Текст книги "ИФТФ им. Галушкевича. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Кьяза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 67 (всего у книги 89 страниц)
:::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
В понедельник Крыс стоял на центральном входе в институт напротив фотографии Кейтеринского Юрия Викторовича с траурной лентой. Небольшой некролог, несколько печальных гвоздик. Студенты при виде мрачного преподавателя тормозили и обходили его по огромной дуге. Часть лекций отменили, коллеги уехали на похороны. Крыс не смог. Из-за Ребенка, из-за Елизаветы Валерьевны, из-за себя. Он словно чувствовал толику и своей вины в произошедшем. Вот так, испугался. Он появился утром как обычно, точно к первой лекции. Вадим выловил его, пытался что-то говорить, но Крыс не слышал. Затем он столкнулся с ректором. Игорь Борисович лишь похлопал преподавателя по плечу ободряюще и ушел. Старшее поколение, старожилы института помнили, как долговязого худущего четверокурсника привел академик Кейтеринский и поставил перед фактом, что лекции первого курса будет читать Кленовичев. Деканы и ректорат возмутились, но после первой же открытой лекции быстро оформили парня на полставки. А первого своего дипломника Крыс выпустил на первом годе аспирантуры и опять же с подачи Юрия Викторовича, который после триумфальной защиты ушел на покой. Молодого преподавателя уважали, несмотря на вредный характер и циничные высказывания. Знания, феноменальные мозги и прирожденный дар к преподаванию с лихвой перекрывали мелкие недостатки характера дерзкого аспиранта, не признающим никакого авторитета, только Кейтеринский.
Крыс мотнул головой. Студенты вздрогнули и еще дальше отпрыгнули от вновь застывшего преподавателя. Он отослал Вадима на похороны, сам не поехал. Вадим понял и попросил его дождаться. Крыс же отправился читать лекции. Зашел в аудиторию, осмотрел сотни глаз, он даже настроил слайд шоу. Открыл рот и... Махнул рукой. Студенты зароптали, не понимая что происходит.
– Свободны, можете идти домой, – едва слышно сказал он, и его услышали, потому что стоило открыть рот, все замолчали. Крыс смотрел в ноутбук, но тишина продолжала висеть.
– Ну же, я непонятно сказал? – рыкнул он, поднимая голову. Аудитория была пуста. Студенты предпочли тихо раствориться, боясь его потревожить. Крыс вздохнул. Выходные прошли в тумане. Он помнил как звонил и Марише со словами соболезнования, как путано пытался объяснить Володьке, почему не придет на похороны и насчет завещания. Соловьев выслушал поток бессознательного бреда и спросил:
– Мне приехать?
– Нет, я в порядке.
– Звони.
А может он и приехал бы. Ради нее, но Алинка не брала трубку. На десятый вызов трубку поднял вездесущий Соловьев:
– Серег, ложись спать. Алинка наревелась и спит.
– Я нужен?
– Ты определись, Кленовичев, – взорвался Соловьев, – я не могу запретить тебе проводить наставника.
– Нет, потом. Ненавижу лицемерие. Я только из-за нее. Переживаю.
– Справимся. Держись. И звони.
В кармане зажужжал мобильник. Крыс, не глядя, скинул вызов. И снова телефон ожил. Крыс разозлился и совсем отключил телефон. Наставник с мягкой усмешкой смотрел с фотографии. В легкой интеллигентной иронии был весь Кейтеринский. На плечо легла чья-то рука. Крыс дернул плечом, пытаясь освободиться.
– Пошли, Палыч, ты своим видом всех распугал, – Вадим Вадимыч настойчиво потянул преподавателя в сторону факультета, – не хватало еще ректора перепугать несанкционированной статуей. Они ж с Кейтеринским однокурсники. Мда, жизнь.
Крыс разрешил себя увести. Уже в кабинете декан достал водки и налил по стопарику.
– Помянем великого человека?
Хакер молча опрокинул в себя стакан, не поморщившись.
– Не ожидал, что ты сдашь так, Палыч. Может тебе недельку отлежаться? Ребята как всегда заменят.
Крыс мотнул головой.
– Палыч, да на тебе лица нет. Лекцию же отменил? Я прав?
– Извини, не смог.
– Забей. Я все понимаю. И понимаю, почему не поехал. Даже спасибо тебе за это. Там черти из РАНа понаехали, плеваться хотелось. Ты бы и плюнул. А там внучка его, испуганная девчонка, наверно еще больше перепугали. Да и Елизавета Валерьевна тоже плоха.
– Где похоронили?
– На Новодевичьем. Вот, держи.
Он протянул листок со схемой и номером участка.
– Вадимыч, я наверно... – Крыс забрал стопарики, бутылку водки сунул в карман куртки, внимательно изучил схему.
– За руль только не садись. И телефон включи. Я проконтролирую тебя.
– Хорошо, я на метро. Охране скажи про мой автомобиль.
До кладбища он добрался быстро. Найти свежую могилу, не составило труда. Крыс достал стаканы, разлил водки. Одну стопку он поставил у портрета, второй отсалютовал наставнику:
– Юрий Викторович, простите, не смог. Я присмотрю за ней. Обещаю.
Начинал накрапывать дождь, а Крыс молча сидел рядом с могилой и смотрел на полную рюмку наставника. Как и в институте, никто не рискнул к нему подойти – ни персонал, ни попрошайки. Поэтому когда через два часа его тронули за плечо, он лишь вскинул голову. Опять Вадим.
– Что?
– В моем кабинете сидят близнецы.
– Мне какое дело?
– Ивашинина Алексея арестовали.
Вадим был с водителем, до вечерних пробок было далеко, поэтому до института долетели быстро. Еще в пути Крыс позвонил сестре и успокоил как мог, обещая, что разберется в недоразумении.
При виде Крыса ребята подскочили и синхронно охнули.
– Что случилось?
– Э, сенсей, вы в порядке? – осторожно поинтересовался Димка.
– С Лешкой что? – рыкнул Крыс.
– Э, – покосился на декана Генка.
– Да вы офонарели?? – вызверился тот, – нашли мальчика на побегушках.
– Корочки покажите, – приказал Крыс.
Близнецы синхронно продемонстрировали декану удостоверения со службы. Тот побледнел и сел.
– Палыч, и ты?
– Я похож на идиота? Я только невыездной и все. Извини, Вадим, дело действительно серьезное. Мы пошли.
Уже на улице Крыс достал сигарету и закурил:
– Мне нельзя за руль, я выпил. Вы на машине.
– Генка сядет за руль, – успокоил Димка, – сенсей, я понимаю, что не мое дело, но вы как-то хреново выглядите.
– В фойе видел?
– Про Кейтеринского? – уточнил Генка, выруливая на улицу. Димка сидел сзади, а Крыс пускал дым в окно на переднем сидении.
– Да. Я учился у него.
Близнецы примолкли.
– Что Лешка?
– Сенсей, виноват, – покаялся Димка, – в ночь на пятницу Локки дежурил, я ночевал в институте. Да, заходил к нему в серверную, он развлекался тем, что взламывал системы безопасности банков первой сотни, оставлял дурацкое сообщение и все восстанавливал. Отвлекся на меня, его и запининговали. Данные передали в ФСБ, там сопоставили все и вышли на него. И тот самый пентюх встал в позу – наказать. Деньги банковские на месте, но ему висяки вешают, простите за тафтологию. Отпускать не собираются. Это показательная порка. Сегодня нас ждут троих на ковер. И отца с Соловьевым не будет. Они на похоронах. А завистников у нас ой как много. И... – Димка замялся
– Говори.
– Выглядите вы убого, он хочет сказать, – продолжил вместо брата Генка, – словно все выходные бухали. Сами понимаете, в этой ситуации это нам минус.
– Мне нужен душ и крепкий кофе и все будет нормально, – ответил Крыс.
– У меня в кабинете все есть. Даже станок бритвенный, – осторожно намекнул Димка, – нам все равно документы надо собрать.
Хакер провел рукой по подбородку. Точно бомж.
Но душ он успел принять лишь перед выходом. Десперадо зачищал хвосты за братом, Крыс ему помог. Потом они спешно доделывали очередную программу, на которую можно было поменять попавшего Леху. Кофе Таня подтаскивала молча сама, лишь Крыс отставлял кружку в сторону. Хакер успел заметить, Что Таня и Дима избегают любого сближения, Генка был спокоен.
И вновь петляние по улицам. Пока они готовились к встрече, приехали Андрей и Тимофей. Они были на квартире Локки, где тот жил со своей девушкой. Парни принесли вещи, что-то перекусить брату и записку от девушки. Крыс нагло ее прочитал и спрятал в карман. Ему хватает Димки с разбитым сердцем, а Лешке сейчас ни к чему треволнения. Он поманил Андрея в сторону:
– Возвращайся на квартиру, помоги мадамке собрать вещи и смените замки.
– Леха же снимает хату, дядь Сереж. Вы чего? Что случилось?
– Черт, забыл. Тогда сами его вещи соберите, все до мелочи. Забери все носители информации, все до бумажки. Вещи можно пока ко мне закинуть или на родительскую квартиру.
– Да что произошло?!
Крыс молча протянул записку девушки. Он даже не стал прогонять Димку, нахально прочитавшего ее из-за плеча великана.
– Вот же сука! – выдохнул Ньерд.
– Что и требовалось доказать, – фыркнул Димка и отошел, – сенсей, время.
Их ждали. Ребята взяли огонь на себя, позволяя Крысу сориентироваться в ситуации. Надеяться на появление Соловьева и Голицына глупо. Лешки здесь не было. Переговоры вел тот самый неудачник программист. Рядом с ним Крыс заметил молодого мужчину, скорее даже его ровесника, который острым взглядом рассматривал близнецов. А те пытались добиться материалов дела, которое завели на Алексея. Крыс еще немного послушал бесплодные переговоры и вмешался:
– Где парень?
Программист презрительно бросил :
– В СИЗО. Пока будут принимать решение...
– Пусть везут его сюда...
– Да щаз.
– Послушай, мальчик, не серди меня. Лучше бы учиться начал. Есть здесь кто-то, с кем стоит вести переговоры? Мне нужен тот, кто принимает решения.
– Да вы наверно соучастник! – как-то по-бабьи взвизгнул программист, что Крыса и близнецов перекосило.
Хлопнула дверь, появился капитан Безруков.
– Все те же лица, почти те же обвинения.
– Недоказуемо, – парировал Димка.
– Да я могу сейчас показать, – засуетился программист. Он пробежался пальцами и вдруг побледнел.
– Что? – рыкнул Безруков.
– Нету, – проблеял программист
Все уставились на тройку. Крыс продолжал мрачно смотреть на всех, лица близнецов были непроницаемы.
– Вы едете с нами, – наконец выдал Безруков.
– Не раньше, чем привезут парня, – упорствовал Крыс, – вы парализовали работу на спецобъекте.
– Парня взяли с поличным. В банке резервные копии остались. Едем туда. Если ничего не найдут, мы поспособствуем освобождению Алексея.
Крыс резко подхватил стул и оседлал его задом наперед, опершись локтями на спинку.
– Без парня я не выйду отсюда.
В комнате повисла напряженная тишина. Безруков выругался:
– Сейчас сложно организовать перевозку заключенного.
– Мы подождем, – успокоил его Димка.
Безруков наклонился и прошипел:
– Лейтенантик, не зарывайся. Тебя и под трибунал могут отдать.
– Отчитываться я буду непосредственному начальству, – ответил Димка, – а вот моего подчиненного на незаконных основаниях задержали. На основе спецуказа имею право требовать доставить его сюда, товарищ капитан. Так что организовывайте перевозку, мы подождем.
Потянулись длительные часы ожидания. То не готовы бумаги, то машина и конвой запаздывают, всегда находилось причина для задержки. Крыс и близнецы ждали.
Лешку привезли под утро. В наручниках, на лице ссадина. Крыс удивленно посмотрел на капитана.
– Откуда у него ссадина? – возмутился Генка.
– Случайно приложился об дверь, не вписался в поворот, – доложил один из конвоиров.
– Леш? – требовательно позвал Крыс.
– Не вписался между двух шкафов в ботинках, – буркнул тот.
– Парень здесь, теперь мы едем в банк?
– Едем, – согласился Димка, – Ивашинин с нами, пусть показывает.
В банке лишь разводили руками, ни сообщения, ни следов взлома, все тихо и мирно, и даже резервные копии на зафиксированный момент взлома тоже оказались чисты. Безруков покосился на доблестную четверку, которая терпеливо ждала предъявления доказательств. Но увы, предъявить было нечего. И вновь завертелась карусель. Еще около тридцати часов потрачено было на то, чтобы объехать все банки, откуда пришел сигнал о хакерской атаке. И везде сценка повторялась. Непроницаемые лица гениев, хмурый Крыс и девственно чистые данные. Уже в последнем банке, капитан психанул:
– Да блин, что у вас за хреновые спецы?! Была атака или нет? Деньги на месте?
– Все операции были аннулированы и вновь подтверждены рассерженными клиентами, – шептал растерянный представитель службы безопасности банка, – но я же сам видел.
– Где?!
– Не знаю, сейчас ничего нет.
– А еще атаки были?
– Нет.
Безруков выскочил из серверной банка разъяренный. Близнецы, хакер и Лешка в наручниках проследовали за ним на улицу. Через час они были вновь в кабинете, откуда стартовали.
– Капитан, отпусти парня, – тихо сказал Крыс.
– Нет, – отрезал Безруков, – Ивашинин возвращается в СИЗО. Я отправлю отчет, на основании которого и отпустят его. Завтра вечером и выйдет на свободу. Уведите.
– Что вы хотите? – спросил в лоб Димка, – что надо сделать, чтобы парня отпустили прямо сейчас?
Капитан сделал вид, что задумался. Тот же незнакомец с острым взглядом и программист молчали. Воспользовавшись, что Крыс опять восседал задом наперед на стуле возле него, Лешка тихо спросил:
– Там Олеська, мне бы ей...
– У вас на квартире Андрей и Тим, – отрезал Крыс, следя за напряженными визави.
Ответить Безруков не успел, на сцене появились новые действующие лица. Голицын-старший и Соловьев. Тоже хмурые, тоже невыспавшиеся. Все подскочили, вытягиваясь перед полковниками в струнку. Все, кроме Крыса, который продолжал сидеть из вредности. По крайней мере, так думали остальные.
– Почему не уведомили? – коротко спросил Соловьев, оглядывая компанию.
– Так у вас же... – растерялся Безруков.
– Это у меня, а вы были обязаны уведомить. На первый раз выговор. Теперь вы четверо, – Соловьев говорил безэмоционально, тихо, но слова падали как камни, – встреча через полчаса здесь. И не дай Бог, оплошаете или ваше участие подтвердится. До этого передвижения только под охраной и без глупостей. С парня наручники снимите. Кленовичев, повторяю для тебя – давай без фокусов и без глупостей. Телефоны сдайте.
Крыс коротко кивнул, протянул мобильник, продолжая следить, как с Лехи снимали наручники.
– Мы можем где-то переговорить? – вежливо уточнил Димка.
Голицын-старий вызвал из коридора еще одного офицера.
– Сергей Павлович, – позвал сенсея Генка, когда им выделили соседнюю комнату, чтобы подготовиться к встрече.
– Без меня, – Крыс продолжал сидеть.
Парни переглянулись, но молча покинули кабинет. Сашка забрал подчиненных и тоже исчез, оставив Соловьева наедине с Крысом.
– Ты когда последний раз спал?
– Перед тем, как тебе Ребенка отдать, – честно ответил Крыс.
– Офонарел?
Ответить хакер не успел, на столе затрезвонил его телефон. Соловьев посмотрел на входящий, тяжело вздохнул и протянул его хозяину. Звонила Алина.
– Учитель, – копия отцовского бесцветного голоса, только девичий тембр.
– Дорогая, мне жаль. Ты как?
– Плохо. Мама плачет, папа куда-то исчез, бабушка болеет. В школу надо выходить, а я не хочу. Не могу.
– Можешь, ты сильная девочка. Дорогая, я немного занят. Хочешь, вечером заберу тебя, и мы погуляем?
– Ничего не хочу.
– Надо. Собирайся. Я перезвоню, и вечером встретимся.
– Хорошо. До вечера.
Он сбросил вызов и, все не вставая, протянул трубку Соловьеву.
– Свидание уже назначаешь? – сыронизировал Володька
– Не ори. Лучше разбуди через полчаса.
– Иди на кресло.
– Уже не дойду.
Соловьев, чертыхаясь, помог другу перебраться в офисное кресло, что стояло в углу. Крыса вырубило моментально.
Крыс проснулся самостоятельно. Не шевелясь, открыл глаза, осмотревшись вокруг. Кроме Соловьева, что-то строчившего за столом, в кабинете никого не было.
– Сколько времени? – со сна голос хрипел, да и затекшая спина тут же отдалась болью, когда Крыс попытался выпрямиться.
– Четыре дня.
– Я же просил!
– Ребята блестяще справились и без тебя. Они уже отвезли Леху домой.
– Твою мать, Володь, ну что за детский сад?!
– Алинка звонила дважды. Перезвони ей.
Он послушно набрал номер. Уже более спокойная девочка сообщила, что погулять не выйдет, потому что у нее сегодня тренировка, а она забыла. И вообще скоро квалификационные на класс С, так что ей придется немного больше времени проводить на сборах. Крыс усмехнулся, на словах порадовался и напомнил об их занятиях. В итоге пришли к тому, что она сама будет приезжать к нему вечерами после всех занятий.
– Ты разрешишь ей ездить одной? – спросил Крыс у Соловьева.
– Она вполне взрослая, сейчас угроз нет. Она отказывается от нашей помощи и категорически против, чтобы ее возил ты.
– Ну да, ну да, Ребенок растет. Ладно, буду встречать у метро.
– Вот и мы решили доводить до метро. Пойдем, теперь тебя провожу. Иди домой, отоспись.
А на улице его ждали. Соловьев усмехнулся, выходя вслед за кумом за проходную. Крыс протянул ему сигарету, мрачно осматривая помятых и уставших близнецов и бледного племянника. Хакер порылся в кармане и выудил записку от теперь уже бывшей девушки Лехи. Он протянул ее парню. Димка попытался перехватить:
– Сенсей, не сейчас.
– Пшел вон, щенок, – рыкнул хакер, уворачиваясь от юркого близнеца и насильно вручая послание остолбеневшему Локки.
Тот молча развернул письмо, прочитал и разорвал на мелкие кусочки.
– Зажигалку дайте.
Пепел уже разлетался по улице, гонимый ветром, а Лешка продолжал молча потирать руки. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Ну и скажи, племяш, оно того стоило?
– Стоило.
Крыс сплюнул и пошагал в сторону метро. Домой и спать. К черту этих сопляков. Это их жизнь, с которой они успешно научили справляться и без него. Ученики выросли. У него остался лишь Ребенок.
Но ученики и родственники так не думали. Когда Крыс добрался до дома, ему первой позвонила сестра. Потом ему на уши сели близнецы. Затем периодичностью в полчаса отзвонились все племянники, включая мученика Лешку. Парень стойко выслушал гневную отповедь дяди, а потом предложил ему выпить. Крыс крякнул, послал наглеца в лес прогуляться. Леша взял под козырек и подозрительно быстро отключился. Сон пропал. Крыс достал железячки и решил собрать маячок для крестницы, чтобы потом незаметно вставить его в девушкин мобильник. Сойдет вместо тревожной кнопки. Вот в таком развале радиодеталей, транзисторов и прочей мужской радости его и застал звонок в дверь.
На пороге оказалась вся команда. Наглецы просто снесли изумленного хакера, вливаясь бурлящей толпой в квартиру. Девчонки тут же бросились на кухню, а мальчишки в комнату, подозрительно позвякивая сумками.
Крыс покосился на Чегодаева. Тот пожал плечами:
– Ребята переживают за тебя. Не гони.
– Да я разве откажусь от халявной еды, – фыркнул Крыс, скрывая за грубостью смущение, – дамы, там пьезоподжиг на плите. И я не люблю полуфабрикаты.
– Не привередничайте, Джокер, – донесся возмущенный девичий писк.
– Ух ты, это ж следилка, – восторженный голос Дениса заставил хакера рвануть в комнату. Так и есть. Парни столпились над его столом, над незаконченной схемой.
– Странная она какая-то, – присмотрелся Генка.
– Админ, ты чего, вот же стандартная схема, – жестикулировал Лешка, – а вот тут, скорее всего типа экстренной связи. Только на что замыкается?
– Локки, ты мне глаз выбьешь, – фыркнул Димка. Он отошел от стола и уже разглядывал библиотеку хозяина дома.
– Брысь от стола, – скомандовал хакер.
– Куда пиццу ставить? – девушки уже стояли с тарелками.
Гомон усилился и посреди него телефонная трель. Крыс выругался и посмотрел на звонящего. Ребенок.
– Хоть один звук услышу, – пригрозил он и ответил.
– Учитель, – сонный голос заставил его усмехнуться, – а можно я завтра прогуляю? Очень спать хочется.
– То есть мы не встретимся?
– А я вам еще не надоела? – она упрямо боролась с зевотой.
– Ну что ты, без тебя жизнь слишком скучна, – Крыс заметил, как Димка поднял злосчастный гламурный журнальчик и небрежно листал его. Остальные тихо переговаривались, вслушиваясь в разговор
– Вот и поскучайте завтра. Я буду спать.
– Да ладно, отдыхай, дорогая. Потерплю. Ты точно в порядке? – Близнец внимательно изучал статью о мужском шовинизме, оказывается, Ребенок ее разрисовала разноцветными фломастерами.
– Не знаю, – обескураживающе ответила она, Крыс почувствовал, как она улыбнулась, – но три чашки кофе не спасли. А завтра на рассвете вставать, я домашку не сделала.
– Многовато кофе. Не травись. Ложись спать. Ты заслужила отдых. Все будет хорошо, дорогая, все будет хорошо.
– Ага, когда-нибудь, – философски заметила она и отключилась.
Крыс положил телефон в карман, зависнув. Все затихли, ожидая реакции хозяина. А хакер думал о маленькой девчонке с рыжими косичками. Ничего, крестница, прорвемся. Обязательно все будет хорошо. Иногда родные умирают, как не больно, но не каждый же день. Прорвемся. И надо бы Иске вечером позвонить, когда все уйдут. Может, повезет и успеет еще и с дочерью поболтать. Крыс вздохнул и поднял глаза:
– Ну, а кроме этих сырных бутербродов-переростков есть еще чего-нибудь? Хотя, Танюш, там в холодильнике добрая душа оставила мне кастрюлю гуляша и тазик оливье. Тащите сюда.
Наутро Крыс бодренько вбежал по ступеням родного института, стремительно ворвался в кабинет декана, забрал все свои текучие документы и прямиком отправился в аудиторию. Галдеж команды, которая ввела его в курс новой игры – общения по придуманным никам для привыкания, вычищенные до блеска тазик и кастрюли, ведь в ход пошел даже борщ от крестницы, способствовал его спокойствию. А может и все же надранные Лешкины уши. Ну не удержался Крыс, отловил узника в темном коридоре, отчитал на исконно русском, и все это таская его за уши. Потом был долгий разговор с женой, хотя скорее монолог Крыса и уютные реплики Иски, переживающей за мужа. А Лилькино щебетание? Перескоки с русского на английский и обратно через испанские фразы. Крыс понял ровно половину ее трескотни, а девчонка лишь смеялась. Как бы то ни было, напряжение последних бешеных дней спало.
А в аудитории поджидал его сюрприз. Там уже готовился к лекции Генка.
– Так, не понял. Что за узурпация?
– Где? – усмехнулся тот.
– Слышь, Голицын, это мой поток, так что собирай манатки и катися отседова, – напускно грозно бросил Крыс.
– А это какой Голицын? – робко раздался голосок с первого ряда.
– Который Гений, – фыркнул Крыс.
– Геннадий Александрович, – спокойно поправил его близнец.
– Ой, Пенти.. Сергей Павлович, а может вы еще немного отдохнете?
– Интересно, а если бы был Димитрий Алексаныч? – ехидно поинтересовался Крыс.
Генка хмыкнул и махнул в сторону смелого голоска, словно предлагая ответить.
– Тогда какая разница, – обреченно вздохнул голосок.
– Ген, тебя не боятся? – уточнил Крыс у флегматично копошившегося у ноутбука парня.
– Зачем отнимать у ребят веру в лучшее, Сергей Павлович? Получите и распишитесь, все настроено. Я тогда займусь своими делами, – он подхватил телефон и, подмигнув аудитории, удалился.
Крыс повернулся к студентам, хитро прищурив глаз:
– Ну что, начнем избиение младенцев? Тема лекции...
::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::::
Виола оправдала ожидания Димки. Яркая сексуальная брюнетка уже ожидала его на улице, равнодушно взирая на оборачивающихся мужчин.
– Виолка, ослепила, – констатировал близнец, театрально закатывая глаза и целуя подружку в щечку.
– Дим, не ерничай. Ты точно не разучился танцевать? Мне бы не хотелось проиграть.
– Радость моя, что же такого страшного на кону-то?
– Свидание.
Она не заметила горькую усмешку парня, который тут же одарил ее ослепительной улыбкой:
– Неужели такой страшный?
– Да нормальный, я бы и так пошла, просто проигрывать не хочется.
А в клубе уже сияли огни, и звучала музыка. Народ здоровался и беседовал, юные танцоры, еще учившиеся, слушали старших товарищей. Димка слегка задержался на парковке, Виола ушла вперед, как и договорились в машине. Встреча для остальных должна была стать неожиданной. Димка издали наблюдал за девушкой, болтая со знакомыми. К нему подошла известная среди профессионалов тренер.
– Дмитрий, я даже не поверила своим глазам. Добрый вечер.
– Мое почтение, Екатерина Аркадьевна. Да вот, зашел вспомнить былое, – склонился он в полушутливом поклоне, почтительно целуя руку.
– Эх, Дмитрий, вы подавали такие надежды. А последнее время не балуете нас своим вниманием.
– Работа, Екатерина Аркадьевна, работа занимает все время.
– А сейчас вероятно с Виолой приехали? Наслышана про ее спор. Значит, она вам доверила свою судьбу? Забавно. Я отчасти из-за нее здесь, догадывалась, к кому она бросится за помощью.
Димка усмехнулся.
– Екатерина Аркадьевна, уж посвятите меня в суть спора, раз вы им заинтересовались.
– Да пустяки. Если Виола проиграет, она продается на пятилетний контракт к Васильчикову, помните такого? Будет в его новом клубе тренером. Да дело только преподаванием не закончится. Костя имеет планы на нее саму, и не всегда приличные.
– Даже так? – стиснул зубы Димка.
– Дмитрий, не играйте в благородного рыцаря. Виола уже трижды кидала Константина, так что ей полезно попасть в рабство.
– У нас свобода выбора в России.
– Дорогой мой, она ему мозги пудрит дольше, даже в ЗАГС подавала заявление с ним. Девушка использует вас, чтобы дороже продастся. Вне зависимости от результата сегодняшнего спора, она все равно будет с ним. Впрочем, это ваши игры. Как уже говорила я, пари лишь дополнение к причинам моего появления здесь.
Димка изобразил вежливое внимание, в уме просчитывал свое поведение, в свете новой информации.
– Есть молодая пара, очень перспективная. И впервые в моей практике проблемная девочка. Родители ее сильно опекают, с трудом отпускают на разные мероприятия. Жаль, потому что она не танцует, она живет в танце.
– Разве у нас мало молодых и талантливых?
– Э, Дмитрий, много, но самородков мало. Я еле уговорила, чтобы ее отпустили сегодня на просмотр. Мне их нахваливала настоящий тренер, предлагая для развития. Я год не видела пару, если меня все устроит, то возьмусь за них. А вот и они. Вот нахалка!
Димка посмотрел в сторону входа и замер. Яркое фиолетовое платье со скромным вырезом лодочкой и юбкой чуть выше колена колокольчиком, в тон туфли на заказ. Рыжие волосы в две косички до пояса с яркими фиолетовыми лентами. И яркие голубые глаза. Грустные. Девушка безразлично обвела взглядом зал и кивнула своему спутнику в сторону окна. Парень в классических брюках и белой рубашке провел ее туда. Алинка устроилась на подоконнике, смотря на улицу. Она не слушала своего партнера, что-то яростно ей говорящего. Происходящее в зале ее тоже не интересовало.
– Да уж, – только и высказался он.
– Планировалось, что они покажут нам фокстрот и вальс. Но она строптива. И мальчишка без перчаток.
Димка рассмеялся:
– Не судите строго, Екатерина Аркадьевна, молодежь не признает ограничений. И потом, что еще ждать от рыжей.
– Подождите, Дмитрий, вы действительно не знаете, что эта рыжая может. Хотя она сегодня тихая очень.
Димка вздохнул, с похорон деда рыжей прошло четыре дня, но видно никто не в курсе. Екатерина Аркадьевна извинилась и поспешила к юным дарованиям, возле которых уже крутилась еще одна дама в возрасте, тренер ребят. При виде ее девушка спрыгнула с подоконника, спокойно выслушала нотации.
Димка задумчиво следил за девушкой. Казалось, она отсутствует, даже не слушала тренеров, вместо нее отвечал парень. Вот так, даже безобидные тусовки по пятницам превращаются в ярмарку талантами, где заключаются контракты и тренеры продают пары, рассчитывая заработать на них. Хотелось схватить рыжую и утащить ее отсюда, защитить две рыжих косичек от грязи реального мира. Хотя, чем он отличается сейчас от этих тренеров? Сам же за спиной и против ее согласия, пытается получить вундеркинда информатики в свою команду с той же целью – получить прибыль. И вот она стоит. Ей все равно. Димка повернулся и поискал глазами Виолку. Та хихикала с подругами. Полный антипод рыжей. Она тоже набивала себе цену, стреляя глазами в Васильчикова. Да уж, а вообще нормальные остались?
Народ зашевелился, освобождая центр зала.
– Дорогие друзья, – заговорил президент клуба, – я рад видеть всех снова на наших пятничных встречах любителей бального танца. Позвольте слегка нарушить традицию. У нас в гостях представители клуба Силуэт, молодая пара, претендующая на класс С. Ребята исполнят быстрый фокстрот и медленный вальс. Поскольку сегодня неофициальное мероприятие, то простим вольности в протоколе. Итак, встречайте. Конявин Валерий и Соловьева Алина.
– Соловьева-Кейтеринская, – девчонка вскинула голову, и глаза озорно блеснули.
Димка спрятал улыбку в кулак. Да, кажется, он ошибся в ее грусти, или она очень сильная девочка. Президент кашлянул:
– Прошу прощения, Конявин Валерий и Соловьева-Кейтеринская Алина...простите, по отчеству как?
– Можно и без отчества, – милостиво разрешила девочка с самым серьезным выражение лица, а глазки хитро блестели, – мой возраст еще позволяет.
В зале послышались смешки, а Димка поймал заинтересованный взгляд Константина, который внимательно следил за рыжей. И если было желание уйти, то он остался из-за девочки. И не пожалел.
Валера одернул подругу, вытащив на танцпол. Алинка погрозила партнеру пальцем, добавил веселья зрителям, не смеялись только тренеры и президент. Трое побледнели, ожидая подвоха. А ребята чинно раскланялись и замерли в классической позе, ожидая музыки. И она грянула. Задорный рок-н-ролл в исполнение Элвиса Пресли лился из динамиков, а ребята словно и ожидали, сорвавшись в угарный драйв мелодии. В воздухе мелькали рыжие косички, ультрафиолет бил по глазам. Девушка жила, растворяясь в музыке полностью, словно дыша ею. Димка поражено следил за четкими движениями, органичной пластикой гибкой фигурки, которая пропускала музыку через себя. И только близнец видел, как через танец, рваные движения и акробатические номера девушка выплескивает отчаяние и напряжение последних дней. Партнер был декорацией антуражем. Димка понимал, что парень не тянет, он стесняется, потому что шалость подруги выходит за его рамки нормальности. Да, она тоже ненормальна. Но она живая, искренняя и настоящая. Танец-вызов всем присутствующим, протест против ярмарки тщеславия. Одна против толпы. Сильная и беззащитная. Увести, защитить, оградить. Димка вздрогнул, понимая, что мысли летят дальше, переходя грани приличий. Стоп. Она еще маленькая. Сейчас его задача проследить, чтобы никто не тронул и не обидел. Твою дивизию, Соловьев куда смотрит? Как он мог отпустить сюда дочь?
