Текст книги "Аналогия абсурда (СИ)"
Автор книги: katsougi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 22 (всего у книги 32 страниц)
– Мы тоже имеем право на убеждение, – вмешался Текка и повернулся к Инаби. – Инаби, мне не нравится твой кашель. Сходи в больницу.
– Я в порядке, приболел немного.
– На нервной почве? Или простуда? – ухватился Яширо. – Или от того, что с каждым днём куришь всё больше?
– Вот видите, вы между собой не можете договориться, а хотите увлечь Саске, – упрекнул Фугаку.
– То есть, ты в этом раунде не будешь нас поддерживать? – решил выяснить детали Кагами.
– Я не говорил, что отступлю. Я просто прошу вас отнестись с пониманием.
Текка принял к сведению озабоченность Фугаку и смягчился:
– Никому бы не пришлось по вкусу, если бы его ребёнком взялись манипулировать. Мне нравится Саске. Его стремительность в принятии решений.
– Ты также должен быть осведомлён, с какой скоростью Саске может менять свои решения, – Фугаку собирался вытащить Саске, даже выставив его в неприглядном свете.
– Да, выдержка у него хромает, – задумчиво подтвердил Текка.
– Выдержку можно воспитать, – напомнил Кагами.
– Придётся проследить за ним, – согласился Текка. – Саске может взять в привычку произвольно менять стороны, за которые будет играть.
– Слабохарактерность? – Инаби перестал кашлять, хотя выглядел ещё бледнее, чем вначале.
– Она искореняется, – отрезал Кагами решительно.
– Хотите управлять им? – снова Фугаку.
– Мне не нравится это слово, – откликнулся Яширо, – судя по всему, ты сам считаешь, что им может управлять любой.
– Я уже говорил, что у Саске нет цели, за которую он мог бы бороться до конца.
– Давайте дадим ему эту цель, – предложил Кагами, так и не внявший просьбе Фугаку.
– Вы решили всё без меня, – понял последний, прочёл ненаписанное окончательное решение суровой комиссии. Саске прошёл финальный отбор. Итачи – нет. Итачи оказался слишком несгибаемым и слишком умным. Настолько, что его начали бояться.
– Ты с нами, Фугаку? – изучая его лицо, постаревшее в разы за один разговор, Кагами проявил толику сочувствия. – Тебе бы тоже не помешало отдохнуть.
– Как я могу отдыхать, если то, ради чего я жил и работал, находится в опасности.
– Твои дети не в опасности, – возразил Кагами, – и никто не собирается перекрывать кислород Итачи. Мы просто никогда не вынесем его имя в кандидаты в президенты.
То, чего Фугаку всегда желал для Итачи. И для себя тоже. Надо было позволить Итачи уговорить его послать Саске учиться. А Фугаку спустил на тормозах. Теперь Саске рискует пережить то же, что и его брат. Хорошо, если потрясение не выльется в безумство, а то ведь и шею свернуть может, рассекая на байке по ночам.
– Мне ясно ваше решение, – Фугаку встал. – Если оно одобрено всеми вами, я ничего не могу изменить. Но позвольте мне самому попробовать.
– Мы не можем запретить, – развёл руками Инаби, – просто пытаемся убедить тебя.
Перед выходом Фугаку всё же высказал давно закравшееся подозрение:
– Не считай это местью, Инаби. Я предупреждал тебя, чтобы ты уменьшил дневную дозу сигарет, – Фугаку заботливо подошёл поближе, сжал предплечье названного и продолжил. – Ты почти жёлтый весь, похудел. Чувствуешь слабость?
– Немного. Но это из-за недомогания.
– Это признаки онкологии. Я бы не советовал больше тянуть.
Фугакау уходил, сопровождаемый гробовым молчанием. Ни разу не оглянулся, дабы посмотреть на произведённый эффект. Он не хотел любоваться мучениями других людей, пусть даже это были бы будущие жертвы во благо процветания корпорации. И, тем более, Фугаку не мог радоваться несчастьям членов своей семьи.
Итачи столкнулся с отцом в коридоре, когда бежал на срочную встречу. Не мог игнорировать назревающие неприятности корпорации, если их можно уладить лёгким способом. Всего пара часов. А потом снова можно заняться расследованием.
Итачи остановился как вкопанный, смотрел на отца, как на незнакомца. Фугаку заметил его чуть позже, тоже остановился. Оба знали, что поговорить им обоим надо. Хотя бы ради того, чтобы выяснить, кто какими сведениями располагает.
– Здравствуй, пап, – первым начал Итачи, сумев взять себя в руки. – Давно домой не заглядывал. Как мама?
– Мог бы просто позвонить, – с укором молвил Фугаку. Его настрой не понравился Итачи. Отец такой из-за него? Или тут существует ряд причин?
– Извини, не подумал. Замотался весь в последние дни.
– Какие-нибудь особые проблемы? – первая попытка со стороны Фугаку.
– Да, такие, которые не возникают за минуту, – Итачи выждал торжественную паузу. – Я много пропустил из-за свадьбы. Теперь, как ты и говорил, приходится нагонять.
– Ты слишком много внимания уделяешь жене.
– Но, пап, я ведь и должен уделять ей внимание.
– В разумных пределах. Ты же забываешь обо всём остальном. Где отчёты по сотрудничеству наших отделов? Ты обещал их ещё на прошлой неделе.
– Не успел, – для Итачи это до сих пор было неважно. – Я понимаю, что многое упустил, но ведь обычно после свадьбы люди ездят в путешествие.
– Ты хочешь поехать с Кумико? – Фугаку шагнул навстречу. В выражении его лица лишь промелькнула особая эмоция, а Итачи ухватился за неё, как за подтверждение, но продолжил лавирование:
– Хотел бы, но понимаю, что это сейчас невозможно. Что за проблемы, пап? Вся корпорация как на иголках.
– Это ты мне скажи. Твои необдуманные действия привели к напряжению, – обвинил Фугаку, больше не допуская оплошностей. – Если ты продолжишь в том же духе, то доверие к тебе будет потеряно.
– Боюсь, я такой длинный след оставил, что оно уже разрушено.
Фугаку не торопился, тщательно обдумывал предстоящий ответ, что сказало Итачи больше, нежели его признание. Увы, даже намёка отец не произнесёт вслух.
– Если ты это понимаешь, почему продолжаешь? Неужели твоя жена этого стоит? Ради чего ты всё это затеял, Итачи? Кому станет легче?
– Пап, ты не горячись, ладно? Ты чем-то расстроен?
– Расстроен твоей несговорчивостью. Когда мы стали так далеки друг от друга, Итачи?
– Я не знаю, – укол вины. Итачи скучал по дому. Совсем забыл, как тепло в семейном кругу, где не надо ожидать грубости и выпадов буйного партнёра.
– Я пожертвовал ради тебя рабочим временем, попытался рассказать о прошлом, которое ты так тщательно раскапываешь. Но ты предпочёл меня не услышать. Закопался в посторонних фактах. Кто я для тебя теперь, Итачи?
– Папа, послушай…
– Нет, я не папа. Подумай, что ты делаешь. Ты же себе гадишь, понимаешь или нет? – слишком много досады.
– Ты расстроен не из-за меня, – внезапно понял Итачи. – Что тогда? Саске? С ним что-то не так?
Всё за ниточку истины. Саске сам ни за что не расскажет, пока верит им.
– Саске наделал много глупостей, – подтвердил Фугаку, становясь ещё мрачнее, – ему пора браться за ум, но я не хочу, чтобы он влетал в бизнес так резко.
– Или, хотя бы сперва разобрался, кто прав, а кто нет… – невольно обронил Итачи. Хотел это сказать. Ему необходимо было увидеть реакцию на свою мнимую оплошность.
Фугаку только взгляд швырнул. Если им известно об осведомлённости Итачи, то отец – прекрасный актёр, мастерски скрыл это.
Фугаку, встревоженный какими-то своими переживаниями, дал настолько же компрометирующий ответ:
– Саске идёт туда, где конфета кажется крупнее. Что же вы оба творите? За что мне ваше недоверие, Итачи?
– Пап, ты успокойся, – встревожился Итачи, уже почти не думая об участии отца в прошлом преступлении, – давай перекусим.
– Некогда мне. Гора дел ещё, и собрание в получасе. Будет лучше, если ты тоже займёшься прямыми обязанностями руководителя, а не поиском приключений на наши головы.
Фугаку хотел ускользнуть. Итачи спешно взял его за руку. Дыхание перехватило. Неспроста отец даже говорить не хочет. Это означает, что судьбу Итачи уже решили? К чему готовиться? К отстранению от должности? К вотуму недоверия? Вслух он этого произнести не мог. Да и какой смысл, если всё равно собирался пойти против установившейся системы, шагающей через головы конкурентов и с наслаждением съедающей их компании.
– Пап, давай Саске за границу отправим учиться, – внезапно предложил Итачи. Не хотел для брата того же.
– Первая здравая мысль от тебя за неделю, – одобрил Фугаку. – Я подумаю об этом.
– Что думать? Если тебя угнетает его безалаберность, ты можешь на него повлиять. Лет пять – и он вернётся взрослым.
– Я знаю, Итачи, – Фугаку вырвался. Глянул так, как смотрит родитель, отправляющий ребёнка на эшафот. От этого у Итачи вовсе упало всё внутри. Верхушке известно о стадии расследования Итачи? А об участии Шисуи? А о Наруто? Столько вопросов, которым не суждено обзавестись ответами прямо сейчас.
– Прости, – Фугаку как-то сразу сник. – Мне действительно пора.
– Я позвоню, – вдогонку кинул Итачи, долго не мог отвести взгляда от удаляющейся спины предка. Зачем пообещал? Его же никто не просил отзваниваться. И сказать нечего. Опять испытывать неловкость? Опять мучиться, переживая этот разговор? Разве отец не ясно дал понять, чтобы Итачи больше не лез в их жизнь?
И разве Итачи сможет простить их? Как же тяжело сделать выбор. Он облокотился о стену. Бессильно. Хотелось рыдать в голос, кричать и бить кулаками до содранной кожи. Та сторона, которую он не смел показать ни Шисуи, ни Наруто. Он обязан оставаться сильным, как бы мерзко ни было на самом деле. Долго ли удастся держаться? С каждой минутой Итачи всё больше казалось, что приговорили его, а не Наруто.
Нори вёл себя странно: дёргался от каждого постороннего звука и резко разворачивался к двери. Одно это нервировало Наруто не хуже самого Нори. Надо было сразу уходить, Наруто это чуял, но бармен внезапно остановил каверзным вопросом, заставляя вспомнить о надетых дамских шмотках. Потом Наруто задал ответный вопрос, интересовался, не заходили ли его друзья. Нори теребил в зубах палочку, то и дело швыряя её из одного уголка губы в другой, облокотился о стойку и принялся рассуждать вслух, жаловался, что такая заметная компания давно не заглядывала.
Его нервозность оказалась столь заразительной, что сперва Наруто сам не заметил, как начал подёргиваться от каждого шороха, а потом и озираться по сторонам. И только в разговоре о товарищах, по сути, никакого отношения не имеющих к Нори, дошло. Сразу надо было заметить странности, а на фоне последних событий перемены других людей вылетели из внимания. Ничего особенного, если постоянно думать о сохранении собственной жизни. Тут либо параноиком становишься, либо упускаешь из виду всё остальное. Лучше уж параноиком. Итачи предпочитал им быть.
И опять всё возвращалось к Итачи. Теперь, находясь вдали, не имея поддержки за спиной и видя подозрительно ведущего себя бармена, Наруто осознал, как надёжно был спрятан всё это время. Даже если родственники Итачи хотели добраться до Наруто, они бы не посмели сделать этого в его доме. Хотя бы из-за чистенькой репутации. Скандалы внутри корпорации? Недопустимо. А Наруто вот сам себя возложил на разделочный стол.
Он резко выпрямился, едва не уронил стул. Глаза заполыхали гневом. Как умело его одурачили. И главное, как легко он позволил одурачить себя.
– Красавица, подожди, – Нори встрепенулся, взвился вслед за посетителем. Резкая перемена в помещении привлекла внимание задержавшейся шестёрки посторонних.
– Ты, гад! Ты меня сдал, да? – Наруто не выдержал, перегнулся через стойку, сгрёб перед одежды бармена в кулак и рванул на себя с отнюдь не женской силой и грубостью.
– Что ты? – замямлил Нори, перепуганный до смерти. Его затрясло, что являлось стопроцентным доказательством его вины.
– Они заплатили, да? – Наруто неистовствовал, – ради денег ты убить способен?
– Девушка, пожалуйста… о чём ты говоришь?
– Какая же ты скотина! – Наруто отшвырнул его к полкам с бутылками всевозможных расцветок, сшибая парочку. Зазвенело разбивающееся стекло. Бармен перепуган до смерти. Вряд ли тут в деньгах дело. Скорее пригрозили немедленной расправой. С Нори уже нечего спрашивать, самому валить надо. Нори, который всегда казался мировым парнем, улыбался и порой подшучивал над поддатой компашкой. Никогда бы Наруто не подумал на него, как на предателя. Хотя, в принципе, почему предатель? Он не был близко знаком с друзьями Наруто. А тут приходят некто и грозит его пришить, если Нори в нужный момент не позвонит на базу, отцу Шисуи. Вот кто за всем этим стоит.
Наруто рванулся к двери, ещё не осознавая, что опоздал. Слишком долго доходило, слишком долго пребывал в задумчивости. Стоило потренировать мысли, чтоб сразу нужные формировались, а не отвлечённые. Если, конечно, выживет. У Неджи, к примеру, спросить, как он это делает. А то переживания вообще рассудок затмили.
Наруто очутился возле двери, даже не позаботившись заплатить по счёту. Наплевать. Нори тоже не особо за ним гнался. Только у двери Наруто обернулся, желая высказать последнее слово. Пусть подумает, трус несчастный, над своей никчемной жизнью: куда он скатится, если боится вздохнуть без разрешения.
Последнее слово так и осталось невысказанным. Оно застряло поперёк горла, снова поднимая изнутри чувство безысходности. Бармен, не долго думая, юркнул за стойку. Посетители молча вертели головами. Тоже хотели знать, что происходит. Из короткого конфликта выросло большое волнение. Следуя примеру Нори, но ещё не видя опасности, Наруто машинально пригнулся, уже высматривал стол, который можно будет без труда кувыркнуть и выставить, как щит. Опять не подумал, какое это сомнительное препятствие для пули из нарезного ствола. Однако, возможно, это и спасло Наруто в ту минуту. Промедление, несколько выигранных секунд.
В помещение вошли двое. Вроде, ничего особенного, только не по заведению одёжка. Такие разве что в дорогих ресторанах заседают, все в шелках да шоколаде. Даже на миг подумалось, что это сам отец Шисуи пожаловал. Но, разумеется, он не стал бы сам делать грязную работу. Один из них прямиком направился к стойке, громко вызывая Нори по имени. Тот, ни жив ни мёртв, сутулясь, поднялся. Бледный и трясущийся. Запугали знатно. Наруто даже успел ему посочувствовать. В наблюдениях опять упустил важнейший момент. Он мог метнуться к выходу, пока проход свободен, прыгнуть в машину и умчаться. Куда умчаться? Да хоть в центр города. Вряд ли там его будут преследовать. А тем более, стрелять. Вместо расчётливого шага Наруто остался за низенькими перилами, во все расширившиеся глаза рассматривая разворачивающуюся сцену. Сам вёл себя не лучше Нори, а ещё злился. Со стороны всегда легче кажется.
– Это она? – чётко спросил первый, протягивая бармену фотографию.
Наруто резко пришёл в чувство, тряхнул головой. Засмотрелся. Не каждый день такое наяву увидишь. Вопреки ожиданиям. страха он не испытывал. Было что-то похожее, но никакой паники. Скорее любопытство. И ноги не слушались. Хотелось услышать окончание разговора. В то же время он знал, чем могло обернуться такое желание.
Бармен, вместо того, чтобы подтвердить дрожащим голосом и снова юркнуть за стойку, внезапно без слов указал к выходу, в ту точку, где притаился Наруто. Последний вздрогнул, подскочил, мгновенно осознавая все свои ошибки. Самое время бежать, но жест прибывшей парочки снова сковал волю, требуя досмотреть спектакль до конца. Наруто сжимал кулаки, едва сдерживался, чтобы в драку не кинуться. И двух шагов не успеет сделать, как упадёт с простреленной головой. Убийцы невооружёнными не ходят.
Один, тот, который показывал фотографию, медленно извлёк ожидаемый пистолет. И тогда Наруто рванул с места. Металлический щелчок выбил из косяка фрагмент отделки вместе со штукатуркой. Новый сигнал для беглеца: обстреляют раньше, чем коснётся двери. Наруто уже вполне пришёл в себя, но не успел разработать плана. Зато заметил пистолет. Явно с глушаком, иначе грохот стоял бы на полквартала. Остальные посетители ещё не сообразили. Они, в отличие от жертвы, нападения вообще не ждали. Возможно, даже не поверили в реальность происходящего.
Не дожидаясь заряда в спину, Наруто резко свернул, перескочил через перильца и юркнул за угол. Выход перекрыт. Только нос высунет – и тут же подстрелят. Теперь самое время клясть себя за нерасторопность. Пережив мгновение шока, Наруто подумал об Итачи. С ними он или откололся, Наруто сейчас было всё равно. Хотел услышать его голос в такой напряжённый момент. Итачи обязательно подсказал бы, как действовать. Он же всегда сходу замечал все нюансы происходящего. Почему бы не указать Наруто выход? Не факт, что Итачи заодно с убийцами. Он мог и на самом деле пребывать в растерянности, не играя для «жены».
Заверял, что любит… Наруто было настолько с ним хорошо, что готов был безоговорочно простить за молчание. Лишь бы Итачи не соврал сейчас. В то же время понимал: подобные мысли возникают под влиянием момента. Когда не видишь выхода, первым делом всегда стремишься обратиться к ближайшему источнику поддержки.
Наруто отпустил телефон. Невиновность Итачи не доказана. А значит, рассчитывать придётся только на себя. Благо, приют послужил отличным тренажёром для развития тяги к выживанию.
Он схватил лежащие палки неизвестного предназначения. На миг высунулся из укрытия для размаха. Импровизированные стрелы полетели в сторону нападающих. Те не успели выстрелить, как Наруто уже юркнул обратно. Возможно, и не хотели. Тяжело дыша от волнения и прижимаясь спиной к стене, Наруто прислушивался. Грохот и звон бьющегося стекла смешался с возгласами посторонних. Надо бы их вывести. Только как, если сам на мушке? Ситуация хреновая. Бандиты могут взять заложников и потребовать сдачи. Что тогда делать? Не привыкши плевать на чужую жизнь, как умел Саске, Наруто выйдет. И тогда игре точно конец. Может, всё-таки, Итачи?..
Наруто снова извлёк мобильник, но так и не набрал номера. Голоса прекратились. Шума шагов тоже не слышно. Определить место нахождения убийц не представлялось возможным. В любую секунду кто-нибудь из них выйдет из-за угла и подстрелит затаившуюся куропатку. А деться некуда. Нет никого, кто бы помог. Нет Неджи или Шикамару, способных на ходу выдумать план.
Трясущимися руками Наруто снова зашарил вокруг, пока не наткнулся на зажигалку, оставленную невнимательным посетителем. Может, поджечь тут всё к чертям, отвлечь преступников, а самому скользнуть к выходу?
Ничего лучше Наруто не придумал, решил не медлить. Лучше совершить глупую ошибку, чем умно дожидаться, пока тебя не пристрелят. Шаги он услышал загодя. Не напрасно напрягал слух. Зато его поиски увенчались успехом. Наруто стащил скатерть со стола, завернул в неё солонку, перечницу, неубранный бокал, крепко завязал на узел и спешно запалил ткань. Руки продолжали трястись. Дыхание, казалось, вылетало с хрипами. Наруто страшился повернуть голову и увидеть нацеленное на него дуло. Пребывая в стрессовом состоянии, он не заметил, как скатерть послушно вспыхнула, пропитанная пролитым алкоголем. Только когда огонь лизнул ладонь, Наруто опомнился, мигом нашёл холодный край получившегося свёртка.
– Что-то горит, – совсем рядом произнёс голос. Настолько близко Наруто услышать его не рассчитывал, хотя и ожидал.
– Там не может ничего… – Нори.
Бармен просто не успел договорить, потому что Наруто поймал момент, превращая его в неожиданное наступление. Со всей дури швырнул полыхающий свёрток в приближающегося мерзавца. Тот не успел отмахнуться, завопил, одновременно сыпля проклятиями. Нельзя стоять и ждать развязки. Наруто метнулся мимо него, не обращая внимания на горящую от ожога руку. Завтра волдыри выскочат, если удастся выжить. Следующим шагом Наруто метнул зажжённую зажигалку в сторону стойки, где остался второй убийца. Грохнулись бутылки, бережно установленные в ряд. Яркая вспышка возвестила о полыхнувшей выпивке. Скоро здесь будет очень жарко.
Однако, своего Наруто добился: бандиты отвлеклись. На помощь пришла паника со стороны невольных свидетелей. Вся шестёрка мирно выпивающих граждан рванула к выходу, чуть не сталкиваясь. Интуиция подсказывала, что за ними нельзя. Двери охраняются. Убийцы хоть и заняты, но не дураки, за выходом следят. В доказательство Наруто услышал свист возле уха. Повезло, что он всё время находился в движении, иначе пристрелили бы, как собаку. Он пригнулся, снова рванул за угол, прежнее укрытие, могущее служить и баррикадой, как показал опыт. Если смыться не удастся, по крайней мере, он сумеет скрыть свои дальнейшие действия. Теперь бандиты будут осторожнее. Неожиданностью их больше не возьмёшь.
Наруто упал на пол, схватился за грудь рукой, сжимая одежду в кулаке. Не вспомнил о накладной груди. Да и подражать девчонке не время. Вряд ли та парочка гадов не знает, на кого охотятся. Оставался только Нори. Но этого можно сразу со счетов скинуть. Пикнуть не посмеет. Так перетрухнул, что очень даже может вообще закрыть бар и свалить в деревню к мамаше. Или где там живут его родственники. Даже жаль его стало. Ни в чём же мужик не виноват.
И тут быстро воцаряющуюся тишину нарушил звон мобильника. Наруто спешно схватился за карман, запутался в одежде, снова всех проклял. Вряд ли его хоть кто-то не услышал. Если б звонивший знал, как сейчас подставляет Наруто…
«Итачи».
Наруто опять вывалился из реальности. Сердце ёкнуло, охватило безумие, а потом обрушилось серьёзное настоящее. Гадать, на чьей Итачи стороне, не имело смысла. Всё равно терять уже нечего. В конечном итоге, в подкрадывающегося бандита можно и мобильником запустить, от всей души надеясь заехать уголком в висок.
Наруто нажал приём, ничего не сказал, только пытался выглянуть из-за угла и ничего не видел. У горящей стойки тоже не было никого. Теперь всем придётся действовать быстро. Повезёт, если Наруто вырвется живым.
– Наруто! Где ты? Наруто! – Итачи уже кричал, вместо ответа слыша только тяжёлое дыхание.
Наруто хотел ответить, но не мог. То ли боялся выдать место своего нахождения, которое вряд ли для кого-нибудь оставалось тайным, то ли страшился обратиться к Итачи. Почему? Разве сейчас, даже будучи заодно с преступниками, Итачи мог причинить Наруто вред? А если нет? Если он, наоборот, помочь хочет? Тогда его слово дороже всех мировых ценностей. Впервые с начала нападения Наруто испытал страх смерти. С той самой секунды, как Итачи напомнил, чего человек может лишиться.
Сверху спустился листок бумаги. Медленно, как планирующая бабочка. Летел прямо в руки Наруто. Он всё ещё молчал, просто слушая голос и пытаясь поймать вестника. Промахнулся. Листок упал рядом, но не под прикрытие угла, изображением вверх, от которого стало совсем тошно. Наруто видел половину себя в свадебном платье под руку с Итачи, слишком серьёзным для счастливого жениха. Фотография с церемонии. Листок медленно чернел, скукоживался под напором пламени, вместе с неподвижной картинкой сжигал остатки храбрости Наруто. Хотелось ринуться к нему и потушить, но он оставался на месте, не мог пошевелиться, зная, что его ждёт там. Неподвижная фигурка Наруто на листке медленно исчезала. Скоро чёрная полоса доберётся и до Итачи.
– Наруто! Пожалуйста, ответь! Наруто! Наруто!...
– Итачи… – Наруто поднял трубку к уху. Прошептал едва слышно. И снова шумно и быстро дышал.
– Наруто, где ты? Скорее! Ответь мне!
– Нори… – только и сумел выдавить Наруто, – Неджи знает, где это.
И Неджи знает, что делать. Если бы они с Итачи могли вместе работать.
Совершенно не думалось, как в такой момент Итачи ринется названивать названному лицу, теряя драгоценные минуты. А тут всё за секунду разрешиться может.
Наруто откинулся на стену головой, не замечая, как по щеке сползла одинокая слеза. Не слыша приближающихся сирен служебных машин. Больше не рассчитывая на удачу. Если убийцы появятся, Наруто атакует их стульями. Нельзя сидеть, сложа ручки, и ждать контрольного выстрела. Время шло. Почему же они так долго? Не боятся же невооружённого парня, одетого в женское тряпьё. Хотя время становится в такие моменты относительным. Для одного оно тянется, как для Наруто, для других – летит. Наруто опустил руку, так и не нажав отбой. Всё ещё пребывал в здравости рассудка и начинал гадать, сколько прошло времени, если барную стойку со всеми полками успел охватить пожар. С другой стороны, только стойка и пострадала. Долго ли воспламениться спиртосодержащей жидкости? Минутное дело. Значит, минута на всё, или меньше. А Наруто уже успел пережить несколько потрясений кряду.
Только бы Итачи не подвёл, не заставил бы испытать ещё одно, самое страшное.
====== 16 ======
На краешке стола в кабинете скопилась уже внушительная пачка документов на подпись. То и дело трезвонил телефон, бегал секретарь, передавая многочисленные просьбы сотрудников. Весь день как на иголках. Итачи по возвращении в кабинет только глянул на стопу. Подпишет он или нет – уже не имело особого значения. Всё вокруг перестало быть настоящим. За него не хотелось бороться. Невольно начинаешь думать, что есть неведение: союзник или коварный враг, ведущий двойную игру. С другой стороны, что случилось бы, если б Итачи так никогда и не узнал о прошлом. Он бы остался довольным жизнью обычным офисным сотрудником. Работал бы под началом тех, кого с детства считал великими авторитетами, и гордился семейным делом. Может, женился бы по-нормальному и воспитывал парочку детишек.
Заодно позволял бы всю жизнь водить себя за нос. А потом, однажды, подойдя к смертному одру отца, услышал бы удивительную новость: корпорация устранила бывшего президента. Или не услышал бы – всё зависело от принятого общего решения и совести отца.
Лучше уж так: узнать страшную правду и постепенно встать на ноги, ни на кого не рассчитывая, завоевать свою империю, о которой Итачи будет знать всё. И которая не будет иметь тёмных пятен.
Итачи устал за первую половину дня настолько, что просто упал на стул. Он был полностью деморализован. Хуже, что до сих пор не знал, как быть дальше. Хватит топтаться на месте, надо начинать действовать. И каждый раз, возвращаясь к этой волшебной директиве, Итачи обнаруживал единственный вопрос: как?
Начинать надо с простого. Малым сей аспект язык не поворачивался назвать. Это «малое» могло кое-кому всю жизнь сломать.
Итачи выпрямился, извлёк мобильник и уверенно набрал номер брата.
– Привет, Саске, – первым начал он, едва услышал окончание гудков.
– Чего звонишь? Заняться нечем? – грубо. Саске явно на что-то обижен.
– Соскучился. Ты можешь ко мне подъехать?
– Сейчас?
– Сейчас. Поболтать хочу.
– Без тебя дел полно.
– Ты теперь у нас большой человек, – со скрытой болью прокомментировал Итачи, чувствуя, как рыбка ускользает. Тут помочь могла только личная встреча. Как только они прервут связь, брат растает в смоге магистралей.
– Скажешь тоже, «большой», – передразнил Саске. – Они меня за шестёрку считают, дают глупые поручения и…
Замолчал. Вспомнил наставления старших?
– И? – поторопил Итачи.
– Чего привязался? Сказал же: некогда мне.
– Не найдёшь полчасика для старшего брата? Саске, я же столько раз прощал тебе все твои выходки. Неужели я не заслужил разговора по душам?
– Прощал? – упёрся Саске, – если бы ты их просто прощал, то не нудел бы над ухом.
– Должен же был тебя хоть кто-то направлять.
– Что, тоже хочешь наставничком заделаться? Желающих очень много, – откровенная язвинка, обозначающая позицию Саске. Не пойдёт навстречу.
– Хочу, – подтвердил Итачи, – я даже могу пообещать тебе условия помягче. Ты только согласись.
– А остальных я пошлю, да?
– Мы же одна семья. Ты просто будешь работать со мной.
– А Текке я как это объясню?
Текка? Итачи выдохнул. Ждал имя Фугаку. Отец не смог бы давить на сына и уверенно вовлекать его в грязь. Фугаку было не наплевать на детей, в чём Итачи совсем недавно и убедился. Иначе он бы не выглядел хмурым и потерянным. В тот момент даже не верилось, что Фугаку причастен. Но от Текки слабинки ждать нечего.
– Это папа попросил тебя работать с Теккой? – выяснить всё до конца.
– Нет, так решил сам Текка. Я, видите ли, ему понравился. Со мной легко работать.
Легко манипулировать. Наверняка, тут немалую роль сыграл Кагами. Стыдно думать о нём так бескомпромиссно, ибо Кагами являлся отцом лучшего друга. Но иначе не получалось. Потому что это единственная правда, не прикрытая розовой пеленой.
– А если ты просто придёшь к нему и скажешь, что со мной хочешь работать?
– На каком же основании?
– Саске, мы же братья. Мы с тобой ближе друг к другу, чем ты к Текке. Мы бы нашли море компромиссов. Мы бы и поругались разик-второй ради достижения взаимопонимания. Разве тебе не хочется себя свободным чувствовать?
– Я свободен, – не вполне уверенно произнёс Саске.
– Неужели? Ты в любой момент можешь улизнуть и заниматься своими делами?
– Ну знаешь… а ты бы позволил мне бездельничать?
– По крайней мере, я понимаю, как тебе тяжело сразу влиться в работу. Да, я бы настаивал. Но я учёл бы твои личные особенности.
Саске помалкивал. Наверно, сравнивал два подхода, две стороны. Только бы суметь уговорить его бросить Текку, пока ещё не поздно. Пока он не услышал всей правды. Пока не ожесточился и не сформировал собственное мнение.
– Приезжай, Саске.
– Наверно, нет, – Саске снова не был вполне уверен в ответе.
– Почему?
– У меня… Текка… блин, тебе-то какое дело?
– Он пригрозил тебе? – догадался Итачи. – Ты ему веришь больше, чем мне? Разве я не смогу защитить тебя?
– От чего защитить? – Саске спохватился, стал играть более тонко, уклоняться. Врать и изворачиваться – единственное, чему научил его Текка на данный момент.
– Если ты приобретёшь необходимые навыки, кто посмеет посмотреть на тебя косо? Никто не предъявит претензий к твоей работе. Докажи, что ты можешь сделать это сам.
– С твоей помощью, – напомнил младший.
– С минимумом моей помощи, – подчеркнул Итачи. – Я собираюсь привить тебе профессиональные навыки, а не изменить точку зрения. На практике ты быстро научишься. Я даже могу пообещать тебе не лезть в твою личную жизнь.
– Как будто ты перестанешь ворчать.
– Может, и не перестану. Но я уважаю выбор других людей.
– Вот и уважай мой, – надавил Саске со знакомой озлобленностью. Загнан в угол, хочет схватиться за руку помощи, но почему-то не может. Чем мог пригрозить ему Текка?
– Твой? Или навязанный тебе?
– Тебе-то какая разница?
– Большая. Я люблю свою семью и не стесняюсь этого. Считай, тебя я принимаю по блату, даю от ворот поворот другим кандидатам, которые, между прочим, учились несколько лет по данной специальности.
Саске помолчал. Наверно, старался не дышать в трубку, но Итачи всё равно улавливал еле слышный звук. Сжимал телефон сильнее, ждал окончательного вердикта. Он бы смог защитить Саске, даже если Итачи и скинут с пьедестала в корпорации. Есть тысячи обходных путей. Удержаться на плаву – дело не столь сложное, как, возможно, казалось остальным. Да и на фондовой бирже сыграть – задачка вполне по силам. Возможно, за раз и не выиграет войны, но понервничать старших заставит.
