Текст книги "Аналогия абсурда (СИ)"
Автор книги: katsougi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)
– Остался наследник Узумаки, – Кагами подхватил фотографию Наруто со стола и протянул Саске. – Он явно не на нашей стороне. Не знаю как, но Итачи узнал о его существовании и теперь хочет разобраться во всём самостоятельно. Мы волнуемся за него.
– Что же за наследник такой, о существовании которого никто не знает? – Саске взял предложенный листок и всмотрелся, без труда узнавая лицо, которое десятки раз видел рядом с собой. Иногда настолько близко, что мог ощутить чужое дыхание на своей щеке. Почти интимная близость, сводящая с ума своей недоступностью.
– Мальчик пропал в трёхлетнем возрасте. С тех пор никто не знает, что с ним и где он находится. Единственный выход стабилизировать ситуацию – найти его.
– Если никто не знает о его существовании, – отчуждённо вымолвил Саске, не смея отвести взгляда от знакомого лица, – откуда у вас эта фотография?
Кагами переглянулся с Фугаку, однако счёл нужным разъяснить:
– Фотография была сделана случайно. Один из наших людей заметил паренька, очень похожего на наследника Узумаки. Посовещавшись, мы пришли к выводу, что наследник жив и сейчас находится где-то в городе.
Конечно, в городе. Саске усмехнулся. Он бы узнал этого человека даже после обработки фотошопом. Продолжал улыбаться, словно получил подарок, о котором мечтал половину жизни. Уже прикидывал, как в лицо Кумико швырнёт её настоящую фамилию. Затем внезапно заметил и то, от чего его внимание было отвлечено. Кумико была одета в мужскую одежду, выглядела, как парень. Светлые волосы – это детали. Сейчас изменить их цвет – раз плюнуть. Но в пользу нового предположения играл полный хаос в причёске. Какая девушка позволит себе выглядеть кое-как, если она не законченная алкоголочка-наркоманка?
А потом запоздало достиг разума смысл истории, рассказанной Кагами и отцом. Кумико – мужик? Вот эта стервозная баба, ни во что не ставящая Саске, посмевшая ворваться к нему в душ, пинками загнать в наркологию, отвести в спорттовары а потом ещё и укусить за нос! Кумико, которую любил его брат!
Саске вскинул брови, снова испытывая растерянность, посмотрел на одного, потом на второго и раскрыл секрет своего внезапного удивления:
– Почему вы говорите о Кумико в мужском роде? – Саске не находил ориентира, на который мог бы смотреть, состроив непробиваемую мину, тщетно пытался зацепиться взглядом за одного из старших. Тут какая-то ошибка. Не могло такого произойти на самом деле. Просто не могло – и всё.
– Кумико? – Кагами тоже удивился, озадаченный поведением младшего.
– Кумико? – вместе с ним повторил Фугаку, отлепляясь от спинки кресла. Быстрым шагом он приблизился к Саске, без предупреждения выхватил фотографию, ничуть не заботясь о том, какие чувства вызовет у сына. Убедиться в пронзившей его догадке оказалось более важным, чем вежливость. Более ценным, чем неотложные дела корпорации.
На листке бумаги в расслабленной позе размечтавшегося подростка красовалась Тацу Кумико, любимая жена Итачи. Та, которая спутала все планы семьи Учиха. И та, кто отдалил Итачи от близких.
– Тацу Кумико? – он поднял хмурый взгляд на Кагами. – Она – Узумаки Наруто.
Кагами словно получил пощёчину, на миг прищурился и схватился за телефон.
– Я должен её увидеть, – вежливость из его голоса как ветром сдуло. Саске почуял, что кому-то сильно не поздоровится. И впервые с тех пор, как втянулся в семейные дела, испытал толику страха. Почему никто не усомнился в предположении Саске?
– Кагами, стой! – Фугаку опередил его, остановил руку с телефоном. – Ты не можешь.
– Я должен убедиться.
– Если он узнает тебя, мы потеряем преимущество.
Кагами некоторое время думал, а потом снова высвободился. Поясняя вслух:
– Только проверить.
Длинные гудки, сменяющие друг друга. Кагами прошёлся до окна, вернулся, скользнул взглядом по присутствующим и начал свой маршрут по новой. Ждать оказалось несколько сложнее. Когда знаешь, где искать, но видишь запертые двери, переживаешь громадный эмоциональный всплеск. Пускай Фугаку с сыном видят его нервозность. Для первого никакой новости нет, но Саске призадумается и перестанет шлёпать языком, отстаивая свои неустойчивые позиции.
– Здравствуй, Итачи, – наконец Кагами получил отклик, – прости, я должен был позвонить раньше… нет, не поэтому… я стыжусь, что не выразил сожаление сразу… по поводу того, что не пришёл на твою вечеринку в честь свадьбы… да, я очень сожалею, но ты сам понимаешь, как это бывает: неотложные дела, горящие планы… ты ведь не сердишься, правда?.. я предложить хотел. В качестве извинения, ты не мог бы приехать со своей женой к нам на семейный ужин?.. поболтали бы с Шисуи. В последнее время, я слышал, у вас никак не получается поговорить… нет-нет, никакого неудобства… я уверен, Кумико – прекрасная девушка. И ей скучно сидеть каждый день дома… что?... не можете?.. как жаль. А если завтра или… много дел на работе? – Кагами выразительно посмотрел на Фугаку, никак не прокомментировал. Всё и так ясно. – …давай тогда я как-нибудь вечерком сам подъеду… ну что ты, Итачи, мне просто неудобно… нет, мне стало бы сразу легче, если бы я хотя бы познакомился с твоей женой… вот как?... Тогда, попробуем через недельку?.. Нет-нет, не волнуйся… я просто хотел загладить свою вину…
Связь прервалась. Слов не требовалось, но Кагами всё равно сказал:
– Он не допустит нашей встречи.
Притихший Саске боялся пошевелиться. Только бы о нём не вспомнили, увлечённые собственными грандиозными планами. Он отойти не успел от новости о настоящей личности стервы-Кумико, как осознал, какой важности задача легла на его плечи. И если выгорит, он сразу сделает гигантский шаг вперёд. Кто знает, возможно, даже приблизится к месту президента.
Он махнул головой, отгоняя недостойные мечты. Только избавиться от дразнящей тени величия будет не так-то просто. Саске всегда стоял выше своих товарищей, считал себя особенным, посмеивался над чужими проблемами.
Тишина заставила его поднять голову и встретиться со взглядами обоих старших. Молчаливый приказ. Не просьба. Вряд ли задания будут впредь принимать вид альтернативы.
– Ступай, Саске, подожди дома, – первым заговорил Фугаку, разряжая накалившуюся атмосферу.
– Может, вы оба объясните мне, что тут только что произошло? – с трепетом в сердце. Знал уже. Но хотел подтверждения, того, чего жаждали все они.
– Дома поговорим, – повторил отец с ноткой угрозы. Ослушаться такого тона Саске не посмел.
====== 15 ======
Итачи сидел на кухне перед остывающей чашкой чая, смотрел сквозь сиротливо притулившийся на блюдце бутерброд, к которому так и не притронулся. Он знал: глупо рассчитывать на мгновенное понимание Наруто, который слишком взвинчен, эмоции мешают мыслить здраво. Да и не всякий способен давить в себе всяческое проявление чувств. Итачи опять делал это. Привык всегда выглядеть невозмутимым. И вокруг все привыкли. Им было просто наблюдать за бесстрастным Итачи, а Итачи переживал шквалы порывистого ветра, с которыми не каждый сумеет бороться. Приходилось. Потому что все ждали от Итачи именно этого. Фугаку ждал, мечтал видеть сына на пьедестале почёта. Думал ли он о гордости за сына в тот момент, когда они все принимали тайное решение убрать Узумаки Кушину с мужем? Думал ли Фугаку об Итачи, когда назначал награду за голову Наруто? Думал ли о Саске, когда втягивал его в помойку прошлого? А если не он, то как позволил проводить агитацию Саске? И как вызвать отца на разговор, чтобы выяснить все эти подробности?
Итачи думал и не находил ответов. Не хватало информации. Спросить прямо он не мог, узнать из посторонних источников – тоже. Вряд ли отец кому-нибудь рассказывал о своих переживаниях. Если только маме. Но он не мог открыть ей всей правды… если она тоже не участвовала в этом безумии.
Итачи не нашёл времени откровенно побеседовать с Наруто с глазу на глаз. При Шисуи он не хотел приводить аргументы личного характера. Не спросил, как Наруто провёл день. Не поинтересовался даже, как Наруто сейчас себя чувствует. Конечно, Итачи представлял. И представлял отлично. Но Наруто, не обладая столь удивительной проницательностью на пике стресса, мог принять пассивность «супруга» за равнодушие. Или, что хуже, за перетасовку карт. Нельзя медлить с откровениями. И нельзя пропустить день в офисе.
– С этого дня не смей переступать порога моей комнаты, – заявил Наруто твёрдо, для убедительности ткнул пальцем под ноги. А Итачи остался снаружи. Ни слова не произнёс в своё оправдание. Видел гнев на его лице, но даже не попытался защититься. Сам бы как себя чувствовал, если бы вдруг узнал, что предки Наруто безжалостно укокошили его родителей? Хватило бы здравого смысла мгновенно простить потомка преступников да ещё поверить ему безоговорочно? По меньшей мере, Итачи бы повременил, постарался выяснить подробности. Возможно, Наруто тоже постарается. Только как? Рискуя головой? Нет, исключено. Сегодня же, как только Итачи домой вернётся, попробует всё исправить. Хотя бы вернуть то терпение, с которым Наруто относился к нему раньше.
Только когда дверь закрылась перед носом, Итачи наконец избавился от немоты, ткнулся лбом в глухую перегородку и сказал:
– Ты даже выслушать не хочешь? Я не виновен.
Что ещё можно сказать в такой ситуации? Он не искал подтверждений, просто сказал. Знал, что Наруто стоит с другой стороны и слышит. Зря ждал, надеялся на отклик. А потом просто ушёл в свою комнату. Ночь прошла в постоянной тревоге. Итачи то и дело вырывался из рваной дрёмы и прислушивался, не ходит ли кто по дому? Не хлопает ли входная дверь? Больше всего Итачи боялся, что Наруто сразу же уйдёт. Вряд ли теперь считает этот дом убежищем.
Из постели Итачи выбрался ещё до рассвета, долго простоял под душем, потом перед дверью Наруто. Не постучался и не вошёл без стука. Ни одного подтверждения не получил, что Наруто всё ещё там. Но откуда-то был уверен в этом. Потом так же долго ждал на кухне. Вряд ли Шисуи тоже спал сегодня ночью. Им необходимо поговорить на трезвую голову. Больше кузен не будет пить, насколько Итачи его знал.
Остывший чай напоминал помои, но Итачи всё равно его пил. А над бутербродом вились несуществующие мухи. Картина из стандартного представления о залежавшихся продуктах в ряде мультфильмов.
Постороннего Итачи заметил с запозданием, поднял глаза и увидел стоящего в дверях Шисуи. Как дежавю. Точно так же вчера их слушал Наруто. Нехорошо получилось. Надо было сразу с ним поговорить. Тогда смог бы убедить его, что сам места себе не находит. Мнение этого скорого на решения юнца волновало Итачи слишком сильно. Так можно и ошибок наделать.
– Совсем есть не собираешься? – Шисуи подошёл, едва понял, что обнаружен. – У тебя круги под глазами.
– И ты не краше выглядишь, – парировал Итачи спокойно.
Шисуи сел напротив, молча протянул руку, дабы убедиться в своих догадках. Чашка Итачи была еле тёплой. Иллюзорные мухи зажужжали громче. Гость не стал упрекать или исправлять положение, откинулся на спинку стула и шумно вздохнул, привлекая к себе внимание.
– Он не простил, да?
– Нет, – Итачи покачал головой. – Он растерян так же, как и мы. И ему в разы труднее смириться. Фактически, я тот, кто убил его родителей.
– Не говори так. Наруто так не думает.
– Откуда тебе знать?
– А тебе откуда?
И снова пауза. Шисуи вряд ли стоял на стороне однополых отношений, но до сих пор не пытался упрекать или требовать разойтись с минимальными затратами. Возможно, не оправился от двойного шока. Итачи с любопытством глянул на собеседника. Нет, оправился. Тогда, поддержать пытается? Им обоим необходимо понимание. Нет, всем троим.
– Ты знаком с Узумаки лучше меня, – признал Шисуи наконец, – но и я не совсем дурак. В нём ещё гормоны играют. Что он может чувствовать? Что бы Саске почувствовал?
– Саске надо вытаскивать, – мертвенным тоном проговорил Итачи.
– Вытащим, пока он с головой не ушёл в болото. Сейчас мы о Наруто говорим. Ему трудно принять, но он знает, что ты на его стороне. Ты же доказал ему это. Или я в чём-то не прав?
– Прав, – подтверждение, – но вопрос сейчас стоит по-другому. Если бы у Наруто было необходимое время, он бы вёл себя, как обиженный подросток. Но его жизнь на кону. И, честно признаться, я бы поступил точно так же: установил со мной дистанцию, а сам попытался…
И замолк. Итачи бы сразу попытался действовать. Означало ли это, что Наруто тотчас же по отчаливании «супруга» вылетит пулей из дома снова разыскивать товарищей? Как его вообще можно одного оставить? Может, наплевать на рассудительность и взять его с собой в офис? Нет, тогда предки догадаются, что Итачи знает об их роли в прошлой истории.
– Давай не будем афишировать, что мы с тобой ночевали в одном доме, – предложил Шисуи, начиная мыслить логически, – я попрошу Чиэ поддержать меня.
– Согласен. Мы должны оставить за собой преимущество. Как можно дольше тянуть с открытием правды. Но меня очень беспокоит вчерашний звонок.
– Приглашение моего отца? – сбавил тон Шисуи.
– Да. К чему такая срочность увидеть мою жену, если они все так заняты войной с нами? Совесть проснулась?
– Итачи, это может быть совпадением, – живо перебил Шисуи.
– Извини, – Итачи глянул на кузена. Всё ещё трудно принять истину. Пусть Шисуи питает надежду, что Кагами не настолько жесток и расчётлив. У Итачи сомнений вовсе не осталось. И насчёт Фугаку тоже. – Я просто предполагаю, исходя из худшего варианта. Что если они знают о нашей осведомлённости?
– Придётся это выяснить, – Шисуи развёл руками.
– Уже не сработает твоё желание присоединиться к ним, – Итачи исключил самый лёгкий путь.
– Тогда разыгрываем версию с Саске?
– Чую, что Саске попался, – снова на душе стало мерзко, – я обязан его вытащить.
– Любой ценой?
– Если они действуют «любой ценой», почему бы не ответить тем же?
– Итачи, ты не убийца, – Шисуи покачал головой, упираясь взглядом в стол.
Не убийца. Итачи снова сник. Он не мог натравить на отца и его команду киллеров. Отставил чашку подальше от края и прикрыл нижнюю половину лица ладонью. Не видел выхода. В задумчивости принялся покачиваться на стуле вперёд-назад. Только этим выдал своё состояние. Шисуи в полной мере понимал переживания кузена и не спешил комментировать. Вместо этого предложил другой вариант:
– А если попросить Наруто? Он же имеет кое-какое влияние на Саске.
– Кумико имеет, – подтвердил Итачи. – Мне неприятно это осознавать, но, думаю, потому что Саске рассчитывает завалить её. Этот его дух соревнований. Даже не посмотрел бы, что она жена брата.
– Тогда…
– Ты забываешь об одной важной детали, Шисуи. Саске может знать, что Кумико – это Наруто.
– Откуда? Или ты думаешь, что мой отец вот прямо сразу растрезвонит всем встречным? Саске – последний из тех, кому будет позволено узнать.
– Я не исключаю случайностей, – покачал головой Итачи. – Сегодня я не намереваюсь работать.
– В офис не поедешь?
– Поеду. Но заниматься буду тем, что меня беспокоит. Я обязан оградить своего глупого брата от чужого влияния и помочь Наруто. Моя задача – показаться в офисе. Это я сделаю. В мои дела никто не лезет.
– Обычно… не лезет, – подчеркнул Шисуи.
– Кроме отца, который периодически обязывает себя меня контролировать, никто не заглядывал, – пояснил Итачи, – я уверен, то же самое у тебя с Кагами. С отцом я тоже хочу поговорить.
– О чём?
– Найду подход, разведаю обстановку. Пока рано говорить с уверенностью, кому что известно.
– Тебе придётся ещё поговорить с Узумаки Наруто, – напомнил Шисуи. Видел вчера молчаливое страдальческое лицо кузена после того, как его отшили. Посочувствовать хотел, но воздержался. Снова шок испытывал, убедился, что Итачи по самые уши влип. С одной стороны предательство предков. С другой – неприязнь любимого человека. С третьей – потеря Саске. Только на Шисуи Итачи и мог опереться. Ну и кому вчера было хуже?
– Придётся, – подтвердил Итачи.
– Ты боишься, да?
– Немного.
– Если хочешь, я сам поговорю с ним.
– Нет, это я должен сделать. Я обязан вернуть его.
– Потому что без него тебе будет плохо, или он без твоей помощи не справится?
– Какой ответ тебя бы устроил?
– Правдивый.
Итачи не ответил, из чего Шисуи сделал выводы. Неудачная шутка получилась со свадьбой. Ещё одна трагическая ошибка, которую Шисуи мог смело записать на свой счёт.
– Итачи, ты должен как-то это решить, – нахмурился Шисуи. – Тебе не место рядом с Узумаки Наруто. Даже если он выживет, кто, думаешь, будет окружать его?
– Толпы телохранителей, – подтвердил опасения Итачи, – те, кто не захочет, чтобы Наруто связывал свою жизнь с... с убийцей. И к тому же, с мужчиной, – издевательская усмешка. Единственный вариант, который рисовало охватившее разум разочарование.
– Вот именно, – безжалостно подтвердил Шисуи, – остановись сейчас. Пожалуйста, Итачи. Давай просто поможем ему. А потом ты его отпустишь.
– Я не хочу остаться в его памяти убийцей.
– Так или иначе, этот образ всегда будет его преследовать. Да, я не спорю, он поймёт и может поверить снова. Но напоминание… нет, Итачи, я не согласен. Ты не можешь всерьёз любить его.
– Но люблю, – отрезал последнюю ниточку надежды Итачи, посмотрел на кузена, у которого исчерпался резерв слов. Нельзя разорвать привязанность силовыми методами. И чем больше будут усилия, тем более несчастным будет чувствовать себя жертва. Будет считать, что может черпать поддержку только у объекта любви, даже если это будет далеко не так.
Но кто сказал, что Узумаки Наруто оставался с Итачи только из-за вынужденных факторов? Он тоже испытывает что-то такое, запредельное. Итачи мог поклясться. И сейчас, смотря в глаза кузену, мог с уверенностью сказать, отчего Наруто чувствует себя преданным. Не стал бы он долго метаться, не чувствуй к Итачи взаимности. Просто собрал бы вещи и ушёл тем же вечером.
– Итачи…
– Я не знаю, что делать, Шисуи.
– Поэтому хочешь начать с Саске?
– Да. Саске – тоже важная часть моей жизни. И люблю я его не меньше Наруто. И маму люблю, и…
– И Фугаку, я знаю. Давай определимся, что ли, с задачами на сегодня.
Итачи выдвинул стул, поднялся синхронно с кузеном. Пора бы действительно вылезать из раковины и начинать действовать, а не играть словами.
– Поехали в офис.
Наруто тоже не спал. Поначалу ходил и бесцельно пинал раскиданную по полу одежду. Ненавидя, выплёскивая галлоны злости. Потом сидел за столом, расшвыряв поверх одежды предметы женской косметики, уронил голову на руки, думать пытался. Не получалось.
Наруто совершенно отчётливо понимал, что успел не только привязаться к Итачи, но и воспылать к нему чувствами особыми. Сильно воспылать. Так, как не должно быть между парнями. Это снова выводило из себя. Он периодически принимался рычать в стол, не поднимая головы, будто мог получить от этого облегчение. Не получалось. Снова не получалось.
Наруто не мог поверить, что Итачи имел отношение к убийцам его семьи. Как же так? Итачи, который всегда относился к нему с чувством, которого Наруто до чёртиков боялся в нём. Но успел привыкнуть. Проклятый Учиха. Да что он за человек такой! Как можно было запасть на него? Мерзкое чувство юмора у жизни, раз подстраивает подлянки такого характера. Заставить влюбиться во врага…
– Хрен я в него влюбился, – сквозь зубы, совсем злобно прошипел Наруто, наконец поднимая голову. Утро уже. Итачи всё ещё дома – Наруто шестым чувством это видел. Сквозь стены рентгеновским зрением. Да и Шисуи тоже. Два сапога пара. Вот сейчас договорятся – и сдадут, на фиг, последнего официального представителя «Зум групп». Как можно было сесть в такую лужу?
– Не влюбился, – повторял Наруто, собирая разбросанные вещи и отыскивая что-нибудь приличное. – Слишком жирно тебе, Учиха, будет, если я ещё и влюблюсь в тебя, этим самым повяжу себе на голову подарочный бантик и вручу себя в лапы убийц.
Говорил одно, а внутри бушевало другое. Наруто чувствовал, что попал по-крупному. Не стал бы он так мучиться, являйся предателем кто-то другой. Даже из состава старых друзей. Обидно, конечно. До слёз обидно, но не так, как сейчас. Тут даже слёзы сами себя сожрали. Только злость и осталась. И ещё отчаяние.
Наруто думал: оставшись в этом доме, давал шанс Итачи объясниться. Но Итачи не воспользовался возможностью. И хотел ли? А может, сразу понял, как бы Наруто отреагировал. Разумеется, Наруто бы накинулся в ответ, наорал и выставил за дверь. Итачи одного слова хватило, чтобы отстать. И всё же не так это должно происходить.
– Всегда знал, что тебе плевать на меня. Развлечься захотел, – досадливо рычал в пустоту Наруто. – С мальчиком испытать новые ощущения. Ну ты наразвлекался, гад. Как только получу свою компанию обратно, раздавлю, как комара, обожравшегося чужой крови, – в стремительном шоке Наруто вытаращился перед собой, но мгновенно вырвался из состояния неподвижности, снова ринулся грозить двери. – Это мою ты кровь пил, сволочь. А твои предки – моих родителей. Надеюсь, ты подавишься вместе с ними.
И сдохнешь…
Увидеть их раздавленными. Всех. Мёртвыми, но ответившими за содеянное…
Наруто схватился за голову. Опять стискивал зубы. Так крепко разозлился, что думать перестал. Много ли счастья приносит вид трупов? Ни капли. Гораздо лучше и справедливее, между прочим, увидеть, как негодяи расплачиваются в течение длительного времени. Они должны понимать, за что им эта кара. Это помимо того, что желать другим смерти, особенно мучительной, – тоже поступок низкий. Наруто выше этого. Он не убьёт убийц. Он просто будет смотреть на них и молча осуждать.
На Итачи смотреть…
Вообще-то ещё не доказано, что Итачи – убийца. Они с Шисуи оба придерживаются одного мнения. Почему Наруто сразу на Шисуи не подумал, а ринулся выискивать огрехи «мужа»? Наруто знал ответ. Опять из-за непонятных чувств, которым не место в его жизни.
В таком же смешанном настроении, кидаясь то в гнев, то в апатию, Наруто пережидал время, запершись в комнате, когда проснувшиеся Учихи хлопали дверями поутру, потом приглушённо беседовали в холле. Наруто проследил, как они оба сели в машину Итачи и отчалили. Как ни в чём не бывало поехали. Даже обидно. Правда, Итачи глянул на окно Наруто. Наверно, думал, что за ним вряд ли следить будут. А Наруто следил. Надеялся, Итачи хоть так, молчаливым взглядом попросит верить ему и дальше. Наруто совсем упал духом, как только ворота за машиной закрылись. Он не понимал «супруга». Запоздало дошло, что они настолько разные сами и в настолько разных кругах вращались, что общего между ними может быть только то странное чувство. Проклятая эта тёмная любовь, от которой одни проблемы.
– Не любовь, – снова воспротивился Наруто. – Это просто чувство благодарности.
Чувство, кидающее в чужие объятия, заставляющее делать странные вещи, от которых потом краснеть приходилось. Наруто ненавидел себя за это. Но как это остановить, если каждый раз Итачи становится ближе. И всё получалось само собой.
С этим же настроением Наруто покидал территорию, заставляя себя аккуратно вести машину, не разгоняться. Вырвать бы это состояние скоростью, но рисковать нельзя. Ещё ничего не известно. Итачи не объяснил, кто вообще какую роль играет в его долбаной семейке. Кто что знает и на что способен. Наверно, Итачи сам не разобрался. Ну хоть бы попробовал довести до сведения, даже если бы его речь изобиловала пустыми фразами «не знаю». Просто слышать его голос – уже шаг к спокойствию, хоть и иллюзорному.
Бар выпрыгнул из-за поворота слишком быстро. Куда ещё мог направиться Наруто, раз план с Итачи успешно летел в бездну. Теперь рассчитывать не на кого, только на себя. А значит, приводятся в исполнение первоначальные планы.
Нори занимался привычными делами. Помимо него в баре ютились шестеро посетителей. Удивительно людно для такого раннего часа. Наруто оглядел их всех, потом направился к стойке, машинально тронул пришпиленный шиньон, убедился, что правильно прикрепил накладную грудь. Убеждаться в ровно наложенном макияже поздновато. Потом Наруто не думая взобрался на высокий стул, закинул ногу на ногу, запоздало ощутив стеснение в получившейся позе.
– Привет, Нори, – Наруто начал с вежливого общения, старался говорить высоким тембром, чтоб больше походить на девушку, хотя сейчас внутри он был слишком далёк от идеала женственности.
– Это вы? – бармен улыбнулся, – будете пить?
– Не, просто поболтать пришла. Но если ты не против, то плесни чего-нибудь, но учти – я за рулём.
Бармен долго смотрел на посетителя. Так пристально, что тот поёжился, хотел замечание сделать: нечего, мол, таращиться на беззащитных девушек. Нори сам опомнился, выпрямился и снова улыбнулся:
– Яблочный сок подойдёт?
– Вполне.
Наруто ждал, снова перетирая приевшиеся размышления. Знал, что без участия Итачи ничего путного не выйдет, но думал. Невозможно отшвырнуть его в сторону просто потому, что его здесь нет. Итачи заполнял пустоту внутри, его образ странным образом возвеличивался и становился близким к идеалу. Только встретив Учиху вновь, Наруто мог избавиться от этого странного представления. Сквозь стиснутые зубы и безмолвный вопль, пронизывающий каждую частичку души, Наруто приходилось признать, что он испытывает к проклятому убийце… сыну убийцы настолько сильное влечение, что иначе чем любовью его не назовёшь.
А Нори всё не появлялся. Уж не замыслил ли тоже что тёмное?
– Нори! – позвал Наруто, начиная нервно постукивать пальцами по стойке.
Надо поскорее узнать, не появлялись ли товарищи в заведении. И уходить. Откуда-то Наруто точно знал, что пора бежать. Наверно, выработанный рефлекс, самосохранение.
Кагами «принял боевую стойку». Он сидел в кресле, свободно откинувшись на его спинку, одну руку положил на подлокотник, вторую разместил на столе. Расслаблен, как отдыхающий хищник. Но взгляд выдавал. Фугаку хорошо знал этот взгляд. С таким выражением Кагами вёл расчёты в прошлом, когда для величия корпорации было необходимо сделать несколько решительных шагов, выходящих далеко за рамки допустимого. И все нашли с ним согласие. Потому что сами хотели того же, но не заняли место лидера. Кагами был сильной личностью. Его осуждения боялись. А его разработка плана тогда не показалась столь ужасной.
И спустя годы она не выглядела исключительной. Кагами сделал всё, что необходимо. Корпорация – это душа семьи Учиха. Нельзя разделить душу надвое и позволить постороннему постоянно подсматривать за личными переживаниями владельцев. Кушина этого так и не поняла.
– Она не поняла, – подтвердил Кагами, – Она была очень умной женщиной, но пропустила момент, когда нужно было просто позволить нам самим встать у штурвала.
– Я не осуждаю нашего общего решения, – заверил Фугаку ровно, – иногда любые средства оправданы. Но почему из-за прошлого должны страдать наши дети в настоящем? Мои дети! Кагами, ты обещал для всех них светлое будущее.
– Светлое будущее – это благополучие корпорации, – надавил Кагами, чувствуя разлад.
– Это согласие между нами, – подтвердил внимательный Текка, – только достигнув его между собой, мы можем поручиться за благо наших детей.
– Тебе легко говорить, – Фугаку обратился к нему. – Не твой ребёнок страдает. Я могу понять и простить ваше отношение к Итачи, но почему Саске?
– Фугаку, мой сын тоже на волоске, – напомнил Кагами, – единственный сын. Я соглашусь с общим решением, какую бы судьбу для него ни выбрали.
– Ты бы не согласился на повторение нашей судьбы, – надавил Фугаку, – я не хочу, чтобы Саске принимал в этом участие. Я сам готов занять его место.
– Ты добьёшься доверия Узумаки Наруто? – вмешался до этого молчаливый Инаби. Снова курил, и выглядел слишком бледным. – Теперь, когда он, возможно, знает о нашем участии.
– Итачи не мог броситься к нему плакаться в юбку, предав родственные узы, – не согласился Фугаку.
– Итачи выбрал сторону, – напомнил Кагами.
– Пока он не убедится в участии всех нас, он будет держать имена в секрете. Он не балабол и знает цену поспешным выводам. Один день – слишком мало даже для него.
– Откуда мы знаем, что он узнал правду только вчера?
– Потому что я встречался с Узумаки Наруто. И готов поставить всё своё состояние: он не знал ничего.
– Ты тоже не знал. И, кажется, был очарован его игрой, – напомнил Текка безжалостно.
– Он хороший актёр, раз его Кумико настолько обманула меня. Мне понравилась девушка. Но это не значит, что я готов защищать Узумаки.
– Тогда просто подожди, – снова вступил Кагами.
Инаби раскашлялся в стороне. Слишком сильно, надсадно, почти как в приступе после простуды. Фугаку швырнул в его сторону взгляд и снова ничего не сказал о его необычной бледности. Все они потеряли нормальный сон.
– Я не могу ждать. Моё условие – Саске.
– Фугаку, ты же знаешь, что мы не можем повлиять на Итачи. Зачем вырываешь нашу последнюю надежду разрешить дело малой кровью? – не согласился Текка. – Я присмотрю за ним. Если тебе так будет спокойнее, то поклянусь, что не стану внушать ему наши представления об идеальном мире. В самом деле, для него будет слишком – узнать правду.
– Я сказал – нет! – отрезал Фугаку. – Как вы не можете понять: я не хочу, чтобы мы… все мы… жертвовали детьми.
– Я уже пожертвовал Шисуи, – сбавил тон Кагами, послышалась в нём страдальческая нотка. – Шисуи никогда не займёт высокий пост. И если он не одумается сейчас, потом для него будут закрыты все пути.
– Полагаю, для Итачи тоже? – нахмурился Фугаку, скорбя о тупике, в который завела любознательность его старшего сына, самую большую гордость.
– Мы не можем рисковать, – заявил Яширо, пристроившийся напротив Фугаку.
Зал суда. И сегодня заочно рассматривали дело Учихи Саске.
– Мнение большинства? – надавил Фугаку.
– Подавляющее большинство голосов требует, чтобы жертвы были минимальными, – Кагами наклонился вперёд. – Увы, Фугаку, Итачи и Шисуи уже в проигрыше. Но никто не утверждает, будто вместе с ними упадёт и Саске. Напротив, если он проявит себя, мы будем все вместе тянуть его, закалять его навыки, учить крепкой хватке. И только тогда он сможет удержать корпорацию на плаву. Думаю, он будет достоин стать президентом. Разве тебе этого не хочется, Фугаку? Кандидатура твоего младшего сына одобрена всеми нами.
– Его кандидатура не одобрена мной! Я хотел, чтобы, если уж не Итачи, то Саске добился успеха. Обычными методами, в борьбе, мечтая о перспективе.
– Но Саске никогда не захочет этой борьбы, – вставил Инаби между двумя особо сильными приступами кашля. Его сигарета почти истлела за это время. – Ты сам знаешь, как он «стремится» работать. Мы же предлагаем ему быстрый способ. К тому же, он остаётся в неведении насчёт основного нашего вопроса.
– Никто не гарантирует молчания Итачи.
