Текст книги "ИФТФ им. Галушкевича. Трилогия (СИ)"
Автор книги: Кьяза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 89 страниц)
– Мы встречались в начале недели, и кажется, я все чётко сказал.
Он просто вымораживал интонацией, словами любой порыв Оленьки.
– Я думала, ты пошутил, нет, я понимаю – ты был недоволен....
– Я не шутил. Оленька, что именно ты не поняла из моих слов? Я готов снизойти и объяснить ещё раз.
– Зачем ты так? – казалось, она вот-вот расплачется.
– Дим, – вмешалась Рондо, стоявшая неподалёку.
Зря она это сделала. Модератор даже не повернулся к ней, однако дальнейшие его слова удивили меня:
– Хотя знаешь, Оленька, я нашёл получше решение. Тебе все объяснит твоя подруга, не так, Танюша? Я очень надеюсь, что тебе удастся доходчиво объяснить, что ничего не было и не будет. Этого будет достаточно, что бы я забыл твои обвинения.
Рондо проглотила обидные слова молча, лишь заметив:
– Тебе самому не противно?
– Нет, Танюш, не противно. Своими интригами вы испортили мне выходной. И не только мне.
Тарантино не выдержал:
– Сейчас эти две дамочки его доведут до каления. Надо вмешаться.
– И что вы предлагаете?
– Просто поддержите меня. Митрич, возьми ты своего зверя на повод.
Митрич хмыкнул:
– Поучить манерам, это хорошо. Негоже девкам на мужика вешаться.
Он перехватил повод Нуара, и подмигнул мне.
Тарантино смело двинулся вперёд, а за ним тронулись и мы, тем самым обнаруживая своё присутствие. Все переключили внимание на нас, только Модератор оставался стоять к нам спиной:
– Тарантино, я просил!
– Господин Модератор, можно подумать, вы не знаете свою невесту...
После громкого заявления с трудом удалось сохранить невозмутимое выражение лица.
– Невесту?? – словно эхо разнеслось над поляной, а личико Оленьки передернуло в злобной гримаске, пусть и на миг, но я успела заметить.
Модератор медленно развернулся. Его лицо абсолютно ничего не выражало, и я уже решила, что Тарантино зря вмешался, однако проректор сделал шаг по направлению к нам и, не обращая внимание на переминающегося с ноги на ногу недовольного Нуара, протянул руки, чтобы помочь мне спешиться.
– Я в курсе, что моя невеста капризная. Рыжик, неужели так сложно сделать, что просят?
Он держал чуть крепче, чем обычно, словно боялся, что сбегу. А я неожиданно для себя и него встала на цыпочки и обняла за шею:
– Я соскучилась.
В ответ на порыв он заклеймил поцелуем. Жёстким собственническим поцелуем, от которого у обоих сбилось дыханием. Митрич смущенно крякнул, Тарантино вежливо отвернулся.
– Но, Дима.. – капризно попыталась напомнить о себе брюнетка.
– Пойдём отсюда, – Модератор обхватил за плечи и нежно, но настойчиво увёл с полянки.
Мы шли вглубь леса по едва заметной тропинке. Митрич увёл Нуара, Тарантино тоже исчез с поля зрения. Модератор хмуро молчал, но из рук не выпускал. Наконец он заговорил:
– Прости, что впутал тебя во все это.
Я промолчала, потому что не знала, что сказать. Мысли лихорадочно метались словно птицы, попавшие в силки. Хотя одну все же выловила:
– Ты встречался с ней неделю назад?
– По реальному течению времени – да. Предпочёл сразу поставить точку. Видно, не совсем убедительно.
– По реальному?
– В искажённом пространстве это соответствует тому дню, когда ты упала в овраг, – он резко развернул меня и прижал к дереву, нависая, – помнишь, Кейтелин, как ты дразнила меня откровенным нарядом? А как вернула толстовку и пиджак, намекнув на совместно проведенную ночь? А поцелуи под дождём помнишь? После них я сбежал в реальность, прямо с поляны, поняв, что пропал. И я направился к Ольге, сказать, что больше ничего не будет. А когда вернулся, оказалось, что ты исчезла. И моё осознание, в каком состоянии я тебя оставил.
– Я слышала ваши разговоры...
– Из-за близости границы пространств ты нас слышала. А я психовал, проклиная всех и в первую очередь себя. Знаешь, как отлегло от сердца, когда увидел тебя, мокрую, зарёванную, но живую.
– Но ты сказал, что умываешь руки...
– Я сделал попытку уйти, но не смог, просто не смог. Рыжик, постарайся сейчас правильно понять, то что я скажу. Я смог отпустить Татьяну, когда она мне предпочла Генку, я отпустил Ольгу, когда ей захотелось богатой жизни. Но тебя я не отдам. У меня было прошлое, монахом не жил, но сейчас есть только ты.
Я ошарашенно смотрела на него. То есть он и Рондо раньше встречались? Санта-Барбара какая-то. Он правильно оценил моё состояние и недовольно поморщился:
– Да, я раньше ухаживал за Рондо, ещё на первых курсах института. Не знаю, как она выбирала между двумя близнецами, но факт остаётся фактом. Они с Генкой поженились сразу после диплома.
– Просто от одной улыбки екает, от такой же второй – совершенно не екает, – осознавая сказанное, брякнула я.
– Правда екает? – он улыбнулся.
– Угу, – покраснела я.
Он прижал меня сильнее, зарываясь лицом в волосы:
– Ну хоть екает. Пусть хотя бы так. Рыжик, хочешь уедем? Все равно нам отдохнуть нормально не дали.
– А грибы?
– Какие грибы? – он настороженно посмотрел на меня.
– Мы с Митричем возле озёр два огромных пакета грибов набрали. Митрич сказал, что устроит к обеду хорошее жаркое из грибов. Там на всех хватит.
– То есть те четыре часа, что я отбивался от родственников, параллельно работал и сходил с ума, не зная, что с тобой, ты грибы собирала?!
– А что такого? – я невинно похлопала ресницами, ловя его ироничный тон.
– Алина, тебе двадцать пять лет, неужели было сложно позвонить и сообщить, что все в порядке? Сбегаешь, я переживаю, что обиделась, а ты грибы собираешь....
– Есть три причины. Во-первых, я забыла телефон в коттедже. Во-вторых, мы настолько увлеклись тихой охотой, что просто не заметили, как быстро пролетело время.
– А в-третьих?
– Дима, я десять лет была вынуждена просчитывать на десять шагов вперёд любое своё действие, быть осторожной и правильной, слишком благоразумно, слишком взрослой. Может сейчас просто компенсирую отсутствие нормальной юношеской поры, когда в омут с головой, когда надо сумасбродить, совершать глупые поступки, чтобы потом не сожалеть?
-Это хорошо, когда есть, кто поддержит и поможет. Кому ты доверяешь.
– А ты?
Он резко отклонился и посмотрел прямо в глаза, словно пытаясь понять, шучу или нет. Но я не шутила, сама только поняла, что все дикие выходки в институте совершала, подсознательно зная, что он следит, знает и не даст совершить фатальную ошибку. Пусть весьма своеобразным способом.
– Ладно, пошли есть грибы, невеста. Кстати, чья идея? – он предпочёл сменить тему. Затем поднял мою правую руку, внимательно осмотрел её, – тебе не кажется, что для достоверности легенды колечка не хватает?
– Это идея Тарантино. Я здесь не причём!!!
– Однако ты поддержала, а значит придётся разжиться колечком.
– И можно забыть о конспирации в институте! Господин Модератор, шутка зашла слишком далеко. Мы вам помогли и все. Розыгрыш окончен!
– Три, – он явно наслаждался моим смятением, – Алина, Алина, я же предупреждал, чем закончиться выкание. Думаю, пришла пора платить по счетам. А если вспомнить вчерашние промахи, ммм...
– А грибы? – сделала попытку вырваться.
– Подогреют.
Когда мы вернулись, губы горели без помады, Тарантино хмыкнул и что-то с заговорщическим видом передал задумчивому Модератору, который ещё в лесу намекал, что только поцелуями дело не ограничится. Оказалось, что Оленька не уехала, однако попыток приблизится к нам не предпринимала, они с Рондо обедали отдельно.
Нам обед накрыли в той же беседке.
Однако сумасшедший день ещё не закончился. Мы ожидали остальных троллей, и они пришли, вернее ворвались с воплями:
– Зиг и Скайлер соловьевские архивы вытащили с облака!
– С облака? – переспросил Модератор.
– Ну если округлить, то да! Но так такая система защиты!!! – Бонд, если я правильно запомнила имя, эмоционировал, параллельно, пытаясь стащить со стола побольше еды, – Зиг дальше первого уровня не прошёл, Скайлер сломался на третьем!
– Бонд, положь еду, вам в компьютерную сейчас принесут, – Оззи со вздохом встал из-за стола, – всем принесут. Господин Модератор, а Кейтелин?
– Оззи, ты обещал!!! – Бонд не послушался и сбежал с уже честно уворованным провиантом.
– Кейтелин пойдёт со мной, так будет лучше. Тарантино, позови Админа, попробуем вскрыть эту защиту. Организуй питание хакерам-самоучкам, Оззи, и подходи.
Тарантино и Оззи отправились выполнять указание, меня же Модератор потащил в компьютерную. К нашему приходу практически все были на месте, Админ зашёл сразу за нами. Он бросил недовольный взгляд на брата и подошёл к Скайлеру:
– Показывай, что тут.
– Выведите на большой монитор, чтобы не создавать толчею, – Модератор замер прям перед экраном на стене, куда поспешно вывели информацию.
По монитору бегут строки команд, сменяясь одна за другой и в самом низу мигает знак вопроса
– И в чем загвоздка, Скайлер? – спросил Модератор.
– В том, что внутри код на самоуничтожение. При неправильной следующей команде все внутри делетнется, а комп запустят на принудительное форматирование. Мы его уже отрезали от локальной сетки, но все равно.
Проректор бросил на меня быстрый взгляд, потом на брата:
– Ген?
– Я в шоке. Основной язык С++, но почему то мне кажется, что вплетены коды html, что само по себе нонсенс. Умники, вы хоть копию сделали?
– А именно на этом нас и поймали. Просто так копию снять нельзя. На том облаке у Соловьёва ещё девять архивов осталось, с такой же защитой.
Все перевели взгляд на меня. Я стушевалась:
– Я не знаю, чем занимался папа. Он не рассказывал.
Модератор на минуту прижал меня, потом вновь обратился к брату:
– Ты сможешь вскрыть?
– Этот? Да. Но я не знаю, что будет дальше. Ты главный, командуй.
– Давай.
Пальцы Админа замелькали над клавиатурой, все напряженно следили, как выплетаются команды. Наконец он закончил, нажал ввод. Компьютер ожил, замелькали строки, экран заморгал, чтобы под конец высветить две буквы, словно в издевку над троллями:
" Y/N?"
– Ген?
– Дим?
Все таки близнецы – это существа с другой планеты. Вроде и не сказали ничего, однако Админ нажимает "Y", и компьютер снова оживает. Чтобы вновь озадачить очередным:
" Y/N?"
– Стоп! – скомандовал Модератор.
– Это циклическая ошибка, – согласился Админ, – тупик.
– Зови Ольгу!
Все замерли, переводя недоуменные взгляды с одного брата на второго.
– После утреннего? Ты реально ничего не понял?
– Это вы не поняли. Но думаю, Татьяна ей доходчиво объяснила. А в институте Оленька занималась С++ всерьёз, так что зови. Мне нужны архивы Соловьёва.
– Тогда Кейтелин стоит уйти...
– Моя невеста останется, – Модератор лишь сильнее сжал мою руку и вдруг я почуяла прикосновение металла к пальцу.
– То есть это была не шутка?
– Нет.
– Псих! – Админ пожал плечами и вышел.
Я с опаской посмотрела на собственную правую руку. На безымянном пальце тонкий обруч кольца из белого металла, инкрустированного синими камнями. Я подняла взгляд на Модератора. Потом на Тарантино. Судя по довольному виду последнего, кольцо – это его проделки. Мой обалдевший взгляд перехватил проректор:
– Не нравится? Потом куплю другое. Сейчас то, что найти успели.
Я очень хотела повозмущаться, но однажды мне уже сказали, что всегда надо идти до конца, поэтому благоразумно промолчала. Успею ещё придушить гада. Ночью, подушкой. Если силы останутся.
Оленька появилась с видом оскорблённый невинности:
– А если я не хочу помогать? Дима, не знала, что ты садист. Я ещё от твоего утреннего демарша не отошла. Как ты вообще мог?
– Так же, как ты. Посмотри на экран. Это архивы Соловьёва, зашифрованные. Мы застряли на стыке циклической ошибки. Один ответ отсылает к предыдущему пункту, второй отбрасывает на два пункта назад. А мне надо вперёд.
– Циклическая ошибка не может откидывать на два шага, – гламурная стервочка исчезла, её место занял оскорблённый профессионал.
– Смотри сама.
Он отошел к креслу, увлекая меня за собой. Ольга заняла место за клавиатурой. Она просмотрела все окно, сначала бегло, потом подробно. Потом потребовала лист бумаги, и что-то чертила.
Модератор устроился в кресле, усадив меня к себе на колени. Он перебирал пряди волос, не отводя взгляда от экрана. Наконец Ольга повернулась к нам и скривилась:
– Ванильно-сахарный сироп. Не ожидала от тебя.
– Что с кодом?
– Как я и сказала, отката на два шага невозможно, несмотря на html, поэтому просто N. Но лучше найти самого программера, что писал. Есть несколько нелогичных узлов, из серии "не может быть".
– Ты уверена?
– А ты сам уже забыл С++?
Модератор пересадил меня в кресло и подошел к монитору. Оленька попыталась собственнически положить на него руку, но он увернулся. После долгого изучения строк программы приблизился к клавиатуре.
– Выбора все равно нет.
Я замерла и даже зажмурилась. Он нажал выбранную букву....
О неудаче возвестил слаженный перемат, который моментально стих. Я приоткрыла глаза. На экране висела знакомая заставка форматирования жёсткого диска. Модератор играл желваками, Админ пытался остановить процесс. Остальные тупо смотрели на экран, осознавая, что так нужные им документы уничтожены.
– Это не реально, – прошептала Ольга, – такого не может быть.
– Однако есть, – отрезал главный тролль, – и я очень надеюсь, что в тебе разум пересилил мстительность, и это действительно ошибка.
– Думай, что хочешь, – взвизгнула она.
– Самоуничтожение было запущено с момента попытки создать копию, – заявил Админ, – любое отклонение от алгоритма просто ускоряло его. Вины Ольги нет.
Модератор подошёл к Админу и пристально изучил показанное на планшета, куда последний успел скопировать кусок шифратора.
– Извини, Ольга, был не прав в подозрениях, – признался он нехотя.
Она не ответила ему, взгляд брюнетки был прикован к кольцу на моей руке. Очнувшись, она фыркнула и ушла.
Модератор подошёл ко мне:
– Все, поехали домой. Все равно весь отдых насмарку. Зиг, Скайлер – остальные архивы не трогайте, будем искать программиста, который эту фигню писал. Или к хакерам обратимся.
Все присутствующие были расстроены. Мне их стало жаль. Но сказать, что они уничтожили пустышку-обманку тоже не могла. Это было небезопасно.
В машине Модератор хранил тягостное молчание, я не нашла храбрости прерывать его мысли. Тем более меня тоже раздирали муки совести. Часть внутреннего я, привыкшая быть одной, вопила, что все правильно, что сказок не бывает. А другая шептала, что я сама молчанием загоняю себя в любимую циклическую ошибку. Только в моём случае выхода нет.
На въезде в город проректор очнулся.
– Извини, задумался. Странная кодировка доступа, что-то я упустил. Но все равно вскрою, не сейчас так позже. Хватит об этом. У нас есть времени до завтрашнего утра. Чем займёмся?
– Не знаю. Я ...
– Поехали ко мне.
В квартире он раздраженно бросил сумку и повернулся ко мне.
– Извини, я не хотел испортить тебе выходные. Если скажешь, верну в институт.
– Я не спешу, только вот, – сняла кольцо и вернула его, – это не моё.
Он покрутил кольцо в руках и небрежно сунул в карман куртки:
– И не моё, потом верну Тарантино. Однако в реальности тебе придётся носить кольцо.
– Не вижу смысла. В курсе шутки слишком узкий круг людей, чтобы переживать из-за мнимой несвободы.
– А если мне приятно, что ты будешь окольцована мной?
Я в замешательстве смотрела на него, не понимая, шутит или говорит серьёзно. Модератор вздохнул:
– Все, успокойся, я пошутил. Однако статус невесты дает тебе дополнительную защиту.
– А мне угрожает опасность?
Он уже ушёл в сторону кабинета, где запускал компьютер, и, чтобы услышать ответ, пришлось идти за ним.
– Скорее от назойливого внимания моих родственников. При всей их приставучести они не рискнут доставать мою невесту. Наоборот, сожмут кулачки и скрестят все пальцы, что наконец-то сбылось. Матримональные планы относительно меня уже перешли в паранойю. А Оленька не из молчаливых, если дело касается сплетен. Но выбор за тобой.
Я стояла в дверях кабинета и не знала, плакать или смеяться. Он рылся в ящике стола, словно ничего не происходило. И уже в который раз хотелось его придушить или запустить чем-нибудь тяжёлым. А он наконец отыскал, что хотел и подошёл ко мне. Взяв руку, надел кольцо из двух белых ободков металла, между которыми чередовались ярко-огненный янтарь и дымчато-белый камень.
– Янтарь и опал. Янтарь в молоке. Алина, не возражай, просто прими и носи. Возможно, когда нибудь я с удовольствием заменю его на бриллиантовое.
– А сейчас это как понимать?
– Просто то, что я беру ответственность за тебя. Я не прошу ничего взамен, но для остальных это знак, что ты не одна.
– Я не могу.
– Можешь, просто попробуй. Хотя бы до испытательных, – он гипнотизирует меня, не приёмля отказа
– А потом?
– Захочешь – вернёшь.
Модератор вернулся к компьютеру, бросил взгляд на монитор и вновь посмотрел на меня:
– Мне придётся поработать, буквально час времени. Хочешь, принесу кресло из гостиной и ты со мной побудешь?
Я решила потом разобраться с его необъяснимым поведением и спросила:
– А мороженое у тебя есть? Его можно здесь употреблять?
– Можно. Иди выбирай.
Он действительно принес кресло, и я залегла поперёк, с планшетом в обнимку. Надо было скачать несколько песен и ещё пара мелочей. Например, обновить обманки, тем более на облаке у меня ещё оставалось про запас порядка сотни клонов архивов. Уже пять лет не занималась этим, однако даже сейчас я не была уверена, что время пришло. Вот только жаль, что приходится возвращаться к прошлому все чаще и чаще.
Перебросить архивы, уничтожить следы, добавить ускорения в обратный отсчёт, а также скачать песни заняло некоторое время, но все равно вскоре я заскучала. Принялась рассматривать кольцо. Услышав довольный хмык из-за стола, подозрительно покосилась. Модератор работал, его пальцы летали по клавиатуре, экран мерцал от частой смены окон. Но я все равно решила проверить пришедшую на ум версию:
– Дииим...
– Что?
– Ты же надел кольцо, потому что ревнуешь?
– Я лишен этого недостатка, причины уже объяснил. Потерпи, я скоро закончу, – он даже не повернулся.
– Дим, ну признайся, что ревнуешь...
– Рыжик, я работаю, не отвлекай.
– Просто, господин Модератор, вы не хотите признаваться, что приревновали к Морфеусу и Нуару, – я поддела его ещё сильней
– Раз. Я не сомневаюсь в твоей нормальной ориентации, поэтому не вижу смысла ревновать к коню.
– Значит, я была права и ревнуете к Морфеусу. Кстати, мальчик предлагал встречаться. И ему идёт синенький цвет.
– Два. Ты совершенно зря пытаешься меня задеть, – конечно конечно, особенно заскрипевшая мышка, что он непроизвольно сжал сильнее, просто сильнейшее подтверждение его невозмутимости.
– Дим, просто признайся, что ревнуешь, будь мужчиной, – я уже тихо похихикивала над его напускным серьёзным видом.
– Алин, что ты добиваешься? Давай поговорим позже. Мне надо закончить одно дело, – он не выдержал и бросил на меня быстрый взгляд. Весьма говорящий взгляд. Я дождалась, пока он вновь уткнется в монитор:
– А ещё и к Тарантино. И к Ректору, ну признайтесь же, что окольцевали, чтобы распугать остальных, заявив права на меня.
– Три, – он отодвинул клавиатуру, – то есть доработать ты мне не дашь?
– Неа, пока не признаетесь, что ревнуете. Ведь ревнуете? А вы жуткий собственник, господин Модератор.
Дразня его, упустила самый главный момент – Модератор стремительно двигается. Я не успела договорить, как меня выдернули из кресла и прижали к стене:
– Четыре. Я предупреждал, что бывает с непослушными рыжими, что мне выкают. Но ты права, я жуткий собственник, и делиться ни с кем не буду. А ещё я знаю, что на остальных у тебя уже просто не останется сил. Да, Алина, я ревную, но я тебе доверяю. А теперь, раз ты мне все равно не даёшь работать, я всецело твой. Во всех смыслах.
День четырнадцатый.(7:6 счёт отображается на начало дня)
Утро началось классически.
– Кейтелин, вставай, а то кофе пропустишь.
Открыв глаза, увидела над собой радостную Пикси. Я вдруг вспомнила:
– Солнце, скажи, а Че и Морфеус успели подраться или нет, когда я ушла?
– Там же Модератор был. Хмыкнул, посоветовал разборки без девушек устраивать, ну потроллил немного и ушёл.
– И не наказал?
– Так он сказал, что они сами виноваты, раз девушка другого предпочла. Это на что он намекал?
Я промолчала, потом спросила:
– А счёт какой?
– Семь-шесть, слушай, пошли завтракать!!!! Мы ждём только тебя!
Эмо возмущённо спрыгнула с моей кровати. Пришлось вставать. В душе я потянулась, чтобы снять кольцо, но потом решительно надела обратно.
Че не присутствовал на завтраке, ему предстояло операция по внедрению чипа. Пикси нервничала, её не пустили в лазарет. Поэтому решено было пойти караулить под дверью.
После завтрака направились к Айболиту. Под предлогом, что пришла на перевязку, я нагло пошла искать местного эскулапа, но нашла лишь Рондо. При виде её я смешалась, но декан спокойно сообщила, что операция уже идет, так что Айболита придется подождать. Спокойно и как всегда сдержанно, словно и не было тех эмоциональных выпадов. Она проводила меня в кабинет доктора и ушла. Я в замешательстве сидела и ждала.
Айболит пришел через час, когда я уже успела накрутить себя до предела. Он удивился, что шов практически зарос, однако повязку, которую Модератор, соблюдая конспирации, накрутил вчера, снял. На робкое " Кофе можно?" махнул разрешающе рукой. Я же рискнула спросить:
– Господин Айболит, а что там с Че Геварой?
– А что с ним будет? Сейчас пока под наркозом, потом все как у вас. В отличии от некоторых рыжих абитуриентов, он послушный.
– А когда можно прийти к нему?
– Через пару часов приходите. Только девушку его успокойте, а то она с такими нервами рядом в палату ляжет.
Я сбежала к ребятам и обрадовала их о том, что все прошло хорошо, и что через пару часов можно будет навестить чипированного.
Пережидали в парке. Пикси моталась вперед назад, ребята оккупировали лавочку, я сбежала на соседней, потому что конные прогулки давали о себе знать. Зря только юбку надевала, теперь ноги вверх не закинуть на спинку лавочки.
Я подозреваю, что в Пикси встроили хронометр, потому что ровно через сто двадцать минут и не секундой позже она рванула в сторону лечебного корпуса.
Нас пустили с одной оговоркой – ничего не ломать, при этом так многозначительно покосились на меня, что пришлось уверять, что будем вести себя ниже травы, тише воды.
Че только отошел от наркоза, и смотрел мутными глазами:
– Привет!
Пикси несмело присела рядом с ним, сплетая пальцы рук. Я усмехнулась, и вдруг тоже захотелось вот так, что пришлось скрестить руки на груди, пряча ладони подмышками. А ещё очень хотелось увидеть некоторых зеленоглазых, но я честно боролась с собой. Трудно все таки даже самой себе признаться, что влюбилась. И сложность не в том, что теперь есть кто-то ещё, кроме меня, и это надо учитывать. Вся проблема в том, что я его тоже ставлю под удар, а это намного больнее – переживать и бояться за дорогого человека. Так лучше уж остаться в ракушке.
Че тем временем сфокусировал зрение на мне:
– Тебе тоже так фигово было?
– Практически. Но мне ещё пришлось следить за речью, потому что первым пришёл Ректор. Так что наслаждайся, что это мы. И не противься, если тянет спать.
Он кивнул и...отрубился. Пикси взволновалась:
– Что с ним?!
– Успокойся, скорее всего последовал моему совету, – я хихикнула, – но все таки пойду найду Айболита.
Я действительно прошла искать врача и нашла в его кабинете. При виде меня он удивился:
– Что такое, Кейтелин?
– Там Че пришёл в себя, сказал пару слов и снова отключился – это нормально, господин Айболит?
– По моим подсчётам, он должен был спать ещё как минимум полчаса, впрочем, пойдём – посмотрим.
Осмотр подтвердил, что парня вырубил наркоз. Айболит выгнал нас всех, кроме Пикси, которая смотрела на него умоляющими глазами.
Выйдя на порог корпуса, я вопросительного посмотрела на ребят:
– У меня там бертолетова соль сушится, – засуетился Кемистри, – и вообще я там....
– Алхимик, общагу не подорви, – хмыкнула я, – из отбеливателя или спичек гонишь?
– Да много разве со спичек нагонишь? – возмутился гений химии и сбежал.
– А вы? – уже подозревая ответ влюблённых голубков, спросила я.
– Ну мы..., – начал храбро Инферно
– Идите уж, – махнула я рукой.
– Не обидишься? – нахмурился он.
– Неа, – я улыбнулась, – если ответишь на один вопрос.
Он подозрительно вопрошает:
– И какой же?
– Как ты джинсы наизнанку застегиваешь?
Он захлопал глазами, а Синдерелла хихикнула.
– Долго тренировался, – буркнул он, краснея.
– Ну если долго, тогда конечно, секреты лучше не выдавать, – подколола я его, потом вновь махнула рукой, – идите, тренируйтесь дальше.
– А ты к своёму таинственному поклоннику? – съязвил он во ответ. Синдерелла навострила уши.
– Он настолько таинственный, что даже не знаю, куда идти, – чистейшая правда, ведь где Модератор, я не знала, – я прогуляюсь, а может в общагу вернусь. С легкой руки Ректора у меня кофеварка есть, буду восполнять потерю кофеина.
– Ректор подарил????
Кажется, я вогнала их в шок и священный диссонанс. Странная все таки это фигура в институте – прятающий лицо Ректор. Вздохнув, пояснила:
– Подарил в качестве компенсации морального ущерба. После операции. Хотя, наверно, издевался, ведь кофе было под запретом. Идите уж.
Они наконец ушли. Я спустилась медленно со ступенек и побрела в сторону леса. День выдался спокойный, небо спряталось в легкой пелене облаков, ветер дремал. Я дошла до тех самых брёвен, где мы в первый вечер сидели с Модератором. Наверно, отсюда все и началось. Я прилегла на один из старых кряжистых стволов, вытянув ноги и подставив лицо робким солнечным лучам, что иногда пробивались сквозь дымку. И вновь мне помешали насладиться в полной мере одиночеством. На лицо упала тень, и я недовольно открыла глаза. Посмотрев на силуэт, что закрывал солнце, удивлённо села и поморгала в надежде, что сон растает. Но сон не таял, а наоборот, смотрел на меня испытывающе. Вздохнула и махнула рукой на бревно напротив:
– Ну садись, раз пришла.
Она молча села, не сводя с меня взгляд. С минуту мы разглядывали друг друга, а потом я неожиданно спросила:
– Стерлядь, а сколько тебе лет?
Она вздрогнула, но ответила:
– Восемнадцать недавно исполнилось. По реальному времени.
– Даже так...
И мы вновь молчим. Теперь её очередь спрашивать:
– Что у вас с Модератором?
– Не знаю, – практически честно ответила, – он наверно не смог простить, что я отказалась переходить на его факультет.
– А ты отказалась?
– Ага, не люблю все элитное.
– Так не бывает!
Я внимательно посмотрела на неё, затем улыбнулась:
– Понимаешь, я старше тебя на восемь лет и уже успела удостовериться, что золотая клетка ничем не отличается от тюрьмы, а сказки про Золушка не становятся реальностью. Я предпочитаю жить так, как мне кажется правильным.
И мы вновь замолкаем. Потом уже я спрашиваю:
– Ты действительно его любишь?
Она вдруг рассмеялась, задорно и как то искренне и чисто:
– Не, не совсем. Скорее уязвленное самолюбие, что отказал. А вот когда он из интерната вытащил..., – она вдруг резко закрылась, поняв, что сболтнула лишнее.
– Эй, все в порядке, – тихонько позвала я, – я сама два года в приюте провела.
– Не верю! Издеваешься?! – взвилась она на дыбы.
– Нет, у меня родители погибли, вот меня и отправили.
Он села и ошеломленно смотрела на меня:
– Но по тебе не скажешь, слишком уж правильная.
– Потому что мало там пробыла, не успела сломаться.
– Это да...
И мы вновь замолчали, а потом она тихо сказала:
– Отец пил, мать прибил, его в тюрьму, а нас в детдом сначала, а потом в интернат. Там повезло, Динька на компы подсел, а я с ним. Так нас Модератор и нашёл.
– Динька – это кто?
– Брат, Морфеус.
Теперь пришла моя очередь удивляться.
– Морфеус твой брат??
– Ага, и ты ему нравишься.
– Блииин.
Я откинулась обратно на бревно.
– Тебя правда взяли на место госпожи Рондо? – Стерлядь решила очевидно выяснить все.
– На время декрета. Я в шоке. Морфеус и ты – брат и сестра.
– А чего не так? А ты что вообще про преподавателей знаешь? – она высокомерно хмыкнула, превращаясь обратно в стерву.
– Ничего, – я приподнялась на локтях и улыбнулась, – даже имён не знаю. Впрочем, думаю, это всем неизвестно.
– Неизвестно только имя Ректора. А остальных очень даже известно. Интернет великая вещь, между прочим. А ты знаешь, что Модератор один из завидных женихов России? А вот, девушка, что рядом с ним, эта Ольга Цыпкарь, они вместе учились, потому она вышла замуж за нефтяника, затем развелась и стала охотиться за Модератором. Они часто вместе на приёмах появляются, фоток навалом. Но судя по всему он ей изменяет, потому что иногда его видят с другими девушками.
– А зачем ты тогда за ним охотишься? – немного резче, чем следовало, спросила, понимая, что слушать такие подробности больно.
– А чем я хуже тех, что на обложках?!
Я вздохнула, потому что крыть было практически нечем. Хотя...
– Понимаешь, ты в погоне за красотой слегка переборщила. Если немного подкорректировать облик...
– Много ты понимаешь!
– Как хочешь, – согласилась я и опять легла.
Через минуту молчания она спросила:
– Все так плохо?
– Есть немного.
– И что именно?
Я села и посмотрела на неё:
– Ведь обидишься, потом опять гадости говорить будешь.
– Нет, не буду, ну скажи.
Я в очередной раз вздохнула, переплюнув наверно личный рекорд ослика ИаИа:
– Слишком много искусственного. Волосы, ногти, ресницы, губы, грудь, талия.
– Грудь и талия у меня свои!!!!
– Ты не удаляла ребра? Очень похоже, – я даже подпрыгнула, потому что её талия лично у меня вызывала зависть.
Она тоже подскочила и, задрав свитер, показала:
– Да хоть пересчитай. У меня это особенность тела!
В этот момент раздалось покашливание и ироничный вопрос:
– И как это понимать?
Мы резко обернулись. Декан троллей стоял на дорожке и ухмылялся. Мы со Стерлядью переглянулись, она спокойно одернула свитер, а меня разобрала злость и...ревность. Ко всем девушкам этого завидного нахала:
– Господин Модератор, не стыдно подглядывать?
Он опешил на мгновение, но быстро взял себя в руки:
– Разве можно подглядеть то, что открыто демонстрируют? И потом я практически мгновенно обозначил своё присутствие, поняв, что вы слегка увлеклись и забылись, что видеокамеры везде. Скорее избавил вас от роли.... Ну не важно амплуа неудавшейся актёрской стези. Впрочем, отвлеклись. Стерлядь, я что говорил?
