Текст книги "Наследие (СИ)"

Автор книги: Jaira

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 27 страниц)

Спустя некоторое время к столу подошел Фарен, желая поговорить с наемницей еще, обсудить ее же слова. Но с изумлением он обнаружил, что она заснула прямо в кресле, в той же задумчивости. Улыбнувшись, некромант укрыл ее кем-то оставленным пледом и сел в кресло напротив, в котором еще до бала сидела перед ним Джайра. С самого начала что-то в этой девушке-воине его привлекло. Какая-то необъяснимая сила, заключенная в ее душе, выражавшаяся в частых порывах чувств и решительных поступках. С сочувствием он смотрел ей вслед, когда она уезжала на бал, понимая, чего она боится на этом королевском приеме. "А раньше бы не боялась. Что-то ее изменило".

От раздумий Фарена отвлекли нервные подергивания Джайры. Судя по всему, сон был тревожный, полный кошмаров. "Что ее мучает?" Вспомнив, какие приемы древнего волшебства показывал ему когда-то Херон, Фарен дотронулся до руки наемницы. От прикосновения Джайра вздрогнула, но не проснулась. Будучи зачарованным созданием, некромант проник в ее сознание и погрузился в ее сон.

Глава 11

. Шальные мысли

Местность, похожая на ад. Носится душный ветер, гоняя по воздуху пепел, песок и горячую пыль. Небо и земля багровели от жара. За ним, словно хозяин за своим верным псом, надвигался мрак, веющий ужасом и безнадежностью. Земля осыпается под ним как истлевший пергамент. Джайра оборачивается. За горизонт тянулись высокотравные холмистые луга вслед за заходящим солнцем и дышали безмятежностью. За самым дальним холмом послышалось знакомое бормотание – Эврикида любила рассуждать вслух, даже не проверяя, идет ли рядом с ней слушатель. Со стороны мрака раскатывался гром и тяжелый треск земной тверди. Джайра вгляделась. Все пространство под тучей мрака падало вниз, не оставляя никакой опоры, и светилось из глубины зеленым огнем. Душу одолел ужас. Она знала, что это – этот кошмарный сон являлся ей уже не в первый раз – и стремглав бросилась к закату. В ушах отдавался частый стук сердца, отсчитывая вдохи и выдохи. Как она ни старалась, но руки и ноги путались в развевающихся изорванных белых лентах, окутывающих все ее тело, и очень быстро Джайра выбилась из сил. Настигший мрак оползнем стянул ее к обрыву. Она едва успела ухватиться за острые обломки камней, повиснув над пропастью. От увиденного захватило дух, закружилась голова. Там, внизу, словно омут, вихрились воспоминания о потерях. О всех, кто когда-то погиб на глазах у нее. Хоть воспоминания очень давние, чувство вины не уменьшилось, а только возросло вместе с отчаянием и самоуничижением.

"Все они погибли из-за меня..."

Правая рука сорвалась, левая соскальзывала. Легкие разрывало от жгучего холода, на глазах выступили слезы. Собрав все оставшиеся силы, она закричала:

– Помогите!

В последний миг кто-то схватил ее руку. От спасителя веяло теплом.

– Я держу тебя.

Сильные руки вытянули ее на прочную поверхность, аккуратно помогая преодолеть острые выступы. Не понимая, чем вызвано изумление – тем, что в этот раз она не упала в бездну, или тем, что этим спасителем оказался Фарен – Джайра во все глаза смотрела на него.

– Почему ты?

Он улыбнулся той самой улыбкой, которая раздражала ее в трактире у "егеря", но сейчас вызывала лишь ответную радость, и хотел что-то сказать, если бы не проследил за внезапно переменившимся взглядом Джайры, что-то увидевшей у него за спиной. Зная, что там, ощущая это как свой собственный чудовищный омут, Фарен выпустил руки Джайры из своих, мгновенно исчезнув.

– Нет, не уходи!

Земля разверзлась, увлекая сквозь туманную пропасть куда-то вниз, пока Джайра не свалилась в кресло, вздрогнув и тут же проснувшись.

С другой стороны галерейного этажа, опираясь на перила, за ее пробуждением наблюдал Фарен, раздумывающий над тем, что он увидел в ее сне. На лбу залегли хмурые складки, а сам он испытывал смущение от того давления, которое оказывал на него рядом стоящий Хаким.

– Я не знаю, почему меня к ней тянет, – ответил он, выслушав, как ему показалось, всю нотацию хецина о том, что он думает, увидев ночью Фарена возле кресла спящей Джайры.

– Притяжение не обязательно может быть связано с магией, – продолжал настойчивый старик. – Иногда нас тянет к тем, с кем мы близки душой.

Фарену не нравились эти намеки.

– О Благодатная Эпоха! Неужели ты тоже веришь в эти женские приметы?

С усмешкой хецин погладил бороду.

– Вера есть у каждого, неважно во что.

Некромант снова нахмурился, потерев переносицу. "Где-то я это уже слышал..."

Каким-то образом Хаким предугадывал мысли молодого человека. Немного помолчав, погрузившись в эфемерные ностальгические грезы, он встал рядом с Фареном, тоже взявшись за перекладину перил, и теперь вместе с ним наблюдал за раздраженной кошмаром и разминающей затекшую шею Джайрой. Фарен перевел взгляд на него.

– Джайра – наша твердыня, боевой дух, бастион стойкости, – некромант снова взглянул на девушку. Та, потягиваясь, чтобы расправить спину, зевала во весь рот. Пробегавшие мимо дети нечаянно толкнули ее, и зевок завершить не удалось. Она только посмотрела им вслед и покачала головой. Фарен не сдержал смеха, на секунду выпустив его сдавленным звуком. Не замечая этого, Хаким продолжал: – Она находчива как авантюрист, хитра как вор, рассудительна как ассасин и благодетельна как герой.

– Да, – протянул некромант, – хороший набор для знатного рыцаря.

Обойдя Хакима, он направился к Джайре.

– О чем вы там шушукались? – язвительно встретила их наемница. – Неужто шептовали на меня?

– Твои действия обусловлены необходимостью, здесь не на что шептовать, – ответил Хаким. Как-то странно посмотрев на них обоих, он вдруг заторопился вниз: – Я распоряжусь о завтраке для тебя.

Джайра сощурилась, проследив за хецином, потом перевела этот же взгляд на Фарена, который тут же отвел глаза. Ей припомнился кошмар. "Он появился в нем не случайно, ведь так?.."

Фарен старался не выдать на лице ничего, что могло бы дать почву подозрениям Джайры насчет него. Присев в кресло, он все с той же загадочной полуулыбкой взглянул на нее. Настал черед Джайры паниковать. Пока старалась принять непринужденный вид, она заметила на нижнем этаже Ксию с Тамирой, с любопытством наблюдающих за ними, и испепелила их взглядом. Ксия с усмешкой что-то сказала хецинке, и та хихикнула. Джайра фыркнула. "Этого еще не хватало!"

– Ну, и как все прошло? – жизнерадостный голос некроманта привел ее в недоумение.

– Ты не предупредил меня об одном, – насупилась наемница.

– О чем же?

– О рыцарской компании.

Фарен расхохотался.

– Как ты сказала? "Рыцарская компания"?

– Да, – злость боролась с удивлением. – И судя по всему, пируют там одни оппозиционеры, замышляющие свергнуть короля.

– Что?!

– Да-да! – крайнее изумление некроманта дало ей повод торжествовать. – И славят они между всем прочим твое имя.

– Ну, что ж, польщен, весьма польщен, что привлек к себе так много внимания. Это, собственно, и было моей целью, – Джайра скривилась: "Дворянская показуха". – Почти никто и никогда не может удержать позиции против Амниса, а тут целый рыцарский состав...

Слуги принесли поднос с едой. Для Фарена на всякий случай была заботливо принесена чашка с отваром из трав, которую он, к удивлению Джайры, принял.

– Постой. Ты хочешь сказать, что королю-рыцарю никто не смеет возражать?

– Да, именно так, – некромант спокойно делал глоток за глотком, как обычный человек. – Своей политикой он, по сути дела, разоряет Ардонию, но в одиночку с ним спорить очень трудно, поэтому все выбирают более безопасный путь, который предложил советник Гласа Речных Графств Майер Солмейк.

– Ты имеешь в виду прошение о независимой державе?

Кусок не лез в горло от важности разговора. Впервые она что-то узнавала о тайнах королевской власти.

– Оно самое. Одно назойливое насекомое король может раздавить, но целый рой заставит его задуматься о мерах предосторожности. Я вижу, рыцари совсем в отчаянии, раз создают свое подполье. Только у них ничего не выйдет.

– Отчего же?

– Во-первых, они не могут долго врать, такова их природа. Во-вторых, – Фарен взял в руки кусочек прессованной шепталы и очень долго рассматривал его, – им необходимы преимущества, которые могут дать только союзники. Самых лучших союзников я вижу для них только ассасинов. У вас нет претензий на трон, и риск войны от Аль-Пассала вы отведете. В-третьих, как ни крути, им нужен свой престолонаследник, кто-то из рода Викариус Лючис, то есть единственная Мариин. Даже если у них получится сделать из принцессы королеву, сначала нужно будет вырвать ее из стальной клетки Амниса. Мариин – его домашняя зверушка, он не дает ей и шагу сделать к трону. И, наконец, самое главное, – потянув с ответом, он очень долго разжевывал лакомство. Джайра с нескрываемым удивлением наблюдала выражение наслаждения у него на лице, – в-четвертых, им не удастся свергнуть короля в одиночку, их должен поддержать народ. Для этого им необходим стойкий лидер, за которым пойдут люди, – немного подумав, Фарен добавил: – Например, Кровопийца, – и весело рассмеялся над реакцией Героя Ардонии, открывшей рот и в ошеломлении глядящей на него. – Теперь дело за тобой.

"Вот зачем им нужна была я... Мне стоило опасаться Бенрада больше всего, а я так вероломно поверила в его искреннее желание подружиться. Правы были велийцы".

Фарен дал ей время обдумать услышанное. Рядом со столиком появился Зайн, встав в стойку телохранителя рядом с аль-мусиальдом.

– Выиграешь в турнире, – снова обратил на себя внимание некромант, – станешь всенародным любимцем и признанным Чемпионом. Против тебя навряд ли кто пойдет. Советую тебе подумать над этим. Заслуженное место при королевском дворе с незыблемым и независящим авторитетом – это, можно сказать, залог обеспеченной жизни. Очень хорошая перспектива. Поздравляю.

– Меня не с чем поздравлять, – резко ответила рассерженная Джайра. – Я не просто не хочу быть при дворе, я не могу – мир слишком опасен, чтобы быть у всех на виду.

– Согласен. Но иногда приходится вести себя вызывающе, чтобы люди обратили на тебя внимание.

– Обычно обращают внимание в первую очередь враги.

– С твоим послужным списком, если бы ты была при дворе, я даже не знаю, кто был бы у тебя во врагах. Обычно, это ассасины или Гильдия воров, в особенности для короля, но они тебе не враги, – допив отвар, он добавил в задумчивости: – Хотя... Если ты имеешь в виду его, то это действительно смертельный риск.

Она сделала вид, будто пропустила мимо ушей последние слова Фарена.

Наемница тяжело откинулась в кресло. "Ну, и что теперь делать?"

– Не знаю, как ты, – Фарен с интересом выбирал, какое еще из лакомств отведать, – а мне кажется, что турнир организуется не просто так. Он служит прикрытием для чего-то. Уже очень давно самые сильные воины мира не собирались вместе. Каждый правитель держал их при себе на случай крайней опасности. Не знаю даже, как и объяснить сейчас их действия. Будь внимательнее – этот капкан поставлен на кого-то очень большого и сильного.

Никогда еще Джайра не была в таком тупике. Даже когда была окружена теневыми химерами в том подземелье – это было не так беспросветно, как сейчас сложившиеся обстоятельства. "Долнарн говорил о моем участии в будущем. Уж не оно ли это?.."

Ехать в Аль-Пассал все равно было нужно – Вездесущий хоть и терпелив, но кто знает, где сейчас Али и что с ним. Восточная страна всегда находилась в тревожном состоянии, будто вот-вот могла разрушиться до основания и смешаться с песками пустынь, не оставив даже оазисов. Самой главной тревогой все еще остается мгла, надвигающаяся с горелых пустошей, где распростерся мрак, но пока она не переходит границы Дахава, города тишины. Если ослабнут ассасины, то государство Хеция, точнее единственное, что от него осталось – его западная территория Аль-Пассал – развалится изнутри. И люди Ардонии будут одиноки в своей борьбе против мрака.

Оборвав свои тяжкие мысли, Джайра снова уставилась на некроманта.

– Что ты так на меня смотришь? – сказал Фарен с набитым кусочками щербета ртом.

– Ты ешь.

Некромант пожал плечами.

– Да, мне стало немного лучше, и я захотел есть.

– Лучше? – Джайра вздернула левую бровь.

– Ну, да. Что в этом плохого?

– И давно это у тебя?

– С прибытия в Октаву. А что?

– Странно.

Не зная, как объяснить подозрительность наемницы, Фарен осторожно поинтересовался:

– Ты можешь это как-то объяснить?

– В том-то и дело, что нет.

Ничуть не разочаровавшись, молодой человек промокнул салфеткой губы, и Джайра вновь почувствовала себя неловко в присутствии дворянина.

Аромат ежевики, тянувшийся от ее чашки, мгновенно утихомирил гнев.

– Зайн, будь добр, – обратилась она к ученику, – позови сюда Тамиру и Мааруфа. Я хочу с вами поговорить.

Мгновенно отреагировавшие на зов, ученики выстроились перед учителем не хуже королевских гвардейцев. Зайн оставался рядом с Джайрой, приняв безразличное выражение лица, когда как у близнецов едва ли не подрагивали скулы, выдавая их волнение.

– Я помешаю? – спросил Фарен.

Джайра отрицательно покачала головой и со вздохом посмотрела на ассасинов.

– Ну, что вы встали, как статуи? – раздраженно произнесла она. – Я, кажется, еще вчера сказала вам, чтобы вы перестали вести себя как солдаты. Расслабьтесь и устроитесь, как вам удобно.

Переглянувшись, близнецы вопросительно воззрились на Зайна. Тот, улыбнувшись им, подпер спиной стену, сложив руки на груди. Сестра и брат заняли пустовавшие кресла.

– Сколько лет вы обучались в Месае?

– Около четырех.

Джайра одобрительно кивнула.

– Знали вы ваших предшественников в этом логове?

– Да, – с гордостью ответил юноша. – Это были хорошие ассасины.

Зайн вздохнул. Джайра кинула на него беглый взгляд.

– Вы должны стать лучше них.

Глаза обоих расширились от недоумения.

– Не ждите, что я буду показывать вам боевые искусства – вы сами всем этим овладеете со временем, все, что было для этого нужно, вам дали в Аль-Пассале. Вы пришли сюда не ремеслу учиться, а жить и бороться за жизнь, жизнь без войны.

Ученики смотрели на нее во все глаза, у каждого в душе зарождались мысли о героизме, важности того дела, которое они выполняют...

– Отбросьте эти ребяческие мечты о вашей значимости в общине ассасинов, – отрезала Джайра, увидев этот блеск в их глазах. – Запомните: вы ничего ни для кого ни стоите и никому ничего не должны... особенно верить. Надейтесь только на себя. Все, что вы делаете – вы делаете только для себя. Забудьте все эти идеи об общей пользе, они уместны только в Аль-Пассале. Здесь же, как бы вы ни старались, пока сами не научитесь думать и целесообразно действовать, вы бесполезны. Я буду учить вас выживать самим. Пока вы не научитесь постоять за себя, вы не сможете постоять за других.

Фарен слушал ее речь. Сзади к ним подошла Ксия, прислушивающаяся к словам наемницы. Слова Джайры только на них произвели нужное впечатление, ученики же понурили головы, Зайн в задумчивости уставился невидящим взглядом в одну точку.

– Ну-ну, – взбодрила их Джайра, – не все так плохо. Я понимаю, мои взгляды резко отличаются от того, что вам говорили в Месае, но только не вздумайте сравнивать меня со своими наставниками оттуда. Наверняка вы уже обо мне наслышаны и понимаете, в чьи руки попали. К тому же, если бы я была настолько... безответственна, то Хаким бы не попросил меня закончить ваше обучение. Первый вопрос, который я вам задам, будет такой: кем вы хотите стать и почему? От этого зависит ваше дальнейшее обучение.

– Я хочу стать талюфу, – тут же выпалила Тамира. Брат вытаращился на нее, как будто видел в первый раз. – Мне нравится изучать яды и отвары, я люблю читать труды алхимиков. А еще мне нравится их губительная сила.

Джайра вздохнула:

– Что ж, в этом логове уже есть один старый талюфу, но в его руках сила созидания, а не умерщвления, – для учеников это оказалось новостью. – Это Расул. Да, он талюфу и тоже знает все о ядах и отварах, даже был в Исре и брал уроки алхимии. Но больше всего ему понравилась сила металлов и камней, поэтому он обучился кузнечному делу в Оркулуме и теперь считается лучшим металлургом Аль-Пассала. Это его работа, – она продемонстрировала свой наруч, выпустив Шип. – Начинал путь алхимика и Хаким, но стал все же джеллаедом, хотя в целительстве среди ассасинов, пожалуй, ему нет равных.

– Я тоже хочу быть джеллаедом, – произнес Мааруф. – Я овладел многими видами оружия и готов к убийству.

Джайра снова вздохнула, потерев лоб. "Чему только их учат в Месае..."

Фарен с скрытой усмешкой слушал неопытных юнцов, не понимающих, что они говорят, и вспоминал себя. Ксия бледнела, осознавая, что перед ней, возможно, сидят будущие убийцы.

– А готов ли ты взвалить на себя эту ответственность? Готов взять на себя вину? Запомни: ничью смерть никогда нельзя оправдать. Небо и люди никогда уже не простят тебя. Вопрос только в том, сможешь ли ты жить с этим дальше, – оглядев окончательно засомневавшихся учеников, она сказала: – Ну, а ты, Зайн?

Юноша поднял на нее печальный взгляд.

– Я хочу стать вами.

Крайнее удивление испытала не только Джайра. Близнецы переглянулись, и у каждого была одна и та же мысль: "Как я до этого не догадался?" Фарен одобрительно кивнул. Ксия улыбнулась.

– Мной? Почему?

Хецин пожал плечами.

– А разве причина не ясна? Вы – лучшая. Вы выживаете в любой ситуации, знаете все слабости врагов, прославились на весь мир и при этом остались свободны. Вы действуете сами на свое усмотрение, не выполняя ничьих приказов, но не забывая о своем долге. Таким и должен быть ассасин.

С уст наемницы слетела горькая усмешка.

– Ты заблуждаешься. Думаешь, это так просто – выжить? Для того, чтобы стать таким, как я, нужно пройти все опасности за те десять лет, которые я пережила. Ты готов к этому? Выдержишь? Нет. Я никому не желаю прожить все то, что я пережила.

– Я понимаю, – упорство ученика начинало раздражать ее. Она не любила, когда ей начинали оказывать чересчур большое уважение и почет, доходившее чуть ли не до поклонения. – Вы воспитали в себе могучую силу воли, и я тоже хочу это сделать.

– А что, по-твоему, означает "сила воли"?

– Это способность отречься от своих страхов и сомнений. В особенности это воплощается в убийстве человека.

– Что ж, можешь считать меня безвольной, – саркастически засмеялась Джайра, – но я не убила еще ни одного человека, не считая монстров и нежить. Сила воли – это, прежде всего, готовность во что бы то ни стало дойти до конца.

– А как же идея? Как по-другому убить идею, если не убить ее источник?

– Не совсем верное высказывание, но я понимаю, что ты хотел сказать. Идею может убить и сам ее творец, если показать ему, что ее воплощение невозможно. Для этого нужно помешать ему, унизить его и ввести в отчаяние. Это будет сильнее смерти – так ты не сделаешь его мучеником в глазах его сторонников, наоборот – все отвернутся от него, он останется один, сломленный и лишенный всякой надежды. А человек без надежды уже ни на что не способен. Имя человека всегда будут помнить, если его не станет. Для нас важно, чтобы его имя хотели забыть. Вот в чем мастерство ассасина.

Глаза Зайна заблестели. Он благодарно поклонился учителю за преподанный ему урок, и Джайра удовлетворенно кивнула. Перемены взглядов ее давних знакомых сразу стали ей заметны. Оба – и Фарен, и Ксия – понимали, какой опасный человек она на самом деле и какое покровительство в этом обманчивом и жестоком мире получили они. Ей оставалось только надеяться, что их отношение к ней не изменится.

– Ни один из вас не дал мне правильного ответа, – все трое потупились. – Слушайте, что вы должны отвечать на такой вопрос: я хочу стать человеком, который знает цену мира без войны.

Тамира встрепенулась.

– Это слова Вездесущего!

– Именно. В ваших словах я слышу только жажду крови, желание убить, а убийство ведет только к ненависти, порождающей вражду. Мы – не Темный Круг, – все содрогнулись от названия древнего культа мрака, – мы – ассасины, и не убиваем, если можем добиться мира другим способом, – внезапно ее тон переменился. – Ну, а теперь я хочу посмотреть, чему вас научили в Месае. Берите оружие.

Пока ученики показывали свои боевые навыки, Джайра, наблюдая за ними и изредка делая замечания, продолжала наслаждаться ежевичным отваром, убаюкивающим тревожные мысли. Ксия с Фареном молча смотрели за ходом тренировки ассасинов со второго этажа, каждый думая о том, сколькому еще им предстоит научиться, чтобы обладать такими же смертоносными умениями и умом. К ним присоединился Хаким, со спокойствием благополучного хозяина осматривающего свой двор.

– Скажи, это правда, что вы ведете свою историю от Темного Круга?

Настороженность, с какой задал этот вопрос Фарен, нависла вокруг них как туман. Ксия снова вздрогнула. Только старик оставался равнодушным к упоминанию этих страшных слов. Раскуривая трубку на длинном мундштуке, он придавался наслаждению сказителя, поднимая на поверхность в памяти драгоценные знания.

– Что есть "Темный Круг"? Это древнейший культ поклонения и жертвоприношений мраку, в особенности – демону Пожирателю Душ. В свое время Протекторы добились полного упадка сил этих поклонщиков и мир постепенно погружал их в забвение. Последней их целью, насколько всем известно, были барды и менестрели. Они захотели быть хоть в чем-то единовластными – захотели, чтобы звучали только их песни, в которых они возносили хвалу мраку. С тех самых пор люди бояться петь прилюдно, ведь "поющие в ночи" могут снова взяться за дело. Мы не такие. У нас нет приверженности тьме, мы не приносим жертв, и это пришлось очень долго доказывать людям. Но, с другой стороны, нас боятся именно благодаря им. Их боевое искусство было выкрадено нами и усовершенствовано с добрыми намерениями, – взгляды слушателей приковали к себе тренирующиеся ассасины. – Их искусством было убийство и исчезновение, нашим искусством стали миротворчество и скрытность. Мы не убиваем без необходимости. Нашей целью не является смерть и вообще все, что с ней связано, мы хотим мира. Нашему народу уже достаточно лишений и отчаяния.

Джайра остановила учеников и чему-то строго их поучала.

– История нашего круга ассасинов очень... своеобразна.

Снизу донесся голос Джайры:

– Стоп! Я думала, вы меня поняли. Кто из вас знает, что такое "ритм"? Тогда почему вы двигаетесь как хор болотных квакш? Зайн, я видела, что ты пытался поймать ритм сердцебиения, но подстраивался под него неправильно. Подойди.

Выпущенное Хакимом душное облако снова привлекло к нему внимание Фарена и Ксии.

– Акбар стал султаном Аль-Пассала в девятнадцать лет как старший наследник, когда скончался его отец. Всегда был больше мыслителем, чем воином, как его брат Ирфан. После смерти правителя к Акбару явился таинственный визитер в черном капюшоне. Они долго говорили наедине, хотя незнакомец был впервые перед Акбаром. Тогда над народом Хеции нависали две беды: в океане бесследно пропадали военные галеры, а с восточных неизведанных земель не переставала надвигаться мгла, пожравшая большую часть нашей родины. Каким-то чудом эта напасть все еще остается на границе Дахава, но кто ее сдерживает – вот главная загадка. Она остановилась после той долгой ночи, когда появился этот визитер, когда старший брат решил избавиться от младшего. Ирфан был искусным воином, да и навряд ли посланные янычары хотели убить его. Тем не менее, он скрылся из виду ото всех. Первым делом он бросился на поиски своего бывшего наставника Бродяги, который на тот момент жил в Облачном Городе, – глаза Ксии восторженно вспыхнули. – Да-да, он существует. Он поведал ему о своих планах. В них входило и то, что он хотел выяснить, почему брат его предал. Как истинный сын своей страны, он все еще оберегает свое наследие с помощью нас, ассасинов. Его помощники, аль-мусиальды, чьих прозвищ боятся все – самые ярые сподвижники мира без войны. К ним относится и Джайра – Безымянный.

Джайра уже не следила за учениками. Ее настораживал этот разговор без нее. Слов было не слышно, но только глядя на выражения лиц разговаривающих, ей становилось досадно, что она в нем не участвует. Но не бросать же учеников!

После короткой паузы Ксия в полголоса спросила:

– А что стало с Темным Кругом?

Хецин пожал плечами.

– Никто этого не знает. Мир переживает самый темный век. Он склоняется под гнетом какой-то невидимой силы и постоянного страха. Если в ближайшее время не произойдет чудо, воцарится хаос. Не мудрено, что даже культисты затаились в своем логове.

– Под чудом вы имели в виду возвращение Протекторов? – с необъяснимым сарказмом сказал Фарен. – Это было бы действительно настоящим чудом для всех...

К наемнице торопился последний оставшийся в живых в Октаве "эйеах". На ходу он протягивал ей свернутую бумагу.

– Джайра, это тебе. Спешил, как только мог. Все утро на Торговой площади искал вести о том, где проживает Кровопийца, королевский слуга. Мне еле-еле удалось выманить его в укромное место, чтобы предложить услуги ищейки. Надеюсь, оно того стоило. Я пойду, кроме меня, сделки заключать некому.

– Спасибо, Башир. Это очень важное письмо.

Курьер снова отправился к площади, а Джайра еще раз перечитала записку.

"Уважаемый сэр Кровопийца!

Позвольте обращаться к Вам таким образом, дабы избежать недоразумений из-за возможных случайных перехватчиков этого письма. На вчерашнем балу Вы оставили в моем уме множество вопросов, на которые я самостоятельно не могу получить ответ. Я бы хотела увидеть Вас сегодня во дворце.

Мариин"

«Визит вежливости или нужна моя помощь?»

Оставив Зайна рассказывать о предшественниках будущих ассасинов, наемница ушла к себе в комнату, не замеченная беседующими на втором этаже. Не заметили ее и тогда, когда она вышла из логова через крыши.

Октава сверкала в лучах последних теплых деньков осени. Золотые плащи огромных статуй легендарных Стражей перед Октавским Храмом Сакротума затмевали собой бронзовый блеск монумента рыцарству. Шерийский плащ Джайры давал ей преимущество незаметности в разномастной толпе совершающих променад по Мосту Единства. Сапфировый камзол остался в комнате. Даже в качестве рыцаря Герой Ардонии не хотел бы привлекать к себе внимание в королевской резиденции. Ведь кто знает, зачем он вдруг потребовался принцессе?

Лакей ее высочества ждал рыцаря у мраморной лестницы и сразу же проводил его в покои госпожи, скрываясь коридорами от посторонних глаз. Ответив степенным киванием на поклон гостя, Мариин дождалась, пока слуга закроет дверь за собой в коридоре.

– Рада видеть вас, – в ее голосе слышалось огромное облегчение. – Я и не надеялась, что мое послание дойдет до вас.

– Вы можете сразу предоставлять розыски меня ассасинам, ваше высочество. Это облегчит задачу и вашим слугам, и мне.

– Да, я запамятовала, что вы... принадлежите к их числу.

Джайра внимательно посмотрела ей в глаза. "Она меня боится?.."

– Что вы хотели узнать? Я к вашим услугам.

Принцесса беспокойно огладила шелковые складки изумрудного платья. Одной фразой она могла раскрыть наемнице все дворцовые тайны, остававшиеся до сих пор в пределах стен Шпиля Королей. Будет это полезным делом или глупостью? Ей впервые встретился кто-то, обладающий знаниями о мире без королевской власти и таким огромным влиянием среди отдельных групп людей. Зная историю восточных властителей, принцесса боялась за свою жизнь. Все чаще она получала подтверждение того, что ее брат постепенно сходит с ума, одолеваемый паранойей. Был ли он с самого детства таким, или изменения произошли в последние годы – она ответить не могла. Что она точно осознавала – ей необходим был защитник, и рыцари этого обещать не могли.

Из-за долгого молчания Джайра теряла терпение и расположение к юной принцессе, и поэтому решила заговорить первой.

– Вам понадобилась моя помощь? Что-то случилось?

"А не к принцессе ли вел меня купец?.. Да нет, что бы принцесса могла предложить ему взамен? Ничего".

– Нет-нет, пока все спокойно, – напряженная улыбка насторожила Джайру. – Я больше беспокоюсь за вас, нежели за себя. Мой брат не изъявил расположения к вам, и боюсь, что вам придется очень трудно на турнире в Тааре.

Наемница усмехнулась:

– Поверьте, я вовсе и не претендовала на расположение. Будь моя воля – даже не пошла бы на Испытание. Думаю, вы понимаете, почему я предпочитаю скрытность.

– Да, конечно. Но... боюсь, трудности будут поджидать вас повсюду. Я не могу вам рассказать всего – это поставит меня в неловкое положение, а королевскую власть...

– Постойте, – перебила принцессу Джайра. – Если вы не хотите, чтобы ваши слова прозвучали сейчас в этой комнате, то не произносите их. Я уже догадываюсь, о чем вы меня хотите предупредить. Для вашего спокойствия я скажу так: знайте, в этом мире не только королевская власть представляет силу.

Взгляд Мариин изменился. Ее ожидания, очевидно, оправдались, и теперь на ее лице читалось явное восхищение и радость находки подходящей кандидатуры на роль защитника. Джайра чувствовала это. Как на ладони перед ней была душа беззащитной семнадцатилетней девушки, и она ее понимала. Если уж родной брат не проявляет к ней должного отношения, то помощи ждать неоткуда. "Какая удача для нее, что это я. Хороший ход для завоевания моей дружбы".

С не самым хорошим настроением Джайра покинула Шпиль Королей. И как будто что-то подсказало ей идти по другой улице...

Еще ни разу с момента своего изгнания в отдаленный сторожевой форт Фарен не чувствовал такого душевного подъема. Наемница была права тогда, на крыше. Дать отцу знать о себе стало неотвратимой навязчивой идеей, и с каждой секундой, пока он в нерешительности стоял на другой стороне бульвара напротив имения Тантелли, это желание становилось все радостнее и сильнее. Он не намеривался возвращаться домой, но просто показаться на глаза графу. Он бы все понял, Фарен был отчаянно уверен в этом.

Мимо него, уже переставая отличать зазевавшегося бродягу от уличного столба, беспрестанно сновал народ, а с его лица вот уже битый час не сходила счастливая улыбка. Вот сам граф Лаернир! Возвращается с очередной политической битвы. Его лицо сурово, как всегда. "Он ни капли не изменился, только седина..."

Во дворе графа встретил Мартин Апретт. Судя по тому, как изменилось лицо молодого советника, когда он услышал ответ на свой вопрос, новости были плохими. На одно мгновение его отвлекло чародейское предчувствие, и он увидел Фарена. Печаль мгновенно сменилась радостным изумлением, и он уже почти окликнул своего господина, но взгляд все по тому же предчувствию обратился в конец бульвара.

Фарен почувствовал, будто в него ударил жар тысячи храмовых свечей, и это заставило его тоже повернуться в ту же сторону. В конце улицы шли два Стража, вглядывающихся в толпу в поисках источника их тревоги. Некромант в растерянности остолбенел. И без того недовольный граф Лаернир что-то спросил у Мартина и, не дождавшись ответа, обернулся к нему. Фарен оставался на месте, надеясь, что отец все же заметит его, как уже заметили "рыцари Сакротума", но граф переводил взгляд то на Стражей, то на Мартина и пытался привлечь к себе внимание молодого человека. Досадуя, Фарен решил прибегнуть к последней мере и набрал в легкие воздуха, но не успел произнести и звука, как ему зажала рот чья-то рука и поволокла в неосвещенный переулок. Прижатый к стене, он мог различить только то, что его неожиданный спаситель ниже него на полголовы и одет в шерийский плащ-хамелеон.