Текст книги "Шахматный порядок"

Автор книги: Катя Каллен2001

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 53 страниц)

либерализация. Культуры не будет, пока мы не вернём назад канон. П: чем же вас так раздражает новая Америка? Ш.: мне было бы безразлична, если бы этот монстр не лез к нам в Европу и не насаждал эти порядки у нас. П: то есть, негр виноват тем, что он негр? Ш.: это не совсем верная постановка вопроса. Я не видел негров, готовых принять нашу, на много более высокую, культуру. Вместо этого они старательно порист нашу культуру, из поколения в поколения. П.: догадываюсь, что рок-н-ролл и блюз

вы культурой не считаете? Ш. это варваризация культуры. Заметьте, и выходцы с Ближнего Востока не хотят принимать нашу культуру . Они строят у нас маленькие Тунисы и Марокко., П.: они говорят, что это наша плата за колониализм. Ш.: пусть взорвут все, что им построили европейцы, уйдут в тропические леса и живет там. П.: значит, вины вы не ощущаете? Ш.;‘ни в малейшей степени! П. Может, Они и хотят жить в тропических лесах? Ш.; если бы! Они создали Программу развития ООН и трясут с нас деньги и технологии. Ш.: более того, эта шваль оьнаглела до того, что в 1974 г. добилось принятия проекта Нового мирового экономического порядка. Пусть богатый Север вечно содержит бедный Юг. Я за немедленную ликвидацию иждивенчества.

П.: там начнётся голод. Ш. Это их проблемы. Пусть пашут по 15 часов в сутки, как наши предки П.: у них другой менталитет. – Неужели никто не догадался кинуть в Штирнера непрощаемым? – спросил Эрик. – Незаконно, конечно, но все же… против такого колосса… – Штирнер бы их блокировал взмахом руки, – ответила дежурно Клэр, поправив плечи синего платья. Альбус перевёрнул страницу, решив дочитать интервью.

П.: мистер Штирнер, вы предлагает снова лишить прав ненавистник вам расовые и сексуальных меньшинства а Америке? Провести их геноуид?

Ш.: наоборот, я предлагаю выделить новое государство и предоставить самих себе. Без помощи со стороны белой расы и здорового общества они мгновенно деградируют до животного состояния.

– Неужто у него вообще нет слабостей? – удивился Ал, посмотрев в окно на гравиевую дорожку.

– Ну почему же? – Пожала плечами Клэр. – Конечно есть и целых две.

– А какие? – спросил с интересом Эрик.

– Прежде всего, он сентиментален, как все немцы. «Психология народов Германской расы», как писал Лебон, – иронично улыбнулась Клэр. – И кроме того, Штирнер одержим идеей вернуть прошлое.

Ребята ни проронили ни слова. Однако в памяти Альбуса всплыла сцена, где подбежавшая Клэр бросила Штирнеру, что ему не удастся вернуть Австро-Венгрию. Клэр, кажется, что-то уловила, и улыбнулась ему.

– Все верно. Штирнер мечтал бы вернуть империю Габсбургов. В ее состав входили Австрия, Венгрия, Чехия, Словакия, юг Польши, западная Украина, Трансильвания и север Югославии. И все это под управлением немецкой династии и венгерских магнатов. Подозреваю, Штирнер возродить это государство.

– Интересный человек – Штирнер, – раздумчиво заметил Эрик. – Будто один человек сильнее всей истории.

– Это его мечта – повернуть ход истории в спять, – ласково улыбнулась Клэр

– Вы знаете, что после Войны с Гриндевальдом из Восточной Европы выселили двенадцать миллионов немцев? – спросила Клэр, заперев а ящик стола. – Штирнер хотел бы все вернуть назад.

– В две тысячи двадцать первом году? – изумился Ал.

– Как я вам уже говорила, Штирнер считает двадцатый век неправильным веком, – спокойно пояснила профессор рун.

– Эрик, вырвав у друга газету, стал ее листать. Алтбус улыбнулся краешками губ: слишком уж забавным было шуршание газеты.

– Обратите внимание, – синие глаза Клэр улыбнулись. – После Первой Мировой войны ни один политик открыто не призвал к войне, не гоаорил: «Я хочу войны!» даже Гитлер гоаорил, что вынужден защищаться. Первая мировая изменила отношение мира к войне: прозвать к ней и говорить о ней как о погоде в салоне стало нельзя. Штирнер хочет вернуть то отношение к войнам, сделать их снова нормой.

– Другой пример, – продолжала Клэр. – В девятнадцатом веке европейцы навязали Китаю и Сиаму неравноправные договоры. Принцип экстерриториальности.

– А что это такое? – Эрик беспомощно посмотрел на учительницу.

– Это значит, что англичанин к Китае бал неподсуден китайским законам. Если вы сейчас закурите на улице Китая, вас оштрафует полиция. В девятнадцатом веке, увидев у вас британский паспорт, их полиция отдала бы честь и отошла в сторону. Штирнер хотел бы это вернуть.

– И он сможет это сделать? – Альбус вспомнил, как Штирнер ловил рукой заклинания. Даже зелёный луч «Авады».

– Не знаю. Думаю, такая архаичность сыграет против него, – покачала головой Клэр.

– «Тогда б сказать и я бы смог: остановись, мнновение, ты прекрасно!» – вдруг вспомнил Альбус из «Фауста».

– А кремниевые ружья и паруса Штирнер не хочет вернуть? – фыркнул Эрик.

– Для возвращения прошлого не обязательно возвращать паруса, – посему-то серьезно сказала Клэр.

– Ладно, нам пора, – вдруг посмотрела Клэр на часы.

– Мы попадём на бракосочетание? – обрадовался Эрик.

– Нет нет, там будут только самые близкие родственники, – охотно пояснила профессор рун.

– А мы…

– ⁠Что, подумываешь о свадьбе с Маринищем? – шепнул Ал другу.

Эрик свернул газету в рулон и легонько стукнул его по голове.

Альбус легонько увернулся. Эрик бросил газетный рулон на столик. Ал посмотрел на него и поскорее развернул. Внизу испанцы была маленькая заметка:

Состояние Рональда Биллиуса Уизли остаётся сложным. Память до конца не возвращается. Врачи принимают все возможные меры.Альбус посмотрел на коричневый дверной проем, затем на плюшевое кресло и Клэр. Сейчас он как никогда ощущал себя членом другой семьи.

* * *

Двор был организован приветливо и уютно, так что гости действительно могли чувствовать себя как дома. Зелёные пушистые кустарники и ограды, казалось, везде сопровождали взгляд. Конечно же не обошлось без белоснежной россыпи астр.

– А дворик итальянский! – удивился Эрик.

– Конечно. Адриан ведь на четверть итальянец, – охотно ответила Клэр.

– Шутите? – Альбус слегка улыбнулся, видя, что друг явно пребывал в недоумении.

– Ни капли. Его дедушка Джулио Феретти приехал в Англию после воны с Гриндевальдом, – покачала головой Клэр.

– Бывает же, – отозвался Эрик, как ребенок, который в первый раз услышал, что Санта действительно существовал.

Ал с интересом отметил, что во дворике было уже много народа. Около клумбы белых и чайных роз стояли Кассандра, Лора и еше какая-то девушка, видимо подруга Лоры. Темные, почти черные, кудрявые волосы старшеклассницы струились по плечам. Зелено-карие глаза тепло улыбались – это естественно для человека, который видит здесь всё и всех не первый раз, и чувствует себя вполне легко.

– Смотри! – шепнул Эрик другу, указав подбородком на соседнюю квадратную клумбу с жёлтыми розами.

Альбус слегка улыбнулся, заметив поотдаль двух близняшек, ровесниц жениха и невесты, по имени Эрика и Эмилия. Лёгкие проворные брюнетками с длинными пушистыми волосами до талии и большими карими глазами, всегда отличались задорным приветливым нравом, отличились и теперь. В отличие от многих, девушки решили пренебречь классической традицией и выбрали кружевные белоснежные платья чуть выше колен с воздушной юбкой. Тонкие босоножки предполагали сходство со снежинками, но жемчужная диадема уравновешивала образ и добавляла к детству долю взрослого оттенка.

– Я по-итальянки только одну фразу знаю: «Чао, рагаццо!» – засмеялся Эрик когда Клэр отошла. Ребята шли, глядя на гостей, группирующихся у газона желтых роз. – Рагаццо – это парень по-итальянски.

– А почему «чао»? – поинтересовался Ал.

– Не помню. В книжке была движущаяся фраза. Там какая-то девка в зеркальных очках сказала: «Чао, рагаццо, мы дамы деловые».

Альбус задумался, желая отпустить шпильку в адрес Забини. Как поступить лучше: промолчать или отпустить? Если промолчать, Эрик подумает ещё, что Кэт ему по душе, если отпустить шпильку, друг решит, то тоже влюблён. Все же съязвить, пожалуй, было лучше, чем показать слабость постным видом.

– Представляешь: идёт Золотов мимо Забини в очках от солнца, а она ему: «Чао, рагаццо, мы дамы деловые».

– Да вот не похоже, – усмехнулся Эрик, глядя, как близняшки здороваются с Кассандрой. – Скорее, это Хелена поправила очки от Солнца и так сказала Даниэлу.

– Дела в постели с Крисом? – хмыкнул Поттер.

– Ну а почему нет-то? – пожал плечами Эрик. – Дама деловая, время не ждёт, так сказать….

– Рагаццо… рагаццо… – Эрику вдруг стало весело.

– Кстати, а вы знаете, что по-русски рагаццо звучит как рогоносец? – Подошедшая Лора, похоже, услышала часть их разговора.

– Ты… русский знаешь? – опешил Эрик.

– Я когда два года в больнице лечилась от дурмстранговцев его дышала, – улыбнулась Лора. – «Чао, рогоносец», было бы у них.

– Они ещё шутили: «Кто такой свирепый рогоносец?»

– Ну… Даниэль явно не потянет… – фыркнул Эрик.

– О чем ты только думаешь… носорог – свирепый рогоносец. Вот.

Эрик не выдержал и захохотал. Вслед за них улыбнулся и Альбус. Лора, глядя на них не выдержала и прыснула сама.

– Даниэл носорог, – фыркнул Ал.

– Да какой из него носорог, – махнула маленькой ручкой Лора. – Бегемот ленивый скорее.

– Да где ему? – послышался голос её подруги. Она говорила спокойно, можно сказать, распевно, но с лёгкой хрипотцой. – Подвид – "Тесто, обыкновенное". Понимаете, – догнала она ребят. – Для носорогов тупое буйство нужно. Именно буйство. А этот просто трусливый лентяй. "Панцирь носит черепаха, прячет голову от страха", – фыркнула девушка. – Кстати, – глаза задорно сверкнули. – Меня зовут Джулия.

– Приаеи. Я Альбус. Рад с тобой познакомится, Джулия! – наклонил голову Ал.

– Самое интересное начинается потом, – понизила голос Джулия. – С "деловыми дамами" наиграются. Повзрослеют, захотят серьезных отношений, создать семью. Тогда и вспомнят про поклонников. Если, конечно, они останутся.

– А где же Рек и Ада? – удивился вдруг Нотт, смотря на видневшуюся вдали белую беседку. – Ой, Эрик. Эрик Нотт.

Он, похоже, вспомнил свою оплошность и решил ее срочно исправить, наклонив голову точно как Альбус.

– А их сейчас и нет, – удивилась Джулия. – Они свидетели на бракосочетании. Кстати, воспользуюсь случаем. Передо мной сразу три Слизеринца. Это правда, что у вас в гостиной очень холодно?

– Честно – иногда, да, – кивнула Лора.

– Не так в гостиной, как в коридоре зимой сквозит, – подтвердил Ал. – Даже иней бывает на стенах.

– Нам, девчонкам, зимой иногда грелки в спальню выдают, – серьезно сказала Лора, смотря в сторону близняшек и Кассандры, идущих к Энтони.

– Потому костюмы и жилеты мы и в гостиной не снимаем, – засмеялся Эрик.

– А твой старший брат сейчас в Вене? – тихонько спросила Джулия свою подругу.

– Не совсем. В Любляне, – тихо сказала Лора. – По делам. Скоро вы о них узнаете, – вдруг как-то по взрослому улыбнулась она.

Альбус прищурился. Он уже несколько раз слышал в разговорах слизеринцев, это загадочное слово «наши». Как правило, о них говорили вскользь и вполголоса. Кто были эти наши и чем они занимались, узнать было практически невозможно. Альбус, впрочем, и не пытался этого делать: если не захотят, то и не расскажут. Другое дело, что ему казалось, будто Эрик знает больше, чем он.

– А вот у вас в марте свадьба сорвалась… – притворно вздохнула Джулия.

– У нас! – опешил Ал. – Или у Лоры?

– ⁠У вас, у вас. Файла порвала помолвку с Фредом Уизли.

– Мммм… – промычал неопределённо Ал. Только сейчас он понял, насколько далёким стал от своей семьи.

– А не Фред с ней? – слегка опешил Ал.

– Нет, Идс! – шутливо погрозила пальчиком Джулия.

Эрик хохотнул:

– Что, Уизель не захотел слушать про плоскую Землю и плавающие Луны?

– Нет, Идс пошла на практику в министерство и там гульнула, – прыснула райвенкловка. – Уизель готов был стерпеть, но Идс загуляла крепко.

– Может, это и неудивительно? – ввернула Лора. – Практика, как оказалось, была поинтереснее Умзеля.

– Кого-кого? – переспросил Эрик.

– Умзеля, – нежно засмеялась Лора.

– Уже не Уизель, а Умзель? – сострил Альбус.

Альбус вспомнил Файлу. Она в самом деле была каким-то двойственным человеком. Вроде бы строила из себя наивную моральную хафылпаффку, но в ней жило (и теперь Ал понимал это лучше) затаенное ехидство по отношению к окружающим. Ей словно нравилось намерено посмеиваться над всеми и искать защиты при первом же нападении.

В тот же миг послышались крики удивления. Из белой мраморной беседки ударил фонтан из зелёных искр. Каждая из них разлеталась в воздухе на множество изумрудных цветов, рассыпавшихся в виде каменных изделий. Альбус не мог скрыть вздох восхищения.

– Что это? – пробормотал он только.

– Это? Брак заключён! – ответила сияющая Лора.

В тот же миг все, как по команде вытянули руки. Альбус и Эрик последовали их при примеру. Джулия поколебалась с минуту, но затем тоже вытянула ее. У каждого в руке появилась белая или желая роза.

– Ай, колется, – поморщился Эрик.

– ⁠Так бери ее между шипами, пальцами, – посоветовал тихо Ал. – Вои так….

– Когда пойдут молодые, бросите Розу им под ноги, – объяснила Кассандра. – Меня Клэр просила вам передать.

– Клэр устроитель праздника? – удивился Эрик.

– ⁠В каком-то смысле, – серьезно ответила Кассандра.

Алтбус задумался, почему именно Клэр выполняет такую роль на свадьбе. Но не успел. Около беседки аппарировпли две фигуры.

Жених и невеста правда дополняли друг друга. Посмотреть на сияющую Анжелику в кружевном платье, ниспадающем серебристым водопадом, было несказанным удовольствием. Кружевной, лилейно – белый, тонкий и воздушный наряд напоминал об образе королевской лилии. Жемчужная россыпь на кардигане придавало сияющему образу долю домашнего очага. Каждое движение только подчеркивало изящество и грацию героини торжества, а искренняя улыбка, вкупе с пушистыми ресницами, только подтверждала состояние самого счастливого человека на земле.

Разумеется невеста в этот день и час была готова полюбить весь мир и поделиться своей добротой, но её единственная улыбка, конечно, принадлежала только тому, кого она держала за руку. Адриан себе не изменил в темно-синем фраке и белой рубашке. Он мог ничего не говорить – безусловно теплая улыбка и лёгкий взгляд все говорили лучше любого слова.

Альбус не сдержал улыбки когда показались свидетели. Невозможно было знать Адель и не полюбить её. Это было действительно райской красотой. Добрая улыбка и проницательный "зелёный" взгляд посвящался всем и каждому. Каждому присутствующему гостю Адель уже сейчас дарила искреннюю радость. Даже платье было особенным, не похожим на остальных, наверняка не обошлось без волшебства, а волшебством она владела искусно, как, в общем, и любым делом , за которое бралась. Золотые и серебристые тона мерцали, словно огненные искры, и напоминали о скорой осени.

Альбус был рад видеть рядом и Река: тоже нарядился по случаю свадьбы лучшего друга. И улыбчивый и спокойный, он выбрал черный смокинг с бабочкой и крахмально – белую рубашку с острым воротником.

– Кто это? – спросил Альбус, глядя на девочку лет десяти, стоящую за спиной у Анжелики. Она была одета в белое марлевое платье и держала в руках корзинку.

– Это Кора, младшая сестра, – шепнула Лора.

– А ей девять. Она еще через два года в Хогвартс пойдет, – кивнула Лора.

Ал понял, что Лора была здесь своим человеком, которого можно спрашивать обо всем. Тем временем к маленькой Коре присоединился другой смуглый мальчик лет одиннадцати также с корзинкой. Мгновение спустя Адри и Анжелика пошли вперед. За ними пошли дети, обсыпая невесту лепестками роз из корзинки, и только за ними – Рек и Ада.

Шум усилился, кто-то из гостей бросил розу. За ней полетела вторая, потом третья. Анжелика подняла корзинку, пытаясь их поймать на лету.

– Магией она бы поймала все, – шепнул Эрик.

– Нельзя, – серьезно ответила Лора. – Только на угад. Что поймала, то твоё.

В общем – то интересная идея. Даже философская. Ребенок всегда мечтает. Взрослый понимает, что за мечту придется потрудиться.

Постепенно участники церемонии подошли к уже ожидающим их мистеру и миссис Руквуд. Нельзя было не заметить, что сын действительно похож на мать. Стройная черноволосая женщина в тонком воздушном платье нежно – оранжевого оттенка казалась легкой и естественной, открытой миру и церемонии. Тонкое безупречное лицо будто бы напоминало о внутренней свободе. Альбус бы не удивился, если в юности она могла бы залезть на дерево и вступать в перестрелки с гриффиндорцами. Женщина тепло улыбалась жениху и невесте так, как может улыбнуться только мать. Серо – голубые глаза отвечали неподдельной добротой, и именно это, в том числе, показывало, что знает женщина гораздо больше, чем хотела бы показать. У девчонки не бывает настолько проницательного взора.

За обеденным столом Альбус сел ближе к краю: между Эриком и Лорой. Обеденный стол был увеличен в несколько раз и закрывал проход по галерее. Это походило, казалось, на королевство – смотря на роскошные стулья, стол и стены, выполненные в тонкой гамме золота, казалось, что никакой войны просто не существовало. Казалось бы этот дом просто не застал ни битву за Хогвартс, ни реформы Бруствера, ни имя Гарри Поттера. Это был мир радости, света, где мгновение действительно могло остановиться.

Молодые сидели во главе стола, слушая бесконечные поздравления. Мать Адри, сидевшая рядом с женихом, время от времени меланхолично улыбалась, и Ал не мог понять, рада она или нет.

– А отца нет? – тихо спросил Эрик.

– Нет, – отозвалась сидящая напротив Джулия. – Он умер в Азкабане, кажется, в седьмом или девятом году.

– В октябре девятого, – кивнул незнакомый светловолосый парень со Слизерина.

– А кто у Адри итальянцы? – осторожно спросил Альбус.

– Вроде по матери, – ответила Лора.

– И они так хранят итальянские обычаи? – спросил Альбус.

– Не совсем…. Клэр помогает… – шепнула Джулия.

Альбус снова задумался над тем, какую роль играет здесь Клэр. Что она делает в этом доме? Просто гостит? Или подруга его родителей? Но он не заметил, чтобы Клэр много возилась с подготовкой. Хотя мало ли…. Он и сам многого не знал.

– У скольких же тут родные... – начала было Джулия, но Лора приложила палец к губам: "молчи, мол!" Ал понял, что сейчас благоприятный момент и повернулся к Лоре.

– Лора, прости, а ты правда лечилась два года за границей?

– Ну да, в Австрии. Он слабой свертываемости крови, – кивнула она.

– А что случилось?

– Почти детектив, – грустно улыбнулась Лора. – Власти преследовали моего брата. Он уходил из дома. Нагрянули эти из министерства. Отец погиб. Брат уходил через подвал. Я упала и разбила коленку. Кровь лилась, я лежала одна. Брат крикнул им что-то вроде: "Спасите ее!" Но они не ответили. Крикнули, мол, что я отродье Пожирателей.

Свечи в воздуха вспыхнули разноцветными огнями, бросив подобие фейерверка.

– Я потеряла много крови, и потеряла сознание. И песок попал в рану, меня спас только один человек…. Вобщем, он Алу крёстный отец или что-то вроде того, – улыбнулась Лора. – Булстроуд.

– А потом?

– Мы быстро попали в Голландию, где мне сняли сепсис. А оттуда перебирались в Австрию.

– Ты лежала там в клиника два года? – изумился Эрик.

– Ну, да, я потеряла много крови и реабилитация была тяжелая. Главное, мне дали почти свёртываемость. Между прочим, клиника Штирнера, – понизила она голос.

– Острожнее, – погрозил шутливо пальцем Эрик. – Сейчас он наш враг!

– Да, перестань, – отмахнулась Яксли. – Что он кому плохого сделал? Его Эмма весь год жила в школе. Хотела бы – давно бы поубивала их.

– Штирнер ищет Воскрешающий камень, – ответил Ал.

– Не возбраняется, – бросила Лора. – Его все кому не лень ищут. Весь лес давно перерыли. Так посему Штирнеру нельзя?

– Да пусть лучше Штирнер его найдет? – пожал плечами Энтони. – Чем проходимцы. Которые даже не знают, зачем он нужен.

– Там словно лес корчевали.

– О, да у нас про него куплеты пели, – услышала Кассандра, стоявшая рядом с Джулией.

– Про камень? – опешил Ал.

– И не только, – подтвердила Кассандра. – Это Запретный лес, в нем есть опушка. Направо пойдёшь – Старшую палочку найдёшь, налево пойдёшь – камень найдёшь.

Альбус почувствовал укол. Только сейчас он понял, каким же наивным он был весь последний год. Про камень, предмет его мечтаний, знали, оказывается, все, и даже шутили над этим. Мастер Смерти… они искали, как дети, играя во взрослую игру.

– Все же Эмма была шпионом на нашем турнире, – пробормотал Эрик.

– На нашем? – Лора прикусила губу. – Где мы выступили хуже всех? Лучше бы не выступали. Теперь над нами вся Европа потешаться будет.

«А отец хитрый, – подумал Ал. – Шёл навстречу с Тёмным Лордом, неся в кармане этот камень. Чтобы не умереть, вестимо», – промелькнуло в его голове.

– Смотрите! – неожиданно сказала ребятам Джулия. – Началось!

Альбус и Эрик как по команде обернулись к молодым, поняв, что они уже пропустили кое-что. Дерек и Ада хлопали в ладоши под общий гул. Адриан был уже без галстука, а его разрезанные остатки лежали на подносе.

Дерек и Адель вышли к центру стола и встали позади новобрачных.

– Внимание, аукцион! – Нежно объявила Эйвери. – Кто купит часть галстука жениха?

– Неужто купят? – спросил Ал.

– Ещё как! – отозвалась Джулия. – Это же примета на счастье.

– Узел галстука жениха, – серьезно объявил Дерек. – Начальная цена – десять галлеонов!

– Двенадцать галогенов! – крикнула Кассандра.

– Двенадцать галогенов раз….

– Пятнадцать! – крикнул Эрик.

– Петля галстука жениха! – провозгласила Адель.

– А зачем им куски галстука? – спросил Ал.

– Итальянская традиция. На счастье, – улыбнулась Джулия краешками губ.

– Сицилийская даже, – уточнила Лора.

– А что дальше с ними делать? – повернулась к ребятам Эмили. – Сжигать?

– По сицилийской традиции – хранить дома в ларце. Что-то вроде твоего оберега, – охотно пояснила Лора.

– Значит, оберег жениха защищает не только невесту?

– Смотря, чей обрег. Кто его купил, – ответила Лора. – Купил парень – его защищает, купила девушка – ее.

– Продано! Тридцать пять гелеонов! Продано мисс Кассандре Воул! – провозгласила Ада.

На танец молодых Альбус смотрел с лёгкой улыбкой. Казалось бы, что война внесла свой вклад даже в праздничное действие. Полностью безоблачным счастье быть не может, только если забывать о том, что происходит. Причём за что, а тем более, какой ценой. И всё же есть огонь, который не погаснет. Есть надежда, которая живёт. Которую не сломала ни странная война, ни сумасшедшая нынешняя обстановка. Тонкие руки невесты обнимали жениха. То ли она едва соприкасалась со своей сказкой, то ли обнимала так крепко будто никогда не отпускала. Ножки легко и независимо делали свое дело, а лицо сияло выражением искренней радости и веры в завтрашний день.

Жених в чёрном смокинге тоже скользил по паркету, держа за руку невесту. Возможно, раньше Ал не понял бы значение слова “скользить”, но сейчас оно казалось даже слишком очевидным. Адриан двигался так легко и непринуждённо, слово сам взлетал над паркетом. Он держал повороты мак плавно, что,казалось, сам мечтал стать легче, чем был на самом деле. Он на улыбался, а выглядет очень серьезно; словно сдавал экзамен во взрослую жизнь. Альбус, глядя на него, думпл о Том, что даже если семья у них не выйдет, прежним он не станет никогда.

* * *

Миновал тот час свадьбы, когда гости все вместе сидят за столом и поздравляют молодых. Юная часть стола отделилась от взрослых, начавших политические разговоры. Одни остались с молодыми, другие вместе с Алом переместились в другое крыло. Громадные итальянские окна выходили во внутренний дворик, а стекла отражали сверкавшие в витражах солнечные лучи. В конце комнаты виднелся выход в зимний сад. Неподалеку от двери стояла мраморная статуя лысого волшебника с тяжелым взглядом, в котором Ал признал Салазара Слизерина.

– Я рада, что вы пришли,– улыбнулась Адель Эйвери ребятам. – А как выросли!

– С твоей же помощью, – Эрик тоже постарался добавить в разговор тепла.

– Скоро сами первокурсников в гостиную поведёте, – ласково улыбнулась Эйвери.

– У нас есть хороший пример.

Ада улыбнулась и погладила ребят по голове: как в старые времена.

– Я скоро к вам присоединюсь, – сказала она. – Пока побежала в зал. У нас, свидетелей, свои обязанности.

– Свидетелям не просто? – спросил Ал.

– Суматоха, – махнула рукой девушка. – Сами вздохнуть не можем.

Стульев не было. Альбус, как и другие, быстро достал палочку и наколдовал вместе со всеми стал. То ли дом был заколдован, то ли они произнесли одинаковые заклинания, но стулья у всех получились одинаковые: с белыми спинками и сидениями в чёрную крапинку. Первой села Кассандра, за ней Эрик. Ад последовал примеру друга, пожалев в душе, что не будет Адель: она всегда умела придать тепло компании.

– Ада говорит, что места себе не находит, – сказал Эрик.

– Да у них там не только свадьба… – вдруг спокойно сказала Джулия. Кассандра бросила на девушку многозначительный взгляд.

Альбус задумался. Что означает «не только свадьба?» Дружеская беседа? Дела по работе? Или? Это был трёп, но Ал почувствовал, что стоит прислушаться.

– А где сейчас работает Адри? – осторожно спросил Альбус.

– В банке, – бросил Энтони. – Уже давно.

– И взяли? – удивилась Джулия.

– Ну да. По протекции Булстроуда, – пояснила Кассандра.

– А как он дал ее Адри? – спросил Ал.

– Мать попросила, они старые знакомые, – заметила Кассандра.

– На свадьбах обычно принято делать что-то веселое, – отозвалась Джулия. – Яркое. Конкурсы там какие….

– На свадьбах принято и танцевать, – с лёгкой улыбкой ввернул Энтони.

– За это сладости дают, – прыснула Джулия.

– Погодите…. А если нам сделать представление фокусов? – в глазах Эрика мелькнул огонёк.

Ал прищурился. В голове его друга явно совершалась какая-то работа.

В дверях раздался смех. Ал улыбнулся: Дерек вёл Адель, положив руку ей на плечо и что-то весело говоря вполголоса.

– Так вы здесь? – улыбнулся Дерек. – Ада правду сказала?

– А то же! – весело ответила Кассандра. – Тут поступило творческое предложение посмотреть фокусы.

– А кто будет показывать фокусы? – спросила Ада.

– Не знаю. Нотт предложил, – пожала плечами Кассандра.

– Да Альбус например? – спокойно бросил Энтони. – Интересно, если это неожиданно. Если это не фокус... А эксперимент.

– Я? – ошеломленно спросил Альбус. – Но какие?

– Самый интересный фокус никто не покажет, – вздохнула Адель. – Вот этот фонтан. Его никто не может запустить.

Фонтан напоминал Альбусу картины австрийского двора. Однако никакого движения под мелодические струны. Только медленные переливы всеми цветами радуги

– Пусть Адри придёт и запустит, – удивилась Джулия.

– В Том-то и дело, – вздохнула Эйвери. – что Фонтан подарок Блэков. Запустить его мог или хозяин кодовым словом, а дед Адри умер в Азкабане, не открыв его. Или Блэк, а их нет на свете, – развела она руками.

– Мммм… – Альбус понятия не имел, с чего начать. Несколько мгновений он повертел в руках палочку. Блэки…. Блэки…. Он вспомнил ту девушку на портрете, сидевшую на троне в античной тунике. Мария Блэк. Красивее ее не было на Свете, и ни одна не могла сравнится с ней. Ему казалось, что та девушка всегда радостно улыбалась ему. «Я открываюсь под конец». – Вспомнил он. Затем направил палочку на фонтан и закрыл глаза.

"Только бы получилось! – думал Ал. – Только бы..."

Его вывел из волнения хор аплодисментов. Ал мотнул головой. Фонтан забил зелеными искрами, выпуская их в воздух. Они превращались в воздухе в некое подобие ракет, затем делились на кристалловые цветы, распускавшие в воздухе. Затем из фонтана зажурчала вода.

Ал поводил палочкой по кругу. Крыша фонтана раскрылась, и из нее появилась мраморная нимфа в тунике. Одной рукой она держала кувшин, из которого постоянно выливалась вода на острые камни.

– Это... возможно? – оробела Джулия, казалось, не веря собственным глазам.

Что уж там, он и сам не мог бы объяснить, что сейчас произошло.

– Это же... Данаида... – удивилась Кассандра. – В греческой мифологии они в царстве Аида вечно наполняют кувшины водой, но не могут никогда наполнить.

– Интересный подарок, если это царство мертвых, – не менее удивленно отозвался Энтони. – Это же очень редкий образ... Не Деметра и не Афродита, не Бритомартис даже.

– Знать бы, по какому поводу его подарили? – заметила Джулия. – И давно?

– Чуть ли не в конце девятнадцатого века, я слышал, – ответил Энтони.

– Однако странно... – покачал головой Дерек. – Никто не мог завести этот фонтан, а Ал завел в минуту.

– Явитесь, явитесь, ко всемогущему Саду Аркабаду! – провозгласил шутливо Эрик.

– Всемогущество – это действительно прекрасно, но здесь шла речь даже про Блэков, – заметила Джулия. – Ведь только Блэки могут активировать фонтан.

– Это же индийский факир! – провозгласил Эрик. – Он, между прочим умеет противостоять даже сыворотке правды!

– Как? – слегка удивлённо спросил Дерек. – Даже на войне считали, что это невозможно.

– Думаю, он охотно покажет нам этот фокус! – провозгласил Эрик.

– Для кого – фокус, а для кого...даже выше человеческой возможности, – спокойно сказала Джулия. – На войне это очень мощное средство, если попадёт в те руки.

– Но никто и не проверял, – бросил Энтони. – Есть же способы защищать свое создание?

– Да и немало, думаю – серьёзно сказала Джулия. – Ал покажет.

– А когда сможешь показать, Ал? – с Интересном спросила Кассандра.

– Мерлин, да хоть сейчас! – патетически ответил Эрик. – Всемогущий Спд Аркабад покажет что удгодно….

– … И когда угодно… – закончил Дерек. -Ты, Эрик взялся быть конферансье?

– Посему бы и нет? – обрадовался Эрик. – Вопрос только в сыворотке.

– Придётся побеспокоить жениха и его мать, – глаза Кассандры переливались от волнения: она явно была заинтригована происходящим.

Альбус кивнул и вытянул ноги с бесстрастным лицом. В конце концов, зачем тянуть? Если уж нужно показать столь важный козырь, то какая разница – сделать это сейчас или через час или два? Конечно, на душе было немного волнительно, но ведь это нормально. «Расслабься, Эйспер!! – велел себе Ал. – Всего лишь немного концентрации».

– Посему бы и нет? – обрадовался Эрик. – Вопрос только в сыворотке.

– Фокусы есть даже у маглов, – неожиданно сказала Джулия.

– Да магловские фокусы чистое надувательство, – невозмутимо ответила Кассандра. – Например, показывают в цирке пустой ящик, в котором ничего нет. Ставят на пол, поднимают, там кролик. Откуда он взялся? Подали из подземного люка снизу.

– Такой примитив? – не сдержался Ал.

– Ну да. Есть еще примитивнее, – продолжала Кассандра. – Фокусник выходит на сцену и вызывает зрителей. У одного забирает часы, у другого галстук. Потом стреляет в воздух, спускается ящик, а в нем часы и галстук. Как без магии это сделать?