Текст книги "Разбитый мир (СИ)"

Автор книги: Kutner

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 24 страниц)

Одного хищника мужчина смог достать, но приписывал это не своему мастерству, а случайности – горящий факел случайно угодил в раскрытую пасть животного и то, громко визжа, затерялось в темных подземных туннелях.

Странное шипение сошло на нет, но Корвин все еще держал в руке меч. Удар пришелся со спины: из темноты лаза нечто вцепилось ему в предплечье, прорывая ткань и вонзая зубы в плоть. Некромант заорал, наотмашь, рубанув через плечо, и поскорее отскочил прочь. Светлячок вспыхнул сильнее, рассеивая мглу грота.

Из темного провала выбирались мертвецы; в истлевших одеждах, со сползшей с костей плотью, с темными провалами глазниц, в которых копошились черви и мокрицы. Корвин, никогда не боявшийся мертвецов, отступил назад, пытаясь оценить врага. Их было около дюжины. Медлительные реликты, которым было уже несколько лет. Он чувствовал, что колдовство, поддерживающее в них жизнь ослабло, но никуда не делось.

Прокушенная рука отозвалась острой болью, игнорировать которую Корвин не мог. Волна, порожденная некромантом, разорвала в клочья одного нападавшего, второго мужчина уничтожил, разрушив заклинание, еще троих принял на себя меч.

Корвин даже усмехнулся – на деле мертвецы оказались безобидны. Почти безобидны. Укушенная правая рука онемела, и меч с громким звоном упал на каменный пол. От неожиданности Корвин слишком близко подпустил омерзительное создание, и то в мгновение ока попыталось сомкнуть скользкие от зловонной слизи пальцы на его шее. Удар кулака не просто свалил чудовище: голова трупа лопнула, выпуская наружу стаю жирных червей и пачкая некроманта гнилью. На двоих Корвин напустил духов; это далось ему с небывалым трудом – странное онемение стремительно переходило в жар, не давая возможности сконцентрироваться. Последний мертвец отстал от своих братьев шагов на десять – у этого отвратительного создания не было руки, и оно таращилось на некроманта мутными, поддернутыми серой пеленой белками глаз.

Корвин пошатнулся и припал на одно колено, зажимая ноющую рану. Перед глазами, словно разноцветные фейерверки, проносились радужные точки, а к горлу подкатил мучительный спазм, заставивший некроманта закашляться и отплевываться. Мертвец почти добрался до него, издавая хриплые звуки тем, что осталось от его гортани и нижней половины лица. Корвин отшатнулся, отпрыгнул на несколько шагов (кровавая пелена спала, уступив место сгущающейся мгле), с трудом подобрал меч с пола. Холодное лезвие (легкий одноручный меч показался некроманту неподъемным) очертило плавную дугу и врезалось в истлевшую плоть создания. Мертвец пошатнулся: туловище, прорубленное лишь до половины, осело на землю. Меч крепко засел в на удивление прочной плоти, и Корвин, вновь ощущая тошноту, поспешил разжать руку и пинком оттолкнуть от себя существо. Оживший труп, несмотря ни на что, продолжал хрипеть и смотреть на Корвина, пытаясь ползти, подтягиваясь единственной рукой. В другое время некромант заинтересовался бы столь сильной душой, но сейчас… сейчас он развернулся и поспешил прочь, убаюкивая искалеченную руку.

Жар усилился. От вони, исходящей от раны, кружилась голова и перехватывало дух. Прислонившись к холодному, скользкому валуну, Корвин закатал рукав рубашки; свет маленькой искорки, парящей над его головой, слабо мигнул, когда некромант с тихим стоном откинулся назад. Оживший мертвец замахнулся на добрый кусок плоти, но в конечном итоге оставил в предплечье некроманта только десяток полусгнивших пеньков, в которых лишь при должном воображении можно было опознать зубы. Рана, размером с ладонь, потемнела и покрылась желтоватой слизью.

Собравшись с духом, Корвин подцепил один костяной осколок и потянул его на себя. С противным хлюпаньем тот нехотя поддался его напору. Секундная вспышка боли заставила его зашипеть.

Он с отвращением поднес осколок к глазам: внешний каркас еще сохранял твердость, но нутро прогнило, выделяя на поверхность дурно пахнущую слизь. Принюхавшись и растерев последнюю между пальцами, Корвин тяжело вздохнул.

Могли меняться миры, могли меняться народы их заселяющие, могли меняться носители вируса, но сама чума оставалась неизменной. Его участь была незавидной; много лет назад Корвин уже столкнулся с этой разрушительной и беспощадной силой. То был далеко не переломный момент в войне с ренегатами, но все же заслуживающий отдельного упоминания в истории. Если бы кто-то остался в живых. Тогда Корвину повезло – он добрался до зараженных, когда вирус закончил свою разрушительную миссию. Увиденное крепко отложилось в голове молодого тогда некроманта.

Он попытался выровнять хриплое дыхание и побороть нарастающее чувство страха. Болезни не нужно было много времени, но и милосердно быстрой назвать ее было сложно. Гниение с раны вскоре распространится на всю руку, а после трупный яд уйдет глубоко в тело; доберется до каждого органа, до каждой мышцы, до каждого сухожилия, раскаленной хваткой сжимая его тело. И ему будет казаться, будто он варится заживо. А потом будет абсолютный холод. Такой, словно его швырнули в сугроб абсолютно голым. Ну, а потом… А потом он исцелится: рана затянется, жар и озноб исчезнут, даже вернется аппетит и бодрость.

Через два дня он превратится в плохо разложившийся труп; скелет в обрывках одежды и покрытый слизью и остатками еще не сгнившей плоти. Страшило Корвина то, что весь распад он сможет наблюдать, сохраняя абсолютную ясностью мышления – чума не даровала спасительного забытья.

Скрипнув зубами, он продолжил очищать рану. Тяжелый, чуть сладковатый запах гнили густой пеленой окутывал его разум.

– Никто не предупреждал, что быть некромантом означает, – с усмешкой пробормотал он под нос, вытаскивая из тела еще три зуба, – быть полуслепым, безумным и разлагающимся трупом.

Говорить вслух было трудно, но Корвин предпочел приложить чуть больше усилий и сказать эту горькую правду. Через двое суток он станет вполне пригодным к погребению мертвяком.

От чумы не было лекарств. Возможно, она и поддавалась лечению, но встречалась так редко и была настолько заразной, что ни один лекарь в здравом уме не взялся бы за ее изучение. Так или иначе сидеть на месте было глупо. Восставшими мертвецами кто-то управлял. Может быть Корвин и был обречен, но мужчина намеревался прихватить с собой местного колдуна.

Он попытался подняться на ноги и почувствовал, как по спине стекает холодным пот, а укушенная рука стремительно коченеет. Некромант попытался удивиться – болезнь не могла развиваться столь стремительно. Впрочем, час или день, шансов у мужчины не было.

Придерживаясь за стену туннеля, Корвин медленно двинулся вперед. Чума с его тела перебиралась на камень, оставляя на нем грязные ржавые разводы. Тлен пожирал все.

С трудом некромант преодолел узкий перелаз. Боль не оставляла мужчину; казалось, он превратился в огромный сгусток боли, гнили и зловония. Распад подбирался к финальному акту: кожа на руках сползала неровными клочьями, обнажая сероватую, умирающую плоть и желтые кости.

Через полчаса он рухнул. Светлячок слабо затрепетал и исчез, погрузив туннель во тьму. Корвин уже не смог подняться – левая ступня с хрустом надломилась и повисла на тонких лоскутах кожи и сухожилий. Он не испытал боли – только укол бессильной злобы и разочарования. Некромант попытался обернуться, и кожа на его шее с противным натяжным скрежетом сначала треснула, а потом и вовсе разошлась. Боль отразилась лишь на самой грани сознания. Даже не сама боль, а знание о том, что это должно ее принести.

Корвин оставил всякие попытки подняться и растянулся на холодных камнях. На этот раз чума сделала то, что не смогла сделать много лет назад – сломить его тело. И теперь некромант был вынужден признать свое полное поражение, благо дух пал парой минут раньше. Последним усилием мужчина заставил себя перекатиться на спину и приоткрыть глаз – веко предательски дрожало и он не сомневался, что если дотронется до него, то в его пальцах останется кусок кожи.

Он потерял счет времени. Может быть, он лежал так час, а может быть – сутки. Мрак вокруг не позволял его угасающему разуму сосредоточиться. Корвин проиграл эту безумную гонку со Странником. Впрочем, последний так и не узнает о его существовании.

Шум и свет, отразившийся от мокрых стен, заставил его слабо встрепенуться. Возможно, это были пропавшие циркачи или хищные твари, но Корвин больше верил, что вот-вот из-за поворота выйдет хозяин мертвой армии. Ему ведь необходимо удостовериться, что его враг погиб.

Яркий светлячок закружился над его головой, рассеивая темноту подземного туннеля. Некромант уже не мог ничего поделать – тело не слушалось; он умирал. Он не видел лица человека, который склонился над ним и даже не мог сконцентрироваться на размытом очертании фигуры. Незнакомец что-то говорил, но в ушах Корвина нарастала целая симфония шума и скрежета. Прикосновение к своему изуродованному телу некромант почти не почувствовал. Только мысленно усмехнулся – теперь колдуну (а ему казалось, что это был именно он) не поздоровится. Чума не делала исключений. Даже для чисторожденных. Корвин собирался было озвучить эту предсмертную мысль, но из горла вырвался только кашель. Отвратительный кашель напополам с гноем и кровью – его разложившимися внутренностями. Приступ стал преддверием мучительной агонии, после которой наконец-то наступила вечная тьма.

========== Дорога Сна. Глава шестая ==========

Плавным движением Элли пригладила мокрые волосы, освобождая лицо и оглядываясь. Ее истерика никак не повлияла на обстановку в гроте – тот же приглушенный свет, те же коконы, прежнее зловоние. Девушка глубоко вздохнула и медленно поднялась с пола. Одежда промокла насквозь, застывшая слизь превратилась в бурую корку, которая неравномерно покрывала ее тело; там, где к коже прикасалась паутина, остались тонкие полосы ожога.

Сколько она пролежала на земле, рыдая и бессвязно причитая? Может быть пару часов, может быть всего лишь несколько минут. Элли было страшно; впервые с того момента, как она вступила в этот мир. Она не боялась иссушенных тел, не боялась монстров в тумане, не боялась темноты; липкий страх проникал в ее сознание в образе вкрадчивого голоса, казавшегося некогда знакомым.

Будет ли она нужна в своем мире? Остался ли у нее дом? Как ее примут?

Обычно Элли предпочитала не думать над такими вопросами, считая первостепенной задачей отыскать дорогу назад. Но реалистичный кошмар заставил испугаться – а вдруг ей некуда возвращаться? Кем была Элли Новак? Веселой симпатичной девушкой, студенткой, будущим стоматологом и, возможно, будущей женой хорошего парня. Такой она покинула свой мир, неизвестным проклятьем вышвырнутая в Анемерис – беспощадный и жестокий мирок, полный колдовства и предрассудков. Кем она стала? Убийцей и искусным лгуном, человеком с весьма шаткими моральными устоями; сумасшедшей.

Выровняв дыхание, девушка, придерживаясь за покрытые мхом камни, сделала несколько шагов. Пещера была огромна, и слабое свечение растений не позволяло рассмотреть ни потолок, ни противоположную стену; где-то журчала вода. Пошатываясь, все еще содрогаясь при взгляде на коконы, Элли продолжила свой путь. Она уловила легкое дуновение ветра и ускорила шаг. Тело плохо слушалось ее, ноги то и дело оступались, глаза не могли привыкнуть к зеленоватому сумраку, в довершении всего ее знобило.

Постепенно мох на стенах сошел на нет, а сама пещера сузилась до узкого коридора, в котором Элли почувствовала себя немного уверенней; а едва она прошла первый поворот, паника стала утихать. Успокоившись, Элли призвала светлячка. Яркая искорка вспорхнула с ладони и закружилась над ее правым плечом, тускло освещая стены, испещренные письменами. Поддавшись любопытству, девушка остановилась, разглядывая надписи. Язык был ей незнаком, но начертание некоторых символов пробудило смутное воспоминание. Она прижала ладонь к камню и вздрогнула – стена оказалось теплой, чуть вибрирующей; вкрадчивый голос снова начал нашептывать ей, что никакого дома больше нет.

От самих стен словно веяло злобой, тоской и ненавистью. Поежившись, Элли продолжила свой путь, жалея, что не имеет под рукой никакого оружия. Она миновала еще два поворота, прежде чем туннель вывел ее в высокий рукотворный грот.

– Свети, – слабо прошептала Элли, и светлячок загорелся ярче.

Зал был огромен, но уступал в размерах предыдущему. Сводчатый потолок лишь угадывался в полумраке, стены были искусно обработаны – гладкий камень, неведомым мастерством превращенный в огромные зеркала, заключенные между выступающими рельефами колонн. Не будь одно из них разбито, Элли бы потерялась в лабиринте отражений.

Она была не одна. Сотни каменных фигур заполняли зал. Это были изваяния людей, болло, троллей, кваргов и иных рас, с которыми девушка никогда не встречалась. Черный камень мягко отражал желтоватый свет искорки. Хаотичный на первый взгляд порядок, оказался идеальным, когда Элли шагнула вперед. Статуи были выстроены широкими кругами, петляющий между фигурами проход вел к центру зала.

Каменные лица изваяний смотрели вперед; у них не было глаз, черты лиц были грубыми, а зачастую их не было и вовсе. Здесь были воины, были крестьяне, были вельможи. Неизвестный скульптор великолепно выточил из камня их одеяния, снабдил едва различимые в темноте предметы искусной резьбой и смог сделать так, что Элли не могла отделаться от мысли будто бы эти существа вполне реальны. Пробираясь к центру зала, Элли настороженно оглядывалась. Некоторые статуи застыли в движении: высокий человек в дорогом одеянии пытался протиснуться между двумя другими, чуть поодаль развернулось целое сражение – несколько людей скрестили мечи, а прямо перед девушкой застыли трое – двое мужчин и скорчившаяся у их ног женщина.

Повинуясь внезапному желанию, девушка остановилась, разглядывая ансамбль. Оба мужчины были высокими, статными; один из них приставил меч к горлу женщины, а второй, чуть склонился, словно прислушиваясь к своей жертве. Творец не стал детально прорабатывать их головы, лишь широкими сколами наметил очертания. Но скульптура женщины была проработана детально. Изодранная, некогда богатая одежда, оголенные израненные руки, копна спутанных волос, и идеальное лицо – красивое, с правильными чертами, но искаженное злобой и отчаянием. Поежившись, Элли продолжила путь. С каждым новым рядом сцен встречалось все больше. Убийства, предательства, пылкие признания в любви, бытовые сценки – их объединяло одно; все лица фигур были обращены к центру грота.

Смысл был предельно ясен – что-то отвлекло всех этих существ, завладев их вниманием. Пробираясь вперед, Элли отмечала, что с каждым новым кругом скульптор начинает все лучше прорабатывать лица. И теперь девушке с большим трудом удавалось заставить себя думать, что все вокруг – работа неизвестного мастера.

Наконец, она добралась до центра – небольшая площадка, в центре которой стоял пустой пьедестал. Без всякого сомнения, по замыслу художника все взоры были прикованы именно к нему. Поддавшись искушению, Элли легко забралась наверх, оглядывая зал с небольшой высоты; светлячок крутился над ее головой, несколько раз полыхнув ослепительной вспышкой, освещая почти весь грот. С плохо скрываемым разочарованием девушка спустилась вниз. Всего лишь огромная статичная композиция. Впрочем, если бы действия девушки повлекли за собой какие-нибудь изменения, Элли бы не обрадовалась. В противоположном конце зала ей показался черный провал прохода. Возвращаться в пещеру, заполненную мумифицированными трупами, и искать другой путь девушке не хотелось.

Последний круг скульптур почти упирался в площадку и был выточен так, что Элли невольно поежилась под тяжелым взглядом какой-то пигалицы, одетой в рабочий комбинезон и плоскую кепку. Поджав губы, девушка поскорее отвернулась – нижняя часть лица этой скульптуры была сколотой, и создавалось впечатление, что некто с когтистой лапой не сдержал своей ярости. Ее взгляд упал на стоящего рядом человека. Элли невольно вздрогнула, и потребовалось некоторое время, чтобы образ, напугавший ее, чуть померк.

Ей показалось, иного просто не могло быть. Вырезанный из камня мужчина был одноглазым и только это делало его похожим на некроманта. Неопрятный старомодный костюм, тяжелая кобура на поясе, осунувшееся лицо, на котором уже залегли глубокие морщины – это мог быть кто угодно.

Стиснув кулаки, девушка стала пробираться к выходу. Искал ли их кто-нибудь? Корвин бы не оставил ее умирать в этом месте, во всяком случае не после всего того, что они пережили. Но справится ли он один? Элли была уверена, что циркачи предпочли поскорее убраться с этой проклятой земли.

Девушка плохо помнила, что именно произошло: нечто из тумана схватило ее, больно кусая и утаскивая прочь от дороги. Элли потеряла сознание и очнулась уже в пещере. Судя по всему, она первая, кто смог очнуться. Все это напоминало сценарий старого фильма: хищники похищали жертв, отравляли их организм и относили в логово, где их судьбой ведал вожак стаи.

Что стало с другими жертвами, Элли уже догадалась. Ей повезло: она была человеком и отточенный годами механизм дал сбой. Ей повезло дважды: она была пришельцем из другого, более развитого мира и ее тело смогло справиться с токсином. Как именно функционировала вся эта пищевая цепь, Элли знать не хотела.

Полуразрушенная арка вывела ее из зала в широкий коридор. Здесь было сыро, ощущался небольшой подъем, а сам коридор уже не напоминал рукотворный. Несколько раз девушка останавливалась на развилках, не зная какую дорогу выбрать, но, в конечном итоге, дорога вывела ее к подземному озеру. Наплевав на возможные опасности, Элли сначала вдоволь напилась, а потом осторожно умылась, соскребывая с кожи твердые коросты.

Элли устала. Недавнее потрясение все еще сжимало ее сердце, липким страхом пробираясь в душу; ей казалось, что она утратила способность удивляться. Она хотела отдохнуть, хотела есть и спать, но понимала, что важней всего выбраться из этого подземного лабиринта. До сих пор на ее пути не встретилось ни одного живого обитателя этого царства, но Элли не питала иллюзий, постоянно прислушиваясь к частым шорохам и завываниям ветра в расщелинах. Спустя некоторое время ей стало казаться, что она ходит кругами.

В очередном туннеле она нашла меч. Оружие валялось посреди прохода; подобрав его, Элли узнала в нем оружие некроманта и со злорадной усмешкой подумала, что он все же не оставил ее. Но что случилось с колдуном?

Ответ не заставил себя ждать. Мужчина лежал на земле, издавая слабый, едва различимый хрип. Он был бледен, кожу покрывала испарина, его трясло. Элли осторожно склонилась над ним; Корвин перевел на нее взгляд, попытался что-то сказать, но тут его вырвало, и мужчина обмяк.

Рана на его руке походила на ожоги, которые остались на теле Элли. Некромант впал в забытье, а девушка не представляла, как ему можно помочь. Впрочем, единственное решение лежало на поверхности и, тяжело вздохнув, Элли ухватила некроманта за ноги и потащила вниз по туннелю.

***

Светлячки роем вились над головой девушки, как можно дальше прогоняя мрак подземного грота. Тихая гладь озера отражала светящиеся искры. Элли очень хотелось нарушить сонный покой этого места – кинуть камень или закричать – но здравый смысл боролся с первобытным страхом тишины. Некромант лежал у ее ног и медленно приходил в себя. Мокрый, кожа болезненно пожелтела, черные волосы облепливали лицо, но он был живым.

– Еще воды? – Элли наклонилась к его лицу, осторожно прикладывая руку ко лбу.

Корвин не говорил. Единственный глаз неоднозначно поблескивал в сумраке грота. То ли некромант не узнавал девушку, то ли был слишком слаб. Она боялась именно первого. Но все же мужчина приходил в себя, и через час смог произнести несколько слов – весьма крепких.

– Что произошло?

– Не знаю, ты лежал посреди туннеля, – Элли помогла некроманту сесть. – Ты ничего не помнишь?

– Помню, – немного подумав, ответил мужчина, – мы отправились за тобой… и за другими… а потом на нас напали, перебили по одному. Какие-то хищники, я плохо их разглядел. Удивлен, что еще жив, – Корвин согнулся в мучительном спазме.

– Да, если тебе интересно – мне тоже не повезло, – девушка рассеяно погладила его по плечам, – меня почти похоронили заживо.

– Как же ты выбралась? – невнятно спросил Корвин, утирая рот тыльной стороной ладони.

– Каким-то чудом проснулась, хотя явно не должна была. Сон был очень… реалистичным, – Элли поежилась. – Вот только… не знаю, наверное, это связанно с тем, что мы люди, а не полукровки. Возможно эти хищники кусают своих жертв и ждут, когда они уснут… А у нас, может быть, иммунитет или что-нибудь еще.

– Без разницы, – отмахнулся Корвин, – плевать я хотел, как и что здесь питается. Второй раз я на этом не попадусь, – он поднялся на ноги, разминая затекшие конечности.

– Видела болло?

– Живых – нет. Мертвых – предостаточно, – Элли махнула рукой в сторону прохода. – А еще наткнулась на странное место. Рукотворное.

– Великолепно, – устало вздохнул некромант. – Ты ведь не хочешь предложить мне на него посмотреть?

– Именно. Нам все равно нужно искать остальных. Или хотя бы удостовериться, что они все мертвы… в этих коконах.

– Коконах? – переспросил Корвин.

Поежившись, Элли принялась пересказывать все свои недолгие подземные приключения.

***

– А что виделось тебе?

– Я умер, – просто ответил некромант.

– И все?

– А почему тебе так важно это знать? – в голосе Корвина проскользнуло раздражение.

– Пять минут назад я выдала тебе свой самый сокровенный страх, – холодно процедила Элли, преграждая узкий проход. – А теперь у меня складывается впечатление, что ты никогда не договариваешь до конца. Ты – некромант. Смерть – твое второе имя. Ты умирал тысячи раз, почему этот стал особенным?

Корвин аккуратно обошел ее и замер в арке, оглядывая заполненный скульптурами зал. Два десятка светлячков изгнали тьму, и эффект бесконечных зеркал слегка притупился. Но Корвину все равно понадобилось несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями и перешагнуть порог.

Элли увидела множество изящных скульптур из черного камня: величественных, красивых, рукотворных. Корвин увидел сотни заточенных в каменных клетках душ. Порабощенные, потерявшие силу, скованные по рукам и ногам, они метались в своих темницах или же бессильно заполняли их, повинуясь замыслу творца.

– Есть идеи, для чего предназначалось это место? – Элли облокотилась на статую, и дух тут же прильнул к стенке своей тюрьмы, тщетно пытаясь схватить девушку иссохшими пальцами с острыми ногтями.

– Да, – Корвин аккуратно отстранил ее от камня, – это упоминалось в одной из Книг Мертвых Имен.

– Так что же это такое?

– Без понятия, – пробормотал некромант, медленно двигаясь по проходу. Мастерство неизвестно скульптора не оставляло духам ни одной лазейки, но он привык всегда быть настороже; Элли задохнулась от возмущения, но смолчала. – Подобное, не такое же, упоминалось в одном тексте. Я плохо перевел его, а потом и вовсе оригинал был утерян…

– Что это за место? Зачем оно здесь? – Элли нетерпеливо постучала пальцем по каменному плечу фигуры воина, и Корвин с трудом не вздрогнул, когда из темноты выплыло изуродованное лицо.

– Лики Судьбы, – почти шепотом выдохнул он; ему послышался тихий шепот, и мужчина непроизвольно опустил руку на рукоять бесполезного меча.

– Что это значит?

– О, тебе лучше не знать. Пока. Пожалуйста, помолчи, – холодно процедил Корвин, уверенно пробираясь к центру скульптурной композиции, – позволь мне убедиться, прежде чем…

Некромант остановился так резко, что Элли налетела на него, едва не упав. Девушка уже было собиралась возмутиться, но Корвин зажал ей рот и потащил прочь, укрываясь за ближайшим изваянием.

– Какого дьявола, – прошипела она, оглядываясь.

– Стой здесь, – зло прошипел мужчина и осторожно вышел из укрытия. Перед ним лежали обломки древнего монумента. Разбитый неведомой силой на десятки огромных кусков, но в них все же угадывались искусные резцы и плавные линии. Корвин осторожно поднял небольшой обломок; слабый огонек внутри камня затрепетал, но тут же угас. Кто бы ни создал это место – он был настоящим мастером.

– Выходи, – некромант аккуратно обошел развалины, продолжая двигаться к центру круга. – Ничего не трогай, отзови светлячков…

– Зачем?

– Делай, как я сказал, – прошипел некромант. Все его внимание было сосредоточенно на слабом голубоватом сиянии впереди. Липкий страх смерти снова пробирался к его разуму. Зал погрузился во тьму и девушка осторожно взяла его за руку – для нее мрак стал абсолютным, и она не могла идти вперед.

Корвин замер перед пустым пьедесталом. Магические руны искусно переплетались, соединяясь в известный некроманту знак. Странник. Сотни заточенных озлобленных душ ожидали своего повелителя; Корвин воочию представил, как высокая фигура в длинном сером плаще и капюшоне поднимается на возвышение, оглядывает свое войско, чувствует безраздельную власть… Некромант с трудом поборол желание подняться и испытать свои силы – сможет ли он управлять этими созданиями или же они разорвут его сознание?

Он читал о Ликах Судьбы, но никогда не слышал, чтобы кто-то воссоздал их. Ритуал заточения души требовал небывалого могущества заклинателя, а так же весьма омерзительной подготовки; жертва не должна была понять, что мертва. Порабощенный таким образом дух мог иметь материальную оболочку, а самое главное – сохранял разум. Если бы в подчинении у Корвина был хотя бы один такой слуга, то исход Войны был бы совершенно иным.

Но даже в некромантии были запретные области. Лики Судьбы – одна из них. Впервые Корвин в полной мере осознал, насколько могущественным было существо, которое они искали. Могущественным и опасным. Он создал это место в мире, где о нем ничего не знали; а сколько таких существовало в других мирах?

Все их поиски, все их надежды показались некроманту наивными и детскими. Мужчина щелкнул пальцами – и одинокая искорка закружилась над пьедесталом, освещая первый ряд фигур.

– Надо уходить отсюда, – с трудом выдохнул Корвин, поворачиваясь спиной к центру. Он не закончил – его взгляд упал на фигуру мужчины с повязкой на глазу. Внешне она ничем не отличалась от других скульптур, но темница была пуста. Еще несколько, чуть поодаль, так же оставались лишь безжизненным черным камнем.

– Ты же пришел сверху, так что – веди, – проворчала Элли за его спиной, – мне кажется, или это место тебя напугало? Так там дальше гораздо хуже…

– Ты не понимаешь, – обернувшись, начал было мужчина, но слова застряли в горле. Элли сидела на пьедестале, уперев локти в колени и пристально глядя на некроманта; голубоватое сияние разгоралось все сильнее, окутывая ее тело подобно кокону; Корвин чувствовал злобу, чувствовал едва сдерживаемую ненависть, которая концентрировалась в каменном монолите, разбуженным наглым вторжением девчонки; Элли рассеянно почесала нос, продолжая смотреть на застывшего некроманта.

– Элли, – выдохнул Корвин, медленно протягивая руку, – иди…

Уже понимая, что не успеет, некромант рванулся вперед. Столб голубого света взметнулся под потолок, духи заметались в своих клетках, громко стеная и гремя цепями. Корвин успел повалить девушку на холодные плиты пола, прежде чем волна силы добралась до его сознания; он почти ослеп – перед глазами проносились образы и картины, которых он не мог знать. Сила оказалась неконтролируемым потоком информации, которая стремилась найти новое убежище. Убежище в его голове. Элли, кажется, вылезла из-под него и теперь сильно тормошила за плечо; казалось, девушка никак не чувствует на себе разрушительную энергию… Корвин сделал то единственное, на что у него остались силы.

По ощущениям он буквально вывалился в серый, немного плоский мир. Его тошнило, пол под ногами плыл, голова раскалывалась – то ли от видений, то ли от того, что Элли уже несколько минут нещадно хлестала его по щекам.

– Перестань, – он увернулся, с трудом вставая с колен.

– Что на тебя нашло? – Элли придержала его за локоть.

Корвин скривился, мотнув головой. Она ничего не почувствовала, она ничего не видела, она не знала. На объяснения не оставалось сил.

– Нужно уходить, – повторил некромант, тяжело опираясь на статую.

– Я очнулась уже под землей…

– Надо уходить на Дорогу, – прервал ее мужчина.

– Но ведь… – Элли удивленно взглянула на него. – Мы почти добрались до Странника – еще пара дней пути. А если мы сейчас уйдем, то можем вообще никогда не найти этот мир. Ты ведь знаешь это не хуже меня.

– Мы доберемся до него иным путем, – отрезал Корвин. Он не знал, как объяснить Элли, что поступает правильно.

– Как скажешь, – раздраженно пожала плечами та. – Надеюсь, ты хоть что-нибудь объяснишь.

– Конечно, когда пойму сам, – едва слышно пробормотал некромант, устремляясь к темному провалу арки.

========== Дорога Сна. Глава седьмая ==========

– Мне очень не нравится эта идея, – поджав губы, ответила Элли.

– Я уже объяснил, что у нас нет другого выбора.

– Да, я понимаю, но почему мы не можем сделать это вместе? – девушка рассерженно сложила руки на груди.

– Потому что, – Корвин запнулся и зло зарычал, сплевывая на землю, – я не могу, Элли. Пойти с тобой – верная смерть для меня. Ты ведь помнишь, что случилось в серединных землях?

– Да-да, – отмахнулась девушка. – Я не могу видеть, я не чувствую, мне не могут навредить.

– Верно. Пойми, если бы был другой способ…

– Я не знаю, что ты там увидел, какие откровения или что за бог с тобой говорил, но Корвин – мы можем это игнорировать.

– Ты не понимаешь. Мы ничего не знаем о Страннике, но ищем с ним встречи. Именно поэтому я прошу тебя, я не приказываю, а именно прошу отправиться на Сумрачный остров. Люди не просто пробудили древнее зло – они призвали его в этот мир. Нам нужна информация, Элли.

– Мне казалось, что Настоятель незримой гвардии способен нам ее дать, – упрямилась девушка.

– До него нужно добраться. А ты не хуже меня понимаешь, что значит влезть во дворец и добраться до самого скрытного, – Корвин беспомощно сжал кулаки и покачал головой.

– Элли, нельзя просто так войти во дворец и потребовать встречи с этим человеком. А где гарантия, что он будет с нами говорить?

– А где гарантия, что на Сумрачном острове меня не сожрут какие-нибудь твари?

– Там никого нет, кроме людей, которые озабочены выживанием в гармонии с природой. Поверь мне.

– Все равно – я не одобряю этот план. Ты можешь увязнуть в этих политических интригах и ничего не добиться.

– Добьюсь, Элли, – некромант устало потер виски. – Одному мне будет проще это сделать. Ты хочешь вернуться домой?