Текст книги "ИФТФ им. Галушкевича. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Кьяза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 89 страниц)

  – А почему частично? – старательно подавила недовольство при упоминании забытой сережки.

  – Я согласен на брошенный на полу корсет. А с игрушками придется немножко потерпеть, минимум девять месяцев реальности, а там как получится.

  – Дим! – он вновь вогнал меня в краску.

  – Рыжик, сегодня знаменательный день. Я везу жену в наш дом. Это же эпохальное событие! – увидев, что я надула губы, рассмеялся, – не дуйся, Янтарек.

  – Ты все иронизируешь.

  – Потому что волнуюсь. Для меня это была важная цель, а с твоим участием она стала самой желанной.

  Я откинулась назад и прикрыла глаза. Вроде и серьезный разговор, но все спокойно и правильно.

  – Подреми, Рыжик, дорога дальняя.

  Мерное движение автомобиля усыпило меня. Очнулась от звуков голосов. Не открывая глаза, прислушалась.

  – Денис, отнеси сумки. Юль, не вертись под ногами, лучше брату помоги, – командовал Модератор, – Алинины покупки ко мне в спальню.

  – Дмитрий Александрович, здравствуйте, – раздался незнакомый мужской голос, – все как просили, сделал. Вы еще кого-то ждете?

  – Доброго дня, Василий Васильевич. Да, жду еще одного человека. Он через часа два подъедет. А супруга ваша где?

  – Так в доме хлопочет.

  – Хорошо, подождите меня в гостиной, познакомить хочу с кое-кем. И заберите вы этих гавриков. Чтобы я еще раз поддался на уговоры и отпустил с учебы...

  Ответа ребят, которые удивительно возбужденно себя вели, уже не услышала. Щелкнул замок открываемой двери. Распахнув глаза, увидела улыбающегося Модератора

  – Приехали. Просыпайся, соня – и помог выбраться из машины.

  Дом впечатлял своей гармонией с окружающей природой. Деревянный двухэтажный коттедж темного цвета с двумя флигелями по бокам, покрытый зеленой, словно заросшая мхом, черепицей возвышался над осенним садом, уже слегка освободившимся от листвы. Я смотрела с открытым ртом на большие окна, в которых отражалось небо и бескрайние просторы поля.

  – Идем, Алина, – взял за руку и повел по мощеной крупными булыжниками дорожке к крыльцу. Послушно иду за ним, пытаясь унять сердцебиение.

  – Дим, это похоже на картины Кинкейда.

  – Так и задумывалось. Стилизация под викторианские дома, легкая феерия цветов, гармония природы и человека. Дом молодой, а вот через десять лет все будет именно так.

  – Я думала, ты любитель современных технологий.

  – Это для работы, для города, для амбиций. А здесь я отдыхаю душой. Кстати, не так уж ты и ошибалась –  оснащение дома по последнему слову техники.

  Я замираю на пороге, запрокидывая голову вверх. Модератор обнимает меня со спины:

  – Рад, что тебе нравится. Знаешь, я тоже могу быть романтиком. Например, сейчас мне очень хочется на руках внести молодую жену в дом.

  – Ооо, значит, я не опоздал, успел к самому интересному, – раздавшийся позади мужской голос вырвал меня из грез, – Дмитрий Александрович, вам дверку придержать? А то с такой ношей неудобно.

  – Эх, Роман Эдуардович, ну если взялся подсматривать, то молчал бы, – хмыкнул Модератор и, не выпуская меня из рук повернулся к Мастеру НЛП, стоявшему за нами и улыбающемуся в тридцать два зуба, – что-то ты рано.

  – Ну основных зачинщиков безобразия ты забрал с собой, так что в институте настолько все скучно и тихо, что я уехал раньше. Думаю, дай помогу начальству, ведь не справится со всеми.

  – Помогать, я так понимаю, будешь в отношении одной блондинки?  – уточнил Модератор. – Какая самоотверженность и жертвенность личным временем ради интересов всеобщего дела педагогики, я поражен в самое сердце, но премию не дам.

  – Обойдусь и без премии, если покормят. Здравствуй, Кейтелин, – Мастер НЛП подмигнул и елейным голоском добавил, – Ну так как, дверку придержать?

  – А придержи, – согласился Модератор, – только учти, я Юльке не говорил о твоем приезде.

  – Спасибо, что предупредил, постараюсь не опозориться, – хмыкнул Мастер НЛП, взбегая по ступеням и действительно придерживая дверь.

  Я не успела возразить, как меня подхватили на руки и торжественно перенесли через порог.А потом еще через одни двери, прямиком в гостиную, где возле камина стояли мужчина и женщина.

  Модератор осторожно поставил меня на пол, повернулся к паре возле очага и даже собрался сказать что-то высокопарное, но его прервали наглым образом. Счастливая Стерлядь с визгом бросилась к входившему за нами декану флеймистов, и ему ничего не оставалось, как подхватить девушку на руки, чтобы не вылететь обратно в коридор вместе с любимой.

  – А я тебя предупреждал, – злорадно хихикнул Модератор.

  – А я и не жалуюсь, – парировал тот, опуская девушку на пол и поглаживая по волосам.

  – Юлия Валерьевна, ведите себя пристойно, – возмутилась дама у камина. Невысокого роста с тщательно уложенными волосами цвета снега, она строго взирала на довольную девушку, вцепившуюся в мужчину мертвой хваткой. Дама была в строгом платье серого цвета, в руках держала передник. Рядом стоял настоящий русский богатырь, о котором говорят – косая сажень в плечах. Весь седой, он снисходительно улыбался в пышные усы, наблюдая за разыгрываемой сценкой. Увидев, что я их разглядываю, озорно подмигнул.

  – Маргарита Ивановна, все в порядке, – успокоил возмущенную даму Модератор и продолжил, обращаясь ко мне, – Алина, это Василий Васильевич и Маргарита Ивановна. Они присматривают за домом и близнецами в мое отсутствие. Моя супруга и теперь хозяйка этого дома Алина Владимировна, – он обернулся к работникам, – прошу любить и жаловать.

  Пара слегка кивнула головой в знак того, что услышала работодателя.

  – Здравствуйте, – тихо сказала, сильнее прижимаясь к мужу. Вот такой подставы я точно не ожидала. Что мне теперь делать?

  – Алина Владимировна, особые пожелания будут? – взяла быка за рога дама.

  – Пока ничего не меняется, – пришел Модератор на помощь, пытаясь разжать мои пальцы, которыми я вцепилась в его руку, – Алина учится вместе с ребятами, только на первом курсе, так что приезжать мы всегда вместе будем. Давайте по делам завтра утром поговорим, а сейчас, раз все в сборе, то мы бы слегка перекусили и покатались. Василий Васильевич, квадроциклы готовы?

  – Все сделал, как просили. Я выгоняю все три?

  Перед прогулкой Модератор самолично проверил, чтобы я была тепло одета и сам застегнул шлем. Мастер НЛП посмеивался над нами, однако Стерлядь за руль не пустил. И лишь Морфеус был бесконечно счастлив – в его единоличное пользование отдали новенький квадрик. Он первым рванул через поле, радостно погигикивая. Комья земли летели из-под колес, машина подпрыгивала на кочках. Вслед за ним стартанул Мастер НЛП. Стерлядь прижималась к нему со спины и, как брат, визжала. Модератор проводил их задумчивым взглядом и повернулся ко мне:

  – Как предпочитает сеньора – длинную дорогу или короткую?

  – Сеньора предпочитает доехать живой.

  – Я рад, что наши предпочтения совпадают. Поедем короткой, будем первыми.

  Он медленно тронулся, выворачивая совсем в другую сторону. Я уже расслабилась, ожидая неспешную прогулку, но моим чаяниям не суждено было сбыться. К карьеру мы подъехали с другой стороны, где склоны были отвеснее, а рельеф походил на лист скомканной бумаги, столь же непредсказуемый в своих изгибах. Среди песчанных взлетов и падений словно карандашом нарисованы следы от шин, периодически утопающие в лужах.

  – Мы здесь поедем? – с ужасом я смотрела на крутую горку передо мной.

  – Да, Рыжик, держись крепче.

  Я вцепилась в него руками и ногами. Вонзиться еще зубами помешало банальная гордость и жесткая кожа его куртки. Он шумно вдохнул:

  – Это будет пикантно.

  Первую горку я обещала его прибить собственноручно, на втором склоне грозила разводом. На третьем спуске визжала. А дальше... А дальше я требовала еще и еще, и даже тыкала капризно пальчиком, откуда именно:

  – А там?

  – Как скажешь.

  – А оттуда?

  – Любой каприз!

  К моменту, когда я устала кричать, да и горло подсело, до карьера добрались и остальные. Модератор стоял, облокотившись на квадроцикл и держал меня в плену рук. На подъехавших смотрел с довольной усмешкой. Мастер НЛП притормозил рядом и пожурил:

  – Дмитрий Александрович, нехорошо, знаешь ли, ставить гостя в двусмысленное положение.

  – Да неужели?

  – Тогда скажи, что я должен ответить на просьбу Юли – хочу также? Это я про крики твоей супруги за прошедший час.

  Модератор подавился смешком, но ответил:

  – Не получится, Роман Эдуардович, поскольку Юлька не может пока тебе угрожать разводом.

  – Да? Хорошо, я исправлю этот недостаток, – невозмутимо ответил Мастер НЛП и приказал, – Держись, красавица, нас ждут горы.

  Он газанул мимо ошеломленных нас, а за ним следом летел Морфеус и злорадно хихикал.

  – С одной стороны, я, конечно, рад, что он настроен серьезно, – почесал затылок Модератор, – но с другой стороны, она ж еще сама ребенок, а он меня в тридцать пять дедушкой сделать хочет.

  – Сам виноват, – припечатала я, слегка сипя.

  Мы наверно с полчаса наблюдали за кульбитами двух квадроциклов. Любой их прыжок с кручи, или взлет по отвесному подъему, когда машина делала свечку, отзывались во мне восторгом и замиранием сердца от ужаса. Со стороны все головокружительные пируэты выглядели совсем страшно. А если прибавить визги довольной Стерляди...

  – Не бойся, Рыжик, ребята достаточно давно катаются, зазря рисковать не будут.

  – А Мастер НЛП?

  – Роман тоже часто к нам приезжал. Ну что, повторим?

  И мы повторили, потом еще раз и еще раз. А потом под редкими соснами, что росли посреди карьера, сидели возле небольшого костра. До темноты, перебрасываясь анекдотами, небылицами, подколками, как мячиками пинг-понга. Морфеус расположился на низкой ветке корявого дерева, что росло параллельно земле. Как он пояснил, вдали от приторного сахарного сиропа и периодически просил чего-нибудь горького. Мастер НЛП на одном из бревен за плечи обнимал хрупкую блондинку, и время от времени трогал губами ее висок, словно не веря в ее реальность. Моя голова лежала на плече Модератора, который держал меня на коленях. Идиллия, временное затишье в бурном течении не всегда доброй судьбы-насмешницы.

  Но всему приходит конец, и наша прогулка с наступлением сумерек пришла к финалу. К дому мы подьезжали уже в свете фар. Я сбежала в кломнату Стерляди, чтобы осуществить коварный замысел. Морфеус слонялся рядом, карауля от вторжения посторонних, а мужчины засели в гостиной в ожидании ужина. Шнуровка оказалась весьма замысловатой, поэтому мы с головой ушли в сие увлекательное действие и не заметили приезд нежданных гостей. На подходе к гостиной я поймала ребят за руки. Голоса были знакомые, но двойняшки скуксились, услышав разговор Модератора с женщинами в гостиной.

  – Мы, наверно,  в комнате посидим, – неуверенно сказала Стерлядь.

  – Это же просто Рондо и мать Модератора, вы чего? – удивилась я.

  – Вот именно, – чересчур загадочно сказал Морфеус.

  Прислушалась к разговору.

  – Мама, вопрос про Ольгу закрыт, – Модератор.

  – Дима, но мы ведь столько лет знаем ее, и ради капризов одной девочки...

  – Во-первых, не ради капризов, а из вопросов безопасности и спокойствия. Во-вторых, не девочки, а моей жены. Еще раз повторюсь, Ольга исчерпала кредит моего доверия. Теперь пусть сама разбирается.

  – Вот так ради красивых глазок откажешься от старых друзей? Кейтелин не так проста, как кажется, – Рондо.

  Я не поверила своим ушам, что эта вполне умная и уравновешенная женщина так обо мне думает.

  – Танечка, я не понимаю вообще смысл вашего приезда сюда. У меня выходной. Вот с Романом Эдуардовичем сейчас по коньячку вдарим, расслабимся. К чему столь грозные слова, надрыв эмоций?

  – Дим, не притворяйся, я говорю о твоем поспешном браке.

  – Я уже понял, что молодая не пришлась по нраву семье жениха. Проблема-то в том, что я вполне доволен женой, а от ваших мнений, как бы грубо не звучало, мне не холодно не жарко, – Модератор забавлялся, хотя в голосе чувствовалась сталь.

  На плечо легла рука. Обернулась и увидела сочувствующие взгляды ребят:

  – Нас тоже не приняли.

  Я похлопала с успокаивающей улыбкой по ладошке Стерляди и сделала знак. Лестница из флигеля, где была комната Стерляди, выходила через небольшой переход сразу к гостиной, так что наша троица устроились на ступенях. Нас не видели, но мы все слышали. А спектакль продолжал играться.

  – Дима, твоя ирония неуместна. Алина хорошая девочка, но ей по жизни много досталось, и я не уверена, что тяжелые испытания не оставили отпечатка на психике, – Екатерина Васильевна тщательно подбирала слова, – да и потом, столь поспешный брак навевает на мысли о его или фиктивности, или расчете.

  – Мама, ты сейчас в чем больше сомневаешься – в моей возможности разумно принимать решения или в порядочности Алины?

  – Дима, не передергивай.

  – А Дмитрий Алекандрович не передергивает, я вот слушаю вас и все думаю, что речь идет совершенно незнакомой мне женщине, – вмешался Мастер НЛП, – кстати, как дипломированный психолог, могу вас успокоить, Екатерина Васильевна,  у Алины никаких отклонений от нормы нет.

  – Роман, это семейное дело, вас не касается, – нервно заметила Рондо.

  – Ошибаешься, Танечка, как раз семейные дела теперь его касаются.  Так что его присутствие не случайно.

  В гостиной повисла тишина, а я перевела на смущенную Стерлядь удивленный взгляд. Морфеус тихо прошептал:

  – Ну все, быть тебе тещей, Кейтелин.

  Толкнув под бок, вновь прислушалась к разговорам. Сейчас, после услышанного, совесть за подслушивание не мучила.

  – Господи, ну это совсем бред. Дим, эти дети тебе никто! – Екатеиина Васильевна разнервничалась еще сильнее, – им уже по восемнадцать, опека автоматически закончилась. Ты же с ними...

  – Предлагаешь выкинуть их за шиворот на улицу? – он откровенно язвил, провоцировал мать.

  – Насколько я знаю, ты позаботился о их будущем, – осторожно вставила ремарку Рондо.

  – Я задал вопрос.

  Вальяжно язвительный, слегка ленивый тон Модератора настолько резко сменился на жесткий и обжигающе ледяной, что ребята вцепились в меня, подпрыгнув. Я лишь зашипела от боли, представляя, какие там будут синяки от их судорожно сведенных пальцев. Нам повезло, нас не услышали.

  – Нет, но свести общение к формальному, – замялась свекровь.

  – Довольно! Я устал слушать этот бред. Ольга просто великолепно вам обоим промыла мозги. От откровенной грубости меня сейчас сдерживает только то, что жена моего брата беременна, и беременность протекает плохо, а моя мать...слишком хорошо меня воспитала, чтобы я ей грубил. А теперь, дорогие мои дамы, послушайте. Я сегодня в свой единственный выходной хотел отдохнуть в кругу своей семьи со своими детьми и своей женой, перед которой сильно виноват из-за вашей нежно любимой Ольги, которую вы мне так тщательно подкладываете. Ключевой слово "свое", что я создал своими руками. А вы врываетесь, обвиняя Алину во всех смертных. По вашим словам, она просто исчадие ада, но вы-то чем лучше? Танюша, тебе рассказать, в каком состоянии была Алина, когда прилюдно твоя святая Ольга вешалась на меня, плетя небылицы о том, что у тебя выкидыш? А, вы не в курсе, я посмотрю. Генка чуть ли инфаркт не схватил, мы оба рванули к тебе. А это стерва привела Лачинского. Опоздай я на секунду, он бы ее нашел. Что такое? Откуда такое удивление? А вот я не удивлюсь, что в истории с пропажей программы Ольга сыграла не последнюю роль.

  Хлопнула дверь. Судя по всему, прибыл еще кто-то. Словно в подтверждении моих мыслей, раздался голос Админа:

  – Это хорошо, что не удивишься. Потому что Ольга действительно причастна к краже первой версии программы, а также к изменению первой тестовой версии, в результате чего произошел то самое ЧП.

  – И ведь я сам своими руками дал ей доступ в институт, – хмыкнул Модератор.

  Бац! Раздался звон стекла, и новый голос:

  – Ты так поранишь руки, – Александр Петрович Голицын собственной персоной, – Ольга сломалась сама, когда поняла, что ты не собираешься ее вытягивать. Украденное передала Лачинскому, но тот программу...потерял. Только так я могу обьяснить его интерес к Институту и желание все же заполучить контракт.

  – Не потерял. У него ее тоже украли.

  – Возможно. Но предъявить ему нечего. Извини, сын, стоило отвернуться, и наши дамы тебе испортили выходной. Катя, иди в машину

  – Пока Алина и ребята не в курсе,... Черт, щиплется все же.

  – Еще бы, коньяк и порезы несовместимы.

  Последняя фраза дяди Саши вывела меня из ступора. Ребята не успели меня удержать, как я влетела в гостиную. Одно из кресел занимал Мастер НЛП. Админ с отцом стояли на входе в гостиную, даже не сняв курток. Мать и Рондо сидели на диване. Модератор обнаружился возле камина, по которому стекала янтарная жидкость. На полке в мелкий порошок рассыпались осколки от стакана.  Одна ладонь у мужа была окровавлена. Я бросилась к нему.

  – Все-таки слышала, – он виновато улыбнулся и поймал, прижимая крепко к себе и не давая осмотреть руку, – Рыжик, брось, там неглубоко, коньяк все прижжет.

  – Там могло остаться стекло, – попыталась возразить я.

  – Я просто неудачно поставил стакан, наверно, трещина была. Успокойся, – он обнял еще сильнее и его губы коснулись моей макушки, а пальцы пробежались по спине и резко замерли. Я стояла и вдыхала терпкий запах кедра и сандала, а хриплый голос мужа, не обращая внимания на окружающих тихо соблазнял:

  – Не вздумай расстраиваться, впереди у нас незабываемый вечер. Сейчас выпровожу всех, детей спать уложим и займемся исследованиями спрятанных сюрпризов.

  А вокруг нас разгорался нешуточный концерт:

  – Саша, ты не прав, этот брак по расчету до добра не доведет, – возмущалась Екатерина Васильевна.

  – Ген, это правда про Ольгу? – сквозь слезы спрашивала Рондо.

  – Катя, в машину, я сказал. У нас с тобой разговор долгий предстоит, как раз до Москвы. Жди меня в машине, я с ребятами поздороваюсь и приду.

  – Танюш, дома. Ты за рулем? Я же запретил. Дай ключи и одевайся.

  – Они не передерутся? – усилием воли я заставила себя вырваться из сладкого плена соблазнительного шепота на ухо моего личного искусителя, который, не взирая на суматоху вокруг, тихо перечислял, как именно он планирует снимать с меня обнаруженный наощупь корсет. Мне лишь  оставалось завидовать его выдержке.

  – Нет, Роман присмотрит.

  И все же вывернулась, и теперь рука Модератора скользнула по животу, а я прижималась к нему спиной.

  Среди шума и гомона Мастер НЛП выглядел статуей с бокалом коньяка в руке. Он, флегматично взирая на спорящих, обнимал и успокаивающе поглаживал свободной рукой Стерлядь, которая сидела на подлокотнике кресла испуганным воробьем. Морфеус спрятался за его спиной и настороженно следил за происходящим.

  – Господа, а вы не могли бы продолжить семейные разборки у себя дома, вы нам слегка мешаете, – раздался насмешливый голос Модератора, – нет, конечно, если вы уже пришли к консенсусу, то я готов даже пригласить к ужину, но лишь при условии заключения мира. Да, мам, я все забывал сказать. Ребята не под опекой, я их усыновил. Так что извини, но первые внуки от меня, я даже здесь Генку обогнал.

  Ох, зря он сказал последнее. Флегматичность Мастера НЛП ветром сдуло:

  – Не понял?! Ты хочешь сказать, что Кейтелин станет моей тещей?

  – О да, мой друг, советую хорошенько подумать над этим. У вас первая совместная лекция, кажется, в среду по расписанию, – подколол Модератор.

  Нервы Екатерины Васильевны не выдержали.

  – Не институт, а вертеп какой-то. Ну ребенка-то за что?

  – Как ты недавно заметила, мама, Юле уже восемнадцать. Она в состоянии сама решить данный вопрос.

  – Дима, ты безответственно относишься к своим обязанностям. Девочка не соображает....

  – Екатерина Васильевна, поосторожнее в высказываниях в отношении моей невесты, – подался вперед Мастер НЛП, – нас родственные связи не обременяют, а значит тактичности не ждите.

  – Катя! Марш! В! Машину! – голос старшего Голицына перекрыл все споры.

  Его жена сникла и безропотно покинула гостиную. Александр Петрович повернулся к нам:

  – Дим, я не знаю, что с ней. Вбила какой-то бред в голову. Ладно, повезу я ее. Шпана, идите, хоть обниму, раз не пообщались.

  Удивительно, но у мужской части рода Голицыных ребята не вызывали неприятных чувств. И это было взаимно. Двойняшки сорвались с места и повисли  на мужчине. Мой тихий вздох не укрылся от внимания Модератора:

  – Рыжик, что такое?

  – Странно, что в мужчинах все чаще и чаще встречается так называемый материнский инстинкт, в то время как современные женщины наоборот его теряют. Странно и обидно.

  – Не грусти. Побочное действие от феминизации. Поэтому женственные, кроткие, добрые и умеющие любить всегда в цене и в дефиците. Мне повезло.

  Тем временем к нам подошел Админ:

  – Привет, Кейтелин. Димк, извини.

  – Да ладно, вполне ожидаемо. Чистота рода и все такое, ты же сам проходил через это. Ольга на допросе рассказала про кражу?

  – Да, она же тогда входила в группу разработки. Но мне интересно, почему Лачинский ей не воспользовался.

  – У него тоже ее украли, он не успел. Ольга, скорее всего, ушла тогда к нему, нефтяник был прикрытием и хорошим кошельком, – жестко ответил Модератор и тихо добавил, – судя по всему Соловьев и утянул программу. Поэтому Лачинский и охотится за соловьевским наследием, – он развернул меня к себе лицом, – Рыжик, ты точно не знаешь, что в архивах?

  – Не знаю, – как можно честнее ответила я.

  – Зачем Володьке нужна была программа? – удивился подошедший Александр Петрович.

  – Она ему была не нужна, он ее спрятал, чтобы Лачинский не смог воспользоваться. Вскроем архивы, получим ответ.

  Их беседу прервала Маргарита Ивановна. Она обратилась ко мне:

  – Алина Владимировна, простите, что вмешиваюсь, но на сколько персон сервировать ужин?

  Ее вопрос озадачил и отвлек от угрызений совести, заставив ломать голову над новой проблемой.

  – Вы останетесь? – спросила отца и брата Модератора, но те покачали головой

  – Отдыхайте, и еще раз извини, Алина, – Голицын первым ушел из гостиной, вслед за ним, подхватив грустную Рондо, направился Админ.

  – На пятерых, – ответил за меня Модератор и бросил вдогонку брату, – Ген, купи Тане новые лекарства, а старые отправь Айболиту и Хиппи на экспертизу. Пусть ищут вещества, влияющие на психику.

  Админ посмурнел, но промолчал.

  На некоторое время в гостиной было тихо. Затем Мастер НЛП тихо спросил:

  – Думаешь, подмешали чего-нибудь?

  – Уверен, – Модератор устроился в кресле и отразил зеркально сидящего напротив него мужчину с девушкой на руках. Проще говоря, усадил меня к себе на колени, протянув раненую руку, чтобы я смогла ее обработать. Маргарита Ивановна безмолвно принесла аптечку и удалилась.

  – Ольга?

  – С иными друзьями врагов не нужно. Главное, чтобы на ребенке не отразилось. Мда, вечерок. Денис, я сколько раз говорил, не подслушивать, – обратился он к парню, который вольготно развалился на диване.

  – Мы хотели уйти, Кейтелин не дала, – парировал тот.

  – Зато я теперь знаю расстановку сил, – пожала плечами в ответ на укоризненный взгляд мужа.

  – Можно было не прятаться, а просто войти.

  – Очень жить хотелось. Все, завязала. Временно ты ограниченно дееспособный. Но с ложечки кормить не буду.

  Модератор придирчиво оглядел повязку и перевел плотоядный взгляд на меня

  – Я могу и левой рукой орудовать ложкой, вилкой и ножом. И не только ими.

  – Так, молодежь, пошли ужинать, – резко поднялся Мастер НЛП и осторожно поставил Стерлядь на пол, – у вашего усыновителя медовый месяц и все такое. Мы тут лишние.

  – Спасибо, что напомнил, Роман Эдуардович, – развеселился муж, – идите, мы сейчас догоним.

  – А вы правда усыновили? – робко спросила девушка.

  – Правда, Юль, правда. Идите.

  Оставшись наедине, Модератор здоровой рукой тут же залез под свитер.

  – Рыжик, это издевательство над бедным раненым мужем.

  – У тебя все равно одна рука не в рабочем состоянии, так что покой и сон, больной, и никаких хулиганств,  – поддразнила я его.

  – Ты стала смелее, и мне это нравится. Ты сильно голодна?

  – Нет, аппетит пропал.

  – Ммм, моя вина, значит надо исправлять положение. Маргарита Ивановна, – неожиданно позвал он домработницу. – Скажите, у нас вино красное есть? Лучше всего полусладкое.

  – Да, испанское и Чили.

  – Тогда, будьте добры, подготовьте фрукты, пару бокалов и бутылку испанского. Я сейчас за ними спущусь. И да, два прибора можно убрать, они лишние.

  – Шоколад? – невозмутимо уточнила эта стальная женщина.

  – О да, чем больше, тем лучше, – по горящему взгляду Модератора я поняла – сегодня опять не высплюсь.

  Шестнадцатое сентября.

  – Рыжик, нежное мое солнышко, просыпайся, – его губы щекотали шею, а нахальные руки рисовали чувственные узоры на теле, – малыш, пора.

  – Еще немного, пожалуйста, – тихо прошептала я, стараясь не проснуться окончательно и  не выпасть из неги, в которую погружали его ласки.

  – Сколько угодно, как угодно, где угодно. Любой твой каприз, милая, – я услышала легкий смех.

   Его рука более настойчиво пробежалась по телу, заставив выгнуться и даже застонать:

  – Диииим.

  – Рыжая, да что же ты делаешь со мной?! – его голос сорвался в страстный стон с хрипотцой, – к черту все!

  Через час он вновь тормошил меня:

  – Алина, надо возвращаться, нам еще до Мытищ добираться по всем пробкам. Солнце, просыпайся. В институте поспишь.

  – Ты мне не дал совсем отдохнуть.

  – Ну вот такой я нехороший человек, – усмехнулся он и попросил, – пожалуйста, вставай. Еще раз так выгнешься, вновь сорвусь, и мы опоздаем везде. Рыжик, обещаю, сдашь экзамен, увезу на пару недель сюда. Без детей и гостей. Вставай.

  – Кофе.

  – Обязательно, только просыпайся.

  С трудом села и лишь услышала, как он шумно вдохнул воздух и сдавленно промолвил:

  – Я лучше внизу подожду.

  Он исчез, а я с полузакрытыми глазами кое-как оделась и причесалась. За косметику даже браться не стала, боясь сотворить нечто совсем футуристическое.

  Внизу обнаружились все. Маргарита Ивановна накрывала на стол. Увидев меня, неодобрительно покачала головой, но выдала небольшой наперсток с ристретто.

  Ребята уже сидели за столом и ковырялись в планшетах, между ними возвышался Мастер НЛП. Одна его рука лежала на спинке стула Стерляди, во второй он держал похожий наперсток с кофе. Он внимательно следил за происходящем на экране любимой, изредка вставляя ремарки. Прислушавшись, я с удивлением поняла, что они обсуждают его научную работу, вернее, Юля изучала, задавала вопросы, а он отвечал.

  – Люблю Джульетту я, но странною любовью, – сделала попытку сострить, но язык заплелся, поэтому просто бухнулась напротив парочки. Стерлядь отмахнулась от меня, как от надоедливой мухи. Мастер НЛП снисходительно улыбнулся:

  – Зато она выспалась.

  – Ну если вы на ночь ей читали лекцию, – кофе неожиданно кончилось, а я так и не проснулась.

  – Хотите получить отчет, Алина Владимировна? Надеетесь узнать что-нибудь новенькое? – он ехидно наблюдал над моими жалкими потугами острить.

  – А почему так официально? – удивилась я.

  – А надо мамой называть? Простите, дорогая теща, мне надо попривыкнуть к мысле о будущем родстве.

  Морфеус захихикал. Я соображала, чтобы ответить, но помощь пришла от мужа.

  – Роман Эдуардович, отстань от моей жены. Вы в разных весовых категориях по утрам.  Эх, холодновато на улице, – довольный Модератор стремительно вошел в столовую, потирая руки.

  – Так уже одиннадцать, день в разгаре, Дмитрий Александрович,  – он присмотрелся к проректору и многозначительно провел по основанию шее пальцем, – Сознаюсь, нового не узнает, лучше мне запросить реферат. Молодой и пылкий, в институте придется носить галстук. Просто рубашка не спасет. Весьма странное место для отпечатков любви.

  Я присмотрелась и покраснела, уронив голову на руки. На шее Модератора, именно там, где показывал Мастер НЛП, остались три царапинки от моих ноготков.  Тот подошел к зеркалу и внимательно осмотрел нанесенный урон.

  – Мда, не помню. Ну да ладно, выкручусь. Выезжаем через час. Маргарита Ивановна, побалуете на дорожку?

  После завтрака Модератор, чмокнув меня на бегу, скрылся в кабинете вместе с работниками. Я хотела пройтись посмотреть на сад, ко мне в спутники набился Мастер НЛП.

  – Алина, надеюсь, вы не обиделись на шутки?

  – Нет, Роман Эдуардович.

  – Просто Роман. Алина, я хотел поговорить. Насчет Юли и будущего.

  – Роман Эдуардович, если вы о том, как вести себя в институте, то не волнуйтесь, все необходимые приличия будут соблюдены.

  – Меньше всего волновался, как вы меня будет допекать на лекциях. На самом деле, хочу донести мысль, что действительно настроен решительно. Свадьбу Юля хочет зимой.

  – А вы не спешите?

  Он усмехнулся.

  – Алина, она к тому времени как раз закончит четвертый курс. Год измененной реальности – вполне себе срок.

  – Роман Эдуардович, я не ориентируюсь в этих искривлениях. Просто...

  – Просто кажется, что быстро? Ну кто бы говорил.

  – Играете? – я резко развернулась, рассерженная намеками, – взрослые дядечки играют глупенькими девочками? Все решили, а вы ее спросили? А вы уверены, что она осознает?

  – Осознает, Алина. Была бы с ее стороны чистая влюбленность, сломалась бы сразу, после первой же нападки. Мне не нравится ваша реакция. Что случилось? Вчера вы были спокойны при серьезном прессинге, а сейчас? Алина, все в порядке?

  – Да, – я попыталась взять себя в руки.

  Он взял меня за подбородок, вынуждая смотреть в глаза.

  – Что происходит, Алина? То вы в истерике бьетесь, то выдержке может позавидовать королева? Это не только лекарства, что-то еще. Не хотите поделиться?

  – Отпустите, пожалуйста.

  Он вздрогнул и тут же опустил руки, даже сделал шаг назад.

  – Прошлое? Оно вас так ломает? Скажите, Алина, вы просили мужа, чтобы он освободил вас от экзамена?

  – Не вижу смысла, это просто экзамен.

  – Хорошо. Вижу, что разговор неприятен для вас. Простите, – он взял меня за руку и слегка прикоснулся губами к тыльной стороне ладони, – и спасибо за Юлю. Вы всегда можете рассчитывать на мою помощь.

  Развернувшись, Мастер НЛП ушел, оставив меня стоять в остолбенении.  Однако долго изображать статую мне не дали. Из-за кустов выпрыгнул Морфеус. Он коварно потирал ручки:

  – Так вот что вы тут делаете!!! Все папе расскажу!

  – Морфеус, тебе уши в детстве не драли? – с зевком спросила я, борясь с новым приступом сонливости.

  – Неа.

  – Сейчас исправлю сие недоразумение, – пригрозила, пытаясь дотянуться до ярко-красного яблока на ветке дерева, под которым стояла.