Текст книги "Наследие (СИ)"

Автор книги: Jaira

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

– Что ж, удачи вам в этом, потому что это единственное, что может вам сопутствовать в этом деле.

– Ладно-ладно, дочь безнадежности, посмотрим, что ты скажешь завтра, когда мы вернемся с переговоров, – высмотрев, куда ушел Фарен, Фрида снова перешла на шутки. – У тебя же нет на него видов? Не проходить же мне мимо этого соблазнительного...

– Делай, что хочешь, – отрезала наемница, отправившись в свою комнату.

Фарен с расстояния наблюдал за разговором, витая в раздумьях. К нему бесшумно подошел Хаким:

– Любишь наблюдать за ней?

Некромант стушевался.

– Ну... не то чтобы...

– Я все понимаю. Только следи за тем, чтобы за тобой не наблюдали.

Хецин кивнул на стоявшего на балконе Патрица и испарился, словно его здесь и не было.

Фарен кивнул стагату, вполне дружелюбно, как ему показалось. В ответ Патриц как-то странно наклонил голову, что было больше похоже на угрозу...

Смеркалось. Нужно было заранее занять место для выжидания, когда появится кто-нибудь из чародеев, поэтому Джайра накинула свой плащ и надела капюшон с повязкой, проверив ремни на новой броне. Фарен показывал рыцарские приемы владения мечом ученикам, когда она вышла на лоджию и показалась ему, тут же метнувшись на крышу. Поняв, что это был знак, он оставил ассасинов, взял свой сюррикен и взобрался на крышу вслед за ней...

На площади у подножия монумента рыцарству пела без слов и танцевала девушка под Песню Ветра, струящуюся со струн старой лютни менестреля, устроившегося прямо на холодной мостовой. И тут же над темной таинственной Эюной неслось из открытой двери Храма мужское одиночное пение на мертвом языке. Сочетание двух музык и двух таких разных голосов рождало необычную атмосферу, навевающую лирические чувства, создававшую благородный образ ночной столицы. Фарен наблюдал за танцовщицей, сознанием витая в своем собственном мире, а Джайра – за редкими прохожими, держащихся тени. В любой момент мог появиться кто-то из чародеев.

Она была с Эврикидой в Убежище чародеев только раз – когда наставнице было необходимо посоветоваться с Джардином Тельма, магом воды, по поводу Глотателя Огня, опального чародея из Сиерикона, с которым ведьма долгое время тщетно пыталась связаться. За этот один раз наемница мало что запомнила – ведьма огня была ей безразлична, как и все остальные чародеи. Единственное, что осталось в памяти, тот факт, что вход в Убежище проходил очень близко к клоаке, через городские подземные туннели, проходящие под каждым домом, но открыть туда проход может только владеющий магией. В какой-то степени, у Джайры тоже есть некоторые магические способности, как и у многих полукровок ее поколения. Некое сопротивление к магии, к ее воздействию, но им невозможно управлять, почти невозможно. Джайра вздохнула. Если бы не Эврикида и ее тренировки, она бы никогда даже не узнала об этих своих способностях.

Чтобы оторваться от безутешных мыслей, наемница снова оценила обстановку. На обоих концах моста сменился караул. В будках городской стражи горели жировые лампы, освещая сквозь узкие бойницы лишь крохотные островки вокруг поста. Молебен в Храме закончился, и двери прикрыли, оставив только небольшую щель, тем не менее, свет храмовых свечей рассеивался по всей Площади Правосудия и едва ли дотягивался до мостовой, обнимая опоясывающую площадь Колоннаду Стражей. Все было видно как на ладони, и Джайра который раз беспокойно осмотрела освещенное пространство – не падает ли свет на них, укрывшихся за самой дальней к Храму и самой ближней к набережной колонной. Сама наемница сливалась с тенью, но на Фарена же падали отраженные белизной строений блики. Из бокового притвора Храма вышли два храмовника в темных накидках, и тревожное предчувствие Джайры стало сильнее.

"Только бы не почувствовали..."

Договорившись о чем-то у самых дверей, оба разошлись в разные стороны, накинув капюшоны. Тот, что был выше, шел как раз на них, огибая освещенные места. Джайра насторожилась и уже хотела предостеречь Фарена, переместить его ближе к тени, но что-то сверкнуло в складках плаща на шее у незнакомца. Затаив дыхание, она следила за ним, как он обходит Колоннаду, приближаясь к набережной.

"Джардин!"

Маг прошел к возвышающейся на набережной стене у спуска к рыбачьему причалу, не заметив их. Джайра мягко положила руку на плечо Фарену, сама же безотрывно смотрела на действия мага. Проследив за ее взглядом, Фарен больше был удивлен ее поведением, чем мага – наемница как кошка начала красться к чародею, обходя по самому краю освещенные огнями города места.

Приложив ладонь к гладкой стене, маг едва слышно прошептал заклинание. При этом стена, слабо засияв, открыла низкий круглый проход, в котором он и скрылся.

Рукой показывая Фарену двигаться быстрее, Джайра вошла в тень туннеля, едва не придавившего некроманта, кувыркнувшегося под опускающейся стеной.

– Держись рядом, иначе твое присутствие просто будет бесполезным, – прошептала наемница, глядя, как с него стекает вода из лужи, в которую он угодил.

Лабиринт с низким потолком круглых коридоров был наполнен водным эхом, пришедшим из далеких глубин клоаки. Оттуда же шел хоть и слабый, но резкий запах отхожих вод. На дно пятнами падал свет уличных фонарей, разделенных на осколки дорожными дождевыми решетками, и искрился отблесками в редких лужах.

– Ради всего святого, – тихо процедила сквозь зубы Джайра после нескольких минут ходьбы по туннелям следом за удаляющимся свечением заклинаний чародея, – иди потише.

– Тебе-то хорошо в тихоступах, – ответил Фарен.

– Дело не в тихоступах.

– Ну, уж извини! У меня нет способностей к ассасинскому мастерству.

– Поэтому я пытаюсь тебя ему научить.

Где-то в стороне до них гулом донесся чей-то леденящий стон. Фарен похолодел.

– Что это?

Джайра осталась глуха к его вопросу.

– Ты слышала?

– Что?

– Эти звуки... кажется, оттуда...

– Да.

То спокойствие, с каким она ответила, показалось ему тревожным.

– Почему ты не обращаешь на них внимание?

– Потому что лучше их не слышать – дурной знак.

– Ты веришь в знаки и приметы?

– Нет, я верю в признаки чего-то плохого.

Фарен попытался вглядеться в одно из ответвлений лабиринта, уходящее вниз и заполненное тьмой.

– Ты знаешь, что это?

– Нет, – решив его успокоить, она продолжила: – Разные люди описывают увиденное по-разному. Одни говорят, что это вампиры, другие – теневые химеры, а кто-то утверждает, что видел носферату. Многие думают, что это просто беспокойные духи.

Даже в темноте Фарен почувствовал, как она пожала плечами, двинувшись дальше.

– Невероятно.

– Что? – обернулась она к нему.

– Что под Октавой находится оживший некрополь. Неужели никто об этом не знает?

– Нет.

– Почему?

– Потому что тогда Октава больше никогда не уснет, – вздохнула Джайра, замерев, наблюдая, как свечение остановилось в нескольких шагах от них за поворотом.

– Резонно.

Свечение мгновенно погасло, будто потушили свечу.

– Мы пришли. Будь готов к тому, что одна из чародеев – некрофил. Она сразу почувствует тебя.

За поворотом оказался проход в короткий туннель, изнутри которого веяло теплом и свежестью. Наемница сняла капюшон и повязку.

– И что мне тогда делать?

– Предоставь это мне.

Выставив Шип вперед себя, она первой вошла под резко уходящие вверх своды туннеля. В круглом зале с начертанной на полу пятиконечной звездой, на концах которой возвышались каменные троны со знаками ковенов, горели факелы. Первый признак того, что здесь кто-то есть. И действительно – напротив трона со знаком огня стоял странный долговязый паренек в смешном красном камзоле. Джайра уже было схватилась за меч, но узнав писклявого собеседника, облегченно выдохнула.

– А, это ты, Кай. А где Джардин?

Тот, кого она назвала Каем, подошел ближе. Его странные движения показались Фарену подозрительными, поэтому он не обратил внимания на сгущающуюся дымку у одного из кресел.

– Кого это ты с собой привела? Впрочем, я не сомневался, что когда-нибудь ты избавишься от этой бестии Эврикиды.

– Следи за словами, сопляк. Ты никогда не достигнешь той силы, какой обладала она, так что тебе ли высказывать о ней свое мнение, особенно при мне.

Не воспринимая юного чародея всерьез, она оглядывала зал.

– Да как ты вообще посмела войти сюда!

Джайра больно врезалась спиной в стену. В ее горло руками, охваченными красным пламенем, вцепился Кай.

– Жалкая пташка! Как самонадеянно заявляться сюда, не будучи под присмотром у Эврикиды! Тебе так просто не сойдут с рук все оскорбления, которые ты мне причинила!

Как она ни старалась, высвободиться не получалось – все силы отбирал огонь в руках мага, душившего ее и выжигавшего кожу дотла.

Так же внезапно, как все произошло, чародея откинула к другой стене сильная рука. Больше ничем не поддерживаемая, Джайра упала на колени, хватаясь за горло в попытке вздохнуть.

– Все хорошо. Сейчас все пройдет, – опустившийся рядом с ней Фарен дотронулся до ее руки, и боль мгновенно прошла. Ожоги на глазах исцелились. Джайра пораженно уставилась на него.

– Как ты это сделал? – от ожидаемых ран не осталось даже хрипа.

– Он некромант, это его талант – проникать в жизненные силы другого человека, – донесся другой голос, шипящий по-змеиному.

На одном из кресел появилась девочка с очень бледным лицом и спутанными черными волосами, спускавшимися по плечами растрепанной сетью, бывшими до этого той самой собирающейся дымкой. По креслу побежали лучи зеленого призрачного света, вырисовывая на высокой спинке знак некромагии. По бокам от кресла на пьедесталах вспыхнули могильными блуждающими огоньками кристаллы.

– Какая удача, – мило улыбнулась девочка, – он еще и неклейменый. Спасибо за подарок, Джайра.

К ним поползла холодом могилы сила магессы-некрофила. Фарен застыл на месте, со страхом глядя на девочку, и вдруг вздрогнул, сжавшись. Джайра схватила его за руку, по которой от нее побежала та незнакомая ей сила, которую открыла в ней наставница и на которую сейчас натыкалась как вода на скалы некромагия. Фарен расслабил плечи, также недоуменно взглянув на наемницу, как она взглянула на него пару мгновений назад.

Магесса скривилась в злобной гримасе. Пришедший в себя Кай наколдовал огненный шар, метя в наемницу. Фарен сделал шаг вперед, заслонив ее собой и не разжимая руки. Шар угодил в его плечо, испепелив рукав, но не оставив ни следа на теле. Почувствовав, как потусторонняя сила снова ползет ближе, оба крепче сжали руки, не отрывая взглядов от противников.

– Я ожидала от тебя большего, Кай, – прошипела девочка. – Выходит, ты недостоин трона огненного ковена?

Парнишка разозлился не на шутку. Выкрикивая заклинания одно за другим, он окружил незваных гостей в пылающее кольцо, становящееся все уже и уже с каждым новым броском. Фарен пригнулся к земле. Джайра попыталась помочь ему подняться.

– Я ничего не вижу, вокруг тьма...

– Сопротивляйся, слышишь?!..

Волна чего-то чистого и светлого, исходящая по руке от нее, дала ему другое зрение. Подняв глаза на Джайру, он увидел ее такой, какой она была в своем кошмаре. Чародей огня казался крошечной свечкой, почти догоревшей. Вместо девочки же на кресле восседал скелет со свисающей кожей и тлеющими глубоко в глазницах зелеными огнями, а за этим скелетом неистовствовал темный вихрь, прародитель того, который чувствовал в себе Фарен.

– Не смотри туда, – Джайра повернула его лицо к себе, – не думай об этом. Иначе она тебя поработит.

Единственное, о чем он думал в этот момент: "Какой прекрасный свет..."

– Довольно!

Кольцо огня залил поток воды, выдохшийся Кай не смог ему сопротивляться. Темный вихрь успокоился, прежнее виденье мира вернулось к Фарену.

В центре зала, между незваными гостями и чародеями, стоял незнакомец в старом дорожном плаще. Капюшон был откинут на плечи, поэтому были видны спутанные каштановые волосы с проседью на висках, похожей на морские волны. Все в нем выдавало мягкость, какой могла обладать только вода, но даже у воды есть своя несокрушимая сила, которую маг почти излучал – она едва ощущалась как что-то текучее, а его глаза гневно смотрели на девочку.

– Не будь нам необходима твоя сила, я бы давно изгнал тебя из Пятиконечной Звезды, Луфа! Не искушай меня вызвать тебя на поединок.

– Яракша этого не допустит.

– Яракша Ститнгалла сейчас в Призрачном дворце и вне досягаемости, так что не надейся на ее покровительство.

– Они вторглись без спроса. А он еще и некромант...

– Молчи! Ничего не желаю слушать! Это Джайра, и она нам не чужая. Это тебя надо спросить, каким демоном сюда принесло Кая!

Широким и тяжелым шагом вечного путника чародей прошел к своему трону, по которому голубым сиянием побежали струйки воды, вычерчивая знак ковена, и заискрились в бесконечных источниках по обе руки от него.

– Светлый день, Джардин.

Маг, опустившийся на каменное сиденье, поднял глаза на наемницу. Оправившийся от недавнего потрясения, Фарен наблюдал за ними обоими. Они смотрели друг на друга, как смотрят люди, далекие друг от друга, но которых настигло одно и то же горе. У обоих линия губ сложилась в горестную складку, в глазах появилась та странная туманность, какая бывает у скорбящих, но ни один не показал более ни признака своих безутешных переживаний.

– Светлый день, Джайра. И тебе светлый день, Фарен.

Некромант слегка склонил голову в дворянском жесте почтения.

– И вам светлый, господин Тельма.

Наемница не обратила внимания на их приветствие. "Какое это имеет сейчас значение?.."

– Знал, что рано или поздно ты ворвешься сюда, – по-родительски ласково, так же, как когда-то улыбалась Эврикида, Джардин Тельма улыбнулся девушке. В уголках глаз тут же проглянули лучами морщинки возраста.

"Как это сильно напоминает ее..." Сердце начало сжиматься. "Да что со мной? Прочь, прочь..."

Глубоко вздохнув, Джайра отогнала хандру, решив первым делом узнать планы Джардина.

– С кем это ты разговаривал там, наверху? Это был Мартин Апретт?

Фарен перевел взгляд, полный изумления, на нее.

Маг ответил, слегка замешкав:

– Да, это был он. Скоро он будет одним из хранителей Убежища в Руэлле, спрашивал совета, стоит ли принимать на себя такую ответственность в нынешнее время.

Краем глаза она отметила реакцию виконта: сомнения – не знает, удивляться или радоваться за друга.

– Да? – продолжила наемница. – А что же вы делали тогда вдвоем в Храме? Неужели молились? Такой большой риск только для совета?

Снова прошло мгновение, прежде чем Джардин ответил:

– От твоего внимания ничего не укроется, да? – и снова смех напомнил об утрате.

– Не вздумай ей рассказывать, Джардин.

На новый голос со старческой хрипотцой обернулись все. В Убежище вошел согбенный босой старец, опирающийся на потрескавшийся посох из магнитного камня, и устроился на троне земли. На пьедесталах вспыхнули необычным бурым пульсирующим светом кристаллы.

– Эта пройдоха быстро наладит для себя выгодный поворот. Научилась у Антиварра!..

– Кзенкх!

– Что, Джардин? Нет теперь твоей сердечной?

Маг подпер ладонью лоб:

– Какое счастье, что я привык к твоей бестактности.

Старик хрипло засмеялся, но внезапно осердился:

– Кай! Ты все еще здесь, даже когда я на троне?! Исчезни с моих глаз, недоносок!

Паренек вздрогнул, но попытался возразить колдуну.

– Я хочу занять трон огня...

– Только после моей смерти! Вон отсюда!

Когда уже из туннелей далеким эхом разносился шлепающий бег, Джардин вздохнул:

– Ну, хоть на этом тебе спасибо, старый ворчун, – Кзенкх прохрипел что-то неразборчивое сквозь нахлынувший старческий кашель, что маг воды воспринял как отступное слово и снова обратился к Джайре: – Это не тайна. Ты можешь это узнать, для ассасинов это будет очень полезная новость. Триумвират заключает с чародеями тайный союз, и как с одними из верховных представителей своих областей, присутствующих в Октаве, они пригласили нас на переговоры.

– И вы пришли к ним? – воскликнул Фарен. – А если бы это была ловушка?

– Для кого? Для двух чародеев? Слишком затратно всего для двоих. К тому же, Сакротум настроен весьма решительно, потому что король глух к их отчаянию.

Джайра и Фарен переглянулись.

– Отчаянию?

– Это очень долго объяснять, – вздохнул маг. – Так что же, зачем ты здесь?

Наемница опустила глаза, набираясь силы духа, чтобы начать осуществление своих замыслов, преследующих ее еще с поселения амазонок.

– Ты знаешь, Джардин.

– Не имею ни малейшего представления, – покачал головой маг.

Кзенкх начал прочищать горло, чтобы что-то сказать, но слова Джайры прозвучали первыми:

– Вы должны уничтожить Мортоса, – и было это неумолимо и решительно, как приказ.

Все вздрогнули при имени темнейшего, архимага Мортоса. Только наемница стояла твердо на ногах, как и в своих намерениях.

– Это невозможно, – подала голос после кроткого молчания на ругань Джардина Луфа.

– Почему? Вы должны с ним сразиться! Он убил одного из вас, как вы можете так спокойно к этому относиться? Или вы не самые сильные чародеи мира?

Фарен не верил своим ушам. "Она с ума сошла?.. Это был ее план?"

– Думай, что говоришь, дитя малое! – воскликнул Кзенкх. – Он сильнейший чародей всех времен, владеет всеми силами магии. Он и есть магия! Появись мы только в тысячи шагах у его пристанища – наша сила перетечет к нему, как песок сквозь пальцы! По какой причине нас осталось так мало? Почему эльфы закрыли границу? Почему природа увядает? Почему оживились нечисть и дроу? Потому что он высасывает всю магию мира! Что мы можем против него со своими жалкими способностями?

Потрясенная, Джайра стояла перед чародеями в растерянности. "Мир слабеет? Он собирает силы? Наверняка Эврикида это знала". Но тогда, по рассуждениям Джайры, ведьма должна была бежать от него, затаиться, а не открыто путешествовать по свету. "Зачем ему нужна была именно она?.."

– Зачем ему вся магия мира? – опередил ее ход мыслей Фарен, и она снова подняла глаза на Джардина.

С обреченным видом маг пожал плечами.

– Кто знает, что он задумал. О Протекторах уже давно ничего не слышно, и некому помешать или остановить его. Возможно, он забирает и их силу, чтобы устроить хаос. А может, просто набирает мощь, чтобы их уничтожить. Исход все равно один, но мы здесь бессильны. Осталась только одна надежда – на то, что наши спасители беспокоятся за мир не меньше нас и уже начали действовать.

– Да поможет им Создатель.

Глубокий голос, прозвучавший за спинами у визитеров, принадлежал высокой женщине с безразличным выражением лица.

– Светлого дня вам, мирные люди. Я принесла вести от Атталы Товаус. Она нашла Глотателя Огня, но он пока не хочет говорить с ней.

– Кто это? – шепнул Фарен Джайре.

– Соломея Амальгама.

Вот чья внешность нравилась Джайре. Кроме такого элегантного наряда мрачноватой колдуньи, в отличие от цветастой бабочки Эврикиды, у нее на груди сверкал тысячами искр не огранённый алмаз, из-за чего в молодости она собирала на дорогах всех разбойников.

– Поэтому она и не успела вернуться к новолунию, – подытожил Джардин. – Надеюсь, он примет звание повелителя огня и присоединится к нам.

– Иначе и быть не может, – сказал Кзенкх. – Или мы совсем ослабеем.

– Значит, вас беспокоит только то, что нет полного набора? – резко возмутилась Джайра. – Не прошло и месяца, а вы уже нашли замену Эврикиде! Сдается мне, что дорога она была только мне. Так, Джардин? – на лице мага на короткий момент показалось страдание, но он тут же закрыл глаза рукой. Фарен попытался остановить девушку, положив руку на плечо, но она сделала выпад вперед к Джардину, оказавшись вне досягаемости. – Вы любили друг друга! Все это знают. Не мое дело, почему вы не сошлись во взглядах, но я и не подозревала, что вода может быть настолько непостоянна.

– Хватит!

Джардин вскочил с трона. Вода забурлила и запенилась, как морские волны. Он более не сказал ни слова, но в глазах выражалась такая мука, на какую может обречь только любовь.

– Джайра, – к ней подошла Амальгама, – тебе следует уйти со мной. Здесь тебе больше нечего делать.

– Лети к своей судьбе, птица-буревестница, а нас оставь нашей, – прохрипел Кзенкх.

Луфа проводила обоих гостей, идущих за чародейкой, недобрым взглядом, но никто из них не обратил на нее внимания – Джайра, оторвавшись от глаз Джардина, кинула прощальный взгляд на пустующий трон огненного ковена, а Фарен смотрел на нее, проникаясь тем же горем.

Тайным ходом Соломея проводила их в архивы старой столичной библиотеки, закрытые от посторонних глаз и переполненные зеркалами всех видов, что оправдывало ее прозвище, ставшее вторым именем. В одно единственное витражное окно пробивался фонарный свет, отражавшийся от поверхностей зеркал как рикошетная стрела. Прошелестев мантией, Соломея прошла к дальнему алхимическому столу, зажигая по пути голубым пламенем старые бесформенные свечи. Джайра последовала за ней.

– Соломея, мне нужно в астрал.

Лицо Фарена в очередной раз вытянулось в удивлении. Магесса же спокойно ответила:

– У тебя есть Чернильное Око?

– Есть. Спасибо запасливости Эврикиды.

– Зачем тебе туда? – не выдержал Фарен. – Не знаю, что ты знаешь про астрал, но я о нем не знаю ничего хорошего. И как это поможет тебе Чернильное Око туда попасть? Это же просто дурман.

– Для вас, простых людей, – прищурилась Джайра, – может, и просто дурман, потому что вы его растираете и нюхаете, а нужно есть.

Фарен сморщился:

– Да оно же на вкус как вековая гниль.

– Думаешь, в астрале все сверкает новизной? – не дожидаясь ответа, Джайра обернулась к Соломее. – Ты сможешь вытащить меня оттуда?

– Не обязательно умирать для того, чтобы попасть в астрал.

– Мне, собственно, не совсем в астрал нужно. Мне нужно прямо в ад.

Теперь некромант совсем потерял дар речи. Магесса не меняла каменного выражения лица.

– Повторяю: для этого не обязательно умирать. Как с тобой поступала Эврикида?

Джайра вздохнула, начав рассматривать посторонние мелочи вокруг:

– Сердечный удар. Потом силовой удар в грудину, – рефлекторно она потерла грудную клетку, вспоминая синяки и долгое откашливание.

– Я с тобой поступлю более милосердно. Можешь начинать.

Не успел Фарен проявить какую-либо реакцию, как Джайра уже проглотила единственную ягоду, оставшуюся в запасах ее наставницы. Тем временем Амальгама накрывала все зеркала плотными занавесями, оставив открытым только одно, узкое и стоявшее в тени. Состояние наемницы менялось на глазах: сначала начали медленно моргать веки, будто она выпила лишнего, потом сам взгляд стал блуждающим, затем она и вовсе вот-вот могла потерять равновесие, стоя на ровном месте.

– Это всегда так?

– Что? – не поняла ее вопрос магесса.

– При каждом переходе вокруг такая толпа мелких демонов?

Соломея остановилась на полдвижении, оглянувшись на девушку.

– Сколько их?

– Не знаю. Десять, двадцать, тридцать. Они маячат слишком близко, но на расстоянии не меньше пяти шагов...

– И у тебя всегда так?

– Да. За вами, чародеями, всегда такая толпа ходит, или они слетаются на предчувствие перехода?

Соломея покачала головой.

– Нет. У меня нет демонов. Это скорее всего духи. И они твои.

Джайра нахмурилась, но тут же отмахнулась от странного предположения. Соломея же теперь неотрывно наблюдала за ней.

– Ну, что?

– Гляжу, у тебя тут личи след оставили...

– Все готово, – сделала вывод магесса и подвела за руку Джайру к тому зеркалу. – Смотри туда, в свои зрачки, и ты увидишь...

Она хотела задать вопрос "Что? Свое глупое отражение?", но вокруг уже кипело пространство ада.

– Эврикида!..

Когда Джайра замерла на месте, молча вытаращившись на свое отражение и обретя каменное выражение лица, Фарен подошел к ней и уже хотел дернуть за руку, но отошедшая снова к алхимическому столу Соломея его остановила:

– Не трогай ее, если не хочешь, чтобы она навсегда осталась в аду.

Он снова взглянул на наемницу. Она дышала ровно, стояла неподвижно и не теряя равновесия, как бдительный часовой.

– Как это действует? – задал он вопрос, всматриваясь в глаза наемницы, словно остекленевшие.

Магесса подошла к зеркалу и посмотрела на свое отражение.

– В каждом из нас есть рай и ад. Нужно только заглянуть за пределы своей души, выйти за рамки реальности. Глаза – зеркало души, и если заглянуть в нее, ты можешь попасть куда захочешь – или в рай, или в ад. Но если что-то потревожит тебя в этом мире, твоя душа потеряет связь с явью и будет обречена скитаться в астрале – пространстве между раем, адом и реальностью – и станет призраком или духом.

– Вы знаете, что ей нужно в аду?

Магесса перевела все тот же безразличный взгляд на некроманта.

– Да. Она ищет Эврикиду.

Теперь ему стал ясен весь тот риск, на который шла наемница, чтобы получить желанные ответы на вопросы. На свои вопросы он решил получить ответы от Соломеи.

– Тот старец, Кзенкх, сказал, что чародеев осталось мало. Это правда?

– Да. Большей частью в этом виноваты Стражи и Искатели. Чародеи не доживают и до семидесяти лет – с возрастом становишься не так ловок, как в молодости, и сила израсходует сама себя, если не развивать свой дар. Редко кто доживает до уровня адепта, – магесса повернулась к нему, моргнула, и ее глаза внезапно стали ярко желтыми с вертикальными зрачками. Фарен отступил на шаг, но после второго моргания ее глаза стали прежними. – Не говоря уже о том, чтобы выбрать высшую ступень развития. Из всех существовавших и существующих чародеев только темнейший является архимагом. Второй путь высшей магии – путь химеры-метаморфа, по которому следую я – уже давно никем не осуществлялся, потому что он требует больше жертв, чем сверхчувствительность. Метаморфов отличает полное отсутствие чувств и эмоций, на их место встают неисчерпаемые ресурсы магии. Их предназначение – вечное служение Протекторам, их телохранителями и рыцарями.

– Вот почему их никто уже давно не видел – вся магия уходит к темнейшему?

Соломея согласно склонила голову и отошла к окну, оправляя занавеси, пропустившие маленький лучик света. Комнату заполнил голубой свет чистейшего пламени.

– Почему вас называют Амальгамой?

– Потому что мне открылась магия зеркал, которую не могут до конца постигнуть даже дварфы, всезнающие в металлургии. Видишь ли, кроме рая и ада, существует междумирье, астрал, как мы, чародеи, его называем. Каждому существу принадлежит своя часть астрала, иногда эти части могут пересекаться, но они никогда не соприкасаются с конечными судьбами душ. Зеркала – один из способов преодолеть эту преграду. В каждом из нас заложены обе противоположности. Стоит только заглянуть чуть дальше своей души, а что, как не зеркало, может в этом помочь, может отразить наши желания и места, куда мы хотим попасть?.. Время пришло. Позови ее.

Фарен обернулся к наемнице, все так же глядящей в глаза своему отражению. Почему-то этот момент вызвал у него неловкость, что-то подсказывало, что позвать – не значит, кричать, и, чуть наклонившись к самому ее уху, он тихо произнес:

– Джайра.

Она вздрогнула как от внезапного колокольного звона, широко распахнула глаза, порывисто вдохнула, и какая-то неведомая сила толкнула ее прямо на некроманта, повалив обоих на пол. От наемницы исходили волна адского жара и густой запах гари, хотя она все это время находилась в этой комнате.

Откашливаясь, будто вдохнула пыль, Джайра перекатилась на колени, устало опираясь руками о пол. Удивление Фарена было вполне объяснимо, но сам он уже давно перестал искать объяснение происходящему.

– Ничего не понимаю, – выдавила Джайра. – Я добралась до седьмого круга, но ее нет. Соломея, ее нигде нет.

Магесса сохраняла степенность и спокойствие, помогая обоим подняться.

– Значит, она не в аду.

Наемница хрипло усмехнулась:

– При всем моем расположении к Эврикиде, все же она не могла попасть в рай. Ты это знаешь.

– Знаю. Но есть Чистилище.

Джайра задумалась.

– Это же почти недосягаемое место, туда только духи имеют доступ. Как туда попасть?

Соломея покачала головой.

– Но ведь должен быть какой-то способ? – в голосе появились первые отголоски отчаяния.

– Если и есть, мне он неизвестен. Это место не для живых. Оно только для душ, которым дали второй шанс, у которых есть незаконченные дела. Туда нет дороги.

Джайра не произнесла ни слова, пока они уходили тем же тайным ходом в туннели из архивов, пока они выбирались через один из люков на перекрестке улиц, наиболее близко расположенных к логову ассасинов. Все за нее говорили глаза, в которых потухла та искра, которая вела ее к чародеям поднять их боевой дух.

Занимался рассвет. К солнцу протянула свои ручищи огромная серая туча, что было сразу понятно – теплого дня не жди. По улицам катились торговые повозки, запряженные сонными лошадьми, едва передвигающими ноги и постоянно спотыкающимися. Одна из повозок чуть не налетела на Фарена, и возница крикнул на него:

– Смотри, куда идешь, замарашка!

Некромант проводил взглядом повозку и саркастично усмехнулся:

– Замарашка... Еще никто так меня не называл.

– Не удивительно – ты весь в грязи.

Он обернулся. Наконец подавшая голос Джайра плотнее натягивала капюшон с повязкой.

– Ты тоже, – улыбнулся он, указывая на нее.

Словно услышав нелепость, наемница осмотрела себя с головы до ног, перевела взгляд на Фарена и неуверенно засмеялась. Он поддержал ее смех, и оба рассмеялись в голос.

"Надеюсь, ей стало лучше..."