боюсь, иди и заяви в полицию, но только вряд ли ты сумеешь что-то доказать этим браслетом. Опомнись, Уль. Чем плохо ты живешь? Отец отошел от дел, все передал тебе. Может, не хватает серого вещества управлять компанией?

– Заткнись, ублюдок! Если откажешься исполнить мой приказ, лишу вас ренты, пойдете по миру со своим жалким отцом. Ты должен нашей семье и обязан отработать те средства, которые мы на тебя потратили.

– Уль, уходи. Ваша семья и эти выдуманные тобой долги и так уже сделали меня негодяем. Я больше не хочу участвовать в твоих темных делах. А ренты ты лишить отца не можешь, это завещано ему пожизненно господином Герралем.

– Значит, отказываешься выполнить свой долг перед семьей? – зловеще прорычал Уллиян. – Неблагодарная сволочь, ты пожалеешь об этом!

– Долг перед семьей? Да никогда я в это не поверю! Этот безумный план мести родился только в твоей голове, одуревшей от зависти! Но почему именно сейчас? Все эти месяцы ты только следил за Клеменсом, ничего не предпринимая против него.

– Пока твой бывший был несчастен, я не мешал ему наслаждаться своей потерей, – с безумным смехом воскликнул альфа, – но вот счастливым стать ему я не позволю! Думал порадовать тебя возможностью отомстить за свои унижения, но ты оказался жалким слабаком. Ну, ладно, обойдусь и без тебя! А это вот тебе подарок, за то, что понапрасну ехал в ваше захолустье! – он сильно ударил брата по голове, потом еще и еще, и тот свалился на пол, потеряв сознание.

***

– Мой мальчик, что такое? – над Эрхардом хлопотал Валлериан, прикладывая лед к большому синяку на скуле. – Кто это сделал? Неужели снова Алльвары донимают?

– Не беспокойтесь, папа, – слегка морщась от боли, отозвался омега. – Я просто упал и ударился головой, наверно от переутомления, много занимался. Мне надо ненадолго уехать. Позвольте взять вашу машину.

– Конечно, милый. Но куда ты едешь?

– Мне позвонили из университета. На факультете начинаются обзорные лекции, это очень поможет на предстоящих экзаменах. Они продлятся несколько дней, я поживу у друга, его квартира там недалеко.

– Мой милый, это обязательно? Тебе бы лучше отдохнуть, хотя бы до завтра. Вид у тебя уставший.

– Я в норме. Просто закружилась голова. Приеду к Вику, отдохну. Ну все, переоденусь и поеду.

***

– Два дня я мотался по Миёси, сам не понимая, что ищу, – продолжал рассказывать Эрхард. – Твой сотовый не отвечал и сообщения не отправлялись. Ты номер поменял?

– Можно и так сказать. Тот телефон оставил для особых случаев, а пользовался новым.

– Понятно. Ну так вот, в вечер концерта я случайно увидел, как ты подъехал к театру. У меня билета не было, да я и не собирался в зал, имея другую цель. Сначала я подумал, что брат мог нанять снайпера, чтобы выстрелить в тебя, но обойдя все окрестные здания, не нашел ни одной удобной точки для стрельбы. Ход мыслей Уллияна предугадать несложно, он не способен на что-то хитроумное, и я подумал о твоей машине. Вот так я и увидел Уля, но мне не повезло, и он схватил меня.

– Ну а потом? – тихо спросил я, видя что он замолчал.

– Брат... он совсем свихнулся. Увез меня куда-то на окраину и привязал в ужасном месте. Порезал в нескольких местах ножом и все смеялся жутким смехом, что подождет, когда в газетах сообщат о твоей гибели, насладится моими слезами и сбросит с плотины вниз головой. Потом вдруг повалился на пол и потерял сознание, выронив из руки нож. Мне удалось дотянуться до него ногой, так я освободился. Уже через два часа Уллияна арестовали. Здешний врачеватель сказал мне, что он вколол себе наркотик, наверно для храбрости, вот потому и отключился. Это все, Клем. Все, что было. Прости меня, я очень виноват.

– Да в чем? Не будем упражняться в никому ненужной вежливости, Эрхи. Нам всем пришлось расплачиваться за грехи отцов и дедов. Мне, Уллияну, твоему отцу, тебе. Если брату дадут тюремный срок, ваша компания попадет в сложное положение. Звони, я помогу. Есть у меня пара неплохих кандидатур на место управляющего. Все обойдется, Эрхи, ты не глупый парень, справишься с ситуацией. Держи визитку, здесь все мои рабочие контакты.

– Спасибо, Клеменс.