Текст книги "ИФТФ им. Галушкевича. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Кьяза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 89 страниц)

– А кто кого целовал? – не удержалась я.

– Химия любви не поддается законам логики! – пафосно возгласил Кемистри и представил, – Имоджин, третий курс, флеймология.

– Проще говоря, дурной пример заразителен, – резюмировала я, – Имоджин, я не про вас, а про тенденцию. Ну что, идем?

– Самая смелая? Там наши оборону держат от троллей. Требуют пересмотра результатов в отношении тебя. Зря тогда их общагу разнесли.

– Угу, разносили все вместе, а отдуваюсь я, – проворчала, стараясь решить, что делать.

– Может, отсидимся? Или Модератору позвоним? – предложила Синдерелла.

– А с правилами что?

– Наставник не должен оставлять подопечного, иначе другой может заявить на него права, – пояснила Стерлядь, – опять-таки через поцелуй. Правда, здесь право первого поцелуя. Кейтелин, рискуешь.

– Лично я думаю, что студентов надо насильно бромом поить. Вакханалия, блин, – хмыкнула я, вернувшись в комнату и украдкой обозревая толпу под окнами.

– Кейтелин, у нас впервые за историю института в абитуриентках замужняя дама, – заметил Морфеус, входя за мной.

– Замужняя? – как эхо повторили непосвященные, а синебровый получил от Че Гевары подзатыльник.

– Кейтелин, он дерется! – взвыл обиженный.

– Причем с огромным удовольствием, – подтвердил хакер.

– Ладно, вы тут деритесь, а я пошла, – махнула рукой и направилась в сторону выхода.

– Кейтелин, куда?!!

Они бросились за мной. А внизу у входа бушевала толпа. При виде меня она стихла. Один из старшекурсников флудистики пояснил очевидное:

– Там тролли и флеймисты.

– Я в курсе.

– Они хотят пересмотреть результаты.

– Догадываюсь.

– Блин, Кейтелин, ты не боишься? Они ж так просто не отстанут,а ты их своим видом лишь подзадоришь.

– А будет лучше, если они разнесут общагу? Давно они там?

– Минут десять.

– Значит шанс на то, что адекватных больше, есть.

Я подошла к двери и открыла ее. На пороге обнаружились главные зачинщики, и их смутило мое безрассудство. Порыв ветра захлопнул дверь, заставив меня поежиться.

– Холодно. Дюк Нюкин, что тебе надо от меня?

– Мы считаем...

– Ты не понял, – я говорила негромко, но на улице воцарилась такая тишина, что был слышен шелест оставшейся листы под ветром, – речь идет лично про тебя. Что именно тебе от меня надо? Помнишь, мы уже так стояли. Я и все тролли. Только общага была другая. И ты тогда сказал, что тролли толпой на одного не нападают. У меня галлюцинации?

Он помолчал, и усмехнулся:

– Умеешь бить по живому. Думаешь, совесть заговорит?

– Нет, мужская гордость. Не согласен с результатом? Иди к сопернику, решайте вопрос один на один, но не к женщине, да толпой. Ты можешь принудить силой, но нужна ли тебя такая победа? Подумай.

Он вновь замолк, глядя в сторону, затем промолвил еле слышно, только для нас двоих:

– Ведь он пошел на все, чтобы ты никому не досталась. Что вас связывает? Ты понимаешь, что он женат?

– Я в курсе.

– Тогда что?

Наклонив голову, я усмехнулась:

 – Спроси его.

  – И спрошу. Только после защиты диплома, – парень улыбнулся и, сделав шаг назад, громогласно провозгласил, – однако Модератор нарушил правила. Ты можешь сама выбрать наставника.

  – Дюк Нюкин, ты меня пугаешь, – рассмеялась я, – мы о чем сейчас говорили?

  – Так я тебе даю шанс самой выбрать любого парня. Ну реально, пойдешь с деканом, проректором, женатым мужчиной и истинным троллем? А как же принципы?

  – А принципы таковы, что как бы господин Модератор не выпендривался, он честно выиграл. Могу лишь отдаться на волю случая и надеяться на его благоразумие. И в этом семейный статус плюс.

  – Даже так.

  Я кивнула головой и вновь поежилась.

  – Слушай, – подозрительно спросил Дюк Нюкин, – а чего это флудеры не рвутся тебя спасать?

   Я побледнела и резко повернулась в сторону двери:

  – Мне крышка! Я дверь заблокировала!!!

  Взрыв хохота разбил тишину, смеялись тролли, смеялся Дюк Нюкин, лишь мне было не до смеха. Воровато протянула руку, нажала код разблокировки и шустро спряталась за Дюка Нюкина. Вовремя! Дверь распахнулась, являя разъяренную толпу флудеров во главе со Стерлядью и Морфеусом.

  – Ты! – обличительно ткнула в меня пальцем блондинка.

  – Это все он! – попыталась я перевести стрелки на парня, который крутился как волчок, пытаясь одновременно отцепить меня и не получить по носу от взбешенной Стерляди.

  – Да ты чем думаешь! – между тем кричала та.

  – Я чисто на автомате, Стерлядь, успокойся.

  – Да ты ж...

  – Больше не буду!

  Наконец, Дюк Нюкин не выдержал и, извернувшись, выловил нас, зажав в каждой руке. Несмотря на не особо спортивную комплекцию, силы в парне было хоть отбавляй. Мы лишь барахтались, но высвободиться не удавалось.

  – Я б на твоем месте это не делал, Дюк Нюкин, – послышался угрожающий голос, – не с этими девушками точно.

  Толпа расступилась, и возле лестницы обнаружились все деканы, включая будущего главу факультета универсалов Хиппи, будущего главного флудера Админа с женой Рондо. Каждый из деканов держал высокую розу с невероятным цветом бутона – темно-бордовый, почти до черноты. И только у Админа с Рондо был один цветок на двоих. Предупреждающая реплика принадлежала Мастеру НЛП, который грозно смотрел на руку, удерживающую Стерлядь. Дюк Нюкин нервно сглотнул и отпустил девушку, которая тут же сбежала вниз и спряталась в объятьях декана флеймистов.

  Меня тоже отпустили и даже сделали шаг в сторону, но я продолжала стоять. Модератор хмыкнул и нарочито медленно поднялся по ступеням. Он сменил костюм на твидовую двойку с темной водолазкой под горло и небрежно намотанным шарфом. На руках были надеты черные перчатки из тонкой кожи. Подойдя ближе, он протянул похожие дамские светло-бежевого цвета.

  – Уж не у Екатерины Аркадьевны вы учились бальным танцам, господин Модератор? – рассмеялась я.

  – Несколько мастер-классов, и на первом же схлопотал выговор за отсутствие манер.

  Он подождал, пока я надену перчатки, и протянул цветок:

  – Готовы?

  Стоило нам спуститься со ступеней, флудеры отмерли и бросились к Рондо, окружив и наперебой расспрашивая, отчитываясь, хвастаясь успехами. Админ ворчал и отгонял особо прытких. На какое-то мгновение нас оставили в покое.

  – Мои подозрения подтвердились, Тане подменили лекарства. Она была у Айболита, проверяли, подействовали ли на ребенка психотропные, – тихо сказал Модератор, все также церемонно держа меня под локоток.

  – Я наверно, не права по отношению к ней? Да и дико со стороны выгляжу.

  – Сегодня я – твое прикрытие. Ты моя добыча, – он усмехнулся, – ты сегодня потрясающе выглядишь. Сам себе завидую.

  – А вчера?

  – А вчера пленительно соблазнительно. Когда-то беззащитно щемительно, когда то воинственно страстно. Пойдем, впереди целая ночь.

    Он увел меня в сторону костра, где ждал сюрприз. Рядом с огнем уже были разбросаны подушки, пледы, туристические коврики, надувные пуфики. А на центральном месте, можно сказать в зоне для вип-персон, сидели два гитариста и перебирали струны. Я узнала и резво повернулась к мужу, который с улыбкой поймал в свои объятья.

  – Тарантино и Зиг?

  – Ну вообще то они виновники всего этого безобразия накануне испытательных.

  – Я знаю, Мастер НЛП рассказывал, в общих чертах.

  – И ты все равно полезла на улицу, – пожурил он, – Рыжик, Рыжик. Ладно, идем, у нас места в первом ряду.

  Мы устроились рядом с гитаристами, которые приветственно кивнули, но игру не прервали. Постепенно студенты тоже плавно перетекали к костру, образовывая вокруг нас круг. В ложе для особых устроились все деканы, прильнувшая к Мастеру НЛП Стерлядь и тайком пробравшиеся друзья-флудеры. Их попытались шугануть, но Модератор вступился за ребят, и те облепили словно, создавая барьер между остальными и центром. Роза Хиппи перекочевала к Ларе Крофт, что вызвало гримасу недовольство на лице Зига.

  Я сидела, обхватив коленки, на толстом турковрике и смотрела на пляшущий огонь. Неподалеку Тарантино наигрывал испанские мотивы, ему вторил Зиг. Оба выпускника бросали любопытные взгляды на меня и Модератора, который лежал позади, опираясь на одну руку. Такие же взгляды летели в нас отовсюду, но проректор не обращал внимания. Наконец кто-то не выдержал:

  – А перчатки зачем?

  – Любопытство, мой друг, конечно не порок, а наоборот, очень хорошее чувство для вашей профессии, – хмыкнул Модератор и сел, – но еще лучше наличие знаний. Кто-нибудь сможет ответить на вопрос, а?

  Никто не ответил, все затаили дыхание.

  – Кейтелин? – обратился он ко мне.

  – По строгому этикету во время балов мужчине и женщине запрещается танцевать  без перчаток. Считается неприличным прикасаться незащищенной рукой к плечам дамы. Отсутствие перчаток может послужить поводом для отказа в танце, – пояснила я и хитро добавила, – А Екатерина Аркадьевна всегда говорила, что мужчина без перчаток – моветон. И мальчики могли получить тросточкой по рукам.

 – Милая Кейтелин, я ж обещал, что все будет пристойно – шутливо склонил голову Модератор, – когда это я не держал свое слово?

  – Значит, и сказочку расскажите? – вновь послышалось из толпы, и старшекурсники оживились.

  – Значит, как девушек целовать, так они взрослые, а как ночь на дворе, так сказочку расскажи, – проворчал проректор, – не институт, а детский сад.

  – Так традиция же.

  – Номад, из-за этой традиции я должен был бросить все и спасать несчастную девушку от ваших недальновидных идей, – язвительно парировал Модератор, – умники, вы б хоть последствия просчитали. Мало того, что человека перепугали, так я сейчас, вместо подготовки к испытательным, сижу в обществе очаровательной особы и сказки вам рассказывать должен.

  – Вы всегда сначала ругаетесь, а потом рассказываете, – заметил тонкий голосок.

  – А что с вами еще делать, ведь не отстанете. Тарантино, хватить ржать, да простят меня дамы.

  – Тарантино?!! – хор девичьих взволнованных голосов моментально прервали смех выпускника и тот насторожился.

  – Да-да, тот самый, – словно объевшийся сметаны кот, промурлыкал Модератор, устроился поудобней и начал рассказывать:

  – Тот самый Тарантино, который придумал традицию, известную в институте как ночь перед испытательным экзаменом. Хотя, конечно, не один – отметился весь первый набор троллей. Иногда даже гордость берет за своих подопечных. Но только когда поцелуйный марафон уже позади, потому что в сам вечер посвящения проблем прибавляется. Однако вернемся к нашим троллям. Если первый курс они пакостили по мелочи, а на фоне проделок Кейтелин так вообще бледненько выглядели, то ко второму году обучения креативность из них брызнула фонтаном. У абитуриентов как раз неделя проверочных шла. Повадились они по вечерам девушек первогодок подкарауливать и смущать. И ведь наглецы, придраться то не к чему, все еще чинно и мирно было. Так, окружат втроем-вдвоем и давай поцелуи выманивать шантажом. Раз поговорил с ними, второй. Не понимают.

  Модератор в своем излюбленном насмешливом тоне рассказывал байку, а его слушали, затаив дыхания, все студенты. Более двухсот человек слушали проректора, не перебивая и нее мешая. Преподаватели изредка усмехались, вспоминая проделки, Тарантино и Зиг продолжали перебирать струны, создавая истории легкий ореол волшебства.

  – А мы-то молодые, и сами неплохо так креативить умеем. Прознали, что в воскресенье ребята планируют массовую атаку. И решили подкараулить. Ловить на живца, и популярно объяснить почему так нельзя. Абитуриентов втравливать нельзя, маленькие еще. Нашли мы выход из ситуации, как нам тогда показалось, блестящий. Долго упрашивали, умоляли, на коленях ползали, но уговорили Ронду сыграть роль абитуриентки. Эх, знали бы чем закончится. Все-таки та юбочка слишком короткая была, дорогая Ронда, – он рассмеялся, увидев продемонстрированный Админом кулак и продолжил, – Да. Ну так вот, клюнули наши смутители девичьих душ на декана флудеров. Окружили, а когда увидели кого именно поймали, наших двух гитаристов осенила гениальнейшая идея, в результате которой прекрасную Ронду похитили. Прямо у нас из-под носа. Причем используя коварный способ, натравив на нас девушек со своего курса. Но и это полбеды. Они имели наглость прийти и требовать выкупа. Сначала мы долго с Хиппи успокаивали Админа, порывавшегося набить мор... Ой, простите, дамы. Админ рвался им наглядно объяснить, как они заблуждаются в своих действиях. Но после наших разумных доводов, он согласился помолчать, хотя кто знает, может просто охрип? – Модератору продемонстрировали еще один кулак, – Впрочем, не суть важно, поскольку дальше и мы онемели от поставленного ультиматума. Только наше изумление от непомерных аппетитов амбициозных юнцов, а также то, что обоим паразитам не было еще и восемнадцати, позволило выложить все требования и спасло от расстрела на месте. Понимая, что наш авторитет как педагогов падает ниже плинтуса, одновременно опасаясь за Рондо, мы пустились в длительные переговоры, результатом которых и стал пакт о невмешательстве и неразглашении. И ведь наглецы не остановились на электронном варианте, они распечатали и заставили нас подписать его. В библиотеке есть скан исторического соглашения, срок действия которого ограничен лишь периодом существования института. То есть еще очень и очень долго. Вот такая сказка.

  Повисла тишина, лишь легкий задумчивый мотив плыл на поляной, до потрескивал костер.

  – А госпожа Рондо? А что с ней было? – раздался неуверенный голосок.

  – А Ронда утверждает, что они чай пили и остальные тролли вели себя весьма воспитанно, – туманно ответил Модератор, – и у нас нет причин ей не верить.

  – Модер, – прорычал Админ.

  – Но ведь я же правду сказал, – оскорбился в лучших чувствах проректор, затем улыбнулся, – может они там и не чай вовсе пили, – заметив что брат привстал, быстро закончил фразу, – а кофе.

  – Все четыре часа? – восхитился Хиппи.

  – Ну есть же у нас абитуриентка, которая кофе потребляет круглосуточно, а тут всего то в шесть раз меньше. Впрочем, я еще не закончил, не перебивайте. Так что вновь посвященные студенты, в следующем году будет отыгрываться. Я напомню о компромиссе, которого мы достигли. Это лишь на открытом пространстве, до того, как абитуриент перепрыгнет костер. Причем первый должен рассказать условия, прежде чем поцелует. Только противоположный пол и без членовредительства. Запрещено задерживать после поцелуя и для следующего желающего дистанция три шага, чтобы была возможность сбежать. Последний поцеловавший перед прыжком назначается наставником до полуночи. Ну тут чисто для проформы. А теперь, мои дорогие тролли, расскажите мне, какой пункт вы нарушили, что пришлось вмешаться?

  Зиг перестал играть и насторожился.

  – Сговор и массовая атака, – буркнул Дюк Нюкин.

  Взвизгнула гитара, и Тарантино жестко отрезал:

  – Придурок.

  – Мы все уже обсудили, – вмешалась я, – за сим считаю вопрос закрытым.

  – Когда-то вы все закончите институт, станете профессионалами высокого уровня, – неторопливо заговорил Модератор, – и придет день, когда вы вспомните альма-матер. А вспоминаются не лекции и зачеты, ни то, сколько видов флейма или характеристики кибербуллинга. Знания уже впитаются в кровь, навыки будут доведены до автоматизма. Нет. Вспоминать вы будете соседа по общежитию, у которого списывали реферат, ежегодную ночь посвящения и посиделки у костра, как сбегали с лекций. Ваши действия, поступки и чувства, которые при этом испытывали. Кто знает, Дюк Нюкин, не захочется ли тебе через десять лет отыскать Кейтелин и узнать, как у нее дела. И вы будете сидеть в кафе, и разгром общежития станет поводом для смеха, а не для мести.

  – Угу, и этот поцелуй ваш с Кейтелин, – подхватил чей-то мечтательный голос.

  Гитары дружно упали, и поляну огласил радостный вопль Тарантино:

  – Я выиграл!

  – Горбатого могила исправит, – резюмировал Модератор и решительно встал, – так, господа студенты, сказка рассказана, теперь стройными рядами марш по общежитиям. Абитуриенты, у вас испытательный завтра. А значит никаких зубрежек, в кроватку на бочок и молчок. Лучше получить двойку на свежую голову, чем ее же на невыспавшуюся. Старшекурсники, доводите подопечных до комнат и тоже по койкам. Чтобы мне завтра ни одной жалобы на то, что абитуре спать не давали. Три шкуры спущу. И еще, завтра в обеденный перерыв общий сбор в фойе.

  Он первым подхватил огнетушитель, ловко туша костер. Остальные преподаватели ему помогали. Я встала и рассеянно оглянулась. Все друзья разошлись, кто под конвоем, кто добровольно. Кемистри, например, направился в сторону общежития флеймистов. Поежившись во внезапно наступившей темноте и подобрав подол юбки, стала осторожно пробираться среди подушек.

  – Не спешите, Кейтелин, я вас провожу, – Модератор вынырнул из темноты с моей розой в руке, – вы забыли.

  Мы неспеша шли в сторону общежития, нас обгоняли студенты, бросая любопытные взгляды. Проректор держал дистанцию и молчал. Когда мы дошли до порога, вокруг уже было пустынно.

  – За счет контраста теплого воздуха от костра и ледяного ветра, а также принимая во внимание повышенную физическую нагрузку сегодня, все студенты уже разбрелись по кроваткам. Прогуляемся?

  – Вы уверены, господин Модератор?

  – В том, что все разошлись?

– Уверен. Рыжик, они еще совсем дети, как бы не хорохорились. Все просчитано и проверено на опыте. Ты, правда, думаешь что нас тогда поймали на слабо? Ребята подкинули интересную идею. Благодаря их фривольной задумке, абитуриенты не доводят себя зубрежкой до изнеможения, а отвлекаются от учения, меньше нервничают и результаты выше. Идем.

  Он увлек меня в сторону стадиона. Идти вот так в обнимку, когда его рука согревает плечо, по территории института было непривычно и вместе с тем будоражаще.

  – Ты осмелел.

  – Ну во-первых, пока я тебя не довел до комнаты, то имею право на гхм...ну в общем имею право. А потом, Алин, как ты думаешь, что за общий сбор завтра?

  Я споткнулась и остановилась.

  – Рыжик, ты что?

  – Дим, а может не надо так? Мы же договорились сначала поговорить.

  – А мы и поговорим. Алина, перестань. Откуда такая неуверенность в себе? Рыжик, все будет хорошо.

  – Ты опять решил за меня.

  Он замер и резко развернул к себе:

  – Рыжик, ты обиделась? Алина, да не молчи.

  – Иногда мне кажется, что ты играешь мной, – прошептала, кусая губы.

  – Никогда. Только не плачь, ну хочешь, на колени встану?

  И он действительно упал на колени:

  – Смотри, я перед тобой падаю ниц. Неужели ты так жестока, что оттолкнешь?

  – Дим, вставай, увидят!

  Я сделала попытку его поднять, но он обхватил мои колени и замолил:

  – Рыжая, что же ты со мной делаешь? Я ведь ради тебя и работу забросил и научную деятельность. Ты же крутишь мной как хочешь, все для тебя, только бы улыбалась. Ну прости, я же не со зла. Я же репутацию себя и жены поставил на кон, тебя спасая от коварных троллей.

  – Жены? – побелела я.

  Он внимательно посмотрел на меня, вздохнул и полез во внутренний карман пиджака. На свет появился бумажник, откуда извлекли паспорт и, открыв на нужной странице, продемонстрировали мне. В штамп о браке была вписана Голицына А.В.

  – Алина, мы с тобой женаты, забыла?

  – Дим, ты...ты... Ты гад, сволочь ты!!!! – поняв, что он ерничает, я затарабанила по нему кулаками, пытаясь вырваться. Но он лишь рассмеялся, встал на ноги, все также держа меня за ноги, и закружил. Мне пришлось вцепиться в его плечи, чтобы не упасть.

  – Не бойся, не уроню, – разжал руки, секунда свободного падения и вот он крепко прижимает меня к груди, жадно рассматривая лицо, – моя, только моя. Успокойся, сейчас будем целоваться.

  Он поднял руку, и моей щеки коснулась... перчатка.

  – Чертов этикет, – зашипел Модератор, поспешно сдирая за моей спиной с руки обязательный атрибут бала.

  Я рассмеялась над его нетерпением. Но едва он расправился с перчатками, зазвонил телефон, вызывая новый приступ смеха.

  – Да чтоб вас всех, – выругался муж и резко ответил, – Да.

  – Псих, ты б хоть камеры отключил. Иначе завтра не о чем будет сообщать, – раздался усталый голос Админа.

  Модератор молча сбросил звонок и прижал меня к себе покрепче:

  – Все, Рыжик, в отпуск и на моря. Здесь никакой личной жизни.

  Мгновение, и мы приземляемся на широкой кровати в городской квартире:

  – Теперь нам никто не помешает.

   День тридцатый (счет 17:17 показан на начало дня)