Текст книги "ИФТФ им. Галушкевича. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Кьяза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 89 страниц)

  – Нет. Я хочу побыть одна.

  – Ты осознаешь, что я не давал обещания не вмешиваться?

  – Осознаю. Ты мне часто говорил, что совести у тебя нет. Теперь я верю. Мести не будет. Делайте с ними, что хотите. Если тебе наплевать на свою подопечную, то зачем мне такая головная боль?

  – Алина, ты...

  – Да, я. И не хочу тебя сегодня видеть. Мы поговорим, когда я успокоюсь.

  В трубке раздались короткие гудки. Приняв вертикальное положение, увидела, что брат с сестрой ушли, а хакер с немым укором смотрит на меня.

  – Че, следи за камерами. И передай планшет.

  День двадцать четвёртый (счёт 17:13 показан на начало дня)

  – Кейтелин, тебе не кажется, что пятая чашка кофе лишняя? – Че потер покрасневшие глаза, – смени меня, устал.

  – Это у тебя пятая, а я лишь четвёртую допиваю, – пересела за монитор, побавив – поспал бы. Еще час в запасе.

  Он развалился на моей кровати и потянулся:

  – Соблазнительно, конечно, но нет. А вот тебе не мешало бы.

  – Мы это обсуждали. Я в порядке.

  – Заметно. В таком порядке, что искры летят. Может останешься со мной? Ребята без тебя справятся.

  – Че, закрыли тему. Если спать не будешь, сделай кофе.

  Мы сидим в полной темноте. Три часа ночи. На мониторах вся территория института  погружена в дрему.  Полчаса назад погас свет в кабинете декана троллей. Судя по тому, что Модератор не выходил в коридор, то он из кабинета прямиком направился в реальность. Я опасалась его появления у себя, но он не пришёл. Ни порталом, ни пешком. Все спят. Инструкции разосланы, ответы получены. Ребята отдыхают.

  В полпятого я с удовольствием наблюдала, как из дверей двух общаг выскальзывали чёрные тени. Ниндзя интернетного мира, будущая элита виртуальных технологий шла мелко пакостничать. Удостоверившись, что нас не заметили, отправилась следом. Доступ в корпус троллей получили благодаря Стерляди. Надо отдать ей должное, девушка долго  сопротивлялась. Но после моего обещания выпороть, сдалась.

  Дальнейшее действие достойно фильма про шпионов и тайные службы. Одна бригада обежала все этажи, связав дверные ручки между собой.  Вслед за ними, прошлась парочка флеймистов, разлив кетчуп по стенкам и полу. Получились неплохие декорации к фильму "Пила".

  Ещё семерых абитуриентов смешанного состава мы отправили в столовую. Они вынесли подчистую столовые приборы и тарелки с чашками. Там же между столами натянули леску.

  На лестницах ребята сахарным сиропом измазали перила и часть пролили на ступени. Синдерелла не пожалела красителей, а Кемистри – фосфорецирующего состава, так что пролеты между этажами переливались всеми цветами радуги и зловеще светились. В коридорах выкрутили лампочки.

  Любая пакость, что мы делали, по отдельности с трудом натягивала на легкую неприятность, но вместе было катастрофой.

  Ребята справились за час. Сработали профессионально, без шума. Никто не проснулся, и подозрительных активностей Че Гевара с Пикси, что следили за территорией, не засекли.

  Я подождала, пока все вернутся. Посуду отнесли в ту трансформаторную будку, на крыше которой мы тогда загорали со Стерлядью.

  – А дальше что? – ребята перевозбуждены, но говорят тихо.

  – Идите спать. Я думаю, концерт начнётся не раньше семи. Мы обеспечили трансляцию на все мониторы, а также через мобильное приложение. Спасибо.

  – А ты?

  – Здесь останусь.

  Никто не стал спорить, после неприятной сцены с Ректором, ребята немного иначе стали относится к моим странностям. Когда все ушли, я огляделась.

  – Че, ты меня слышишь?

  – И слышу, и вижу. Что такое?

  – Посмотри, слева от меня, кажется, вязы стоят. Их камера видит?

  – Они прямо на границе двух камер. А что?

  – Спасибо, Че. Ляг отдохни, проверочных никто не отменял.

  Я отключила рацию и залезла на один из вязов. Устроившись в тесном переплетении веток и прислонившись к стволу, достала планшет и приготовились ждать.

  Прогноз оправдался. Первая активность в общежитие проявилась без пятнадцати семь. Судя про всему, ранней пташкой стала девушка. Визг стоял такой, что стекла звенели. Вдруг он оборвался, а дальше... Визг периодически сменяется матом и наоборот, слышался странный грохот. В окнах я с удовольствием наблюдала прыгающих в панике студентов. Спрятала планшет и вслушивалась в какофонию.

  – Кейтелин, это бомба!!! Ты смотришь?

  – Нет, Че, я слушаю.

  – Знаешь, решать, конечно, тебе, но там толпа разъярённых студиозов. А блин, круто он навернулся!!!  Ты не боишься, что тебя просто растерзают? Дура, кто ж волосами так трясёт, прилипла же! Ой, извини, это не тебе.

  – Я поняла. Развлекайтесь.

  – Кейтелин, ты...

  – Че, все будет хорошо. Мне не в первой.

  Я выключила рацию и убрала её в карман.

  Если я правильно поняла хакера, тролли рванули на лестницу и на выход. Пора встречать!

  Спрыгнув вниз, неспеша пошла в сторону дверей, где и застыла на некотором отдалении. Перестраховка не помешает.

  Дверь распахнулась, и на выскочившего парня посыпались перья. Наблюдая, как они кружатся, оседая на испуганном студенте, вспомнила, что на благое дело мести распотрошили три подушки.

  Меня заметили! Парень угрожающе двинулся в мою сторону, к нему присоединялись остальные, кто смог добраться до выхода. Но решительность обиженных таяла с каждым шагом. Их смущало моя одинокая фигура, к тому же улыбающаяся. Ребятам озирались по сторонам в поисках подвоха.

  – Не бойся, я одна! Только тролли могут вдесятером нападать на одного.

  – Ты одна это сделала??

  – Нет, нас было двадцать пять человек. Флеймисты и флудеры.

  – Думаешь, я куплюсь? – парень все же замер, не дойдя до меня десяти шагов. За его спиной все прибавлялось количество троллей. Я дождалась, пока дверь перестанет скрипеть.

  – Я так понимаю здесь все? – обратилась к первому парню. Это был пятикурсник, кажется Дюк Нюкин.

  Он обернулся и подтвердил:

  – Все!

  – Ты не прав. Здесь нет двух троллей. Брата и сестры.

  – Это кто же?

  – Стерлядь и Морфеус, четвёртый курс. Вчера с разрешения Ректора, ребят переселили жить в нашу общагу.

  – Это почему же?

  – Потому что тролли нападают толпой на одного. Просто потому, что не нравится цвет глаз. Или ещё чего. Или в погоне за поддержкой элитности факультета забыли про совесть. Хотя чего я распинаюсь? Вам не понять слова.

  – Что за бред? Почему их переселили? И не кати бочки, такой фигней не страдаем, обвинения ложны.

  Я залезла в карман и достала рацию.

  – Че, экран за моей спиной, выведи запись.

  Мы сделали нарезку из сцены нападения на Морфеуса, угроз Стерляди. По мере просмотра ребята роптали, кто-то пытался наоборот натравить толпу на меня.

  – Знаешь, что меня больше бесит, Дюк Нюкин? Что это делают бабы. Зная, что парня приучили не трогать женщин, как же, разве можно бить девочку, они напали, воспользовавшись вседозволенностью. Будешь покрывать их?

  – Это внутреннее дело факультета.

  – Уже нет. Пока эти двое на территории флудерского общежития, за любой конфликт, вне зависимости от того, кто начал, ответственность буду нести я. И знаешь, я жажду крови. Не жди декана. У меня на эту ночь полный карт-бланш от Ректора. Мне нужны зачинщицы.

  – Ну и что ты будешь делать с ними? Устроишь кошачью драку?

  – А ты любитель перчинки? Я же сказала, у меня полный карт-бланш. Покалечу немного и верну. Все равно их ждёт отчисление. С выплатой всех издержек.

  Толпа затихла.

  – Ты не похожа на садиста.

  – Я хорошо притворяюсь.

  – Это внутреннее дело факультета. Мы сами разберёмся.

  – Ты их покрываешь? Ты сейчас показываешь эти недолюдям, что они могут продолжать в том же духе. Не боишься стать следующим? Хотя в общаге много студентов, есть шанс, что не тронут.

  – Блин, Кейтелин, зачем тебе-то это?

  – Потому что я ненавижу насилие и предательство.

  Парень усиленно искал пути решения. Я ждала.

  – Кейтелин, послушай. Мы действительно разберемся в ситуации, обещаю. Если честно, про конфликт слышал, но сути не уловил. Думал, девчонки не поделили парня. Обычное дело.

  – Обычное? Морить голодом – обычное дело?

  – Нет, ты не поняла. Я сам в шоке. Мелкие конфликты встречаются, такого, что сейчас произошло, я не помню. Мы разберёмся. И это...Если Стердлядь и Морфеус захотят, то могут вернуться в любой момент. Их никто не тронет.

  Краем глаза заметила,  что в стороне стоят преподаватели во главе с Ректором. Сделала шаг назад.

  – Хорошо, я поверю троллю последний раз. Знаешь, если бы ты их сдал, мнение о вас упало бы ниже плинтуса.

  – То есть ты бы...

  – Я не стала бы об эту шваль пачкать руки. Я же сказала, что против насилия.

  – Насилие бывает разным, Кейтелин, – голос раздался со спины, и я поняла, почему не видела Модератора со всеми.

  – Господин Модератор, сейчас стало модным подкрадываться со спины?

  Он хмыкнул и переместился вперёд. Мы стояли друг напротив друга, внимательно изучая противника.

  – Да, Кейтелин, не ожидал от вас. Вы старше ребят, манипулируете сознанием?

  – Могу вернуть упрек. Вы старше меня, пытаетесь манипулировать совестью. Моей. У вас же её нет.

  Он усмехнулся ещё шире.

  – Кейтелин, вы же знали, что меня не было в институте, когда выцыганили обещание у преподавателей не вмешиваться. Знали, что я не обещал ничего подобного. Но все равно сделали и даже нагло остались на месте преступления, уверенная во вседозволенности. Чем вы руководствовались?

  – Женской логикой, господин Модератор.

  – Издеваетесь?

  – Нет, господин Модератор.

  – Надеетесь на то, что у меня проснётся совесть и я прощу разгромленное общежитие?

  – Нет. Мы уже выяснили, что совести у вас нет, господин Модератор. Я уже давно ни на что не надеюсь.

  Он дернулся в моём направлении, и я испуганно сделала шаг назад. Одновременно Ректор и Мастер НЛП двинулись к нам.

  – Кейтелин, неосмотрительно с вашей стороны дерзить сейчас.

  – И что вы сделаете? Арестуете? Выгоните? Да с удовольствием! Все равно ни одного слова правды не услышу! – да, я сорвалась.

  – Разговор продолжим в моём кабинете!  – отрезал он и повернулся к  студентам, – до лекций есть время, начинайте наводить порядок.

  – Так может пусть те, кто начал и убирается? – раздался робкий голос.

  – А я разве иное сказал? Конфликт разбирать буду сам. А виноваты все. Вперёд!

  Студенты не стали спорить и побрели в общежитие. Я стояла, буравя взглядом землю. Сейчас, когда все практически закончилось, неимоверно хотелось спать.

  – Кейтелин, я жду!

  Вскинув голову, улыбнулась. Театральным жестом завела руки за спину, имитируя наручники и пошла. Он чертыхнулся и двинулся следом. Нас остановил Ректор:

  – Модер, перегибаешь палку.

  – Мы сами разберёмся. Кейтелин не пострадает.

  – Я запрещаю.

  – Я ей ничего не сделаю. Но разговор продолжим без лишних зрителей.

  Ректором сделал шаг назад:

  – Ты доиграешься, Модер.

  Теперь, когда нас не задерживали, проректор подцепил меня чуть выше локотка и увлёк в сторону института. Поднялись по ступеням, прошли по коридору.

  Он открыл дверь и впустил меня.

  – Зачем этот спектакль? – спросила,  поскольку его молчание пугало.

  Обернувшись, вздрогнула, он стоял практически вплотную и хмуро смотрел на меня. Попыталась отойти, однако муж быстро прижал к себе и активировал переход.

  Мы находились в спальне в квартире на Ильинке:

  – Зачем?

  – Тебе надо выспаться, – не обращая внимание на сопротивление, быстро раздел и насильно уложил в кровать, – у тебя всего четыре часа. Спи.

  – Верни меня обратно!

  – Нет! – от его крика я вжалась в подушки, – ты моя жена и должна ночевать в моём доме! Так будет безопасней для остальных!

  Он забрал всю одежду и, не глядя, ушёл.

  С минуту я лежала тихо, пытаясь осознать произошедшее. Прислушались. Судя по звукам, Модератор сидел в кабинете, щелкая по клавиатуре. Выбравшись из-под одеяла, шагнула к шкафу, чтобы взять одну из футболок, все-таки устраивать разборки в нижнем бельё было неудобно. Меня ждал очередной неприятный сюрприз. На полках обнаружилось женское бельё и домашний хлопковый костюм синего цвета. Выдвинув ящики, я нашла нераспакованные чулки, колготки и спортивные носки. На вешалках была аккуратно развешена женская одежда – пара джинс, джемпер, пара блузок, юбка, платье и тонкое кашемировое пальто. Все дорогое, но без этикеток, поглаженное и ... чужое.

  Закрыв шкаф, завернулась в покрывало и покинула спальню.

  Модератор сидел за компьютером, при виде меня лишь на секунду отвлекся и вновь упёрся взглядом в монитор.

  – Алина, иди спать. Мне надо работать.

  – Там в шкафу женская одежда, – невпопад ответила я.

  – Я купил для тебя сменные комплекты, чтобы было во что переодеться. Единственное, за обувью надо ехать с тобой, боялся пролететь с размером.

  – Это мне?

  Теперь меня удостоили более длительным взглядом.

  – Ты не пробовала сначала спросить меня, прежде чем начинать городить огород? Чья по-твоему ещё женская одежда может висеть в моём шкафу?

  Я опустила взгляд.

  – Молчи, зная твою богатую фантазию, страшно даже представить, – хмыкнул он и чуть мягче добавил, – Рыжик, ну хотя бы по цвету могла догадаться, что это для тебя. Бирюзовый, синий, фиолетовый – твои любимые цвета.

  – Почему не сказал, что ты опекун ребят?

  Он вздохнул и махнул приглашающе в сторону кресла:

  – Хотел отложить разговор, пока мы оба не успокоимся, но ты слишком упряма. Садись.

  Он подождал, пока я устроюсь в кресле и начал рассказывать:

  – С ними не все так просто. Их родной отец был бизнесменом, мать – преподаватель иностранных языков, переводчик. Ребята росли в достатке, пока отец не прогорел. Вместо того, чтобы рыть землю, пытаясь выплыть, он начал пить. Сначала мирно, потом стала проявляться агрессия. Пока он поднимал руку на жену, та молчала. Но однажды он замахнулся на Юльку. Мать набросилась на него с кулаками, он оттолкнул, и... Несчастный случай, при падении она разбила голову о край стола. Ребятам было по пять лет. Суд, приговор. Там тоже, даже при наличии бабушек, дедушек, дети были никому не нужны, их отправили сначала в детдом, потом в интернат.

  – Как ты на них вышел?

  – Да случайно, в одном из чатов. Сначала познакомился с Морфеусом. Предложил у нас учиться. А он уже и рассказал все остальное. В интернате встали в позу, отказались отпустить учиться до их совершеннолетия. На взятку намекнули. Меня рассердило вымогательство, я оформил опеку. Слегка затянулось, конечно, все. Из-за зависти, что их усыновляют, ровесники устроили травлю. А Юльку вообще накрутили, объяснив, зачем одинокому мужчине молоденькая девочка. Хорошо запудрили мозги. Те два месяца, что они жили в загородном доме, я намучился с ней.

  –  А тот случай?

  Модератор вздохнул и нехотя выдавил:

  – Напился я тогда, серьёзно так. На территории института. Она рядом оказалась. Не знаю как, чудом остановился.

  Он замолчал, напряженно следя за моей реакцией. Видя, что я не отвечаю, сам заговорил:

  – Что у тебя произошло с Ректором?

  – Кто-то из студентов высказал слух, что я замужем за ним. Я возмутились, назвав сплетню кошмаром, он услышал.

  – Что тебя больше возмутило?

  – Сама мысль, что кто-то другой может быть моим мужем, – я теребила край покрывала, не поднимая глаз, поэтому не заметила, как он оказался рядом.

  – Правда?

  – Дим, ты, конечно, несносен и бываешь зеленоглазым гадом...

  – Это линзы, но продолжай...

  – Хорошо, зеленолинзным гадом, но блин... Мне плохо без тебя, сложно. Ты исчезаешь, ничего не говоришь. Я не могу так!

  Мгновение, и я уже на его руках, а он осторожно качает, гладя по волосам.

  – Потерпи, Янтарек. Знаешь, как я испугался, увидев тебя одну против  обиженных студентов? Ты вечно ставишь меня перед выбором долга и сердца. Они могли и напасть.

  – У меня в кармане перцовый баллончик был.

  – Женщина-сюрприз. Я сам тебя подставил в этой ситуации. Прости, Рыжик, был не прав. Но я действительно не был в курсе разборок. Только подозревал.

  – Что ты будешь делать?

  – Тех трёх отправят к хакерам заканчивать обучение. Там практически военная академия, с дисциплиной не поспоришь. Всю дурь выбьют.  Остальных общественный труд облагородит. Пока будут общагу отмывать, поразмыслят над своим поведением.

  – А я?

  – А что ты? Против слова Ректора я не пойду. Так, помариную в кабинете, чтобы опоздала на пару и все.

  Я даже отстранилась от него, нахмурившись. Он правильно понял и кивнул:

  – Да, я специально спровоцировал тебя, чтобы увести и отправить сюда выспаться.

  – Это нечестно! – попыталась возмутиться я, – ребята, между прочим не спали тоже.

  – Да все спали, немного, но спали. Только вы с Че над мониторами чахли да кофе гоняли. Только Че Геваре экзамен не грозит, в отличии от тебя.

  – Откуда ты знаешь?

  – Даже выключенный свет вас не спас. Я отследил чипы. Вы сидели в твоей комнате, поочерёдно у монитора.  Алина, для обычного студента ты очень тщательно все планируешь, но..

  – Но где мне тягаться с таким прожженным интриганом и троллем, как ты, – угрюмо закончила я и шмыгнула носом.

  Модератор тихо рассмеялся и, легко встав, понёс меня в спальню.

  – Алина, тебе надо поспать.

  – А ты?

  – А мне работать надо.

  – Дим, – жалобно пискнула я .

  Он чертыхнулся:

  – Моя жизнь с тобой – сплошной форс-мажор. Ложись, сейчас приду.

  Может он и пришёл, но я этого уже не почувствовала. Я вообще ничего не помнила, даже, что снилось. Но точно знаю, звук аськи в сновидениях был лишним. Настолько, что глаза распахнулись по собственной воле.

  Если засыпала я в квартире Модератора на постели и раздетая, то проснулась на жёстком диване, полностью одетая.

  – Первая пара началась, – весело сообщил муж, который на собственном рабочем месте мучал компьютер.

  Я подскочила и испуганно посмотрела на него. Он усмехнулся:

  – Знаешь, мне удалось одеть тебя,  переместить сюда, не разбудив, но причесать спящую не получилось. Займись волосами, а то о нас подумают то, чего на самом деле не было. Поторопись, у вас соцсети сейчас.

  Дрожащими руками я пригладила волосы, огляделась в поисках рюкзака. Он нашёлся в ногах дивана, на котором сидела. Тем временем Модератор встал и приблизился ко мне:

  – Идём, время.

  Он шёл чуть сзади меня, практически вплотную, словно опасаясь, что опять выкину фортели. В таком порядке мы и вошли в аудиторию, где слышался странный гул голосов.

  – Ну вот и Кейтелин ваша, даже под охраной. А вы устроили тут базар, – витиевато приветствовал нас Хиппи. Абитуриенты притихли.

  – А что случилось? – Модератор подождал, пока я сяду, и спустился к кафедре, где, кроме Хиппи, обнаружился Админ и ещё пара преподавателей, читающих лекции старшекурсникам. Напротив каждого был расположен ноутбук.

  – Да вот, бунт на корабле. Считают, что вы незаконно задержали Кtйтелин, – сдал всех Админ.

  – Интересная теория, но не более того. Однако время.

  Хиппи начал объяснять суть проверочной. Оказывается, на основе контрольной по нашим придуманным соцсетям преподаватели института написали реальные сайты. А сейчас нашей задачей было мелкая шлифовка и запуск в жизнь. Присутствие такого количества программистов объяснялось легко – они под нашим руководством редактировали программу, а также тестировали. Сданной считалась работа, которую тестеры признавали жизнедеятельной.

  Следующие четыре часа просто вылетели из реальности, даже изменённой. Я настолько увлеклась виртуальным  конструктором, что вздрогнула, когда перед носом возникла чашка с кофе. Подняв глаза, встретилась с хитрым взглядом Админа, который слегка качнул головой в сторону брата. Переведя взгляд, поймала лёгкую усмешку Модератора и улыбнулась в ответ. И вновь с головой ушла в работу Все же написанное текстом техзадание оказалось слишком сырым, и доводить до ума приходилось много. Но к концу второй пары я довольно потянулась и оглянулась.

  Народ пыхтел, лишь Че махнул рукой, сигнализируя, что он все.

  – Забавно, – произнёс один из тестеров.

  – Не отдам, – прорычал Админ.

  – Сами подпишут, – хмыкнул Модератор и обратился, – Че Гевара, Кейтелин, а может вам вообще не ложиться спать? После бессонной ночи вы выдаете удивительно шикарные результаты!

  – А я бы их на универсалов взял, – задумчиво протянул Хиппи. Близнецы переглянулись.

  – А это идея, будем на них тестировать программу, – согласился Админ, а мы с Че  страдальчески взвыли.

  – Идите отсюда, племя младое, наглое и воющее, – хмыкнул Модератор и добавил, – идите спать.

  – Вместе? – ляпнул Че.

  Я замерла, осознавая, что он сказал, впрочем и до парня дошло. А Модератор и Админ сделали угрожающий шаг в нашу сторону.

  – Бежим! – завопил Че, волоком таща за собой.

  Вот так со мной на буксире он пролетел весь институт, затем аллею, остановить его удалось лишь напротив входа в лес. Откуда только силы в столь худющем долговязом парне. Пробежка взбодрила, придала сил, поэтому я набросилась на него с кулаками:

  – Че, ты офигел??? Ты чего творишь? За языком следи!!! Ты вообще понял, кому и чего  сказал? И за каким лешим ты меня сюда притащил?!

  – Кейтлин, не злись, я не подумавши брякнул. Ай, больно! Я имел в виду уйти вместе. Я честно не хотел!!!! Да перестань ты драться!!!!

  Он сграбастал меня и поднял над землёй. Немного потрепыхавшись, я буркнула:

  – Поставь на место. Больше не буду. Слушай, из чего ты сделан? Я об тебя ноготь сломала.

  – Из костей, мяса и жира. Нечего было драться.

  – Последнее явно не положили. Чего делать-то будем? Нам кранты.

  – Может до пятницы остынет?

  – Это если повезет, вы с ним в пятницу лишь увидитесь, я раньше.....

  Мы брали по дорожке. Солнце пригревало, играя в полысевших деревьях.

  – Пошли обедать?

  – Не хочу, я как бурдюк с кофе.

  – Аналогично. Куда тебя Модер забирал?

  – Отправил спать в реальность.

  – Заботливый.

  – Куда теперь? – я огляделась и мой взгляд зацепился за трансформаторную будку, – Че, посуда!!! Идём!!

  В итоге мы устроились на крыше, куда позже к нам присоединились остальные, включая Морфеуса и Стерлядь. Брат с сестрой решили пока остаться у флудеров. Некоторое время мы  веселились, вспоминая моменты расправы. Как вдруг снизу раздался голос:

  – Эй, неуловимые мстители!

  На земле обнаружился Дюк Нюкин, слегка злой:

  – Кейтелин, два вопроса – где вся посуда и куда делись три студентки?

  – Не знаю, – беспечно ответила я и вновь завалилась загорать.

  – Кейтелин, ты обещала никого не трогать.

  Вздохнув, перевернулась на живот и подползла на край

  – Дюк Нюкин, я никого и пальцем не трогала, сказала же, брезгливая очень. Не знаю, где студентки.

  – А посуда?

  – Тоже не знаю.

  – А если я залезу?

  – А тут тесно!

  Он сопел и сдерживался из последних сил. Мне стало жалко его. Спрыгнув на землю, небрежно постучала по двери:

  – Вся посуда здесь, вскроешь – заберешь. Передай остальным, что Стерлядь и Морфеус пока остаются у нас.

  – Кем ты себя возомнила?

  – Человеком, обычным человеком. Подрастешь – поймёшь.

  Развернулась и пошла в сторону общежития, не опасаясь, что он может выкинуть какую-нибудь пакость. Усталость накатила с такой силой, что добрела на полном автомате. Открыв дверь в комнату, вздрогнула и быстрее захлопнула, затем зашипела:

  – Дим, ты с ума сошёл? Днём это проходной двор, а не комната! А если бы застукали?

  – Я тоже соскучился. Заодно решил проверить, что Че просто оговорился. Посуда где?

  – Вернула я твоим троллям столовые принадлежности, – бросив рюкзак на стул, упала рядом с сидящим на кровати Модератором, – ты же занятой до безобразия, и вдруг у меня.

  – Алина, скажи, ты когда-нибудь принимала антидепрессанты?

  – Давно, – недовольно буркнула я, пытаясь подавить панику, – мне назначали таблетки, содержащие  эсциталопрам.

  – Понятно, – он набрал номер, – Айболит, твоя версия подтвердилась, что делать будем? Хорошо, я пришлю её, – затем обратился ко мне, – Алин, выписанное Айболитом лекарства несовместимы с антидепрессантами,  даже если ты их давно принимала. Зайди завтра к Айболиту, он пропишет механизм отмены.

  – Как ты понял?

  – Рыжик,  ты вообще весьма скрытная и сдержанная, но последние дни твое настроение штормит из крайности крайность. Я переживаю за тебя.

  Он лежал рядом, перебирая пряди огненных волос.

  – А почему завтра? – спросила лишь бы спросить, поскольку нехитрая ласка завораживала и убаюкивала.

  – Потому что сейчас я заберу тебя домой. Ты будешь спать, а я вернусь и дочитаю лекции, чтобы потом прийти к тебе. И поверь, тогда будет не до сна.

  – Ты говорил, что мне нельзя в реальность.

  – Я позже объясню временной механизм. Теперь можно. Позвони друзьям, чтобы не подняли панику, – его губы уже дразнили меня, слегка касаясь висков, щёк, губ, щекоча и дразня одновременно, – Алина, целая ночь, и ты будешь лишь моей, а когда там закончится время, мы вернёмся и продолжим здесь. Неспеша, медленно и нежно, но сгорая дотла, взлетая и падая, чтобы вновь воспарить на вершину блаженства. Ты забудешь обо всем, а я буду рядом. Звони.

  На звонок я не решилась, потому что жаркие слова подкреплялись нескромными ласками. А смс Че была настолько прозрачна, что он лишь ответил "ОК, прикрою"

  – Что ты написала, Рыжик?

  – Что ты меня украл.

  День двадцать пятый (счет 17: 14 отображён на начало дня).

  Пробуждение было приятным. Лёгкие прикосновения, невесомые поцелуи и тихий голос:

  – Прости, Рыжик, кажется, я вчера слегка увлёкся.

  – Мммм, и что?

  – Может не пойдёшь на занятия?

  Я вырвалась из его объятий и попыталась подскочить к зеркалу. Получилось не с первого раза, откровенно штормило. Сзади раздался довольный смешок. А мне было не до смеха. Отражение демонстрировало лихорадочный блеск в глазах, бледное лицо и зацелованные до красноты  губы, словно обветренные. На плече обнаружились лёгкие намёки на будущие синячки.

  – Это что? – попытала возмутиться в голос, но горло слегка саднило.

  – Последствия бурной ночи. Все было слишком хорошо, но кто-то требовал ещё.

  Мне казалось, что от ушей можно зажигать свечки, так они горели. Пытаясь скрыть смущение, юркнула обратно в постель, где меня поймали.

  – Перестань краснеть, все было великолепно. Однако моё предложение в силе – может не пойдёшь на занятия? Сходишь к Айболиту, скажешься больной. Если не знать подробностей, выглядит, будто тебя лихорадит.

  – Нет, я итак в лазарете практически жила. Дим, ну мне голову снесло,  но ты...

  – А я итак без головы, когда ты рядом. Но комплимент засчитан. Собирайся, к сожалению, пора возвращаться.

  Он действительно вернул меня в общежитие, напомнил о необходимости зайти к Айболиту и исчез.  Я потратила полчаса на макияж, пытаясь скрыть последствия бурной ночи, однако усилия увенчались провалом. Щёки горели сильнее, губы вообще семафорили, блеск глаз дошел до беспредельной яркости. Умывания холодной водой тоже не помогли.

  В итоге в глухом свитере с высоким воротником, тёмных не сильнообтягивающих джинсах, и кроссовках, я похромала в столовую.

  И это было не образное выражение. Я действительно чувствовала себя неустойчиво, что и злило, и веселило. В столовой ещё было пусто, чем и воспользовалась, восстанавливая энергетические затраты в надежде, что лихорадочное состояние если не пройдёт, то хоть немного спадет.

  Ребята позвонили в панике, разыскивая мою персону. А через пять минут они озадаченно смотрели на меня.

  – Кейтелин, ты не очень хорошо выглядишь, – дипломатично выразилась Пикси, – ты не заболела?

  – Все хорошо, – уклонилась я от прямого ответа, – но мне надо к Айболиту.

  – Это все вчерашнее аукается, – по-своему поняла меня Синдерелла, – нельзя тебе было на улице дожидаться троллей.

  – Возможно, – согласилась я, чем вызвала новые недоуменные взгляды и вздохи.

  К нам присоединились Морфеус и Стерлядь. Они заинтересованно осмотрели меня с ног до головы, переглянулись и, хмыкнув, ничего не сказали, а сели есть, изредка стреляя в меня весёлыми взглядами.

  – Что? – не выдержала я ироничного артобстрела.

  – Ничего, – наигранно невинно пропела Стерлядь, бросив насмешливый взгляд на Че.

  Тот задумался, затем хмыкнул. Я не выдержала.

  – Все, я в лазарет.

  – Не спеши, – лукаво напутствовал хакер, – в твоём состоянии нельзя делать резких движений.

  Вылетала я из столовой злая и смущенная. Твёрдо решив поговорить с этим наглым трио, что объединилось против меня, перешагнула порог кабинета Айболита. Доктор уже был на рабочем месте, и внезапно меня посетил вопрос, который тут же и озвучила:

  – Господин Айболит, а вы вообще покидаете институт?

  – А зачем? Я человек холостой, а здесь такие возможности для научной деятельности. Странные вопросы рождаются в вашей голове, Кейтелин. Идите сюда.

  По мере приближения к нему, он мрачнел, тут же переходя на "ты":

  – Ты умудрились простыть?  Тебя лихорадит? Выглядишь не очень. Температура есть? А горло болит?

  Я мотала головой, но доктор не обращал внимания, усаживая на стул и хлопоча как квочка:

  – Так, садись, давай так, я сейчас возьму кровь из вены, заодно и общий сделаю.

  Он самолично засучил мне рукав, и застыл. Я тоже окаменела. Чуть выше запястья красовался классический кровоподтек, знаменуемый об удачно проведённой ночи.

  – Оооо, – выдал скараментальное доктор и медленно отошёл от меня. Неспеша вернулся за стол, сел и уронил голову на руки. Его плечи затряслись. Я любовалась засосом и пыталась вспомнить, при каких обстоятельствах он появился в столь странном месте. Мы оба не заметили, как открылась дверь

  – Слушай, Айболит, я попросил её зайти, но ты осторожнее с расспросами, корректней, – Модератор влетел в кабинет и замер, – так, судя по всему, я опоздал с предупреждениям.

  – А почему на запястье? – спросила я, вызывая новый приступ трясучки у нашего доктора.

  Модератор покраснел! Вид смущённого мужа был столь необычен, что я забыла обо всем. А он быстро пересёк кабинет, опустил мне рукав и засучил на другой руке:

  – Здесь синяка нет, – и пулей вылетел из кабинета.

  Я не успела задуматься о странном поведении Модератора, как Айболит вспомнил о работе и подошёл со шприцем и жгутом.

  – Да, моя хорошая, довела парня. Кулаком поработай.

  Он быстро взял кровь, подробно описал, как постепенно снизить дозу и перестать пить лекарство. Дал советы, как бороться с перепадами настроения. Мы заговорились, так что на проверочную я вновь опоздала.

  Моё стремительное появление Хиппи никак не откомментировал, лишь  ехидно заулыбался.

  Он решил не давать нам письменное задание на дом, а воплотить его сейчас. В итоге первую пару мы рисовали демотиваторы, а вторую – искали недочеты у других и защищали свои. Уже в конце Хиппи объяснил, что умение одну и ту же деталь показать как с положительной, так и с отрицательной стороны очень пригодится нам в будущем. А поиск незначительных мелочей развивал скурпулезность, внимательность и пытливость, что так важно в любой работе. Напомнив, что завтра троллинговедение и этико-правовые аспекты интернета, он отпустил нас.