Текст книги "Наследие (СИ)"

Автор книги: Jaira

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 27 страниц)

Глава 3

. Падшие

Против всякого обыкновения высокие резные ворота были открыты, а единственными стражницами были искусно вырезанные воительницы на створках. Въехав во внутренний двор, прямо к кольцу фонтанов перед статуей Имраны, и резко остановив лошадь, Ксия спешилась, вглядываясь в мерцающие огни Дворца Справедливости, наполненного в этот темный час шумящей толпой. Слушая всю дорогу смешанный с всхлипываниями и слезами рассказ разведчицы, своей подопечной, амазонка и так вполне ожидала грядущих событий, но не так скоро. Конечно, из авангарда стать легатом нельзя так быстро, но не в звании все дело. Унаследовав часть авторитета отступницы Джайры, она стала негласным лидером, голосом совести всех, кто младше легатов, объединив часть из них в продолжение идей Акадии, но более сильное, нежели представляла сама легиора.

На подступах к лестнице к ней от дверей Дворца спустились единомышленницы.

– Ты как раз вовремя.

– У нас еще есть время, пока легаты спорят между собой.

– Что говорят? – не останавливаясь ни на шаг, Ксия взбегала по лестнице. Разум начинала охватывать паника. "Что за вздор... Надо вести себя как Джайра".

– Изабелль и Леона пытаются сохранить порядок, но им долго не удержать стражниц. Легаты ни на кого пока не обращают внимания и не дают высказаться другим. Раманта заменяет голос Амрены, говорит, она ее опцион.

– Опцион? – усмехнулась Ксия. – А она, что, уже легиора?

– Нет, но даже будучи не в силах стоять на ногах, претендует на трон. Но против нее стоят все легаты, как и против легиоры.

– Что говорит Раманта?

– Что у ее госпожи есть неопровержимые доказательства предательства легиоры, что она защищала амазонок от разрушительных планов изменницы и ее отступницы, и поэтому у нее есть все права стать верховной амазонкой, но из благородных чувств к сестрам она не станет навязывать свою волю, пока мы все сами этого не захотим.

Авангардистки сурово переглянулись между собой. "Нам нужен лидер. Только один человек должен усмирить всех... Как жаль, что Джайра не осталась..."

– Где Акадия?

– В часовне. Заканчивает плач по Эврикиде.

– Лучше бы ей забыть пока о своем горе и обратить свой взор на сенат...

– Оставьте ее, – спокойно произнесла Ксия, – убитый горем правитель никому не нужен. Пусть сначала справится со своими чувствами. Она придет к своему народу сама, вот увидите. Она нуждается в нас так же, как и мы в ней.

– Только поймет ли это сенат?

Снова молчание, если можно молчать, слыша этот шум, угнетающий душу. Здесь и сейчас находились самые смелые юные девушки, поддерживающие порядок во всем поселении амазонок по мере своих сил. Вот только напрямую влиять на ход событий они не могли – последней преградой, как и последним убежищем, был закон. Нарушить закон – значит, разрушить все связи, что держат амазонок вместе.

– Так или иначе, но мы не можем позволить Амрене стать легиорой, – уверенно произнесла одна из девушек. Тут же ее поддержала другая:

– Именно. Если она станет во главе племени, то обязательно пойдет войной на короля Ардонии.

– Не просто войной. Она будет пробиваться к власти, пока не добьется своего.

– Главное – сейчас не дать ей шанса превратить наш сенат в самоубийственную армию.

– Нужно собрать всех, – прервала тягостные мысли Ксия, – всех, кто стремится сохранить мир. Авангард, стражницы, разведчицы, лучницы, – всех.

– Елена все еще смотрительница Дворца. Я попрошу ее поддержать нас – если Дворец останется за нами, легаты могут спорить сколько угодно, но трон не получат без нашей доброй воли.

– Думаю, нужно отвести послушниц в часовню. Они не должны видеть эти междоусобицы, пусть лучше учатся стойкости духа у молящейся легиоры.

– Нужно уговорить центуору приготовить копейщиц дать отпор недовольным.

"Правду говорила Джайра: вовремя сказанное слово меняет все".

Подхватывая на лету каждое слово друг друга, амазонки предпринимали все возможные меры сопротивления любым переменам, могшим дать возможность кому-либо из легатов перехватить инициативу в свои руки, не думая о том, на чьей стороне будет перевес. Войдя под своды Дворца, девушки, не привлекая внимания, разошлись по всему залу. Все амазонки перешептывались между собой, и только легаты соревновались друг с другом больше в громкости голоса, чем в весомости доводов.

– ...Да кто ты такая, чтобы перебивать старших по рангу!

Стоя неподалеку от смотрительницы Дворца Справедливости, внимание которой уже привлекла одна из авангардисток, Ксия наблюдала, как две девушки поспешно выводят послушниц, оставляя двери открытыми. Центуора внимательно выслушивала еще одну авангардистку, наклонив к ней, шепчущей, голову и не отрывая сурового взгляда от легатов.

– Меня наделила своим голосом Амрена, как я уже сказала.

– Но, тем не менее, простое послушание никто не отменял.

Центуора согласно кивнула и осторожно пошла по периметру зала, касаясь ладонью плеча каждой копейщицы и повторяя одну и ту же команду.

– А зачем ему существовать, когда даже сама легиора не следует законам амазонок?

– Да как ты смеешь!..

– Никому не дано права, кроме легата, открыто выражать недовольство легиорой, и уж тем более – оскорблять ее!

– Акадия сама виновата, что довела все до такого плачевного состояния...

В слабом туманном сиянии, предвестнике рассвета, тяжело опираясь на трость, в зал вошла Амрена. Глаза горели лихорадочным жаром от слабости, на лбу выступила испарина, но вся ее сила выражалась только одной ее полуулыбкой, злобной, саркастичной, презрительной, какой она одаривала всех, на кого попадал ее взгляд, обводящий присутствующих. Разрывая постепенно смыкающееся кольцо копейщиц и примыкающих к ней второй линией лучниц, она ясно дала понять, что прекрасно видит происходящее, усмехнувшись при взгляде на центуору.

– О! Да тебя, наверно, даже гроб не удержит! – вместо приветствия прозвучало ей от легатов.

– Надо мной ли вам глумиться.

В ожидающей тишине только Раманта нарушила остолбенелость, встав по правую руку от Амрены. Легаты готовы были направить весь свой пыл на нее, но явно из любопытства ожидали ее объяснений. Авангардистки переглянулись, и крайняя из них к двери, сделала пару осторожных шагов к выходу.

– Оставь эту затею, – немедленно отреагировала на нее легат. – Акадия даже сама себе не может помочь, а уж вам и подавно. Да и не нужны вы ей...

Склонившись над тростью, она дрожала от смеха, хотя, скорее, ее одолевал озноб...

– Ты спятила! Видно, отступница тебе и мозги повредила!

– Да она давно уже свихнулась на своей идее заговора!..

– Да что вы об этом знаете! – внезапно оглушила она легатов. – Визжите, как гиены при виде хорошего куска мяса в лапах льва, а сами не понимаете, что кусок вам не по зубам. Акадии на всех вас наплевать! Она оплакивает свою драгоценную Эврикиду, эту проклятую ведьму, приведшую сюда это отродье Джайру...

Ужасное предположение, одновременно достигшее всех умов, пронеслось испуганным вздохом и растерянным, совершенно не нужным движением по всему залу.

– Да-да, – продолжала Амрена, едва держась на ногах, – именно так. А как вы объясните, почему эта девчонка появилась в поселении после нападения некромантов на Пекну? Почему ведьма так опекала ее? Почему Акадия потакала ей во всем и обучила всему, что знает сама? Зачем такое внимание одной жалкой бродяжке? Без рода, без имени... без жизни.

"Она бредит... она бредит..." Из всех амазонок только одна Ксия боролась с сомнениями. Уж она-то знала Джайру...

Вместе с рассветом в зал тихо вошла Акадия, слышавшая из открытых дверей весь разговор, разносившийся по площади. Поглощенные речью легата, никто не обратил на нее внимания.

– Все эти годы все наше поселение было укрытием только для Джайры! Вспомните, сколько раз за время ее нахождения здесь на нас нападала нечисть? Все это время мы защищали только ее! Она получила нашу жизнь! Это мы должны были бы владеть сегодня мечом так же, как она. Вместо этого наша украденная жизнь тратится на весь этот никчемный мир, погрязший в хаосе. Раньше мы могли сражаться с кем угодно, могли бросить вызов самим дроу – могли противостоять их магии. Вы и сейчас думаете так же, верите в это. Простушки! Нас обвели вокруг пальца! Мы даже одного человека не можем одолеть – она с победой сегодня ушла из поселения. Ведь это все – только видимость. Ложь!..

В очередной раз оглядывая зал, Амрена наткнулась на ледяной взгляд Акадии. Легиора, пропускаемая с изумлением глядящими на нее амазонками, подошла к Амрене:

– Зачем ты это делаешь? Хочешь, чтобы я ушла с трона? Я уйду, только не разбивай им сердца...

– Чем поможет твой уход? – прошипела женщина. – Амазонок уже давно нет. Это чудовище должно было стать последней амазонкой, да только отбилось от рук, сорвалось с поводка. Ведь так, Акадия?

– Не впутывай Джайру...

– Я? Я ее впутываю?! Это ты, верховная амазонка и легиора, впутала сюда эту мерзость! Погубила все то, ради чего мы все здесь живем! Еще не все потеряно – я отослала сокола к заставе, чтобы они не пропускали ее. Если мы снова оденем ошейник на это отродье, у нас будет в руках оружие огромной силы!..

– Джайра никогда не склонит голову перед кем-либо! – терпение Ксии лопнуло. Она это сделала из отчаяния, но только добавила масло в огонь.

Амрена медленно повернулась к ней.

– А, малютка Ксия, главная почитательница этого демона. Она тебе не говорила сама, откуда она родом? Конечно же, нет! Она и сама ничего о себе не знает. А знаете, почему она так важна для всего мира?..

– Не делай этого! – в этот раз отчаяние одолело Акадию. Амрена снова обратила взгляд на нее.

– Это правда? – к легиоре подошла центуора. Лицо вот-вот могла исказить гримаса боли, в глазах отражалось уныние всего мира. – Скажи! Все, что ты говорила в минуты, когда мы оставались вдвоем обсудить дела, – все это правда?

Эхо многократно повторило "правда", похожее больше на плач чаек. Никогда еще тишина под сводами Дворца Справедливости не была такой тяжелой.

Нерешительный взгляд Акадии вызвал у центуоры выдох, больше похожий на звук удушения, чем на дыхание.

– Мира? – к ней шагнула одна из копейщиц, обеспокоенная реакцией учителя. И сама тут же растерялась от собственного дрожащего голоса.

– Мира, прошу тебя, не воспринимай все так плохо, – покачала головой Акадия. – Для нас еще не все потеряно...

– Потеряно? – воскликнула одна из авангардисток, говоривших с Ксией на лестнице за пару минут до этого. В глазах стояли слезы. – Что это за страшные слова она говорит? Почему мы все потеряли? Когда это случилось?

В поисках ответа все женщины смотрели друг на друга, но видели только такое же безграничное отчаяние.

– Акадия, что же это? – как и предсказывалось, даже легаты снова обратились за помощью к легиоре. Но она молчала.

Неожиданно для всех центуора кинула свой меч к ногам верховной амазонки. По лицу прошла едва сдерживаемая судорога горя.

– Кому я служила все это время? Кого я учила? Все это было для отвода глаз? Спектакль для стервятников? Ответь мне, моя госпожа!

Легиора снова вздохнула:

– Надо было мне отпустить Джайру, когда она просила об этом. Тогда бы ты до сих пор молчала, и глядишь, добилась бы своего. Но твоя уязвленная гордыня захотела вытащить свой авторитет из грязи, хотя ты даже не падала. И так было всем ясно, что Джайру превзойти нельзя – ее мастерство доведено до совершенства, которого нам никогда не достигнуть. Она даже не покупается на такие мелкие едкости, какими ты выплескиваешь на всех свой яд... Ну зачем ты рассказала им об этом? Что тебе это дало?

– Ответь мне, Акадия, – прошипела Амрена, глядя на женщину исподлобья, – что от вашего заговора с Эврикидой получила бы ты? И что досталось бы всем нам?.. Молчишь? А я отвечу: ничего. Все это было ложью.

Небо заметно потемнело, откуда-то издалека донесся раскат грома.

Начиная с ближних рядов, все женщины начали бросать оружие на пол. Грохот металла о мраморный пол отдавался от стен и купола так, будто рушились стены огромной крепости. Ксия не верила своим глазам. С оружием в конце концов остались только она и Акадия. Амрена прошептала:

– Так знаете, почему Джайра так важна для всего мира?..

Легиора умоляюще взглянула на амазонку.

– Посмотри, чего ты добилась! – опомнившись, что она сорвалась на крик, женщина прикрыла рот рукой, обведя всех взглядом, и, немного успокоившись, продолжила: – Амазонок больше нет, так оставь в покое это дело! Нет нужды раскрывать этот секрет всему миру. Об этом никто не должен знать до предназначенного часа...

– Я скажу. Ничто меня не остановит. Она так важна, потому что она...

– На нас напали! – в общем горе никто не слышал, как через всю площадь ко Дворцу из последних сил бежала разведчица, ворвавшаяся не к месту и не к времени с роковым известием.

По залу в воздухе пронесся странный, похожий на демонический, смех, сгустившийся на пустом троне, над которым мгновенно проявились сквозь невидимую дымку кроваво-красные глаза и очертания эльфийской фигуры. Под общий вдох ужаса по залу снова пронесся этот гадкий смех, и своды Дворца Справедливости сотряс гром, разбивший купол. Осколки величиной с наконечники копий разноцветным водопадом посыпались навстречу устремленным к ним взглядам...

Глава 4

. Монетки из козырной

– Подъем! Солнце уже высоко и не будет вас ждать целый день, как и я!

От такого крика Фарен вздрогнул, но по старой привычке немедленно сел. Джайра не преминула отметить про себя, что это признак казарменной службы. Протирая глаза, он осмотрелся. Рядом что-то с аппетитом ел Херон, так же аппетитно пахло жаренным мясом с какими-то приправами. Лошади были все еще стреножены, но заседланы и зафиксированы поводом. Сама наемница сворачивала навес, но все это делала впопыхах, будто кто-то гнался за ней. И было отчего так торопиться. Еще до рассвета Джайра заметила синего сокола, летевшего к заставе, видневшейся одинокой стеной посреди дороги. Если в поселении все так и произошло, как то ожидалось, то наверняка стражницам послали приказ не пропускать их. Теперь вся надежда только на привратницу: если она сохранила благоразумие и не поддалась общей панике, то все еще может обойтись, если же нет... Жаль, что придется пойти на жертвы. Чтобы отвлечься от непроизвольного составления плана прорыва, она подумала о том, не сказать ли эльфу, что это полевая крыса, а не фазан? "Он, конечно, разницы не знает – куда ему! – но было бы забавно увидеть его реакцию".

Кое-как продрав глаза и стараясь отогнать сонливость, Фарен взял одну из палок с нанизанными кусочками мяса и принюхался к нему. Затем удивленно посмотрел на Херона, уплетающего за обе щеки свою порцию.

– Правда, восхитительный запах? Я и не думал, что фазан может запечься до такой хрустящей корочки!

Удивившись еще больше сказанному, он увидел появившуюся самодовольную улыбку наемницы, проходящей мимо с поклажей. Уж он-то знал истинный вкус птицы, но обижать друга разоблачением жестокой шутки не стал.

– Да, действительно... А куда мы так спешим?

Такой формулировки вопроса Джайра не ожидала, поэтому как-то не сразу нашлась что бы ответить подходящего.

– Лично я – никуда, а вот вы – да. И поживее!

Видимо, до этого без Фарена не решавшийся поинтересоваться у наемницы, Херон тихо спросил:

– А где Ксия?

– Ушла, бросив вас мне на растерзанье. Быстрее! – она вырвала еще одно покрывало, служившее подстилкой, из-под Херона, из-за чего тот повалился вперед, едва не угодив на тлеющие угли. – Если будете и дальше так рассиживаться, вас снова схватят, а я не собираюсь больше за вас заступаться.

Откинув даже нетронутое мясо, Фарен направился к своему коню. Херон, отстав на пару шагов, последовал его примеру. Джайра верхом, припав к шее коня, выезжала из подлеска, подгоняя Ворона бежать рысью. Купленные деревенские лошаденки едва поспевали за ним и то и дело сбивались в легкий галоп. Совладав со своей лошадью, Херон как можно тише спросил у Фарена, перегнувшись через переднюю луку:

– Ты понимаешь, в чем дело?

– У амазонок не все гладко сейчас. Возможно, Акадия уже не легиора. Я думаю, Буревестник предполагает, что на заставе нас могут не пропустить по приказу новой правительницы.

Оба с тревогой переглянулись. Опасения Джайры передались и им. Уже подъезжая к воротам высокой арки, единственным просветом среди высокой стены, она указала им остановиться и ждать поодаль, в пределах слышимости. Сама же подъехала к стражницам, заинтересованно наблюдавшим за ней.

– Светлый день, совята! – с насмешкой обратилась к ним она, подъехав почти вплотную, держа поводья только правой рукой, левой же подбоченясь – так рука ближе находилась к мечу. – По времени пора бы уже и смене быть.

– Что делают здесь эти двое? – гневно произнесла одна из стражниц, испепеляя взглядом спутников наемницы. – Мы не пропускали их через заставу!

Чтобы скрыть беспокойство и выкроить время для раздумий, как поступить дальше, Джайра обернулась на сопровождаемых – на заставе еще ничего не знают.

– Да вот, их выловили из лап троллей, вывожу их обратно из поселения – как бы они и там бед не натворили. Кто у вас сегодня за привратницу?

Вторая амазонка воздела голову к верхушке стены, прокричав:

– Рина!

Через стену на пару мгновений перегнулась еще одна амазонка постарше и тут же спустилась по лестнице внутри стены, оказавшись рядом со стражницами.

– А, это ты, предвестница бурь. Сожалею о твоей потере.

Повезло, что эта амазонка была не из числа сторонниц Амрены.

– Спасибо за сочувствие, – кивнула наемница. – Не откроешь ли для меня и моих подопечных ворота? Меня ждут в Накре, да и не хочется мне долго нянчится с этими дурными головами.

Привратница долгим немигающим взглядом посмотрела на Джайру, что той сразу стало понятно – что-то не так.

– Конечно, это моя обязанность.

Встав на возвышение у механизма замка, амазонка поворачивала в скважине ключ, отданный ей на хранение, выполняя сложную комбинацию поворотов. Джайра махнула всадникам ехать вперед. Без замешательств оба рысью направились к открывающимся стальным решеткам. Над самым ухом, где стояла Рина, Джайра услышала ее шепот:

– Поторапливайся. Смена уже в пути, я получила письмо с приказом арестовать тебя, а если будешь сопротивляться – убить. Если мои стражницы увидят письмо у меня на столе, они последуют приказу легата, а не моему, и я не смогу вас защитить.

Вздохнув и, как ни в чем не бывало, повернувшись к привратнице, наемница жизнерадостно произнесла:

– Спасибо, Рина. Чтоб я без тебя делала!

С пониманием кивнув друг другу, обе разошлись. Некромант и эльф уже были по ту сторону стены, Джайра направила Ворона неторопливым шагом под арку, как сверху донесся крик еще одной стражницы:

– Измена! Схватить их!

Рина, сделав какое-то неуловимое движение копьем, явно намеренно зацепилась наконечником о прутья решетки, тщетно пытаясь высвободить его. Джайра голосом выслала коня в галоп, подняв тучу дорожной пыли. Привратница, оставив копье, с опозданием повернула ключ, и решетки с визгом захлопнулись. Под аркой началась суматоха, но никто бы уже не смог догнать всех троих, несущихся во весь опор в ближайший город.

Когда вдали показались первые постройки, Джайра придержала коня. Фарен и Херон поравнялись с ней, тоже переведя лошадей на шаг.

– В поселении что-то случилось? – тревожно, почти забыв о своей маске, произнес эльф, заглядывая в лицо наемнице, накидывающей капюшон и натягивающей повязку до самых глаз: не видно ни единой черты лица, ни единого волоса. – Почему крикнули "измена"?

Джайра молчала. Его тревогу можно понять – договор с эльфами всякий раз при новой легиоре заключается заново, и если их бегство помешает этому союзу, в ответе за это будет только он, никак не наемница или кто-либо другой. Но был ли смысл говорить ему о том, что его опасения уже, возможно, сбылись? Ей это казалось лишним, если что – пусть некромант объясняет, раз он такой искусный политик. И снова эти мысли о его прошлом. Как мог дворянин, политик и воин, стать некромантом? Возможно, он еще и рыцарь. Шутка судьбы или чьи-то козни? Впрочем, еще предстояло узнать его получше, покопаться в душе – может, удастся выяснить, что его кто-то контролирует...

– Слушайте меня, если не хотите попасть в неприятности, – изменения в голосе поразили не одного эльфа. Навряд ли это чудодейственная повязка на лице, больше смахивающая на разбойничью, этот видоизмененный голос принадлежит только ей: и не женский, и не мужской, что-то похожее на юношеский, но такой тягучий и шипящий, что по нему можно было назвать занятие человека, но не его самого. Соглядатай, вор, ассасин, не меньше. – Буревестника здесь не знают, но зато знают Лиса. Знают и другого человека, но вам лучше обращаться ко мне "Лис". Ясно? И не вздумайте задавать глупые вопросы – станете либо жертвами, либо шутами.

– Может, мы лучше поедем дальше? – растерянно произнес Фарен, подыскивая ответ в своих познаниях, куда же она их ведет.

– Нет, если вас не увидят со мной, на Девичьей дороге вас обокрадут до нитки. То, что с вами я, – залог вашего безопасного выезда на дороги.

Замолчав и дав понять всем своим видом, что к разговору больше не расположена, Джайра двинула Ворона размашистой рысью дальше.

Первым более или менее крупным городом по дороге от амазонок был Накр, с виду ничем не примечательный разросшийся поселок, но спрятавший в своих стенах один из центров Гильдии воров, следивший и за Южными Провинциями, и за городами Озера Дождей. Мало кто это знал, возможно, только сами воры. Хоть Гильдия и представляла собой единую сеть, главы центров недолюбливали друг друга. Хорошо то, что Лис, тот самый Лис, что обвел вокруг пальца и выставил из Китрана главу местной Гильдии – "гнезда", как зло ее называли другие, – был в почете в "охотничьих угодьях" Накра. Собственно, был даже одним из основателей. "Певчего" еще долго не могли выбрать, но Лису все равно были уже не рады в самом крупном торговом городе Ардонии, поэтому если и нужно было что-то узнать, то сделать до Октавы это можно было только в Накре. Сам же городок был мало населен, но через него многие начинали свой путь наемника, головореза и других авантюр, так что и не скажешь, что здесь мало кто жил.

Протолкавшись сквозь толпу искателей приключений, все трое остановились у мрачноватого трактира в самом сердце города. Разместив подопечных в комнатах, Джайра подсела к трактирной стойке, опустив повязку. "Егерь" – сам трактирщик, еще тот пройдоха – покосился на нее, но не отреагировал. Зачем показывать другим, что в "охотничьих угодьях" снова появился Лис? Посетители трактира мало на нее обращали внимание, но излишняя предосторожность теперь ей не помешает в любом месте и в любое время.

Через весь зал тянулся, отпихивая мелкие столы по углам, широкий и длинный дубовый стол, пропитанный соками еды и выпивкой. Кое-где древесина пошла ожогами и глубокими морщинами от восковых свечей и долгих лет. Этот стол давал отдых многим путникам всех рас и классов и слышал немало слухов, историй, небылиц и новостей, и сам был их источником. Все места были заняты круглые сутки, но даже в такой тесноте не было никаких возмущений. Джайра не подсаживалась к остальным, держась в стороне. Настроение у всех было отнюдь не праздничное: много кто жаловался на жизнь, вспоминал старину и бранил на весь мир короля и придворных. В общем говоре не разобрать было чей-то один голос, однако один наемник с густой черной бородой сумел перекрыть голоса других.

– ... А я вот что скажу: Протектора бы нам сейчас! Уж он-то бы установил свои порядки! Как не крути, а с ним бы мы зажили лучше, разверзнись преисподняя!

– Протекторов не бывало уже пару тысяч лет, – отозвался с дальнего конца трясущийся старик. – Они исчезли, как и их мертвый язык. Народ сам правит своим миром...

– Нет, брешишь, бестия! – отозвался местный кузнец, вскочив с места и приложив пивную кружку о столешницу. – Если бы Протекторы исчезли, мы бы все жили в страхе и в хаосе!

Подражая своему мастеру, вспрыгнул со стула его мальчишка-подмастерье:

– Да! И язык их не мертвый, а бессмертный!

Все сидящие дружно загоготали, но потом одобрили слова смышленыша.

– Только где же их найти?..

– Говорят, их княжество давно скрыто от посторонних глаз, а кто туда сунется – больше не возвращается...

– Это эльфы туда никого не пропускают!

– Мы сами виноваты, что испортили с ними дружбу. Бессмертных нельзя оскорблять, никогда!

– Да будь они прокляты со своими драконами и метаморфами! Нам хватает нынешних уродов!..

– Химеры-метаморфы здесь не причем – они как-раз-таки сражались за них! А о драконах не слышно и того дольше, чем о Протекторах.

– Нет, с ними было лучше...

– Но послушайте! Если мир еще не рухнул в бездну, значит, Протекторы еще есть!

Эта новость больше всего воодушевила гостей. Пошел тост за тостом в честь Протекторов и их желанного возвращения. Джайра не верила в эти сказки, хотя Эврикида очень долго пыталась заставить ее принять их на веру. Кто бы мог подумать, что в народе снова вспомнили об этих легендарных воинах, дарующих прощение благодатным светом, дарованным им Небом... По правде говоря, за последние лет пятьдесят народ претерпел множество лишений и невзгод, но еще не скоро дойдет до открытого бунта, так что незачем было во всеуслышание проклинать и Бессмертных, и короля – мало ли что может случиться. Невольно Джайра вспомнила один из вечеров у костра с Эврикидой, когда та, в порыве пьяного веселья, шутки ради учила ее придворным танцам и не отвязалась до тех пор, пока ученица не принялась за эти танцы всерьез. Тогда-то она и бросила попытки записать Джайру в сторонники Протекторов. "Танцы потребуются тебе! А как ты думаешь еще проникнуть в дворцовое общество? Еще ни один герой из легенд не показывал себя неуклюжим троглодитом на балах! Даже великий Эндуар Мракоборец, а ведь его руки загрубели от тяжести меча... "

– ...Эх, зря ты не веришь! Когда-нибудь, – с бутылкой вина с пекнских виноградников в руке ведьма качалась прямо у костра, театрально жестикулируя, – мир снова увидит Протекторов! Я клянусь в этом, и ты тому свидетель, – опасаясь за свою наставницу, как бы та не упала в огонь – ей-то он ничего не сделает, а вот одежда сгорит мгновенно – Джайра пыталась поймать ее руку. – Я сама знала одного из них. Поверь мне, скоро все увидят чудо!..

– Да-да, конечно, – поддакнула Джайра, вынимая бутылку из рук Эврикиды. – По-моему, тебе уже достаточно.

Усадив женщину на покрывало, она села на свое место и тоже глотнула немного вина.

– Дай-ка мне еще этого бардового. Да и ты еще мала для такого напитка! – ведьма выхватила из ее рук вино и запрокинула голову, жадно глотая.

– Для вина – мала, а для меча – так нет? – возмутилась Джайра – Странные у тебя суждения.

Через пять минут наставница уже спала, а на утро жаловалась Джайре на бушующих в голове насекомых и упрекала ее и себя за то, что не остановилась вовремя. Что они праздновали тогда, Джайра не помнила, но такие вечера вдвоем были очень редки, поэтому и остались в памяти. К тому же, это был последний перед их долгой разлукой, окончившейся погребением.

"Все это сказки", – сказала она сама себе.

Через некоторый промежуток времени в трактир спустился эльф и, не церемонясь, подсел к наемнице.

– Спасибо тебе за все. У меня не хватило бы денег даже на ночлег, не то чтобы на лошадь...

– Можешь оставить ее себе.

– Благодарю, очень благородно с твоей стороны. Я и мой народ будем рады тебя увидеть в Западных Лесах.

– Да? В прошлый раз вы были со мной не так уж и дружелюбны.

– Ты была в наших краях? – удивился эльф. – Тогда, возможно, ты меня знаешь?

– Нет, тебя я не припоминаю, но храмовники меня не интересуют. Тем более что они предвзято относятся ко всем приезжим.

– Да, – слабо засмеялся эльф, – это в их привычке. И все же – когда там будешь снова, спроси меня, Херона, и тебе предоставят укрытие на любой срок.

– Спасибо за одолжение. Переночуешь и утром можешь проваливать на все четыре стороны. Свободен.

Она спешила скорее отвязаться от эльфа, потому что вернулся трактирщик, который сейчас разнимал разбушевавшуюся компанию гуляк, все из-за того же спора о Протекторах. Эльф, снисходительно улыбнувшись, снова поднялся в комнаты, дабы не привлекать внимание посетителей. "Егерь" подозрительно проводил его взглядом, опершись на стойку перед Джайрой.

– Странных людей ты с собой привела, хитрец из хитрецов. Кто они тебе?

Джайра отмахнулась:

– Да так, попались на дороге, какие-то эмиссары, да только бедны как мыши. Уж лучше ты мне расскажи, что новенького на задворках?

Трактирщик безразлично осмотрел помещение будто бы в поисках новых заказов. Ничего подозрительного не заметив, он продолжил разговор вполголоса:

– Да что тут новенького... Есть парочка монеток, что нынче звенят и всем покоя не дают. Объявился тут в лихачах новый атаман, говорят – бывший конокрад.

– Да ну! – засмеялась Джайра, узнав в этом атамане старого знакомого. – Занятно.

– Из козырной интересные птички, – таинственно продолжал вор. Наемница проследила за Фареном, устроившимся за крайним к ним столиком и заказавшим у помощника трактирщика выпить.

– Что лопочут?

– Да будто с верхушки кто-то козырного туза обдесятить хочет, подбирает картишки половчее. В гнездо крикуна посылал, и будто не простого – крикун тот шороху навел, даже певчего свою кровь пить заставил, говорят – не нашего полета ястреб, не простого.

Она нахмурилась, ничего не понимая.

– Постой, то есть как это – не простого? От вездесущих что ли? – и едва заметно указала на свою татуировку-метку на лице.

– Нет, – покачал головой вор, – в том-то и дело. Из этих... ну... ты знаешь, – он понизил голос до шепота, – из Хладнокровных.

Джайра помрачнела. "Что нужно клану нечисти в Ардонии?"

– Что дальше?

– Да сильно он пальцем в небо тыкал, тебя спрашивал.

– Меня? – недоверчиво спросила она.

– Ну, Лиса то есть. А его никто не видел уж давненько, а монетки не дают – дорого больно они потом обойдутся от самого Лиса.

Наемница усмехнулась.

– Правильно шевелятся.

– Вот и я говорю. Дык крикун тот, похоже, кого-то в золотнике унюхал, так как швырнул туда кости.

– А где именно в золотнике? На решке или короле?

– Нет, – округлил глаза вор, сам пораженный такими новостями, – на шпильке.

– Шпильке? Интересно, – давно было понятно, что королевская власть дала трещину, но чтобы пропустить в свои ряды воров – в сам Шпиль Королей, королевскую резиденцию – это было уже слишком. – А кто с верхушки кричит, крикун не кашлял?

– Нет. Певчий тоже знать бы хотел, да забился. Ждет, пока пыль от копыт уляжется. Да никто и не хочет хвост прижимать, уж сильно капкан большой.