Текст книги "Шахматный порядок"
Автор книги: Катя Каллен2001
сообщить о нарушении
Текущая страница: 47 (всего у книги 53 страниц)
Глава 35
К удивлению Альбуса после Вальпургиевой ночи многие слизеринцы проснулись поздно. У многих даже болела голова. Как оказалось, многие его однокурсники играли почти до утра в «волшебное лотто». Ал попытался осторожно узнать у друга была ли там Веста Грейвз, но однозначно, оказалось, выяснить ничего не получалось. Были многие, но в качестве наказания за проигрыш должны были выйти из гостиной и подняться ко входу. Права использовать дезиллюминационные чары ни у кого при этом не было. Так что, как понял Альбус, хотя Веста и была в гостиной, но она вроде бы выходила в коридор. Ей вообще не очень везло в азартных играх.
Первый завтрак после каникул тоже прошел немного странно. Хелена жаловалась на отсутствие в Хогвартсе кофе: чай, мол, не помогает от бессонницы и напряженных занятий. Веста рассказывала приехавшему с каникул Малфою, будто ей снился странный сон: она вышла в коридор, проигравшись в лото. кто-то ударил ее заклинанием, а потом отобрал очки. Для Альбуса расспросы о Весте обернулись порцией насмешек. Эрик вдруг решил, что его друг влюблён в Грейвз и начал подкалывать его на эту тему.
Первым уроком после Пасхальных каникул была лекция профессора. На этот раз он должен был рассказать ученикам о взаимодействии маглов и магов в двадцатом веке. К удивлению Альбуса он начала не с Гриндевальда, а с предшествующей ей войны, которую маглы называют Первой мировой.
Урок профессора Брэдли вызвал неожиданное оживление. После обычного скучного рассказа про волшебные комитеты и борьбу с гоблинами, профессор вдруг сказал, что Первая Мировая война стала потрясением не только для мира маглов, но и для мира волшебников.
Эрик напрягся, что-то пометив на пергаменте. Брэдли кашлянув, сказал, что в этой войне часть магов впервые с шестнадцатого века пошла воевать на магловские фронты.
Неожиданно Эльза Лонгботтом пропала руку.
– Сэр…. А почему так прорзошло? – спросила она.
– Вмдите ли, мисс… Накануне Первой мировой везде распространился шовинизм. Это была идеология, постулирующая, что надо ненавидели весь народ враждебной страны, его искусство, культуру, всех его граждан…
– Накануне той войны, произошло необычное явление, – сказал профессор. – Люди стали ненавидеть друг друга просто за национальность. Француза за то что он француз, немца за то, что немец, русского за то, что русский.
– Разве это возможно? – поразилась Эльза.
– Гм… не просто возможно, мисс Лонгботтом. У людей того времени был причудливый вывел сознания. Русский мог гулять по Вене и ненавидеть Австрию, француз пользоваться немецкими фотопластинками и ненавидеть Германию.
– Значит, сэр, больше разговоров, чем реальной вражды? – подняла руку Веста.
– Как сказать, мисс Грейвз. По выходным в парках Парижа восторженная толпа сжигала макет Бранденбургских ворот, в Берлине толпа сжигала макет
Эйфелевой башни. Жгли с криками: «Мы хотим войны!»
– И однажды летом 1914 года прорвало, – продолжал Брэдли. – Ничтожного повода хватило для начала общеевропейской войны. И все как один с радостью помчались на фронт.
– Но не могла же вся эта общечеловеческая ненависть в пять минут взяться? – недоумевал Эрик.
– Интереснее другое, – глаза Кэтрин сверкнули малахитом. – А что от этой ненависти осталось? Так сказать, следы?
– Ненависть росла постепенно, мисс Забини, как раковая опухоль. Сорок лет европейские страны не воевали друг с другом. Но постоянно проводили военные парады, увеличивали военные расходы, поливали в прессе друг друга и внушали детям с первыми буквами алфавита, что война необходима и неизбежна.
– Но пытались же какие-то страны сопротивляться, сэр? – подняла Кэтрин бровь.
– Ни одна, – вздохнул Брэдли. – Ненависть охватила всех. И даже магов.
– Много толку, если какая-то Бельгия начнет сопротивляться? – бросила Вики. – Поворчит поворчит – да замолчит.
– Даже Бельгию, мисс Смит, охватил культ войны. Толпы народа кричали и плакали на улицах от того, что бельгийцы захватили Конго в Африке.
– Да что там Бельгия… Даже в Белграде и Софии шли постоянные парады военных, а народ радостно кричал, видя военные построения. Самое удивительное бвло то, как ликовал народ от победы в небольших войнах, – продолжал Брэдли. – Немцч ликовали после победы во Франко-прусской войн, Русские – после победы в Русско-турецкой войне, французы помор завоевания Тонкиеа и Мавритании, бельгийцы в Конго. Ликовали всем народом с фейерверками. На малейшую грубость и насмешки от иностранцев кричали толпой: «Только война!»
– И Штирнер хочет вернуть всё это? – дернулась Вики.
– Национализм был показателем высокой культуры и принадлежности к элите, мисс Смит, а отнюдь не бескультурья. Я лишь хочу вам доказать, что наша цивилизация и наши нормы не единственно возможные.
– Значит, сэр, сейчас мы плохо представляем, что это такое? – Забини поправила белокурые волосы.
– Самое удивительное, мисс Забини, что не только маглы, но и маги были охвачены этим полнением. Примерно с 1880 г. свертывались контакты между магическими школами. Везде говорили о неизбежности новой большой войны. И маги, как и маглы, были уверены, что пришла пора умирать за свое Отечество.
– Маги вместе с маглами? – изумилась Эльза Лонгботтом.
– Именно так, мисс Лонгботтом. Государства готовились к войне, и на этот раз решили мобилизовать уже все силы: и обычные, и магические. Конечно, не обошлось без колебаний, но в целом… Да, именно около пятнадцатого года – тысяча девятьсот, разумеется, – в глазах профессора мелькнули огоньки, у магов произошел раскол. Старики говорили, что маги не должны играть в магловские игры, а молодежь – что надо идти на фронт, как гражданам своей страны,
– А как же прогресс, сэр? – подала голос Роза Уизли. Альбус сокрушенно поднял глаза: кузина оставалась все той же неизлечимо догматичной дурочкой, как он определил ее для себя.
– В смысле прогресс? Поясните, мисс Уизли? – усы профессора приобрели, как показалось Альбусу, вид ежика. – Прогресс что? Что маги не должны идти вместе с магами воевать или что должны.
Слизеринцы фыркнули. Кэт посмотрела на Розу, покрутив у виска.
– Ну зачем так жестоко, мисс Забини, – улыбнулся Брэди. – Пусть мисс Уизли сама определится с прогрессом.
– Не то и не другое, сэр… – с запалом ответила Роза. – А что войн быть не должнго!
– Кому не должно быть: магам или маглам? – Брэдли поднял перо, собираясь что-то пометить на доске.
– Обоим, сэр. – Перо Брэдли при этих словах нарисовало квадратики с надпсями «маглы», «маги» и «война»,
– Смотри. Маглы готовились к войне. Маглы раскололись: на тех, кто хочет идти помогать маглам и те кто не хочет. – Перо разделило квадрат магов пополам. – КТо для вас за прогресс?
– Оба против. Я не хочу войн.
– Ну, хотелки мы сейчас не обсуждаем, мисс Уизли. Мы говорим. о прошлом. Что прогресс-то?
– Что не надо идти воевать, – Роза упрямо стояла на своем.
– Отлично. Тогда, мисс Уизли, вы сторонник консерваторов: тех, кто утверждал в то время незыблемость «Статута секретности» и невозможности взаимодействия магов и маглов.
– То есть… грань стала стираться через войну? – изумился Эрик.
– Да, отчасти да… – кивнул профессор Брэдли.
Прозвенел звонок. Дети стали быстро собирать вещи. За окном было солнечно и лучи искрились на стеклах. Ал быстро подошел к профессору. от которого как раз отходила Эльза Лонгботтом, просившая ей что-то доказать.
– Простите, сэр… – начал Альбус. – А «Справочник чистой акрови» не связан с этой проблемой?
– Конечно, связан. Его написали в двадцать четвертом году, – ответил Брэдли. – Заметьте, мой друг, читсокровных магов нет – во всех есть какая-то капля магловской крови. То есть, одна группа полукровок провозгласила себя чистокровными.
– То есть чистокровности не существует? – изумился Ал.
– Если статут был принят коло 1692 г., то кто поручится, что до этого у нас не было связей? Да и мы просто вымерли бы, будучи родственниками друг…
На лице профессора Брэдли внезапно мелькнула гримаса боли. Его словом переносило, но он усилием воли заставил себя сделаться и даже улыбнуться.
– Все хорошо, профессор? – озабоченно спросил Ал.
– Да, да, спасибо, – кивнул Брэдли и улыбнулся. Альбус однако заметил, что профессор немного прихрамывает на левую ногу.
Ал и Эрик вышли во двор. Стоял тёплый майский день, и запахи весенних цветов уже разливались в воздухе. Ольха уже начинала отцветать, и Ал задумался о том, что только совсем недавно была зима, а уже отцветают кое-какие цветы. Каждое мгновение настоящего тотчас становится прошлым. Время уходит… Куда уходит? Есть ли пространство, где события прошлого ещё происходят в реальности? А если нет, то, собственно, что оно такое, время?
Заметь, – тихо сказал Альбус Эрику, когда они выходили с обеда, – все свелось к поиска некоего «крота». То есть предателя в министерстве или Аврорате.
– Если он существует, – задумчиво отозвался Эрик.
– А нет, так придумают. А вот потом….
– Что потом? Фоули выпустили под подписку.
– Чистку начнут, – спокойно кивнул Ал, глядя на весеннюю прозрачную синеву над озером,
– Но не смогут же они весь аппарат расчистить?
– Зато, боюсь, арестуют неугодных…. – покачал головой Альбус.
– А самое интересное, – нахмурился Эрик. – Что дальше? Друг друга сажать?
День стоял погожий, но ветреный. Ива возле озера словно купалась в солнечном блеске и небесной синеве. В школьный двор высыпал весь их курс. Студенты разместились тут и там небольшими компаниями. Оглядевшись, Ал заметил сначала компанию гриффиндорцев под деревом, а затем Хелену с Крисом возле ивы.
– Как думаешь: спит он с Хел или нет? – хмыкнул Ал. Он прекрасно знал ответ, но словно хотел подразнить самого себя.
– Спать им некогда, – ввернул Эрик. – Объективно говоря.
– Думаешь, секс у них был? – прищурился Ал.
– Запросто, – весело отозвался Эрик.
– Знаешь, я читал в магических детективах, что можно другому человеку якобы стереть часть воспоминаний и пересадить свои, – прищурился Ал на солнце. – У него будут фальшивые воспоминания. Лет сто в это верили.
– Но это же почти невозможно? Наверное…
– Так и есть…. – серьезно ответил Альбус. – Это всего-навсего «imperio». Его результат.
– Смотри… – прошептал заговорщицки Эрик.
По косогору шли Роза Уизли и Марина Эйкин, что-то весело обсуждая. Марина, нагнувшись, сорвала несколько синих цветов. Эрик прищурился, наблюдая за ними. Несколько минут он смотрел на болтавших Розу с Мариной, словно размышляя о чем-то. Альбус немного саркастически посмотрел на друга.
– Пошлёшь цветы Марине Грифыиндорской? – чуть насмешливо спросил он.
– Ну, начинается…. – сокрушенно поднял глаза Эрик. Прошедшая мимо хаыылпаффка Мишель Филдс скорчила им гримасу отвращения.
– А разве не так? – съязвил Ал. – Еше и в поён взяла.
– Вот бы помог чем нибудь…. – вздохнул Эрик. – Чем за тёмными книгами сидеть….
– Эх, учи вас учи…. – Альбус вздохнул и достал палочку. – Свою хоть достань!
– Зачем…. – Эрик недоумевающе достал палочку. Его друг взмахнул, и в руках у Марины тотчас появился букет ландышей.
Марина взвизгнула. Девушки обернулись. Альбус быстро убрал палочку. Эрик остался стоять, держа палочку в руке. Эйкин завизжала и помахала Эрику рукой. Роза, недовольно хмурясь, обернула ее за рукав и что/то пробормотала. Эрик растерянно смотрел то на Гриффиндорок, то на свою палочку. Роза теребила рукав подруги, но та досадливо отбросила ее руку.
–Смотри, чтобы наши не узнали про твои амурные подвиги, – шепнул Альбус другу.
– Да ну их…. Тебе Спасибо, а они овцы, – шепнули Эрик.
– Как ты их…. – притворно хмыкнул Ал. – Хотя про Забини солидарен.
– Да они только кричат, что грифы неприкасаемых, – фыркнул его друг. – Залпдили одно и тоже. Как племена какие-то уже стали. Того гляди, одичаем.
– Одичаем…. – улыбнулся Альдус краешкам губ. – Одичаем…
– Чего смешного? – недоумевал Нотт. – Праада дичаем. Даже на территорию друг друга пойти не можем,
– Одичаем…. Случай, а кто тогда спет: «Я вождь ужасных, я вождь опасных, новозеландских дикарей»?
– Монгол твой, – фыпнкнул Эрик.
– А предстаёь: Монгол с копьем и с вампумом на шее? Поясом из ракушек?
– А кого слопают? – Теперь уже не сдерживался Эрик.
– Забини, – Ал постарался вложить в ее фамилию как можно больше равнодушной насмешливости. – На вертеле зажарчт. Целиком.
– А что, хорошее мясцо: нежное, сдобное и глупое, – фыркнул Альбус.
– И башку ее повесят на стенку, как оленя или кабана, – задумчиво продолжал Поттер. – Охоничий трофей!
– Мисс Кэтрин гуляет…. – хмыкнул Эрик.
– Вот и догуляется, что дикари слопают, – равнодушно отозвался Ал. – А что? Закономерно…. – прищурился он на солнечный луч.
– А почему мясцо глупое? – не сдерживался Эрик.
– А потому что Золотов через месяц отбудет в град Архангельск, – равнодушно отозвался Ал. – Женится на Забини в семнадцать лет и везти ее а Россию он не собирается.
– А ну увезёт?
– Ккда? И его Родители не обрадуются, и ее завоют. Да и на какие шиши они жить там будут? Так что, прощай Забини. А наши на неё косо смотрят: на чемпионате гуляла с нашим врагом. Ну и Вали в свою Россию.
– Тебе шанс… – хмыкнул Эрик.
– Я ее подбирать что ли должен? Уволь…
– А…. Девушки говорят: я люблю того, кто всегда скажет: «Я и сейчас, после ее отказа, встану за неё горой!»
– Ищи дурака, – отозвался Альбус. – Много она хочет, да мало получит…
Пройдя высокую траву, Альбус и Эрик вышли к берегу озера, где тоже была своя группа. В хорошую погоду весь их курс выскочил во двор и разместился группами. Здесь были Лора Яксли и Евангелина Забини, что-то усердно обсуждавшие. Альбус прислушался к их разговору.
– … Вот, у этого русского писателя есть роман «Бесы», – продолжала Лора. – Там группа бунтарей решила создать тайное общество. А один из них… Верховенский…
– Как как? – вытянула шейку Евангелина точь в точь как ее старшая сестра.
– Вер-хо-вен-ский… – по слогам пояснила Лора. – Русские фамилии жутко трудные! Вот он всех этих ревоолюционеров и суфражисток спросил: «Болтать, мол, вы все горазды, а сами убить можете?»
– А они? – спросила Ева.
– А они убили одного человека, чтобы спаять свою организацию. Клятва на крови, – ответила Лора. – Правда, он был их предателем.
– Смотри, – Альбус показал на берег озера, – а наши влюблённые не теряют время.
В его голосе звучало чуть заметное ехидство. Эрик повернулся. К его удивлению около кривой ивы, нависшей над озёрной гладью, Крис и Хелена затеяли шуточную дуэль, выпуская друг в друга заклинания.
– А что, закономерно… – хмыкнул Эрик.
Хелена, выпустив из палочки белое облако, отпрыгнула на косогор. Крис едва успел увернуться от удара возлюбленной.
– Так Хелена немка. Вполне могла спровоцировать шуточную дуэль, – ответил Ал. Майское небо казалось бездонно синим, словно дополняя начавшееся цветение.
Хелена снова бросила синюю молнию, и снова Крис едва увернулся.
– Как думаешь, добьёт она Криса? – спросил Эрик.
– Должна бы. Хотя…. – Альбус прищурился. Крис хорошо уворачивался от заклинаний Хелены, хотя посылал в неё золотистые лучи «Stupefy».
Неожиданно Крис рванул вперёд и, прежде чем Хелена успела развернуться, послал в неё красный луч, палочка вылетела из рук его подруги и полетела куда-то в сторону. Девушка, кажется, даже не успела понять, как это произошло. Крис помчался к ней.
– Ого…. – только и смог вымолвить Эрик. Его друг продолжал напряжённо смотреть, ожидая, чем кончится схватка.
Хелена взвизгнула и помчалась к палочке, но Крис послал в подругу заклинание ватных ног. Несколько раз немка уворачивалась от него, но наконец, упала на траву. Подбежавший гриффиндорцев подхватил ее на руки. Хелена была в короткой форменной синей юбке, и отчаянно задрыгала длинными ножками в белых кроссовках.
* * *
Май двадцать первого года выдался дождливым. С двенадцатого числа зарядил противный затяжной ливень, и холодный ветер гнал бесконечную пелену свинцовых туч. В газетах публиковали туманные сведения о какой-то операции, затерянной министерством в Африке. В оппозиционной «Придире» писали о некоем плане министерства тайно проникнуть на незаконный аукцион магических зверей в Кейптауне, то есть Южной Африке. Однако план якобы был сорван Непрощёнными, которые снова оказались на шаг впереди. Этот и предыдущий инцидент заставили Гермиону Уизли поверить в то, что кто-то слил их планы «Непрощенным».
– Звери… «Непрощеным» зачем? – саркастически шептала Евангелина. – Хорошо не за полярным кругом: там же белые медведи водятся…
– Тут не звери главное, а чистка министерства, – сказал Альбус. – Сейчас начнут крота искать и обыскивать всех подряд.
Эрик жаловался, что первая экзаменационная неделя оказалась гонкой на выживание. С заклинаниями он справился неплохо, зато трансфигурация едва нн обернулась провалом. Нотт получил «посредственно», и с горечью думал о том, как показаться домой. К его огорчению Альбус давно сдал П.А.У.К, и никакой реальной помощи на экзамене оказать не мог. Эрик страдал, что после такого провала ему не мил свел.
Впрочем, по его рассказам на экзамене было немало интересного. Кроме экзаменаторов, в зале были еще двое широкоплечих волшебников в мантиях авроров и даже сама министр Гермиона Уизли. Она сидела за преподавательским столом, не задавала вопросов, но с наблюдала за ходом экзамена, но делала какие-то пометки в блокноте и о чем-то тихо переговаривалась с главой комиссии. Зато Эрик бросил, что ему согласилась помочь с экзаменом Клэр, дав дополнительные уроки. К удивлению Ала друг говорил об этом шепотом, словно речь шла о большой тайне, хотя брать дополнительные уроки в Хогвартсе не запрещалось,
– Наверное, подбирают будущих клерков в министерство, – важно кивнул Эрик, когдА друзья после завтрака пошли в библиотеку,
– Знаешь, как отец говорит, – задумчиво сказал Альбус, глядя на необычно пустой коридор. – В министерстве все мечтают стать грибами! Гриб – это должность такая. Незаметная. Где можно сидеть десятилетиями и ничего не делать!
– А в чем смысл? – оробел Эрик.
– Грибы неприметные, за пеньками растут. Никто их не видит. Ничего не делают А на хлебной должности сидят. Причем, – фыркнул Альбус, – белыми грибами они быть не хотят. Белый один – могут и срезать. То ли дело опята: их много, все на пеньке, все друг за друга горой…
– Детский сад какой-то, – весело отозвался Эрик.
– Ну как сказать… Должность, где ты ничего не делаешь, но получаешь геллеоны. И тебя не трожь. Грустно…
– Но тогда в чем смысл такой должности? – растерялся Эрик. – Самим не надоест всю жизнь быть серостью?
– А шикарное сравнение, – вдруг фыркнула подошедшая к ребятам Лора Яксли. – Правда… Старые лысые бездельники. Месяцами на работу не ходят, но числятся. Настоящие грибы-мухоморы!
– Велик работе прок, даже если они туда ходят? – печально поднял глаза Энтони. – А штаны просиживать и дома можно. Чем они с великой радостью и заняты.
– А в покое достатка нет, – откинула шелковистые волосы Лора. – А вот денег куда больше, чем на пенсии, выпадает.
– Поди кого тронь… – вздохнул Альбус. – Попрятались за пеньками и тихо сидят во главе никому не нужных отделов и комитетов.
– Мало что изменится даже если тронут, – лениво отозвался Энтони. – Ну уберут для вида десяток старцев, может быть, и меньше… А пока дойдём до них, то состаримся сами.
– Что там происходит? – Эрик выглянул в высокое готическое окно замка.
– Не знаю… Что-то опять, похоже, случилось… – Пробормотал Альбус. Там внизу в самом деле собралась группа учеников, к которым спешила медсестра мадам Виола.
– Может, посмотрим? – пробормотал Эрик, прищурившись на послеполуденные, но ещё яркие лучи. Горы за горизонтом казались картонной декорацией.
– А пошли! – Альбус быстро пошел к лестнице, Эрик побежал за другом.
Однако добежать до второго этажа друзьям не удалось. Навстречу по мраморной лестнице уже бежали группы гриффиндорцев, среди которых была и Марина Эйкин. Эрик к досаде Альбуса отчаянно помахал ей рукой. Ал поморщился, но отошёл на пару ступенек вниз и облокотился на перила.
– Напали…. На Криса Ламберта напали…. – замахала руками Марина. – На нашего Криса.
«Доигрался, герой любовник», – подумал Ал. Подруги – Роза и Эльза – смотрели на Марину с немым осуждением, за то, что она начала разговор со Слизеринцем.
– Но как? – Эрик, казалось, сам был удивлён случившемуся.
– Никто не знает. Нашли у северной башни… – покачала головой Марина.
Роза дёрнула подругу за рукав. В тот же миг показались носилки, на которых эльфы несли Криса. Немка шла за ними, бледная и держа а руке палочку. За носилками шли Мангейм и Макгонагалл. Альбус осторожно пошёл за ними. Каблуки стучали по мраморной лестнице, но, учителя; казалось, не слышали их стук, продолжая свой разговор.
– Полиомиелитом? – удивилась Макгонагалл. Ал напряг слух, понимая, что сейчас он услышит важное.
– В детстве Карлу угрожал паралич ног, – вздохнул немец. – Он почти заново начуился ходить и разрабатывал ноги на специальном велосипеде.
– А магия?
– Не поможет. Колдомедицина тут бессильна. Магия помогла ему облегчать боли в ногах, хотя прибаливают они у него и сейчас.
– Он медленно ходит, и это ваш шанс…. – добавил Мангейм. – Но только один шанс. Во всем остальном он первоклассный волшебник.
Альбус прислонился к лестнице. Они, вероятно, говорили о Штирнере, но лучше было не искушать судьбу. Носилки скрылись в коридоре третьего этажа, и группы учеников уже спешили посмотреть на происходящее. Альбус подумал, что самым лучшим сейчас будет затеряться в толпе.
* * *
Следующая неделя промчалась в напряжении экзаменов и недомолвках. Экзамены Эрик сдал частично на «Выше ожидаемого», частично на «посредственно», в отличие от всех «Превосходно» у друга. Альбус ждал провала Малфоя или Бэддока, но они каким-то образом тоже сдали экзамены. Ал грустно усмехнулся: он давно понял, что никого из Хогвартса не отчислят даже если он будет учится стабильно около тролля. «Система никогда не допустит полной гибели даже осла», – усмехнулся он про себя. «Зато с удовольствием опустит того, кто знает больше», – тотчас добавил он.
Крис Ламберт пришёл в себя, но не мог ничего вспомнить, кроме своей прогулки.Хелена не отходила от его постели, забыв почти поо последний тур. Наконец, в субботу 19 июня в «Пророке» в самом деле опубликовали совместную пресс-конференцию министра Гермионы Уизли и Констанс Пикеринг. Под вспышки камер они в самом деле объясняли журналистам последние новости:
Пикеринг: «Мы многое прошли с тех пор, как началось Бедствие. Расследовали дело Грима Фоули, управляли всплесками, выявили причастность Непрощённых, отражали вражеские атаки, нашли одного из Лондонской Пятерки, спасли Рональда Уизли, а также в поисках крота в Министерстве Магии…».
Гермиона: «Нам еще так много предстоит сделать. Мало того, мы не остановили Бедствие, а Грим Фоули и Лондонская Пятерка все еще без вести, «Непрощённые» продолжают пакостить, а Рон Уизли потерял большую часть своих воспоминаний.»
Констанс: «Верно, но у меня ощущение, что обнаружив крота Непрощённых, мы станем свидетелями поворотного момента.»
Гермиона: «Члены Оперативной группы SOS имеют большой опыт. Фактически, благодаря их усилиям члены международного сообщества Гербологов использовали 3 560 326 теплиц по всему миру».
Констанс: «С начала Бедствия мы зарегистрировали километры, пройденные Оперативной группой SOS».Я только что подсчитала их. Наши добровольцы сообщили, что они прошли в общей сложности 603 214 миль.
– Сколько сколько? – прищурилась Евангелина. – Это что, великое переселение народов? К нам прибывают инопланетяне?
– Количество теплиц надо бы сократить? – изумился Альбус.
– Зачем? Это же Пикеринг. От неё чего угодно можно ожидать, – рассмеялась Евангелина Забини, готовившаяся к экзамену по трансфигурации.
– Если бы. Пикеринг уверена, что все делает верно. Да и делать ничего не надо: ножкой топнула и готово, – бросила Вики.
– И Пикеринг даже не подумает – ты же следующая, дуреха, – фыркнул Эрик.
– А у Пикеринг вправду есть реальная власть? Формально? Или это она так думает? – спросила с интересом Вики.
– Кажись, нет, – Ал перевернул газетный разворот.
Профессор Лонгботтом непроизвольно ударил ложечкой по кубку. Мадам Аверина посмотрела на него с нескрываемым интересом. Только сейчас Альбус заметил, что Пикеринг и делегация из министерства сидели за столом учителей. Пикеринг встала, призывая к тишине:
– Вы можете поверить, что с начала Бедствия прошло два года? Мы многое прошли с тех пор, как началось Бедствие. Расследовали дело Грима, управляли всплесками, выявили причастность Непрощённых, отражали Вражеские Атаки, нашли одного из Лондонской Пятерки, спасли Рона, а также в поисках крота в Министерстве Магии…
– Сколько сделано… – фыркнула ехидно Кэт.
– Можно подумать, Бедствие это имя, Пикеринг – фамилия, – ввернула Евангелина.
– Но у меня чуйка, что обнаружив крота Непрощённых, мы станем свидетелями поворотного момента, – продолжала Пикеринг. – С начала Бедствия мы зарегистрировали километры, пройденные Оперативной группой SOS».
Альбус задумчиво улыбнулся способности Пикеринг подмешивать разговорные слова в серьезную речь. Впрочем, не исключено, что она просто хотела таким образом добиться популярности среди учеников, словно мальчишка из порядочной семьи, грубящий громче вскех, оказавшись в сомнительной компании.
– А ведь ей не англичанин писал, похоже… – пробормотала изумленная Веста.
– Почему? – резко обернулся Эрик.
– Так километры, а не милли. километры… – казалось, Альбус был изумлен не меньше Грейвз.
– Но кто тогда? – нахмурился Эрик, видимо, стараясь разобраться в теме на лету.
– Поэтому, полагаю, вам стоит быть внимательными и осторожными, – вдруг звонко заключила Пикеринг, блеснув очками.
К удивлению Альбуса следом поднялся его отец. Сейчас он был одет в довольно любопытный наряд: черный костюм с витиеватой белой бабочкой.
– Ого… – пробормотал Эрик. – Он тут зачем?
– Не просто так… – добавила Вики.
– Не, случайно, – качнул головой Альбус. – Отец каждый год в конце июня на могилу Диггори приезжает. В годовщину его гибели.
– Добрый день, мои юные друзья, – улыбнулся несколько натянуто мистер Поттер. – Конечно, мисс Пикеринг права. У времени есть свои законы. Сейчас нам всем нужно быть осторожными – и чемпионам Турнира, и их болельщикам. Сейчас магическая Британия переживает трудные времена, но вы всегда должны верить и в себя и в свои возможности.
– А что трудного-то? – удивилась Вики Смит.
– Про Штирнера вспомнили? – пожал плечами Эрик.
– Конечно, на первый взгляд задание может показаться невыполнимым, а запросы и требования слишком высокими. Стоило бы вспомнить, что и я боялся даже шага к венгерской хвостороги, а, тем более, к вооружённым жителям Черного Озера.
Но…со мной был один человек… который сказал мне, что главное – знать свои сильные стороны. Все когда-то были самыми простыми школьниками. И все старались достигать результата.
– Я вспоминаю мою юность, – вздохнул Гарри. – Мой турнир. Последний тур. Тоже стоял июнь, только июнь девяносто пятого года. Да, девяносто пятого…
– Это когда Диггори погиб, – пояснил друзьям Альбус.
– Я помню судьба Седрик Диггори: мальчика, учившегося со мной и погибшего…. – замялся слегка Гарри. – Да, погибшего на последнем туре. Тогда бала опасность…. В кубок был спрятан портал.
– Не в то время не в том месте, – тихо бросил Эрик.
– По счастью сегодня вы лишены такой опасности, – улыбнётся мистер Поттер. – Хотя…. Опасностей и сейчас хватает! – заключил он. – Не так ли, Констанс?
– Да, да, – охотно закивала Пикеринг.
– Дождалась, – ехидно подметила Кэтрин.
– На высоте, – кивнул Эрик.
– Я это с детства слышал, – поморщился Ал. – Они вместе схватили кубок и попали на кладбище, где воскрес Темный Лорд.
– Говорят, в ловушке с кубком подозревали Каркарова, – пожал плечами Эрик. – Но это странно.
– Вроде потом доказали что он не виноват, – охотно отозвался Ал.
– Я не об этом. Каркаров же предал Темного Лорда и выдал Министерству других его союзников. Зачем тогда задание доверять именно ему?
– А представь… – прыснул Малфой. – Попадет во Скамандер на кладбище, а там крест повернулся так зловеще… Кряк… А на нем ворон сидит… – фыркнул он.
– Запросто, – улыбнулась Вики. – Про это кладбище уже столько разговоров, что становится смешно.
– А где оно кстати находится? – шепнул Эри.
– Понятия не имею, – честно ответил Ал, заметив направленные на него взгляды. – Правда… Без понятия!
– Скамандер это не кладбище, – послышался мелодичный голос Лоры. – Это Африка. Экспедиция в Центральную Африку была бы очень сложной, – подняла девушка тонкий пальчик. – Неизученные громадные болота.
– Думаешь, Скамандер потянет? – удивился Альбус.
– Сомневаюсь, – нежно засмеялась Лора. – Это болото утянет Скамандера. Первое и последнее.
– А что, – послышался бодрый голос Эллис. – Увидел Скамандер огромную черепаху и поплыл по болоту. Только недолго плыть придется!
– Говорят, отец Скамандера работал в Африке, а жена за ним поехала, – тихо пояснила Лора.
Альбус задумался. Никто в семье понятия не имел, куда исчезла Луна Лавгуд, мать обоих Скамандеров. Было только известно, что она в далеком 2007 г. отправилась в путешествие по Африки на поиски мужа, но так и не вернулась. Впрочем, может, она и не ездила ни в какую Африку, а просто говорила об этом. Ал вспомнил ее школьную колдографию: молодая белокурая девушка, казавшаяся ему немного безумной.
Зал зааплодировал речь Поттера. Слизеринцы на всякий случай тоже несколько раз хлопнула а ладоши.
Следующей поднялась Макгонагалл.
– Итак, я объявляю последний тур открытым! После слов мистера Поттера и мисс Пикеринг вы, полагаю, будете осторожны и бдительны, – многозначительно посмотрела она на учеников.
– Ещё бы, – фыркнул Эрик.
– Соревнование начнётся через час… – сказала Макгонагалл. – Всех учеников жду на квмддичном поле!
Альбус улыбнулся. Без формальностей, обозначавших конец собрания, ещё не обходилось ни одно мероприятие. Лишних слов не требовалось чтобы это понять – постепенно ученики выходили из большого зала. Вот показались и Евангелина с Эллис. Вот и Веста Грейвз.
Гарри Поттер не терял времени даром – выйдя из Большого зала, он продолжал оживленный разговор с Пикеринг.
– Бытие Аврора, безусловно, увлекательное. Я понимаю, почему эта профессия привлекает так много ведьм и волшебников, не смотря на опасности»
– Полагаю, что возможность действовать под руководством знаменитого Гарри Поттера также имеет значение, – фыркнула Пикеринг.
Альбус поморщился. Столь грубая лесть казалась ему просто смешной. Хвала Мерлину, что отец, похоже. воспринял это все как шутку.
– Ценю твою лесть, Констанс, но сомневаюсь, что имею какое-либо влияние на статистику, – усмехнулся он.
