Текст книги "ИФТФ им. Галушкевича. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Кьяза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 89 страниц)
– Может "Здрасьте, я Вася, мне звонили?"
Я кивнула, Че принялся объяснять остальным принцип дальнейших действий, я же быстро сделала фотографию подоконника, предварительно прогнав остальных. Заменить картинку с камеры на фотографию заняло ровно две минуты. Байт проникся серьезностью ситуации, перестал слюнявить парня и навострил уши.
Мы втроем с хакерами устроились на подоконнике, наблюдая за происходящим в преподавательской столовой. Байт игрался с лямками моего рюкзака, периодически косясь на нас, если мы уж слишком сильно смеялись.
Первой в столовую заглянула Синдерелла. Хмурый Джокер перед которым стояло две кружки с кофе лишь покосился на нее.
– Кейтелин не пробегала?
Ньерд мотнул головой. Остальные преподаватели переглянулись.
– А ладно, пойду в общаге поищу.
Дверь хлопнула. Деканы хмыкнули. Джокер залпом допил кофе.
– Кейтелин не пробегала? – в столовую вскочил Кемистри, схватил с раздаточного стола булку и, не дождавшись ответа, выскочил обратно.
Преподаватели дружно покосились на ректора, тот откинулся на спинку стула, беря вторую чашку кофе.
Явление Инферно вызвало легкий хохоток, что не смутило парня:
– Кейтелин не пробегала?
Джокер хмыкнул, покачиваясь на стуле, а племянники устроили мини-тотализатор.
Инферно обиделся, тоже схватил булку и ушел.
Повар подумал и перенес поднос с выпечкой подальше от двери, поближе к нашему столу.
– Ректор Джокер? – осмелился позвать начальство один из преподавателей.
– Тихо, ждем, – отрезал тот, гипнотизируя дверь.
Следующей вскочила Пикси и даже открыла рот, но ее перебил Джокер.
– Кейтелин не пробегала, – доложил он.
– А ну ладно, пойду в лазарете поищу, это ж Кейтелин, – она все же добежала до выпечки, схватила целых две и убежала.
Шпилька достигла цели, Тор дернулся, но сел обратно под строгим взглядом дяди, а Локки достал планшет, начав мониторить систему видеонаблюдения.
Появление Морфеуса сопровождалось шебуршанием среди преподавателей, они разворачивали стулья поудобней, чтобы не пропустить весь спектакль.
– А..?
– Не пробегала, – ответили ему дружно, но парень даже бровью не повел:
– Ну это и понятно, – многозначительно покосился на Джокера, а тот лишь изогнул бровь с видом оскорбленной невинности. Несмотря на размахивающего половником Гурмана, синеголовый ухватил пару плюшек и тоже слинял.
Когда Стерлядь вплыла в столовую, мужчины сделали стойку, а блондинка царственно обвела всех взглядом. Гурман остался нависать над выпечкой.
– Вы Кейтелин не видели? – нежно пропела девушка.
– Не видели, – вежливо ответил Джокер, косясь на экран планшета, который ему протянул Локки.
Я проверила – картинка на месте, нас пока не засекли.
А Стерлядь между тем подплыла к нашему столу, поозиралась и тоже двинулась к булочкам.
– Стоять, – скомандовал Джокер.
Она застыла. Я видела, как насторожились ребята за углом, глядя на экран смартфона Че, где тоже велась трансляция. Я тихо подтолкнула Байта к хакерам, и скользнула к ним, готовая вмешаться в любой момент.
– Подожди, – остановил меня че Гевара, – Сначала я. Он этого и добивается.
А в столовой Стерлядь медленно обернулась к приближавшемуся к ней ректору и изумленно спросила:
– Вы это мне?
– Камикадзе, – обреченно застонал Че.
Я мотнула головой, следя за происходящим.
– А кто вас знает, может вы и бегаете так же быстро, как и мамочка? – фыркнул Джокер и кивнул Гурману, – упакуй булки из расчета, что их там целая банда.
– Что за намеки? – обиделась Стерлядь, но Джокер уже повернулся к подчиненным.
– Обратите внимания, господа, это еще один ценный экземпляр в присланном нам зоопарке. Юная красавица – дочь Модератора, а соответственно и Кейтелин, кроме прочего она невеста Мастера НЛП. Так что советую серьезно подумать, прежде чем предпринимать какие либо действия. И если с Модератором и Мастером НЛП еще можно договориться, то с мамочкой сами понимаете. Ах да, синеголовый соответственно сын.
– Их там специально покрасили?
– Мама постаралась, чтобы детишек в толпе не потерять, – расхохотались деканы.
А Джокер передал объемный пакет с выпечкой девушке, затем протянул миску и контейнер с едой таксеныша.
– Можно было просто зайти и забрать собачью еду. Байт же не виноват, что у него такая хозяйка. Брысь с моих глаз, и на лекции не опаздывайте.
Стерлядь кивнула и двинулась в сторону выхода.
Диверсия заняла время от обеда, поэтому мы всей компанией расположились на том же самом подоконнике, уминая плюшки. Байт чавкал в своей плошке. Гурман украдкой вынес два пакета сока и стаканчики. Мы следили за коридором, однако ни один преподаватель не покинул столовую.
Когда все запасы были уничтожены, а таскеныш нагонялся миску по коридору, я насторожилась.
– Кажется, мне все-таки придется идти туда, – вздохнула, поднимая миску.
– Кейтелин, может не надо?
– Он зол, я бы даже сказала взбешен. Лучше сейчас, чем вечером получить нагоняй.
– Почему он так с тобой обращается? – спросила Пикси.
– Не знаю, я вообще пока не могу просчитать, что ему надо. Все те доводы, что приводит Джокер, притянуты за нос и меняются как погода в мае. Истинные планы на меня он не озвучил.
– А почему ты подчиняешься?
– Потому что я хочу понять, что нас связывает. Есть что-то, что он тщательно скрывает.
Я спрыгнула с подоконника и направилась в столовую.
Там ничего практически не изменилось, только преподаватели обзавелись чашечками кофе. Аромат будоражил и манил, что я невольно сглотнула. Меня явно ждали. На ректорском столе стояло два бокала ароматного напитка. Джокер с ухмылкой смотрел на меня. Я без слов подошла к столу с грязной посудой и спросила Гурмана:
– Мне самой помыть?
– Оставьте, я помою, вечером приходите, приготовлю свежее, – сжалился повар, чувствуя, что мне сейчас достанется.
– Спасибо. Отдельное спасибо за сок и плюшки, они великолепны.
Гурман лишь махнул рукой, польщено заворчав.
Тут я заметила половник с длинной ручкой, оглянулась, оценивая расстояние до двери и до стола с преподами.
– Я просил зайти, – прервал повисшую тишину Джокер.
– Вы просили заглянуть преподавателя по флудистике, флеймологии и троллинговедению. А сейчас я студентка третьего курса госфакультета. Если у вас претензии, обращайтесь к моему декану.
Легонько подтолкнула половник по стойке в сторону двери и сделала шаг.
– Локки, твоя студентка проигнорировала вызов к ректору. Советую разобраться и доставить ее на разговор после окончания пар.
– Хорошо, – ответил блондин.
Еще шаг, перехватить поудобней половник.
– Кстати, господин Джокер, меня никто не искал? – лучезарно улыбнулась я.
– Рыжая! – вскочили на ноги преподаватели, но я успела стартануть первой, вслед летел раскатистый хохот Джокера. Выскакивая наружу, заметила, что за мной гонятся деканы. Захлопнула дверь, и пока подоспевшие друзья держали ее, просунула половник в ручку.
– И что теперь? – уточнили девчонки, смотря как дверь шатается, но поварское орудие труда не поддавалось.
– Либо они будут дверь ломать, либо в окно полезут, – хмыкнул Инферно.
Все переглянулись и Че скомандовал:
– Бежим!
Байт висел в руках обалдевшего Стома, однако хакеры рванули за нами.
Студенты в фойе и коридорах лишь успевали разлетаться в стороны, вжимаясь в стены, спасаясь от нашей банды.
Мы вылетели на улицу и метнулись в сторону столовой, заинтересовавшиеся студенты рванули за нами.
О, это поистине великолепное зрелище, достойное кинематографа. Окна столовой находились на уровне полутора метров над землей. Рамы распахнулись и на глазах изумленных хакеров, преподаватели выпрыгивали из окон. Первыми выбрались Ньерд и Тор, увидев нас, они оглянулись на Джокера. Тот стоял на подоконнике, оценивая обстановку. Дождавшись, пока последний преподаватель выберется из заточения, перевел взгляд на нашу компанию.
– Бежим? – робко спросила Синдерелла.
– Вы технику безопасности не подписали, – заметила я, – а значит не в курсе, где границы. Остается лишь отстреливаться. Банально, но выбора нет.
А вокруг хакеры разделились на два фронта, одни и их было больше всего, отступили, давая понять, что они не с нами. Сквозь толпу к нам пробились Блонди, Веричита и Вонг, за ними увязались еще несколько хакеров.
– Вы в своем репертуаре, – проворчала тролль, ловко лепя запас снежков.
– Дело сугубо добровольное.
– Бывших троллей не бывает, – обрадовался Морфеус.
– Нас уделают как щенков.
Я вздохнула и, забрав таксеныша у Стома сделала шаг в сторону преподов.
– Прежде чем преподаватели окончательно впадут в детство, и нас настигнет грозное возмездие, господин Джокер, я могу попросить об одолжение?
– Ну это наглость, – выдохнула четверка братьев.
– Прошу за Байта.
– Гурман, забери пса и иди с ним в столовую, заодно и половник заберешь.
Повар без слов забрал щенка и ушел, бросив на меня грозный взгляд.
Я осмотрелась. Нас было мало. Группа третьего курса госов и студенты ИФТФ. Мы даже количеством уступали противнику.
– Тельняшки то одели? – спросила, готовясь к битве. Противник недоуменно смотрел на нас.
– Без них справимся!
Джокеру, по-прежнему стоявшему на подоконнике, надоело ждать:
– Значит, так, господа иностуденты. Предлагаю сдаться сразу, тогда обойдемся легким наказанием.
– Флудеры, тролли и флеймисты не сдаются!
– Но пасаран, значит. Отлично. Коллеги, студентов обезвредить и к стенке. Рыжую не трогайте, я сам. Хакеры, стоим и смотрим. Не вмешиваемся. Вперед!
Он легко спрыгнул и ринулся в мою сторону.
Наши запасы снарядов закончились быстро. Даже попытки держать круговую оборону не спасли, преподаватели действовали слаженно, используя свое численное преимущество. Отвлекая в одном месте, они быстрыми атаками выдергивали по одному бунтарю и отводили к стене здания. Надо отдать должное взрослым, подсуетившийся Плюшкин притащил куртки, в которые одевали пленников. Мы же выскочили из института без верхней одежды. Через двадцать минут я осталась в окружении деканов и ректора.
– Слабовато защита, Ребенок. Вы проиграли.
– Перед этим я умудрилась обхитрить вас, так что ничья, Учитель.
Я отступила на шаг, понимая, что сбежать не удастся, позади плотной стеной стояли зрители. Но смиренно ждать поимки не хотелось. Джокеру надоело бездействовать, и он сделал выпад в мою сторону. Я метнулась вбок, пытаясь уйти от длинных загребущих рук, но едва не врезалась в Десперадо. Уходя от лобового столкновения, угодила прямиком в объятья Джокера. Попытки лягнуть он пресек, заведя мои руки за спину и сцепив запястья одной рукой, прижимая к себе так, что не могла и двинуться. Вырываться я не рискнула, боясь, что будет больно.
– Я предупреждал тебя.
Он осмотрел всех присутствующих. Студенты почему-то от его взгляда поежились. Я попыталась вывернуться, взглянуть ему в лицо, но меня слегка встряхнули:
– Стой спокойно. Плюшкин, принеси куртку. Мне еще ее соплей не хватало. Значит так, поскольку начало занятий пропустили, то все пары сегодня я отменяю. Займемся самообразованием. Лекции получите по почте, ознакомитесь сами. Семинарские задания выполните на домашних компах, результаты – преподавателям. Срок до завтра.
Радостный гул сменился обреченным стоном, а Джокер воспользовался паузой, чтобы накинуть на себя куртку и укутать меня.
– Тор, что у нас с чистотой? Есть где общественные работы провести?
– Ну спортзал можно вымыть, опять таки в аудиториях пыльно. Ньерду в лазарете помощь требуется...
– И на складе бы порядочек навести, – подсказал Плюшкин.
– Бардак везде, в общем, – подытожил ректор, – давно я вас не гонял. Ладно. Фронт работ ясен. Тем более полк проштрафившихся скомплектован, так что везде чистоту наведем.
Я стиснула зубы, поскольку спорить бесполезно. Надеюсь, ребята на меня не обидятся, хотя я отсюда видела, как все поникли. Можно попробовать отмазать третий курс хакеров, и я даже попыталась заговорить:
– Господин Джокер...
– Рот закрой. Я еще не закончил. Тор, распределяй примерно по два три человека, в особо запущенных случаях бери две команды, лучше вперемешку. Кому не хватит, отправляй дорожки чистить.
– А точнее количество проштрафившихся.
– Все, кроме третьего курса госов и наших гостей. А еще эти три грации с коммерцев, засланки от троллей. С ними у меня отдельный разговор.
Поляну потряс возмущенный вопль:
– За что?!!
– За тупость и попкорн, – на поляне резко стихло от ледяного голоса Джокера, мне хотелось сбежать, но меня еще сильнее прижали к себе, – утром я ясно дал понять, что гости нуждаются в защите. Кейтелин здесь по той же причине. В результате с момента введения особого положения не прошло и полдня, а гости подвергаются риску. И мои студенты спокойно на это смотрят. Я быдло не намерен держать здесь. Мне легче выплатить работодателям неустойку и подать на вас в суд.
– Но они же против вас и преподавателей, – раздался робкий голос.
– И что? Почему третий курс госов не волновал этот вопрос? Почему девушек, которых сослали к нам из-за Кейтелин, это не затормозило? Я не знаю, что именно ими двигало, но их выбор заслуживает уважения. Остальные показали себя безликой толпой, зависящей от общественного мнения. Как вы хакерами то станете с такой зависимостью от оценки общества? Поколение потребителей, никчемные людишки, неспособные даже думать и рисковать. Вас же моментом накроют, и я даже пальцем не пошевелю. Естественный отбор никто не отменял.
– Их не накажут?
– Накажут, – спокойно сказал Джокер, – за неповиновение ректору, открытую диверсию и нарушение дисциплины. Но вот уважения они у меня больше вызывают, чем вы. Тор, студенты в твоем распоряжении, остальные преподаватели тебе помогут. Десперадо и Локки, задержитесь. Банда, идите сюда.
Пока остальные брели к нам, Джокер тихо сказал:
– Локки, ужин студентам не давать. Хлеб и воду.
– Джокер это перегиб, они ж после каторги будут.
– Перегиб я видел сейчас, когда против тридцати здоровых мужиков держали оборону двадцать семь студентов, из которых семь девушек. А эти стояли и смотрели. Я дал им шанс вмешаться, специально же оставил. И они смотрели! А некоторые еще и видео снимали!! – с каждым словом Джокер словно гвозди вгонял в нас, ребята стояли опустив головы, даже деканы старались слиться с окружающим пейзажем, – а что дальше? Именно из таких вырастаю ублюдки, которые поднимают руку на женщину и ребенка, толпой, и не только руку.
Я замерла, ошарашенная словами, и тут же Джокер осекся:
– Ребенок, я не то имел в виду.
– Отпусти, – процедила сквозь зубы, пытаясь вырваться.
– Нет, – отрезал он, лишь сильнее сжимая, так что дышать получалось через раз, – Десперадо, Локки, забирайте этих и в столовую. Пусть тоже драют. Гурман там как раз котлы должен очистить. После отработки выдать молоко и хлеб. Свободны.
– Мы без Кейтлин не уйдем, – мрачно сказал Че Гевара.
– Ваша Кейтелин присоединится к вам, как только я буду уверен в том, что истерика закончилась. Идите.
Но флудеры и тролли даже не пошевелились.
– Они в курсе? – спросил меня Джокер.
– Нет, – нехватка кислорода погасила вспышку паники, сейчас я безвольно обвисла на руках мужчины.
– Ребята, идите, – мягко попросил ректор, – я итак сейчас наломал дров. Не усугубляйте ситуацию.
Они ушли, оглядываясь. Когда все скрылись с глаз, Джокер развернул меня лицом и обнял:
– Прости, я не хотел.
– Не лишайте всех ужина, Учитель.
– Нет, Ребенок. Наказание останется в силе.
– Они ополчатся против нас.
– Идиоты – да. Таким здесь не место. Вас я накормлю вечером, итак без обеда остались по собственной дурости. Все. Успокаивайся, я как всегда перегнул палку.
– Мы тоже не будем ужинать. И молоко тоже не будем.
– Я даже не удивлен. Пойдем.
В столовой Джокер осмотрел нашу компанию. Часть уже мыла окна и подоконники, кто-то разбирался с посудой. Остальные готовились драить пол и мебель.
– Преподаватели придут на ужин в районе семи часов. Все должно сверкать. Гурман, как договаривались. Деканы, пойдемте, не будем смущать молодежь.
Он подтолкнул меня вперед:
– Командуй, командир.
Ребята замерли, а я дождалась, пока начальство уйдет.
– Вы слышали, что остальные на ужин получат хлеб и воду. Нам же выдадут молоко с хлебом. В качестве компенсации. Я свой выбор сделала. Решать вам. А теперь за работу, сидеть здесь всю ночь я не намерена.
Следующие часы прошли весело. У Че Гевары в смартфоне обнаружилась неплохая подборка музыки, так что дело спорилось. К моменту, когда Гурман заканчивал готовить ужин, мы сидели на сверкающих стульях, ожидая прихода надзирателей. На столе стояло двадцать семь стаканов с молоком, лежали свежие булки и хлеб. Нетронутые.
Преподаватели появились во главе с Джокером, державшим Байта на руках. Таксеныш словно учуял нас, начал вырываться и скулить. Получив свободу бросился ко мне ластясь.
– Байтик, малыш, – обрадовалась, подхватывая его на руки и давая вылизать лицо.
– Удивительно, результат впечатляет, – признал Джокер, не сводя глаз с нетронутой еды.
– Мы свободны? – спросила, успокаивая щенка, который вертелся на руках.
– Да, можете ужинать и возвращаться по комнатам.
– Спасибо, мы не голодны, – пропела Стерлядь.
– Господин Гурман, вам помочь убрать со стола? – деловито уточнила Синдерелла.
– Нет, – ответил повар протягивая контейнер с едой для Байта и миску.
– Спасибо, – Че Гевара перехватил собачью радость.
Я решительно направилась в сторону выхода, ребята потянулись за мной. Джокер и остальные преподаватели посторонились, давая нам пройти.
– Гурман, они вообще не ели? – услышали мы уже из коридора.
– Нет, ректор Джокер. Только воду пили. И к хлебу не прикоснулись.
Нас нагнали, когда мы прощались с хакерами.
– Что это с ними? – удивился Стом, наблюдая как преподаватели проходят мимо.
– Есть подозрение, что они тоже отказались от ужина, – подал реплику Кемистри.
Наконец, хакеры ушли, я с ребятами расположились у меня. Байт проглотил свою порцию и довольный завалился спать.
– Джокер – крут, – вздохнул Инферно.
– Угу, – согласились остальные.
Кофе быстро кончилось, разговор не клеился. Потихоньку ребята, усталые и голодные расползлись по своим комнатам. Я переоделась в домашние брюки и кофту и устроилась за компьютером. Мне не давала покоя возможность чипа Ольги стирать записи в журнале, не оставляя следов. Но то ли от усталости, то ли от голода работа не шла, я путалась в командах, тупила над знаками. Наконец, я отключилась от системы.
– На голодный желудок и усталую голову такое не делают, – раздался голос от дверей.
– Учитель, что-то случилось?
– За исключением тебя на мою седую голову, практически ничего. Так, институт лег спать голодным, но сияющим от чистоты, две пары лекций сорваны в ноль, а попытка обязать студентов сделать домашку, потерпела крах. Они доходили до комнат и отрубались. А погнутый половник – так это вообще ерунда.
– Я не при чем.
– Нет, Ребенок, ты мне не оставила выбора. С того момента, как закрыла нас в столовой, институт был обречен.
– Вы могли выйти через кухню.
– Мог, – согласился он, устраиваясь в кресле и подхватывая Байта на руки, который проснулся и вилял ему хвостиком, – но предпочел окно. И маленькая проверка показала, что и в моем институте есть проблемы. В общем, сегодня ты вновь ночуешь у меня. Идем. Я уже и кофе сварил.
Он подхватил Байта и за локоток настойчиво потащил меня за собой.
Уже после душа, Джокер протянул мне чашку с кофе, куда добавил молоко и мед:
– Ты знаешь, что первоначально гляссе делали именно из меда и молока?
– Я знаю, что вы пытаетесь в меня залить лишние калории. Учитель, это нечестно по отношению к остальным. Я не буду.
– Если ты не заметила, то уже полночь. Новый день начался. Так что наказание осталось в прошлом. Пей и ложись спать.
Согласившись с доводом, я с удовольствием насладилась сладким напитком. Джокер раздумчиво крутил чашку. Затем заговорил:
– Ребенок, скажи, почему у меня такое чувство, что я жертва розыгрыша? Речь про ваш развод. Извини, фраза про сравнение поцелуев слишком подлая, но он терпит. Да и сам поцелуй, вернее ваша реакция на него, не похожа на прощание. Я проверил. Когда ты сбежала на Таганку, то прыжок был действительно туда. Твой. Модератор был в институте и не покидал его. Но больше меня насторожил твой Юрик. Там две камеры уличного наблюдения. Но он так стоит и двигается, что ни разу не попал лицом в кадр. Может и совпадение, но... – и он снова задумался.
Я молчала, потому что ответить на его подозрения было нечем. А Джокер очнулся, отнял чашку и кивнул в сторону спальни:
– Иди спать.
Я послушно залезла под одеяло и уснула раньше, чем голова коснулась подушки. Сквозь сон лишь почувствовала легкое прикосновение руки к волосам:
– Когда же угомонишься, и тебя перестанет штормить, рыжее солнышко? Поспешили мы вскрывать раковину, но назад не вернуть. Спи, Ребенок.
День четырнадцать, пятница в ИГХ.
– Кейтелин вставай, мы есть хотим, – мне казалось, что я только закрыла глаза, а вредный голос уже врывался в сознание
Я вчера жаловалась, что меня будит не Пикси? Беру свои слова обратно, верните мне будильник, его хоть отключить можно. И вообще как она очутилась в спальне Джокера?
– Пикси, что ты здесь делаешь? – проворчала я, прячась с головой под одеяло.
– Тебя бужу, – пояснила она, – а зачем тебе два одеяла? И почему ты спишь в кровати ректора?
– Потому что он считает, что так безопасней. Сам он спит на диване.
– Не, судя по подушке, он спал с тобой. Вставай, кофе я уже сварила. Мы есть хотим.
Я подскочила оглядываясь. Действительно подушка рядом была примята, да и второе одеяло непрозрачно намекало.
– Пикси, не говори никому, – попросила я.
– Мы с Джокером столкнулись утром. Он мальчишкам вручил Байта, чтобы они его выгуляли, сообщил, где ты спишь и ушел, – она замялась и спросила неуверенно, – ты с ним спишь?
– Джокер ни разу не перешел грань, хотя нормами приличий не страдает. Писки, не было ничего. Дайте пятнадцать минут, и пойдем завтракать.
– Ага, нас на улице ждут.
Нас действительно ждали на улице, вместе с таксенышем и миской.
– Кейтелин, – налетели они на меня, – ты долго спать будешь ??? Мы голодные!!!
– А почему не пошли в столовую? – резонно спросила я их, лаская счастливого Байта.
– А там все преподаватели с утра засели.
– Им понравилось что ли? Повторения жаждут, бедненькие, совсем развлекаться не умеют, – мои слова вызвали дикий хохот у остальных.
– Пойдем научим? – предложил Че Гевара, отдышавшись.
– Лучше после ужина, – ответили единогласно и отправились в столовую.
А там нас ждали. Немного неуютно было идти под взглядами преподавателей. Вопреки принятым правилам, столы были сервированы, включая наш. Джокер с усмешкой покачивался на своем стуле.
– Здрасьте, – хором поздоровались вежливые мы, а Байт нас поддержал звонким тявканием.
– И вам не хворать, – согласился Ньерд.
Я отдала миску Гурману, и тот тут же наполнил ее варевом. Мы дружно двинулись к нашему столу. Преподаватели пристально наблюдали за нами. А на столах...
– Еда! – завопили восемь радостных студентов.
– Каша! – взвыла я обреченно.
Присутствующие дружно взревели, да так что мы присели от испуга, а Байт оконфузился.
– Детский сад во главе с главной няней, – пробурчала я, опечаленно глядя, как друзья быстро поглощают манку. Пересилить свою нелюбовь не смогла, чем вызвала дополнительное оживление, которое подтвердило мою догадку, что спорили – буду ли я после голодания есть ненавистную кашу. . Но есть хотелось, а пить еще кофе не рискнула, настроение итак прыгало. Тем более раздаточный стол пуст. Я заозиралась по сторонам. Выбор пал на Джокера.
– Поспорили?
– Я поставил на тебя и выиграл, – подтвердил он.
– Тогда делитесь завтраком.
– Бери.
Взяв свою тарелку, подошла и быстро поменяла на омлет. Джокер усмехнулся моим напряженным движениям.
– Подвоха нет, Ребенок. Однако постарайся сегодня ничего не разгромить.
– Оно само получается,– виновато пожала плечами.
– Я заметил.
Больше приключений за завтраком не было.
Сытый желудок не успокоил, а наоборот усилил нервозность. Распрощавшись с друзьями ушла на лекцию, причем умудрилась прийти на полчаса раньше. Решила выбраться в систему и на свежую голову проверить один момент. Чип Ольги был неактивен. Блок стационарных переход был опечатан, с хитроумной защитой. Нет, если попытаться, то можно сломать, однако сейчас не было времени. Интересно, а какое сейчас время в реальности? Может хоть на полчаса вырваться? После полной исповеди, когда я впервые рассказала постороннему о своей жизни, у меня словно камень с души упал, зато появилась новая зависимость. Я хотела его увидеть. Хоть на долю секунды.
Быстро нырнула в общий органайзер, и выяснила, что есть возможность заложить час на встречу, при этом здесь пройдет десять минут. Думать о реакции Джокера не хотелось, но я была уверена в своей безопасности. Тем более сейчас, когда Джокер подозревает что-то, с него вполне сталось бы не отпускать меня.
Я быстро занесла координаты, запланировав встречу. На секунду засомневалась, но решила не брать Байта, уснувшего возле кафедры.
Легкое нажатие и меня поглощает темнота.
Двадцать восьмое сентября, реальность полдень.
То, что это не Таганка, я поняла даже не успев открыть глаза. Пахло жухлой листвой, ветром и влагой, словно рядом был огромный водоем. Медленно осмотревшись, я не могла понять, куда меня занесло. Склон, вокруг деревья, снизу дул ледяной ветер, пробиравший до костей. Я быстро набрала номер, но абонент был вне зоны действия сети. Впрочем, он бы все равно не успел бы. Кто-то, очень хорошо разбиравшийся в программировании, перепрошил мой чип, внеся в него погрешность. Или координаты были забиты константой? Западня? Откуда тогда они знали, что именно сегодня я решусь на безумный побег. Я сделала еще одну попытку, но вновь потерпела крах. Абонент не отвечал. Я набрала обратные координаты и активировала переход. Тьма и вновь я на том же месте. Я заблокирована!!! Значит, все не так просто! Безумие, что мной овладело? Надо выбираться, потому что безлюдное место выбрано не случайно. Вдруг телефон ожил.
– Кейтелин, где вы? – проорал Тарантино.
– Я не знаю, – насторожилась я.
– Что вы видите?
– Тарантино, откуда вы знаете, что я здесь?
– Сигнал пришел. Кейтелин, что вы видите?
– Деревья, – меньше всего хотелось верить в предательство троллей, но исключать ничего нельзя было.
В трубке я услышала вопль Зига: 'Засек! Рассылаю координаты!'
– Кейтелин, бегите вниз по склону, там набережная, есть шанс, быть на людях, мы уже едем, – я слышала, как взревел мотор, – это подстава! Кейтелин, бегите! Вам надо продержаться четверть часа.
Сбросила вызов, постаралась сообразить, однако голова начинала болеть. Меня опоили? Но кто? Вчера голодали, сегодня я пила кофе, сваренное Пикси, и потом ела омлет Джокера и чай из столовой. Кофе подавляет любые лекарства, воздействующие на психику. А то, что мне пихнули нечто, подавляющее нервную систему, я не сомневалась. Тарантино прав, сначала добраться до людей, хотя остатками разума понимала, что устроивший на меня охоту не постесняется случайных прохожих. Но ждать убийц я не собиралась. Пока еще соображаю, надо бежать. Развернулась, чтобы воплотить план в действие и поняла – опоздала, за спиной стоял Лачинский-старший.
– Надо же, живая. Мы думали, что сдохла где-нибудь в канаве.
– Не дождетесь. Я пропущу старших вперед, – затравленно озираясь, огрызнулась. Меня явно ждали и место было выбрано не случайно, только, скорее всего при прыжке произошел сдвиг. Люди в темном не скрывая лиц появившись из-за спины Лачинского, постепенно рассредоточивались по поляне. Меня окружили.
– Раньше ты была более покладистой. Не буду тратить время. Выбор простой. Ты идешь со мной, дорабатываешь программу под мои нужды, либо сдыхаешь здесь. Конечно, не таким приятным способом как раньше, времени нет на забавы.
– А если иду? – голова болела все сильнее.
– Живешь чуть дольше. Пока пишешь программу.
– У тебя есть же программист, – кивнула я на Ольгу, в руках который был планшет. Да, мой импульсивный прыжок оказался им на руку. Впрочем, с них бы стало меня выдернуть принудительно. Скорее всего, так и планировалось.
– Ее недостаточно. Мне нужен гений, и я его нашел.
– Ошибочка вышла, я не разбираюсь в программе, – надо тянуть время. Если меня засекли, то скоро прибудет подмога. Вот только внутри сидел мерзкий червячок и грыз поедом, нашептывая, что Зига и Тарантино тоже могли купить, как и бывшую любовницу моего бывшего мужа.
– О да, врать ты научилась, папа был бы недоволен, – а вот это была подстава. Произнесший за спиной фразу мужчина присутствовал при моем триумфальном прыжке в ИФТФ после взлома программы. Тогда он тоже маячил в дверях вместе с остальными зеваками.
– Добрый день, господин Психолух, – язвить силы еще были. Я оглянулась и замерла. Вместо нескладного вечно рассеянного профессора в очках с толстой роговой оправой стоял худощавый мужчина с жестким взглядом. Лишь редкие волосы мышиного цвета да несоразмерно длинные руки подсказывали, что преподаватель психологии и социологии – мастер перевоплощения. И мы знакомы с ним очень давно. Я задохнулась от воспоминаний. Пару раз он приходил к отцу, помогал с компьютером и настройкой принтера, отец называл его коллегой. Еще до моего начала обучения у Джокера. А еще он засветился в тот злосчастный день. Уже после того, как меня бросили на пол практически без сознания. Он то и сказал, что до утра не дотяну.
– Я вижу, ты вспомнила меня, Алиночка.
– Да пошел ты, мразь... – не отказала себе в удовольствии послать его по детдомовски. Меня пугало, что эмоции как таковые отсутствовали, а без выброса адреналина у меня нет шанса, потому что кольцо Джокера осталось в институте. И сейчас я понимала, что это конец.
Психолух ударил с размаху, меня отбросило в сторону. Я едва успела сгруппироваться, пряча голову.
– Не выпендривайся. Твой отец довыделывался, сучка.
– Не трогай ее, – остановил его Лачинский, – нет времени. Берите и пошли. Наверняка, они ее засекли.
