Текст книги "ИФТФ им. Галушкевича. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Кьяза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 55 (всего у книги 89 страниц)
Оба близнеца обиженно покосились на девушек, но промолчали. Крыс устало потер лоб:
– Ольга, Таня, ну а я то тут при чем? Предлагаете мне заменить братьев на свиданиях? Простите, но физически не могу. Да и как-то со студентками встречаться....не положено мне.
Фырк! Брюнетка развернулась на каблучках и гордо процокала к подруге. Мужчина подавил раздраженный вздох:
– Вы, оба, после лекции ко мне. Я вас предупреждал. Ольга, Таня, завтра защита лабораторных, о них бы подумали, чем лямуры крутить. И вообще, не можете их различать – не фиг жаловаться. Значит, и нет любви. Все, разговорчивые мои, тетради открываем, тема семинара....
После лекций две ксерокопии с обиженным видом стояли перед куратором. Крыс внимательно смотрел на них.
– Итак, я кажется предупреждал. Теперь слушаю, каким именно местом вы думали, когда сообщения кидали. И самое главное кто, куда и с кем собирался?
– Мы ничего не писали! – даже возмущаются они дуэтом, поразился Крыс.
– Слышите, серийные изделия массового производства, вы на девушек производите впечатление. А кто если не вы? По одному отвечайте.
– Но мы действительно ничего не отсылали, – обиделся Димка.
– По телефону кто угодно нами представиться мог, – пожал плечами Генка.
– Паспорт-то не проверяют, – поддержал его брат.
Крыс был вынужден согласиться с правильностью доводов. Но если это не близнецы, то кто же? Девчонки сами? Зачем? Что же за трудная группа в этот раз. И как назло весьма сильная, даже отчислять некого. Но кровушку они из него выпили и мозг съели. Хотя... Наверно все-таки он просто устал. Кстати, как там Иска?
Пару недель назад Крыс узнал, что вновь станет отцом. За ворчанием прятал радость. Нет, он любил своих женщин безумно и нежно. Но так хотелось сына. Тем более беременность Иска переносила тяжело, токсикоз отыгрывался за беспроблемную беременность Лилей. По возвращению из института Крыс ночами готовил еду на следующий день, меняя тазики у кровати жены. Вечером Исабель не могла вставать вообще, ее нещадно рвало. Надо было продержаться еще неделю, потом теща прилетит, документы почти готовы, виза уже получена, билеты куплены на самый возможный ближний рейс.
:::::::::::::::::::::::::::::
Близнецы продолжали молча следить за куратором, который, прищуря глаз, внимательно смотрел на них. Или нет? Кажется, взгляд мужчины проходил сквозь, заглядывая куда-то дальше, за горизонт. Димке пришла сумасшедшая идея помахать рукой перед носом у преподавателя, но он не рискнул. А вдруг откусит? Сергей Павлович был непредсказуемый человек. В смысле спрогнозировать его поведение нереально. Оно не поддается никаким законам логики – ни мужской, ни женской, ни искусственного интеллекта, хотя.... За глаза Кленовичева звали Пентиумом, за умения просчитывать все возможные варианты развития ситуации и выбирать самый оригинальный путь.
Генка внимательно посмотрел на застывшего куратора и скосил глаза, пытаясь вычислить траекторию взгляда. Жалко, что он не улитка, рожки бы не помешали. Или как филин головой на сто восемьдесят градусов с легкой непринужденностью.
Всех троих от занимательных мыслей оторвал стук снаружи.. Ну как стук... Скорее словно кошка поскреблась. Не дожидаясь ответа, дверь началась отворяться. Близнецы резко развернулись, сгорая от желания узнать личность самоубийцы, решившего добровольно сунуться к Кленовичеву в момент воспитания студентов. Крыс тоже удивленно изогнул бровь.
А в щелку двери просунулась рыжая голова с круглыми очками на носу.
– Воропаев, тебе чего? – практически искренне изумился Крыс.
– Сергей Палыч, это я, – наконец, парень полностью протиснулся в щелку и стоял теперь навытяжку перед преподавателем.
– Я заметил, Петр, со зрением у меня все в порядке и склерозом пока не страдаю, – покладисто согласился Крыс.
– Нет, не в этом смысле, а в другом, – парень нервно поправил очки, затем откинул волосы назад.
– В каком же?
– Я это направил сообщения Цыпкарь и Оленевой, – выпалил Воропаев и застыл от собственной храбрости.
Близнецы и преподаватель ошарашено смотрели на тихоню группы. Несмотря на оригинальную внешность и миролюбивый характер, за что Петя получил прозвище Хиппи, мальчишка был весьма и весьма безобидный, в интригах, диверсиях и каверзах не участвовал, предпочитая все перерывы проводить за чтением книг и тетрадей.
– Познавательно, Воропаев, однако стесняюсь спросить, а зачем?
– Чтобы они ушли, – попытался пояснить парень.
– Ты знаешь, Петр, я даже вопрос следующий боюсь формулировать, – крякнул Крыс, – чтобы впросак не попасть. Так что давай ты сам мне все расскажешь?
– Понимаете, я Ольге вместо системного анализа дал лекции по общей хирургии, а она не отдает. В общаге они с Таней вместе живут, а так как Димка с Таней поссорился, то девчонки из общаги ни ногой. Ну надо же их выманить. Вот я и отправил им мессаги.
– Слышишь, великий стратег, я практически понял тебя. Только давай уточним одну несущественную деталь. С чем ты перепутал системный анализ?
– С общей хирургией. Понимаете, она решила, что я издеваюсь, там просто на первой странице расчлененка, а она булку жевала.
– Так, давай без подробностей, – Крыс поперхнулся и с содроганием затушил сигарету, – и что дальше?
– Ну они бы ушли, а я бы лекции забрал.
– Скажи мне, Петя, – близнецы тут же навострили уши, заслышав вкрадчивый голос куратора, а сам Воропаев сжался, – а где у нас в учебном плане стоят лекции по общей хирургии? Или я чего упустил в современных учебных реалиях?
– Это для самообразования.
Крыс мотнул головой. Все, домой! К жене, дочке, кастрюлькам, тазикам, компьютеру. На сегодня его лимит общения с юными гениями исчерпан. Он встал.
– Так, молодежь, советую девушек угостить мороженным, покаяться, обменять тетради на нужные. Исчезли, гении.
Они втроем тут же испарились из кабинета, а мужчина устало потер лоб. Сейчас необходимые ведомости заполнит, отнесет в деканат и домой. Дома поработает, хотя... Лучше уложить Лильку и к Исе. Он уже знает верное средство, которое ей помогает, и она тоже не против. Его маленькая жгучая испанка. Его.
:::::::::::::::::::::::::::
Мальчишки послушно побрели в сторону общаги. Окна комнаты девчонок выходили во двор, на стенку соседнего здания. Забетонированная площадка не располагала к столпотворению. Первоначальный план провалился. В общагу их не пустили. Запасной план дал сбой – красотки уже умотали куда-то.
– Слышь, Петь, а зачем тебе общая хирургия?
– Интересно. Ща на программиста отучусь и пойду в мед поступать. Просто там хочу экстерном все сдать, чтобы быстрее расквитаться.
– Ясно.
У ребят остался один путь – лекции чужие, дали на время, завтра отдавать. Надо их забрать... Без спроса.
– Ну вот чего ты с Танькой поцапался, – пробурчал Генка осматривая стены. Нет, физподготовкой они тоже занимались, и при желании вскарабкаться до окна девчонок можно, тем более вон пожарная лестница, а там по карнизу.
– Мы сами разберемся, – фыркнул Димка, радуясь, что девчонки окно не закрыли, – тетрадь как выглядит?
– Бордовая такая, там если страницу откроешь...
– Понял не дурак, – оборвал его Димка, – Ген, подсади.
– Дим, обалдел? Третий этаж!
– А есть еще предложение?
– Поговори с Таней, пусть она на подругу повлияет.
– Сам поговори с Танечкой. Тут больше Ольга на нее влияет. Ген, подсади.
– Псих, – авторитетно заявил Генка, подсаживая брата до пожарной лестницы, нижняя перекладина которой находилась на высоте двух метров от земли.
– Вы лучше на шухере постойте, – выдохнул Димка, подтягиваясь на руках.
:::::::::::::::::::::::::
Крыс обомлел, наблюдая, как парень карабкается вверх, а затем по карнизу ползет в сторону приоткрытого окна на третьем этаже общаги. Мужчину раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, он обязан вмешаться и наказать мальчишек, предупредив возможность несчастного случая. С другой стороны, ну интересно, чем все закончится. Неординарность решения привела Крыса в восторг, он даже не пожалел, что отправился за мальчишками, заподозрив неладное.
Чутье мужчину не подвело, он едва успел засечь, что остальные два сообщника направились в разные стороны, следя, чтобы никто посторонний не появился. Спрятавшись в тень мусорных баков, мужчина следил за передвижением мальчишки-взломщика. Вот тот влез в окно и через некоторое время выбрался с тетрадкой, заткнутой за пояс, и с повязанным на шею синим женским платком.
– Дим, а платок зачем?
– Это мой трофей, Танюшкин любимый, – запыхтел герой, ползя по узкому карнизу.
Крыс даже зааплодировал ему. Мысленно, поскольку его выход должен стать сюрпризом для ребят. Возмездие должно быть молниеносным и неожиданным. Оно таким и стало, и хакер был здесь не причем, его лишили оскароносного появления. Из окна, которое совершенно недавно покинул Димка, вдруг высунулась Таня и закричала:
– Голицыны, вы совсем офигели?! Мы вас в кафе ждем, а вы, блин, по чужим окнам лазаете?
– Танюш, окна не чужие, они ваши. Тем более оно одно, – принялся увещевать Генка разъяренных девушек, – Оленька, просто вас дома не было, а Воропаеву тетрадь срочно нужна была.
– Так еще и Хиппи в доле? Все, вы достали! Дим, слышишь? Даже не подходи больше!
– Танюша, солнышко, тогда я оставлю себе этот платочек? – парень уже спустился и, отдав тетрадь радостному Воропаеву, помахал трофеем, – в память о твоих поцелуях и... Впрочем, об этом я итак всегда буду помнить!
Девчонки исчезли, а мальчишки двинулись в сторону выхода с территории общаги. Крыс осторожно направился за ними на расстоянии, предполагая, что еще не все. Интуиция не подвела. Когда парни поравнялись с подъездом, оттуда выскочили две разъяренные фурии и накинулись на близнецов. Хакер даже растерялся, решая – кого от кого спасать. Пока думал, ситуация поменялась в корне – близнецы под улюлюкание свидетелей самозабвенно целовали отбивающихся однокурсниц. Крыс не поверил глазам, даже поморгал, но расклад был таков, что Генка лапал Таню, а Димка – Ольгу.
Наконец, девчонки выкрутились и поспешно сбежали, злые и красные от смущения. Генка почесал в затылке и виновато покосился на брата:
– Кажется, мы чего-то напутали, извини.
– Ага. Промахнулись. Теперь она меня точно прибьет.
– А может они не того... Ну сами не особо разобрались?
– Завтра узнаем.
Рядом покатывался от хохота Воропаев. Крыс тоже хмыкнул и пошел восвояси. Стар он для таких развлечений. А дома жена и дочь.
А вот дома... Крыс обалдел, увидев дома соседку, которая пыталась накормить манкой Лильку. Лиля манку ненавидела, а поэтому плевалась во все стороны. Заметив ошеломленного мужчину, дама с претензией сообщила, что таких избалованных детей она не видела. И с милой улыбкой рассказала, что Ису забрала скорая с кровотечением. Крыс выставил соседку за дверь, машинально переодел и накормил дочь нормальной едой и включил мультики на видео. По номеру, что оставила соседка, мужчине сообщили, что Исабель Кленовичева в удовлетворительном состоянии, гематомы небольшие и скоро сойдут.
Очнулся Крыс лишь перед знакомой дверью, когда уже щелкнул, открываясь, замок. На руках сонная Лиля и пакет с вещами.
– Сережа? – Маришка почти не изменилась, лишь легкие лучики морщинок застыли в уголках глаз, – откуда ты? Чей это ребенок?
– Марин, я... Иса в больнице, а с Лилькой не пустят. И мне больше не к кому идти, – он говорил правду. Настасья с младшими уехала к свекрам, а родители уже умерли.
– Ты заходи, давай не стой на пороге. Володя на дежурстве, а Алина у бабушки с дедушкой. Это твоя дочка?
Словно не было несколько лет разлуки. Добрая Марина тут же забрала малышку, отнесла и уложила спать. Девочка даже не проснулась. Крыс топтался на пороге.
– Сережа, что случилось?
– Не знаю, – Марина затащила его на кухню и насильно вручила чашку кофе, – соседка сказала, что увезли с кровотечением, а в больнице говорили про гематомы. Мариш, я... Я компенсирую все, мне только до Исы добраться и убедиться, что все в порядке. Извини, я был не прав и...
– Не говори ерунды! Ты сам без объяснений исчез, а теперь глупости говоришь. Езжай к жене, и не волнуйся.
– Лиля манку не любит, – невпопад ответил он.
– Алина вообще каши ненавидит. Не волнуйся, накормим мы ее. Как малышку зовут?
– Лилия. Мариш, пойду я. Мне на другой конец ехать в больницу.
– Сереж, куда ты? Ночь на дворе. Метро уже закрыто.
– Я за рулем, не волнуйся. Вот тут мой пейджер, если что – звони. Спасибо тебе.
Через час Крыс уже шел по коридору ночной больницы. Необходимая мзда персоналу открыла двери и вот он уже на цыпочках входит в палату. Страшно смотреть как в отблесках коридорных ламп на кровати лежит его Иса. Ее едва видно среди больничного белья, яркая смуглянка сейчас по цвету кожи сливается с белесым застиранным пододеяльником. На скуле синяк и на запястьях темные пятна.
Крыс подошел и опустился рядом с ней на колени:
– Иска, милая моя, прости.
Ее ресницы дрогнули, и она распахнула глаза, в которых плескался страх и ужас:
– Где Лиля?!
– В безопасности, у очень надежных людей. Кто это сделал, Иса?
– Они хотели... – начала она и осеклась, – сказали, что Лилю...
– Они тебя тронули? Иса, ответь пожалуйста.
– Ты возненавидишь меня. Я не давала им повода, – слезы текли по ее щекам, и хоть в груди клокотало все от злости и боли, Крыс заставил себя говорить тихо и спокойно, осторожно промокая мокрые дорожки на лице жены.
– Иса, я люблю тебя, я верю тебе. Скажи, что они сделали? Тебя били?
– Нет, я сама...
Крыс понял, что жена сильно напугана и улыбнулся, пытаясь хоть как-то ее успокоить:
– Иска, давай потом поговорим. Тебе надо поспать. А завтра я заберу тебя домой к Лиле. Куплю вам билеты, и вы полетите отдыхать к маме, где солнце и тепло. Ты там быстрее выздоровеешь.
– Серхи, я ребенка потеряла...
– Мне жаль, милая. Я поговорю с доктором, и когда станет хорошо, мы еще раз попробуем.
– Врач сказал, что больше детей не будет, мне удалили...
– У нас есть Лиля, у меня есть ты. Иса, милая, давай ты поспишь. Тебе надо выздоравливать.
– Серхи...
– Я не уйду, я буду рядом, спи.
Весь разговор Крыс ласково перебирал пальцы супруги, изредка касаясь их губами, согревая их своим дыханием. Таким нежным безжалостного хакера и язвительного преподавателя никто и никогда не видел. Никто, кроме Исы и Лилии. Уставшая, но уже успокоившаяся испанка уснула под мерный голос мужа, шептавшего ей глупости, в которых она так нуждалась сейчас. Крыс остался с ней на ночь.
Ближе к утру он по необходимости выбрался из палаты и застыл. Под дверью дежурил милиционер, а напротив на стуле сидел Соловьев. Крыс напрягся.
– С Лилей все в порядке. Поела, слегка покапризничала, послушала книжку и уснула. Перед сном выдала тираду на испанском, – отчитался Володька, поднимаясь.
– Это она говорила спасибо за день и спокойно ночи, – мрачно перевел Крыс, ожидая подвоха.
– Жена спит?
– Да.
– Тогда пойдем, поговорим с тобой. Не бойся, это свои. Никого в палату не пустят.
Они вышли на крыльцо. Соловьев вздохнул и начал говорить:
– Я пришел с работы и Маришка меня огорошила. Навести справки, куда жену доставили, не составило труда. Когда я своих поднял, ты уже был у нее, поэтому просто выставил пост. Во что ты теперь вляпался?
– Так я тебе и сказал.
– Серега, одумайся! У тебя жена и ребенок. Заканчивай свои игры!
– Соловьев, чего тебе надо от меня?
Тот дернулся, однако сбавил тон:
– Я читал отчет врача. Ее только попугали, однако на нервной почве начался выкидыш, затем кровотечение и... Мне жаль, что так получилось. Теперь по существу. Предположительно две версии. По одной – это тебя пугают, поэтому я и спрашиваю, куда ты влез.
– Криминалом не занимаюсь, сейчас мелочь одна, даже органы не заинтересует, – уклончиво ответил Крыс.
– В Москве орудует банда. Ищут одиноких разведенок с детьми, угрозами и шантажом заставляют работать на себя. Проституция прибыльный бизнес. Думаю, что с Исабель как раз такие разговаривали. Мне надо получить от нее описание внешности и что именно говорили.
– Ты же из ФСБ.
– Меня интересует, кто главный.
– Не раньше, чем она проснется и в моем присутствии, – выдавил из себя Крыс. Он слукавил, серьезные заказы были, но ему по-прежнему удавалось держаться подальше от дел, которые вел Соловьев.
– Хорошо, – покладисто согласился Соловьев. Крыс обернулся и посмотрел на него. Как и восемь лет назад, вычислить, что задумал мужчина, не представлялось возможным. На лице маска и лишь Мариша да дочь могли вытащить хоть какие-то эмоции из него. Алинка. Ребенок.
– Как там крестница? – чересчур небрежно спросил Крыс.
– Крестница... Первый класс закончила. Сейчас во втором. Егоза и хохотушка. Светлая девочка, лишь бы школа ее не испортила. Ведь это ты стащил свидетельство о крещении?
– Не докажешь, – оскалился Крыс.
– Знаешь, я неплохо умею считать, особенно деньги в кризис. И могу соотнести сколько было в заначке и сколько стало, и почему новый комбез для Алинки купили на разницу как раз на следующий день, как исчезло свидетельство о крещении. Однако ты прав, доказать не могу. Нигде не было отпечатков, даже на яблоках.
– Зануда ты, Соловьев.
– Работа такая.
Они еще постояли на пороге. Крыс спросил:
– Увидеться разрешишь?
– Нет. И о тебе не расскажу. И сам не лезь. Возможно, пригодиться. То, что произошло с твоей женой – лишь снежинка на верхушке айсберга. У меня тоже никого нет, и если что случится, тебе Маришку и Алинку защищать.
– Хитер.
– От такого же слышу.
Еще немного молчания.
– Алинка интересуется компьютерами, возможно, ей потребуется репетитор через несколько лет. Возьмешься?
– Соловьев, мои услуги стоят дорого, особенно как преподавателя.
– Однако Сашкиных пацанов ты бесплатно учишь.
– Я только веду их диплом. Они сами захотели, это две ксерокопии. Ты кстати, почему от них прячешь Ребенка?
– Так будет лучше. Я, правда, ввязался не в лучшее дело, и чем меньше у меня завязок, тем безопасней для жены и дочери. Кстати, насчет Исабель и Лилии. Им предоставить охрану, пока идет следствие?
– Соловьев, – Крыс даже зарычал, – никакого дела не будет! Ты возьмешь в приватной беседе все необходимые сведения и все!
– Ты понимаешь, что они могут вернуться?
– Они не найдут ни Исабель, ни Лилию. Идем, скоро обход, я обещал ей быть рядом.
Все-таки Иска оказалась умной и сильной женщиной, она не устроила панику при виде посторонних, а все честно и открыто рассказала. Крыс весь разговор держал ее за руку, поглаживая успокаивающе в самых тяжелых моментах. Внешне он был спокоен, однако внутри его раздирали злость и боль. Закончив разговор, Соловьев поманил хакера в коридор. Крыс, не обращая внимания на остальных, поцеловал жене руку:
– Иса, я вернусь. Не волнуйся, все равно врач меня бы выгнал на осмотре. Хочешь, принесу тебе мороженое?
Она лишь кивнула, попытавшись улыбнуться. Крыс тоже сделал неудачную попытку подарить жене улыбку и тут же вышел в коридор.
– В общем, как я и предполагал, это та самая банда. Ты уверен, что сможешь защитить жену?
– Да. И ты мне поможешь, – отрезал Крыс, в упор разглядывая особиста.
– Не наглей.
– Баш на баш, Соловьев. Ты помогаешь мне с женой, я присматриваю за твоей семьей.
Они ударили по рукам.
Крыс позвонил в институт и сказался больным. Со своими оболтусами-студентами он разберется позже.
С помощью Соловьева удалось быстро достать билеты на самолет для дочери с женой, теща уже с рвением готовилась к приезду родных своих девочек. Также не без помощи особиста, Крыс сумел почти легально зачистить всю информацию о своем браке, сделать документы Исе и Лиле на девичью фамилию жены. И даже умудриться обменять квартиру из элитного Серебряного Бора на спальное Свиблово. Вещи были упакованы и отправлены по разным адресам. Женские и детские – контейнером в Испанию. Его – в новую квартирку почти у МКАД. Осталось лишь самое сложное. Сказать жене, что она с Лилей уезжает в Испанию навсегда.
****************************
Димка мрачно смотрел в экран. Выполнить задание, которое дал Кленовичев, не составило особого труда, они с Генкой быстро справились. И из-за этого настроение было паршивое. Генка, как назло, закрылся на кухне, опять паял какие-то платы. Брат вообще последние сутки избегал его, словно чувствуя вину. Да Димка сам не знал как так получилось, что у него в руках оказалась Ольга, а Танечку выловил Генка. Она вообще сама на него налетела с кулаками. Бесит, бесит, бесит. Девчонки опять их перепутали. Впрочем, чего с них требовать, если родные родители и младшая сестра, прежде чем обратиться к ним, зависают на пять минут, соображая, кто именно из близнецов перед ними. И не помогают ни разные свитера и стиль одежды, ни подаренные преподом фенечки. Кроме Кленовичева, их никто не различает, да и тот вечно называет ксерокопиями. А сегодня препод вдруг не пришел, хотя вчера, вылезая из окна, Димка засек, что он следил за ними. И Танька бегала от него, когда он делал попытку подойти. Прятала взгляд, не читала подброшенные записки. Ему хотелось заловить ее после лекций, утащить домой, поговорить, наконец, зацеловать и заставить забыть произошедшее. Димка знал, что ей хорошо с ним, и несмотря на то, что она старше на три года, в постели все идеально. Было. Что же изменилось?
– Дим? – Генкин голос за плечом испугал.
– Что? – буркнул он в ответ.
– Таня пришла.
Тот шустро выскочил в коридор. Та стояла у двери, не отрывая взгляда от пола. Димка подлетел к ней и, не дав даже опомниться, утянул девушку в комнату.
– Танюша...
– Дим, нам надо поговорить.
– Конечно, солнышко. Танюш, ну глупо получилось, – он пытался поймать взгляд девушки, обнимая и гладя по спине.
– У тебя всегда глупо получается. Я честно пыталась все закидоны терпеть, однако...
– Танечка, ну ведь ничего особо и не произошло. Ну залез в окно, подумаешь, – он не давал ей говорить, слишком настойчиво пытаясь стянуть куртку.
– Ты мог упасть!!!
– Ну не упал же. Солнышко, не сердись, не ругайся, лучше иди ко мне... Я готов загладить свою вину, тебе понравится.
– Дима, ты опять меня не слушаешь!!! – сделала слабую попытку воспротивиться Таня, и он со вздохом отстранился.
– Хорошо, я тебя слушаю.
– Сначала платок верни.
Димка послушно вернул платок. Честно говоря, он мог сейчас с точностью до запятой предсказать все слова девушки, решившей, что с нее хватит неугомонного мальчишки, и все плюсы от нахождения с ним вместе перевешивала его неуемная фантазия и энергия. И сейчас из них двоих обиженным ребенком была она. Но Таня его удивила.
– Дим, мы по характеру слишком разные. Я честно устала от твоих выходок. Мне с твоим братом спокойнее и надежнее.
– С Генкой? Это ты вчера поняла? – хмыкнул он, выпрямляясь и пряча руки в карман, – а откуда такая уверенность, милая, что это был он, а не я?
– Потому что с ним спокойней.
– И давно вы встречаетесь?
– Что ты такое говоришь!!! Генка не такой!
– Конечно, Танечка, но думаю, мы с ним сами разберемся. Знаешь, насильно мил не будешь. Навязываться не стану, как-то тошновато от мысли, что я тебя принуждал. Конечно, меня мучает один вопрос, как ты выбрала одного из нас, впрочем не отвечай. Ты все равно никогда не могла сказать, кто из нас кто. Удачи тебе, Танюша.
Она сгорбилась и нерешительно пошла к выходу, а Димка лишь сжал кулаки, сдерживая яростный выброс. Все к лучшему, с Генкой ей действительно будет спокойней и надежней. Но не укусить напоследок не смог. Все же ему еще восемнадцать.
– Танюш, раз уж ты меня бросила, я же могу приударить за твоей подругой? Мне кажется это справедливо.
Таня обернулась в растерянности и испугалась. Мальчишка стоял перед ней с саркастической усмешкой на губах, выпрямившийся и всем своим видом показывая, что именно он хозяин положения.
– Когда-нибудь ты еще поплачешь из-за женщины.
– Вряд ли, Танюш. Все вы одинаковы. С вами приятно провести время, но бегать не стану, ни за одной. Уходя, уходи, солнышко. И только рискни мне обидеть Генку.
Он дождался, пока стукнет входная дверь и вышел в коридор, по-прежнему пряча руки в карманах. Генка стоял возле двери, полностью повторяя позу брата.
– И как давно ты с ней? – мрачно спросил Димка.
– Меня сейчас поставили в известность, – буркнул Генка, – и да, я буду с ней встречаться.
– Предатель!
Кулаки метнулись друг другу навстречу синхронно. И подбитые глаза начали заплывать одновременно. Близнецы, что говорить.
– Доволен? – Димка.
– Успокоился? – Генка.
Димка не выдержал. Он схватил куртку и выскочил на улицу. Ноги сами понесли к метро и дальше. Мысли не успевали задерживаться, оформиться в конкретику, и тут же улетали. Что больше взбесило? Что ушла? Что выбрала брата? А с Генкой как же теперь? Они и дружбу особо ни с кем не водили, им было достаточно друг друга, чтобы строить планы, выдвигать сумасшедшие гипотезы. И что теперь с мечтой? Создать уникальную реальность, подарить виртуальному миру осязаемость, ускорив время. Никому, кроме Генки он и не мог доверить... А теперь что? Почему эта вот так повела себя? Ведь ... Димка замер на месте. Он стоял посреди фойе главного здания университета. Направо на втором этаже кабинет Кленовичева. Весь институт погружен в полумрак. Димка упорно повернул и пошел к руководителю диплома.
Крыс не знал, что его привело в институт. Утром он отправил жену и дочку в Испанию к родителям. Иска не плакала, молчала и покорно поехала, отчего было еще паршивее. Лучше бы скандалила, горела праведным гневом. Нет, все тихо и прилично до зубовного скрипа. Он дождался звонка из Мадрида, что они добрались в целости и сохранности. Они проговорили час, и ни одного упрека. Уволиться нахрен и рвануть за ней, но... Крыс вечером встречался с Соловьевым, и после разговора стало ясно – уезжать опасно, может засветить семью. Осталось лишь надеяться, что они выдюжат.
Крыс потянулся было к пачке сигарет, когда дверь скрипнула, и в кабинет шагнул Голицын. Один. С подбитым глазом. Хмурый и мрачный.
– Красава, – хмыкнул Крыс, – и кто тебя так, Дим?
– Генка.
– За что?!! – Преподаватель чуть не свалился со стула.
– За дело.
– Звучит двусмысленно. Давай заходи, рассказывай.
Он дождался, пока парень сядет напротив и все же закурил, протягивая пачку студенту:
– Я слушаю.
Димка взял предложенную сигарету, но раскуривать не спешил, затем задал вопрос:
– Как вы нас различаете?
– Поясни.
– Сергей Павлович, вот сейчас вы сходу определили, что перед вами Димка, а не Генка. Как? Фенечки нет, я даже заговорить не успел.
– Поссорился с Татьяной? Из-за происшествия у общежития? – Крыс быстро догадался, в чем дело.
– Она ушла. К Генке.
Крыс присвистнул и достал из ящика стола фляжку с коньяком:
– Будешь?
Димка кивнул головой. Коньяк творил чудеса, после первого глотка мальчишку прорвало, он выкладывал все подробности на преподавателя, а тот лишь пускал кольца дыма и слушал, вычленяя из спутанных слов суть. Увы, тот, кто дал цинику талант быть наставником, серьезно подшутил над Крысом и его учениками. И сейчас он понял, почему не уехал вместе с женой. Он не мог бросить своих учеников. И Ребенка. Западня. Надо искать выход.
А Димка сам понял, что слишком разоткровенничался перед чужим человек и вновь нахохлился воробьем.
– Скажи мне, мальчишка, и вот ты практически дал добро, чтобы она гуляла с братом. Оставив Генку в покое, ответь себе честно на вопрос – сможешь выдержать и не сорваться, увидев их вместе?
– Не знаю.
– Значит, не отпустил. Ну у тебя есть шанс вернуть девушку. Генка ж не бросился ее сразу успокаивать, значит, он честен перед тобой. Пойди и поговори с Таней. Только без своих шуточек и лапаний.
– Нет. Я себя садистом чувствую, насильником.
– А ты вообще любил Татьяну? – Крыс наклонился к нему поближе, выпуская дым прямо в лицо.
Димка фыркнул и нагло ответил:
– Уже нет.
Крыс хмыкнул:
– Значит, это не твоя женщина. И да, будь выше. Хочешь закрутить с Ольгой – крути, только финал будет тот же.
– Не моя женщина?
– Да. Твоей станет та, ради которой ты сам изменишься, ради которой будешь готов на все.
– Вот еще. Больше я не попаду в эти сети.
– Ой, не зарекайся, мальчишка. Посмотрю на тебя, когда какая-нибудь блондинка цапнет тебя своими коготками.
– Блондинки красивые, но глупые. Брюнетки умные, но не такие красивые. Нет в мире совершенства.
– Рыжие? – Крыс забавлялся, отмечая, что парень потихоньку успокаивается, хотя не мог не заметить, что он изменился. Уход девушки ударил сильнее, чем хотел тот показать.
– Да избави небеса. От таких надо подальше держаться. Ведьмы. Нет, рыжая не в коем случае. И вообще, мне рыжие совсем не нравятся.
– Уговорил, оставим тебе шатенок, – хмыкнул хакер, подливая в стакан коньяка, – давай по последней, за милых дам и по домам.
В этот момент в дверь просунулась еще одна голова. Крыс моргнул, поставил стакан. Неужели допился? Так вроде всего по тридцать грамм. Но в дверях стоял Голицын с подбитым левым глазом. И перед ним спиной к двери сидел Голицын с подбитым левым глазом. Близнецы, твою мать. Они даже фингалы симметрично ставят, чтобы быть похожими. У них это на генетическом что ли уровне?
– Сергей Павлович, извините, я за Димкой.
– Ген, уйди, – близнец даже не повернулся.
– Там мать волнуется.
– Я позже приду.
– Если сейчас не выйдем, опоздаем на последний поезд в метро.
Крыс присвистнул, он и не заметил, что уже за полночь. Он отнял стакан у близнеца и вылил свой и его коньяк в раковину.
– Слушай, юное дарование, пришедшее последним, ты как в институт попал-то? У меня хоть круглосуточный доступ.
– На первом этаже окно было открыто, – сознался Генка и повторил, – Дим?
– Ген, – тот недовольно буркнул, однако встал и направился в сторону двери.
– Ну и куда вы? – поинтересовался Крыс,– и главное, до чего договорились?
