Текст книги "ИФТФ им. Галушкевича. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Кьяза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 50 (всего у книги 89 страниц)
Пришлось смириться и замолчать.
– Спасибо, сенсей, вы были убедительны, – вежливо поблагодарил Модератор, – мне мой институт дорог, привык, знаете ли работать тут. Ладно, господа, потерпите немного. Я сейчас объясню все что произошло за последние дни, и отвечу на ваши вопросы. Ректор института Глобального хакерства Джокер дополнит меня, если я что упущу. Самое главное, что вы должны уяснить – безопасность студентов являются нашей первостепенной задачей, и именно из-за угрозы вашей жизни были введены чрезвычайные меры...
Он говорил известные мне вещи, выдавая в эфир тщательно вылизанную версию событий, опуская имена, пряча за сухими фактами весь тот кошмар, разыгравшийся вокруг двух уникальных институтов, ставших разменной монетой в борьбе за власть и деньги.
Он говорил, иногда реплики вставлял Джокер, скупо поправляя или дополняя речь Модератора.
Мои же мысли были далеко. В Москве. На дождливой Таганке.
Двадцать девятое сентября, реальность, утро.
Когда он открыл дверь, я лишь протянула на дрожащих от холода ладонях разбитый телефон. Байт выглядывал из-за застежки куртки.
– Уронила.
– Сумасшедшая, – выдохнул он, обжигая темными глазами.
– Ууу, – жалобно согласился Байт.
Мужчина схватил меня и втащил в квартиру, стягивая мокрую одежду.
– Сколько экспрессии, – от холода у меня зуб на зуб не попадал, а он стащил с себя футболку и закутал туда таксеныша.
– Я тебе покажу экспрессию позже, а сейчас иди в ванну, – ругался он уже из комнаты, чтобы вернуться с большим полотенцем и халатом, – горячий душ, потом я тебя чаем с медом напою. Ты же вся мокрая! Ты не солнечная девочка, ты маленькая лужа.
– По лужам это к Байту, но он делает успехи, – меня втолкнули в ванну и закрыли дверь.
Через полчаса я сидела на кровати, укутанная в большое одеяло, так что торчали лишь нос и руки, в которых была чашка чая.
– У тебя опять ограничено время?
– Да, осталось три с половиной часа. Меня ждут, а телефон сломался. Так что я должна появиться тютелька в тютельку, иначе тут все перероют.
– Джинсы я бросил в машинку на сушку, – шанс есть, но твои кофты так сядут. Я дам свой свитер. Что делать с курткой даже не знаю. Откуда столько беспечности?
– Вот такая я противоречивая, ты обещал принять такой какая есть.
– Ты мне нравишься разной, потому что всегда искренняя, но ты же могла заболеть!
– Забей, – отмахнулась я, вызвав его улыбку, – ты обещал мне все рассказать.
Глаза цвета шоколада потемнели:
– Это займет много времени, но я постараюсь уложиться, выдавая лишь сухие факты.
Он действительно рассказал много интересного о себе, о необычной судьбе по сути обычного человека. Как и он меня, слушала рассказ, не перебивая, удивляясь хитросплетениям судьбы. Когда он закончил, я вывернулась и посмотрела ему в глаза.
– Вот такая жизнь, – подытожил он, – не идеален, но честен с тобой до конца.
– С идеальными скучно.
– Ты думаешь?
– Да, они предсказуемы.
– Наверно. Однако они стабильны.
– Я хочу стабильности, хочу спокойствия, но не болота. Ты же понимаешь меня?
– Понимаю, – кивнул он серьезно и перевел взгляд на щенка, – смотрю, вы сдружились и не расстаетесь.
– Иначе бы он меня не видел вообще. Спасибо тебе за него.
Он усмехнулся и перевел взгляд на меня:
– Согрелась?
– Почти, – лукаво улыбнулась.
– Еще чаю? – подразнил он.
– Неа, не поможет.
– Я не могу допустить, чтобы ты замерзла и заболела, только не сегодня, не сейчас.
– Тогда согрей, – попросила едва слышно.
– Ты сама попросила, я не могу отказать и отказаться. Останови, если я причиню тебе боль.
– Это невозможно.
Горячий шоколад изумительное лакомство – согревает в холодный день, дарит счастье и плавит тело. Растворяя все беды, унося прочь печали и расставляя все точки над Ё.
Через час, я лежала под одеялом на животе и наблюдала, как мужчина застегивает рубашку.
– Тебе пора на работу?
– Да, но я тебя провожу. Хочешь кофе?
– Нет, не хочу. И провожать меня не надо. Можно вопрос?
– Конечно.
– Откуда такой редкий цвет глаз?
Он усмехнулся, сел на кровать, нежно рисуя сквозь одеяло на моем теле чувственные узоры.
– Я же ношу линзы. В этот раз других не было, взял такие. Никакого злого умысла.
– Честно-честно? Я не верю вам, господин Модератор.
– Раз. Да, Алина, честно-честно. Чистой воды импровизация. Когда Мастер НЛП посоветовал попробовать начать с чистого листа, разыграв знакомство, я не планировал изменять ничего в облике. Но у меня кончились линзы, а там, где я их заказываю, зеленых не было, взял коричневые. Мне тогда было все равно. Важнее было уговорить тебя на еще один шанс, – он замолчал, погружаясь в воспоминания.
– Когда мы ехали в Бауманку, я и приняла решение начать с нуля, – тихо промолвила, сама замирая, – потом Админ, его осторожные движения и слова. Где ты был?
– Я искал информацию. Насчет Джокера.
– Нашел? Какую?
– Что вас связывает. Когда он тебя похитил, я ревновал, сильно, тем более ты доверяла ему полностью, не сопротивлялась, чем обижала меня. Рыжик, я сходил с ума, однако наблюдая за вами, удивлялся тому, что он никогда не переходил грань. Да, шутил, да, намекал, флиртовал с тобой, но дальше слов дело не заходило. В поиске причин его поведения я и уехал в тот день, попросив Генку меня заменить. Не думал, что он туда тебя потащит. В этом не было необходимости совершенно. Генка мне позвонил, и я рванул к вам. А ты уже сбежала. До этого двое суток не спал и забежал в кафе за дозой кофеина. Рыжик, я стоял на ступенях и не верил своим глазам – ты сидела ко мне спиной. Никогда не был фаталистом, но сейчас понял – это тот самый единственный шанс. Я сделал шаг, а ты поддержала игру.
– Я знаю этот вид психотерапии, увлекалась одно время. А потом, на подписании бумаг? – я внимательно слушала его, одновременно млея от нехитрых ласк.
– Я проводил тебя и вернулся к поискам, поэтому задержался. С молчаливого твоего согласия, я решил не афишировать возобновления отношений, тем более Лачинский активизировался. Ты умница, понимала без слов, поддерживая игру и на людях. Увы, официальная бумага о разводе не спасла. Он все равно достал тебя. И что обиднее, поймал именно тогда, когда ты шла ко мне.
– Почему ты тогда не пришел? Я впервые перепутала вас, отказываясь верить ушам и глазам.
– Меня заблокировали. Женщина, с которой я долго делил кровать, в порыве ревности и жажды наживы, облапошила меня. Я не получил твоего звонка, хотя в начале потратил сутки, чтобы технически суметь синхронизировать наши телефоны с реальностью. Я не успел, видел лишь запись. Рыжик, милая, я ж Генку едва не прикопал, после его слов тебе. А он говорит, что сам испугался, увидев, что тебя ударили и не соображал, что нес. Но это эмоции. Мы не были уверены, что тогда всех поймали, поэтому и держали дистанцию. Не зря. Ольга оказалась мелочной, поняв, что ее уже ничего не спасет, она решила уничтожить тебя. Спасла предусмотрительность Джокера. Потом двойной прыжок неугомонного Рыжика. И едва ты встала на ноги, новое безумство.
– Ты нашел, что тогда искал? – вернулась я к Джокеру.
– Нашел, но, – он замялся и виновато посмотрел на меня, – это тебе должен рассказать Джокер. Поверь, это хорошие новости.
Я прикрыла глаза.
– Скажи мне, что ты сравнивала тогда в фойе?
– Различие между поцелуями с кареглазым и зеленоглазым.
– И как? – его руки пробрались уже под одеяло.
– Не разобралась. Может, повторишь? – я закусила губу в ожидании.
– Не могу, у меня голубые глаза. Давай остановимся на аксиоме, что я круче всех.
– Да вы хвастун, господин Модератор.
– Два. Знаешь, я думаю смогу привести доказательства аксиоме.
– А что у нас со временем?
Он ответил не сразу. А потом я рассмеялась, услышав его разговор по телефону.
– Десперадо, она задержится. Ой, не прикидывайся чайником, я знаю, что ты нас пас с первой встречи. Нет, вернетесь вместе. И молчи, прошу тебя, ради нее. И руки держи подальше, астроном.
Он сбросил звонок и откинул телефон в сторону.
– Ты же спешил на работу.
– Ты важнее.
– Ты думаешь, Джокер не догадывается?
– Уверен, у нас с тобой великий Учитель. К черту Джокера. Рыжик, выходи за меня замуж.
Тридцать первый день в ИФТФ, суббота, вечер, дискотека.
– Кейтелин, ау, – я очнулась от приятных воспоминаний, потому что меня ущипнули.
– Ай, Синдерелла, больно же, нам уже разрешили разговаривать?
– Ну там все то, что мы видели сами. А вот ты мечтаешь. О ком?
– О шоколаде и мяте, – усмехнулась я, слушая пространную речь Модератора, которая к счастью, подходила к концу. Суть простая – предателям пощады не будет.
Вдруг я заметила, что преподаватели хакеров постепенно окружат и сцену, и рассредоточиваются по залу. Неназойливо мои коллеги расположились за нами.
– Явно что-то задумали, – прошептал Туттанхомон.
– Боятся, что мы финт ушами выкинем? – предположила я.
Но в этот момент Модератор закончил чтение морали и раздался первый вопрос:
– А вы, правда, развелись?
Джокер усмехнулся и отвлекся на подошедшего Тора. Я видела, что они чем– то обменялись, и главный хакер вернулся на сцену, держа руки за спиной.
– Вообще-то тема лекции другая была, – хмыкнул Модератор, – но таки да, мы развелись.
– У тебя всегда тема лекций другая, – проворчал Джокер, сверля меня взглядом.
– А зачем? – спросил тот же вредный голосок.
– Эээ, даже не знаю что ответить, – паясничал Модератор.
– А в ИГХ сегодня вечер открытых вопросов, – крикнула Блонди, – и преподаватели отвечают честно.
– Так мы не там, и я не преподаватель у хакеров.
– А вы вышестоящее начальство и должны тоже отвечать.
Модератор удивленно обернулся к Джокеру, тот лишь пожал плечами:
– Логично, хоть и чисто женская логика.
Модератор вновь повернулся к залу. Тишина стояла такая, что в микрофоне не было надобности. Одновременно и меня сверлили сотни взглядов.
– Я развелся, чтобы жениться на любимой женщине.
Я почувствовала себя редкой бабочкой, на которую открыли охоту. И самыми главными энтомологами были сидевшие со мной за одним столом.
– Кейтелин?
– Что? – невинно похлопала глазами, – у меня действительно не было свадьбы, я что рыжая?
Все вокруг опешили, чем я и попыталась воспользоваться, выскользнув из– за стола и чуть ли не бегом направившись к жениху. Меня остановил голос Джокера:
– Ребенок, помнишь, что я тебе обещал, когда расправимся с этим делом?
– Засчитать практику? – я замерла на месте. Ой неспроста Учитель взял слово. Вон и Модератор насторожился, и Хиппи с Админом пытаются пробиться через толпу. Заминка стоила мне свободы. Меня окружили коллеги– хакеры.
– Нет, Ребенок, я обещал искупать в шампанском.
Замерли все, даже подчиненные покосились на своего ректора. А у того в руках была бутылка с игристым, которую он с ехидством взбалтывал.
– Ты же знаешь, я держу свои обещания.
Мой визг потонул в хлопках пробок, хмельная пена полилась со всех сторон, меня прицельно расстреливали шипучей струей из бутылок.
Студенты оживились, подбадривали, я же прятала лицо, чувствуя, как мокрое платье облепляет тело.
– Ну сенсей, ну удружил! – на плечи ложится пиджак, а весь в шампанском Модератор прижимает меня к себе, – искристая помолвка.
– Он знал!
– Это же Джокер. Рыжая, солнечная, моя.
Поцелуй с привкусом шампанского снес все барьеры, пиджак уже давно слетел с плеч и валялся на полу, вокруг бесновались студенты и преподаватели, а мы целовались,+ целовались,+ целовались.
– Модер, забирай ее, и идите отсюда, – похлопал его по плечу Джокер,
– Нет, я должен удостовериться, – с сожалением начал тролль, но Учитель его перебил.
– Я все сделаю сам. Идите уж. И без вас надсмотрщиков хватает.
– Учитель, – тихо позвала я, – вы знали?
– Странные вопросы тебя волнуют. Нет, не знал, ты прокололась на телефоне. Почему ты решила, что его подарил я?
– Десперадо сказал, что ректор... – я осеклась, переведя взгляда на Модератора.
– Это я передал тебе телефон, а Десперадо не смог сказать открыто, от кого подарок, – сказал он, прикасаясь к моему виску, – вся в шампанском.
– Теперь платье испорчено, – пожаловалась я.
– Это моя маленькая месть за Юрика, – ухмыльнулся Джокер, – идите уж, и можете до понедельника не появляться. Модер, ты мне потом программки-то покажешь? Вырастил гениев на свою голову.
– Покажу, сенсей, обязательно покажу. Но позже.
Мгновение, и нас поглотила темнота под рев радостной толпы.
Двадцать девятое сентября, реальность, Ильинка, ночь.
Я осторожно выскользнула из-под руки спящего Модератора и встала. В шкафу еще вчера обнаружилась моя одежда, вернее то, что Модератор купил для меня. Найдя джинсы и теплый свитер, я быстро оделась, пока на кухне на плите варился кофе. Я даже успела его выключить, чтобы он не убежал. Но попить в одиночестве не смогла.
– Рыжик, ты куда собралась? – заспанный, в очках Модератор зашел в кухню и отнял у меня чашку, – куда тебя несет, непоседа?
– Дим, это мой кофе. Давай я тебе налью.
– Подожди, мне надо проснуться, чтобы понять тебя. Алинка, что не так? Я обидел чем-нибудь? Сделал больно?
Он залпом выпил чашку и потянулся к кофеварке.
– Нет, у тебя новая идея фикс? – я подошла к нему, – ты не можешь мне сделать больно.
– Извини, я просто... Рыжик, после того случая...
– Нет, Дим, ты единственный, больше я никому не доверяла настолько.
– Моя солнечная девочка.
Модератор уткнулся мне в плечо. Кофеварка просигнализировала о готовности.
– Садись и позавтракай нормально. Так куда ты собралась? – он достал хлеб и принялся готовить бутерброды.
– О, сырная цивилизация по-прежнему оккупирует твой холодильник? – я устроилась напротив него.
– Между прочим, все свежее закупил, и даже мороженое.
– И пополнил запасы липового чая с медом. Зачем та квартира на Таганке?
– Чтоб ничего на тебя не давило. Не отвлекайся, куда собралась?
– К Джокеру. Вы два знатных кукловода, дергаете меня за ниточки, пряча информацию, и чрезмерно опекаете, словно я неразумное дитя.
– У мужчины в крови оберегать то, что он считает своим. Иногда даже идти напролом. Прости, постараюсь прислушаться к твоим желаниям. Но почему ночью?
– Но там наверно много времени прошло.
– Прибудешь в понедельник утром. Ешь, я сейчас оденусь и провожу.
– Я хочу сама.
– Рыжик, мне тоже надо возвращаться к работе. Оценить масштаб бедствия после дискотеки, банду проверить. Кемистри опять свои алкогольные шарики делал. Да и лекции не хотелось бы переносить. Грядет сессия.
– Вот о ней я и хотела поговорить. Дим, ты меня слушать-то будешь?– крикнула я уже вдогонку спине жениха.
– Я слушаю тебя, дорогая, внимательно.
– Я хочу продолжить преподавать, и у меня тоже сессия на носу.
– Хорошо, но ночуешь со мной. А ты сессию разве вместе с группой сдаешь? Мы договаривались об отсрочке.
– Что??? – я влетела в спальню к жениху, – ты опять за моей спиной договаривался?
– Джокер пришел и сказал, что ты выразила желание продолжить обучение на хакера, поэтому ему нужна копия твоего диплома и все выписки по часам. Я согласился лишь при двух условиях – я оплачиваю обучение, и сессию он переносит на два месяца, дополняя обучение индивидуальными занятиями. Кстати, ты подписала бумаги?
– Я говорила о сессии, которую мне будут сдавать. Нет, не подписала, и это еще одна причина поговорить с ним. А также я хочу узнать, что же нас связывает. Поэтому и собираюсь идти одна. Дииим, ну пожалуйста.
– Рыжик, ты без телефона. Так что я все равно провожу и тут же уйду. Я верю тебе. У меня только одна просьба.
– Какая?
– У тебя особый дар – доводить ректоров, поэтому прошу, пожалей Джокера. И постарайся случайно экстерном не получить диплом. Хотя... У меня не получилось. А я не такой уж и чайник в хакерстве.
– Ты просто не оставляешь мне выбора, дорогой, – улыбнулась я, слегка задерживая дыхание, поскольку Модератор уже притянул меня к себе и покрывал лицо поцелуями.
– Ну что, Рыжик, продолжим сравнивать поцелуи? Сегодня ставим эксперимент между реальностями.
Я не успела ответить, как под ногами исчезла земля, а его губы накрыли мои.
День семнадцатый в ИГХ, понедельник, утро.
Мы очутились на первом этаже преподавательского корпуса. Вокруг не было ни души.
– Здесь так рано? Господин Модератор, вы обещали, – я пыталась освободиться из его рук, понимая что еще немного напора и я сама буду просить продолжить.
– Ну и зачем так официально? Меня это больше раззадоривает. Рыжик, ты уверена, что помощь не нужна?
– Во вскрытии сейфа Учителя? Нет, спасибо, справлюсь. Дим, а ты его зачем вскрывал?
– Ну так у меня Бауманки диплом есть, и не один. И МГУ есть психфак, правда, заочно.. А вот хакерства или троллинговедения – нету. Обидно. Но раз я сам себе не могу выдать диплом, то пришлось идти другим путем. Вот не сложилось, – он наконец поборол мое слабое сопротивление, вновь сводя поцелуями с ума.
– Слушайте, ученички, а не обнаглели ли вы?
Я прыснула, спрятав лицо на груди бывшего и будущего мужа в одном лице, тот недовольно заворчал:
– Сенсей, ну мог бы и подождать.
– Не могу, опаздываю. Да и долго ждать бы пришлось, – съехидничал Джокер, – и потом, ну чтобы ты мне нового продемонстрировал?
Я выглянула из-за плеча Модератора и удивленно уставилась на ректора, непривычно было видеть его в легких джинсах и футболке.
– Вы очень опаздываете? – огорченно спросила я.
– Ребенок, тебе он уже надоел?
– Не ерничайте, сенсей, она хочет поговорить, – мягко упрекнул его главный тролль.
– Уже накопал? Да не вопрос. Ребенок, у тебя десять минут, переоденься во что-нибудь легкое и возьми мелочевку в дорогу, жду тебя в своем кабинете. Модер, извини, но я ее тогда забираю, верну ближе к среде. Рыжая, там, куда мы едем, сейчас около двадцати пяти тепла.
Через четверть часа я уже входила в ректорат с любимым рюкзаком. Джокер восседал на своем месте, Модератор устроился на подоконнике. Он протянул карточку:
– Здесь деньги на дорогу и на шпильки. Не возражай.
– Хотел бы я узнать, сколько нынче тратят на шпильки. Значит так, лишь в порядке исключения. Услышал ваш разговор и подтверждаю – твой дражайший не смог вскрыть сейф. И хоть ты не подписала документы, я готов предоставить тебе возможность получить диплом экстерном.
– Мне не нужен диплом, надо будет и отучусь. Я хочу знать правду. Всю! Без купюр!
– Договорились, Ребенок. Дерзай.
Я молча поставила рюкзак на стол и подошла к сейфу. Обычная металлическая дверь, стилизованная под киношные сейфы, жидкокристаллический дисплей, числовая клавиатура. Спиной чувствовала на себе взгляды мужчин и продолжала рассматривать конструкцию. По идее с Учителя сталось бы использовать в качестве шифровки и двоичный код. Тогда шансы вскрыть стремительно падали. Осторожно провела по рельефной поверхности пальцем и дотронулась до имитации прорези под ключ. А имитации ли? Вспомнила, что когда мы с Туттанхомоном и Стомом проникли сюда, в одном из ящиков стола наткнулась на связку ключей. Джокер никогда не держит бесполезных вещей, и сейф с подвохом. Я бросила быстрый взгляд на Учителя. Совершенно беспристрастное лицо, даже слегка скучающее. Доверяя интуиции, подошла к столу:
– Можно?
Он откатился, давая полную свободу действия, Модератор заинтересованно следил за мной. Я перерыла все ящики, но связки не было.
– Что ты ищешь, Ребенок?
– Дайте ключи.
– Здесь все на электронных замках.
– Не правда, здесь была связка ключей.
Джокер хмыкнул и достал из кармана ее.
– Держи. Но это от моей квартиры.
Ага, так я и поверила, тем более ключ выделялся среди остальных. Быстро подошла к сейфу, вставила и наудачу прокрутила несколько раз, а далее ошарашено взирала на открывшуюся дверь.
– Пять минут. Учись, декан и ректор в одном флаконе.
Модератор ошеломленный подошел к сейфу, переводя взгляд с ключа на меня.
– Рыжик, но как?
– Ей помогла женская логика, – хмыкнул Джокер, – без работы не останется. Да, Модер, это тест на нестандартность решения. Так что Кейтелин у нас дипломированный хакер. Все, Ребенок, я уже оформил на тебя билеты, мы опаздываем, передай мне папку из сейфа и пошли. В дороге и поговорим.
Он подхватил мой рюкзак, еще раз посмотрел на наши вытянувшиеся лица и вздохнул:
– Слушайте, ну ведь прикольная шутка. Вы остальным только не говорите. Все, прощайтесь, дети мои, и выбегаем. Я сейчас один звоночек сделаю.
Я перевела взгляд на Модератора:
– Я, правда, не знала, что все так просто.
– Иногда у неразрешимых на первый взгляд задач решение лежит на поверхности, а мы себе усложняем жизнь, – он обнял и зарылся носом в волосы, – беги, Рыжик, только возвращайся ко мне. Навсегда. Приятной тебе поездки.
– Забери к себе Байта, чтобы он не скучал один. Дима, я быстро.
– Хорошо, тем более из него получилось хорошее учебное пособие. Все, беги, иначе еще мгновение, и я тебя не отпущу.
Как не хотелось вырываться из теплого плена его рук и поцелуев, но я все же высвободилась и выскочила за дверь. Джокер подпирал стенку с мученическим видом:
– Ребенок, ты смерти моей хочешь? На самолет опаздываем.
– Мы не можем опоздать, потому что вы можете управлять временем.
– Но оно же не резиновое, так что не выпендривайся.
Он быстро набрал комбинацию на смартфоне, и мы провалились в темноту.
Тридцатое сентября утро.
Мы очутились....
– Учитель, это же мужской туалет!!! – зашипела я, балансируя между санфаянсом и Джокером.
– Обижаешь, женский, – тоже прошептал он, – тихо, дай узнаю, есть кто еще?
– И как вы объясните персоналу свое присутствие здесь?
– Ну что ты как маленькая. Мы в Шереметьево. И это служебный туалет. Идем.
Наверно последний факт нас и спас. Мы незамеченными вышмыгнули из подсобных помещений прямо к стойке регистрации.
– Успели чудом, Ребенок, – буркнул Джокер и лучезарно улыбнулся сотруднице аэропорта, – Сеньорита, мое почтение. Пробки знаете ли. Мы же успели на самолет до Мадрида?
Он протянул билеты и паспорта. Девушка быстро зарегистрировала нас, и Джокер потащил меня на досмотр.
– А почему мы сразу не в Мадрид? – недоуменно спросила его.
– Мне нравится летать, и потом, ты же хотела поговорить, – стоя в очереди, он лениво осматривался по сторонам.
– А зачем мы туда летим?
– Я же сказал, что рвану на теплые моря. Давно мечтал. А тут еще и компания приятная.
– То есть не скажете?
– Ребенок, я лучше покажу. Наберись терпения.
Уже в ожидании посадки он принес две чашки кофе.
– Ты не боишься летать, Ребенок? Может, добавить коньячку?
– Учитель, я вас не узнаю. Что с вами? Заодно проясните момент. Мадрид находится достаточно далеко от морей и океанов, почему туда?
– Ребенок, потерпи. Я же обещал все рассказать. Сейчас сядем в самолет и начнем.
– Мне кажется, или вы оттягиваете момент разговора? – поддела его.
– Возможно. Ребенок, я нервничаю, поэтому не торопи меня. Обещал – расскажу.
На столь необычное заявление не нашла что и ответить, поэтому лишь кивнула и преувеличенно заинтересовалась кофе.
В самолете он усадил меня к иллюминатору, сам сел с краю.
– Бизнес-класс?
– Ребенок, ты не доволен?
– Вы сибарит.
– Я люблю комфорт. Не занудствуй, дай с мыслями собраться.
Он прикрыл глаза, и пока самолет набирал высоту, молчал, в руках у него была та сама черная папка, которую я достала из сейфа. Наконец Джокер очнулся, бросая мне ее на колени:
– Ознакомься. Потом задашь вопросы.
Я достала из папки заламинированный листок размером в половину обычного формата А4. Краем глаза следила за Джокером. Как только лист лег в руку, я с удивлением отметила, что он подобрался, словно опасаясь моей реакции.
Передо мной лежало Свидетельство о крещении. Мое свидетельство. Меня крестили под именем Елены первого ноября. Я нахмурилась, потому что не помнила, чтобы находила его в документах родителей. И крестных я никогда не знала. Родители поставили перед фактом, что крещенная, но про само таинство ничего не рассказывали. Прочитала имена – Кленовичев Сергей Павлович и Ивашинина Анастасия Павловна. Крестил меня отец Кирилл в храме Святителя Тихона. Я еще раз просмотрела свидетельство, затем притворившись, что внимательно изучаю его, посмотрела из-под ресниц на мужчину. Он поймал мой испуганный взгляд и тихо заговорил:
– Володька и Маришка были весьма замкнутые люди. Когда ты родилась, он попросил меня стать твоим крестным. Крестной стала моя сестра, мать этих четырех оболтусов. Когда мы рассорились, Володька запретил нам не только приближаться, но даже упоминать о таком родстве. Свидетельство я выкрал, боясь, что он его порвет в гневе. Решать тебе, Ребенок. Я не идеален, но как мог, свои обязанности старался выполнять.
Я продолжала молчать. Джокер приоткрыл один глаз, покосился на меня и вздохнул:
– Алина, я ничего не требую от тебя – ни признания крестным, ни прощения. Когда я добрался до приюта, мы три часа с Тимофеем Ильичом ругались в подвале среди картошки и свеклы, чтобы не напугать детей. Ну как ругались, скорее я рассказал все что произошло, вернее, что я смог восстановить из картины произошедшего, требовал отдать тебя на основании этого свидетельства, пытался вызнать что с тобой. Он выслушал, а потом спросил – смогу ли я обеспечить твою безопасность за пределами приюта. И почему ты обо мне ничего не сказала. Два простых вопроса ввели меня в ступор. И я признал его правоту, тем более на меня действительно вели охоту, и ты могла стать тем самым слабым местом, через которое и тебе бы навредили и меня выловили. В одиночку, оставив тебя в приюте, у меня было больше шансов помочь тебе и самому остаться в живых. А потом мы уже в его кабинете подделывали документы, записав тебя под бабушкиной фамилией. Тогда же оформил тебя под мое опекунство, чтобы сохранить наследство. В итоге приют я покидал опекуном пропавшей без вести Алины Соловьевой-Кейтеринской, а там осталась Алена Ковалевская.
– Я же не знала...
– Когда твой отец ввязался в расследование с Лачинским, он вышел на меня и попросил меня присмотреть за семьей и за тобой в первую очередь. Тогда он оказал мне неоценимую услугу, переступив через свои принципы, и я согласился. Черт, не так, ради тебя я бы согласился и без условий, но тогда обставил именно так – баш на баш.
– Ну ваше репетиторство не из дешевых...
– Я не взял с твоего отца ни копейки. Только бутылку коньяка, и тот частично на тебя потратил. Не смотри на меня так, тогда не было выбора – или коньяк или воспаление легких. Я предпочел первое, тем более я же и накормил, и дал поспать.
– И обворчали...
– Некоторые слишком непослушные.
Он закрыл глаза и вновь вздохнул:
– У любого, даже сильного человека есть слабости. И бывают моменты, когда сложно признаться в собственной никчемности. Алинка, событие десятилетней давности – роковое стечение обстоятельств, когда моя любовь к тебе повлекла возможно большое количество ошибок. Слабовольно решив, что без меня лучше, я не вмешивался, лишь следил. И кто знает, сколько бы я так прятался, если бы не твое триумфальное появление сначала у флудеров, потом... Сильного от слабого отличает то, что первый признает свои ошибки и исправляет их. Прости, Ребенок, я был идиотом. Заботясь о твоей безопасности, я забыл о простой потребности в семье и любви. Осознал это, видя как тебя штормит, насколько ты стремишься к людям и боишься. Я был в шоке, поняв, что собственными поступками сломал в тебе веру в людей. Топорно попытался исправить и вновь потерпел поражение. Ребенок, последние две недели не я, а ты учила меня слышать других, учитывать желания и понимать, что каждый имеет право на ошибку, иначе узнавать новое будет не интересно. Спасибо тебе за это, Ребенок.
Понимала, что должна была что-то сказать, как то отреагировать на признания, но молчала. Лишь положила голову ему на плечо, что в данной ситуации говорило лучше слов.
– Спасибо, Ребенок, – в который раз он отослал недовольным жестом крутившуюся рядом стюардессу.
– Куда мы сейчас? – спросила, протягивая ему свидетельство о крещении, – спрячьте, пожалуйста, а то я потеряю.
– Летим возвращать тебе семью. К сожалению родителей я не могу тебе вернуть, но как обещал, свожу на кладбище, когда захочешь. Но есть еще люди, которые переживали за тебя, и которым я запрещал даже намекать о своем существовании. Да, вот такой я собственник.
– В Испании?
– Ну так там тепло.
Я усмехнулась, поудобнее устраиваясь на плече крестного.
– Опять не скажете?
– Ты все увидишь сама. У тебя еще час на поспать, пользуйся. Не думаю, что мальчишка вел себя примерно.
Наверно, сегодня Джокер решил меня удивлять постоянно, поскольку уже в аэропорту он, бодрым шагом миновав стоянку такси, направился в сторону парковки, где забросил наши вещи в белый мерседес.
– Это ваше? – удивилась я.
– Мое, – согласился он, набирая номер на телефоне, – Подожди секунду. Алло. Я уже прилетел, вы где? Как, уже? Все, не переживай, через полчаса буду.
– Что-то случилось? – спросила я, заметив, что на мгновение Джокер побледнел.
– Все в порядке, садись быстрее.
Возражать не стала, юркнула на переднее сидение. Едва успела закрыть дверь, как автомобиль сорвался с места. Джокер соврал, через двадцать минут мы парковались возле огромного здания.
– Что это? – спросила я, пока мужчина, схватив меня за руку взлетал по ступенькам.
– Роддом, – отрезал он.
– Так это мне еще рано, – начала оправдываться и тут же влетела в его спину.
– Что? Не понял? – он обернулся с таким видом, что захотелось сбежать, да вот только меня крепко держали за руку.
От объяснений меня спасло провидение в виде огненной испанки. Она вылетела из-за угла и бросилась Джокеру на шею. Что удивительно, меня тут же отпустили и подхватили маленькую фигурку, которая гневно выдала тираду на испанском, всхлипывая. Более того, Джокер нежно погладил женщину по роскошным черным волосам и ласково сказал:
– Иска, я тоже рад тебя видеть. А теперь по-русски повтори, кто вас обидел и я его накажу.
– Серхи, ты почему так долго? Лиля переживала, и ты ей обещал, хорошо, что Эдичка вовремя приехал. Она боится сильно, никого не слушает, и я боюсь, а тебя нет!!! Лишь Эдичка ее успокоил и сейчас они уже рожают. Как ты вообще мог меня оставить одну в такой день?!! Можно было как вчера без самолета обойтись!!! Ты же обещал!!!
