Текст книги "Найти себя (СИ)"

Автор книги: Лана Танг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц)

Найти себя

https://ficbook.net/readfic/2306068

Автор:

Лана Танг (https://ficbook.net/authors/343462)

Фэндом:

Ориджиналы

Пейринг или персонажи:

Альфа/Омега

Рейтинг:

NC-17

Жанры:

Слэш (яой), Фэнтези, POV, Омегаверс, Попаданцы

Предупреждения:

Мужская беременность

Размер:

Макси, 286 страниц

Кол-во частей:

38

Статус:

закончен

Описание:

Наследник крупной компании погиб в аварии, а потом очнулся в чужом теле в совершенно незнакомом месте. Из плюсов то, что тело мужское и вполне здоровое, но минус в том, что здесь он оказался младшим нелюбимым мужем богатого альфы, без всяких прав и почти пленником, и кроме того, на четвертом месяце беременности...

Как смириться с чужой реальностью и найти себя, доказав своей семье и супругу, что ты тоже человек и имеешь право на нормальное обращение?

Содержание

Содержание

Глава 1.

Глава 2.

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Альтернативный вариант. Глава 26.

Альтернативный вариант. Глава 27.

Альтернативный вариант. Глава 28.

Альтернативный вариант. Глава 29.

Глава 30.

Глава 31.

Глава 32.

Глава 33.

Эпилог.

Глава 1.

Назарий Селиванов

       – Назарий Харитонович, вас Президент вызывает, – в селекторе нежный голосок Ниночки, моей личной секретарши, – срочно!

       Ну что там еще?! Я нехотя оторвался от бумаг, которые просматривал перед обедом и невесело вздохнул. Даже на работе нет отдыха от папаши, и тут на ковер тащит!

       Ненавижу! Свое дурацкое имя, богатую семью и консервативных родителей, престижную должность в отцовской компании... Все ненавижу! И кой черт меня дернул представить им мою девушку в качестве потенциальной невесты? Разве не знал, что мой выбор ни в коей мере не будет одобрен, более того – разнесен в пух и прах, как абсолютно мне не подходящий?

       А что теперь за неожиданная срочность? Зачем папочка-президент меня вызывает? Я работаю в его компании всего два с половиной года, но за это время проявил себя довольно неплохим финансистом, хотя и не успел еще разобраться во всех подводных камнях огромного механизма отцовской империи, да и нет у меня пока что особых полномочий, чтобы быть посвященным во всякие тонкости и двойную бухгалтерию, без которой не обходится ни один крупный бизнес. Недавно я сам откопал кое-какие махинации в документах и сказал об этом отцу, вот наверно он и решил, что пришло время поставить меня на место, чтобы особо не зарывался и не лез, куда не просят. Только зачем же так официально, мог бы и дома разгон учинить?

       – Назарий Харитонович, он снова позвонил... – голос Ниночки уже умоляет, – пожалуйста, идите побыстрее...

       И почему отца все так боятся? Стоит ему появиться, сотрудники бледнеют, чуть ли не в пояс кланяются и заикаться начинают. А я сам? Бунтарь-одиночка, да только на словах, а на деле? В универ пошел на тот факультет, куда папочка устроил, друзей мне с первого класса он подбирал, работать явился опять же в его компанию, будь она неладна! Единственная попытка реального бунта – Ленка, и та, похоже, провалилась... Да-с, слабоват ты, Назарий, на деле оказался, так что нечего зря хорохориться, лучше вставай и топай на ковер, то бишь на самый верх этого шикарного офиса, где располагается огромный, как аэродром, отцовский кабинет.

       – Чем обязан? – с вызовом начал я, переступив порог святая святых нашей фирмы и... осекся, ибо отец был не один. – Простите, Вениамин Вениаминович, не знал, что вы тоже здесь... – рассеянно поклонился я лучшему другу семьи и партнеру по бизнесу. Это уже интересно, зачем я понадобился до кучи к этому денежному мешку, который, по слухам, постоянно одалживает моему родителю на разные новые проекты и разработки. – Вы хотели меня видеть?

       – Присядь, Назарий, – на удивление вежливо кивнул на кресло отец, – ибо разговор у нас будет не из легких.

       Начало меня обеспокоило, но виду не показал и плюхнулся в кресло, всем своим видом выражая упрямую независимость. Вот бы еще и внутрь того же, но там царило какое-то тревожное оцепенение, или предчувствие, называй как угодно, да только легче от того совсем не становится.

       Пока я моргал ресницами и готовился к худшему, Вениамин поднялся и, мило улыбнувшись, вышел, недвусмысленно намекнув, что на такую деликатную тему нам удобнее будет поговорить вдвоем. Я проводил его изумленным взглядом и сосредоточился на родителе, который как-то непривычно мялся и нервничал, словно не знал, с чего начать этот «нелегкий», как он выразился, разговор.

       – Как ты наверно уже слышал, два последних проекта нашей фирмы успеха не имели, так что мы потеряли очень много в финансовом смысле, – осторожно начал говорить мой отец, – и сейчас дела наши, мягко говоря, не на высоте. А вот поправятся ли они в ближайшее время, целиком и полностью зависит от тебя, Назарий, – он замолчал и многозначительно воззрился на меня, словно ожидал ответа на то, что сам еще пока не озвучил.

       – Ч-что ты имеешь в виду? – сглотнув слюну, выдавил я, уже предчувствуя какую-то каверзу. – Почему от меня?

       – Единственный банк, который может выручить нас в этой ситуации, принадлежит старшему брату Вениамина, – продолжил отец. – Он согласен выдать нам пятьсот миллионов рублей хоть завтра, но с одним условием.

       – И что это за условие?

– Наши семьи должны породниться, то есть ты немедленно женишься на его дочери Вере, и сразу же после свадьбы нужная нам сумма будет получена.

       – Что? – хорошо, что я сидел, иначе грохнулся бы на пол. – Я должен жениться на Вере? Отец, ты пошутил, конечно, такое ведь не может быть серьезным? Сейчас же не средневековье и браки не приравниваются к сделкам! Вера – богатая невеста, зачем ей выходить замуж по расчету?

       – Ни о каком расчете речи нет, Вера давно влюблена в тебя и сама настаивает на этом браке. Или ты, или никто, так она сказала отцу, и он целиком и полностью ее поддерживает, – отец не смотрел мне в глаза. – Назарий, ты взрослый человек и должен понимать всю серьезность постигшего нас кризиса. Говоришь, браки не приравниваются к сделкам? Так может рассуждать лишь ребенок, а в реальной жизни большого бизнеса все именно так и бывает! Не веди себя, как эгоист, ты должен спасти компанию! Иного пути нет, и если нам не поможет банк Ипполита, то через месяц придется объявить о банкротстве!

       – Но я... я не могу! Я не люблю ее и не смогу сделать счастливой!.. Так неожиданно, и почему именно сейчас? И Лена...я... мы собирались...

       – Забудь об этой девушке, Назарий! Она тебе совсем не пара! И что ты так в лице переменился? Что страшного в женитьбе? Ведь не на каторгу тебя отправляю, и свободы твоей никто не отнимает, – более чем прозрачный намек был ясен, но легче от этого цинизма мне не стало. – Иди, я отпускаю тебя на сегодня с работы, подумай обо всем спокойно, и я уверен, что ты примешь правильное решение!

***

       Я гнал свою «Ауди» по автостраде с бешеной скоростью, не замечая пугающих цифр на спидометре. Тоска и злость переполняли кипевшие мозги, лишая способности рассуждать здраво. Вот чертова девка эта Вера, ну надо же быть такой беспринципной! Она лезла ко мне с тех далеких уже времен, когда я проходил стажировку в банке ее папаши, осваивая премудрости финансовых операций, и хотя я сразу же отшил ее, ясно дав понять, что она совсем не в моем вкусе, избалованная наследница миллиардов не теряла надежды, преследуя меня с маниакальной настойчивостью.

       Брак с этой капризной девкой был худшим вариантом моей личной жизни, нет, это был вообще невыносимый вариант, и я даже смутно не мог себе представить того кошмарного дня, когда останусь с ней наедине в каком-нибудь шикарном отеле, который снимут для нашего медового месяца счастливые родители... Да проще застрелиться, чем трахать ее, черт подери, я ни за что не смогу, у меня на нее просто не встанет!!! И как мой отец этого не понимает? Или ему все равно, что со мной будет, лишь бы спасти свою треклятую компанию, ради которой он готов на все, даже на преступление!

       Я взвыл, выпуская пар, но легче оттого не стало. Машина мчалась вперед, а я не замечал скорости, управляя автомобилем почти на автопилоте. Все чувства вдрызг и мысли в хаос, а сердце так щемило, словно у старика, пораженного инфарктом. Мой собственный отец продал меня за кучу денег и глазом не моргнул при этом! Его не волновали ни мое будущее с постылой женой, ни судьба, ни чувства, – нет, только фирма, ее благополучие и финансовая стабильность, а сын... он так, лишь винтик в общем механизме, призванный сыграть свою маленькую роль и вылечить в нужный момент хроническое заболевание его большого бизнеса...

       Откуда вылетел навстречу желтый грузовик, я не заметил, но даже среагировать уже не успевал, да впрочем на таких скоростях это было просто невозможно, так что все, что мне оставалось, – лететь под сто восемьдесят навстречу смерти, тупо глядя в ее желтое лицо и сверкающие дьявольским огнем лобовые стекла. О чем я думал в эти роковые секунды, вспоминал ли, как пишут в книгах, всю свою недолгую жизнь? Навряд ли, хотя точно сказать не могу, но вот дальнейшее помню отчетливо, потому что все было точно так же, как в широко известном фильме «Призрак», и я ошеломленно наблюдал со стороны за всем, что происходило на месте аварии.

       Мое изломанное окровавленное тело было намертво зажато в искореженной «ауди», рядом суетились гаишники и врачи из «скорой», бегали какие-то посторонние люди, прибыла техника и меня долго извлекали из груды железа, потом откуда-то появились оба родителя, мать страшно рыдала и рвала на себе волосы, а отец горестно восклицал, что же теперь будет с компанией...

       «Я умер. Я погиб, а мой папаша горюет о своей фирме, потому что жениться на капризной Верочке теперь некому», – сыронизировал мой призрак, и я еще сумел удивиться, как такое вообще возможно. Было странно и легко парить в воздухе, все видеть, но для всех оставаться невидимым, было странно осознавать, что жизнь так внезапно оборвалась, но не испытывать при том никакой горечи. Я просто летал здесь, кружа на небольшой высоте, возле чужих и родных мне людей, я просто смотрел на свое мертвое тело и ничего не чувствовал, вовсе не удивившись и не испугавшись того момента, когда увидел перед собой длинный серый коридор и полетел вдоль него, направляясь к ослепительному свету, постепенно поглощавшему мой разум и мое зрение. Я сам превратился в луч и просто исчез, растворившись в его белоснежном сиянии, сгорел и распался, необратимо и окончательно перестав существовать в нашем мире...

***

       Момент пробуждения... Хотя нет, думаю, это неверное слово, – момент, когда я понял и осознал, что чувствую себя живым, был странным и совсем непонятным. Открыв глаза, я увидел розовые занавеси и лепной потолок, похлопал ресницами и присмотрелся внимательней, потом повел глазами влево-вправо, расширяя обзор и удивился еще больше.

       Я находился в шикарной спальне, в большие окна проникал слабый свет раннего утра. Где это я? Такое место вовсе не похоже ни на рай, ни тем более на ад, я же совершенно точно помнил, что недавно умер. Попробовал пошевелиться, тело слушалось, но как-то непривычно, словно было не мое, это чувство испугало и заставило замереть неподвижно, привыкая к незнакомым ощущениям и запахам. Решившись подвигать рукой, смял пальцами шелк простыней, провел ладонью по постели – мягкая нежная ткань, приятная на ощупь.

             Хм, интересно. Наверно, это все же рай, никто ведь никогда не возвращался из загробного мира и не имел возможности поведать живым, как там все устроено на самом деле. Только за какие это подвиги Бог счел возможным поместить меня сюда? Я никакой не праведник и нагрешил немало.

       Но не пора ли встать и осмотреться? Давай, не дрейфь, Назарий, изучи свое новое райское жилище, может, друзей каких-нибудь тут повстречаешь? Кто там у нас недавно умер? О, точно, Пашка Филимонов! Он, правда, утонул по пьяни на даче у любовницы, но кто его там знает, какие у Господа критерии для отбора подходящих кандидатур на райское житье?

       Я с любопытством приподнял с подушки голову и тут только обнаружил, что волосы у меня довольно длинные и совсем другого цвета. Что за фокус такой?.. Махнул рукой, откидывая с лица светлые пряди и снова замер, увидев прямо перед глазами собственную кисть. Она была точно не моя: тонкая, узкая, изящная, словно у женщины, пальцы унизаны перстнями, а ногти тщательно покрыты розовым лаком!

       Ошеломленно моргнув, я снова опустился на подушки, нечаянно надавив в изголовье на что-то твердое. Раздался мелодичный звук, как от дверного звоночка, и на это пиликанье немедленно явился некий человечек, одетый в странную одежду небесного цвета. На голове у человечка имелась кепочка с кисточкой, а вид его был деловой и озабоченный. Он подошел ко мне и низко поклонился в пояс.

       – Уже проснулись, господин? Но почему так рано? Вам надо больше отдыхать, тем более после вчерашнего падения, при вашем положении это необходимо! Прикажете подавать ваши одежды?

      – Ты кто такой? Тоже недавно умер, или давно тут обитаешь? – привстав на локте, я с интересом посмотрел на вошедшего, не сразу сообразив, что разговариваем мы с ним совсем не по-русски. Это несколько обескуражило меня, но лишь на секунду. Наверно, в раю существует свой, особый язык, понятный всем, кто сюда попадает, типа международного эсперанто. – Тебя приставили ко мне быть гидом в райских кущах?

       Мои невинные вопросы неожиданно возымели на человечка потрясающее воздействие. Его глаза заметно округлились, сделавшись испуганными, он придвинулся ко мне ближе и, схватив запястье, начал шевелить губами, считая пульс.

       – Мой господин, вы выглядите здоровым и сердечные ритмы у вас в норме, но почему задаете такие вопросы? Вы разве же меня не узнаете? Что с вами произошло вчера, вы помните?

       – Конечно, помню, – уверенно ответил я. – Я попал в автомобильную аварию и погиб, а очнулся здесь. Но почему у меня такие длинные волосы и зачем мне сделали маникюр и нацепили столько цацек? Я же не женщина, в конце концов, и даже если здесь такие порядки, мне это совсем не нужно. Могу я пойти и постричься, а также снять с себя всю эту бижутерию, скажи мне, старожил здешних мест! Да, кстати, я Назарий, а как тебя зовут?

       Человек побледнел и схватился за сердце. Руки его заметно дрожали, и губы тоже, он не отводил от меня глаз, пытаясь что-то сказать, но лишь безмолвно открывал и закрывал рот, видимо не в силах ничего произнести.

       – Ну, что такое? Чем ты так напуган? – я приподнялся и сел в постели, впервые увидев свое жилище во всей красе. Большие, во всю стену, окна, задрапированные светлыми занавесями, богатая на вид мебель, толстый ковер на полу. Ни люстр, ни проводов не видно, теле и видео аппаратуры тоже. Ну, вот еще, чего ты захотел, Назарий, чтобы тебе и в раю показывали голливудские боевики? – Скажи мне, как тебя зовут, коллега-праведник, я ж не могу никак к тебе не обращаться!

       – Я Лау, ваш слуга с тех пор, как вам исполнилось четыре года, – заплетающимся голосом пискнул человечек. – Как же вы можете меня не помнить? Мой господин, неужели вы потеряли разум? И что теперь мы будем делать? Если об этом узнает ваш супруг, совсем неизвестно, как он к этому отнесется. Конечно, он давно не навещает ваши покои, и это дает нам некоторую надежду, что память ваша восстановится к моменту родов...

       – Постой-постой... Чего ты наболтал такого, Лау? Я вроде бы мужчина, так как же может у меня быть супруг? И что это за роды, ты о чем сейчас тут говорил?

       – Мой господин, о, вы пугаете меня, и что мы будем делать? – маленький сумасшедший уже почти плакал, на длинных ресницах его висели слезы. – Вы пострадали гораздо серьезнее, чем можно было предположить. Неужели вы совсем ничего не помните? И как это может сказаться на вашей беременности? Нет, мне не справиться одному с такой бедой. Придется позвать врачевателя, чтоб осмотрел вас и назначил лечение, но он немедленно доложит обо всем вашей семье! О, что же будет с нами?

       – Постой ты причитать! – прервал я поток безумных речей этого недоумка. – О чем ты тут вообще болтаешь? Я повторяю для глухих: я мужчина, какая может быть у меня беременность?! Или тут что, в раю, Бог извращенец, и ему нравится пихать молодых парней в женское тело? – я сунул руку под одеяло, шлепнув себя пониже талии, и сердце у меня сбилось с ритма, а потом вроде бы и вовсе остановилось, ибо я обнаружил под рукой этакий круглый аккуратный животик, довольно тугой на ощупь. Поднял ладони выше, грудь плоская, мужская. Сжал ноги: вроде все привычно, и член, и прочее на месте?! О, что за жуткая реальность? Мне стало страшно, как никогда в жизни, так сильно, что хотелось завопить от охватившего меня невыносимого ужаса. – Есть где-нибудь здесь зеркало побольше, чтоб в полный рост себя увидеть? Ага, вон вижу! – я торопливо вылез из постели и, путаясь в длинной ночной рубахе, помчался к зеркалу, уже совершенно отчетливо понимая, что со мной и моим телом что-то не так.

       Собрался с духом и взглянул, ошеломленно охнув – из блестящего зазеркалья на меня смотрел стройный светловолосый парень, совсем не похожий на брюнета Назария Селиванова, довольно красивый, бледный и изящный... и кроме того, совершенно определенно беременный!!! Нет, это полный бред, ведь так же не бывает, чтобы мужчина, и вынашивал детей!? О, Господи, куда я угодил, в какой безумный извращенный «Рай»?

       – Мой господин! Юрген фил Ллоуд! – продолжались за спиной причитания Лау. – Я приведу к вам врачевателя, иного выхода не вижу...

       – Постой! – взяв себя в руки, властным тоном приказал я. – Ты мой слуга? Так слушайся меня! Не надо мне врача, я должен сам сначала разобраться в этой чертовщине, и ты поможешь в этом, понял, Лау?

Глава 2.

Лау помог мне одеться, и я критически осмотрел себя в зеркале. Да-с, что и требовалось доказать, – в этом странном мире все не как у людей. Наряд мой состоял из белоснежной манишки с пышным жабо, сверкающего позолотой длинного пиджака серебристого цвета и таких же штанов чуть пониже колен, схваченных внизу большими бантами. Ни дать, ни взять клоун из средневековья, прямо отсюда можно на бал отправляться, мазурку отплясывать да всякие полонезы...

Хотя, может и придется тут балы посещать, черт знает, что тут за времена и нравы? Судя по одежде как раз-таки на средневековье и тянет, а я и танцевать-то толком не умею... Ну, ладно, это все потом, сейчас же есть проблемы поважнее танцев! Я помахал руками, присел, приподнял ноги, согнув в коленях, – вроде удобно, нигде не тянет, и то хорошо, что не вырядили в какую-нибудь неподъемную хламиду, которую пришлось бы постоянно поднимать вверх, чтобы не наступить на полы. Изменить здешнюю моду мне вряд ли позволят, но хоть банты эти дурацкие надо будет оторвать и жабо аннулировать, но это позже, когда я хоть что-то уясню насчет здешней жизни, своей семьи и собственного статуса в ней, и – что немаловажно, своих прав и обязанностей. Спешить и что-то предпринимать глобальное пока не стоит, а то чего доброго действительно примут за свихнувшегося и отправят в какую-нибудь местную психушку на излечение!

– У нас кто-то будет сегодня? Какой-то прием, или важные гости? – на всякий случай уточнил я, вертясь перед зеркалом. – Я так одет для парадного случая?

– Нет, господин, это ваша о-обычная п-повседневная одежда, – два раза запнувшись на простых словах, пискнул Лау, – а на вечерние торжества костюмы заказывают отдельно!

– Хм... – я не нашелся, что сказать и перевел разговор на интересующую меня тему, решив, что выяснение причин столь странного домашнего дресс-кода можно отложить. – Значит, ты говоришь, что этот Юрген... то есть я, вчера откуда-то упал? – пристальнее вглядываясь в незнакомое лицо в зеркале, лениво спросил я. – Как это произошло и что было потом?

– Простите меня, господин, – залопотал слуга. Он все еще стоял возле меня на коленях, поправляя на левой штанине идиотский бант. – Я не уследил за вами, и вы споткнулись и упали с лестницы, хорошо еще не с самого ее верха. Я взял на себя смелость и не стал звать врачевателя, после того, как сам осмотрел вас и не нашел повреждений, кроме маленькой ссадины на вашей голове. Смею напомнить, что я закончил кратковременные курсы оказания первой помощи и в простых случаях могу обойтись без опытного специалиста.

– Хм, интересно... – я снова повернулся и обозрел в зеркале вид сбоку. Животик еще не слишком заметен и почти не мешает, так что время свыкнуться с этим идиотизмом у меня будет, – он что, настолько неуклюж и беспомощен, что без присмотра слуг не может даже по ступенькам спуститься? Ну, тело у него довольно хлипкое, мышц никаких, наверно никогда не занимался в тренажерке. Так, ладно, это мы исправим. А ты, давай не извиняйся зря, а излагай все четко и подробно. Вот, я упал, а дальше что?

– Мы с Претом отнесли вас в спальню, переодели в ночные одежды и уложили в постель. Вы были в сознании, но ничего не говорили, и мы решили оставить вас в покое, тем более, что вскоре вы уснули. А утром... – он опять сморщился и сник, вроде бы собираясь заплакать, – вы вот таким проснулись, и до сих пор пугаете меня своими странными словами. Мой господин, скажите, что мне сделать? Быть может, все же рассказать об этом врачевателю?

– Еще чего, совсем не нужно. А делать что? Да то же самое, что и вчера. Что там у нас по распорядку дня, наверно, завтрак?

– Вы голодны, мой господин? – обрадовался Лау.

– А то! Как волк! Давай неси, чем там у вас здесь кормят по утрам?

– Как волк?.. – на лице слуги отразилось недоумение, но он решил не вдаваться в подробности моей тарабарщины и вышел, а я сел и погрузился в новые размышления.

Так, значит, этот хлипкий аристократ, Юрген фил Ллоуд, вчера вечером грохнулся с лестницы и ударился головой (потрогав затылок, я действительно отыскал больное место, странно, что раньше его не заметил), после чего весь вечер молчал и вскоре отключился. А я вчера (вчера ли?) попал в аварию и умер... Нет, умерло, как оказалось, только мое тело, а разум каким-то необъяснимым образом переселился в этого бедолагу, напрочь вытеснив куда-то прочь его самого?

Черт, но разве так бывает? Где я вообще? Здесь явно никакой не рай, как я первоначально глупо думал, а какой-то чужой мир, причем совершенно ненормальный и вывернутый наизнанку, где вместо женщин одни мужики, которые делятся на два пола, и один из них приговорен природой таскаться с пузом и рожать детей! Нет, это полный бред, безумный страшный сон, и что теперь мне делать с новой жизнью? Как примириться с кошмарной реальностью и принять тот факт, что я здесь вовсе не мужик, а типа робкая девица? Самое смешное будет, если окажется, что здесь в наличии три пола, и женщины тоже имеются, но они какие-нибудь бесплодные или уродливые на внешность, и по этой причине ученые вывели новый тип способных рожать парней?

– Эй, Юрген, ты совсем ушел или еще остался? – спросил я, обращаясь к своему новому чужому телу. Не то что бы мне было стыдно перед этим парнем, я ведь никак не планировал оккупировать его оболочку, но все же как-то немного не по себе. – Ты что, действительно настолько слаб, что сдался без борьбы, так просто уступив свою плоть и жизнь другому разуму? А ты уверен, что я этого желаю? Я видишь ли, все двадцать восемь лет жил как мужчина, а здесь... Знаешь, все бы ничего, но становиться матерью? Уж это как-то очень чересчур!

Лау где-то застрял с завтраком, и я, пользуясь паузой, с любопытством выглянул за окно. Да, это точно не Земля, вернее, не моя Земля, которую я знал и помнил. На вид пейзаж южный, – пышная зелень, яркие цветы, я где-то видел нечто похожее. Таиланд? Малайзия? Резной забор, за ним, в некотором отдалении, громада дома... Ну ладно, я хоть вроде бы богат, так что безбедное существование мне гарантировано. Но чем я здесь занимаюсь, и разве мне не надо ходить на работу? Или беременные супруги богачей в этом экзотическом раю не работают? Как напрягает полное отсутствие нужной информации! Надо немедленно узнать, кто я такой и как живу, чего умею, что люблю, ну и так далее, по пунктам...

– Мой господин, ваши кушанья готовы! Простите, что так долго ждали, вы прежде никогда так рано не кушали. Пожалуйста, пройдемте в столовую.

– И это что, все мне? – я с изумлением воззрился на уставленный тарелками большой стол. – Ты полагаешь, что я лошадь? Столько всего схомячить точно не смогу, в желудок не поместится... – в поле зрения попало испуганное лицо слуги, и я осекся. Следи за языком, Назарий, и выражайся аккуратней, чтобы свести шок от своих странностей хотя бы к минимуму!

Я сел и осторожно попробовал на язык первое блюдо. Да, к такой пище надо иметь привычку. Что-то действительно напоминающее тайскую кухню, я пробовал такие изыски, будучи с отцом в деловой поездке: аналог риса, соус и какое-то мясо. На вкус неплохо, только слишком остро, однако организм Юргена не будет бунтовать, а на собственные ощущения во рту можно попросту не обращать внимания. Поковыряв с пяток блюд, я запил эту адскую смесь овощной бурдой, типа свежевыжатого коктейля, и с чувством хорошо выполненного долга встал из-за стола. Позже скажу повару, чтобы убавил количество специй, а пока и так сойдет, не все сразу.

– Итак, следующим пунктом нашей программы... (Вот я дурак, хотел же быть посдержаннее на язык!) Что дальше, Лау? Чем я обычно занимаюсь после завтрака? Ну не смотри ты на меня, как на придурка! Я тот же самый, что и прежде, просто когда упал вчера, то временно потерял память, понимаешь? И ты поможешь мне ее восстановить!

– После завтрака вы молитесь в семейном храме, господин, потом вяжете кружева вашему будущему малышу и вышиваете одежду господину.

– Я вышиваю и вяжу? О, Господи, еще не легче?! В таком вот виде, в ослепительном наряде? А можно этот пункт сегодня пропустить, да заодно и бесполезное моленье в храме? Я бы хотел совершить экскурсию по этому месту и осмотреть окрестности, а ты расскажешь мне все с самого начала. О, я опять сказал что-то непонятное? Прости, я все время забываю об этом. Давай погуляем здесь и все посмотрим, ты не против?

– Но, господин, вам не позволено уходить далеко от ваших покоев. Слуги в главном доме следят за соблюдением порядков, и если они увидят вас в неположенном месте, то немедленно доложат старшему господину, и тогда он может прийти сюда и строго спросить с вас за ослушание, а вы еще так непонятно себя ведете...

– Постой, постой, я что здесь, пленник? Мне не разрешается выходить из этих комнат?

– У вас есть дом и небольшой садик, где вы можете гулять беспрепятственно, но дальше этого разрешено выходить только в сопровождении телохранителей, – слуга снова едва сдерживался, готовый, как мне показалось, безутешно разрыдаться.

– Ну, ладно, ладно, хорошо, – я поспешил его утешить, – начнем с того, что дозволено, осмотрим дом и садик. Только вот вязать и вышивать я не хочу. Здесь что, нет никакого слуги, который обучен этим рукоделиям? Есть? Вот и отлично! Усади его за работу, чтоб даром хлеб не ел, пусть плетет кружева хоть до посинения, а мы с тобой займемся делом!

– Но, господин...

– Тсс!.. Никакие возражения не принимаются! – я все-таки не выдержал и рванул ворот, туго стягивающий мне горло, оторвал ненавистное жабо, с чувством злорадного удовлетворения отбросив эту тряпицу далеко в сторону. – О, как же хорошо, так дышится легко! И много ли человеку нужно для счастья?! Ну, что уставился, как будто призрака увидел, давай показывай дорогу!

В моем двухэтажном доме, кроме уже знакомых мне спальни и столовой, была большая гостиная, кухня, комната для занятий рукоделиями и будуар с библиотекой. Санузел располагался отдельно и приятно поразил меня своими размерами и почти современным оборудованием, отчетливо доказывавшим, что я угодил не совсем уж и в дикие времена, где еще не было элементарных бытовых удобств.

Садик мне тоже понравился, хотя и был он совсем небольшой по размерам. Обнесенный красивым узорным заборчиком, он как бы отделял меня от внешнего мира, делая пленником, и избавиться от этого неуютного чувства оказалось непросто. Словно гарем, золотая клетка, в прутьях которой я завяз, не имея надежды выбраться, но с этим пока не стоило бороться. Присев в прохладе беседки, я жестом пригласил Лау последовать моему примеру и приготовился слушать историю о себе самом, то есть о светловолосом парне по имени Юрген фил Ллоуд...

– Я не имею права сидеть в вашем присутствии, господин! – не на шутку перепугался слуга. – Ну разве только на земле у ваших ног!

– Садись, где хочешь, дуралей, и начинай рассказывать, – сдерживая нетерпение, разрешил я. – Кто этот парень – Юрген Ллоуд, его характер, образ жизни, любимые занятия, ну и так далее, все по порядку.

– Мой господин, вы даже говорите о себе, словно о другом человеке! – пролепетал Лау. – Ваша болезнь усугубляется, и я боюсь, что она полностью вами овладеет!

– О, извини, я снова забылся, – смущенно улыбнулся я. – Впредь буду следить за тем, что говорю. Не бойся, я здоров и разум мой в порядке, вот только ничего не помню. Итак, давай, расскажи мне обо всем, я слушаю. Кто я, чей сын, как рос и чем интересовался, и кто такой мой ...хм, супруг, и почему я до сих пор его не видел?

Вскоре я растерянно хлопал ресницами, переваривая ошеломившую меня информацию. Переведя некоторые местные термины и титулы на привычный русский язык, рассказ Лау сводился к следующему:

Юрген фил Ллоуд, то есть я (пора привыкнуть отождествлять свою личность с этим местным парнем), был младшим сыном губернатора южных провинций господина Свона фил Ллоуда, второго по богатству человека этого государства. Родился он, говоря по-нашему, женщиной, а по-местному, омегой, и с раннего детства его готовили к роли покорного супруга и многодетного отца семейства, чему он ни в малейшей степени не противился, охотно и радостно постигая науку управления домашним хозяйством и занимаясь изящными рукоделиями, в которых достиг немалых высот.

Кроме полезных знаний, юный омега также изучил искусство обольщения представителей противоположного пола, то есть альф, и отлично подготовился к замужеству, имея в арсенале знания о том, как доставить своему супругу наибольшее удовольствие в постели. К двадцати годам, то есть к тому времени, с которого начинался брачный возраст, Юрген стал красивым юношей и мог рассчитывать на самую выгодную партию. Сердце его замирало в ожидании свадебных предложений и скорого обретения новой семьи и достойного мужа, но именно тогда в тихую размеренную жизнь послушного и спокойного парня ворвалась катастрофа под именем Безответная любовь.