Текст книги "ИФТФ им. Галушкевича. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Кьяза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 51 (всего у книги 89 страниц)
– Иса, я понял, я виноват. Солнце, ну меня бы не пустили. И потом Эдичке по статусу положено переживать. Зато ты представляешь, что было со мной, когда ты рожала.
Честно говоря, я прислонилась к стенке, потому что выводы у меня напрашивались слишком фантастические, что даже страшно было озвучить.
– Да как ты можешь сравнивать? Это же Лилечка, она еще совсем маленькая? – испанка даже кулачками ударила Джокера.
– Солнце мое, ты была всего лишь на год старше, – парировал хакер, за что получил еще барабанную дробь по груди.
– А меня за такое под ледяной душ отправили, – буркнула, стараясь поверить в то, что видела.
Пара тут же вспомнила о моем присутствии. Испанка повернулась ко мне, чем позволила себя рассмотреть. Красивая женщина, с черными глазами и волосами, яркая и жгучая, словно солнце. Ростом чуть ниже меня, рядом с Джокером смотрелась совсем маленькой и хрупкой.
– Серхи, это она?
Я осторожно сделала шаг назад по стенке. На всякий случай.
– Она, – с невероятной гордостью и нежностью ответил Джокер, что я решила еще отступить на шаг. Впрочем, наверно в этом мире есть особые институты, где учат стремительности, которые заканчивал Модератор и эта женщина. Мгновение, и я оказалась в ее объятиях.
– Сегодня день, благословенный небесами, – обнимая и расцеловывая меня, торжественно провозгласила она и рассмеялась, – нет, я рада, что этот старый лис, наконец внял моим вразумлениям и привез тебя, Алина.
– Иса!
– Скорее всего я его заставила, – осторожно ответила.
– Ребенок!
– Что?! – с наивным видом обернулись мы к нему.
– Женщины, одним словом, – вздохнул он, вздымая руки вверх, – хорошо сдаюсь, во всем виноват я.
Женщины... Я решила озвучить свои предположения:
– То есть те две женщины, о которых вы говорили...
– Исабель и Лилия. Мои жена и дочь, – подтвердил он.
– А третья?
– Ооо, ты еще помнишь те слова, – рассмеялся он, – обидчивая и злопамятная.
В этот момент появилась медсестра и что-то сказала. Исабель всплеснула руками и вновь затараторила на испанском.
– Иса, ни я, ни Алина не знаем испанского, солнце мое, ты сегодня рассеянная, – мягко упрекнул ее Джокер и на английском обратился к медсестре. Та ответила ему.
– Что случилось? – запереживала я, видя что и Учитель слегка разволновался.
– А вот и третья женщина родилась, внучка у нас появилась на свет, Ребенок. Через четверть часа разрешили увидеть их.
– А разве можно?
– Можно. Нам можно все.
Нас действительно пропустили в палату. Обстановка мало чем напоминала больничную. В постели полулежала девушка не намного младше меня. Черные волосы в мать, смуглая кожа, красивый овал лица с высокими скулами, одним словом яркая испанская внешность, если бы не глаза. Светлые серо-голубые глаза. На ее руках лежал маленький сверток с малышом. Я замерла возле двери.
– Папа, – радостно и капризно одновременно воскликнула девушка.
– Лилька, только ты не начинай, – рассмеялся Джокер, подходя к дочери, – свою серию головомоек я уже получил и еще получу от мамы и тещи. Как ты, детка? И где этот шалопай?
– Эд пошел раздобыть мне кофе. У нас дочка.
– Я горжусь тобой, малыш, но никакого кофе. Это плохо влияет на сон малышей. Лучше чай, зеленый, – он бережно подхватил сопящий кулек, вглядываясь в маленькое красненькое личико.
– Лили, сейчас твой папа будет тебе читать нотации. О, Серхи, хоть сегодня не будь занудой.
– Дамы, так нечестно, вы веревки из меня вьете. Лилька, она прелесть. Что врачи сказали?
– Что все хорошо. Ой, вы не одни?
Я в этот момент как раз попыталась выскользнуть из палаты, чувствуя себя лишней. Стыдно признаться, но мне казалось что я сплю и смотрю сон о том, что вижу. И чересчур покладистый Женатый Джокер, который стал дедом. И Мадрид. И...
– Привет, я наверно снаружи подожду, – растерянно махнула рукой и сделала попытку второй раз выскочить за дверь. Не повезло.
Дверь распахнулась, а я поискала рукой стул и осела на него, потому что ноги меня отказывались держать. В палату влетел Тарантино в странном медицинском халате и чашкой чего-то горячего в руках.
– О, Сергей Павлович, уже добрались? Долго что-то. Лили, звезда моя, кофе не было. Однако я смог уговорить их приготовить наилучший нектар молодых мам. Тебе точно понравится.
– Что это?
– Зеленый чай с молоком и сахаром.
– Эд, у нас гостья, – сказала Лилия, пытаясь отбиться от подозрительного чая.
– Кто? О, Алина Владимировна!!! – мне в третий раз не удалось ускользнуть, а у Лили не получилось отставить чашку, которую тут же перехватил Джокер, вручив дочери обратно.
– Лилька, пей, твоя мать пила и все было нормально. Эдик, не пугай мне крестницу! Ребенок, ты куда? – вот теперь хоть что знакомое вернулось, но я была настолько оглушена событиями, что просто как мантру повторяла:
– Я лучше подожду снаружи.
– Серхи, не кричи, девочка испугана, – резкий окрик Исабель заставил всех смолкнуть, – когда же ты начнешь соображать?
– Ребенок, ты чего?
– Ничего.
У меня все же получилось выскочить наружу и даже найти выход из больницы. Однако на улице осознала, что смартфон, документы и деньги в рюкзаке, который остался в палате. Устроившись сбоку на парапете в тени круглой башни госпиталя, спряталась среди небольших кустов и пыталась переварить полученную информацию. Не успела. Следом выскочили Тарантино и Джокер. Они расспрашивали окружающих, озирались по сторонам. Я понимала, что меня ищут, но даже подать знак не было сил. Или не хотела? А чего я испугалась? Мечтала о семье? Так получите – крестный, сестра, там тетя, да еще и четыре брата. И главное практически все знакомые. Ну поменяется у них статус из приятелей в родственники. А может злость, что никому была не нужна эти года? Ну так Исабель ясно дала понять, что ко мне не приближались по приказу Джокера. Да и он сам тоже заявил, что... Я настолько привыкла, что мой Учитель идеален и не имеет слабостей, что увидев его обычным человеком, растерялась и ... Ведь я хотела тогда, чтобы меня не нашли – меня и не искали, дали жить как я хотела тогда. Но оно прошло. И Учитель ошибся. И сейчас можно активировать чип в кольце, вернуться в институт и уйти гордо хлопнув дверью, продолжая растить монстров прошлого, с вечной оглядкой на произошедшее, обвинить Учителя в подлости и расчетливости. Отравить свою жизнь вечной обидой и разорвать все, что было. Только кому из нас двоих будет легче? Сможем ли мы жить дальше со спокойной душой?
Запах сандала и кедра я почуяла чуть раньше чем на плечи легли горячие ладони. Облегченно вздохнула и откинулась назад, зная, что упрусь в такую знакомую грудь.
– Рыжик, что с тобой?
– Ты же знал, что он мой крестный?
– Узнал в твой день рождения, тогда же нарыл и про жену с дочкой. – Модератор подтянул меня к себе на руки и нежно поцеловал в висок, – но это касалось вас двоих, поэтому не стал вмешиваться.
– Как я должна поступить? Дим, я думала, у меня никого не осталось, а он...
– Это Джокер. И любовь у него своеобразная. Но прощать его или нет – решать только тебе. Рыжик, милая моя, если не готова принять решение, давай я заберу тебя.
– А как ты здесь оказался? – я перевернулась и перекинула ноги ему на колени, горячие руки спрятали от окружающего мира. Тепло и тихо.
– Джокер позвонил, таким перепуганным я его не слышал. Вот не понял только при чем здесь Тарантино. Я вообще мало чего понял из спутанных речей этих двух.
Я осторожно выглянула наружу через ветки, Модератор последовал моему примеру.
– Тарантино – зять Джокера, – поделилась я информацией с женихом, видя, как Джокер застыл посреди дороги к госпиталю, пытаясь до кого-то дозвониться. Тарантино стоял рядом, нервно оглядываясь.
– Это он сделал его дедушкой? – захихикал Модератор, – ай да молодца. Вот ведь жук.
Я вновь положила ему голову на плечо:
– Интересно, кому Джокер так названивает?
– Мне, – ответил Модератор, покрывая поцелуями лицо, – а я сижу в кустах с невестой на руках и целую ее, ожидая ответа. Алина, если все так плохо, давай сейчас скажу, что забрал тебя и перенесу в институт. Или в загородный дом. Куда скажешь, Янтарек, лишь бы ты не плакала.
Заманчивое предложение, так и хотелось вцепиться и сбежать. Но я уже бегала от себя. А надо идти дальше. Решение пришло само. Я откинула голову назад, заглядывая в зеленые глаза:
– Поцелуй.
Его не надо просить. Он и сам вкладывает всю свою страсть и любовь в поцелуй, который прервал со стоном в хриплом голосе:
– Рыжик, еще секунда и мне будет плевать на всех испанцев в Мадриде. А на Джокера тем более.
– Дим, прости, но мне надоело бегать и оглядываться назад. Ты же меня знаешь, наверно, я не злопамятна.
– Конечно, отомстишь и забудешь. Ладно беги, но быстрее возвращайся. И постарайся не разнести Мадрид. На его восстановление у меня не хватит средств.
Я уже была готова выбраться из своего укрытия, но дикая мысль прилетела в голову, тем более последний намек просто вопил об ответном ходе.
– Дим, Учитель мой крестный.
– Я в курсе, Рыжик.
– Ты же хочешь свадьбу? Я согласна только с венчанием.
– Хорошо, я помню это.
– И не забудь попросить моей руки у крестного. Я без его благословения не пойду. Какой-никакой, а все же папа.
– Рыжая, – рыкнул он, прижав меня к себе, и страстно зашептал на ухо, – я попрошу твоей руки, раз ты этого хочешь, но если мне ответят отказом, украду, дорогая.
– На Нуаре?
– Какие горячие фантазии. Беги, а то прям сейчас начну красть.
Я выбралась из кустов и оглянулась. Модератор уже исчез.
Джокер еще меня не видел, пока я шла в их сторону, первым заметил Тарантино, дернувший тестя за рукав. Учитель обернулся, но с места не сдвинулся, следя за мной тяжелым взглядом.
Принимать решения может и сложно, но сложнее воплощать их в жизнь. Но я сильная, я смогу. Я дошла, остановилась, а слова... Слова застряли в горле, поэтому просто ткнулась головой в грудь Учителя и облегченно вздохнула, когда на плечи легли его руки.
– Никогда так больше не делай, Ребенок. Все перепугались. Эдик, иди, успокой остальных
– Но... – попытался возразить Тарантино.
– Иди, Эдик, мы или вернемся, или я отвезу ее домой. Мне еще Модера надо предупредить.
– Не надо, я уже поговорила с ним, – вскинула голову и посмотрела ему в глаза, – я до конца еще и не простила, но мне надоело оглядываться назад. Я не претендую на роль в вашем сердце...
– Ребенок, ты из-за трех любимых женщин обиделась? Сумасшедшая, тебе отведено отдельное место в моей душе. Ты была раньше всех. О небеса, женскую логику мне не понять никогда.
– А почему вы раньше не признались, почему молчали?
– Я совершил ошибку, возможно фатальную. Дай мне возможность хоть как то исправить ее, прошу тебя.
Я лишь кивнула. Он облегченно перевел дух.
– Тебя вернуть жениху?
– Неа, вы мне так и не показали внучку, а еще не познакомили с крестной и братьями – я даже помотала головой из стороны в сторону для пущей убедительности.
– Ну да, – философски заметил он, – когда то я обещал тебе дать обслюнявить плечо, ну подумаешь, не дотянулась. Ладно, пошли.
– А как малышку назвали?
– Вот заодно и спросим, – он продолжал держать меня за плечи, словно боясь что сбегу, вышагивая по коридору.
В палате мы пробыли недолго. Мне даже дали подержать маленькую Кейтелин на руках. Малышка спала, смешно морщив носик, не обращая внимания на шум, который производили Джокер и Исабель, ругаясь шепотом в углу. Ну как ругались. Мы втроем с молодыми родителями с удовольствием наблюдали, как Исабель размахивая руками экспрессивно отчитывала мужа на испанском, а тот стоял, спрятав руки в карманы с опущенной головой и смотрел... Мы с Тарантино шепотом все же сошлись во мнении, что в вырез блузки жены, Лилия фыркнула, а Джокер продемонстрировал кулак, подтверждая наши догадки. Первые три минуты новоявленная сестренка еще пыталась переводить, но потом отказалась, сославшись, что тут несовершеннолетние дети и вообще за скоростью мамы она не успевает, и заставить замолчать последнюю может только папа, а если его нет, то это может растянуться и на полчаса. Мы с Тарантино выпили кофе, Лиля прикончила третью чашку зеленого чая с молоком и сахаром, когда Джокеру надоело.
– Иса, я не знаю испанского!!!
Ручки жены взлетели вверх, чтобы ударить мужа в грудь, но были перехвачены заведены за спину жгучей воительницы, а нам продемонстрировали такой поцелуй, что Тарантино заулюлюкал, Лилия прикрыла глаза дочки, а я перекрыла ладошками обзор молодым родителям.
– Кейтелин, так нечестно.
– Тарантино, тебе вредно, – парировала, – у тебя техническое воздержание.
– А у меня? – обиделась Лиля.
– А молодым мамам вредно волноваться.
– А ты? – хором спросили меня.
– А у меня свадьба, я набираюсь опыта.
– Помню я тут один поцелуй, – начал Тарантино, – когда всем в округе потребовалось мороженое, дабы охладиться. Там даже Нуару жарко стало. А сценка на сеновале чего только стоит. А танго на первой свадьбе...
– Тарантино, – я опустила руки и посмотрела на пустую чашку, – лучше кофе принесите.
– Нет, Ребенок, хватит пить кофе. У нас обширная программа. Иса, я через день приеду, честное слово, напрямую без самолетов. Лильченок, милая, поздравляю еще раз, береги себя. Эдик, за них головой отвечаешь. Ты кстати, надолго здесь?
– Пока на пару месяцев, а дальше решим. Возможно, перееду насовсем.
Джокер подошел еще раз взял малышку на руки и нежно поцеловал в лоб.
– До встречи, малышка.
– Я провожу вас, – вызвалась печальная Исабель, но Джокер ее остановил, передавая ключи от машины.
– Иска, не надо, ты же знаешь, что мне сложно так уходить. Не надо, милая, останься с девочками. Машину потом пусть Эдик к дому отгонит.
Он практически вытащил меня из палаты, не дав попрощаться.
– К чему спешка? – удивилась я.
– Ребенок, я не такой уж железный, как ты думаешь. Пойдем, сейчас действительно прыгнем к сестре, я вас познакомлю. Меня волнует, что задумал твой жених. Не верю, что он так просто тебя отпустил.
Я промолчала, спрятав улыбку. Сказанное просто так обещало нешуточное развлечение. Джокер покосился, но промолчал, лишь буркнув про мой необыкновенный цвет волос.
– Готова? Я нас перемещу сразу в дом, потому что одеты мы не для московской осени.
– А это нормально?
– Для меня? Абсолютно. Ребенок, ты только Настьку не вини. Это я всем запрещал. Она не причем.
– Ваши прегрешения растут. Как отмаливать будете?
– Придумаю. Неразрешимых задач не бывает. Готова? Перемещение на расстояние в пределах одной реальности слегка болезненней.
Ну про слегка он конечно преуменьшил. К моменту обретения почвы под ногами, я висела на нем:
– Меня тошнит.
– Тише, Ребенок, сейчас пройдет. Хотя... Вернемся к разговору на пороге роддома, что значит рано? Ты беременна?
– Я? Нет, – голова потихоньку отпускала, и я огляделась по сторонам.
– А кто тогда? – не отставал он.
– Дочь. Только Димке не говорите. Пусть они сами.
– Да зашибись сегодня день, – выругался Джокер, – я вообще-то не готов прадедом становится.
– А мы и не спрашиваем. Кстати, а где мы?
– У сестры в доме. Это второй этаж типа моя комната. В себя пришла?
Я осторожно кивнула и поднялась. Минималистическая обстановка, лишь кровать и шкаф, да стул со столом. Серые тона текстиля, да светлое дерево.
– Не обращай внимания, в реальности я предпочитаю ночевать у Иски. Пойдем.
Мы спустились с лестницы и вдруг на пороге столовой Джокер замер:
– Ну паразиты, – восхищенно прошептал он, – стоило мне уйти, сбежали к маме под крыло. Уши надеру.
– Вы не Шива, рук не хватит. Наоборот, сразу всех и представите.
Он лишь кивнул и подхватил меня под локоток. Стоило нам появиться на пороге столовой, резко повисла тишина. Все четыре брата единодушно выдохнули:
– Спалились.
Я же рассматривала остальных в столовой. Женщина в возрасте пятидесяти лет, хотя и не дашь, с черной как смоль косой до пояса, соболиными бровями и огромными черными очами при виде меня присела испуганно на табуретку. Две женщины не намного старше меня замерли у стола, выставляя угощение. Обе словно с картинки о русских красавицах – одна русая, вторая с каштановыми волосами. Возле стола еще крутились два малыша в памперсах, а один постарше сидел за столом вместе с взрослыми.
Здрасьте, – машинально сказала я и спряталась за спину Джокера от пристальных взглядов.
– Алиночка, – выдохнула черноволосая.
– Так, Настасья, с девочкой поосторожней, у нее переизбыток впечатлений, поэтому пусть пообвыкнется, – резко притормозил поток эмоций Джокер, – Ребенок, вылазь. Давай я представлю тебе остальных. Это Наташа, – он показал на шатенку, – жена Тора, то есть Тима. А это его малышня Ванютка и Анютка, – оказывается малыши были погодками, мальчиком и девочкой, – Елена супруга Андрея, то есть Ньерда и их сын Валька. Локки у нас в быту Леха, а Десперадо уродился Денисом. Анастасия – моя сестра. А это Алина.
– А мы в курсе, – съерничал Локки, – и мы сегодня уже с Лилькой разговаривали.
– И что? – невозмутимо спросил Джокер, усаживая меня за стол, рядом с холостыми братьями. Он подошел к сестре, обнял ее и что-то прошептал на ухо.
– Так дядя Сережа, наконец, стал дедом, – также невозмутимо ответил Ньерд.
– Ну и стал, – согласился тот и широко улыбнулся, – никогда не догадаетесь, как малышку назвали. Мы с Ребенком ее уже видели. Насть, а Ивашинин где?
– Скоро приедет. Вы обедать будете? – засуетилась та, и невестки бросились ей помогать.
– И пяточки обмоем, – потер руки Десперадо.
Джокер рассеянно кивнул, смотря в окно. Затем перевел взгляд на сестру:
– Насть, а ведь праздник же. И погода хорошая. Давай на улице накроем? Как раз и Ивашинин подъедет. Ну давай, сестренка.
– Ой да делай что хочешь, как ты появляешься, вечно хаос, – махнула она рукой и повернулась к сыновьям, – так, команда, а ну быстро все устроили. Наташа, Лена, одевайте малышей и, правда, чего в доме сидеть. Алина, пойдем, я тебе найду чего-нибудь теплое. Сереж, Иску бы привел. Молодые и без нее разберутся.
– Настюшка, ты гений. Я сейчас.
Он исчез, лишь махнув мне рукой. Я же робея пошла за его сестрой.
Она привела меня в свою комнату, где из шкафа достала теплый свитер красивого лазурного цвета.
– Худенькая ты, хрупкая, уж прости, немного великовато будет. Зато не замерзнешь.
– Спасибо, – поблагодарила я, быстро натягивая его. Мягкий и теплый, он согревал и дарил ощущения дома.
– Алин, ты прости, что вот....
– Не надо. Не сегодня, пожалуйста, – попросила я, боясь разреветься, – я привыкну, потихоньку, но привыкну. Давайте вернемся к остальным.
Она кивнула в знак согласия.
А на большой поляне перед домом уже творилось невообразимое. Старшие братья помогали женам накрывать на стол, младшие уже разжигали шашлычницу в беседке. Джокер исполнял роль няньки, вылавливая мелких членов семьи и разворачивая их подальше от огня и стола. Дети увлеченно бегали за чем-то или кем-то. Исабель увидев нас, устремилась на встречу:
– Настя!
– Иса!
Но всех перекрыл мой вопль, когда я увидела, кого гоняют дети. Байт довольно рассекал по полянке, не отходя впрочем далеко от Джокера, и уворачивался от неуклюжих человечиков, которые пытались поймать таксеныша.
– Байт!
Таксеныш услышал и с радостным лаем бросился ко мне. Поймала щенка, дала себя всю облизать, выслушав очередные стенания Десперадо, что он готов поменяться с псом местами. Но долго малыш сидеть на руках не стал. Извиваясь вьюном, рвался к детям, которые попытались тоже вскарабкаться на меня. Пришлось отпустить всех малышей играть.
Через четверть часа незапланированный пикник был в разгаре. Локки и Десперадо жарили шашлыки, периодически споря на тему готовности или не готовности. Тор и Ньерд общались с женами, изредка вставляя едкие фразы в перепалку братьев. Настя и Иса явно обсуждали приданное маленькой Кейтелин. Дети носились, затевая все новые и новые игры. Я сидела неподалеку от деканов с чашкой ароматного чая.
– Ребенок, ты как? – Джокер появился неожиданно.
– Нормально. В кои-то веки спокойно. Но однажды вы мне все расскажете. Не урывками в дороге, или в лазарете. А обстоятельно, начиная с самого начала, как я родилась. Считайте это единственным условием, после которого я готова рассмотреть возможность забыть ваши фатальные ошибки.
– Понял, – хмыкнул он, – радует, что ты понимаешь, что даже сильный человек способен ошибиться.
– Наверно, а может мой каприз.
– Пошли обедать, капризная.
Стол радовал, компания тоже. Но как только мы расселись, и по бокалам разлили Киндзмараули, предварительно попробовав и многозначительно покосившись на меня, в калитку вошел крупный мужчина, богатырь со светлыми волосами.
– О, да у нас тут пир на весь мир. Серый, рад видеть. Иса, ты как всегда великолепна. У нас гостья?
– Здравствуйте, я Алина Соловьева, то есть Голицына, – смущенно поздоровалась.
– Ну, здравствуй, Алина. Я отец этих четверых шалопаев. Зовут меня Ивашинин Сергей Алексеевич, можно просто по фамилии, чтобы не путаться. Насть, у нас там гуляния какие-то, цыгане поддельные, да еще и конные. Странные какие– то мужчины и молодежь. Я машину у соседей на въезде оставил.
Мы с Джокером переглянулись.
– Ребенок, ты мне ничего не хочешь сказать?
– Может все же не они? – понадеялась я.
Локки и Десперадо метнулись к забору, словно напроказившие пацаны, выглянули и восторженно засвистели.
– Они!!!
– Ребенок!
А меня пробило на смех. Уронив голову на руки, я смеялась, понимая, что задумал Модератор. О да, это точно будет незабываемое.
– Ребенок!
– Он руку едет просить, – сквозь смех простонала я.
– Так, – протянул Ивашинин, – кто он?
– Голицын, – ответил вместо меня Локки, потому что я продолжала смеяться.
– Так они же женаты!
– Димка уже развелся и опять жениться собрался.
– И зачем такой ветреный нам?
– Так он на ней и был женат, потом развелся, сейчас вот опять приспичило, – ответил Джокер, – гении, что с них взять. Так, тащите еще стол, быстро готовимся. Дамы, за детьми следите.
За пять минут шесть мужчин расширили столы почти вдвое, вытащив все стулья из дома.
– Ивашинин, жену забирай. А вы, двое холостые, чего глазками моргаем? Невесту прячьте.
– удостоверившись, что все идеально, Джокер сграбастал Иску, усадив ее себе на колени. Ивашинин поступил также. Женатые братья тоже расселись рядком. И даже дети, проникнувшись торжественными физиономиями взрослых, устроились тихо.
Меня же уволокли в дом на второй этаж, благо балкон в комнате Десперадо выходил на поляну, где застыли остальные в ожидании сватов. Усевшись на полу, подглядывали в щелки. Локки притащил три шампура шашлыка, бутылку сока и овощей:
– Зная дядю, растянется это надолго.
Мне бы обратить внимание на их странные переглядывания, но тогда больше волновало то что происходило внизу.
Со второго этажа было видно, что необычный табор вышли встречать все жители коттеджного городка. Первый выпуск троллей в ярких рубашках, подвязанных кушаками, кто-то даже в сапогах поверх брюк со стрелочками, верхом на великолепных скакунах. Присутствие Митрича подсказало, что спонсором табуна является клуб Оззи. А перед Мастером НЛП сидела в седле Стерлядь, и я в очередной раз залюбовалась столь необычной парой, словно сошедшей со страниц женских романов. Рядом с ними пешими шли уже мои однокурсники, причем Пикси в роли цыганки с ее розовыми волосами была неподражаема. Чета Голицыных старших в обычной одежде выделялась среди ряженого балагана, но покорно шла с ними. Еще одну цыганочку я приметила в седле, рядом увивался рыжий парень с дреддами. Лара Крофт и Хиппи. Айболит нарядился в белый халат, а может и не снимал его, в руках чемоданчик. Сразу видно, опытный человек, знает чем заканчиваются наши посиделки.
Но самыми примечательными были два абсолютно одинаковых мужчины на черном и белом жеребцах. Без ухищрений одетые в черные куртки и брюки, они спокойно шли следом за родителями. Хотя вру, один все же отличался от другого легкой бледностью, и чуть крепче сжимал поводья. Я вообще не знаю. Чем думал Модератор, садясь на Нуара. Наверно о том же самом думал и Нуар, косясь на всадника и исподтишка проверяя его на прочность. Хорошо хоть Митрич страховал.
Во двор входили, спешившись, кроме близнецов. Дядя Саша осмотрелся хмуро и остановил свой взгляд на Джокере.
– Ну здравствуй, Сергей.
– И тебе не хворать, Александр. Какой шальной ветер занес тебя к нам? Екатерина Васильевна, мое почтение.
– А то не знаешь.
– Саш, давай начистоту. В доме сидит рыжая и с замиранием сердца ждет, – Исабель соскользнула с его колен, позволяя мужу встать, – вот ты сейчас, ради старых обид готов испортить девчонке праздник, который она заслужила?
Тот хмыкнул, затем осмотрел всех. Близнецы молчали, я видела как недобро сощурился Модератор. А дядя Саша бросил быстрый взгляд на наш балкон:
– В доме говоришь? Ну-ну. Эх, хозяин, что ж ты дорогих гостей на ногах держишь? Дело у нас к тебе серьезное, а ты даже горло промочить не даешь. Нехорошо.
– Ох, дорогой, – в тон ему ответил Джокер, – зачем понапраслину наводишь? Чтобы я да не угостил?
А Иса уже на подносе протягивала две стопки с водкой. У Зига из-за спины материализовалась гитара, и вот табор фальшиво, но от души напевает 'Пей до дна!'
Дядя Саша выпил обе стопки – за себя и жену.
– В общем, прости за банальность, но у нас купец, у вас товар. Первый раз дети сами намудрили, ничего не получилось. Пришли теперь к взрослым.
– И не говори, совсем молодежь от рук отбилась, – печально поддакнул Джокер, – только, Сашка, ты говорил что купец, то есть один, а тут два молодца одинаковых с лица. И ведь я ж еще не пил, а в глазах двоится. Мдя, Екатерина Васильевна... поспешили вы лет дцать назад.
– Ой, да девица ваша смышленая, пусть выбирает.
– Да как тут выбирать, тем более один то женат. Что ж девицу-красавицу в грех то вводите?
– Так вот и проверим, так ли крепки чувства то? – нажимал дядя Саша.
– Не, не пойдет, – отказался Джокер, – неубедительно.
– Так, все, надоело, – вмешался Модератор.
– Так быстро? – поразился Джокер.
– Дим, не лезь, – попросил дядя Саша, – ты сам просил.
– Батя, я ж забыл у кого просить то придется. А такими темпами я состарюсь раньше, чем женюсь. Сенсей, предлагаю сделку.
– Ты смотри, как жениться приспичило, – притворно вздохнул Джокер, – но деловой. Ладно, послушаю, что предложишь. Только давайте уж за столом, как положено. Милости просим.
За столом устроились Голицыны старшие, младшие, да Айболит с Мастером НЛП.
– Ну поведай, что за сделка, молодой да ретивый. Вот только не дави сейчас своим начальственным положением – не прокатит.
– Сенсей, кажется, один раз хакеры уже ложились спать голодными. Да и про пари я наслышан и счет явно не в твою пользу. А ведь у Алинки фантазия буйная. Устоит ли институт, особенно если она узнает, что ты был против. Тем более сейчас, когда она итак дуется?
– Ой, мальчишка, ты меня шантажировать вздумал? Ну так и твой институт периодически штормило.
– Но он выстоял.
– Вот и поделись секретом.
– Боюсь, он тебе не подойдет, – насмешливо ответил Модератор, – но я готов помочь в столь сложном деле, как усмирение маленького рыжего стихийного бедствия.
– Какая самоотверженность, – восхитился Джокер, – и какова цена?
– Твое благословение. Для нее это важно.
Джокер приумолк, глядя в сторону. Модератор ждал. Ждали все присутствующие, и на территории и за территорией. Да и я затаила дыхание.
– Дим, а помнишь давний наш разговор? Ты еще сказал, что отпустишь любую. Алинка же сбежала.
– Она – не все, сенсей и ты это знаешь.
– В том то и дело, ученик, в том то и дело. Но с другой стороны, после столь бурного празднования помолвки... Кстати, зал то от шампанского отмыли?
– Отмыли, – хмыкнул Модератор, – а вот платье восстановлению не подлежит. И это она тебе тоже припомнит.
– Все, вот теперь окончательно напугал, Институт, лекции, студенты – какая мелочь. А вот платье да, это серьезно. Уговорил, мальчишка. Забирай. Только не обижай.
– Такую обидишь, – пробурчал Мастер НЛП, – она сама кого хочешь доведет до ручки.
Я обиделась. Локки и Десперадо едва сдерживали смех, который лишь подстегнул меня.
– А вам, Роман Эдуардович, на ус мотать надо, как свататься надо, – крикнула я, сидя на полу балкона, – время то поджимает. И я припомню.
Снизу грянул громкий смех, который оборвался под грозный голос Модератора:
– Нет, я рад, дорогая, что ты с нами, но что значит поджимает время? Юля? Роман?
– Кейтелин!! – обиженно взвыла банда.
– Дим, спокойно, я сам только час назад узнал, – попытался утихомирить рассердившегося Модератора Джокер.
– Но я только сейчас, – парировал тот, – так, юная леди, я слишком молод, чтобы становится дедом. Роман, я же на вас надеялся.
– Дмитрий Александрович, ну я же не отказываюсь от обязательств. Вот сейчас опыта наберусь и тоже приду сватать.
– Да куда уж больше опыта, на троих разом что ли?– съязвил Модератор.
– Да это уж как получится.
– Что?!!
– Тихо, Модер, я тоже не горю желанием стать прадедом, но кто нас с тобой спрашивает.
И эти три прохвоста вдруг расхохотались во весь голос. Я вскочила, по-прежнему обиженная. Десперадо тут же оказался рядом, беря за плечи.
– Вообще-то вы меня сватали. Господин Модератор, не забывайте о цели визита!
– Раз. Алина, я все прекрасно помню. Астроном, убери от нее руки, – он вскочил и направился в обход стола.
– Три, для начала. Склероз один из признаков ближнего дедовства, спросите у Учителя, – поддела я его.
– Тогда уже четыре. Алина, Алина, твои долги растут. Я был готов простить тебе два промаха, но раз ты настаиваешь. В последний раз предупреждаю, звездочет несчастный, руки убери.
– Обижаешь, сейчас я вполне счастливый. А вот ты пока что, – Десперадо зловеще расхохотался. Я попыталась дернуться, но меня крепко держали.
Модератор уже добрался до входа в дом, но дорогу ему перегородили Ньерд и Тор.
– Плати.
– Эээ, ребят, вы со свадьбой не перепутали?
– Плати.
– Карты не принимаете? – Модератор ощупывал карманы в поисках мелочи, но увы. Тролли тоже шебаршили в желаниях помощь предводителю. Старшее поколение за столом тихо умирало со смеху, не вмешиваясь.
Наконец Скайлер подошел с набранной мелочевкой, которую тут же сгреб Ньерд, любезно сообщивший:
