Текст книги "ИФТФ им. Галушкевича. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Кьяза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 32 (всего у книги 89 страниц)
Часть вторая. Институт Глобального Хакерства им. Н.Лихачева (Ифтф 2 часть)
Вторая книга про Кейтелин. Что будет если один ректор обманул, а второй плетет свои интриги? Правильно, несчастный вундеркинд отправляется вместо насильной учебы на подневольное преподавание. Но Учитель не учел одного – что Ребенок вырос. А Модератор – что я привыкла сама решать за себя. Мне бы только разобраться в себе и найти цель. И я дойду. Ректоры не довольны? Это ваши проблемы, господа. А я пойду своим путем. Ведь когда работает женская логика, мужская находится в прострации.
Конец сентября (реальность)
Оффтоп. Все книги ерунда. Они врут, врут всегда. И если вас уверят, что герой накануне значимых событий просыпается полный странных, тяжелых, смутных предчувствий – не верьте. А впрочем, это я сейчас такая умная, когда сижу на подоконнике своей старой квартиры с чашкой горячего какао и слушаю надрывы плачущей скрипки Ванессы Мэй, которая играет Шторм Вивальди. Уже четыре часа играет. Хотя все это флуд разума, флейм эмоций и троллинг чувств. Жаль, что нельзя все хакнуть и начать сначала. Вернуться в мой тридцатый день в Институте Флудистики, Флеймологии и Троллинговедение.
Утром мы проспали, хотя само понятие опаздывать в нашем случае было весьма растяжимое. Однако Модератор подгонял меня, сам пытаясь одновременно одеться, сварить
кофе и показать мне, где находятся различные мелочи, которые я разыскивала. В итоге я выгнала его с кухни, отправив бриться, и быстро приготовила горячие бутерброды из того подозрительного куска сыра, что нашла в холодильнике. Искренне понадеялась, что его кипение в микроволновке уничтожила всю новую разумную жизнь, которая могла там зародиться.
– Ммм, меня кормят завтраком, – он влетел в кухню и плюхнулся на стул возле тарелки, где возвышались нехитрые шедевры кулинарии, – а где ты сыр взяла?
– Вообще-то в твоем холодильнике.
– Правда? Не помню, чтобы покупал.
– Дим, ешь, вся разумная жизнь в них уничтожена излучением.
– Да у нас деликатесы, бутерброды с остатками цивилизации, – расхохотался он, уклоняясь от полотенца, которое я швырнула в него, – Рыжик, не злись, я шучу. Давай быстрее, действительно опаздываем.
– Куда?
– Алина, управление временной составляющей имеет свои лимиты. С учетом того, что здесь должно проходить меньше времени, чем там, то любая задержка может стоить нам пропуска экзамена.
– А как вы ориентируетесь?
– Составили программу на уровне ежедневника, куда вносим все свои дела в реальности, программа сама рассчитывает соотношение временных периодов, и выстраивает переходы.
Потом покажу. Твой кофе.
Он вдруг замер и пристально посмотрел на меня.
– Что?
– Алина, давай повенчаемся.
– Что?!!
– Я знаю, что тебе важно таинство венчания, сам осознаю серьезность шага, поэтому и предлагаю. Представь, ты в белом платье, свечи, кольца, клятва. Согласна?
Я в оцепенении глядела на него, затем недоверчиво протянула:
– Дим, это не шутки.
– А я и не шучу. Отношения у нас развивались, мягко говоря, нестандартно, по сути, я лишил тебя мечты. Вот и предлагаю
правильное развитие нашей жизни. Ты согласна стать моей не только перед людьми, но и перед небесами?
– Да, – согласие слетело с губ само, как и тогда, давно. Или недавно? Жизнь в институте оказалась насыщенная
событиями так, что я потеряла счет времени. А впрочем, неважно, если твои ладони держат горячие руки любимого человека. Легкое движение, и на средний палец скользит холодный обруч. Я перевела взгляд на руку, там сиял неширокий ободок из белого золота с одним небольшим прозрачным камнем.
– Я обещал, что когда-нибудь заменю одно кольцо на другое, но передумал. Без первого я уже тебя не представляю. А без помолвочного как-то даже уязвительно для меня.
– Спасибо. Особенно за то, что оно не вычурно, только один камень.
– Гхм, эээ, сними и посмотри вовнутрь.
Я послушно выполнила его просьбу и нервно хихикнула. Изнутри кольцо было инкрустировано бриллиантами вдоль всего ободка.
– Как это в твоем духе. А в чем прикол? – спросила я, надевая кольцо обратно.
– Там двадцать девять бриллиантов, по количеству дней, что мы скрывались, и один – когда все станет ясно.
– Да вы поэт, господин Модератор.
– Раз. Но долги стребую потом. Все, пора.
Он привлек меня к себе и набрал нужную комбинацию на смартфоне.
Мы приземлились в моей комнате. Я огляделась, потом вновь хихикнула:
– Ты как, в окно полезешь или в ванной спрячешься?
– Как скажешь, дорогая. Но сначала вернусь домой и уберу посуду, чтобы остатки сырной цивилизации не завоевали нашу квартиру. Только знаешь, – он запнулся и отвел взгляд в окно.
Я выжидала.
– Тарантино и Зиг прибыли не просто так. Сегодня подъедут и остальные. Мы вчера были у хакеров, Джокер, их ректор, как раз вернулся из поездки.
На удивление быстро вернулся. Он вчера вышел на облако, посмотрел на архивы, выслушал нас и ... отказался с ними работать. Но сказал, что сегодня прибудет к нам вместе с программистом, который может их вскрыть. Это уже будет после экзамена и прочего. Джокер весьма своеобразный человек со странным чувством юмора и понятием справедливости. Я у него учился программированию. Мне очень хочется, чтобы ты присутствовала. Я могу рассчитывать на твой положительный ответ?
Я сжалась, но, собрав волю в кулак, кивнула:
– Хорошо.
Он прижал меня и тихо шепнул:
– Я уже считаю секунды до встречи.
Невесомое касание губ и он исчезает.
И тут же раздался стук в дверь
– Кейтелин, можно?
Я закатила глаза и открыла дверь. Там обнаружились все три подруги. Не спрашивая, они шагнули ко мне. Синдерелла подперла дверь, а Пикси со Стерлядью практически набросились на меня:
– Ну?
– Что ну?
– Ты счет в тотализаторе видела?
Обречено вздохнув, достала планшет, как вдруг мою руку перехватили:
– Колечко.
– Новое
– С бриллиантиком.
– Кейтелин?
Я вырвала руку и запустила планшет:
– Что, Кейтелин, ну что Кейтелин. Муж подарил, позвал венчаться. Имеет право, – не выдержала и покраснела, закусив губу, чтобы не расплыться в довольной улыбке.
– И?
– Я согласилась.
Девчонки завизжали и запрыгали:
– На венчание позовешь? А ты в платье будешь? А корону кто держать будет?
– Цыц. Потише, иначе весь институт будет в курсе. Венец, скорее всего Стерлядь будет держать, она выше вас всех. Пикси, не дуйся, там долго держать, потом рука болеть будет. А платье...Платье вечером выбирать будем. Вход строго со сладким. И парней куда-нибудь сбагрите.
Я быстро открыла страницу с тотализатором и улыбнулась. Боевая ничья недвусмысленно намекала, что некоторые проректоры тщательно отслеживали ход пари и управляли результатом.
Выходя из общежития, заметила странные взгляды, что бросали окружающие на меня и их таинственные перешептывания. Немного поразмыслив, списала все на вчерашнее посвящение. Когда мы зашли в институт, даже ребята поднапряглись, инстинктивно прижимаясь поближе, словно готовясь к обороне:
– Не нравится мне все это, – заявил Инферно, когда при виде нас очередная группа студентов умолкла и выжидающе уставилась.
– Это неизбежно, – постаралась беспечно отмахнуться я, хотя такое пристальное внимание начинало нервировать.
Экзамен должен был проходить в первой потоковой аудитории. Когда мы появились на пороге, преподавателей еще не было, но студенты уже присутствовали. Разом умолкли все разговоры, и мы опять попали под прицельный обстрел недобрых взглядов. Мне пришлось практически подтолкнуть замершую впереди Пикси, чтобы дойти до привычного своего места на третьем ряду в центре. Там, где я обычно сижу, на столе лежал небольшой конверт, подписанный корявым почерком "Кейтелин."
Ребята тоже заметили послание. Они вопросительно посмотрели на меня, словно ожидая моей реакции. Я плюхнулась на стул, достала планшет и смартфон, повесила рюкзак, демонстративно игнорируя послание. Незаметно повернула кольцо камнем внутрь. Остальные тоже заняли места вокруг меня, словно беря в круговую оборону. Тактика игнорирования дала результат, Морталфейри, та самая тролль, которую интересовала жена Модератора, не выдержала:
– Вообще-то это тебе письмо.
– Я не читаю анонимки, они плохо пахнут.
– Не лучше, чем дела, Кейтелин.
Тут она заметила кольцо на руке. Повернутое камнем внутрь, оно больше походило на обручальное:
– Ты что?
– Я замужем.
– И за кем же?
– Его здесь нет.
Фразу оценили друзья, фыркнув от смеха. Но ведь Модератора действительно не было в аудитории.
Морталфейри задохнулась от возмущения:
– Ну и лицемерная ты тварь!
Меня ее всплеск гнева удивил. Не испугал, не разозлил, а именно удивил, причем настолько, что я взяла конверт и открыла. На стол вылетели небольшие, размером с ладонь фотографии. В аудитории стало тихо. Друзья вскочили и через плечо разглядывали черно-белые
отпечатки. На одном запечатлен момент, когда Модератор, стоя на коленях, удерживает меня. На другой, он меня кружит, подняв в воздух, силуэты смазаны движением. А на третьем видны наши лица, когда он нежно касается моей щеки. Последняя фотография читается однозначно, даже плохое качество не скрывает потаенную страсть и бесконечную нежность в наших глазах.
Я не спеша убираю фотографии под обложку планшета, храня молчание.
Морталфейри открывает рот, чтобы вылить очередной поток грязи, когда в аудиторию входят преподаватели. Они быстро спускаются к кафедре, каждый несет ноутбук. И замирают. Вытянув голову, я вижу брата-близнеца своего компромата. Мной овладевает любопытство и веселье. Как Модератор отреагирует на фотографии?
А вот и он, один из последних сбегает по ступеням, бросая вопросительный взгляд на коллег:
– Господа?
Админ молча подтолкнул брату конверт. Тот взял и недоуменно покрутил в руках. Тоже вскрыл и высыпал три фотографии на стол. Все в аудитории затаили дыхание. Зеленоглазый тролль внимательно изучил присланный компромат, затем сдвинул его в сторону и распаковал ноутбук. Словно ожидая его команды, остальные преподаватели тоже начали подготовку к экзамену.
И снова нервы не выдержали у Морталфейри:
– Господин Модератор?
– Что?
– Ааа...
– Вы про фотографии? Ах да, фотографии.
Он вновь их пододвинул к себе, придирчиво оглядывая, затем решительно смял одну:
– Эта брак. Выдержку надо было ставить покороче, да iso поднять, – затем бросил насмешливый взгляд на растерянную девушку и скомкал еще один отпечаток, – эта была ни о чем. То ли мужчина прощения вымаливает, то ли ноги не выдержали, слишком далеко, слишком непонятно, – он посмотрел на оставшийся снимок и достал бумажник, – а это очень удачно снято, присутствуют эмоции, хорошая кадрировка. Пожалуй, оставлю себе.
Хмыкнули преподаватели, фыркнули друзья, я быстро наклонила голову, пряча улыбку.
– Но, господин Модератор, – чуть ли не плача начала Морталфейри, однако проректор ее снова перебил:
– Морталфейри, малы вы еще меня шантажировать. Как там говорит молодежь? Кишка тонка. Открываем планшеты, синхронизируемся. Задание простое, похоже на проверочную по флудистике. Вы в чатах. Согласно факультету строите стратегию поведения, пока любой из экзаменаторов не сочтет, что вы сдали.
Я занесла руку, чтобы пролистать страницу своего задания, но тут же вздрогнула. От входа послышался саркастический голос:
– Великий Модератор, страшный и ужасный! Боюсь, боюсь, боюсь.
Вздрогнула не только я, все тоже замерли. А говоривший, медленно спускался вдоль рядов. Мужчина лет сорока пяти с резкими чертами лица, с длинными волосами до плеч темно-русого цвета, собранные в низкий хвост. Его серые глаза, словно изо льда сканировали аудиторию. Я подалась вперед и склонила голову, делая вид, что занята планшетом. Судьба ведь оказывается такой коварной.
Тем временем затянутая в стилизованный под военный китель фигура приблизилась к кафедре.
– Джокер, если уж начали подглядывать, то делали бы молча, – хмыкнул Модератор, здороваясь с ректором хакеров за руку. Подглядывая исподлобья, отметила, что лишь Админ и муж спокойно отнеслись к появлению мужчины, остальные слегка его сторонились.
– Так все интересное я увидел, чего дверь подпирать. Фото покажи, порадуй наставника.
Модератор наклонил голову и слегка прищурил один глаз:
– Не дам. Мое.
– Ну как знаешь. Распустил ты студентов, вон наезжать пытаются.
– Использование теории для развития навыков не возбраняется. Что так рано? Я ждал после полудня.
– Заинтересовали твои испытательные, хочу посмотреть в действии. Разрешишь?
– На здоровье. Можем наблюдать в моем кабинете. Правила таковы, что деканы не присутствуют. Админ исключение.
Джокер развернулся и еще раз осмотрел аудиторию. Я вздрогнула. Лицо мужчины, через переносицу и правый глаз, пересекал рубец шрама. Он слегка задержал на мне взгляд, потом повернулся обратно к Модератору:
– Ну пойдем.
То недолгое время, которое они поднимались по лестнице, мне показалось вечностью. В чувство меня привел дружеский тычок Пикси:
– Кейтелин, очнись.
Я сбросила с себя оцепенение и погрузилась с головой в задание. Мне достался, если можно конечно давать такие характеристики, чат с высокой культурой. По крайней мере, здесь вели беседы. Правда, на извечную тему – возможна ли дружба между женщиной и мужчиной. Особо разглагольствовал ник Озорной гуляка.
Где-то с минуту я присматривалась, затем решительно встряла в разговор. То ли нервы сдали, то ли переживания виноваты, то ли таблетки, но я увлеклась перепиской.
'Озорной Гуляка' "Да могут они дружить, если есть вторая половина. С которой спишь.
'Мяу' " Я могу допустить дружбу в инете, но в реале – нонсенс"
'Озорной Гуляка' "Можно подумать, что у тебя нет друзей парней"
'Кейтелин' "Прива, к вам можно?"
'Озорной Гуляка' "Привет, вот скажи, возможна дружба между мужчиной и женщиной?"
'Кейтелин' "Если им большеничего не надо..."
Я действительно увлеклась разговором, а меня никто не останавливал. Озорной Гуляка утверждал, что нельзя все сводить к сексу, мы с Мяу объясняли, что мужчины иначе не могут.
Я не засекла, в какой момент мы перешли на личности. Точнее Озорной Гуляка стал подкатывать ко мне с намеками.
'Озорной Гуляка' "Кейтелин, а ты могла бы просто дружить с мужчиной, который выказывает интерес?"
'Кейтелин' "А что есть проблемы с общением?"
'Озорной Гуляка' "У кого?"
'Кейтелин' "Например, у тебя."
'Озорной Гуляка' "Да ладно, я вообще-то ничего себе".
'Кейтелин' "Знакомая песня".
'Озорной Гуляка' "Спеть серенаду?"
'Кейтелин' "Можно, но это пройденный этап. Лучше поделись, мой друг, что же заставляет мужчину, который еще ничего себе, искать виртуальных утех?"
'Озорной Гуляка' "Странные выводы для молоденькой неудачницы"
'Кейтелин' "Уходим от ответа? Ясно."
'Озорной Гуляка' "И что именно?"
'Кейтелин' "Диагноз поставлен."
'Озорной Гуляка' "Поделишься?"
'Кейтелин' "Неа, смысл?"
'Озорной Гуляка' "Чтобы вылечиться."
Я не заметила, что, кроме нас, в чате уже никто не общается. Я забыла, что у меня экзамен. Я не увидела, что в аудитории повисла странная тишина, а мое окно вывели на отдельный экран. Пинг-понг словами набирал обороты. Меня не остановили даже фразы от преподавателей, адресованные мне: "Флейм засчитан", "Флуд засчитан". Я их просто не услышала. А фразы становились все ядовитее, все язвительней, мы оба ходили по грани. Приходилось взвешивать каждое слово в условиях нехватки времени. Обычный спор давно перерос в состязание острословия и не всегда безобидного. Я на неизвестном противнике отыгрывалась за все те обиды, боль и страдания, что были нанесены когда-то давно, когда рядом никого не оказалось. Странный собеседник вскрыл гнойник прошлого. Желчь из меня лилась литрами.
Оборвала наш диалог простая фраза:
'Кейтелин' "Ты лох и по жизни останешься один"
'Озорной Гуляка' "статус – ушел"
Экран мигнул и погас.
– Троллинг засчитан, – деревянным голосом отчеканил Админ, – Кейтелин, ты осознаешь, что ты сделала?
Я подняла глаза и вздрогнула. Вокруг меня висела тягучая, липкая, противная тишина. Никто не писал, не работал, все смотрели на меня. В глазах дикий коктейль восхищения, жалости, зависти и сочувствия. Лишь рядом с преподавателями стоял Джокер, довольно оскалясь.
– Спектакль стоил того, чтобы смотреть его в первом ряду, – он демонстративно похлопал в ладони.
Усилием воли отвернулась к Админу. Меня пробирала нервная дрожь. Пальцы мелко тряслись, хотелось одного – сбежать. Однако заставила себя выпрямиться и спросить, облизывая пересохшие губы:
– Что-то не так?
– Ты меня не слышала? Вообще?
Я помотала головой.
– Экзамен ты сдала, – вздохнул он и тихо добавил, – Озорной Гуляка – один из ников Ректора.
Словно в подтверждении его слов дверь в аудиторию открылась, и Татьяна Васильевна звучно возвестила:
– Студентка Кейтелин, к Ректору! Живо!
Она развернулась на каблуках и ушла. А я сидела и сверлила взглядом столешницу. На плечо легла рука:
– Кейтелин, иди к Ректору. Ничего он тебе не сделает, – примиряюще сказал Админ и прикрикнул остальным, – время, абитуриенты. Иначе экзамен не будет засчитан.
Все вернулись к своим заданиям, а мужчина присел возле меня и сказал:
– Иди, не бойся. Ты молодец.
– Где...он? – спросила я, подразумевая Модератора, который сейчас был необходим как воздух.
Мне показалось или Админ недовольно скривился? Но он быстро совладал с эмоциями и шепнул:
– Беги творить историю. Модер тебя найдет, и все будет хорошо.
Взяв планшет, направилась к выходу, но на пороге не удержалась, оглянулась. Джокер с преувеличенным интересом наблюдал за ходом экзамена. Словно почуяв мой взгляд, обернулся и подмигнул. Я вышла и, закрыв дверь, вздохнула. Действительно, смысл переживать из-за Ректора, обнародования брака, когда самая большая моя проблема стоит сейчас в аудитории. И чего ему не сиделось в своей норе и почему именно сейчас он вылез. И где он пропадал, когда реально был нужен. Впрочем, сейчас пять минут позора у Ректора и потом срочно к мужу. Лучше во всем признаться самой. Надеюсь, что Джокер меня не опередил.
Приняв решение, сделала шаг и воткнулась в грудь Че Гевары:
– Добро пожаловать на землю, дщерь моя. Кейтелин, мы тебя уже с минуту трясем, спрашиваем, чего ты натворила, а ты молчишь и взгляд отсутствующий.
Рядом с ним стояли Стерлядь и Морфеус.
– А вы чего не на лекциях? – задала я "умный" вопрос.
– Так занятия отменили. Вот вас ждем, заодно громогласного объявления от Модератора. Ты чего учудила, раз тебя к Ректору пришли вызывать?
– Я его затроллила.
Чпок, бац. И тишина. Все в радиусе слышимости замерли. Их дергали те, кто не услышал, и новость стала разбегаться по институту как круги по воде от брошенного камня.
– Ты что?
– Что слышал, – буркнула в ответ и попросила, – Че, дорогой, сбегай в общагу, там в чемоданчике на верхней полке метроном. Принеси. И рядом такая коробочка с косметикой. Тоже захвати.
– Ты мне зубы не заговаривай, – рыкнул хакер, – то есть ты сейчас диплом получишь? Офигеть.
– Конечно, получу, а потом Ректор догонит и добавит еще пару дипломов. Не говори ерунды. Сделай, что я прошу.
Он схватил меня за руку и оттащил вплотную к двери:
– Джокер приехал.
– Ага, я в курсе, он в аудитории. Сделай, что я прошу.
Развернулась и пошла к Ректору. Сквозь толпу, что расступалась, переговариваясь и шепча в след. Погордиться бы, да времени нет. Вбежав по ступеням, быстро пролетела по коридору и ворвалась в приемную. Татьяна Васильевна неодобрительно покачала головой:
– Хулиганка пришла. Никакого уважения к старшим.
– Я не знала, что это он. Как он там вообще оказался?
– Он курирует экзамен по удаленке. Иди.
Я сделала шаг в сторону двери, но меня остановила странная фраза секретаря:
– Кейтелин, не суди его строго. Постарайся понять.
На мою попытку выяснить, что значат ее слова, она только махнула в сторону кабинета Ректора:
– Иди, он тебя ждет.
Я вобрала в себя побольше воздуха и шагнула через порог.
На стене, на большом экране отображалась мозаика экранов моих сокурсников. То тут, то там вспыхивал диагноз "Флуд", " Флейм", "Троллинг", после чего квадрат гас. На столе, где мы обычно сидели с Ректором, стояла вазочка с зефиром и чашка. В воздухе висел легкий аромат липы и меда. Сам хозяин кабинета в своем извечном балахоне расположился возле окна и осматривал окрестности института. Редкие солнечные блики играли в темных волосах. Ректор стоял без капюшона.
Я почувствовала, нет, я даже реально услышала звон разбившейся мечты. Казалось, протяни руку и порежешься об осколки. Прикрыв дверь, тихо спросила:
– Ароматные чаи, стаканчики кофе, шоколад – это, чтобы я не узнала запах?
Он вздрогнул и, не поворачиваясь, согласился:
– Да, чтобы перебить парфюм.
– А голос?
– Поврежденные связки. Пострадали, когда я попал на стык реальностей. Если говорю тихо, голос искажается до неузнаваемости.
– Но я видела вас вместе.
– Мы близнецы, ты забываешь. Но официально ректором института являюсь я. За мной окончательные решения и право подписи, – сказал Модератор, повернувшись.
Он сделал шаг в мою сторону, и я инстинктивно отшатнулась. Заметив мелькнувший на моем лице ужас, остановился и прислонился к подоконнику, буравя тяжелым взглядом.
– Зачем? – спросила, пытаясь разбить тишину.
– Так поступал? Сначала лицо действительно было изуродовано. Пока делали пластику, ходил, чтобы не пугать народ. Набора тогда не было, мы лишь готовили институт. А потом. Загадочная личность Ректора держала студентов в напряжении, позволяя управлять. А Модератор, пусть жесткий и беспринципный, но все же человек. С учетом того, что студенты полностью под нашей ответственностью круглосуточно, очень выгодное решение. Ведь и к нам пытались проникать нацисты, и наркотики, и прочая молодежная дурь.
– А я?
– Алина, ты понимаешь...
– Нет, не понимаю, – наконец удалось собраться с мыслями, – ты знал, что я Ректора боюсь, ты видел, что его настойчивое внимание пугало. Хотя что это я? Это же ты? Я тебя боялась. О, тебя верно это забавляло.
– Нет! – взорвался он и, заметив, что я сжалась, добавил мягче, – нет, мне это не нравилось. Однако события развивались слишком стремительно, что я не успел сказать. А потом. Личина Ректора осталась единственной возможностью побыть наедине.
– Извращенное понимание побыть наедине. Я была слепа. И наивна. И поверила. Глупо.
– Алина, ты ни в чем не виновата, это я своим эгоистичным поведением все порчу. Испугался, что ты уйдешь, если узнаешь правду.
– Я нагрубила тебе в чате, прости, – невпопад ответила.
– Алина, да черт с ним с чатом и экзаменом! – он даже застонал от отчаяния, – ты же опять закрываешься! Ну наори, поскандаль, разбей чего-нибудь! Только не уходи.
– Я тебе больше не верю.
Он замолчал, потом глядя в сторону, заговорил:
– Странно. Ты простила мне усыновленных детей, ты простила даже тот спектакль с Ольгой. Ты молчала, когда на глазах всего института я кричал на тебя, не говоря ни слова поперек. Даже тогда ты прощала. Я идиот, тогда надо было сказать, но боялся. Было стойкое убеждение, что если признаюсь – ты уйдешь. Именно игру в ректора не простишь. Я прав, ты уходишь. И я задаюсь вопросом, а была ли любовь. А, Рыжик?
– Как вам удобнее думать, господин Модератор. Или правильнее, господин Ректор? Ведь это вы вытащили меня на тот вечер. Вы решили обычную защитную реакцию испуганной женщины превратить в игру в брак. Дим, мы оба знаем, что это фикция. А ты опять меня ею шантажируешь? Да ты хоть сделал попытку мне рассказать? Ты хоть раз со мной посоветовался?
Мгновение и я прижата к стене, а он нависает надо мной:
– Посоветоваться? Я решал проблему посерьезней. Любит ли меня моя женщина или нет? Или просто позволяет любить?
– Отпусти, пожалуйста.
Он вздрогнул и отошел.
– Алина, прости, не сдержался. Что же мы творим? Ведь утром все было хорошо, я... Черт, Алина, только не уходи, пожалуйста. Я понимаю, что потерял твое доверие, прошу, дай мне возможность вернуть его. Позволь день за днем доказывать свою любовь, да просто быть рядом и любить.
– Мне лучше уйти. Ты отпустишь?
– Я не смогу, ты же знаешь. Ты хотела поговорить?
– Нет, не надо. Это лишь тому, кому доверяю, – я приняла решение резать по живому, – ты обещал отпустить, если я не соглашусь продолжить учебу. Я могу рассчитывать хотя бы на это?
Он отстранился и вернулся на свое рабочее место.
– Если это твое решение, Кейтелин, то пожалуйста. Мои поздравления, ты затроллила Ректора, а за это у нас выдают диплом экстерном. Задержишься, пока его зарегистрируют в Департаменте образования?
– Если не сложно, пришлите по почте.
– Как скажешь. Что-то еще?
– Нет, я могу пойти собрать вещи?
– Конечно, не смею задерживать. Через полчаса жду в этом же кабинете.
– Зачем? – похолодела я.
– Джокер приехал вскрывать архивы твоего отца, твое присутствие обязательно, – он уже щелкал мышкой, уставившись в монитор.
– Пожалуйста, – взмолилась я.
– Или ты придешь сама, или я притащу тебя насильно, – отрезал он, показывая, что разговор окончен.
Я подошла к двери, потом обернулась
– Господин Ректор, там всеобщее собрание, вы хотели сообщить о браке...
– Браке? – холодно перебил он меня, – о каком браке идет речь?
Я без возражений проглотила жесткие слова и вышла. В приемной обнаружились практически все преподаватели. Джокера не было видно. Не обращая внимания ни на кого, я подошла к Татьяне Васильевне. На стол перед ней легли два кольца – янтарь с опалом и со спрятанными бриллиантами. Модератор поспешил. Тридцатый камень тоже должен быть спрятан.
– Придурок, – взвыл Админ и ринулся в кабинет к брату. Я молча покинула приемную.
Долгие годы одиночества и привычка все переживания прятать внутри дали прекрасный урожай. Ну подумаешь слегка бледна, ну подумаешь немного штормит. На лице ни слезинки, спина прямая. Вот такой бездушной куклой я спускалась по лестнице. Меня заметили. В фойе собрался весь институт, они внимательно следили за мной, гордо выплывающей из коридора. А я искала друзей, только бы добраться до них. Не успела.
– Кейтелин! – голос Модератора разнесся под потолком, а я сжалась. Он издевается? Ну я так тоже могу.
– Да, господин Ректор? – повернувшись к нему лицом, спросила я.
Все смолкли, застыв в изумлении. Взгляды студентов метались от меня к нему и обратно, словно не веря.
А он, четко печатая шаг, подошел ко мне и дернул за руку:
– Я не дам тебе развод! Хочешь свободы – подавай сама!
И под ошарашенными взглядами надел мне обратно два кольца. И не спешил отпускать.
– Зачем?
– Я не отпущу тебя, не могу. Я готов ждать.
– Не надо.
– Через полчаса в моем кабинете.
– В котором? – я не стерва, но так легче жить.
– В ректорском.
Муж отпустил меня и словно сейчас заметил толпу вокруг. Хмыкнул, моментально превращаясь в насмешливого Модератора:
– Морталфейри, теперь вы поняли, почему шантаж не удался? Вы не владели всей информацией.
– Зашибись! – единогласный приговор.
Покачав головой, я развернулась, чтобы уйти. Но не пройдя и двух шагов, впечаталась в грудь, затянутую грубой тканью кителя цвета хаки. Тут уже я не выдержала:
– Да твою ж, что же вы как тараканы из всех щелей-то?!! Где ж вы все раньше были?
– Я тоже рад тебя видеть, Ребенок, – ответил саркастический голос.
Поняла, что с меня хватит, я отказываюсь воспринимать окружающую действительность на трезвую голову. Протянула требовательно руку в сторону Джокера, а тот лишь ухмыльнулся, залезая во внутренний карман куртки.
– Я, конечно, ожидал тебя увидеть, – он протянул небольшую, грамм на пятьдесят, металлическую фляжку, предварительно открутив крышку. Я молча глотнула, наслаждаясь, как огонь бежит по внутренностям. Все-таки Джокер знает толк в крепких напитках.
– Где-то сдохло лох-несское чудовище? Или старость подкралась? Становитесь сентиментальным, Учитель, – не спеша возвращать емкость со спасительным коньяком, поинтересовалась я.
– А вот такая ты мне больше нравишься, дерзкий Ребенок. Модер, ты знал, что в твоей супруге после распития крепких напитков просыпается настоящая стерва?
– Вижу, вы знакомы, – прозвучал глухой ответ, после которого я поняла, что одного глотка было мало.
– Я же говорил тебе вчера, гордиться могу лишь двумя учениками, которые превзошли меня.
– Вот и пообщайтесь на тему педагогики, спасибо за коньяк, Учитель, жаль что с объемом пожадничали, – фыркнула и сделала попытку уйти.
Увы, мне не дали. Достаточно бесцеремонно схватили за плечи и развернули обратно в сторону лестницы. Попытались отнять фляжку, но тут уже я не дала. Смотреть на мужа не хотелось.
– Модер, помнишь, я сказал, что будет тебе программист для твоей задачки? А тут даже лучше. Я тебе нашел автора шифровальщика.
Не утерпела, бросила быстрый взгляд в сторону мужа. Модератор стоял мрачнее тучи, сцепив руки за спиной. С минуту помолчав, процедил:
– В мой кабинет, живо.
Он ушел первым, за ним направились Админ и первый выпуск троллей в полном составе. Я даже не заметила, когда они появились. Джокер сжал мое плечо:
– Ну пойдем, невинная овечка.
– Какая же вы все-таки скотина, Учитель, – прошипела я и оглянулась, разыскивая Че Гевару. Тот обнаружился неподалеку, он уже нашел и принес необходимое. Вся наша команда стояла особняком, и по цвету лиц слились со светло-серой стеной. Я махнула свободной рукой и Че подошел.
– Спасибо, а теперь идите в общагу.
– Ты уверена?
– Че, я еще тогда сказала, что ты лезешь в петлю. Идите.
– Ах, какая трогательная сцена, сейчас расплачусь, – патетично взмахнул руками Джокер и вновь вцепился в меня, – хватит нюни разводить, идем.
Уже наверху, убедившись, что мы одни в коридоре, он резко развернул меня и, держа на вытянутых руках, сканировал жестким взглядом.
– Зачем вы это сделали? – устало спросила я, намекая на то, что раскрыл мое инкогнито.
– Ребенок, ты долго будешь сидеть в скорлупе? Жить вообще собираешься?
– Можно подумать, вас это волнует.
– Я виноват лишь в том, что опоздал на несколько дней. Твою мать, Ребенок, ты почему на связь не выходила?
– Чтобы меня нашли?
– Да ты наследила так, что я затрахался следы затирать!!! Что за бред стереть в одном отделе органов опеки файлы и сжечь документы. А центральная база? А нахрен, сведения о пассажирах, купивших билеты? Я умудохался, вычищая все. Каким местом ты думала, снимая деньги с карточки?
