Текст книги "ИФТФ им. Галушкевича. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Кьяза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 89 страниц)

  – Кейтелин, гормонов много и все они разные,  так что все в порядке с твоей личной жизнью будет, – устало улыбается Рондо, – мне же это не помешало забеременеть.

  – Так у вас и в мужа такая перемещалка вшита, – резонно возражаю я и вновь хихикаю.

  – Так, давай оставим мою и твою личную жизнь в покое. Просто поверь, что в этом вопросе твоего партнера не будет ждать облом, – она попыталась говорить серьезно, но тоже сбилась на хихикание, – с ума сойти, в тебя железяку вшить собираются, а ты о сексе переживаешь.

  – Согласно британским ученым, это между прочим важная часть жизни, – не унималась я.

  – Так, Кейтелин,  ценю юмор, теперь просто помолчи. В любом случае, сначала посылается сигнал и лишь потом активируется перемещение.

  – А кому посылается? – вновь не выдержала я

  – ПОМОЛЧИ! Все, сил моих нет. Идем, операционная готова.

  Вот теперь становится страшно, боясь спросить напрямую, пошла окольными путями.

  – А кто будет проводить операцию?

  – Айболит и Хиппи. Не удивляйся, он не только хороший программист, но и медицинский умудрился закончить. Дипломированный хирург.

  – Какой полезный дядя, – хмыкнула против воли, а ведь Хиппи оказался не таким уж простачком.

  – Да, с твоим появлением он стал просто неоценим.

  В операционной я с облегчением перевела дух. Модератор был там. Там же обнаружился  Ректор, и вновь его лицо было спрятано под капюшоном.

  – Кейтелин, ты понимаешь, что сейчас произойдет? – он говорил тихо.

  – В общих чертах.

  – Хорошо, перед началом я все же хочу задать один вопрос. Он неприятный, но все таки надо на него ответить.

  Я напряженно замерла.

  – Ты знаешь имя того человека. который виновен в гибели твоих родителей?

  Упрямо мотнула головой

  – Хорошо. Я зайду после операции. Не волнуйся, все будет хорошо. Ронда, дорогая, я думаю, тебе не стоит здесь оставаться, коллеги все сделают сами.

  Он настойчиво уводит Рондо из операционной. Я повернулась к Айболиту:

  – А что мне делать?

  – Ничего особенного. Предпочитаешь общий или местный наркоз?

  – Наверно общий. Я вид крови не особо переношу. Да и боль тоже.

  – Конечно, конечно, я заметил,  – иронизировал Айболит, намекая на мои прыжки босиком.

  Хиппи подошел ко мне, протягивая простынь:

  – Сними свитер, нам нужна правая рука.

  Я легла на кушетку, спрятавшись под выданной простыней.

  – Голубчик, а не погулять ли вам? – Айболит заметил Модератора.

  – Нет, – упрямо ответил он, и я улыбнулась.

  Двое попеременно смотрели на нас. Хиппи хихикнул, но, натолкнувшись на грозный взгляд проректора, тут же посерьезнел:

  – Молчу, молчу, все понял, нем как рыба. Никому не скажу. А кто пари выиграл?

  – Мы ни на что не спорили, – Модератор подошел ко мне и провел рукой по волосам, – все будет хорошо, упрямица.

  – Так, Ромео, иди мойся, будем тебе алиби создавать, – Айболит, кивнул в сторону раковины, – Рондо не порадуется такому состоянию дел.

  Модератор переоделся в хирургический костюм. Ему поручили держать мою руку в положение за головой. Чип вшивали с внутренней стороны предплечья, там считалось менее уязвимое место. Немного нервничала, но горячие пальцы нежно поглаживали запястья, успокаивая.

  Хиппи вколол мне анестезию:

  – Ну что, полетаем?

  В себя пришла уже в палате и одиночестве. На мне было больничная просторная рубашка до колен, оперированное предплечье было перевязано. Я прислушалась к ощущениям, но чипа не почувствовала.  Осторожно поворачивая гудящую от остатков анестезии голову, увидела что солнце по прежнему сияло за окном. Значит, ещё был день. Интересно, сколько я была в отключке? Словно в ответ на мой вопрос дверь открылась и вошёл Айболит:

  – Я думал, ты ещё спишь. Тогда дай я осмотрю тебя.

  Он быстро проверил пульс, померил давление, осмотрел повязку.

  – Сегодня не отпущу в общагу, с твоим умением находить приключения. Ночь побудешь под моим присмотром, а завтра отпущу. Учти, никаких танцев! На дискотеке просто сидишь и пьешь соки. Алкоголь тоже под запретом.

  – А у меня большой шрам будет?

  Он удивлённо посмотрел на меня, потом полез в карман и достал маленькую коробочку. Протянул мне. Под прозрачной крышкой скрывалась маленькая пластина, напоминающая карту памяти, только размером со спичечную головку.

  – Это чип? – удивилась я.

  – Да, самое сложное в операции поместить его правильно, чтобы он не попал в сосуд или внутрь мягкой ткани. Админ ждёт отмашку, чтобы откалибровать его. Ты ничего не почувствуешь, возможно лишь голова поболит.

  Айболит забрал у меня коробочку и направился к двери.

  – С тобой Ректор хочет пообщаться.

  Я откинулась на подушки. Общаться не хотелось, потому что подозревала предмет разговора.

  И вот снова дежа вю. Ректор вошёл с чашкой липового чая с мёдом, я сразу почуяла сладкий запах. Заметив мою улыбку, он хмыкнул.

  – Извини, сладкое пока под запретом, а кашей пусть другие тебя кормят. Мне по статусу не положено.

  – Добрый день, господин Ректор.

  – Согласен.

  Он поставил чашку на тумбочке и помог мне сесть, приподняв подушки.

  – Пусть чай немного поостынет, чтобы не обжечься. Как себя чувствуешь?

  – Ещё не совсем отошла от наркоза.

  – Ты многого хочешь и в ускоренном темпе. Не волнуйся, завтра все пройдет. По институту странные слухи ходят.

  – Какие? – я не удержалась и потянулась за чаем. Очень хотелось пить.

  – О твоём тайном поклоннике. Цветок видели, кто дарил – неизвестно. Почему это сильно будоражит умы студентов, не скажешь?

  – Люди любят сплетни и тайны. Еще этот тотализатор...

  -То есть тайны нет?

  Я промолчала, пообещав себе придушить одного проректора-интригана.

  – Значит, есть, – он вновь усмехнулся, – эх, молодёжь.

  – Ревнуете? – вдруг брякнула, очевидно, ещё наркоз действовал.

  – Возможно, – его забавляла наша беседа, – тем более я весьма любопытен. А ещё самолюбив.

  Я удивлённо вгляделась в мужчину напротив, но темнота капюшона скрывала лицо.

  – Кейтелин, пей чай. А потом ложись спать. Сон хорошо восстанавливает.

  – Вы хотели поговорить, – напомнила я.

  – Увидев тебя, понял, что ты не готова к серьёзному разговору, так что отложим беседу. Да, кстати, я лучше вот что спрошу. Почему ты не делаешь покупки? Кроме первого дня, от тебя не было ни одного заказа.

  – Да вроде все необходимое есть.

  – Кейтелин, ты стесняешься?

  Его вопрос попал в точку. Привыкнув рассчитывать только на себя, я разучилась себя баловать. Легкомысленным шопоголизмом не страдала, а сейчас гордыня процветала буйным цветом, даже решив остаться и отучиться, и зная, что вложенные в меня средства потом отработаю, я не заказывала ничего, даже просто шоколада. Хотя всегда была водохлебом и чай с кофе привыкла пить без ограничения, а теперь довольствовалась лишь тем, что готовили в столовой.

   Но объяснить все это Ректору не могла.

  Он подождал некоторое время ответа, потом вздохнул:

  – Я думал, мы все обсудили при первой встречи и договорились. Я же обещал, что даже если ты не согласишься продолжить обучение, за расходы не выставлю счёт.

  – Я не умею иначе.

  – Понятно.

  Ректор немного помолчал и полез в карман.

  – Держи.

  Мне в руки легла инструкция от кофеварки. Я непонимающе пролистала её и подняла взгляд в надежде получить объяснения.

  – Сама кофеварка и небольшой запас арабики как раз на месяц уже в комнате. Ты же не можешь без кофе. И не возражай. Надеюсь, хоть теперь ты питаться начнешь нормально. А теперь отдыхать.

  Он забрал чашку и помог лечь обратно.

  Я действительно провалилась в сон. А когда проснулась, меня на тумбочке ждала роза. Абсолютный клон утреннего цветка. Немного подтянувшись, я села, ошеломленно смотря на огненный бутон, слегка поддернутый инеем. Хлопнула дверь.

  – Обалдеть, – Пикси не была оригинальна.

  Ребята ввалились в палату, косясь на цветок.

  – Эй, ты обещала, что вернёшься быстро, а в итоге нас три часа маринуют в коридоре, объясняя что-то про наркоз и операцию, – выдвинул обвинения Инферно.

  – Инферно, не кричи, голова ещё гудит,  – попросила я.

  – Действительно, Инферно, помолчи, – Синдерелла хозяйственно расставляла тарелки с подноса, что держал Че, – нам же сказали, ей поесть надо.

  Я покосилась на склизкую кашу и какао в чашке:

  – Я это есть не буду!

  – Нам сказали, что питание должно быть легкоусвояемым, – возмутилась Золушка, – вот я и принесла.

  – Синдерелл, так можешь кормить Инферно, разрешаю. Но я это есть не буду.

  Ворча о неразумности больных и побочных действиях анестезии, девушка все-таки выделила мне обычной картошки пюре с котлетой.

  – А что случилось? – спросил Че Гевара, когда я уже доела.

  – Просто прошлое.

  – То есть не расскажешь? – расстроилась любопытная Пикси, – вечно у тебя тайны.

  – Там ничего хорошего, зачем вам это?

  – Выговориться, а для чего иначе существуют друзья? – резонно возразила эмо.

  Я вздохнула. А потом выдала отредактированная версию своего детства и событий сегодняшнего дня, скрыв особенности нашего общения с Модератором. Да и странное поведение Ректора тоже не стала придавать гласности.

  – Бедненькая, – обняли меня Пикси и Синдерелла.

  – Да я привыкла уже. Но преподаватели решили меня защитить. Им виднее. Возможно, это связано с будущей работой.

  – А ты знаешь, где будешь работать? Условия контракта не разглашаются до диплома. У нас лишь Че – исключение.

  – Меня берут на место нашего декана. Поэтому то и курирует меня сам Ректор.

  Ребята настороженно смотрели на меня.

  – Так, спокойно, Рондо не увольняется, просто уходит в декрет. Я буду преподавать, а кто станет деканом -не знаю.

  – Декан беременна?!!! Зашибись!

  – Да не говори, – поддержала я изумленного Инферно, устраиваясь поудобней. После еды вновь начало склонить в сон.

  – Кейтелин, а роза откуда? – Пикси невозможно сбить с пути.

  – Не знаю, как и утром, я проснулась, а она уже стоит.

  – А кто их мог подарить? Что, тоже не знаешь?

  – Нет.

  – А давай мы засаду на таинственного воздыхателя устроим? – Пикси не только не пробиваемая, но ещё и креативная особа.

  – А давай я на вас с Че засаду устрою, ночью?

  – Ну...

  – Вот именно. Не трожь воздыхателя, он и так нервный, по углам прячется, а ты его вообще отпугнешь.

  – Так интересно же...

  – Так, Пикси, – я даже приоткрыла один глаз, – не мешай мне устраивать личную жизнь. Я же в ваши отношения с Че или к Инферно с Синдереллой не лезу, в засадах не сижу. А тут хоть один, пусть и запуганный, интерес проявил, розы дарит.....

  – Так у нас Кемистри...

  – А Кемистри уже давно влюблен. В химию... И если он сейчас не отойдет от шкафчика с лекарствами, я встану в очередь за Айболитом на расстрел вора.

  Действительно, наш юный химик, воспользовавшись моментом, дошёл до лекарств и теперь готовился совершить грабёж.

  – Кейтелин, там же нитроглицерин, там марганцовка, там...

  – Кемистри, ведь меня опять крайней сделают. Пожалей до понедельника.

  Парень устыдился и внял моим мольбам. Я вновь откинулась на подушки.

  – Ребята, простите, но меня вновь выключает....

  Я, кажется, даже не договорила, уснув на полуслове. Так что, как ушли друзья, не слышала.

  В эти бесконечные сутки меня разбудили еще один раз. Я почувствовала лёгкое касание лба губами. Заворочавшись, приоткрыла глаза

  – Рыжик, я разбудил тебя? Я лишь зашёл удостовериться, что с тобой все хорошо.

  – Ты не останешься?

  – Тебе надо отдохнуть. Да и подставлять не хочу.

  – Ты подставил меня с цветами.

  – Это последнее, о чем я думал, когда покупал их для тебя. Тебе не нравится?

  – Нравится, – я потянулась и обхватила его за шею, притягивая к себе. Он наклонился в надежде поцелуя, однако я прошептала ему тихо, – не дари мне подарков.

  – Почему? – он присел на корточки, заглядывая в мое лицо, – женщины любят подарки.

  – Значит, я не женщина.

  – Исключено, я проверял и не один раз. Ты настоящая женщина.Капризная и своенравная, нежная и ранимая, совершенно непредсказуемая. Рыжик, что случилось?

  – Подарки от мужчины обязывают.

  – Но подарки от Ректора ты принимаешь.

  – Я боюсь ему перечить.

  – А мне? Я просто хочу сделать приятное моей женщине.

  – Не обижайся.

  – Объясни, почему ты просишь об этом?

  Я промолчала.

  – Алина, в тебе еще говорит наркоз. Если захочешь, позже вернемся к этой теме, а пока ложись спать.

  – Останься со мной.

  -Хорошо, я побуду рядом, пока не уснешь. Закрывай глаза.

  Он лег сзади, прижал меня к груди:

  – Спи, рыжее сокровище.

  День тринадцатый. (Ну очень длинный, даром что тринадцатый).(7:5 счёт отображается на начало дня)

  Проснулась я рано. За окном ещё висел сумрак, когда ночь уже засыпает, а день еще просыпаться не хочет. Моя одежда обнаружилась на вешалке возле двери. Я переоделась и вышла на улицу. Немного подумав, побрела в сторону леса. Мысли крутились невесёлые. Ещё вчера пришло осознание, что интерес Ректора ко мне выходит за рамки "куратор-трудный ученик". Да и вообще выходит за рамки учебного процесса. А еще в ситуации с Модератором я увязла по самые уши. По те самые, по которые умудрилась втрескаться. За две неполные недели мы прошли путь от ненависти до любви. Хотя почему мы? Это я прошла путь, несмотря на внутренние запреты. А между нами пропасть, и дело не в характерах. Социальная стратификация – вещь серьёзная, подтверждённая неумолимой статистикой и не в мою пользу. А вот что чувствовал Модератор, я не знала. Да, он всегда умудряется оказываться рядом, он контролировал каждый шаг, однако иногда мне кажется, что он играет в свою игру. Знать бы, в какую.

  Остановилась на входе в лес, посмотрела на деревья, развернулась и побрела обратно. Я слишком много думаю, надо просто расслабиться и жить сегодняшним днём. Все, что происходит сейчас больше похоже на книжку. Вот когда она закончиться, тогда и будем разбираться.

  Я добрела до столовой в общежитии. На удивление она была открыта. Тётя Маня, наш бессменный повар удивилась моему раннему появлению, а моя просьба дать поесть, и желательно супа, ввела её в шок. Впрочем, нервы у повара оказались крепкими, и она быстро сообразила кружку куриного бульона, рисовую кашу с рыбой и даже выдала тарелку салата из свежих овощей. А вот кофе не дала, заменив его на компот. Я устроилась за привычным столом и погрузилась в завтрак. Вдруг хлопнула дверь, а со стороны кухни послышался звон упавшей посуды. Я посмотрела туда, тётя Маня, кряхтя, поднимала огромный полковник, недовольно косясь на дверь. Проследив за её взглядом,  замерла. На пороге стоял высший преподавательский состав практически в полном составе – Ректор, Мастер НЛП, Админ, Рондо, Хиппи и Айболит.  А вот Модератора не было. Судя по пяти рассерженным лицам, поскольку Ректор опять прятался за капюшоном, злились именно на меня.

  Говорить я не собиралась, потому что чрезмерная опека начинала раздражать, поэтому просто сидела и ждала.

  – Кейтелин, что ты делаешь? – спросил Ректор, приближаясь и садясь напротив меня

  – Ем, – отконстатировала я очевидное. Остальные тоже устроились за столом и внимательно следили за мной, тем самым окончательно отбив аппетит.

  – Хорошо, я спрошу иначе. Почему ты не в палате?

  – Потому что захотела есть, – включила я вредность.

  – Скажи, как долго будет продолжаться твоё ребячество?

  – Так же долго, как каждый мой шаг будут рассматривать по микроскопом. Как и положено ребёнку, я проверяю границы дозволенного.

  – Ты не ребенок, – Ректор был спокоен, – хотя иногда ты даже хуже. Повторюсь, пока мы несем за тебя ответственность, а у тебя не включился инстинкт самосохранения, твоё любое движение будет под контролем.

  – Тогда у нас с вами циклическая ошибка, которая может привести систему к разрушению, – при моих словах Админ подался вперёд.

  – Убеди меня в обратном, – мне показалось, что Ректор наслаждается перепалкой.

  – А разве я в чем то виновата? – я отодвинула тарелки в сторону и откинулась на спинку стула. Меня тоже начинала забавлять ситуация.

  – А разве я обвиняю? – в тон мне поддел мужчина.

  – Тогда вообще не понимаю ваше появление здесь, господин Ректор.

  – А может я соскучился?

  Подавилась не я, закашлялась Рондо. Я чувствовала наигранность ситуации, но не могла найти зацепки.

  – Даже удивительно, откуда такие порывы?

  Меня напрягало, что остальные не вмешивались в наш разговор. Лишь следили. Их невмешательство говорило о сильном авторитете Ректора среди подчинённых. Мне приходилось балансировать на лезвии корректности, что бы случайно не надерзить больше, чем позволяют приличия.

  – А почему бы и нет? Считаешь себя не привлекательной? – он откровенно троллил

  – Спасибо за комплимент. Однако вы не похожи на человека, что покупается на внешность.

  – А разве у тебе больше не чем привлечь мужчину?

  В столовую начали приходить заспанные студенты, присутствие преподавателей действовало на них похлеще кофе.  Они с любопытством и опаской оглядывались на наш столик.

  – Господин Ректор, вы определитесь с вашей ролью на текущий момент.

  – А разве мы в театре?

  – Вся наша жизнь игра, а люди в ней актёры.

  – Шекспиру было свойственно ошибаться. Хотя если ты предпочитаешь играть людьми...

  – Тогда это кукольный театр.

  – Ну и как можно утверждать, что ты взрослая, раз до сих пор играешь в куклы, – Ректор хмыкнул и поднялся, – не забудь прийти на перевязку. С тобой сложно разговаривать на равных, пока ты придумываешь мнимые принципы, лелеешь стереотипы и комплексы, которые мешают тебе же жить.

  – Это моя жизнь, и я сама буду решать.

  – Когда это не будет угрожать окружающим, и в первую очередь тебе самой, пожалуйста. Ещё раз напоминаю о необходимости осмотра и перевязки. Не вынуждай посадить тебя под замок в лазарете.

  Он вышел в полнейшей тишине. Я мрачно разглядывала столешницу.  Мы так и сидели, я напротив преподавателей. Рондо не выдержала:

  – Кейтелин...

  – У меня дополнительные занятия по олбанскому, с вашего позволения, – я встала и тоже вышла из столовой.

  До института я добиралась в мрачном настроении. Поднялась по ступенькам, вошла в ещё пустой коридор. После очередного поворота меня схватили за руку и затащили в тёмную комнатушку.

  – Только не кричи, – прошептал Модератор, покрывая лицо поцелуями.

  – Ты напугал меня!

  – А ты? Сумасшедшая моя, стоило мне уйти, как ты исчезла.

  – Где ты был?

  – В реальности, надо было дела уладить. Зато освободил выходные, и очень надеюсь провести их вместе.

  – У меня сейчас учёба, три пары.

  – Я в курсе, Рыжик.

  Он умудрился говорить и целовать одновременно, прогоняя мою грусть и обиду.

  – Куда ты исчезла, моя рыжая хулиганка?

  – Пошла погулять, потом есть захотела.

  Я рассказала ему все, что произошло.

  – То есть ты не виновата?

  – В чем, объясни мне, что я такого сделала?

  Мы стояли в темноте и спорили шёпотом.

  – Ты ушла, никого не предупредив.

  – Но мне же сказали, что я утром могу уйти.

  – После осмотра, Алина, после осмотра!!! Когда Айболит удостовериться, что процесс заживления идёт без осложнений. Какая же ты маленькая и глупая, Рыжик. Мой любимый Рыжик!

  Я замерла. Он почувствовал, как я напряглась, и хмыкнул:

  – Люблю я тебя, люблю. Алина?

  А я готова была уже и прыгать, и смеяться, и плакать.

  – Так, соберись. Сейчас проверим, что никого нет и я тебя отпущу.

  Он уже рылся в смартфоне, проверяя видеокамеры. А я стояла окрыленная, в конце концов, много ли надо влюблённой женщине?

  Удостоверившись, что коридор пуст, Модератор выпустил меня. Я шла в сторону кафедры языкознания, глупо улыбаясь. И у жизни оказались цветные грани! Вот такой сияющей меня и встретила Тётушка Чарли. Она удивлённо изогнула бровь

  – Хмм, а мне позвонили и предупредили, что у тебя плохое настроение и слишком уж не мучать. Говорили что-то о последствиях анестезии и твоей сверхчувствительности к ней.

  – Кто? – полюбопытствовала я

  – Господин Ректор.

  Я так и села  на стул, хорошо хоть не мимо

  – Да он сам меня довел! – вырвалось быстрее, чем успела сообразить.

  – Да, это у него получается виртуозно – довести до белого каления. Но что вы ожидали от человека, который обычный информационный мусор виртуального мира превратил не только в искусство, но и в высокооплачиваемую профессию. Знаете, как я стала преподавателем олбанского языка? Я окончила филологический факультет МГУ, там же защитила кандидатскую и докторскую. А падонковский язык стал моим хобби, даже написала несколько монографий по нему, но всерьёз не воспринимала. Зато Ректор, наоборот,  заинтересовался моими работами. Мы встретились и он сделал предложение, от которых не отказываются.

  – Так хобби стало профессией? – догадалась я.

  – Причём хорошо оплачиваемой профессией, милочка, весьма хорошо.

  – А можно вопрос?

  – Конечно.

  – А ваша, – я слегка замялась, – ваш оригинальный стиль, это...

  Не дослушав, она рассмеялась.

  – Всю жизнь мечтала о разноцветных волосах, однако мои жутко консервативные родители даже слышать не хотели о смене имиджа. Потом я вышла замуж, и мужа тоже не прельщала жена-павлин. Затем помешал статус доктора филологических наук. Всю жизнь находились причины, чтобы не сделать. А вот работа в институте как раз дала возможность. За мнимой анархией здесь скрываться право на свободу. А нашим студентам это и нужно – быть свободными в зашоренном условностями обществе.

  Я задумалась.

  – Так, милочка, у вас просто дар вносить хаос в размеренную жизнь. Нам вообще-то заниматься надо, а мы за жизнь беседуем.

  – Я только все порчу? – обречённо вздохнула, вспоминая утро.

  – Почему? Вы наоборот, заставляете жить, стремиться, совершать поступки, двигаться вперёд. Это дар, а не проклятие. Так, открывайте словарь, начнём с ненормативной лексики и правилах её использования. Если говорить о правилах словообразования в олбанском языке, то их два. Первое – преувеличенное нарушение грамматики, вплоть до слитного написания. Второе  – произношение слова справа налево...

  Следующие полтора часа я уясняла особенности и закономерности такого на первый взгляд нелогичного языка. Постепенно пришло и понимание речи, и ушёл смущение при использовании ругательств.

  Под конец Тетушка Чарли неожиданно дала совет:

  – Сходите к Ректору и выясните недоразумение между вами.

  Я недоуменно покосилась, но она уже направилась к выходу.

  До следующей пары оставалось порядка сорока минут, и я решила зайти к Айболиту.

  Он встретил меня насмешливым взглядом:

  – Беглянка вернулась? Закрыть бы вас под замок, тем более дистанционное обучение можно вести из палаты, да жалко. Быстро снимайте свитер.

  Я разделась и подняла руку. Айболит на высоких скоростях снял повязку, обработал чем-то липким, холодным и вонючим и наложил новую:

  – Повязку не мочить, алкоголь и кофе исключить, на дискотеки сидеть и не прыгать. И упаси вас небо попытаться танцевать – я самолично буду за вами следить. Руку в течении пары дней напрягать нельзя. Направить бы вас в реальность, там регенерация тканей быстрее происходит.

  Он подождал, пока я оденусь, затем добавил:

  – Завтра утром на перевязку. Если все будет хорошо, то может и накладывать ничего не буду. Кейтелин, попытайтесь хоть сегодня быть пай-девочкой.

  Я поблагодарила и ушла.

  На входе в институт на меня накинулись друзья:

  – Ты правда пыталась троллить Ректора? Зачем ты вообще сбежала? Ты не представляешь, Рондо рвет и мечет, Хиппи ржет, Админ молчит, а Модератор...

  – Я тоже рада вас видеть.

  Они замолчали. Потом Пикси осторожненько спросила:

  – Ты в порядке?

  Я пожала плечами:

  – Пойдемте, сейчас лекция начнется.

  В обеденный перерыв я направилась к Ректору. Более чем холодное отношение декана Рондо на лекции слегка погасило мою эйфорию. Тем более что однокурсники тоже не были в восторге от учебы в субботу.

  В приемной никого не было, хотя чему удивляться, суббота же. Поэтому я без разрешения и стука вошла в открытую дверь кабинета Ректора, чтобы убедиться – в институте работают либо фанатики-трудоголики, либо здесь трудовой кодекс не соблюдают. Татьяна Васильевна держала огромную папку с бумаги, а Ректор их подписывал. При виде меня оба прервали сие увлекательное занятие

  – Извините, я не вовремя, наверно, – пробормотала и попыталась уйти.

  -Кейтелин, что случилось? – а вот и кодовая фраза. Я вздохнула и вошла в кабинет. Ректор внимательно посмотрел на меня:

  – Опять пропускаешь прием пищи? Татьяна Васильевна, будьте добры, приготовьте нам чай и что-нибудь для Кейтелин.

  Секретарь кивнула и вышла с папкой.

  – Так что случилось, Кейтелин?

  – Я пришла извиниться.

  – За что?

  – За утреннее происшествие.

  Ректор встал  и подошел ко мне.

  – Так, ну-ка пойдем – присядем, в ногах правды нет.

  Мы устроились на диване в приемной. Татьяна Васильевна поставила поднос с чаем и бутербродами на журнальный столик и ушла на обед, корректно прикрыв дверь.

  – Так за что ты хотела извиниться?

  – Я утром нагрубила.

  – Не заметил.

  – Но вы были злы!

  – Скорее всего раздражен твоим безрассудством. Тебе сделали операцию, а ты вот взяла и просто так ушла.

  – Я не знала, что надо было дождаться.

  – Ты меня поражаешь. Ни разу не лежала в больнице?

  – Нет.

  Он задумчиво отпил чай и пододвинул бутерброды ко мне:

  – Ешь хоть что-нибудь. Не думал, что тебе надо объяснять такие азы, как поведение на лечении. Да уж. В этой ситуации скорее я виноват. Надеюсь, мы можем все исправить и вернуться к нормальным отношениям. Ты была у Айболита, что он сказал?

  – Сказал не напрягать руку и завтра на перевязку.

  – Радует. Вы опробовали чип?

  Я удивленно подняла глаза.

  – Понятно, подожди немного, не уходи.

  Он зашел в кабинет, и я услышала обрывки фраз, из которых поняла, что проверку работоспособности чипа будут проводить Хиппи и Админ.

  – Кейтелин, тебя ждет Хиппи. Он на кафедре флудистики, у себя в кабинете.

  – У меня лекция  Мастера НЛП.

  – Я его уже предупредил, материалы тебе вышлют по почте. Поосторожней там.

  Я распрощалась и направилась к Хиппи.  Его кабинет нашла одновременно с звонком на начало лекции.  Внутри обнаружился настоящий творческий беспорядок. На стеллажах рядом с винчестерами, материнскими платами и прочими железяками соседствовали пособия по анатомии,  и все на фоне книг по хирургии и программированию.

  – Впечатляет? – развеселился хозяин кабинета, увидев мой шок.

  – Ну да, немножко шокирует.

  – Да ладно, у каждого свои слабости. Так, давай, что ли, с чипом разбираться.

  Он развернулся на крутящимся стуле к компу и я услышал стандартный звук вызова по скайпу. Раздался голос Админа

  – На связи.

  – Подопытная лисичка прибыла!

  – А почему лисичка? – возмутилась я.

  – Ну на зайчика или мышку не тянешь,  – хихикнул Хиппи.

  – Хиппи, ты развлекаться будешь или работать? – буркнул из компьютера Админ, – настраивай координаты. Кейтелин, ты меня слышишь?

  – Теперь даже вижу, – ответила я, помахав рукой в монитор, что повернул ко мне Хиппи.

  – Привет, беглянка, – да что они сговорились все? Узрев мой насупленный вид, Админ рассмеялся, – не дуйся. Постарайся отнестись серьезно. Сейчас будет тестовый прыжок, пока в пределах искаженной реальности. Выйди на середину комнаты, и при прыжке просто закрой глаза. Главное – сохранить равновесие при приземлении. При большой практики это несложно, однако впервые можно упасть. Впрочем, у тебя это не первый прыжок, примерно представляешь, что тебя ждет. Первый прыжок пойдет ко мне в админскую, не волнуйся, если что, я поймаю. Готова? До встречи.

  Он отключился, а Хиппи удивленно переспросил:

  – Что значит не первый прыжок?

  – Спросите Админа, – я заметно нервничала.

  – Обязательно. Не нервничай, просто сохраняй равновесие. Ну, впрочем вот и все. Стартуем.

  Зажмурила глаза, земля привычно ушла из под него, чтобы тут же вернуться. Но поскольку предыдущие прыжки я практически висела на Модераторе, то сейчас не удержалась и шлепнулась на пятую точку.

  – Кейтелин? – услышала я голос наглого близнеца, да только не того, который планировался.

  Я открыла глаза, чтобы увидеть сидящую себя посреди аудитории, полной студентов. Троллей. Причем мужская часть и одна женская особа были синеволосые. Свесясь через преподавательский стол,  на меня озадаченно глядел  Модератор.

  – И каким ветром вас занесло к нам?

  – Рыжим, с дреддами и в очках, – я продолжала сидеть на полу, потому что слегка тошнило и кружилась голова, – я убью его.

  – Кого его? – не отставал проректор.

  – Хиппи.

  – Господина Хиппи, – педантично поправил Модератор.

  – Да хоть его преосвященство, но от расплаты ему не уйти, – сделала попытку встать, но в глазах все потемнело и я бы рухнула, если бы меня не подхватили на руки. Знакомые горячие руки.

  – Морфеус, быстро воды. Стерлядь, в столе аптечка, найди цитрамон.

  Студенты бросились выполнять приказание. Через минуту я уже глотала таблетку под строгим контролем Модератора, который так и не отпустил меня.

  – Откуда и куда прыгала?

  – Из кабинета Хиппи до админской, – я позволила себе прислониться к его плечу и закрыть глаза.  В этот момент пискнул скайп и тут же раздался голос:

  – Модер, у нас студентка пропала,  – Админ был встревожен

  – Да что вы говорите? И кто виноват?

  – Хиппи промахнулся с координатами.

  – Нашел кому доверять. Я чего вам обоим говорил?

  Мы сидели под столом, невидимые Админу, причем Модератор продолжал держать меня, незаметно для студентов успокаивающе поглаживая по спине. А студенты сидели, не шелохнувшись и вообще не подавая признаков жизни. Сквозь прикрытые ресницы я видела их ошеломленные лица, но больше всего меня пугали взгляды Морфеуса и Стерляди.

  – Да понял я. Понимаешь, мы и цитрамон ей дать забыли. В общем, по полной лопухнулись. Кстати, а сам ты где? Студентов вижу, тебя нет.

  Модератор осторожно со вздохом пересадил меня на пол, после встал:

  – Исправляю ваши ошибки. Ничего доверить нельзя. Выведи на смартфон программу.

  Я поняла, что время отдыха закончилось. Открыла глаза, не сводя настороженного взгляда с синеволосой парочки, снова попыталась встать. Модератор отреагировал мгновенно:

  – Сиди, не хватало, чтобы опять завалилась.

  – Со мной все в порядке, – упрямо возразила я и приняла таки вертикальное положение.

  – Ну слава небесам, – выдохнул Админ – Кейтелин, извини.

  Я промолчала.

  – Кейтелин, в вас жажда крови уснула? Не будете сокращать поголовье преподавательского состава? – хмыкнул Модератор, что-то набирая на телефоне.

  – Практически, – съязвила я, – отомщу и уснет окончательно.

  – Да пожалуйста, главное без особо тяжких телесных повреждений, – веселился проректор, за тем резко посерьезнел, – Ладно, господа, вы мне своими испытаниями семинар сорвали. Впрочем...