Текст книги "ИФТФ им. Галушкевича. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Кьяза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 89 страниц)

  – Серхи, ты не так понял...

  – Да я вообще испанский не понимаю. Сядь, – он резко дернул вскочившего испанца, который решил построить из себя джентельмена. Тот опустился на стул, не понимая, откуда в столь худом визави столько силы.

  – Серхи, это неправда.

  – Ну я думаю, у тебя еще будет время придумать оправдание. Только думай тщательно, Иска, я не идиот. Ты не ответила, что это за смертник.

  – Смертник?  – на женщину было больно смотреть, настолько она растеряна и испугана была. Крыс нервно сглотнул, видя ее такой беспомощной, словно своим состоянием она подтверждала страшные подозрения.

  – Я не готов делиться. Он посягнул на мое. Он труп, Иска, благодаря тебе, он труп.

  Женщина была близка к обмороку. На их столик уже оглядывались.

  – Переводи, – приказал Крыс, не сводя взгляда с соперника. Тот не понял ни слова из разговора, но дрожащая Иска его впечатлила так, что он тоже затрясся.

  – Уважаемый, ты замахнулся на чужое. Эта дама  замужем. Советую свой ... – Крыс покосился на безропотную жену, которая переводила синхронно,  и пожалел ее, – свою страсть испытывать подальше на других простушках. Если, конечно, жизнь дорога. Только в честь Рождества отпущу невредимым, но если засеку в радиусе лье возле нее и моего дома, можешь начинать рыть себе могилу. Понял?

  Тот кивнул, затем что-то просипел, в чем Крыс опознал знакомое 'Руссо мафиози'

  – Он самый, – оскалился Крыс, по-хозяйски беря руку жены отметил, насколько она была ледяная.

  Тот подскочил, но хакер  опять дернул его за плечо:

  – Сядь, тварь. Иса, позови официанта.

  Женщина послушно выполнила приказ. Крыс даже испугался за нее, жена стала безвольной куклой, марионеткой.

  – Милейший, раздельный счет. Это недоразумение сам платит за свою жратву. Остальное в чек мне.

  – Серхи, – слабо трепыхнулась Иска, возмущенная его грубостью.

  – Молчи, Иска, ради всех святых, молчи. Просто переведи. Дословно.

  Она кивнула и проговорила фразу на испанском. Официант задал ей вопрос, она на автомате перевела:

  – Он спрашивает, в порядке ли я, вызвать ли полицию.

  Крыс перешел на английский:

  – Милейший, принесите чеки. Я заплачу и заберу жену домой. Уверяю вас, сеньоре ничего не угрожает. Если вы так волнуетесь, я могу дать адрес дома, завтра можно проверить, что с сеньорой все хорошо. Нас дома  ждет дочь. Поторопитесь.

  Официант быстро принес раздельный счет. Крыс расплатился за жену, дал чаевые и тут же записал на салфетке домашний адрес и телефоны – свой и жены.

  Иска позволила себя увести, она покорно села в машину. Крыс набрал номер ближайшего отеля, чтобы забронировать номер.

  – Если завтра полиция не застанет нас дома, Лильку заберут.

  Крыс сбросил вызов.

  – Ты бросила дочь и помчалась на свидание. Что ж ты тогда о ней не вспомнила?

  – Это не свидание.

  – Да что ты говоришь? – Крыс горько усмехнулся, разглядывая профиль жены. Высокая прическа, легкий макияж. Кулон с бриллиантом, его подарок на десятилетие свадьбы. Сводящий с ума аромат красивой женщины. Само совершенство, и вечно одна. Она же создана, чтобы любить. А он как собака на сене. Сам редко появляется и не отпускает ее. Идиот.

  Крыс медленно завел машину и аккуратно тронулся с места. Спокойно вел автомобиль  по рождественским улицам Мадрида. Но сейчас праздник бесил. Он терял дорогую ему женщину, сам ли по своей вине или по ее, но терял. И огни выглядели насмешкой над ним. Крыс гордился, что мог просчитывать многоходовые комбинации, находить выход из любых ситуаций. Но семейная  жизнь не программа и не задача. Ее нельзя запрограммировать на счастье или отмотать назад, если все рушится.

  – Иска, Иска, что же мы натворили? Мы же сломали Лилькину мечту.

  Она промолчала. Блестел в соблазнительной ложбинке бриллиант, сияли алмазы слез в глазах. Крыс потянулся к бардачку, и лишь сейчас вспомнил, что сигареты остались в Москве.

  – Где твое пальто?

  – Осталось в ресторане.

  – Я завтра заеду, заберу.

  Обыденные слова, только холодные и колют в самое сердце.

  Дом спал. Крыс кивнул жене в сторону из комнаты, сам же заглянул к дочери. Та спала. Он прикоснулся к ее лбу губами. Он не был уверен, что сможет остаться. На душе скребли кошки, он боялся идти к жене.

  Иска сидела на кровати, покорно сложив руки на коленях. Крыс прошел к окну, не смотря на жену, скомандовал:

  – Рассказывай. Советую говорить правду.

  – Зачем, Серхи? Ты мне не веришь.

  – Сергей! Меня зовут Сергей! Не коверкай мое имя. Ты идеально знаешь русский. Рассказывай.

  – Раньше тебе нравилось, – прошелестел бесцветный голос.

  – Раньше их говорила любящая женщина. Рассказывай, не испытывай мое терпение.

  – Почему ты не предупредил?

  – Хотел сделать сюрприз. Он удался на славу. Рассказывай, жена. Я жду.

  Она начала рассказ. Как однажды к ней в магазине подошли и спросили о нем. Она отрицала. Тогда Родриго, тот самый, который был в ресторане, сказал, что у него есть информация о русском мафиози, и что тому угрожает опасность. Она перепугалась, тогда Родриго и предложил встретиться в ресторане и обговорить детали. Она сама назвала их любимый ресторан, больше на автомате. А в ресторане начался шантаж, смысл которого была близость, утверждая, что снимки пошлют мужу.

  Крыс приблизился и склонился над женщиной. Она отшатнулась, не зная как вырваться из плена:

  – Почему ты мне сразу не сообщила?

  – Я испугалась.

  – А может тебя устроило? Красивый мальчик, опять-таки близко.

  – Нет, Сергей, нет. Я не знала как быть.

  – Исабель, почему я не верю? Может ты пытаешься выгородить себя, поняв, что из себя представляет любовник.

  – Вся переписка в компьютере. Я ничего не удаляла.

  – Телефон дай.

  Она послушно протянула аппарат. Крыс уселся за комп, процедив жене сквозь зубы:

  – Не советую двигаться, пока я проверяю информацию.

  Проверка почтовых ящиков, вскрытие сервера мобильного оператора и прослушка записи телефонных переговоров заняло не так уж много времени. Крыс вытащил запись разговоров жены, прогнал через переводчик. Действительно, ей скрыто угрожали. Он уничтожил все следы своих проверок и повернулся к ней:

  – Возвращаюсь к первому вопросу. Почему ты сразу мне не сообщила?

  – А что бы ты сделал? – взорвалась доведенная до края женщина, вскочив на ноги, –  ты далеко, в России. А они и про Лильку упоминали.

  Крыс играл желваками. Перед ним в  рыданиях захлебывалась любимая женщина, а он смотрел и не двигался. Наконец, нервы его не выдержали. Он упал рядом на колени, прижимая бьющуюся в истерике испанку:

  – Иска, успокойся. Милая, все, тише, родная. Я рядом, все наладится.

  – Ты специально? Я же кроме тебя никого не жду.  Может, тебе нужен предлог, чтобы остаться с той девочкой?

  – Какой? – застыл Крыс.

  – Алиной! Ты врал, что она крестница. Диня и Лешка говорили, что ты их выпроводил. О да, она же ближе. Из-за нее ты стал раньше уезжать от нас!

  Скандал шепотом, чтобы не разбудить спящих обитателей дома, страшен своей надрывающей тишиной.

  – Иска, ты чего? Она еще Ребенок? Она старше Лильки всего на три года.

  – Я Исабель!!! Именно так звучит мое имя на русском!!! Ты одержим это девчонкой!!! Чем вы занимаетесь?

  Крыс выдохнул. Они поменялись местами. Теперь он был обвиняемым.

  – Исабель, она моя крестница!

  -Это лишь твои слова!!! У Лии есть свидетельство,  куда вписаны ее крестные.

  Крыс без слов встал, достал с полки коробку, где Исабель хранила документы. Помятое свидетельство лежало на самом дне. Он протянул его жене. Та недоуменно прочитала и подняла глаза на него.

  – Настя  крестная?

  – Да, можешь позвонить ей и сама спросить.

  – Поздно.

  – Исабель, набирай номер. К черту время. Ты меня обвинила в педофилии, я имею право оправдываться.

  Женщина, сидя на полу и всхлипывая, набрала номер. Настя отозвалась моментально:

  – Иса, что случилось? С Лилькой что-то?

  – Настя, я... Скажи, ты правда крестная этой девочки?

  – Какой девочки? Иса, что случилось?

  – Алина.

  – Ну да. Мы с Сережкой ее крестные. Там сложная ситуация сейчас, поэтому от девочки скрывают. Иска, представляешь, за месяц девочка и дедушку, и бабушку потеряла. Кошмар, бедный ребенок. А отец у нее детдомовский, да еще особист. Там девочку прячут как слиток золота. Сережка с ней возится, да еще на тренировки ее пускают, да мать с дочерью занимается. Вот и все развлечение девушки. А ведь ей бы с парнями гулять.

  – Да, да, Настя. Спасибо, – Исабель растерянно смотрела на мужа.

  – Иса, что случилось? Сережка где?

  Крыс забрал телефон из рук испанки:

  – Настя, все в порядке. Я перезвоню.

  – Гад, ты чего там творишь? – взвилась сестра.

  – У нас семейный кризис, сейчас преодолеем, и все будет хорошо, – отрезал Крыс и сбросил вызов, отдавая телефон жене.

  – Она ночует у тебя?

  – Бывает, – не стал отрицать Крыс, – один раз прожила неделю, у отца шли обыски, чтобы дочь не травмировать, он попросил ее забрать. Еще один раз она вымокла, чтобы не заболела, я оставил ее на ночь. Исабель, мы спим в разных комнатах.

  Вновь затрезвонил телефон. Испанка подняла трубку:

   – Настя, я перезвоню. Только брата твоего выгоню и позвоню.

  – Ужас, испанские страсти. Не, вы меня сюда не впутывайте. Ладно, деритесь дальше.

  Она сама отключилась. Исабель так и сидела на полу. Крыс прищурил глаза и скомандовал:

  – Визитка Родриго есть?

  – Есть.

  Она протянула ему клочок картонки. Крыс глянул на информацию и засел за компьютер. Через час он выдохнул и чертыхнулся. За спиной ойкнула жена. Парень оказался представителем порнобизнеса, вербовщиком.

  – Я не знала, – прошептала она, побледнев.

  – Какая же ты наивная, – простонал он, вцепившись в голову.

  Крыс соображал, что делать, как вдруг услышал знакомые щелчки.  Он обернулся  и замер. Иска торопливо раскуривала сигарету, щелкая зажигалкой. Хакер подскочил к жене, выхватывая сигарету. Иска тут же с размаху влепила ему пощечину.

  – Не смей указывать мне, что делать. Катись вон из моего дома!

  – Я твой муж!

  – Черта с два! Ты тщательно уничтожил все документы, где есть упоминания о нашем браке.

  – Я защищал вас.

  – Да пошел ты! – она раскурила еще одну сигарету, нервно затягиваясь.

  – Как давно ты куришь? – он использовал отнятую отраву, чтобы успокоиться.

  – Как узнала, что не могу иметь детей. И как ты выставил нас.

  Крыс сжал горящую сигарету в кулак. Иска испуганно вскрикнула:

  – Дурак! Обжегся?

  – Дьявол, Исабель, я не выставил вас. Я прятал тебя. Сколько помню, на тебя вечно покушаются, пытаются отнять. Помнишь соседа Гришу, который вечно крутился, пока я с ним не поговорил? А этот испанец сосед слева? Я смотрю, он таки продал дом.

  – Псих. Я не была уверена, что еще раз тебя увижу, когда ты нас с Лилькой отправил домой.

  – Я перечислял деньги!!! Постоянно.

   – Откупался! Кольцо не носил! Официально по документам мы были не женаты.

  – Но я же приехал! – Крыс отнял у нее сигарету, выкуривая ее в один затяг.

  – Ага, и вновь уехал. И все из-за нее.

  – Исабель, ей тогда было всего около семи лет. Я похож на извращенца?!

  – Да я всегда боялась, что настанет лето, и ты не приедешь.

  – Почему ты мне не говорила? Сколько я не выяснял, ты всегда была спокойна. Я же верил тебе!

  – А что я могла сказать? Я как жена капитана дальнего плавания. Вроде и есть муж, но всегда одна.

  Крыс чертыхнулся.

  – Я никому не давала повод, – тихо заговорила она, – я не знаю, почему я притягиваю всю эту мразь. Я честна перед тобой. Когда ты согласился венчаться, я была самой счастливой. И дала клятву Богу, я верна тебе. За что мне это, я не знаю.

  – Ты действительно не понимаешь? – Крыс шагнул к ней, она попыталась отшатнуться, но он поймал и поставил перед зеркалом, – смотри, Исабель, что видят остальные. Смотри, какой я вижу  тебя.

  Резким движением Крыс разорвал платье на испанке, та в страхе попыталась прикрыться, но Крыс развел ее руки, искушающе шепча на ухо:

   – Смотри, Исабель, какой я тебя вижу. Смотри, как я мучаюсь, потому что это совершенство вечно пытаются у меня украсть. Посмотри, насколько ты прекрасна, что, даже злясь на тебя, я думаю лишь о том, как овладеть тобой. Я то как раз понимаю, почему ты их привлекаешь. И я прошу лишь об одном. Я в состоянии вас защитить, Исабель, но только если ты не будешь молчать. Кольца, бумаги – это все атрибутика. Я верен тебе, Исабель, я дал тебе клятву. Прошу лишь об одном – будь со мной откровенна, моя женщина. Мое счастье, мое сокровище, моя. Только моя.

  Крыс распустил ее волосы, вдыхая их солнечный аромат, а она так и стояла перед зеркалом, настороженно следя за каждым его движением.

  – Исабель, скоро все образуется. Скоро, очень скоро я смогу бывать у вас чаще, ты перестанешь быть одна. Потерпи еще полгодика. Прости,  моя хорошая, я напугал тебя, – Крыс перемежал слова легкими поцелуями, лаская совершенное тело жены руками. Ее глаза подернулись страстной дымкой, с губ слетел легкий стон, когда он скользнул рукой в легкие ажурные трусики. Треск ткани.

  – Сергей, ты решил все мое белье порвать?! – вздрогнула Исабель, но мужчина прижал ее к себе сильнее, не останавливая смелую ласку.

  – Серхи, меня заводит, когда ты меня называешь Серхи. Иса, это плохой комплект, он не идет тебе. Я привез тебе новые, достойные моей королевы.

  Он успел подхватить на руки обмякшую женщину, которая выгибалась навстречу его губам и рукам, перемежая испанские и русские слова:

  – Серхи, еще, пожалуйста, еще.

  – Как скажешь, Иса, как скажешь. Не спеши, у нас вся ночь впереди, – он не знал, кого больше убеждал его бессвязный шепот, потому что сдерживаться сил не было. Его женщина, только его.

  Утром Крыса разбудил неясный шум внизу. Он повернулся к жене, та спала. Прикрыв одеялом, быстро оделся в домашнее и спустился вниз.

   – Папка! – возле лестницы на него налетел вихрь по имени Лиля, он едва успел подхватить дочь на руки.

   – Лилька, ты вообще-то растешь, я скоро тебя не удержу и покатимся мы с тобой как перекати поле. Что  за шум?

   – Полиция приехала, говорят, что ты маму хотел убить.

   Крыс поперхнулся и строго посмотрел на дочь:

    – Что за глупости? Мама спит. Пойдем разбираться.

   – А меня дед и бабушка выгнали, сказали, не для маленьких!

   – Черт, они правы, но... Лилькин, а кто будет папины слова переводить? Не слушай никого сейчас. Я же рядом, мама тоже. Никто тебя не обидит.

   – А мама ответила на вопрос?

   – Какой? – не понял Крыс, входя с дочерью в гостиную.

   – Она тебя любит?

   – Ответила и весьма убедительно, – успокоил дочь хакер, гоня прочь воспоминания о ночи. Не сейчас, немного позже. Нельзя разговаривать с представителями власти, когда мысли лишь о жене в спальне. В гостиной находилось два офицера, при виде Крыса с ребенком на руках они встали. Тесть хмуро посмотрел на зятя.

   – Здорово! – подпрыгнула Лилька.

    Он попытался спустить дочь вниз, однако та вцепилась в него мертвой хваткой, мартышка черноволосая.

   – Lila! – строго сказал дед.

   – Она останется, иначе кто будет переводить, – отрезал Крыс, дочь быстро перевела.

   Офицеры заговорили, Крыс внимательно их выслушал.

   – Они спрашивают, где сеньора Исабель Креспо? Вчера поступил тревожный сигнал.

   – Переведи, что я не говорю на испанском, а мама сейчас спит, – он перебил дочь, чтобы она не заостряла внимание на вчерашнем скандале.

   Лиля перевела. Офицеры обратились к отцу Иски и тот, очевидно подтвердил, что  зять не говорит по-испански.

   – А дед сказал, что он со вчерашнего дня не видел Исабель, – шепнула заговорщически Лилька.

   – Какой у нас добрый дедушка, – фыркнул Крыс, – скажи, что я не буду будить жену ради слухов.

   – Пап, они говорили обо мне, что значить изъять из семьи?

   Ответить и возмутиться Крыс не успел. Сзади раздался речитатив испанских слов, так знакомый хакеру по первой встрече с женой в далекой Москве. Мужчина едва успел сдернуть ребенка с себя и заткнуть ей уши, потому что пару лет назад под сладострастной пыткой испанка таки перевела ему памятную  тираду. Крыс был в восторге и пополнил свой список ругательств.

   Исабель была прекрасна в гневе. Крыс не понимал ни слова из грозной  речи, но любовался сверкающими глазами, раскрасневшимися щечками, развевающимся от резких движений испанки шелковым пеньюаром, в котором она выскочила. Черт, под ним ничего нет, вдруг осознал Крыс, а Иска слишком увлеклась. Оторопевшие полицейские отступали под напором блистательной женщины, хоть она и была ниже их ростом. Хакер подтолкнул дочь в сторону лестницы:

   – Беги к себе и жди. Я сейчас маму успокою, и мы будем завтракать.

   Лилька стремглав взлетела вверх, а мужчина перехватил жену, посильнее запахивая ее в пеньюар:

    – Дорогая, я оценил твою красоту. Однако ты же предпочитаешь, чтобы офицеры выжили? Что там говорили об изъятии Лильки?

   Впавшие в ступор офицеры вдруг пришли в себя, что-то забормотали и с извинениями отступили в сторону выхода.

   – Они поняли, что ошибались, и уже уходят, – гордо сдула с лица прядь волос испанка, переводя дух.

   – Нет, милая так не пойдет. Сеньоры говорят на английском? – обратился он к полицейским на означенном языке.

   Один выступил вперед и ответил:

   – Я понимаю и могу немного изъясняться.

   – О, как это мило. Я хотел бы уточнить насчет изъятия дочери. На каком основании?

   – Сеньор...

   – Кленовичев.

   – Сеньор Кленовичев, было предписано, если заметим подозрительное, забрать ребенка до выяснения обстоятельств. Однако мы видим, что волнения были ложными, в семье все хорошо, – он покосился на Исабель, которую Крыс продолжал сжимать в объятиях, успокаивающе поглаживая по спине, – так что приносим свои извинения. Сигнал поступил, мы были обязаны разобраться. Счастливого Рождества!

   – Я все понимаю, сеньор офицер. И вам счастливого Рождества!

   Он проследил, как они покинули их дом. Тесть тоже испарился. Крыс развернул к себе женщину и прижал  к стене:

   – Что же ты, зараза моя, творишь, а? Специально издеваешься? Иска, решались серьезные вопросы, и тут ты налетела фурией.

   – А что я сделала? – нахмурилась она, – Я услышала голоса, услышала про то, что хотят забрать Лильку. Я мать и  защищала своего ребенка.

   – О да, твое появление было эпическим. Одно маленькое упущение, Иска. Ты кое-что забыла.

   – Что же?

   Его рука скользнула под полы шелковой одежды жены, сжимая ягодицу.

   – Одеться, черт возьми, ты забыла одеться. Если  хотела отомстить – у тебя получилось. Учти, я дождусь вечера, но пощады не будет. Хотя...

   Он рискнул перейти к более откровенным ласкам, тем более Исабель даже сама поддавалась ему, как вдруг их прервали:

   – Пап, мам, у вас ребенок не кормленный! И вообще,  есть ночи для ваших взрослых дел.

   Крыс чертыхнулся, вызвав смешок у жены:

   – Откуда у дочери глубокие познания о взрослых делах? – шепнул он Иске.

   – В Испании такое на уроках проходят, – подмигнула она ему и гордо поплыла наверх одеваться. .

  Крыс вздохнул, собрал волю в кулак и повернулся к дочери:

   – Ну что, обезьянка, пошли кашу варить?

   – Фуу, – сморщилась та, – не люблю.

   – А что же ты хочешь?

   – Сырники!

   – Ну хорошо. Тебе сырники, маме омлет, а мне кофе. Пошли, порадуем маму. Ты же поможешь?

  В четыре часа новогодней ночи Крыс с женой на коленях сидели с бокалами шампанского. Неугомонная именинница, успевшая двенадцать лет назад появится ровно без четверти полночи, устала егозить и ворошить подарки, и уснула прямо на полу, чего с ней не случалось с младенчества. Крыс отнес дочь в спальню. Родители жены тоже ушли к себе. Крыс лениво поглаживал прильнувшую жену по плечу, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Торопиться было некуда. Идиллию нарушил телефонный звонок. Иска встрепенулась, Крыс посмотрел на звонившего и нахмурился.

   – Что случилось, Серхи?

   Крыс бросил быстрый взгляд на жену, включил громкую связь и спокойно ответил:

   – Дорогая, что тебе не спится?

   – Так ведь Новый Год! – возмутилась она, – с Новым годом, Учитель!

   – С Новым годом, – согласился он, наблюдая,  как Иска соскользнула с его коленей и устроилась напротив, напряженно вслушиваясь в разговор.

   – Вы в горах?

   – Знаешь, милая, я же не настолько псих. Я в теплом доме с шампанским, все как положено.

   – Ой, я отвлекаю вас?

   – Пока нет. Ты почему не спишь?

   – Так ведь Новый год.

   – Ну тогда рассказывай, чем занимаешься.

   В пять минут крестница уместила рассказ о своих новогодних приключениях. Иска перебралась обратно на колени мужа, фыркая в его плечо, чтобы не рассмеяться вслух. Крыс лишь поддакивал Ребенку, искренне сочувствуя персоналу дома отдыха, другим постояльцам, родителям огненной катастрофы.

   – Ну в общем как-то так, – закончила она и выдохнула, – уложилась.

   – Во что? – не понял Крыс.

   – В пять минут. Вы же в роуминге.

   – Все забавляешься? Иди спать, сова. Кофе много не пей.

   – Неа, я дождусь вашего возвращения. Вы его готовите лучше, чем в здешнем ресторане.

   – Ребенок, что ты хочешь на Новый год? – вдруг спросил он, вспомнив, что так и не купил ей ничего.

   – В подарок? – переспросила она.

   Иска перегнулась и достала ручку, схватила салфетку, явно приготовившись записывать. Крыс недоуменно наблюдал за женой.

   – Ну да. Я еще не озадачивался, а дети любят подарки.

   – Увы, Учитель. Не все в этом мире можно подарить, – вздохнула она, – вы сказали, что в руках держите шампанское. Выпейте за то, чтобы в новом году никто не умирал. Я уже не могу.

   – Смертью невозможно управлять, милая, – осторожно промолвил Крыс, – но я выпью за то, чтобы у тебя все было хорошо. За твое счастье и здоровье.

   Иска подхватила шампанское  и чокнула по его бокалу своим. Тихий звон хрусталя услышала Алинка:

   – Вы не один?

   – Нет, как видишь, за твое счастье пью не только я, – Крыс зажал жене рот рукой, чтобы она не вмешалась в разговор.

   – Простите, я даже не спросила, я не хотела, – затараторила она в смущении и сбросила вызов.

   Крыс спрятал телефон в карман и вопросительно посмотрел на жену.

   – Она не знает, что ты крестный, она называет тебя Учителем и не в курсе, где ты, – скорее утвердительно, чем вопросительно промолвила Иска, задумчиво крутя бокал в руках.

   – И ничего не знает о моей семье. А это значит, что тебе я доверяю больше.

   – Ты специально включил громкую связь?

   – Да, чтобы успокоить тебя. Иса, девочка гениальна и вместе с тем одинока. И дело здесь не в паранойе ее отца. Девочке скучно с ровесниками, она их обгоняет по развитию. Сейчас мы продавливаем в ректорате, чтобы она поступила на факультет, где я преподаю, более того, мы берем ее в свою команду в проект.

   – Бедная девочка. Я была не права в отношении нее.

   – Почему же, – хмыкнул Крыс, прижимая жену к себе, – нет дыма без огня. Мне выпала честь стать первой любовью крестницы. Так что поводы ревновать были.

   – И? – она изогнулась и посмотрела ему в глаза.

   – Это был ад, дорогая. Я балансировал на игле. Однако Алина умненькая девочка, нам удалось пройти и через это.

   – Кошмар, – резюмировала Иска и нахмурилась, – и что мы ей подарим?

   – Мы?

   – Ну да, мы. Нельзя же крестницу оставлять без подарка.

   Крыс задумался, а Иска предложила:

   – Серхи, ты говорил, что она увлекается танцами. Хочешь, подарим ей костюм для фламенко? Настоящий, можем даже с кастаньетами. Ты ее размер знаешь?

   – Знаю, – кивнул он и вкрадчиво спросил, – Иска, а ты станцуешь для меня фламенко?

   – У меня нет платья.

   – Я смирюсь с этим упущением. Можно и без платья.

   – Без платья?  – в черных глазах сверкнул огонек.

   – Без платья. Совсем без него. Не здесь, в спальне.

   Испанский язык хорошо подходит для страсти. Сжигающие слова, дерзкие ласки, мелодия стонов. А на столике в гостиной переливалось золото шампанского, в котором отражалась новогодняя ночь. Наступил 2005 год.

  ::::::::::::::::::::::::::::::::::

   Крыс следил за крестницей. Она вытащила его в выходные на Масленицу за город, даже умудрилась встать и выйти на улицу, когда он за ней подъехал. То, что она потом проспала всю дорогу, это ерунда. Разбудил ее запах кофе из термоса, который Крыс заботливо заготовил дома. И вот сейчас он наблюдал, как она скачет верхом на белоснежном рысаке. Огонь и снег, все в духе масленицы. Верховой ездой она загорелась на новогодних каникулах, и теперь Мариша или Володька каждые выходные отвозили дочь в загородный клуб. Сегодня у них не заладилось, и они спихнули выгул дочери на крестного. Далее разразилась череда бухтения. Бухтел Крыс, который зашивался с институтами, бухтел Димка, который был вынужден подменять дежурство Крыса, а у него в планах стояла аспирантка. Ворчал декан, которого Крыс и Димка клевали насчет Соловьевой-Кейтеринской, ему вторил ректор Федоров, который даже зашвырнул в Димку папкой, когда тот сунулся вне очереди узнать, как продвигаются дела. Промахнулся, пришлось под тщательным присмотром наглого молодого преподавателя подписывать все необходимые документы. Димка радостный ускакал, и они с Генкой поехали в школу. А там предстоял второй раунд. Директор взвилась на дыбы, отказываясь перекраивать расписание на следующий год ради одной ученицы. Ну и пусть гениальная, но все уже сверстано.

   А рыжая девушка наслаждалась конной прогулкой и не знала, какая война вокруг нее разворачивается. По негласному правилу все участники старались не то что не дергать, даже не попадаться на глаза вундеркинду, помня об испытаниях, выпавших на ее голову.

   Крыс наблюдал за ней. Ребенок практически успокоилась, чаще стала улыбаться, и кажется, забыла о своем чересчур взрослом желании на Новый год. Он усмехнулся, вспоминая свой визит после новогодних праздников. Они с Соловьевыми сидели на диване, а перед ними под испанские мотивы, которые Крыс специально принес и поставил на проигрывателе, кружилась счастливая Алинка. Им с Иской удалось невозможное. Они нашли ей темно-синее платье для классического фламенко, в тон туфли и настоящие кастаньеты. И сейчас  девушка кружилась в неистовом танце, ловя душой музыку и преображая ее в движение. Органично, словно на темном ночном небе играли пламени огня. Когда мелодия стихла и девушка застыла, ожидая реакции, они втроем молчали. У всех была одна мысль – девочка выросла.

   Крыс вновь усмехнулся, ловя крестницу взглядом. Она помахала рукой и пришпорила коня. Крыс невольно вздрогнул.

   – Не опасайтесь, она хорошо сидит в седле, – успокоил его мужской голос.

   – Она слишком безрассудна.

   – Так барышня вспыльчива, живой огонек, – рядом стоял крепкий мужчина старше Крыса. В телогрейке, валенках, словно с костюмированного бала.

   Крыс промолчал.

   – Я вас не видел раньше. Кто вы барышне?

   – Наставник, – буркнул хакер.

   – А, гувернер, – усмехнулся мужик, – меня тут Митричем зовут.

   – Сергей, – Крыс протянул руку.

   – Силен, – крякнул Митрич, – забирай воспитанницу. Сейчас в деревне настоящая ярмарка начнется. Пусть барышня развлечется. А там и черевички может, ей добудешь, – он хитро подмигнул мужчине, – у нас гуляют от души, по-настоящему. Успеет еще накататься молодая.

   Крыс кивнул, затем внимательно присмотрелся к странному собеседнику. Тот хмыкнул:

   – Не смотри на меня так, Кленовичев. Думаешь, Володька такой дурак, дочь без присмотра оставлять. Никто не знает, во что он вляпался и кого разрабатывает, однако он выбил охрану дочери и жене. За ними присматривают, если они одни выходят на улицу. Да и с ним тоже.

   Крыс промолчал, тем более Алинка направила коня к нему.

   – Учитель, ну может тоже? Или вы лошадей боитесь?

   – Ребенок, остынь.  Пошли, мне тут птичка, – Крыс оглянулся, однако Митрич уже ушел, – так вот, птичка напела, что в деревне настоящая ярмарка. Пошли, осмотримся и...

   – Сейчас, – она пришпорила коня в сторону конюшни, даже не дослушав его.

  Через пятнадцать минут она уже прискакала с сумкой к машине. Крыс забросил багаж в автомобиль, проверил, чтобы девушка нормально утеплилась, и  махнул рукой.  Февраль порадовал хорошими морозами и ясной погодой, поэтому Учитель и Ребенок решились пройти до деревни пешком.

  Митрич не соврал. На центральной площади деревни, откуда лучами разбегались улочки, развернулась настоящая масленичная ярмарка. В воздухе висели аппетитные запахи свежевыпеченных блинов, которые тут же продавали с разнообразнейшими начинками – и разные сорта меда, вкусные варенья, икра щучья, рыбка, овощи, мяско.   Веселые коробейники с подносами наперевес разносили горячие напитки – сбитни, узвары, была среди них и хмельная медовуха. Различные забавы предлагались гостям, сновали скоморохи. То тут, то там возникали стихийные хороводы, которые потом разбивались народными плясками.  Жуя блин с рыбой, Ребенок пищал от восторга на яркие самодельные игрушки, слушала трели, которые выводили местные умельцы на деревянных свиристелках. Она тащила его в тир, тут же срывалась и бежала кататься с горки, уговорила прокатиться на удалой тройке. Крыс с удивлением понял, что крестница со своим огненным темпераментом органично вписалась в народные гуляния. Он не слышал привычных стонов окружающих, наоборот, девушку засыпали комплиментами, задаривали подарками. Крыс порадовался, что взял с собой спортивный рюкзак. Туда уже переместилась керамическая свистулька-птичка, пара огромных бубликов и ворох расшитых лент для кос юной прелестницы, огромный павлопосадский  платок, в который можно было спрятать девушку полностью.  Парни кружились вокруг, хорохорясь и пытаясь понравиться рыжим косичкам. Крыс коршуном гонял молодняк, а маленькая нахалка лишь смеялась и тянула его дальше. В центре стоял высокий столб, на котором висели ярко красные сафьяновые сапожки. Периодически смельчаки пытались залезть по гладкому скользкому шесту, но все соскальзывали. Девушка распахнула глаза:

  – Ух ты!!!

  Местный зазывала заметил интерес рыжей красавицы:

  – Сапожки яркие для красна девицы. Медный грошик, да попытай счастья, купец, покажи удаль молодецкую, порадуй свою молодую.

  – Она ну очень молодая для купца, – буркнул Крыс.

  – Ой, прости, отец, больно хороша девица, глаз затмила, мозги замутила, – тут же исправился зазывала под фыркание Алинки, тщательно пытавшейся скрыть смех, – повезло тебе с дочкой, от женихов отбоя не будет.

  – Да их и теперь хоть метлой гони, – притворно посетовал Крыс, оборачиваясь на парней, – совсем нет покою. Бахвалятся впустую, на словах так все орлы. А в результате, пшик дырка от бублика.

  – Ты б, отец, поаккуратней с парнями нашими. Не городские они, вдруг обидятся, – предупредил осторожно зазывала.