Текст книги "Найти себя (СИ)"

Автор книги: Лана Танг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 27 страниц)

Глава 16

– А теперь представьте достоверный источник вашего проекта, уважаемый кандидат, – голос председателя патентной комиссии звучал бесстрастно, но достаточно строго. – Назовите имена и должности разработчиков, ознакомьте нас с пошаговой разработкой с показом черновых чертежей и предварительных расчетов.

– Да, господин Председатель, – солидный на вид альфа положил на стол комиссии увесистую папку, – все здесь, как и положено. Прошу вас, просмотрите. Наши ведущие инженеры ответят на любые ваши вопросы.

– Тогда вопрос будет такой, – спустя несколько минут, начал председатель, – где вы сумели раздобыть ВОТ ЭТО? – он помахал перед соискателем пачкой чертежей. – Неужели ваши ведущие... хм, инженеры, настолько некомпетентны, что не смогли разобраться в этих бумагах?

– Что вы сказали? – заметно бледнея лицом, но все еще пытаясь сохранить спокойствие, спросил кандидат. – Пожалуйста, нельзя ли поподробней?

– Куда уж тут подробней? – хмыкнул председатель, переглянувшись с сидящим рядом пожилым коллегой. – Вот наш эксперт, он вам расскажет суть проблемы. Хотя я больше чем уверен, что вы отлично знаете, в чем дело, пытаясь выдать за свою чужую работу. Прошу вас, господин эксперт.

– Представленный вами проект есть не что иное, как прошлогодняя работа экспериментальной группы «Освалльд-компани», – жестко глядя на растерявшегося соискателя, заявил эксперт. – Год назад в ходе рассмотрения были найдены существенные недочеты этой модели, и проект отправлен на доработку, однако господин Освалльд решил заморозить его, сосредоточив свое внимание на более современных вариантах.

– Но это невозможно, господин Председатель! – вскакивая с места, вскричал кандидат. – Наши инженеры...

– ... в самом безобидном случае подобрали эти чертежи на мусорной свалке, куда ее неосторожно выбросил настоящий автор, но в это верится с трудом. Больше похоже на промышленный шпионаж, однако источник получения вами чужих разработок для нашей комиссии не столь уж и важен, ибо по существующим правилам итог один. За плагиат и попытку обмана ваша компания лишается права получения патентов на новые виды продукции сроком на пять лет, а кроме того, соответствующая информация об этом случае поступит в прессу.

– Нельзя ли избежать хотя бы огласки, господин Председатель, – сник кандидат, – мы признаем ошибку и просим прощения.

– Вы можете так разговаривать дома со своим супругом, – едко заметил Председатель, – но здесь официальная комиссия, и налицо промышленное преступление. Мы не имеем права делать для кого-то исключения из правил. Прошу вас, господа, покиньте кабинет.

***

– Ты что же мне подсунул, пакостный ублюдок? – взбешенный Уллиян сбил брата на пол и остервенело пинал ногами. Тот скрючился и слабо вскрикивал, не пытаясь сопротивляться. – Ты что же мне подсунул??

– Брат... Уль... Я ж говорил, что он, возможно, знает... Он мог нарочно... подменить...

– Ты сволочь, идиот, не ты ли утверждал, что знаешь все его проекты! Из-за тебя весь план пошел насмарку! Ах, как же хочется тебя избить до полусмерти!

– Оставь его, Уллиян, – на шум из кабинета выглянул отец. – Я думаю, не так уж он и виноват, мы просто недооценили Клеменса. Да и четыре года брака все же срок немалый, за это время любые чувства могут остыть. Всего не предусмотришь.

– И что нам делать, как быстрее сокрушить империю Освалльдов, вернув назад то, что по праву наше?

– Я думал, ты умнее, – разочарованно хмыкнул господин Герраль, – и у тебя есть запасные варианты, а ты, оказывается, надеялся только на брата, которого теперь же и ругаешь. С таким настроем мы не победим. Встань, Эрхи и иди умойся, ты сделал все, что мог.

– Ты защищаешь этого ублюдка? – злобно прорычал Уллиян, глядя вслед брату. – Но почему?

– Эрхард тоже мой сын, твой младший брат, хоть ты упорно не желаешь этого признавать, – спокойно отозвался отец. – Он был послушен, делал все, что мы ему велели. Чего ты хочешь от него? Он не герой, а всего лишь омега, к тому же любит своего супруга. Хотя бы попытайся представить, как трудно ему было воровать у любимого альфы эти бумаги.

– Отец...

– Мне жаль, что я вовлек тебя в семейную войну, Уллиян. Ты слишком вспыльчив и несдержан, прешь напролом, не заботясь о надежных тылах. Я сам был в юности такой, и потому мы проиграли. Хотя теперь, с высоты возраста и жизненного опыта, не могу не признать, что Лаггман Освалльд сделал нашу компанию втрое сильнее, его талант руководителя вкупе с недюжинными инженерными способностями Клеменса и его команды выдвинули ее в ряд мировых лидеров отрасли.

– Отец, ты хочешь отказаться от борьбы?

– Я стар и слаб, а кроме того, серьезно болен. Но я боюсь не смерти, а той вражды, что оставляю вам, моим сыновьям. Сегодня наблюдая, с какой жестокостью ты бьешь своего младшего брата, мне стало по-настоящему стыдно за себя как за отца. Я не сумел вас примирить и сделать родными друг другу, теперь же слишком поздно что-то пытаться изменить в ваших отношениях.

– Какая у тебя болезнь? Она неизлечима?

– Это уже не суть важно. Я знаю, что тебя не переубедить, и ты продолжишь бесконечную бессмысленную борьбу с Освалльдами, но Эрхарда оставь в покое, равно как и его отца. Он много в жизни перенес страданий, а вся его вина лишь в том, что полюбил меня.

– Отец...

– Я не закончил, не перебивай, имей терпение дослушать! По моему новому завещанию, которое я на днях переписал, тебе и твоему отцу отходит восемьдесят процентов всего моего состояния, остальные двадцать – Валлериану и Эрхарду. Это немного, но на скромную жизнь им вполне хватит. Исполни мою волю и не вмешивайся, пусть живут как знают!

– Но что сейчас с ним делать? – кивнул Уллиян на вышедшего из ванной младшего брата. – Если Клеменс все знает, то ему нет больше смысла возвращаться к нему.

– Нет! Я вернусь! Быть может, все не так и страшно! – отчаянно закричал Эрхард. – Я расскажу ему и он меня простит!

– Ты глупый идиот! – прорычал старший, отпихивая в сторону сунувшегося к нему младшего. – Отец наш слишком добр к тебе, но я не из таких слюнтяев! С сегодняшнего дня ты мне никто, запомни это!

***

Был уже поздний вечер, когда Эрхард бесшумно, как вор, пробрался в особняк Освалльдов. Не желая показываться никому на глаза, даже привратнику, он зашел с черного хода и медленно поднялся вверх на второй этаж, погруженный в свои тревожные невеселые мысли.

Войдя сюда четыре года назад в качестве тайного орудия мести, омега даже и представить себе не мог, во что в итоге выльется его семейная жизнь с главным наследником спорной компании. Первоначальный план «внедрения во вражеский лагерь» удался на отлично, Клеменс поверил в его чувства и «естественный» запах, считая молодого супруга своей истинной парой, но потом так неожиданно вспыхнувшая ответная любовь превратила жизнь Эрхарда в настоящий ад.

Все существо его противилось предательству, сердце ломило так, что легче было умереть, однако страх за своего отца и глупые обязательства перед семьей не позволяли ему ослушаться. В первый раз, когда он выкрал из сейфа мужа важные бумаги, на него никто даже не подумал, а компания оказалась на грани краха, и только выгодное привлечение инвестиций господина Свона фил Ллоуда спасло положение, обернувшись для самого Эрхарда кошмаром второй свадьбы любимого супруга. Все демоны мира бушевали в ревнивой душе молодого омеги, который не желал делить его ни с кем, даже с Юргеном, хотя отлично знал, что Клеменс к нему равнодушен.

Как он страдал во время брачного путешествия молодоженов, какие жестокие сердечные боли терзали его, как разрывалась на части душа! Он столько слез пролил, когда лежал один без сна в роскошной спальне своего любимого, как сильно он переживал, что соперник отнимет у него расположение и нежность мужа! Клеми вернулся злой и раздраженный, немедленно велел поселить Юргена в домик для гостей и больше не ходил к нему, по-прежнему отдавая все свои ночи и все внимание и любовь ему, Эрхарду, и это несколько успокоило ревнивого омегу, но все-таки не до конца.

На праздниках и семейных приемах Юрген неизменно стоял рядом с ними, сияя прелестной юной красотой. Он хорошо владел собой, всем видом выражая счастье, и даже само присутствие его бесило Эрхарда до сердечных колик, ибо теперь он был хотя и первым, но не единственным супругом старшего сына семьи Освалльдов. Проклятый блондин имел такие же права на мужа, как и сам Эрхард, официально считаясь членом семьи со всеми вытекающими из этого последствиями. На людях Клеменс обращался с ним с подобающим уважением, оказывал знаки внимания, любезно подставляя под изящную ладонь свой локоть и, мило улыбаясь, называл по имени.

Эрхард пережил еще три мучительные ночи, которые Клеменс провел в домике младшего мужа, стерпел известие о его беременности, отчаянно мечтая о своем собственном ребенке, которого иметь ему строго-настрого запретила семья. Мальчишка забеременел, все успокоились, и Клеми больше не ходил во флигель, он начисто забыл о Юргене, до той поры, пока брюхатый идиот вдруг неожиданно не взбунтовался, и не повел себя необъяснимо странно...

Потом случилась эта катастрофа... Кто все-таки раскрыл его, кто мог подслушать и сказать супругу? С потерей той отдушки, единственного своего веского преимущества, и началось необратимое падение в пропасть. Как оказалось, Клеменс вовсе не любил его, просто купился на поддельный запах истинной пары.

– Нет, я не прав, тут дело не в отдушке, вернее, не только в ней, – горько прошептал Эрхард, как бы подводя итог своим размышлениям. – Отдушку Клеми мне еще бы мог простить, но вот предательство уже серьезней. Я знал, я чувствовал, что мне не следовало воровать бумаги...

Он был уже в центральной части дома и собирался повернуть к себе, когда услышал из неплотно прикрытой двери кабинета свекра приглушенные голоса. Омега подобрался ближе, неслышно потянул за ручку, увеличивая щель. Стало немного лучше слышно, и он притих, пытаясь разобрать, о чем же говорили двое...

– Хотел бы я видеть лицо Уллияна, когда ему сказали о провале, – довольные нотки в низком голосе свекра повергли Эрхарда в ступор. – Отличная идея с чертежами, Клеменс! Но как же ты узнал, что твой супруг работает против тебя? Ты ведь безмерно доверял ему, не так ли?

– Да, это так, отец, – горечь в знакомом баритоне Клеменса больно резанула Эрхарда по сердцу, – и прошлогодняя утечка информации полностью на моей совести. Я все ему рассказывал, доверчивый дурак, сейф открывал в его присутствии, и он запомнил шифр! Сейчас бы мы все потеряли окончательно, и снова по моей вине.

– Но как ты все-таки узнал? – повторил господин Лагман. – Как смог поверить?

– Ирония судьбы, – невесело хмыкнул Клеменс. – Год назад компанию спас Свон фил Ллоуд, сегодня его младший сын...

– Юрген? – изумился старший Освалльд. – Но как?

– Я у него не спрашивал подробности. У нас не те отношения, чтобы он стал со мной откровенничать. Да и сказал он мне об этом, я так думаю, в порыве гнева. Откуда он узнал, я честно говоря, не знаю. Сначала, признаюсь, я не поверил, не хотел. Подумал, что ревнует, вот и наговаривает на Эрхи всяких гадостей.

Он замолчал, и несколько секунд в кабинете стояла тишина. Эрхард прислушивался до звона в ушах, боясь пропустить хоть слово, не замечая, как впиваются в ладони ногти. Так, значит, этот мерзкий тип и тут вмешался, разрушив его жизнь до основания! Омегу переполняла ненависть, столь сильная, что ему хотелось немедленно, сейчас же, побежать во флигель и разорвать на части проклятого соперника! Вот ведь поганец, улучил момент, забрался в спальню Клеми и подслушал!

Но как он смог, как угадал, ведь вечно шлялся по каким-то курсам! О, если бы не он, о, если бы вернуть тот день, о, как же он был слеп и самоуверен!!

– Ты помнишь предысторию моей свадьбы с Эрхардом? – снова послышался из кабинета голос Клеменса. – Инициаторами нашей встречи выступили Алльвары, ведь до этого я видел Эрхарда лишь мельком, его не брали на семейные приемы. Уже тогда у них был план, причем они не брезговали ничем, первым делом заказав будущему жениху фальшивую отдушку, чтобы я принял его за свою истинную пару и без памяти влюбился. Потом была такая же сплошная ложь, он врал мне, что бесплоден, отлично имитировал любовь ко мне и интерес к моей работе. Ну, а дальнейшее тебе известно...

– И как ты думаешь с ним поступить?

.

– Я должен ехать получать патенты, потом в наш филиал все посмотреть на месте для начала производства, вернусь послезавтра утром. Тогда и поговорю с ним о разводе. Надеюсь, он проявит благоразумие, не станет устраивать глупых сцен и истерик.

Лаггман и Клеменс перешли к обсуждению деловых проблем, и Эрхард, кипя от переполнявшей его ненависти, бесшумно отошел от кабинета свекра. План мести младшему супругу, до этого лишь смутными обрывками бродивший в его мыслях, стал обретать конкретные очертания и последовательность действий.

Клеменс уедет, и его не будет целых две ночи? Что же, отлично, удачнее и быть не может! Когда вернется со своими драгоценными патентами, все уже будет кончено, и Эрхард сможет сполна насладиться болью и страданиями бывшего супруга, так легко сумевшего одним днем перечеркнуть четыре года их счастливого брака.

Он постарается все сделать чисто, и его не заподозрят, списав трагедию на несчастный случай, но даже если что-нибудь пойдет не так, он все равно останется удовлетворен, ведь проклятый Юрген никогда не сможет занять его место рядом с Клеменсом!

Глава 17

С лестничной площадки второго этажа Лау увидел расхаживающего внизу господина Эрхарда.

– Опять он здесь, этот противный тип, таскается зачем-то каждый день, – неприязненно наблюдая за хозяйским супругом, пробормотал слуга, сбегая по ступенькам в гостиную. – Вам что-нибудь подать, господин? Чай или сок?

– Не беспокойся, – с улыбкой отозвался Эрхард, – я ненадолго зашел и уже ухожу. Юрген еще не вернулся с работы?

– Нет, не вернулся, сейчас только половина седьмого, так рано он редко приходит.

– Пора ему уже оставить работу и отдыхать, – поднимая прищуренный взгляд кверху, он словно оценивал высоту лестницы, – шесть месяцев беременности срок немаленький. Малыш не сильно донимает папочку? Должно быть уже активно толкается?

– Вы можете дождаться господина Юргена и сами спросите его об этом, – сдерживая раздражение, ответил Лау. Он ни на йоту не доверял старшему супругу и опасался его, словно ядовитой змеи, но статус слуги, пусть даже и не принадлежащего к штату дома Освалльдов, а значит, независимого от контроля Эрхарда, не позволял открыто выражать свои чувства. – Прошу, пройдите в столовую, и я налью вам горячего чая.

– Благодарю, не нужно, – снова отказался Эрхард, – мне уже пора. Передавай привет от меня своему господину.

– Конечно, передам, – закрывая за гостем дверь, кивнул Лау. – Прет, где ты, здесь? Зачем он приходил?

– Не знаю, не сказал. Зашел ко мне, отправил подмести крыльцо, хотя я мел уже после обеда. А не пора ли нам перекусить, ты как, не против, Лау?

– Давай, пожалуй. Мой хозяин снова будет поздно.

***

Довольно улыбаясь про себя, Эрхард не спеша возвращался в большой дом. Он все продумал заранее, ежедневно посещая флигель, слуги привыкли к его визитам, так что ничего странного в том, что он был там и сегодня, никто не усмотрит. В домике только Прет и Лау, которые по вечерам всегда в одно и то же время ужинают и пьют зеленый травяной чай с булочками. Эрхард добавил в чайник легкое снотворное, привратник выпивает по три чашки, этого вполне достаточно для крепкого здорового сна в течение шести часов, так что волноваться не о чем, – великан альфа будет безопасен и не сможет сорвать его сегодняшних планов.

А Лау? Что ж, как повезет! Возможно, он и не уснет так крепко, как бы хотелось, но это и не обязательно, он все равно не помешает, если сделать все с умом, а уж разделит он судьбу своего любезного господина, или инстинкт самосохранения возьмет верх, – покажет время. Пока же оставалось только ждать намеченного часа.

За ужином все было как обычно, и Эрхард чуть заметно усмехался, исподтишка наблюдая за свекром, – тот вел себя безукоризненно, оставив все разборки меж супругами на волю Клеменса. Однако он еще не знает, что завтра его старшему сынуле будет вовсе не до разговоров по душам на тему предстоящего развода.

После полуночи, когда весь дом затих, омега бесшумно выскользнул на черную лестницу и спустился во двор. Отлично, ночь безлунная, Клеменса дома нет, удача явно на его стороне. Он быстро пересек свободное пространство до ограды, отделявшей флигель от большого дома, прошел по ровной и прямой дорожке, стараясь держаться в тени деревьев, поднялся на крыльцо и, осторожно потянув на себя дверь, проник внутрь.

Везде царила абсолютная тишина, уснули, милые мои. Мягкие тапочки скрадывали звук шагов, когда омега аккуратно двинулся по первому этажу, заглянул в каморку привратника и удовлетворенно усмехнулся, услышал равномерный громкий храп. Крепкий здоровый альфа должен выбраться в критический момент, разбить окно ему по силам.

У спальни Юргена все было так же тихо. Лау ночует тут же, в смежной небольшой комнатке, не имеющей самостоятельного выхода, и это тоже хорошо. Эрхард немного постоял, настороженно прислушиваясь, потом тихо потянул за ручку двери, ежесекундно опасаясь быть обнаруженным, однако проверить, здесь ли его жертва, было необходимо. Слабый свет ночника выхватывал на подушке очертания головы счастливого соперника, отлично, спит, голубчик, а значит Лау тоже лег.

Все так, как он и ожидал, все идеально. Осталось лишь неслышно прикрыть дверь и повернуть в замке заранее смазанный ключ, спуститься вниз и щелкнуть зажигалкой. Портьеры загорелись моментально, и Эрхард поспешил покинуть дом, заперев за собой и входную дверь. Так надежнее, а в суматохе вряд ли кто-то будет разбираться, кто ее запер и зачем. Немного времени в запасе есть, пока огонь не вырвется наружу, достаточно, чтобы добежать до спальни, обеспечив себе надежное алиби.

Преступник был уже на месте и облегченно переводил дух, когда неожиданный посторонний звук привлек его внимание, и он подбежал к окну посмотреть, кто мог приехать к ним в такое время. У главного подъезда автоматически зажегся свет, и он увидел выходящего из таксомотора высокого человека.

– О, нет, ну почему? Зачем? Не может быть! – заламывая в панике тонкие руки, пробормотал он. – Не может быть! А впрочем, так наверно, даже лучше! У меня будет лишний и самый надежный свидетель! – он быстро разделся и юркнул под одеяло на большую кровать в спальне Клеменса.

Юрген фил Ллоуд

– Мой господин, проснитесь! Дом горит! – я не сразу проснулся, хотя Лау тряс меня за плечо весьма основательно. – Надо бежать отсюда!

– Что? Что такое? Где горит? – ошалело моргая со сна ресницами, пробормотал я.

– Не знаю, кажется, внизу, на первом этаже, – торопливо помогая мне одеться, выдохнул слуга. – Давайте, побыстрей, каждая секунда дорога, надо немедленно выбираться наружу. Готовы, господин?

– Да-да, готов, идем быстрее! – я не вписался в поворот и чуть не растянулся на полу, – о, дьявол, ну какой же я стал неуклюжий!

– Нестрашно, господин, держитесь за меня! – мы подбежали к двери и толкнули, но она не поддалась. – Что это, заперто? Не может быть! Давайте снова, вместе, – раз, два, три!

Дверь не открывалась, как мы ни пытались. В принципе, она была не слишком крепкой, любой альфа запросто выбил бы ее плечом или ногой, но наших с Лау сил тут явно не хватало. Беременный омега и коротышка с бараньим весом, мы были сейчас абсолютно беспомощны.

– Что же нам делать, господин? Эй, Прет, ты где? Прет, быстро поднимайся к нам! Бегом, лентяй, здесь требуется помощь! – отчаянно молотя кулаками в запертую дверь, заорал Лау. – Иначе мы с хозяином сгорим!

– Не трать энергию, он нас не слышит, – мучительно соображая, что же предпринять, остановил я, – тот, кто нас запер, явно все предусмотрел. Давай попробуем ударить чем-нибудь тяжелым, авось получится.

– Но вам нельзя поднимать тяжести! – в слуге не вовремя проснулся нянька, – ребенок...

– ...он сгорит вместе со мной, если мы не сможем выйти. Черт, ничего такого подходящего, чем можно попытаться выбить дверь! – меня начинало охватывать липкое отвратительное чувство беспомощности. – И как нам выбраться из этой западни? Связать простыни и попытаться спуститься вниз через окно? Не так уж здесь и высоко, я раньше занимался альпинизмом.

– Но жалюзи, мой господин! Они приварены, мы не откроем окон!

– От, черт, как глупо, Лау! – в бессильной попытке найти выход, я снова и снова колотил ногами в дверь, но только причинял себе лишнюю боль. – Я не хочу так глупо умирать, на радость этому уроду. Давай, иди сюда на помощь, это наш единственный слабый шанс!

– Сейчас, сейчас, вот я нашел. Правда, не знаю, будет ли от этого какая польза, – он притащил откуда-то небольшой топорик, – я вспомнил, тут на днях работал плотник, менял полки в гардеробной, и вот оставил этот примитивный инструмент, а я все забывал вернуть. Давайте, господин, попробуем прорваться!

Пока мы по очереди колотили топором в дверь, пытаясь расширить пролом, пожар разгорался, внизу трещало все сильнее и дым сквозь выломанное отверстие быстро заполнял помещение спальни. Мы начинали кашлять, глаза щипало, по щекам катились едкие слезы.

– Быстрей, иначе задохнемся! – помогая расширять пролом ногой, исступленно кричал я. – Нам рано умирать, Лау, мы сможем выбраться отсюда. Нам надо чем-то завязать лицо, немного пользы, но хоть что-то...

– Все, господин, теперь достаточно большая дыра, – отбросив в сторону топор, подбадривал меня слуга. – Тихонько пролезайте, берегите малыша...

Внизу бушевало море огня, но лестница еще держалась. Кашель сделался мучительным, легкие саднило, и я понимал, что времени у нас в обрез. Если не сможем добежать до выхода за несколько минут, то все, сознание угаснет, повязка на лице совсем не помогала, измученные руки плохо слушались, ноги заметно ослабели и дрожали.

«Вниз, Лау, вниз», – я дернул его за руку, потому что голоса уже не было.

– Конечно, господин, я помогу, – прохрипел он, поддерживая меня под локоть. Клубы сизого дыма и языки пламени, – зрелище устрашающее. И почему так пусто, где пожарные? Никто не тушит дом и не спасает потерпевших? – Прошу вас, продержитесь, господин. Мы выберемся, путь еще свободен.

Я задыхался, тщетно ища хотя бы глоток чистого воздуха, но дышать было нечем. С отчаяньем озираясь вокруг, я понимал, что Лау лишь подбадривает меня, но выйти из огня почти невозможно. Что делать? Повернуть назад и попытаться все-таки открыть окно? Нет, не успеем, задохнемся. Наш слабый, но единственный реальный шанс – идти вперед. Сцепившись пальцами с рукой слуги, второй я инстинктивно прикрывал живот, даже в эти трагические минуты сумев удивиться этому. Ребенок важен для меня? Я осознал себя его отцом?..

– Быстрее, господин, иначе мы сгорим!

– Послушай, Лау... уходи... ты сможешь... – жар становился нестерпимым, языки пламени лизали стены и потолок гостиной. Сознание мутилось, приходилось останавливаться и пережидать приступы дурноты, тем самым теряя драгоценные секунды, так необходимые сейчас для спасения, – не стоит... погибать...нам вместе...

– Мой господин! Смотрите! Кто-то к нам идет!

– Наверно, МЧСник! – мы воспрянули духом и поспешили к выходу, рванув вперед из последних сил. – Спасибо, господин пожарный... – пролепетал я, падая на руки высокому мужчине в маске, прежде чем окончательно потерял сознание. В легкие хлынул живительный кислород, и я захлебнулся в нем, словно в душистом облаке, благодаря небеса за то, что остался в живых.

Клеменс фил Освалльд

– Что-то не так, господин Освалльд?

– А? Что? Простите, отвлекся, – растерянно отозвался я, после того, как мой помощник незаметно дернул меня за рукав, привлекая внимание к сидящему напротив директору филиала, где будет запущено производство новой машины. – Какие-то вопросы еще есть ко мне?

– Нет, все понятно, господин Освалльд, – улыбнулся директор. – На этом деловая часть нашей встречи окончена, но мы приготовили в честь вашего приезда еще и небольшой банкет...

– Мне очень жаль, но я вынужден попросить вас об одолжении. Пожалуйста, поменяйте мне билет с утреннего рейса на вечерний. Я должен срочно вернуться в столицу.

– Конечно, господин Освалльд, мы выполним вашу просьбу. Надеюсь, этот поспешный отъезд не вызван какими-то неприятностями.

– Нет, нет, пожалуйста, не беспокойтесь.

– В чем дело, Клеменс? – шепотом спросил меня помощник, когда мы вышли в холл из кабинета директора. – Что-то случилось дома?

– Прошу тебя, Филлип, останься на банкет вместо меня. Мне же немедленно надо вернуться.

– Что-то с супругом? – допытывался помощник. – Он ведь беременный.

– Нет, с ним все нормально. Просто... так надо.

Я не мог признаться, что весь день меня томило странное ощущение тревоги, которому я не мог найти никакого разумного объяснения. С трудом высидев два рабочих заседания с ведущими специалистами завода и обойдя всю производственную цепочку, уточняя детали предстоящей работы, я был готов немедленно мчаться в аэропорт, но должен был еще пойти на обязательный брифинг, организованный в здании заводоуправления и дать небольшую пресс-конференцию, после которой мы и сидели в узком кругу в кабинете директора.

Весь перелет до столицы я просидел как на иголках, подгоняя время. Выбежав из самолета одним из первых, так, словно за мной гнались все демоны этого мира, я перехватил на площади таксомотор и приказал как можно скорее везти меня домой. Было уже за полночь, и дороги опустели, так что мы летели на предельно допустимой скорости, но все равно мне казалось, что мы ползем медленно, словно в часы пик.

Что меня гнало так? Не знаю сам, никогда не отличался особым чутьем или даром предвидения, но лишь ступив на плиты дворового тротуара большого дома, я сразу понял, что мчался домой отнюдь не напрасно. Со стороны флигеля Юргена густо воняло дымом, и выбежав к ограде, я увидел мелькавшие в окнах первого этажа слабые языки пламени.

Домик горит?! Но почему так тихо, где же пожарные, и почему никто не тушит? А Юрген, что с ним, выбрался ли он из опасного места? Не помню, как взлетел я на крыльцо большого дома, рывком подняв с постели дворецкого, который пялился на меня непонимающими со сна глазами.

– Флигель горит, быстрее вызывай пожарную машину! Где Юрген, спрашивать тебя, конечно, бесполезно. Звони, а я пойду проверю, все ли с ним в порядке! – вытащив из щита несколько противодымных масок, я побежал к домику, молясь всем высшим силам, чтобы с упрямым вздорным мальчишкой ничего не случилось.

– Но господин, это опасно, вы не должны лезть в пламя сами! – летел мне вслед встревоженный голос Сильвестра . – Я вызову специалистов, и они спасут вашего супруга! Остановитесь, господин!

Когда я подбежал к флигелю, снаружи огня еще не было, но во всех окнах первого этажа метались рваные языки жаркого пламени. Ни единого человека я не увидел, словно необитаемый дом посреди мертвой зоны, где не осталось в живых никого. Зрелище жуткое, но гораздо сильнее был страх внутри меня, когда я представил, что Юрген погиб в этом гиблом пожаре.

– Юрген! Ты где? Юрген, ответь! – на втором этаже тоже виднелись зловещие отсветы огня, и я почувствовал охватывающую меня панику, поддаваться который было нельзя. – Юрген, ты жив?

Ответа не последовало, а входная дверь оказалась запертой, что само по себе показалось мне странным, – флигель находился в глубине частной территории, за большим домом, и замыкался на ключ крайне редко. Возвращаться за ключами времени не было, потому я выбил ее ногой, и в нос мне тут же ударило дымным смрадом. Я вспомнил про маски, которые прихватил из большого дома, быстро нацепил одну себе на лицо и кинулся внутрь.

Что-то рассмотреть в этом хаосе было сложно, но присмотревшись, я различил две фигуры, осторожно, словно слепые, спускавшиеся с лестницы. Один спотыкался на каждой ступеньке, второй шел немного увереннее и тащил за собой первого.

– Лау, быстрее, лестница скоро рухнет! – приглушенный маской собственный голос показался мне чужим. – Юрген, держись, внизу я вас встречу! – весь первый этаж был охвачен огнем, сверху сыпались мелкие осколки потолочной отделки и всякая труха. Бросив вверх быстрый взгляд, я ужаснулся, – куски потолка прогорели и висели уже на честном слове, грозя рухнуть вниз. – Быстрее, сюда!

– Спасибо, господин пожарный!... – падая в мои руки, прохрипел голос, в котором я с трудом узнал Юргена. Глаза у него закатились, и он потерял сознание. Я быстро сорвал с него тряпку, которая ничуть не спасала от дыма и заменил кислородной маской, чтобы защитить его легкие от дальнейшего отравления угарным газом.

– Лау, держи! – бросив слуге вторую маску, я отчаянно оглянулся, проверяя пути отступления. – Сможешь выбраться? Беги что есть силы, я вытащу Юргена.

Пламя полыхнуло особенно сильно, почти перекрыв путь к двери, и мне пришлось сменить направление, передвигаясь зигзагами. Лау пробирался впереди, я следом, и если бы не маски, мы давно задохнулись бы в этом огненном аду и упали замертво.

– Почти выбрались, господин Клеменс, осталось немного! – прокричал Лау, и тут из дымного мрака выбежала еще одна фигура, с отчаянным криком метнулась ко мне, и я скорее угадал, чем узнал в нем высокий голос Эрхарда. Омега почти сбил с ног слугу, и вел себя словно помешанный.

– Нет, милый мой, нет, ты не можешь умереть, спасая этого идиота! Если с тобой что-то случится, я тоже не смогу больше жить!

Дальнейшее случилось в доли секунды. Я обо что-то споткнулся и упал, отчаянно пытаясь уберечь Юргена, сверху на меня с воплем ужаса свалился Эрхард, а мгновением позже на нас с ужасающим треском обрушилась балка. Эрхард вскрикнул и замолчал, а я тщетно пытался выбраться, несколько долгих секунд сражаясь с обрушившейся на меня тяжестью и в то же время старательно защищая своим телом лежащего рядом Юргена, пока подоспевшие пожарные не вытащили нас из-под завала, передав на попечение работникам экстренной медицинской помощи.