Текст книги "Непревзойденная Скиталица Кью: Последняя Заря (СИ)"
Автор книги: Кимера Эрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)
– Никто не говорил вам, что ваши волосы действительно красивы? Это не лесть. Вчера вы их собрали, но с распущенными вам куда лучше.
Я пожирала глазами его лицо и не могла наглядеться. Никогда, никогда не смогу…
– Не говорил…
– Какое преступление! Ваши уши должны слышать комплименты каждый день.
– Вы так считаете?
– Если бы я был с вами, я бы не пропустил ни дня! Послушайте, Непревзойденная, могу ли я рассчитывать на прогулку с вами завтра?
Я яростно закивала, шепча:
– С вами куда угодно и когда угодно, Мака… Мака…
– Как приятно слышать! Сейчас мне пора, но скоро я приду за вами… Моя Непревзойденная Скиталица.
В другой момент меня бы оскорбило это «моя», но в этот вечер для меня это было самое приятное на свете слово.
Он ушел, а я села на стул и еще с полчаса не понимала, где я и кто я, и только улыбалась от уха до уха так сильно, что даже щеки разболелись. Ти Фей все это время сидел рядом и ухмылялся, глядя на меня.
– Что? – спросила я в конце концов.
– Ничего, – усмехнулся он. – Просто я рад видеть тебя такой счастливой. Ты улыбаешься – и у меня на сердце розы распускаются!
– Розы, – меня захлестнуло волной воспоминаний, и я упала на плечо Ти Фея. – Я сейчас умру!
– Еще рано, – хихикнул он, обнимая меня, – тебя еще ждут такие удивительные вещи… И избранник у тебя очень симпатичный. Мне нравится эта штука в его носу. Когда в мой дом приезжал гость из Царства Слонов, он тоже такую носил, и мне ужасно хотелось дернуть… Ну, мне было пять лет.
Я не слушала его, слишком глубоко задумалась о том, какие вещи меня ждут, и в моем животе как будто затрепетала маленькая птичка. Он прикоснется ко мне… Он поцелует меня, он будет меня обнимать… Нет, я точно сейчас умру! Как же он хорош…
– О нет! – меня вдруг как обухом по голове огрели. – Ти Фей! Это что, у меня завтра свидание?
– Ну вроде, – усмехнулся Ти Фей, откровенно умиляясь моему поведению. Мне было все равно.
– У-у-у тебя же ост-осталась та пудра? – спросила я, заикаясь. – Я хочу попытаться запудрить шрамы!
– А… я бы тебе не рекомендовал, – он положил руку на мою забитую щеку. – Если этот парень тебя любит, то ему нравятся и твои шрамы. Не надо никого играть, Кью. Просто будь собой. Ты прекрасна сама по себе, понимаешь?
Я надулась.
– Не надо лести.
– Это не лесть, а правда! Я же не только про внешность. Поверь мне, милая Кью, нет прекраснее женщины, чем естественная! И нет нелепее, чем играющая чуждую ей роль. Понимаешь? Просто будь собой. И все будет хорошо.
– А если я ему не понравлюсь? – испуганно спросила я. Ти Фей улыбнулся:
– Я видел его глаза, Кью. Ты очень ему нравишься.
Я расцеловала его в обе щеки за эти слова.
Мысль о завтрашнем дне так меня будоражила, что пришлось выпить сонной травы, чтобы уснуть, и все равно я проснулась на рассвете, и с самого утра сидела у зеркала, думая, как получше заплести косы, пусть Ти Фей и советовал мне быть собой. Все-таки это свидание, а не прогулка! Все-таки я должна его очаровать.
Собрав в итоге волосы в хвост, я вышла из дома, и почти сразу же за углом встретила его. Не знаю, что было дальше! Мне казалось, что я лечу, что я воздушный шар, наполненный счастьем; мы где-то ходили, разговаривали, глядели друг на друга, и мое сердце ни на минуту не переставало безумно колотиться о ребра, и могло даже показаться, что я вот-вот потеряю сознание! От удовольствия кружилась голова…
На закате одного дня мы поцеловались. В беседке, утопающей в рыжих кустах, среди кремовых ее колонн, под розовым высоким небом, и он держал меня в своих сильных руках, и я млела, даже, кажется, забыла, как дышать… И с того дня мы целовались всякий раз, когда никто нас не видел, и мне было так хорошо, так легко, что даже Ти Фей замечал, что я расцвела – хотя я почти не замечала Ти Фея, ослепленная любовью, ослепленная нежной заботой Мака и его бездонными медовыми глазами…
Так страшно! Но с каждым днем мне хотелось все большего…
И вот Ти Фей сказал:
– Кью, я конечно понимаю, что влюбленные часов не наблюдают, и вообще… и не то чтобы я был чем-то недоволен, – он вздохнул. – Но мы уже две недели торчим в Агде, а ведь у нас миссия.
Я вскрикнула. Не может быть! Как я могла?.. Ведь я Скиталица!
– Ты прав, ты прав, – горячо зашептала я. – Наша миссия важнее… Ах, Ти Фей! Нам нужно отправляться на север…
– Я понимаю, расставаться с любимым тяжело, – он взял мою руку, но я покачала с улыбкой головой:
– Нет-нет, глупости. Со мной все в порядке. Мы так любим друг друга, Ти Фей, ты не можешь и представить, как… и я уверена, он дождется меня! Или я отправлюсь за ним в его царство! Даже километры не разлучат нас!
Он тепло улыбался, глядя на мою влюбленную мордашку, и кивал каждому моему слову. Как настоящий друг, Ти Фей поддерживал меня в моей любви и от всей души желал мне счастья.
Но впереди меня ждало серьезное испытание: я должна была сказать своему любимому, что на некоторое время нам придется расстаться. Но ничего! О такой любви, как наша, писали поэмы, и какие-то пара месяцев ничего для нее не значат!
При встрече Мака нежно прижался к моим губам, и я на мгновение позабыла о том, зачем пришла и что хотела сказать, и мечтала лишь о том, чтобы навсегда остаться в его горячих объятиях… Но нет! Долг превыше всего! Даже превыше любви.
– Мака, – прошептала я в его губы, проводя пальцем по его щеке, – мне нужно тебе что-то важное сказать.
– В самом деле? – спросил он своим шелковым голосом, и мое сердце словно билось в голове. – Я внимательно слушаю тебя, Афина.
Ноги подкашивались, так что пришлось сесть.
– Мака… мне так хорошо с тобой, так хорошо! Я бы хотела остаться с тобой на всю жизнь! Но… – я почувствовала, как эти ужасные слова жгут мне горло. – Прости, но… мне нужно выполнить поручение. Мне нужно идти на север.
К моему удивлению, Мака принял эту новость довольно спокойно, и лишь прижал мою руку к своим губам.
– Все в порядке, Кью, моя принцесса. Разлука не сможет повредить мои чувства к тебе.
– И я так думаю! – я расплылась в счастливой улыбке. – О, я люблю тебя, Мака…
– А я тебя обожаю, моя отрада! Дышу тобой, Непревзойденная! Ты нужна мне, как воздух…
Я слушала эти сладкие слова, сказанные его нежным голосом, и мне казалось, что я плыву…
Но тут он сказал:
– Послушай, голубка моя. Раз уж нас ждет разлука, может быть, скрепим нашу любовь?
У меня глаза наполнились слезами счастья!
– Ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж?!
– О нет! То есть, да, конечно, я этого хочу! Но не сейчас: вдруг в пути ты встретишь другого, я не хочу принуждать тебя…
– Я никогда не встречу другого, ты единственный для меня!
– А раз я единственный, – он прижал мою руку к своей груди, к своему бьющемуся сердцу, – я хочу стать и твоим первым. Пойдем ко мне.
У меня в горле пересохло от шока, но я не могла, не хотела отказать ему. Мы так любили друг друга, так зачем нам ждать свадьбы? Это то, что делают любящие люди. Это нормально. Это то, чего я желаю. Объятия любимого человека!
Крепко держась за руки, мы пошли к его дому, который я уже хорошо знала. Сердце замирало от предвкушения, мир плыл перед глазами… но я видела его, видела его прекрасное лицо, и его улыбка дарила мне храбрость на любой поступок.
Я никогда не думала, что позволю кому-то сделать это с собой, но в тот момент я не думала и вовсе. Уже с порога мы начали целоваться и снимать друг с друга одежду, и я скользила руками по его идеальному телу, чувствовала каменные мышцы под кожей, наслаждалась ароматом его длинных черных волос и глубиной медовых глаз, и почти совсем не стеснялась своего исписанного шрамами тела. Мы были так возбуждены, что не могли дойти до кровати; Мака толкнул меня на свой письменный стол, и я раскинулась на нем, дрожа от предвкушения, не чувствуя рук и ног, пылая, словно в жерле вулкана, желая, желая, желая…
Но сама Богиня Природы руководила мной, когда я повернула голову и увидела свое имя на листе бумаги.
– Мака, – я остановила его, упершись рукой в его грудь, – что это?
– Ах, не важно, моя принцесса, – он попытался забрать у меня лист, оказавшийся длинным свитком, – ты же все равно не умеешь читать.
– Нет, умею, – обнаженная, я села на столе и вырвала свиток. Волосы зашевелились у меня на голове: «Мэн Кид, Лян Сон, Аля Вер … Кью Рес, Ния Вис, Сиен…». – Что это за список, Мака? Кого ты записываешь?
– Это экономические дела, – отмахнулся он и полез целоваться. Я больно пихнула его между ребер и еще раз перечитала список. Сплошные женские имена! Некоторых из них я даже знаю!
– У меня с тобой никаких экономических дел нет! – воскликнула я, уже понимая, что это, и чувствуя, что сейчас умру от этого знания. – Что это за список, Мака? Почему я в нем не последняя?
– И надо же тебе, женщина, испортить такой момент! – он словно переменился в лице, стал разом из доброго злым, из нежного грубым. – Я не виноват, что ты так долго ломалась!
Его любовницы. Я была в списке его любовниц. Даже не на последнем месте.
– Подонок, – из-за слез я не видела ничего вокруг, – как ты мог? Ты ранил меня в самое… в самое сердце…
– Прекрати, – насмешливо сказал он, – кто другой бы согласился сделать это с тобой?
Я вытерла слезы и взглянула на свое тело. Мужицкое, угловатое, без груди и пышных бедер, все покрытое шрамами, словно письменами… Кто другой? Да никто…
– Какой же ты подонок, – прошептала я, захлебываясь в рыданиях, – подлец… Мое имя никогда не будет стоять в этом списке.
Я схватила ближайший карандаш и перечеркнула строчку «Кью Рес» с такой силой, что разорвала бумагу и проделала в свитке прямоугольную дыру.
– Ты что делаешь! – взревел он. – Ты же его испортила, дура! Я столько лет его заполнял!
Я махнула рукой, желая его ударить, но промахнулась, и была даже рада этому – я любила этого урода, любила так сильно, что ни за что не смогла бы сделать ему больно… ни за что!
Рыдая, словно ребенок, я спрыгнула со стола и бросилась прочь, на ходу подбирая свою одежду и кое-как прикрывая свое уродливое тело. Мне было так плохо… так плохо… ужасно… Сколько хороших слов он мне говорил, сколько признавался в любви! И все это было для него лишь пустым звуком? Всего лишь местом в длинном списке женских имен…
Да как могут такие люди вообще существовать!
Я выбежала за стену города, бросилась в лес, и там упала на колени, затем и вовсе на бок, и принялась, рыдая, кататься по земле. Меня словно разрывало изнутри от отчаяния, и – как странно! – ненавидела я в этот момент не его, а себя, только себя, и свое уродливое тело, которое никто не мог полюбить.
В моих руках оказался карманный нож. Первый удар я нанесла, почти не понимая, что делаю, но боль, пронзившая мою руку, показалась мне подобной удовольствию, и я принялась резать свою кожу, со всей силой, со всем гневом, что были во мне, разбрызгивая свою кровь, разрывая свою плоть и наслаждаясь этой невыносимой болью, как лаской любимых рук. Я заслужила. Я дерьмо. Я мерзкая и отвратительная. Я должна умереть. Меня уже давно должны были убить, я заслуживаю смерти. И я сама это сделаю.
На левой руке уже не осталось места, и я сжала нож ею, начав резать правую, в исступлении продолжая причинять себе боль. В действительности я не чувствовала и половины той боли, которую должна была бы, и только рыдала неистово, как безумная, и кромсала свою плоть ножом, словно это были не мои руки, а его. Но его руки всегда были так нежны со мной! А мои, мои мерзкие, уродливые, кривые, грязные, пусть им будет плохо, пусть мне будет плохо, меня никто не полюбит, так зачем тогда мне вообще жить?
– Сука, сука, сука, – повторяла я громким шепотом сквозь слезы. – Тупая мерзкая бесполезная сука, сдохни, сдохни, сдохни, к черту, сдохни, сука, сука, сдохни…
Увидев его, я так испугалась, что завизжала и попыталась убежать, но он удержал меня, выбил из моих ослабевших рук нож и обхватил мою голову, прижал к своей груди. Его волосы пахли мятой и лавандой…
– Что же ты делаешь, – прошептал Ти Фей перепугано. – Ты с ума сошла, Кью?..
– Отпусти меня! – взревела я, вырываясь из его объятий, оказавшихся неожиданно крепкими – или это я так ослабела? – Ненавижу тебя тоже! Ты такой же подонок! Подлец! Ты тоже всем лжешь, что любишь, только чтобы трахнуть!
Ти Фей сжал меня крепче.
– Серьезно? Он воспользовался тобой? – прошептал он дрожащим голосом, закипая. – Вот червяк! Ну я ему… Ах, Кью, ты вся в крови!
– Оставь меня, – простонала я почти жалобно. – Хочу сдохнуть… сдохнуть…
Мои руки охватило тепло, и я опустила глаза на них – Ти Фей лечил меня. Я хотела вырвать руки, но сил не было.
– Оставь… сдохнуть…
– Не могу в это поверить, – печально произнес Ти Фей. – А как хорошо играл! Даже меня заставил поверить, что любит тебя…
– Вы, подлецы, так в этом хороши! Вы заодно…
– Перестань! Я никому не лгу, что люблю их! И вечных чувств не предлагаю.
Я подняла глаза к небесам. Снова текли слезы…
– Пожалуйста, Фей, просто дай мне умереть…
– Из-за этого урода, что ли? Вот еще!
Я увидела свой нож, лежащий на земле, и потянулась за ним. Ти Фей порывом ветра откатил его в сторону.
– Не вздумай! Хватит. Это тебе не поможет.
– Пожалуйста, – прошептала я, – пожалуйста, мне так плохо… я не могу… прошу тебя, дай нож…
Ти Фей покачал головой и опять обнял меня, прижав мою голову к груди. Мои руки безвольно повисли вдоль тела, а горло по-прежнему раздирали рыдания, и я принялась плакать ему в жилетку, и рыдала так долго, что, кажется, сорвала голос, и в висках гудело, болело, резало, но я все рыдала и рыдала, хотя прежде и не представляла, что во мне есть так много слез…
Когда я сумела немного успокоиться, был уже вечер. Похоже, я проистерила часов пять! Зато теперь в моей душе все словно умерло, и мне стало совершенно, совершенно, абсолютно все равно на все-все на этом белом свете.
Ти Фей, такой же заплаканный, заглянул мне в глаза и нежно погладил по волосам.
– Как ты?..
– Ужасно, – тихо сказала я. – До сих пор не могу поверить… Он же мне такие слова говорил, стихи писал… «Так я молчу, не зная, что сказать не оттого, что сердце охладело. Нет, на мои уста кладет печать моя любовь, которой нет предела…». Представляешь! «Любовь, которой нет предела»!
– Кью, это же Шекспир, – Ти Фей вздохнул. – Он успел воспользоваться тобой?
– Не-а. Я увидела свое имя в списке вовремя. Еще и не последним пунктом…
– Еще и список!
– Представь, как он бы хвастался… Непревзойденная Скиталица в его постели! Представь…
Показалось, что я снова заплачу, и я сжала зубы, чтобы сдержаться. Этот урод получил уже достаточно моих слез!
– Как ты нашел меня, Ти Фей?
– Ты промчалась мимо, рыдая. И я побежал следом! Но ты такая быстрая, я все равно опоздал…
Я взглянула на свои руки, покрытые бледными следами ран – его магия помогла.
– А ты, значит, списки не ведешь?
– Кью, мы не одинаковые! Я никогда бы не стал врать девушке, что люблю ее, ради ее тела.
– Почему?
– Потому… потому что я знаю, что такое любовь, – он заметно погрустнел. – И для меня это чувство свято, Кью. Им нельзя разбрасываться.
– Вот значит как.
– И еще, знаешь, Кью… я люблю тебя.
Я улыбнулась ему, насколько могла.
Мы просидели в молчании еще примерно полчаса, пока не стало совсем темно.
– Ну, – осторожно начал Ти Фей. – Пойдем домой?
Я ужаснулась при этой мысли. Вернуться в город, где в каждом укромном уголке я целовала или обнимала его! Нет, не могу, я не смогу… я не выдержу, Богиня! Я разорвусь от горя!
– Нет, – тихо сказала я, – я не смогу. Я хочу остаться в лесу. Мне в лесу хорошо.
Он кивнул.
– Ладно. Тогда я схожу сам, принесу наши вещи и вернусь к тебе. Хорошо?
– Хорошо, – я смотрела в хмурое вечернее небо.
– Пообещай мне, что больше не будешь делать себе больно.
– Обещаю.
– Нет, Кью, обещай, глядя мне в глаза.
Я взглянула в его теплые карие глаза и увереннее сказала:
– Обещаю, что не причиню себе вреда.
– Чудно, – удовлетворенно кивнул он, – но ножик я все же возьму с собой, не обессудь.
– Не обессудю.
Он ушел, а я растянулась на полянке, вытянув ноги, прикрыла пересохшие после рыданий глаза, и на секунду постаралась просто ни о чем не думать, не вспоминать, не восстанавливать в памяти его прекрасное лицо, его руки, губы, слова, сладкие слова…
Но Богиня была милостива ко мне, и, изможденная, я скоро заснула.
Разбудила меня жуткая жажда, в час, когда еще не взошло солнце. Я пошарила руками вокруг, наткнулась на бутылку и промочила горло. Должно быть, Ти Фей позаботился обо мне. Все-таки у меня хороший друг. Хотя бы с ним повезло.
Полежав еще минуты две с закрытыми глазами, я разлепила веки, села и огляделась. Ти Фей спал неподалеку, лежа на своем спальном мешке. Мой был свернут и подложен мне под голову, и при этом я была накрыта чем-то тяжелым и теплым, похожим на одеяло.
Сердечко екнуло…
Ахнув, я сорвала с себя покрывало и принялась осматривать его. Не может быть, не может быть! Мои руки дрожали от возбуждения, мысли путались. Я не могла поверить своим глазам… Я держала в руках новенький эльфийский плащ! Темно-зеленый, с прекрасной золотой застежкой на шее, с едва заметными искусными узорами на капюшоне! Это была самая прекрасная вещь, какую я видела в своей жизни… И почему она оказалась у меня? Откуда? Как? За какие деньги?
Я хотела как можно скорее все узнать, немедленно, прямо сейчас, и бросилась к Ти Фею. Он беззаботно спал на спине, одну руку держал на голове, а другую на своем лбу, и я уже почти наклонилась, чтобы разбудить его, как вдруг осознала, что что-то было не так. Это был Ти Фей, мой друг и товарищ, но что-то неуловимое было в нем совершенно другим… Что-то изменилось…
Раз! И картинка в моей голове полностью сложилась. На руках Ти Фея не было ни одного маминого кольца, а в моих руках был дорогущий эльфийский плащ.
Дыхание замерло в моей груди, и я упала на холодную траву рядом с ним. Нет, не может быть, этого не может быть! Он так берег их, так любил их, он не мог продать кольца, чтобы купить мне плащ! Это безумие! Он бы никогда так не поступил, нет, не может быть…
Я была так растрогана, что готова заплакать, хотя мое тело уже выплакало все слезы. Перекинув плащ через плечи, я застегнула золотую застежку на шее, встала, и тихонько покружилась по поляне, чувствуя, как благодаря магии плаща сам лес обнимает и защищает меня, как я сливаюсь с ним, превращаюсь в дуновение ветерка, в луч света, пробивающийся сквозь деревья… Ти Фей совершил невероятный поступок, такой, на какой я сама была не способна. И не только я! Едва ли кто-то еще в целом свете был достаточно добрым, чтобы отдать последнее напоминание о доме и любимой матери ради подарка подруге. Нет, не бывает такой доброты! И она точно не должна остаться без вознаграждения.
Агд еще спал, хотя на горизонте уже зиждился рассвет. Натянув поглубже капюшон, я пересекла городскую стену, бесшумно опустилась на узкую улицу и побежала по ней, сливаясь с тенью, падающей от высоких домов. В городе было всего семь магазинов, где можно было купить эльфийский плащ, а у меня было всего лишь полчаса, чтобы найти нужный. Сложное дело! Но не невыполнимое.
Останавливаясь у окон магазинов, я пристально всматривалась в полки, пытаясь разглядеть, нет ли среди них пустых мест, откуда вчера вечером был взят мой плащ. За этим делом я потратила без малого двадцать минут, так что до колокольного звона, который будит город по утрам, оставалось всего ничего. Черт возьми! Но в пятом магазине меня ожидала удача: недалеко от витрины стоял пустой манекен, и я была вполне уверена, что моя плащ сняли именно с него. Ох уж этот Ти Фей, такой дорогой магазин выбрал! Мой хороший, как я его, идиота, расцелую, когда он проснется…
Я схватилась за козырек над входом лавки, подтянулась, осторожно проползла по нему, боясь, что ткань навеса порвется под моим весом. Снизу раздался подозрительный треск – похоже, деревянные подпорки козырька собирались сломаться – и мне пришлось прибавить ходу, броситься к стене и залезть на подоконник небольшого окна. В окне была гостиная. Мне, наверное, нужна спальня. Во всяком случае, если бы мне попались в руки шесть прекрасных колец, я хранила бы из именно в спальне.
На третьем этаже меня наконец-то посетила удача! Да еще и в двойном объеме: мало того, что через окно я явно видела спальню, где спал хозяин магазина и, вероятно, его жена, так еще и окно было приоткрыто, видимо, хозяева любили спать с прохладой! Я просунула внутрь руку, повернула ручку соседней половины окна, осторожно толкнула ее, придержала в руках цветочный горшок, чтобы не упал, и наконец-то смогла кое-как протиснуться в комнату. Хозяева не проснулись. Хорошо, что благодаря плащу я совершенно бесшумна!
«Будь я богатым торговцем», – думала я, осматривая комнату, – «куда бы я сунула шесть золотых колец?».
На туалетном столике стояло с десяток различных шкатулок, но ни в одной я колец Ти Фея не нашла. На прикроватном столике – тоже. Вот черт! Колокола вот-вот начнут бить…
Нагнувшись к спящим, я прошептала:
– Господин и госпожа, ну куда же вы дели новенькие…
И увидела кольца Ти Фея на руке спящей дамы! Сразу же на себя надела, значит.
– Пожалуйста, сделайте одолжение, не просыпайтесь…
Я сняла с ее руки первых три кольца, затем осторожно отогнула одеяло, достала вторую руку спящей и принялась снимать и эти. Одно, второе…
«Дин-дин», донесся с улицы колокольный звон, «дон-дон»…
Жена торговца открыла глаза и взглянула на меня. Я в спешке сняла с ее руки последнее кольцо, спрятала все шесть в карман и помахала перепуганной женщине на прощание. Ничего, что увидела, это не первые мои проблемы с законом!
– А-а! – донеслось мне в спину. – Воришка!
Но я уже сидела на подоконнике и готовилась спрыгнуть на улицу. Дом всполошился, весь за-полнился испуганными криками и суетой, а я спрыгнула на козырек, проехалась по нему, как по горке, ловко приземлилась на землю и дала деру со всей возможной скоростью. Да, меня начнут искать! Но я все равно уже давным-давно должна была отправиться на Север, а когда вернусь, они, может быть, уже и забудут обо всем…
Я легла на траву рядом с Ти Феем и терпеливо ждала, пока он проснется, спрятав кольца в карман. Он долго спал, а потом еще дольше просыпался, полежав то на одном боку, то на другом, то на животе, то на спине, пошевелив ногами, руками, почесавшись, и лишь после этого открыв глаза. Я изо всех сил старалась не улыбаться и вообще никак не выдавать своего хорошего настроения.
– Кью?..
– Ти Фей, доброе утро, – потянула я, глядя на него. – А что это?
Я указала на плащ. Он улыбнулся, сел, потер глаза кулаками и еще немного сонно сказал:
– Ты так плакала вчера, вот я и… извини, ты не обрадовалась? Я хотел сделать тебе приятно. Порадовать. Чтобы ты больше не рыдала по пустякам. Понимаешь?
Я кивнула.
– Но где же ты взял деньги?
– А, – он отвел глаза и спрятал руки без колец под мышки. – Да там, у меня чуть-чуть было, плюс взял пару долгов… все равно уедем, да?.. В общем, какая разница!
– Большая, большая, Ти Фей, – я села ближе, вытащила его руку и погладила подушечками пальцев, – ты совершил настоящую жертву. Я знаю, как они тебе важны.
– Ах, Кью, это же мое прошлое, – Ти Фей кисло улыбнулся. – А ты, Скиталица, мое настоящее. И, надеюсь, будущее… ты мне очень важна.
Я усмехнулась.
– Ты такой хороший парень, Ти Фей. Очень хороший. А хорошие мальчики должны быть награждены за свои жертвы, – и я осторожно надела на его палец первое кольцо.
– Что? – он попытался вырвать свою руку, чтобы рассмотреть его, но я не дала, надевая второе. – Откуда, Кью?
– Да какая разница, – я довольно усмехнулась, надевая третье колечко. – Все равно же уедем. Главное, что они снова твои. Чтобы ты не смел плакать, ясно?
– Я и не собирался…
Я взяла вторую его руку и надела кольца и на нее. Ти Фей не мог поверить своим глазам и все рассматривал и ощупывал их, словно боялся, что это сон, что кольца вот-вот возьмут и исчезнут.
– Скиталица…
– Спасибо за то, что ты сделал, Фей, – сказала я, обнимая его. – За то, чем ты пожертвовал ради меня. И я не только о кольцах.
Ти Фей с улыбкой взглянул на мое лицо.
– Говорил же я тебе, что люблю. На все пойду.
Я усмехнулась и закрыла глаза. На что мне нужен Мака Дее! У меня есть настоящая любовь. И он никогда не узнает, сколько счастья приносит это чувство.
Потому что любят люди душами, а его душа прогнила насквозь.
========== Глава 15. Северный экспресс ==========
– Нет, я не шучу.
Я скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на Рэна. Я что, дура что ли, верить? Не так давно этот эльф протягивал мне пачку жвачки, внутри которой оказывался живой жук-олень! А теперь он заявляет, что готов потратить на меня кучу денег? Да ни в жизнь.
– Рэн, если тебе скучно, иди издевайся над своей женой, – сквозь зубы бросила я. – А то я тебе морду набью, браток.
– Ах, Кью, прекрати, – он опасливо огляделся. – Да, я не такой уж и хороший брат, возможно… возможно тебе даже есть, за что меня ненавидеть!
– «Возможно»!
– Но я не скрою, быть братом Кью Рэс я не горел желанием. А вот братом Непревзойденной Скиталицы…
– Ну ты и тварь, – изрек Ти Фей, стоявший между нами. – Пошел-ка ты…
– И между прочим, – сказал Рэн, понизив голос, – я никому не сказал, что твой странный друг может использовать магию вне сферы, сестренка.
Мы с Ти Феем испуганно переглянулись. Оба забыли… Теперь у нас будут проблемы?
– И мама поддерживает эту мысль? – задумчиво спросила я. – Что быть мамой Непревзойденной Скиталицы не так уж плохо, я имею в виду?
Рэн так долго молчал, что я сама все поняла.
– Мама…
– Да, не важно, – я махнула рукой. – Мы почти три недели проторчали в городе, а я не видела ее с той встречи в Сутулой Собаке. Как она вообще могла пойти туда работать…
– А что здесь такого? Там много платят.
– Ты мужчина, – холодно отрезала я. – Ты никогда меня не поймешь.
Ти Фей, хотя тоже был мужчиной, взглянул на меня сочувственно, и в его глазах я видела, что он понимает. Страшно даже подумать, что он пережил, чтобы обрести это понимание!
Рэн Рес почесал в затылке.
– Не знаю точно, Кью, в чем там у тебя было дело… Не расскажешь?
– Тебе? Да ни за что.
– Не больно-то и хотелось. Но в любом случае. Это правда, что ты идешь на север по заказу Императора Облаков?
– Угу.
– И что однажды ты спасла мир, разрушив Сердце Кассандры, найденное исследователями?
– Вроде того.
– И про подвески…
– Рэн, рассказчик из тебя так себе! Я лучше обо всем этом могу рассказать. Так вот: сидела я как-то раз в одной таверне…
– Почему все твои приключения начинаются с таверны? – хихикнул Ти Фей. Я хотела ответить «потому что я алкоголичка», но Рэн не дал мне возможности:
– Ну и вот. Раз уж ты выполняешь такое важное задание. То я бы с удовольствием поддержал тебя парой монет. Но поскольку деньги ты пропьешь…
Я возмущенно фыркнула. Между прочим, я с той ночи у царя Ивана не пила!
– Поскольку деньги ты пропьешь, – громче, с выражением повторил Рэн, – то я предпочту просто купить вам двоим билет на поезд до Союза Гор и Фьордов. Как тебе такой вариант?
– А взамен что, Рэн?
– А взамен, – он мечтательно улыбнулся, накручивая локон завитых волос на палец, – а взамен ты как-нибудь обмолвишься на приеме у какого-нибудь короля о том, какую неоценимую помощь тебе оказал Рэн Рес, твой любимый…
– Ну ты это, не наглей.
– Твой просто старший брат. Ну, как тебе мое предложение?
Я задумалась, скрестив руки на груди. Хорошо, с одной стороны. С другой, принимать помощь от этого эльфа, который всю жизнь надо мной издевался?..
– Слушай, а почему твои волосы так похожи на солому? – спросил у Рэна Ти Фей, пока я думала. – Ты что, не пользуешься бальзамом?
– Тебе чего надо, пупс?
– Просто волнуюсь за тебя! Если бы не эти ужасные, сожженные завивкой волосы, тебя можно было бы назвать хотя бы симпатичным. Хотя… с такой плоской задницей, конечно… Слушай, а давай подберем тебе кафтан подлиннее, чтобы можно было скрыть эту ватрушку?
– Почему ватрушку?..
– Потому что булочки, Рэн, пухленькие. А у тебя там – плоская ватрушка.
– Я те щас…
Ти Фей нежно стукнул Рэна по лбу посохом.
– Спокойно, детка, я же тебе добра желаю.
– Какого к черту добра? Ты меня оскорбляешь?
– Ой, да ты еще и тупенький. Бедная Эра. Мало того, что…
– Ти Фей, что-то ты малость разошелся, – остановила его я, положив руку на его узкое плечо, хотя не могла не улыбаться при этом, так что вряд ли он поверил в мое негодование. – Слушай, Рэн, я, в принципе, готова принять твое предложение. Два билета на Северный Экспресс в обмен на пару слов о тебе, замолвленных у ближайшего же короля. Струт’гад подойдет?
– Ой, нет, он лысый.
– А тебе обязательно нужен волосатый король?
Дверь дома отворилась со знакомым скрипом, и в холл вошла Эра, нагруженная покупками. Я сама не поняла, как оказалась рядом с ней, отбирая у нее тяжелые сумки, чтобы самой донести до кухни.
– О, пицца, – удивленно отметила я.
– Это для Ти Фея, – с непроницаемым лицом сказала Эра. – Чудесный молодой человек.
Я бросила на друга удивленный взгляд, но он лишь пожал мне плечами. Ему легко завоевывать сердца, с такой-то внешностью!.. Эра прошла за мной на кухню и принялась сервировать обед. Я думала о том, стоит ли мне найти причину и уйти, или можно и остаться?
Ти Фей как будто читал мои мысли, подошел ближе и прошептал:
– Если ты уйдешь, то и я уйду.
– Все расстроятся, если ты уйдешь, мистер Вселенная.
– Я твой друг, а не их. Я здесь ради тебя.
Я пожала плечами, но мне было чертовски приятно это слышать.
Эра выставила на обеденный стол свой любимый сервиз, безвкусные тарелочки с нарисованными зелеными птичками, и мы вчетвером сели за него, как нормальная семья, хотя я все равно до сих пор чувствовала себя здесь лишней. Эра расспрашивала Ти Фея о его увлечениях, и он задвинул ей долгую речь про макраме.
– Макраме, это же когда узелки плетут, нет? – спросила я, когда речь подошла к концу. – Ты так увлеченно об этом говоришь, Ти Фей.
– Потому что это мое любимое хобби, – ответил он с улыбкой. – Мои сестры научили меня, и я втянулся. Ух, как отец злился! Это же не мужественное занятие.
– А в сто тридцать восемь лет можно было бы и знать, что такое макраме, – уколола меня Эра, смерив придирчивым взглядом. – Особенно учитывая твой опыт путешественницы.
Я пожала плечами. Совершенно не хотелось портить этот чудесный семейный обед руганью. Ти Фей попытался вступиться за меня, но я жестом попросила его успокоиться. Пусть изливают свой яд. Я как-то более-менее привыкла к этому уже. Выработала менталитет. Или как там это называется, когда переболел гриппом и больше не болеешь?
– Ти Фей, скажите, – начал Рэн, – что вы думаете о творчестве Хола О? Я имею в виду, если вы, конечно, понимаете, о чем я…
