Текст книги "Непревзойденная Скиталица Кью: Последняя Заря (СИ)"
Автор книги: Кимера Эрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)
– Глупости! – фыркнула я, быстрым шагом пересекая кухню. – Мне на тебя совершенно все равно. Со-вер-шен-но.
Я хлопнула дверью, выходя в коридор.
Скоро мы втроем, полностью молча, вышли из дома и отправились к вокзалу.
За ближайшие пару дней мы с ними сделали столько, сколько не успели и за все те недели, что были в Петербурге. Про себя я очень высоко оценила эффективность молчания во время работы, но на душе, конечно, все равно кошки скреблись, и Ти Фей постоянно смотрел на меня таким щенячьим взглядом, что я чувствовала себя ей-богу монстром каким-то. Может, я и правда сгущаю краски? Развожу скандал из ничего? Но зато детка встала, так сказать, на ноги. А это сейчас главное.
– Ти Фей, достань из ящика ключ девять на шестнадцать, пожалуйста, – попросил Хотару из-под поезда, пока я следила за установкой, в которой мы варили топливо. – Только не порежься, там…
– Ай!
Я отвлеклась от своего дела и оглянулась. Ти Фей держал свою левую руку за запястье и с отчаянием смотрел на глубокую рану, перечертившую всю ладонь. Кровь затекала под манжет его голубой рубашки и расплывалась большими некрасивыми пятнами.
– Сказал же, аккуратнее! – Хотару подбежал к нему и осторожно взял пострадавшую ладонь. – Больно? Подуть?
– Больно! – капризно потянул Ти Фей и взглянул на меня. – Кью…
Я пожала плечами и отвернулась к установке. Что он, ребеночек, что ли, чтобы я за ним бегала и на ранку дула? Нет, вроде как, взрослый мужик, люди же после двадцати уже взрослые? Ну и плевать мне на него! Я переживать не нанималась…
Ти Фей вырвал у Хотару свою руку и побежал ко мне, перепрыгивая через мусор, раскинутый по платформе.
– Я так больше не могу! – на ходу говорил он, прижимая кровоточащую ладонь к вороту рубашки. – Кью! Кью! Нам нужно поговорить!
Я встала и спрятала руки в карманах брюк.
– О чем же? Лично мне с тобой – не о чем. А тебе вообще не до разговоров должно быть, а то кровью истечешь.
Он остановился на расстоянии нескольких шагов от меня и опять заглянул в мои глаза своим щенячьим взглядом. Но я была тверда, как никто другой.
– Что же мы все… Неужели из-за одного глупого случая нашей дружбе придет конец?
Я пожала плечами.
– Я же тебя не выгоняю, Ти Фей. Мы компаньоны.
– А неделю назад были друзья! Не помнишь?
Я уставилась на носки своих туфель – поднять глаза на него было тяжело. Конечно же я помнила. Что за глупый вопрос. Но друзья – это не только слова. Друзья – это не когда твой друг бесследно исчезает, а тебе и все равно.
– Кью, послушай, – Ти Фей мялся на месте, но подойти не решался, – я не переживал за тебя не потому что ты мне безразлична! Ты мне совсем, совсем не безразлична! У меня ближе тебя никого нет.
– Твой дружок Хотару сейчас тоже обидится.
– Прошу тебя, Кью! Хватит яда. Я не волновался, потому что, потому что ты же Непревзойденная Скиталица! Как я мог подумать, что с Непревзойденной что-то случится? Ты такая сильная, отважная, непобедимая, великолепная! Милая, понимаешь? Я и подумать не мог, что кто-то сумеет тебя обидеть! За время нашего путешествия ты совершила столько невероятных подвигов, вышла сухой из стольких передряг, что я и помыслить не мог… и предположить не мог… я был уверен, что с Непревзойденной все будет хорошо!
Я все же взглянула на него, потому что во мне кипела злоба.
– Может быть, я сильнее тебя, сильнее Хотару, вас двоих вместе взятых, кого угодно, – говорила я, стараясь сдерживать гнев, – но я все еще смертная. По-прежнему может случиться, что на мою голову упал кирпич, и я умерла… Ай, да зачем я! Не волнуйся за меня, не надо. Я и сама справлюсь. Я сильная. Непревзойденная. Мне не нужны друзья. Справлялась же я без тебя, и дальше справлюсь!
Я отвернулась, чтобы уйти, и Ти Фей подался ко мне, схватил за руку, обжег горячей кровью из раны.
– Не пущу, – почти прошептал он, – не уходи от меня опять, пожалуйста. Ты больше не одна, Кью. Я никому не позволю тебя обидеть. Я всегда буду рядом.
– Ты будешь рядом дай Богиня лет пятьдесят, – горько ответила я, сама ужаснувшись этой правде. Ти Фей сделал еще один шаг ко мне и прижался лбом к моему плечу. От него одурманивающе пахло мятой и розмарином.
– И каждый день из этих дай богиня восемнадцати тысяч трехсот я хочу провести рядом с тобой, – произнес он, – хочу называться твоим другом, и любить тебя так сильно, как только могу… как человек. Прошу тебя, Скиталица. Я… никогда раньше и подумать не мог, что существует вот такая, другая любовь. И не хочу ее лишиться так быстро.
Я тяжело вздохнула и положила свободную руку на его макушку. Ах, ну как можно такому отказать?.. У меня же не гранитный камень в груди, а сердце.
– Ну хорошо, Ти Фей. Все хорошо. Ты прав. Я же Непревзойденная. И ты не мог подумать, что кто-то может меня превзойти.
Он поднял лицо и улыбнулся мне самой нежной на свете улыбкой.
– Я прощен?..
– Да ладно тебе. Это я раздула из мухи слона. Прости ты меня, Ти Фей.
Мы обменялись улыбками, но потом вспомнили о его ране и в ужасе бросились ее обрабаты-вать. Выглядело, надо сказать, ужасно, к тому же, пострадала ведущая рука.
– Ну так, – сказал Хотару, закончив бинтовать несчастного Ти Фея, – теперь-то ты расскажешь нам, где пропадала пять дней?
– А, да, – я кивнула и в кратких фразах поведала о своем ночном бое с армией крыс и о маленьком отпуске с крысиным королем. Закончив рассказ, я вдруг увидела, что оба смотрят на меня, раскрыв рты, и оба ужасно бледны, так что я даже испугалась. – Что за реакция, парни?
Долгую минуту они молчали, а потом заговорили наперебой:
– Ты же могла умереть! Умереть! Он же тебя чуть не убил! О небеса! Чуть не убил!
– Красиный король? Живущий в метро? Как он выглядит? Как он с ними разговаривает? Он разумен?
– Как твоя голова? Как твоя нога? Тебя не тошнит? О небеса, ты могла умереть!
– Он знает человеческий язык? Он прямоходящий? Я могу к нему попасть?
– Эти твари не навредили тебе?
– Что именно нарисовано в его будке?
– Ты точно хорошо себя чувствуешь?
– Он действительно так силен?
– Он не приставал к тебе? Он не воспользовался тобой?
– Ты видела других?
– Он здесь?
– Он здесь?
Я застонала и закрыла лицо ладонями. Лучше бы игнорировали, честное слово!
Ти Фей встал и обнял мою голову, притиснув ее к себе так сильно, что мне стало почти больно. Хотару что-то усиленно строчил в блокноте (не один Ти Фей собирал инфомацию), иногда кидаясь в меня вопросами. Вообще, их возбуждение практически раздражало, хотя, не скрою, мне было приятно слышать, как испуганно колотится сердечко Ти Фея. Я много волновалась, пусть теперь и он поволнуется!
– Все в порядке, парни, все в порядке, – попыталась я успокоить их. – Он очень хороший человек, совсем меня не обидел, только поначалу немного, потому что не умеет обращаться с другими людьми! Наверное, он всю жизнь жил один, с крысами…
– Ты была в аду! И у тебя Стокгольмский синдром! – воскликнул Ти Фей.
– Стог-ольский… сыр… дом… что? О чем ты?
– Это когда заложник начинает испытывать сочувствие к террористу.
– К террористу?
– Ну, к тому, кто держит заложника в заложниках.
– Ага. Странно. Но меня никто не держал! Я могла уйти. И ушла, как только захотела.
– Все равно, мутная история! И это существо сейчас под нами? Со всеми своими крысами? – Ти Фей чуть в обморок не упал. – Хотару! Я хочу убраться отсюда поскорее!
– Как пожелаете, мой господин, – саркастично заявил Хотару. – Детка почти готова для вашей императорской за…
– Я тебе сейчас ухо откушу, дурак.
– Сделаешь из меня Ван Гога?
– Скорее одноухого Леонарда да Винчи, изобретатель ты мой!
Я поджала губы. Все-таки я была лишней на этом празднике жизни!
Подготовленное топливо мы перелили в детку, после чего Хотару забрался в кабину пилота и долго вдумчиво щелкал рычажки и кнопочки. Мы с Ти Феем ожидали снаружи. Вот детка вздрогнула, издала сомнительное тарахтение, будто подавилась, но затем звук выровнялся, и мы услышали торжествующий возглас Хотару. Поезд должен был поехать.
– Хотару удивительный, – потянул довольно Ти Фей. – Настоящий гений! Поставить такую махину на колеса!
– Ну, значит, вы парочка гениев.
– О, ты и меня гением считаешь? – польщенно улыбнулся Ти Фей. – Как мило! Спрашивай, что хочешь, гений Ти на все ответит!
Я криво усмехнулась. Расхвастался мне тут!
– Что значит «Лакримоса»?
– Вообще, «лакримоза» с латыни переводится как «скорбный». Но твой дружок же не совсем в своем уме, правильно? Поэтому, извини, утверждать не буду.
– Не такой уж ты и гений!
– Ну, хорошо. Я полу-гений. Гений-полукровка! А вот Хотару – настоящий!
Детка, тем временем, медленно ползала по платформе туда-сюда, пока Хотару проверял, все ли работает. Я была немного напугана тем, что мне придется проехаться в этой огромной куче железа, которая может выйти из строя из-за случайного заклинания Ти Фея, но возможность добраться до дома в рекордные сроки перекрывала все опасения. Я так устала путешествовать без эльфийского плаща!
Хотару высунулся из кабины и воскликнул:
– Все готово! Можем ехать!
– Чудно, – усмехнулся Ти Фей, – тогда мне настало время переодеться в свое и забрать свой посох. Как он там без меня, бедненький…
– Тогда Кью посчастливится увидеть еще одну мою детку!
– Какой-то ты непостоянный, Хотару, – засмеялась я. – Столько «деток»! А прокормить-то их ты сможешь? А если будут дети?
Хотару показал мне язык.
Его второй деткой оказалась футуристическая повозка на четырех колесах и без лошадей. Хотару похлопал ее по выступающему спереди «носу» и заявил, что под ним скрывается сорок лошадей. Я хотела наклониться, чтобы заглянуть, как это они туда уместились, но Ти Фей уже открыл для меня дверцу, и я решила сделать вид, что ни капельки не удивлена. К тому же, если честно, в Петербурге было столько, столько удивительного, что я как будто перегорела внутри, и теперь испытывала лишь тень удивления, а не весь его спектр.
Повозка затарахтела, когда Хотару, сев передо мной, засунул в нее ключ и повернул. Мне было немного неудобно, потому что приходилось поджимать колени и наклонять к ним голову, отчего сразу же заныла спина, а вот Ти Фей, кажется, чувствовал себя здесь как рыбка в воде: удобно уселся на сидении, потянулся, расслабился… я спросила:
– Ты что, не первый раз в этой штуковине ездишь?
– О, ну да… мы тут с Хотару как-то собрались и поехали к заливу.
– Чего? Когда?
– Ну, пока ты была у Лакримосы.
Я фыркнула и уставилась в застекленное окно. Все-таки меня еще немного бесило то, как хорошо эти двое проводили время без меня. Словно я им вообще только мешаю!
Повозка мягко тронулась с места и очень быстро набрала скорость. Мы почти летели по заваленным мусором улицам, и дорогой Хотару рассказал мне, что это называется «автомобиль», и что Хотару, на правах, так сказать, гения, модернизировал его так, чтобы он ездил на самопальном топливе, которое Хотару тоже сам изобрел, так же как и…
– Не понимаю, как ты его терпишь, – сказала я Ти Фею, – он же жутко занудный.
– Не правда! Он гений-кофеман, – засмеялся Ти Фей, глядя на проносившийся за окном мрачный город. – И хороший друг.
Когда я уже начала уставать от сидения в неудобной позе, автомобиль начал сбавлять скорость, а после и вовсе остановился у заколоченной школы. На меня мигом нахлынули воспоминания: та комната, серое небо, коробка с музыкой, и наш с Ти Феем танец, его красное платье и улыбка…
– Знаешь, – сказала я ему, придержав за рукав, чтобы он не вышел из автомобиля, – тебе так не к лицу голубой…
Он засмеялся и сжал большой палец на моей руке.
– Ничего, сейчас снова буду в красном.
Хотару как раз открывал для нас скрытый тайный вход в школу.
Внутри мы разбрелись каждый по своим делам. Ти Фей ушел переодеваться, Хотару ушел за какими-то техническими штуковинами, которые могли понадобиться нам в пути, а я бесцельно слонялась по коридорам, открывая каждую из дверей и безынтересно рассматривая комнаты-кабинеты, думая о том, какой предмет могли тут изучать. Забавно, но школа, в которую я ходила много лет назад, выглядела почти так же, только кричащих учителей не хватало.
За одной из дверей оказался полуголый Ти Фей.
– О, Кью, – улыбнулся он. – Тебе нечего делать? Я сейчас, уже почти…
Он взял с парты свое красное платье и через голову натянул на себя, поправил, вытащил из ворота косичку и принялся застегивать красивые замочки на нем. Я прошла в комнату, остановилась у большой зеленой школьной доски и взяла с нее влажный белый мел, от которого на моих пальцах мгновенно остались неопрятные следы.
Мел бесшумно прикоснулся к поверхности доски и так же тихо оставил длинную вертикальную линию. «Кью Рес», написала я. Как тогда, в парке, на постаменте какой-то женщины.
– Ти Фей.
– А?
Я с гордой улыбкой показала ему на доску. Он улыбнулся в ответ и кивнул:
– Какая ты молодец, Кью.
– А можешь свое имя написать?
Я передала ему кусочек мела и отошла, отряхивая руки. Мел крошился в его пальцах, но все равно оставался ровными аккуратными белыми линиями на доске, вот только на те буквы, которые мы с Ти Феем учили, это не было похоже, ни капельки. Больше походило на каких-то жуков с лапками. Ужас.
– Что это? – спросила я задумчиво.
– Мое имя. Ти, – он ткнул мелом в одного жука, – Фей, – в другого.
– Что ты меня обманываешь, это даже на буквы не похоже! – надулась я.
– Это иероглифы. В Империи Облаков так пишут, – пояснил Ти Фей. – Просто я и твою письменность знаю, и эту. И даже письменность Чайного Царства. Я умный парнишка, знаешь ли.
Я смотрела на странные «иероглифы» и думала про себя о том, что ни один из них не похож на Ти Фея. Но все-таки было приятно, что наши имена стоят рядом. Как список величайших героев мира: Кью Рес, Ти Фей. Я на первом месте, конечно же.
– Ладно, пойдем, а то придется опять платье стирать, от мела, – усмехнулась я. Ти Фей оставил кусочек мела, отряхнул ладони, и мы вместе вышли из кабинета, спустились на первый этаж, и тут он хлопнул себя ладонью по лбу:
– Я дурак! Посох-то там оставил!
– Ты дурак, – подтвердила я. – Ну, иди, я тут подожду.
Ти Фей развернулся и взлетел по лестнице, столкнувшись по пути с Хотару.
– Эй, ты мой посох не взял?
– Ой, да я не подумал, – признался Хотару, сложив у груди испачканные в белом меле пальцы.
– Ничего, сейчас сам схожу… Подождите меня тут.
Я слышала, как шаги Ти Фея поднялись обратно к кабинету, как он вошел в него, а затем слышала и короткий возглас ужаса, который он издал. Моим первым порывом было немедленно подняться наверх и проверить, кто обидел моего друга, но я не успела, ведь Ти Фей уже снова был на лестнице.
– Ты кричал? – хором спросили мы с Хотару.
Ти Фей посмотрел на нас испуганно и покачал головой.
– Нет, все хорошо, все хорошо. Просто жука увидел…
– Ой, да, – со знанием дела произнес Хотару, – их тут так много, катастрофа. Мутанты и большие насекомые, вот и всей жизни в этом городе…
Я сделала вид, что приняла это оправдание, но в действительности прекрасно понимала, что после наших ночевок в лесу Ти Фей бы не испугался какого-то жучка. Было что-то другое…
Автомобиль снова повез нас к вокзалу, но на этот раз мне было немного веселее. Приятно было видеть рядом с собой хорошо знакомого Ти Фея, в ярко-красном платье, с его зеленым кристаллом в навершии посоха, который, преломляя свет, распускал радугу по всему салону, и я всеми силами старалась забыть того человека в голубой клетчатой рубашке, даже если знала, что эта рубашка (с пятнами крови) лежит у него в вещевом мешке. Ти Фей любит сувениры.
Выйдя из машины, мы сразу же пересели в поезд, и мне безумно хотелось пройтись и размяться, но жаловаться я не стала. Нельзя терять время. Мы и так его очень, слишком много потеряли.
Детка зафыркала и завелась. Внутри у поезда сохранилось несколько целых кресел, на которых мы с Ти Феем расположились, а Хотару расселся в кабине водителя, отделенной от нас прозрачной стеной. Проходы и окна в вагоне были тщательно вымыты Ти Феем, и теперь здесь даже можно было расположиться с комфортом. Все-таки мы хорошо поработали над этой махиной.
Детка тронулась так мягко, что мы даже не заметили. Просто вот смотрели в окно, и вокзал стоял на месте, а потом – раз! – и поехал. Ти Фей сидел на своем сидении, разувшись, обняв колени и опустив на них лицо. Было в этой позе что-то такое, что заставило меня думать, будто ему нужна помощь.
– Ти Фей? – я села на корточки рядом с ним и подергала за косичку. – Эй, ты чего?
– Кью, – тихо сказал он, не поднимая головы, – я видел что-то страшное.
– Что страшное, милый?
– Там, где мы с тобой написали свои имена… Хотару тоже написал свое!
– Ужас-то какой! У него вышли кривые ие-о… жучки?
– Кью, его зовут не Хотару!
Я пожала плечами.
– Если он нас обманывал, то как-то очень глупо, ведь сам же свой обман и раскрыл.
– Наверное, он не знает, – шептал Ти Фей, – но в нем течет ужасная кровь…
– Что за кровь?
Ти Фей уставился на меня огромными, испуганными глазами, и я поняла, что он слишком боится, чтобы сказать. Ну, что ж… не похоже, что Хотару способен кому-то навредить, честное слово. Кленовый листочек опаснее этого человека.
– Ти Фей? – позвал он из кабины машиниста, – не мог бы ты подойти? Мы скоро покинем Питер… Мне так страшно! В желудке ощущение, словно я мышь сожрал…
Ти Фей опустил ноги, засунул их в туфли и пошел. Я следила за его движениями, но испуганным он больше не казался. Тайна имени Хотару не сумела убить его дружеских чувств.
Я пошла за ним.
В кабине машиниста было огромное полукруглое окно, из которого открывался дух захватывающий вид на бегущие рельсы, и можно было даже поверить, что ты сам несешься вперед, а не внутри груды железа. Не зря эту штуку Сапсаном называли. Натурально чувствуешь себя соколом!
Ти Фей присел и схватил Хотару за руку. Я видела, как крепко Хотару сжимал его ладонь, как взбухли вены на его запястье, и я могла понять его волнения. Для Хотару это был первый раз, когда он покидал Лес Смерти и попадал в обитаемый мир – вернее, для него, конечно, это был совершенно другой мир. Мир волшебников, эльфов и драконов. Мир бескрайнего синего неба и бесконечных странствий. Мир Непревзойденной Скиталицы.
Раз! И серое небо обратилось в синее.
Контраст с небом Петербурга был невероятным. Серое небо Питера держалось за высокие крыши домов, небо же большого мира было столь высоким, что даже самый амбициозный архитектор, кажется, не смог бы построить шутку, которая дотянулась бы до его вершины, как бы ни старался. Это было бескрайнее, недостижимое, глубокое синее небо, и я видела, как при виде его из глаз Хотару потекли целые ручьи слез, а Ти Фей крепче сжал руку друга, успокаивая. Хотару очутился в совершенно ином мире.
За гулом мотора детки я услышала голоса, и мы все увидели, как в небо взвился огромный зеленый дракон, игравшийся, выделывающий петли среди мягких кучерявых облаков, а рядом с ним, неуклюже размахивая крылышками, бился маленький дракончик, еще только учившийся летать. Иногда он уставал, и тогда большой дракон подталкивал его мордой в животик, чтобы детеныш не упал; и я слышала их смех и разговор, колокольным звоном разносившийся над городом. Но детка неслась вперед так быстро, что скоро драконы пропали из виду, и осталось лишь безграничное синее небо, синее до рези в глазах. Люди, успевшие уже построить свои деревни вблизи старых железных дорог, в ужасе поднимали головы и следили за нами, бросали свою работу и сбегались, чтобы посмотреть на железное чудовище, орущее нечеловеческим голосом и мчащееся по их родным землям в неизведанные дали. Хотару пожирал взглядом человеческие лица, костюмы, дома; для него, всю жизнь прожившего в изоляции, видеть так много других людей было подобно безумному аттракциону, и она задыхался от восторга, бледнел, едва не терял сознание, а Ти Фей продолжал держать его за руку, гладить и шептать что-то на своем языке. Ведь некому было бы управлять поездом, случись с Хотару что!
Города и деревни проносились так быстро, что не всегда мы успевали их замечать. Ти Фей разложил на столе карту и смотрел на нее. Я смотрела в окно. Хотару пялился в небо. Часы утекали.
– Скоро граница, – произнес Ти Фей. – Там пограничные ворота. Придется остановиться.
– Вот еще! – воскликнул Хотару. – Какие-то ворота не остановят мою детку!
– Хотару, ты хочешь стать преступником?
Хотару показал ему язык.
С головокружительной скоростью детка неслась вперед, и я более-менее узнавала окружающие места. Все верно. Вот это – город, расположенный на границе Чайного Царства и Семи Свободных Королевств. Я останавливалась в нем несколько раз. Конечно, огромный поезд должен бы вызвать некоторые вопросы у местных… Но всегда можно будет сказать, что это магическая штуковина. Раскрывать людям правду о том, что они есть, я не планировала и не планирую.
Жители города собрались на улицах, рассматривая нас, и я была почти уверена, что некоторые из них успели разглядеть мое лицо и узнать Непревзойденную Скиталицу. Я даже помахала им рукой, но в действительности смысла в этом, кажется, не было. Хотару нажал какую-то кнопку, и мы с треском снесли пограничные ворота.
– Это было лишнее, – покачал головой Ти Фей. – Хотару, ты чего?
– И-иха! – кричал довольный Хотару. – Мне так в кайф! Моя детка просто невероятная, невероятная!
А я смотрела в синее небо и чувствовала, как на душе поют птицы. После стольких лет путешествий я снова дома!
========== Глава 14. Королевство Кью ==========
Мы остановили детку в паре часов ходьбы от города, потому что мне не хотелось пугать своих односельчан появлением на огромном поезде. Ти Фей и Хотару обнимались уже минут десять, а я сидела на берегу озера, куда часто ходила плавать в детстве, и предавалась унынию.
– Ты точно не хочешь пойти с нами? – спросил Ти Фей, оторвавшись от Хотару. – Вот увидишь, тебе понравится большой мир, он как в твоих играх…
– Ах, Ти Фей, прости, я не могу, – Хотару печально улыбался. – Родители столько вложили в исследования. Я хочу их продолжить. Особенно теперь, когда Кью открыла Лакримосу. Мне нужно наладить с ним контакт, узнать, что он такое…
– Только не обижай его! – попросила я.
– Обещаю не обижать, – усмехнулся Хотару. – Бывай, Скиталица. Чует мое сердце, еще свидимся с тобой. И с тобой, Ти Фей.
Он забрался в детку и завел мотор. Мы с Ти Феем сидели на бережку и наблюдали за тем, как огромный поезд стремительно удалялся по направлению обратно к Петербургу. Ти Фею было грустно, но я в принципе не питала надежд на то, что Хотару уйдет с нами. Он прожил всю свою жизнь в мертвом городе, и жизнь среди общества была бы для него невыносимым испытанием. Как и я бы не согласилась жить в лесу смерти, даже если бы меня звали друзья.
Слова «друзья» и «лес смерти» в одном предложении заставили меня нервно вздрогнуть. Нет у меня таких друзей! Только Ти Фей и есть. А он нормальный человек.
Я встала.
– Ну, пойдем, наверное? Город тут недалеко. Быстренько раздобудем мне эльфийский плащ – и на север…
– Ты не хочешь повидаться со своей семьей?
Я сделала лицо кирпичиком.
– Нет, Ти Фей, не хочу. Совсем не хочу.
Он не стал допытываться. Хороший парень все-таки.
Агд, мой родной город, лежал на берегу живописного залива, и я с детства как-то болезненно любила его квадратные, как коробки, каменные дама, тесно-тесно прижатые друг к другу плечами. У входа в город располагалась довольно знаменитый, огромный постоялый двор «Сутулая Собака», окруженный таким гулом голосов, что даже само здание казалось живым, дышащим, голосящим. Все путешественники, что приходили в Агд по каким-то своим делам, предпочитали останавливаться в Сутулой Собаке, несмотря на то, что внутри города тоже располагалось несколько постоялых дворов – которым просто не повезло обрасти подобной известностью.
Ти Фей взял меня за руку.
– Я немного устал, – признался он. – И после поезда у меня немного кружится голова. Может быть, остановимся в этой гостинице на ночку?
Я мрачно на него посмотрела.
– Нет, в этой мы останавливаться не будем.
– Почему?
Я задумалась. А в самом деле, почему? Неужели я, Непревзойденная Скиталица, позволю каким-то болезненным воспоминаниям о прошлой жизни взять над собой верх? Я больше не напуганная маленькая девочка. Я сильная. Сильнее многих!
Я остановилась на месте.
– А знаешь, Ти Фей, – сказала я, взглянув на двери Сутулой Собаки. – Пошли туда. Хороший двор, там все останавливаются.
– Кью, ты точно в порядке? – робко спросил Ти Фей. – Мне кажется, ты напугана. Твое лицо совсем бледное.
Я отвернулась. Проницательный придурок!
– Да все в порядке, Ти Фей. Пойдем, пойдем. Там готовят такой великолепный суп…
Сутулая Собака ни капельки не изменилась с того дня, когда я покинула ее. С порога мы с Ти Феем оказались погружены в клокочущее море голосов, а наши ноги прилипли к промасленному, залитому алкоголем и блевотиной полу. Здесь были гости со всех краев Семи Свободных Королевств, и даже люди, и даже русалка, которую кто-то принес в огромном аквариуме. И все эти гости шумели, кричали, смеялись, разговаривали, и их голоса сливались в один неравномерный, но цельный поток, который бил по ушам и вискам с невероятной силой. Я сжала плечо Ти Фея рукой. Для него ведь это была первая таверна, заполненная не-людьми. Однако, испуганным он не выглядел.
Напротив, он казался невероятно счастливым!
К нам приблизилась подавальщица, настоящая женщина эльфийской крови: высокая, с сияющими голубыми глазами, густыми светлыми локонами, собранными в пучок на затылке, белой кожей, похожей на молоко, и таким изяществом в каждом малейшем жесте и движении, что даже смотреть на нее было больно. И это она еще не была экстраординарной красавицей. Все эльфы были такие. Кроме меня.
– Здравствуйте, – произнес Ти Фей, с восхищением глядя на ее лицо, – нам нужна комната!
Я сделала шаг вперед и тихо сказала:
– Здравствуй… мама.
Ти Фей уронил челюсть.
– Это твоя мама? – воскликнул он, глядя то на меня, то на нее. – Не может быть! Вы же, вы же совсем не, ну, это…
– Я в отца, – отрезала я и снова взглянула на мать. – Ты работаешь здесь? Как ты можешь…
– Здесь хорошая оплата, – спокойным, нежным голосом, который я так ненавидела, произнесла Эра Рес. – Я работаю здесь с того дня, как ты ушла.
– Мама, ты же знаешь, почему…
Эра приподняла свою идеально очерченную светлую бровку.
– А ты, значит, связалась с человеком? Какая радость. Ни один эльф бы не взял тебя, а так хоть какой-то шанс на внуков. Что это?
Она коснулась рукой моих шрамов на щеке, и я отдернулась от нее, как от огня.
– Благодарю вас, молодой человек, что вы взяли мою дочь со всем ее уродством.
Я сжала зубы и кулаки. Стерва, стерва, сладкоголосая, красивая, статная стерва…
– Я не брал Кью, – возразил Ти Фей, зачем-то краснея. – Это она великодушно позволила мне пойти с ней. Ведь для каждого путешественника огромная честь отправится в путь вместе с, – он набрал побольше воздуха в легкие и громко крикнул, – Непревзойденной Скиталицей!
Сутулая Собака погрузилась в тишину. А затем содрогнулась от звуков отодвигаемых от столов лавок.
Рядом со мной тут же оказался некий полу-дварф и схватил меня за локоть.
– Не может быть, Скиталица! Это вы! Вы помните меня? Вы участвовали в обороне Деввуда, и если бы не вы!..
– Точно! – воскликнула я. – Помню! На праздновании ты выпил из моей рюмки, и за это я посадила тебя на дерево!
– Я там три дня сидел! – с благоговением сказал он. – Какое счастье снова видеть вас!
Каждый, каждый посетитель Сутулой Собаки имел, что сказать мне. Кто-то знал меня лично, а кто-то лишь слышал легенды о моих подвигах, но оттого лишь более желал посидеть со мной за одним столом. Я не успевала отвечать на их вопросы и пожимать протянутые руки, не успевала улыбнуться каждому и постоянно начинала какие-то истории, но не успевала закончить. Где были Эра и Ти Фей, я как-то не знала, да и у меня просто мозгов не хватало еще и об этих двоих думать; волна обожания соплеменников охватила меня с головой. Какой-то эльф обнял меня и поцеловал. Я влепила ему за это пощечину, и Собака просто взорвалась от восторга.
Все хотели знать, откуда и куда я держу путь, какое задание у меня сейчас и какие умопомрачительные приключения я уже успела пережить, а когда в зал ворвался путешественник и прокричал, что видел в соседнем городе меня внутри огромного железного чудовища, которое подчинялось моей воле, градус восторга стал просто невероятным.
И именно в этот момент я услышала его шаги.
Как и много лет назад, он ступал медленно, тяжело. Подворачивал левую ногу и шаркал ею. Так он и подходил ко мне, когда я лежала на промасленном липком полу и считала его шаги: шаг-шарк один, шаг-шарк два…
И мне показалось, что все голоса восторженной толпы потонули в звуках этих шагов, а когда я обернулась, то, кажется, и вовсе потеряла возможность слышать кого-либо, кроме его.
А ведь я уже пятнадцать лет не видела кошмаров с этим лицом.
– Какое счастье снова видеть тебя здесь, Кью Рес.
Его губы двигались так медленно, словно издевательски.
– Ты так расцвела, Кью Рес.
Улыбка растянула его румяные, толстые, лоснящиеся щеки в стороны.
– Я же говорил, ты станешь красавицей, Кью…
Я вдруг поняла, что не дышу, и отчаянно попыталась вдохнуть, но я не могла. Словно какая-то веревка сжала мое горло и легкие, и они больше не могли набирать в себя воздух. Я стояла, двигала губами, кряхтела, но дышать не могла; комната, его губы и щеки плыли перед глазами, а затем пол вдруг всколыхнулся, словно потянулся ко мне, и я полетела к нему, в его объятия, как тогда, как давно, к этому промасленному липкому полу, к его ногам, к его разным ногам в дорогих ботинках с острыми каблуками…
Я увидела лицо Ти Фея на фоне синего неба и долго не могла понять, где я и что со мной.
– Ти…
– Ох, Кью, ты так всех напугала, – выдохнул он, проведя рукой по моим волосам. – Упала в обморок!
– Как ты вынес меня на улицу…
– Твои фанаты помогли.
Я вздрогнула:
– О, нет! Я их разочаровала…
– Отнюдь! Я соврал, что ты три недели не спала, пока приручала железную змею! Они так восхищены.
– Ну, это уже лишнее, – пробормотала я, не в силах сдержать довольной улыбки. – Ты маленький лжец, Ти Фей!
Он серьезно на меня взглянул.
– Этот эльф сделал с тобой что-то ужасное?
– С чего ты взял? – мои уши покраснели.
– С того… У тебя при виде его случилась паническая атака.
– Никто меня не атаковал! Что это за атака?..
– Ровно то, что случилось с тобой. И еще его вид… Не могу толком объяснить, но он выглядит как ублюдок. Кью, что он сделал с тобой?
Я села, обняла колени и закрыла глаза. Ти Фей ждал. Но у меня не было, совершенно не было моральных сил, чтобы ответить.
