Текст книги "ИФТФ им. Галушкевича. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Кьяза

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 89 страниц)

  Он отпил еще немного и продолжил говорить:

  – Впрочем, он все равно болван. Пусть свое сам и разгребает. Скажи мне, Ребенок, ты знаешь, что это?

  На стол передо мной лег документ из трех листов. Я осторожно повернула его к себе.

  – Наш договор на обучение, – удивленно ответила я, – папой подписанный.  Он тогда удивился, что вы в белую работаете.

  – Я могу себе позволить платить налоги с официальной деятельности. Ты права, дорогая, договор на обучение, который я считаю практически выполненным. Твой шифровщик великолепен. Так что как наставник и репетитор, я свои обязательства выполнил.

  – Есть финансовые претензии? – решила уточнить я, не понимая, куда он клонит.

  – Тут тоже все чисто. Остался лишь один пункт невыполненным, а именно отработка. В течение двух месяцев.

  Я встала и отошла к окну. Тарантино уже уехал. Прислонилась к прохладному стеклу лбом и спросила:

  – Чего вы хотите, Учитель? Говорите прямо.

  – Деловой подход. Все очень просто. Ты будешь работать на меня.

  – Два месяца?

  – При правильном планировании они превращаются в год. А там посмотрим, может, продлим контракт.

  Резко развернувшись, приблизилась к нему:

  – Опять измененная реальность?

  – Догадливая, – восхитился он и продолжил, – ты у нас дипломированный специалист по виртуальным хулиганствам, мне как раз нужен преподаватель.

  – Я могу подумать?

  Он выпрямился и теперь нависал надо мной:

  – Ребенок, ты не понял. Это решенный вопрос. У тебя пятнадцать минут, чтобы собрать вещи. В институте введена форма, но с тобой возникнут проблемы, тогда надо что-нибудь неброское на первое время. И всякие свои женские мелочи.

  Я обогнула его и уже в комнате завалилась на диван.

  – Я никуда не поеду. Мне надоели ваши игры в матрицу.

  – Значит, я отправлю тебя так, – он вошел в комнату и слегка попинал чемодан, – пакуйся, Ребенок.

  – Я останусь здесь.

  Учитель не говоря ни слова, подошел к шкафу и быстро перебрал одежду, что-то кидая в меня. Также безмолвно, высыпал содержимое чемодана на пол. Часть вернул обратно, затем положил отобранные вещи. Я едва успела выхватить подарки Модератора.

  – Быстро собери косметику и чего там еще надо. Ребенок, я не шучу!

  Я слишком хорошо знала его, чтобы понимать, он не отстанет. Поэтому под неусыпным контролем положила необходимое. И упрямо запрятала в чемодан подарки, кольца я так и не сняла. Когда потянулась за телефоном, то его перехватил Джокер:

  – Побудет пока у меня. Готова?

  – Зачем вам вся эта авантюра?

  – Это нужно в первую очередь тебе, Ребенок.

  Наконец, я была готова. Вопросительно посмотрела, намекая, что чемодан не понесу и вообще, как мы добираться-то будем.

  – Давай сюда свой багаж, – проворчал он, – ты с чипом уже перемещалась?

  – Только на калибровке, – честно ответила я, а ладони вдруг разом вспотели, сердце заколотилось в припадке, вспоминая, на кого именно настроен чип. И уже вдруг обида моя показалась, не то чтобы глупой, нет, боль осталась, но катастрофичного точно ничего не было. Да и с последствиями вскрытия архива, оказывается, я слишком много нафантазировала. Сжала кулаки, вонзая ногти в ладони, стараясь не показать своего волнения. Но Джокер не обратил внимания на меня, быстро что-то набирая на смартфоне:

  – Полетаем, крошка?

  Земля ушла из-под ног.

  День первый, суббота в ИГХ.

  Приземлилась на ноги, но удар был слишком силен, меня покачнуло, и чтобы не упасть, я присела на корточки, опираясь руками. Оглядевшись вокруг, поняла, что это явно не институт флудистики, где провела сумасшедший месяц. Вокруг царил металл, пластик и стекло. Все серого цвета, но если в ИФТФ имел место приятный дизайн и чувствовался стиль, то здесь было слишком казенно и холодно.  Пара студентов, показавшихся из коридора, тоже не из наших. На ребятах была одета одинаковая серая пятнашка и грубые солдатские ботинки. У каждого в руках по планшету, а в глазах удивление. Я медленно выпрямилась.

  – Где я нахожусь? – спросила ребят, но ответ пришел из-за спины.

  – В Институте Глобального Хакерства, Ребенок. Понимаю, ожидала и надеялась на другое, но извини, твой пока еще муж не входит в мои планы. Эй, Стом, поди сюда, – Джокер махнул высокому парню и тот быстро подскочил к нам, – берешь чемодан и бережно доставляешь в преподавательский корпус. Справа от моих комнат дверь. Оставишь возле нее.

  – Да, ректор Джокер.

  Парень схватил мои вещи и исчез вместе с другом.

  – Вот идиот, доступ не взял. Ладно, пускай пыжится.

  Подхватив меня под локоток, направился через фойе в сторону одного из коридоров. Я успела выглянуть в стеклянные двери и замерла. На улице лежал снег.

  – Ребенок, ты снега не видела, что ли? С момента твоего триумфального окончания института прошло около двух месяцев. Этот еще растает. Идем же, закончим с формальностями.

  Поднявшись по лестнице, попали еще в следующий холл, с одной стороны которого был виден широкий коридор с дверьми в учебные аудитории. С другой располагался ректорат, если верить табличке. Достаточно стандартная схема – приемная, сам кабинет. На месте секретаря сидел парень в наушниках. При виде нас он сдернул их за провод и подскочил:

  – Ректор Джокер, за ваше отсутствие происшествий не было.

  – Это пока не было, сейчас будут. Стом понес вещи нового преподавателя, у него завален зачет по декодировке паролей. Помучай его, минут так двадцать, потом дай доступ. И следи, чтобы чемодан не разбил.

  Он махнул парню рукой и прошел в кабинет, я поспешила за ним.

  В кабинете Джокер запустил компьютер, потом задумчиво потер виски и крикнул:

  – Глюк, сделай нам чай. Только не холодный, как в прошлый раз.

  Я молча села напротив Джокера и, положив голову на руки следила, как он щелкает мышкой.  Периодически  косился на меня, но тишину не нарушал. Спустя пару минут встал и взял из шкафа несколько разноцветных папок. Подождал, пока Глюк поставит принесенный чай и бросил ему вслед:

  – Дверь закрой. Я никого не принимаю.

  Еще минуту Джокер потратил на разглядывание меня. Я ждала.

  – Значит так, – наконец, начал он, бросая мне папки по одной, – это документы с отчетами по благотворительному фонду бабки твоей. Финансовый, управленческий и прочая лабуда. В этой папке – все по дедовому имуществу, включая авторские, гонорары и все остальное. Здесь – от родителей, все что было и перешло к тебе, кроме квартиры. В общем, все твое наследство, сохраненное и приумноженное.

  – Я не подавала на наследство, – настороженно глядя на папки, промолвила я.

  – Я это сделал за тебя. Ловкость рук и никакого мошенничества.

  Молча сгребла их к себе и отложила.

  – То есть благодарности можно не ждать? – ухмыльнулся он.

  – Учитель, вы ничего просто так не делаете. Я жду, когда вы назовете цену вашей заботы и опеки.

  – Ребенок вырос? – он пустил по идеальной поверхности стола мой телефон, – держи свой аппарат. Цена – отработка практики. Ты учишь моих студентов флуду, флейму и троллингу. В общих чертах и практическую сторону продвинутого обывателя. Живешь здесь, зарплатой не обижу. Захочешь еще один диплом свою коллекцию, даже денег не спрошу за учебу. По мне, так небольшая цена.

  – И где подвох?

  – Ты прекращаешь контакты с Модератором и иже с ним. И едешь подавать на развод.

  Я выпрямилась, сжав зубы.

  – Это на каком основании? За что так не любите собственных учеников? Лучших, как вы сами признались.

  – У меня другие планы на тебя. А он мешается. Мои личные выгоды мне дороже, чем ваши шаткие отношения. Тем более ты сама собиралась разводиться.

  – А не пойти ли вам, Учитель, прогуляться?

  – Изящно, но не страшно. Ребенок, ты не понял. Это не просьба, а приказ. Ты работаешь на меня. И никаких контактов с близнецами.

  – Знаете ли, учитель, вы перешли тонкую грань личной корысти и моих интересов. Почему вы решили, что я подчинюсь?

  – У тебя нет выбора. На чип можешь не надеяться, я его взломал и перепрошил. Доступа к системе перемещения у тебя нет. Либо преподаешь, либо...

  – Либо что?

  Вместо ответа он встал и приблизился ко мне. Присел рядом на стол и властно дернул за подбородок, вынуждая смотреть снизу вверх.

  – Ты стала красивой, Алина.

  Я подскочила, как ужаленная! Я готова была услышать, что угодно, но это?! Пока мысли бешено метались, тело на рефлексах вырвалось из захвата, и, роняя стул, я отскочила к стене. Джокер лишь опустил руку и следил за мной.

  – Чем вы лучше Лачинского? Даже закрыв глаза на то, что вам тогда всем было покласть на меня, чем вы сейчас лучше? Что вы меня все достаете? Оставьте меня в покое!!!

  Он продолжал наблюдать за мной. А мой запал исчез. Тихонько съехав по холодному металлу стены вниз, обхватила колени и уткнулась в них лбом. Вздрогнула лишь, когда спустя несколько мгновений он поднял меня за плечи:

  – Значит, мы договорились. Пойдем, познакомлю с коллегами.

  – Учитель, ну зачем вам это? – простонала я, – ну какой из меня преподаватель? Ну не сволочь же вы распоследняя, на самом деле.

  – Почему? Ты же знаешь, что я не отягощен моралью. Идем. Мне еще тебя экстерном обучать составлять учебные программы и планировать лекции.

  Он за руку потащил мимо ошеломленного Глюка за собой по лестнице вниз и дальше по коридорам. Затормозили мы лишь в столовой. Ну как затормозили... Джокер резко остановился, а я впечаталась в него, потерла лоб, шипя, что кому-то надо стоп-сигналы прикрутить, и выглянула из-за спины. Обычный звуковой фон для помещения общепита резко стих. Я же нервно сглотнула. Мы находились в преподавательской столовой и вокруг были одни мужчины! Все затянутые в одинаковые куртки-кители, как и у Джокера, в форменных брюках и высоких ботинках.

  – Здрасьте, – брякнула и решила остаться за спиной Джокера. Он конечно, гад и деспот, но вроде уже как знакомый. А взгляды этих мужчин пугали. Немного вежливые, словно ректор им зверушку неведомую показывает.

  – Ребенок, – недовольно поморщился тот и переключил внимание на подчиненных, – господа, прошу любить и жаловать, наш преподаватель по основам троллинга, флуда и флейма Ре... Как ты там себя назвала? – схватив за плечи и толкнув вперед, поинтересовался он.

  – Кейтелин, – представилась самостоятельно и внесла поправку, – только любить меня не надо.

  – Это почему? – иронично спросил смуглый высокий брюнет.

  – Чревато для жизни, – пояснила я.

  Форма украшает мужчину, а если мужчина еще и спортивный, то передо мной было около двадцати или тридцати обалденно красивых представителей сильного пола. Но увы, теория екания дала сбой. В том смысле, что екало только от страха.

  – А жаловать? – не отставал чернявый.

  – Жалуйтесь сколько угодно, – пожала плечами, делая шаг назад, – больше жалоб, быстрее выгонят, – кажется, я нашла идеальную стратегию сбросить иго преподавания.

  Однако Джокер не дал возможности спрятаться, наоборот, подтолкнул вперед.

  – Предупреждаю заранее, дистанция до Кейтелин – два шага, для тебя, Десперадо, три.

  – И чем нам грозит нарушение? – не угомонился означенный брюнет.

  – От меня? Сдам вас ее пока еще мужу.

  – А кто у нас муж?

  – Модератор.

  Народ сразу посмурнел. Я задумалась, чем же зеленоглазый нахал так напугал народ.

  – Ректор Джокер, – обратился к нему светловолосый мужчина, – вы сказали пока еще муж. Это как?

  – Они скоро разведутся. Я прав, Ребенок?

  – Не дождетесь, – фыркнула в ответ, продолжая разглядывать мужчин.

  – В общем, правила слегка меняются, при даме не курить, не выражаться и не задирать, – отчеканил Джокер и подтолкнул меня к столу возле окна, – иди, я сейчас принесу обед.

  Кажется, вновь произошло нечто из ряда вон выходящее, поскольку теперь тишина стала звенящая. Но ректора мало волновало изумление коллег. Он спокойно принес обед на двоих, и перед тем как сесть, коротко позвал:

  – Десперадо, Локки, присоединяйтесь.

  Светловолосый, что интересовался моим семейным положением и брюнет не заставили себя ждать. Быстро переставив свои тарелки, с любопытством воззрились на меня.

  – Что? – недружелюбно поинтересовалась я.

  – Интересно посмотреть на человека, вернее даму, что заставила нашего ректора за ней ухаживать.

  Я покосилась на Джокера, который быстро расправлялся с обедом.

  – Если бы я сам не принес ей еду, она опять залила в себя литр кофе, ну может булочку ухватила, – ответил тот за меня

  – Фигуру блюдет?

  – Нет, просто забывчивая. Ешь, Ребенок, иначе насильно кормить буду.

  Я покосилась на луковый суп, затем встала и отнесла его туда, где складывали грязную посуду. На обратном пути захватила кофе и булочку, которые выставила на стол, демонстративно сложив руки на груди.

  – Смелая, – восхитился блондин.

  – Но глупая, – добавил смуглый и вежливо осведомился, – вас можно купить за чашку кофе?

  – А вы женщин только покупать умеете? Больше заинтересовать нечем? – парировала я.

  – Хотите проверить? – наглец даже подался вперед.

  – Свой шанс вы уже профукали, – хмыкнула и подвинула к себе селедку под шубой Джокера. Тот покосился на меня:

  – Ребенок, я итак из-за тебя весь день голодный, а ты меня обеда лишаешь.

  – Я принесла кофе и булочку, которые вы так хотели, по мне так полноценный обмен.

  – Не наглей.

  – Тогда верните меня обратно.

  Он устало вздохнул и с мученическим видом пододвинул кашу с котлетой, которые принес для меня, попутно обрывая попытку смуглого продолжить перепалку:

  – Все, Десперадо, успокойся.

  – Но этот Ребенок...

  – Ребенок она для меня, еще по старому ученическому договору, для вас Кейтелин. Госпожа Кейтелин. Локки, чего молчишь? – обратился он к светловолосому.

  – Наблюдаю.

  – И выводы?

  – Съедят ее наши студенты. Девушка, слишком молодая, слишком обидчивая, мотивация работать на нуле. Опыта нет, со знаниями... Модератору конечно виднее, но не дал ли он слабину? Я так понял, диплом экстерном? – решил он уточнить.

  – Я сам присутствовал на экзамене. Диплом заслуженный. Что касается наших, – Джокер наконец, отодвинул пустые тарелки и небрежным жестом бросил на стол две микрокарты памяти. Мужчины подхватили и вставили в гнезда планшетов, – откроете шифровщик?

  На некоторое время парочка выпала из реальности, и я спокойно закончила обед. Уже с чашкой кофе в руках, которую отвоевала обратно, покачивалась на стуле, наблюдая за двумя хакерами. Еще пять минут и оба чертыхнулись, но тут же прикусили языки. Я с невозмутимым лицом продолжала покачиваться на стуле.

  – Фигня какая-то, логике программирования не поддается, – светловолосый тщательно подбирал слова, а Десперадо бурчал под нос ругательства, глядя как форматируется гаджет.

  – Стыдно, Локки, программу написали десять лет назад. Может, ты зря занимаешь место декана госфакультета?

  – И все же я настаиваю, что это не вскрывается, – упрямо твердил тот.

  – Десперадо? – переключил свое внимание Джокер.

  – Циклическую псевдоошибку увидел, кажется, заметил что-то похожее на таймер. Но согласен с коллегой, логике не поддается.

  Я не выдержала и фыркнула.

  – Вы меня расстроили, господа деканы, – ухмыльнулся Джокер, – пора устраивать аттестацию на соответствие должностей. Однако не буду, поскольку вынужден признать, что сам тоже не справился. Ребенок, докачаешься –  упадешь, – он выловил мой стул и придвинул меня вместе с ним вплотную к себе, фиксируя его неподвижно.

  – Я же сказал, нет логики. Может, там вообще ничего нет, – буркнул, ожидая пояснений, Локки.

  – Ребенок? – переключился на меня Джокер.

  – Что под шифратором? – на всякий случай решила уточнить.

  Джокер вставил микрокарту в свой планшет и протянул мне.

  – Просто фотографии. Приличные, без смысла. Майкл Кенна.

  Я взяла протянутый гаджет и достала смартфон. Найти и запустить Сюиту Ингвина Малмстина, чей рваный ритм и положил основу для темпа метронома, было пятисекундным делом. С первыми же аккордами народ в столовой притих, недоуменно обернувшись к нам. Но я уже оттанцовывала пальцами по экрану. Вот и запрятанный таймер, выловила нужный проигрыш и быстро ввела пароль. Блондин и брюнет даже перестали дышать, когда увидели запущенную презентацию черно-белых фотографий живой природы под минорные звуки гитары.

  – Но алгоритма-то нет! – упрямо воскликнул Десперадо.

  – Ваша мужская логика хромает. Подарите ей костыли, – съехидничала я.

  Мрачный взгляд черных глаз подсказал, что мужчина немного обиделся на меня. Совсем капельку. Всего лишь на смертельную вендетту.

  – Она это написала десять лет назад, – похвастался Джокер.

  – Про глупую беру свои слова обратно, – откинувшись на стул, сказал Десперадо, – но вредная.

  – Это тот самый второй ученик? – решил уточнить Локки.

  – Да, – коротко ответил Джокер и резко сменил тему, обращаясь ко мне – Локки заведует факультетом государственного хакерства, то есть на уровне стран, ближе к разведке и подрывной внешней деятельности. Десперадо стоит во главе коммерческого хакерства. Это больше вопросы, связанные с деньгами и бизнесом. Проректоров у меня нет, так что на следующий семестр расписание своих занятий будешь согласовывать с ними. Десперадо, напоминаю еще раз, для тебя дистанция три шага. В этом семестре, от которого остался месяц с хвостиком, ты проведешь по три вводных лекции. Охватим только с третьего по пятый курс. Первый и второй вводные прослушает во втором семестре. Первая лекция у тебя в среду. С понедельника начнем готовиться, а сейчас отдыхай. Локки, распорядись, чтобы ей форму заказали.

  Он встал и покинул столовую. А я осталась одна под прицелом мужских взглядов. И некстати вспомнилось, что этот невыносимо бирюзовый свитер имеет обыкновение сползать с одного плеча.

  – А где студенты? – попыталась я разрядить обстановку.

  – Сегодня суббота. Скорее всего, часть на стадионе развлекается, кто-то в тренажерке, а кто-то к сессии готовится. А вечером небольшой пикничок. Пойдете? – ответил Десперадо.

  – Так ведь мокро, и снег, и холодно, – растерянно сказала, ловя на себе насмешливые взгляды.

  – Зато со студентами познакомитесь. Тем более явка для преподавателей обязательна. А одежду подберем, на складе ватники найдутся. Впрочем, сейчас Плюшкину позвоню, – поддержал коллегу Локки.

  Он набрал номер и сказал, что нужен учительский комплект сорок четвертого размера и ботинки тридцать седьмого. Потом долго под оглушительный хохот остальных пояснял, что не для дистрофика, а для дамы. Правда, для дамы, честное слово, для дамы, и он не разыгрывает Плюшкина. Не выдержав клоунады, я забрала трубку и сама сказала, что подойдет и мужской комплект, но, с учетом особенности строения тела, лучше сорок шестой. На том проводе выпали в ступор и после витиеватой сентенции заверили, что завтра найдут женский аналог формы и даже ботиночки облегченные. Закончилось все сокрушениями Плюшкина "И угораздило же вас, мадмуазель, так попасть". Впрочем, я с ним согласна. Попадание снова в яблочко и против моей воли, а я опять плыву по течению. Мотнула головой, отгоняя мрачные мысли, и вернула телефон владельцу. Он настороженно посмотрел на меня:

  – Что-то не так?

  – Локки, вы думаете, я рвусь преподавать? Больше всего на свете я хочу вернуться домой, завернуться в плед, и чтобы про меня все забыли. Так легче и проще. А ваш ректор, он... – я махнула рукой, развернулась и пошла к выходу.

  Беспрепятственно спустившись вниз, вышла на улицу. Снег возле института пересекали цепочки следов, словно тайные письмена на чистом листе бумаги. Серые тучи неуклюже бежали по небу, задевая верхушки деревьев. Я передернула плечами, промозглый воздух пробирал до костей. На плечи лег тяжелый бушлат:

  – Знаешь, Ребенок, я же не знал, от чего ты бежала. Решил, что гордость взыграла, поэтому и уехала из Москвы, боясь насмешек вчерашних друзей. Да и директор приюта, когда я добрался до него, ничего не сказал. Знал бы, забрал к себе. А тогда оставил, решил, что гордыню полечишь.

  – Я испугалась, и про звонки даже не думала. Тем более вы же в горы свои опять уехали, а дядя Саша в командировке. Больше ничьих телефонов не было.

  – Время было рассчитано идеально. Мда, я придурком себя ощущаю, что такой вариант даже не рассматривал, – Джокер стоял рядом и также наблюдал за тучами, – Пойдем, покажу твои апартаменты. Ты на ногах уже двадцать часов, пора отдыхать.

  – Зачем вы все это затеяли? – резко повернулась к нему, придерживая теплый бушлат.

  – Все это нужно в первую очередь тебе. Идем.

  Апартаменты состояли из спальни с санузлом и кабинета, оснащенного мощным компьютером и прочими приблудами. Мой чемодан уже стоял здесь. Я окинула все печальным взглядом и повалилась на кровать. Пара часов и начнем доводить Учителя. Тем более есть одна шальная мысль, гипотеза, требующая или опровержения, или подтверждения. Нет, полтора часа. К пикничку надо идти во всеоружии. Поставив будильник, моментально отключилась.

    Мне казалось, что только закрыла глаза, как противный треск возвестил, что время для отдыха истекло. С трудом встав, доползла до чемодана. Собирая одежду, я почти не положила теплых вещей. На зиму как-то не рассчитывала, а значит, придется импровизировать.

    А впрочем, пока нет формы, то толстые колготки, платье свитер с капюшон и длинный пуховик. И даже обнаружились теплые ботинки. Перчаток, кроме тех что подарил Модератор не нашлось. Ну и не надо, обойдусь. Воровато высунула нос из двери. Тишина.

    Сбежала по лестнице, так ни на кого и не наткнувшись, и толкнула дверь на улицу. Постепенно вечерело. А вдали, там, где я заметила спортивную площадку горело несколько костров, расположенных полукругом. Внутри импровизированного круга сидели люди. Так вот что за пикничок. Оглядевшись я решила зайти с той стороны, где деревья подступали ближе всего к линии огня. Чуть дольше, но если я хочу выбраться отсюда, мне нужна информация. Информация и технические возможности. Больше я не буду серой мышкой, вы рассердили меня, Учитель. Опрометчиво с вашей стороны!

    Когда я добралась до остальных, вечеринка была в разгаре. Правда драйв у них был странный. Студенты и преподаватели слушали Джокера. Волей случая, я подошла со спины, и он меня не заметил, рассказывая интересные анекдоты из своей хакерской деятельности, играя роль добродушного старичка, ударившегося во воспоминания. Неужели они купились? Ни привлекая внимание, скользнула в круг огня и запаха горячей смолы, что бурлила на дровах. Джокер рассказывал о границах измененной реальности, о том как проходили первые испытания. Учитель прирожденный педагог. За байками и страшилками он исподволь обучал ребят технике безопасности. Удивительно, но сейчас он отдавал должное Модератору и его команде, их работе.

  Я отметила, что и ребята и преподаватели были в обычной одежде, форма как таковая отсутствовала, только часть в качестве теплых курток использовала бушлаты. Вскоре Джокер закончил лекцию жизнеутверждающим наказом:

  – Именно поэтому не советую больше испытывать мое терпение попытками взломать внешний контур. А сегодняшние нарушители поступают в распоряжение Плюшкина на неделю. Работа на свежем воздухе, что может быть лучше.

  Ребята зашебуршились, а преподаватели обменялись улыбками. Ректор же спросил:

  – Еще вопросы?

  – А на Новый год нас отпустят домой? – раздался голос.

  – Первый курс что ли? Ты бы уточнил какой именно Новый год.

  – Самый ближайший.

  – Молодежь, пространные вопросы рождают пространные ответы. Но ради новеньких сделаю исключение. Самый ближайший Новый год празднуем в институте. Потом у всех увольнительная на три реальных дня. Должны же и мы от вас отдыхать. И так каждый Новый год  и август по местному времяисчислению плюс три дня на Новый год в реале. Кто не воспользуется увольнительными, кукует две недели зимой и месяц летом здесь.

  Кто-то еще задал вопрос, но мое внимание отвлек термос неподалеку от Джокера. Он не был закрыт и из него долетали дивные ароматы свежесваренного кофе. Нет, тут еще стояли термоса с кипяток и отдельно растворимый кофе, но я не отрываясь гипнотизировала взглядом правильно приготовленный  напиток, параллельно решая задачу, как мне его раздобыть и не попасться. С другой стороны, кто обещал Джокеру, что будет легко? Я толкнула осторожненько соседа:

  – Парень, попроси передать вон ту емкость с кофием.

   Полноватый мальчишка покосился на меня, словно на душевнобольную:

  – Это ректорский кофе. Первый курс что ли?

  – Ага, сегодня переводом из ИФТФ. Все равно попроси.

  – Сразу видно. За какие прегрешения? Тоже с любовницей Модератора поцапалась?

  Я едва сдержалась, чтобы не зарычать, но потом тихо добавила:

  – Сама сбежала от домогательств декана. Передай кофе, я сутки не спала.

  – Все бежала? – ухмыльнулся парень, – может договоримся, рыжая? Я тебе кофе, а ты мне свидание?

  – Всенепременно. Кофе подай, – я внутренне потирала ручки, думая, как он отреагирует на мой статус.

  – Я Туттанхамон, запомни меня, детка, – он подмигнул мне, и затем что-то шепнул впереди сидящему.

  А дальше по цепочке передали сообщение, последний кивнул, подтверждая, что услышал. Но потом я тихо восхищалась сплоченностью ребят в желании хоть как-то насолить ректору в тщетной надежде на успех.

  С совершенно противоположной стороны голос спросил:

  – Господин Джокер, а почему  под конец семестра поменялось расписание?

  Я тоже навострила уши, наблюдая как потенциальный поклонник с невероятной проворностью прополз между сидящими, цапанул термос и вернулся назад.

  – Мне удалось раздобыть дипломированного специалиста широкого спектра и высокого уровня по флуду, флейму и троллингу. В этом семестре пока вводные лекции по каждому направлению с зачетом, в следующем более углубленно будете изучать. Преподаватель уже прибыл в институт и сейчас пока адаптируется от перехода, – кратко изложил суть изменений Джокер, не называя меня по имени.

  Туттанхамон фыркнул на слова ректора и переключился на меня:

  – Держи, детка, – покровительственно протянул  емкость и попытался обнять за плечи.

  – До свидания потерпи, – лучезарно улыбнулась я кофе, – тогда и руки распускай.  Я бы на твоем месте озаботилась, что делать, когда Джокер обнаружит пропажу, – и кивнула в сторону Учителя.

  Тот не глядя, как раз потянулся к термосу и не найдя его, нахмурился.

  – Локки, ты кофе не видел?

  Декан покачал головой. Туттанхомон усмехнулся.  А Джокер огляделся и призвал к порядку:

  – Так студенты, советую добровольно отдать термос. Совершеннолетних среди вас мало, а там коньяк. Субботняя амнистия амнистией, однако есть границы.

  Я принюхалась и обиженно надула губки, шепнув собеседнику:

  – Врет. Нет там коньяка, даже здесь обманул.

  – А еще где? – насторожился парень.

  – А неважно.  Ладно, пошла я. Считается, что в данный момент я адаптируюсь после перехода.

  Помахав ошарашенному признанием  парню ручкой, отступила в тень деревьев.  Вовремя, поскольку Джокер рыкнул:

  – Тутти!

  – Я Туттанхомон, – буркнул мой новый знакомец.

  – Кофе верни, умник. Тебе еще нет восемнадцати.

  – Там все равно нет коньяка, – ответил парень со вздохом.

  – Ну извини, что разочаровал, – хмыкнул Джокер, – Тутти, следы ведут к тебе. Завтра студентам привезут нормальный кофе, а мне с вами общаться без допинга сложно. Верни.

  И правда, на снегу было четко видно след от ползаний паренька.

  – У кофе выросли ножки, и он пошел в лес погулять, – заложил меня парень. Джокер и деканы подскочили.

  – Да твою ж, сказал же, не ходить в лес, пока границу не обозначим. Что ж за наборы в этом году, всё приключения на свою ж.. за... голову ищут, – чертыхнулся Джокер, – деканы, кого не хватает.

  – Мои все на месте, – ответил Локки.

  – Мои тоже, кроме трех студенток, кого недавно перевели, – ответил Десперадо.

  – А они где?

  – В лазарете после вакцинации, – я не видела говорившего мужчины, но бас внушал опасения.

  – Ньерд, проверь. Все, студиозусы, расходимся. На сегодня посиделки окончены. Лекс, Джек и еще кто-нибудь, помогите деканам в отправки студентов до общаги. Тор, костры на тебе с Плюшкиным. А я пойду с лисичкой, лишившей меня кофе, познакомлюсь.

  – Лисичкой?

  – Ага, рыжей такой. Лисы известны своим умением воровать.

  Дослушивать я не стала. Хоть и нет у меня хвоста, но ноги надо делать. И желательно с кофе, также учитывая две проблемки. Первая из них состояла в том, что у термоса не было крышки.  А значит, прыгая по кустам, я могла банально его разлить.  А вторая... Мне не хотелось попасть на излом реальностей, на что намекнул Учитель.

  В итоге пришлось зажать горлышко термоса рукой и шипя от горячих брызг прыгать по собственным следам в обратном направлении. Подгонял страх быть пойманной с контрафактным кофе.

  К преподавательскому корпусу я допрыгала быстро, но запыхавшись, а еще на четвертый этаж подниматься. Юркнув за дверь, заметила, что погони нет. Переведя дух и дав зарок вновь начать заниматься по утрам хоть легкой разминкой, отпила кофе. Божественно. Теперь можно и до комнаты идти. И почему здесь нет лифтов?

  Лестничные пролеты я преодолевала в комфортном режиме, лишь прислушиваясь к звукам погони. Увы, меня не искали, даже обидно. В ИФТФ я бы уже давно пикировала остротами с Моде.... Нет, нельзя. Боль накатила так,  что я уселась прям на ступеньки. И даже не то, что умолчал, обижало.  Недоверие.  Мое и его. И не было у меня уверенности, что он покорно терпел мои выходки из любви, а не потому что ему были нужны архивы отца.  Все, не думать. Я смогу. Однажды выжила и сейчас сумею.

  Легче всего принять решение, труднее ему следовать. Надо только себе пинка дать. Я подскочила и полетела вверх в свою комнату. Кофе, душ и спать. Завтра, все завтра.

  Увы, меня уже ждали, подпирая дверь. Заметив Учителя, я так и замерла с термосом в руках.

   – Кажется, я сказал тебе отдыхать, Ребенок.

  – А я и отдыхаю, вот погуляла немножко, разжилась термосом с кофе. Полезная вещь, в хозяйстве сгодится.

  Он толкнул дверь и махнул мне рукой:

  – Иди сюда, лисичка– воровка.

  – В большой семье клювом не хлопают, – огрызнулась я, а он расхохотался.

  Обиженно прошла мимо него в комнату. Джокер зашел следом и мягко, но настойчиво отобрал термос.

  – Ребенок, ложись спать. Тебе надо выспаться. Завтра пообщаемся.

  Он вышел, оставив меня одну. Вздохнув, последовала первоначальному плану, мысленно исключив из него кофе. Перед сном  окинула все печальным взглядом и повалилась на кровать. Здесь чего-то определенно не хватает, но чего?

  День второй, воскресенье в ИГХ.

  Проснулась я... Да просто проснулась, сама по себе. С минуту понежилась, вспоминая, где я и кто я. Воспоминания не понравились, а отсутствие под рукой кофеварки вконец испортило настроение. Посмотрев на часы, поняла, что скоро обед, поэтому зажав волю в кулак, поползла собираться. Не мудрствуя лукаво, использовала вчерашнее теплое платье-свитер с капюшоном, плотные колготки и теплые ботинки.  Выйдя в коридор, столкнулась с Десперадо.