Текст книги "Найти себя (СИ)"

Автор книги: Лана Танг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Он мог бы тоже спрятаться, однако больше собственной безопасности ему хотелось довести все до конца и рассказать полиции о брате. Пусть даже пострадает сам, попав в сообщники, но если все оставить так, как есть, Уль ускользнет и снова что-нибудь придумает, и Клеменс снова будет под угрозой.

***

Юрген фил Ллоуд

«Сын губернатора – певец эстрады!», «Супруг Наззария заявил, что поддерживает своего звездного мужа!», «Кто заказал звезду?», «Наззарий потерял голос от шока, но это временно!»– газеты пестрели самыми разными заголовками. Я выглянул в окно, – у клиники по-прежнему толкались журналисты.

Вот же ведь настырная братия, как быстро разузнали о потере голоса. Врач уверял меня, что это неопасно, неделя-полторы и все вернется.

– Вы перенервничали на дебюте, господин Наззарий, а тут еще и покушение, – сказал он мне по окончании обследования. – Ваши голосовые связки в норме, но афония случается чаще всего от шока. Мы вас подержим несколько дней в клинике, понаблюдаем за процессом восстановления. Назначим успокаивающие препараты, ну и для горла кое-что полезное. Надеюсь, вы не против?

– Как мой супруг?

– Пуля застряла в мягких тканях предплечья. Хирурги извлекли, теперь с ним все в порядке. Вы можете его навестить.

– Что с твоим голосом? – вот чудеса, он тоже уже знает! – Ведь это же пройдет?

– Пройдет, – я мог пока только шептать. – А ты?

– Да все нормально, – рассмеялся он. – С такой царапиной не стоит занимать в клинике место. Я здесь лишь потому, чтобы побыть к тебе поближе...

Вошел медбрат и сообщил о посетителе. Мы с Клеменсом переглянулись. Кто это, неужели мои родители? Да нет, навряд ли, скорее, Перриян.

В комнату как-то неуверенно, бочком протиснулся Лау. Харрит был с ним, малыш вполне осмысленно смотрел по сторонам, широко раскрыв свои большие черные глазенки.

– О, это же наш сын! – с восторгом выдохнул Клеменс, вскакивая с постели. – Какой же ты красивый, парень! И маленький совсем. Эй, Лау, дай-ка его мне!

Он взял его, так же неловко, как и я, в тот самый первый раз в родильном доме. Его глаза сделались какими-то шальными, он вроде даже перестал дышать, рассматривая сына как восьмое чудо света, а Лау суетился возле, показывая жестами, как надо правильно держать ребенка.

– Ты мой хороший, – улыбался Клеменс, не замечая, кроме Харри, ничего другого, – ты знаешь, кто я? Я твой папа! И очень рад, что мы с тобой отныне будем вместе!

Я вдруг почувствовал, как по щеке ползет слеза. Вот ведь, и кто бы мог подумать, что Клеменс окажется эдаким трепетным и любящим отцом! Разжалобил меня, вот бестия, ну надо же, я и не знал, что так легко умею быть сентиментальным! Наверно снова проявляется влияние омеги...

И как теперь я должен поступить? Похоже, эти двое и правда настоящая моя семья.

Глава 28

Клеменс фил Освалльд

– Простите, господин Освалльд, что беспокоим вас в такое время, когда вам нужно еще быть в постели...

– Не извиняйтесь, я в порядке. Давайте к делу. Что вам угодно от меня?

– Стрелявшего в вас наемника, а также человека, заказавшего убийство, мы уже задержали, и под давлением неопровержимых улик он дал признательные показания. Однако дело застопорились из-за банальной формальности, – у нас нет вашего заявления. Конечно, когда преступное деяние налицо, завести дело можно и так, но все же лучше было бы соблюсти правила ведения уголовных расследований, вы сами бизнесмен и понимаете...

– Кто он, этот заказчик? Кто покушался на нас с супругом? И как вам удалось так быстро докопаться до правды?

– В интересах следствия я не уполномочен разглашать ход...

– Простите за невежливость, господин полицейский, я вас перебиваю в третий раз, – я начинал терять терпение, – вы можете не разглашать кому угодно, но мне необходимо знать имя своего врага! – я вспомнил про странное предупреждение Эрхарда. О, неужели это правда Уллиян? В такое верить не хотелось, однако Эрхи бы не стал названивать мне просто так, без оснований. – Скажите, кто он, этот человек? Кто нанял киллера убить меня и (или) моего супруга?

– Я не могу, без санкции начальства, – вздохнул офицер. – Так что насчет официального заявления о покушении на вашу жизнь, господин Освалльд?

– А позвонить начальству вы не можете?

– Мы не имеем личных телефонов руководства. Если вы так настаиваете на получении конфиденциальной информации, то вам придется лично посетить участок. Однако в вашем состоянии это вряд ли возможно.

– Возможно, – я бросил взгляд на свою больничную пижаму, – вот только я одет неподобающим образом. Минуту подождите, я узнаю, где моя одежда.

***

– О, небеса, сколько же у вас бюрократии! – я подписал уже штук пять разных бумаг о неразглашении, а начальник следственного отдела все еще не решался провести меня внутрь своего хозяйства, где находились камеры предварительного заключения.

– Обычно мы не привлекаем потерпевшего к очной ставке с подозреваемым в самом начале расследования, – словно бы извиняясь, говорил он, когда мы уже шли серым казенным коридором, направляясь к камерам, – но для вас делаем исключение. Преступник вам хорошо знаком, возможно, это шокирует вас, так что будьте готовы.

– Не беспокойтесь, справлюсь.

– Хорошо. Вот он, смотрите, – он завел меня на пост наблюдения и показал на крайнюю в углу видеокамеру.

– Уллиян? – я почувствовал, как сердце сжалось. Проклятье, это все-таки он. Мне почему-то до конца хотелось верить, что он не мог так поступить со мной. – Но почему?

Вид у бывшего свояка был злой, как и тогда, в день неудачной презентации в патентном бюро. Я встретил его сразу после заседания и он едва ли не шипел от ярости. Вот и сейчас, альфа сидел на жесткой тюремной скамье, а глаза его метали молнии. Сейчас он выглядел не только злым, но и взбешенным. Растрепанный, небритый, настоящий демон.

– Вы можете поговорить, у нас есть комната свиданий. Даю вам пять минут.

***

– Мне жаль, что ничего не получилось, и твой омега жив, – с ненавистью глядя на меня, прошипел Уллиян.

– Что? Мой омега? Так целью все-таки был Юрген. Но зачем? Что ты хотел добиться этим безумным преступлением?

– Чего хотел? Увидеть твою черную от боли морду! Чтоб изошел кровавыми слезами, глядя, как твоя звезда подыхает на твоих руках! Вот этого хотел, понятно?

– Уль, но зачем? За что так сильно ненавидишь? Я был уверен, что война наших семей окончена. Компанию мы поделили и друг от друга больше не зависим.

– Хм, поделили, говоришь... – раздраженно фыркнул он. – Тебе досталось все, а мне – объедки с барского стола. Это, по-твоему, справедливый дележ?

– Четыре огромных завода и сеть торговых домов ты называешь объедками? Чем я тебе так насолил? Мы ведь росли с тобой вместе и были друзьями.

– Да что ты понимаешь в дружбе, недоумок? Всегда превосходил меня, во всем! – заорал Уллиян. – Был лидером в классе, первым по учебе в университете. Ты гениальный разработчик, а мне пришлось на третьем курсе перевестись на экономический, потому что мои проекты не выдерживали рядом с твоими никакой критики. Ты был всегда на шаг впереди, – самый успешный, самый популярный! Все красивые омеги в универе сходили по тебе с ума, и среди них тот парень, по которому я сох четыре года! Я неудачник в жизни, бездарь в чертежах, даже ублюдочный братишка Эрхи лучше меня разбирается в них!

– Так это просто зависть, – горько усмехнулся я, – она сжигает тебя на своем ярком костре, не давая покоя. Но почему, разве же ты не нашел своего места в жизни? Отличный экономист, востребованный специалист, а теперь и вовсе генеральный директор, после отставки господина Герраля взявший на себя управление всей компанией. Или без меня и моей команды дела у вас не идут? Я прав, Уль, дело в этом?

– Заткнись. Я больше не хочу с тобой ни о чем говорить. Вы выбрались сухими из воды, а мне теперь торчать в тюрьме. А все мой братик-недоумок, бесхребетный идиот. Даже после развода все еще боготворит тебя. Если бы не он, сейчас бы ты так нагло не смотрел, тебе бы было не до этого. Да и меня никто бы не поймал. О, как же хочется порвать его на части!

– Причем тут Эрхард?

– Ты и этого не знаешь? Так отыщи его и сам спроси. Эй, надзиратель, отведите меня в камеру, свидание окончено.

***

– Господин начальник, где Эрхард фил Алльвар? И в чем заключается его участие в этом деле?

– Подозреваемый сказал вам. Право же, мне очень жаль. Ваш бывший муж, свояк, словом, одна семья, и вот такие инциденты.

– Вы говорили о свидетеле. Так это он?

– Эрхард фил Алльвар не просто свидетель, – нехотя стал объяснять начальник. – Мы задержали его на месте преступления, как невольного соучастника, однако учитывая, что именно этот человек помешал наемнику выстрелить, сумел обезвредить его и передать полиции, он не получит никакого наказания. Его вина в том, что вовремя не сообщил полиции о готовящемся покушении, решив действовать самостоятельно, но по его словам, он до конца не знал, действительно ли его брат сделал заказ профессионалу.

– Где он сейчас?

– У нас, в медицинском изоляторе. Ему все равно требуется лечение, так что мы решили оставить его здесь на пару дней.

– Лечение? Он болен?

– Во время драки с наемником он был довольно сильно избит. Кровоподтеки, небольшие раны, ушиблены некоторые внутренние органы. Жизнь вне опасности, но он все еще испытывает боль, наш медик колет ему сильные препараты.

– Пожалуйста, позвольте мне его увидеть!

– Ну, что с вами поделать! Уж нарушать устав, так до конца, – вздохнул начальник. – Пойдемте, провожу. Только, пожалуйста, недолго.

Мой бывший супруг показался мне совсем несчастным и подавленным. Он выглядел ужасно. Один глаз был закрыт повязкой, рука перебинтована, губы разбиты. Эрхард неподвижно лежал на узкой больничной кровати, здоровая рука вцепилась в простыню.

– Он бледный и измученный, – с жалостью глядя на своего бывшего, сказал я. – Его раны опасны? Может быть, стоит перевести его в лучшие условия?

– Не беспокойтесь, ему просто нужно время. Синяки и кровоподтеки сходят быстро, у него даже шрамов не останется. Наемник профессионал, он бил умело и болезненно, чтобы наверняка вывести противника из строя. Я, честно говоря, был удивлен, что обычному омеге удалось справиться с таким опасным преступником. Видимо, он сильно хотел его победить.

– Могу я здесь побыть немного?

– Конечно, господин. Наш медик вас потом проводит, скажете ему, как соберетесь уходить, он в соседнем кабинете.

Я сел на стул и задумался, по-прежнему не сводя глаз с похудевшего лица Эрхи. Под неповрежденным глазом отчетливо виднелись синие тени, он словно бы не спал несколько ночей, измученный какими-то сильными переживаниями. Не понимаю, что все это значит? Как он узнал о планах Уллияна, и как решился в одиночку помешать?

– Клеми, это ты? На самом деле ты? Не сон? – отвлек меня от размышлений тихий голос Эрхи. – Как же я рад, что ты не пострадал! А Юрген, как он? Прости, я виноват. Мне надо было сделать вид, что согласился, тогда бы ничего такого не случилось. Хотя... не знаю, потому что так наверно все же лучше, потому что Уль... он все равно бы не остановился и нашел другой случай навредить тебе или Юргену.

– О чем ты? Что все это значит?

– Брат... он ко мне позавчера приехал... Сказал, что ты нашел свою звезду, и что концерт отличный повод отомстить. А я вот даже и не знал, что твой омега стал певцом и убежал из дома... Уль, он совсем свихнулся. Нанял сыщика, который за тобой следил, был очень рад тому, что ты несчастлив. Он думал, что я захочу с ним снова быть заодно, но я отказался, а потом пожалел, что сглупил, не узнав его планов.

– Не надо, Эрхи, не терзай себя. Я в принципе уже все знаю. Твое вмешательство спасло нам жизнь. Я очень благодарен.

– Прости меня, за брата тоже. Мы с ним порочны, в нас дурная кровь. Я очень виноват.

– Да в чем? Не будем упражняться в никому ненужной вежливости, Эрхи. Нам всем пришлось расплачиваться за грехи отцов и дедов. Мне, Уллияну, твоему отцу, тебе. Если брату дадут тюремный срок, ваша компания попадет в сложное положение. Звони, я помогу. Есть у меня пара неплохих кандидатур на место управляющего. Все обойдется, Эрхи, ты не глупый парень. Держи визитку, здесь все мои рабочие контакты.

– Спасибо, Клеменс. Но надеюсь, справлюсь сам. Твой Юрген подал мне пример, что и омега может стать хозяином своей судьбы.

***

(десять дней спустя)

– К вам посетитель, папа! – Перриян деликатно постучал в дверь будуара Демметрия.

– Кто там еще? – недовольно отозвался тот. – Если явился Юрген, пусть уходит, я не желаю с ним встречаться!

– Нет, это ваш троюродный кузен, с визитом от Его Величества. Пожалуйста, спуститесь, папа.

– О, нет, какой позор! – растерянно залопотал Демметрий. – Наверняка до высочайших особ дошли скандальные слухи о моем младшем сыне. Быстрее, позови сюда моего горничного, я должен привести себя в порядок. Перри, займи гостя беседой, я постараюсь побыстрее к вам выйти.

– Не беспокойтесь, папа, мы отлично ладим с герцогом Каррузом, – весело отозвался Перри, уже извещенный о цели приезда Его Светлости. – Пока вы одеваетесь, мы выпьем!

– Простите, кузен, за домашний вид, – Демметрий сделал положенный по протоколу поклон, – не ждал сегодня таких высоких гостей. Я прикажу сварить ваш любимый травяной напиток. Вы не были у нас довольно давно.

– Не нужно, лучше посидите с нами, – улыбнулся герцог. – Я ненадолго, в вашем городе проездом. Его Величество поручил мне выразить от его лица безмерное восхищение удивительным талантом вашего младшего сына. Уже неделю Государь слушает запись его концерта, и очень надеется увидеть всю вашу семью на большом приеме, который состоится в следующем месяце. Вот приглашение, прошу вас, кузен.

– Его Величеству понравилось пение моего сына? – растерянно переспросил Демметрий. – Но как же так? Я был уверен, что подобное поведение отпрыска аристократической фамилии при дворе не примут.

– Лет сто назад, возможно, да, так бы и было, – согласился гость, – однако времена и нравы изменились. Так что сказать Его Величеству? Мы можем надеяться на ваш визит в королевскую резиденцию? Ах, да, простите, вы наверно затрудняетесь ответить из-за того, что у певца временно пропал голос. Но это неважно, и даже если ко дню приема он все еще не сможет петь, Король все равно очень бы желал его увидеть. Да, и его супруга, господина Освалльда. Его Величеству очень понравилось, что этот смелый альфа пошел наперекор устаревшему общественному мнению и публично поддержал своего омегу, выразив одобрение его занятиям музыкой.

– Конечно, кузен, я немедленно свяжусь со своим сыном. Передайте мою благодарность Королю за столь приятные слова в его адрес. Ну а сейчас, позвольте мне уйти. Я не слишком хорошо себя чувствую. Перри, оставляю гостя на тебя.

– Весь мир сошел с ума, – донеслись до альф негромкие бормотанья удалявшегося Демметрия, – мой дед перевернулся бы в гробу, услышав из монарших уст такие речи.

– Надеюсь, все у вас наладится, Перри, – дружески прикоснувшись к руке племянника, улыбнулся гость. – Юрген действительно талантлив, и я очень рад, что ему так повезло с супругом!

***

Юрген фил Ллоуд

Едва проснувшись, я почувствовал себя не как обычно. У меня ничего не болело, но тело ныло и тянуло, и я не вдруг сообразил, в чем дело. Эрекция, вот блин, с чего бы это!? За все то время, что я здесь прожил, мне редко приходилось испытывать тягу к близости, и то я без труда с этим справлялся, не испытывая никакого дискомфорта. Сейчас же все было иначе, железный член ломило так, что с губ срывался стон, и мне ничего не осталось, кроме как заняться известным самолечением.

Эти манипуляции немного помогли, и я вздохнул с облегчением. Ну что ж, бывает и такое, я ведь молодой, и мое тело подвержено всяким глупостям. И все же, для чего омегам член и семяизвержение? Способен ли один омега сделать ребенка другому омеге? Ыыы, вот это мысли лезут в голову с утра пораньше!

По телу снова побежали мурашки, но я не стал обращать на это внимания, включил компьютер и забрался в сеть, чтобы отвлечься. Нет, странная здесь все-таки физиология, черт побери! Ну да, я понимаю, что болезнь бесплодия сразила женщин и надо было как-то спасать человечество, но издеваться-то зачем? Придумывать некое подобие самки, но оставлять ее (его) на вид мужчиной? Каким-то извращенцем был этот генетик, не иначе, а может, голубым?

Ах да, забыл сказать, мы переехали на юг, в Вольгаст, где Клеменс теперь работал. Там у него была отличная служебная квартира, где мы и поселились вчетвером. Лау спал с Харри в детской, я в гостевой, а Клеменс у себя. Ко мне он, как и обещал, совсем не приставал, довольствуясь тем, что я согласился съехаться с ним и больше не говорил о разводе, по вечерам возился с сыном, и это доставляло ему удовольствие.

Наша парочка напоминала двух близких друзей или братьев, воспитывающих ребенка. Мы вместе ужинали и смотрели телевизор, смеялись, спорили, обменивались новостями, поругивались иногда, а потом расходились по своим спальням. Короче, все как у людей, которые не связаны между собой никакими предрассудками и глупостями, типа интимных отношений.

Но в глубине души я постоянно чувствовал витающее между нами напряжение и сам не знал, чего хотел. Лил на себя нейтрализатор и мазал под носом «противоальфийским чудо-кремом», но помогал он мне все меньше, и я с каким-то странным щекотанием в груди почти материально осязал, что с каждым днем проигрываю своему омежьему телу. Меня тащило на запах альфы, как кота на валерьянку, и я почти мечтал, чтоб он нарушил обещание не лезть ко мне и просто заявился поздним вечером в мою постель.

Черт, это дело времени, и рано или поздно я ему отдамся. И что тогда? Я перестану быть Назарием, и превращусь в омегу?.. Хоть бы скорей восстановился голос, тогда я бы занялся делом и отвлекся от глупостей. А вот теперь еще и этот утренний стояк до кучи...

«Сперма омег нежизнеспособна, это остаточное явление мужской составляющей половых функций, не имеющее влияния на другую, самую главную – функцию вынашивания и рождения ребенка»... О, вот же дьявол, почему опять стоит? И чувствую, что я хочу чего-то большего, чем просто дерганья рукой. Вот же поганая природа, и чего мне с этим делать? Превращаться в онаниста?

– Мой господин? – раздался стук в дверь, и в комнате возник Лау. Теперь, когда мы вышли из тени, он перестал изображать моего любящего старшего брата и обращался ко мне по-прежнему. – У вас начался цикл!!! – потянув носом воздух, радостно объявил он.

– Цикл? И чему ты радуешься, дурень? – с мукой в голосе воскликнул я. Так вот где собака зарыта! Этот пресловутый цикл, о котором предупреждал меня Юрген! В свете последних событий я как-то совсем забыл об этой дотоле неведомой мне особенности омежьего тела. – И долго мне так мучиться?

– Вам нужен альфа! – «открыл Америку» коротышка. – Мой господин, подумайте об этом.

– Альфа? Ну уж нет, я не готов!! Послушай, Лау, а ты сам? Как ты справляешься с такими днями? Тебе за сорок, но ты девственник, и ничего, доволен и весел!

– Мой горький опыт вам не пригодится, господин, – улыбнулся слуга. – Я только записан омегой, но на самом деле я тот редкий экземпляр, кого заглазно называют бетой. Такие иногда рождаются, нас мало, и это хорошо, иначе ученым пришлось бы снова что-то выдумывать, потому что ни физического желания, ни способности к зачатию беты не имеют. Но, видимо, как компенсация к такой ущербности, – мы очень любим маленьких детей, почти все беты выбирают для работы детские дома или приюты.

– А мне что делать? – чувствуя, как снова поднимается внутри дремучий вал неукротимого желания, простонал я. – Как долго это будет продолжаться?

– Вам нужен альфа, – упрямо повторил Лау. – До замужества цикл у вас был редко и проявлялся он спокойно. Вы проводили эти дни за вышиванием, или сидели в храме. А здесь? Вы можете поехать к морю или погулять в парке.

– Ага! Чтобы все видели, как у меня стоит? Ой, извини, ты ведь зашел по делу? Как Харрит, он проснулся?

– Нет, спит еще. А я пришел узнать про завтрак. Поешьте и примите ванну, я слышал, это помогает. Я заварю вам травяного чая.

Раз пять еще я «успокаивал» себя за этот длинный день, потом махнул на это дело. Из комнаты не выходил и весь извелся, мне было стыдно даже перед Лау. Вот же поганая природа, и так теперь мне мучиться всю жизнь?

«Цикл у омег от месяца до четырех, – услужливо подсказал Интернет. – Пиковые дни случаются примерно в каждом пятом цикле, все остальные называются малыми». Порадовали, ну спасибо! Какие же сейчас у меня дни, – пиковые или малые?

Увлекшись, я не сразу понял, что в квартире стало как-то тихо. Не слышно голоса Харрита, не ходит по гостиной Лау. Так, а который час? О, скоро муЖЖ с работы возвернется! Собравшись с силами, я щедро облил себя из нейтрализатора и выполз посмотреть. Хм, вот дела, и где это они? Записка на столе. «Хозяин, не сердитесь, мы уехали в Сейхан с Харритом, а вы пока определитесь с вашими желаниями. Удачи вам и счастья. Лау.»

Вот же пройдоха, да он оставил меня наедине с Клеменсом!? И что теперь мне делать? Тоже убежать?

О, поздно! Дверь открылась, и на порог ступил мой альфа, собственной персоной...